Текст книги "Каприсуэль. Во власти желания (СИ)"
Автор книги: Елена Арматина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Глава 41. Родная сила
Его лицо было слишком близко. Настолько, что я видела крошечные морщинки, сеткой раскинувшиеся вокруг глаз. Глаз, в которых страшным океаном плескалось безумие. Только сейчас я поняла, что Дэниэл и Дэмисон были близнецами. Одинаковые фигуры и безграничная мощь, совершенно идентичные черты лица. Вот только лицо Дэниэла было покрыто легкой щетиной, а у Дэмисона – идеально гладкое лицо. У одного – аккуратная стрижка, у другого – растрепавшиеся от буйства локоны. Одинаковые трепещущие ноздрями носы и одинаково вылепленные губы. Вот только выражение глаз делало их совершенно не похожими.
Глаза Дэниэла освещала холодная рассудительность, а в то же время у Дэмисона в глазах плескалось устрашающее безумие.
Я выиграла у судьбы несколько мгновений жизни. Но что будет, когда мою ложь разоблачат? Я ничуть не обманывала себя, надеясь, что смогу сыграть эту партию до конца.
Дэмисон вскочил с кровати, словно одержимый. Оскалившись, он словно на бомбу замедленного действия смотрел на мой все еще бурчащий живот. И вдруг подскочил ко мне, одной рукой сграбастал мои руки и сдернул меня с кровати. А я-то понадеялась, что смогла его провести!
Он потащил меня через всю комнату. Я не смогла даже толком встать на ноги и волочилась за ним, словно сломанная кукла, до крови обдирая колени. Под его давлением пузыри, образовавшиеся на коже вокруг браслетов, лопнули и липкая сукровица, обжигая, стекала к локтям.
Он выволок меня в коридор где, даже не шелохнувшись, стояли стражники в серебристых костюмах. Протащив меня несколько метров по коридору, мы попали в другую каюту, не менее шикарную, чем была та, в которой поселили меня.
Лишь только когда он подтащил меня к странному кристаллу, покоившемуся на идеально черной подставке и рывком поставил на ноги, я нашла в себе силы заорать.
Все также удерживая мои руки, он рывком развернул меня и прижал спиной к своей, будто из камня вытесанной груди.
– Не ори, – рявкнул мне на ухо и даже встряхнул.
Мой крик угас вместе с воздухом, мгновенно исчезнувшим из моих легких. Я никогда еще так не боялась! Этот мужчина вселял в меня какой-то первобытный ужас.
Дэмисон выпустил мои руки, а вместо этого обнял, положив ладонь на бедро. Свободной рукой дотронулся до кристалла и тот сразу же начал наливаться радужным светом. Серебристые блики весело прыгали по стенам, потолку.
Затем он просто положил свою руку на кристалл.
Пурпурные молнии тонюсенькой паутиной опутали ее. Они вспыхивали и гасли, чтобы вновь зажечься в другом месте.
– Видишь? Ничего страшного. Это камень силы. Он живой и растет вместе с нашим могуществом.
Казалось, что он наслаждался прикосновениями этой силы. Потрескивания разрядов нисколько его не ранили.
– Он живой. Я даже думаю, что это именно он направляет нас и вдохновляет. Иногда в его свете я вижу лица. Слышу голоса. Они зовут меня. Дэниэл ничего не слышит, – мужчина хмыкнул, – он считает, что я все выдумал.
Я с радостью и замиранием поняла, что голос Дэмисона меняется. Он будто успокаивается, и если не видеть его лица, а только лишь слушать голос, то сейчас его вполне можно перепутать с Дэниэлом.
– А еще он лечит раны. Убирает яды.
В воцарившейся тишине я отчетливо услышала гудение странного поля, возникшего вокруг кристалла, услышала легкий треск разрядов, пробегавших по руке Дэмисона.
Я поверила ему. Я спиной своей и всеми вмиг обострившимися чувствами чуяла, как эта сила умиротворяюще влияет на него.
– Прикоснись к нему. Обеими руками.
Если бы он меня заставлял, я, наверное , начала бы сопротивляться. Но он лишь удерживал меня возле себя одной рукой, а другой двигался навстречу силе.
И я послушалась. Медленно и осторожно я протянула сначала одну руку, остановившись, когда поле окрасилось в более интенсивные цвета и потянулось навстречу ко мне.
Краем глаза я увидела какое-то движение. Скосив в ту сторону глаза, увидела вошедшего в каюту Дэниэла. Он явно не ожидал увидеть здесь ни меня, ни брата. Страх, на миг блеснувший в его глазах, когда он увидел что я готова прикоснуться к силе, заставил меня замереть на месте.
Я встретилась взглядом с его глазами. Холодными, рассудительными, странно заблестевшими при виде меня. Почему-то в этот момент я поняла, что не буду от него утаивать ту уловку, к которой мне пришлось прибегнуть ради спасения своей жизни. Я признаюсь ему в той лжи, что наплела Дэмису. И пусть он судит нас. Меня. И своего брата. Играть против двоих братьев у меня не хватит ни сил, ни ума. В этом новом, блестящем и сияющем чистотой мире мне нужен союзник. Лучшей кандидатуры на эту роль и не найти.
Его лицо вдруг изменилось. Сквозь светлую кожу проступили черты зверя, скалившегося в довольной усмешке. А может, мне и почудилось. И это всего лишь игра света.
Глубокий вдох Дэмиса привел меня в чувства и заставил перевести взгляд на кристалл.
Оу, я поняла, почему они так странно реагировали. Сила кристалла, потянувшись к моей руке, в то время, как я играла в гляделки с Дэниэлом, осторожно ее изучала, обволакивала и ласкала нежным теплом. Легкие покалывания на поверхности кожи не пугали и не обжигали, а лишь манили и звали погрузиться в нее еще глубже. Мне даже почудилось, что зверь внутри меня встрепенулся и приветственно заурчал. Едва слышно. Но мужчины, кажется, услышали этот звук. Их шумные вдохи и напряженные фигуры были тому подтверждением.
Я не понимала, что происходит. Лишь чувствовала, что так нужно. Мне. Моему зверю. Неожиданно в хрустальном камне я обрела ту поддержку и то спокойствие, которых никогда не имела. Никогда и ни от кого. Ни от родителей. Ни от сестер. И даже от Лиама.
Я решилась. Широко открыв глаза и затаив дыхание, я протянула к камню и вторую руку. Волшебный, магический свет заплясал на моей коже, проникая внутрь и быстрее разгоняя согревавшуюся в его огне кровь.
И да, я услышала голоса. Неясные, больше похожие на болезненные стоны. Широко распахнутыми глазами я смотрела в пространство, но видела совершенно другую картинку.
Видела просторный грот, словно шипами и зубами ощерившийся кристаллами, так похожими на этот. Прозрачное озеро волнами накатывало на хрустальный берег и звало к себе, манило. Я видела ясное небо, видневшееся сквозь расщелину грота. Такое, какое не видела никогда в своей жизни. Все вокруг было напоено свежестью и силой, которая звала меня к себе, пробовала меня на вкус, лаская мои пальчики, заползая под кожу и с кровью просачиваясь в каждую частичку моего тела.
Я видела эти сияющие потоки, несущиеся внутри моего тела, сметающие на своем пути все инородные частички. Я все это видела. Как и то, как эти слепящие искры окутали, согревая чем-то родным мое сердце. И еще одно. Маленькое. Трогательное. Только-только зародившееся сердечко внутри меня. Вокруг него сила просто захлебывалась восторгом, наполняя им и меня. Я была счастлива так, что хотелось петь, летать и орать. А вместо этого почувствовала, как обмякаю в руках Дэмисона. Мои глаза закрываются, в то время, как я сама все еще раскачиваюсь на волнах силы, встретившей меня, как родную.
"Я оставила тебе подарок", – вспомнила я загадочные слова женщины-дока.
Она оставила мне дитя. Дитя моего Лиама. И утаила это от братьев Огго. У меня есть, для кого жить. Есть, ради кого смириться, и ради кого победить.
***
Я не теряла сознание. Меня просто подвело мое ослабевшее тело. Ноги держать не хотели, руки не слушались, а крылья еще не выросли. Какое-то время я упивалась той легкостью и свободой, которую получил зверь внутри меня. Я чувствовала, как он скручивается непробиваемым коконом вокруг крошечной жизни, прораставшей у меня под сердцем.
Я слышала мужские голоса, но совершенно не придавала значения тому, что они говорили. Сначала. Но вдруг одна брошенная ими фраза привлекла мое внимание.
– Она моя, Дэмисон. Не сходи с ума, иначе с тобой будет то же, что и с другими.
– Ты мне угрожаешь, брат? Что ты сделаешь? Изжаришь мне мозги так же, как и отцу? Ничего у тебя не выйдет. Я такой же, как и ты. И прав на эту сучку у меня не меньше.
– Ты забываешься. Свою девушку ты уже уничтожил…
Мое сердце болезненно сжалось, когда я поняла, что речь идет об Алу.
– К тому же, отца убил ты, а не я.
– Но по твоему приказу…
– Мне не пришлось долго тебя уговаривать, Дэмисон. Эта девушка моя, и это не обсуждается.
Полулежа в мягком, будто парящем в воздухе кресле, сквозь едва приоткрытые глаза я наблюдала за братьями. Они убили своего отца. На что еще они пошли ради власти? Голос Дэниэла был спокоен и уравновешен. Он уверенно стоял перед братом. Казалось, что вел он себя расслабленно. Но я понимала, что это лишь видимость. Он был готов к тому, чтобы отразить удар своего брата.
Демисон же дергался, будто кукла на шарнирах. Его движения были порывистыми, а глаза горели безумием. Странно было то, что его брат отнюдь не удивлен таким его поведением. С ужасом ждала того мгновения, когда моя маленькая хитрость выплывет наружу, и гнев обоих братьев обрушится на меня.
– Дэмисон, мне доложили, что ты пропустил две инъекции. Это правда?
Он застыл на некоторое время. Даже мне стало понятно, что это было правдой.
– Я согласен продолжить с тобой этот разговор, но только после того, как ты пройдешь обследование у дока. Такие условия тебя устраивают?
Дэмисон молчал.
–Дэм, ты же не маленький. Ты должен понимать, что может произойти. А у нас впереди столько дел.
Дэмисон нахмурился и уже дернулся, собираясь что-то возразить. Но Дэниэл, положив ему руку на плечо, продолжил:
– Вскоре нам придется покинуть звездолет, – между тем он подошел к небольшому столику, на котором стоял металлический бокс,– ты думаешь, нас радостно примут на Ириде? Нам придется завоевывать место под солнцем…
Из бокса он достал инъектор и не раздумывая, всадил его себе в бедро. Затем взял еще один и протянул его брату.
– Ты же не хочешь превратиться в одного из наших бездушных солдат? Ты мне нужен, Дэмисон.
Под ровные, успокаивающие слова брата, Дэмисон взял из его рук инъектор и точно так же сделал себе укол в бедро.
Какое-то чутье вдруг подсказало мне, что дальше притворяться бессознательной будет опасно. Закрыв глаза, я пошевелилась и застонала. Мне не нужно было видеть, я и без того почувствовала, что мужчины оказались рядом.
– Как ты себя чувствуешь, Каприсуэль?
Кто это сказал? Дэниэл или Дэмисон? Голос ровный, безэмоциональный. Будто на самом деле говорившего вовсе и не волновало мое состояние.
– Пить, – прошептала я и открыла глаза.
Пить мне вовсе не хотелось. Я чувствовала себя прекрасно. Но они не должны об этом догадаться. Зверь внутри меня затаился, не издав ни звука.
Дэниэл был совсем близко. Сразу за его спиной стоял и Дэнисон. Выражение его глаз неуловимо изменилось, сделав его так похожим на брата. Казалось, что воздух вокруг меня сгустился, и стало тяжело дышать.
– Дэм, проверь навигационные карты. Дежурный офицер доложил, что скорость звездолета изменилась. Нужно откорректировать траекторию полета. А я пока отнесу Каприсуэль в медотсек. Ее браслеты сгорели, нужно надеть новые.
О, нет, не надо!
Но Дэниэл уже подхватил меня на руки и вместе со мной вышел в коридор, оставив брата в одиночестве.
Он даже ни разу на меня не посмотрел. Что я пропустила? Что успел Дэмисон ему рассказать?
– Они меня жгут, – тихо прошептала я, глядя на него снизу вверх, – будто внутри все выжигают.
Он лишь бросил на меня быстрый взгляд. Каждый следующий шаг повергал меня в отчаяние.
– Пожалуйста, не делай мне больно.
Наш путь закончился слишком быстро. Перед нами разъехались в стороны прозрачные двери медотсека. Та самая женщина-док, что встречала меня в прошлый раз, встретила нас и сейчас.
Дэниэл положил меня на сверкающий никелированной чистотой стол. Но уходить, как и отстраняться, не спешил.
Какое-то время он смотрел на меня темным, немигающим взглядом. А затем, положив руку на щеку, нежно и бережно погладил. Нежная ласка закончилась так же неожиданно, как и началась. И вот уже его пальцы больно придерживают, сжимая мой подбородок. Не отпуская, и не давая отстраниться.
– Ты храбрая, отчаянная и безрассудная девчонка. Ты понимаешь, глупая, какой участи только что избежала?
Он знает. Ух, что сейчас будет?
– Я испугалась. Я звала тебя, – всхлип получился вполне искренним, – Он душил меня, и я сказала первое, что тогда пришло в голову.
Мужчина запрокинул мою голову назад. Я почувствовала на своей шее осторожное прикосновение. Идеально гладкие, не знающие тяжелой работы подушечки пальцев осторожно обводили саднившие кровоподтеки.
– Колени, Дэниэл.
Голос дока прозвучал совсем близко.
Дэниэл отпустил мой подбородок и отодвинул в сторону край халата. Я не смотрела на него. Несмотря на внешнюю невозмутимость, я чувствовала его гнев. Вот только, на кого он направлен?
Холод от кушетки пробирал меня насквозь, заставляя мое тело мелко дрожать. А может, это сказывалось напряжение последних часов. Больше всего мне сейчас захотелось где-то спрятаться, затаиться, оказаться в безопасности, вдали от этих мужчин, навевавших на меня такой ужас. Потолок, освещаемый точечными светильниками, стал медленно кружиться у меня перед глазами, с каждым мгновением все больше расплываясь и отдаляясь.
– Не смей. Слышишь? Не смей уходить! – надо мной вновь оказалось лицо Дэниэла.
От былого равнодушия и спокойствия не осталось и следа. Он склонялся ко мне все ниже и ниже, я уже отчетливо видела искорки, вспыхивавшие на дне его глаз.
И куда, интересно, я могу уйти?
***
Сейчас поцелует. Как странно, что эта перспектива не возбуждала меня, но и не заставляла биться в истерике. Все ровно и спокойно, будто я уже приняла это как нечто неизбежное. Надо бы ответить ему на поцелуй, и надеюсь, он забудет о браслетах.
И я ему ответила. Губы его были мягкими, дыхание свежим, язык в меру настойчив. Но никакого жара в крови, дрожи в коленках. А лишь облегчение, что все, оказывается, не так уж и страшно.
Наверное, я была не очень убедительной, потому что о браслетах он не забыл.
– Раны залечить, браслеты активировать. Из медотсека никуда не выпускать. Попозже я приду и сам заберу ее.
Дэниэл ушел так же стремительно, как отдавал указания. Немного еще поглазев на белоснежный потолок, я посмотрела на женщину-дока.
– Как вас зовут?
– Огги называют меня доком.
– Я не Огго.
– Значит, скоро ею будешь.
Какая упрямая тетка. Но я тоже могу быть настойчивой. А тем более нельзя упускать возможности познакомиться с потенциальным другом.
– Меня зовут Каприсуэль. А Вас?
Док, взбалтывая в руке баллончик с лекарством, одарила меня долгим серьезным взглядом.
– Зови меня Нолой.
– Хорошо. Спасибо, Нола, за подарок.
Мне показалось, что она вздрогнула. Совсем чуть-чуть. А дальше, как ни в чем ни бывало, пшикнула пару раз из баллончика на мои разбитые колени, затем наложила повязку на горло.
– Шея болит?
– Нет. Руки болят. Под браслетами.
Женщина подошла ко мне, взяла меня за руку и внимательно рассмотрела запястья.
– Как интересно…
– Да, очень красочный и интересный волдырь, – я не удержалась от сарказма.
Ее холодность меня немного раздражала. На мои слова, она, казалось, не обращала внимания. Ее гораздо больше интересовали мои руки.
– Огго осмотрели их?
– Кого?
– Твои запястья.
– Нет.
Она какое-то время невозмутимо смотрела на меня, а затем прижала палец к губам и улыбнулась.
– Есть хочешь?
– Очень.
– Тогда пошли.
Она привела меня в небольшую комнату. Как и во всех прочих помещениях, стены холодно сверкали металлическими панелями. Ясно было, что Нола была ниже статусом, чем Дэниэл или Дэмисон. В ее комнате не было иллюминатора, небольшие кресла стояли вокруг одинокого стола. На прикрученных к стене полочках сиротливо стояли несколько книг, явно доставшихся ей от предков, вазон с еле живым растением и две оформленные под старину фотографии молодых девушек.
Меня снедало любопытство, но спросить кто эти девушки, я не решилась. Скромно устроившись в одном из кресел, я молча наблюдала, как Нола готовит угощение.
На панели с небольшим экраном из предложенного списка она выбрала несколько блюд . Дожидаясь, пока они приготовятся, она положила на стол две тканевые салфетки, два бокала и кувшин с водой.
Наслаждаясь тем, как прозрачные капли влаги через дозатор кувшина падают в стакан, я подумала, насколько же отличается жизнь этих "чистых" от той жизни, которой я жила до сих пор. И о том, какую цену мне придется заплатить за эту роскошь – дышать чистым воздухом, вдоволь пить чистую воду и наслаждаться большим куском фруктового пирога.
Сначала мне было неловко жевать под ее изучающим взглядом. А затем, поняв, что она не собирается поддерживать со мной беседу, просто принялась уплетать за обе щеки пирог. Я такой вкуснятины даже на свой день рождения не пробовала. Лишь вдоволь набив желудок, я вновь решила поболтать.
Сначала думала спросить, почему это она подстрижена под мальчика. Густой ежик ее волос был убелен сединой. А яркие голубые глаза под черными бровями-стрелами смотрели на мир достаточно дерзко. И в них, и в немного поджатых губах читалась какая-то потаенная боль и обида.
Потом решила узнать у нее о кристалле. А еще очень хотелось расспросить ее о ребенке. Я не сомневалась, что именно его эта женщина назвала "подарком". Что заставило ее пощадить меня и мое дитя?
А на самом деле спросила совершенно другое.
– Кто эти девушки на портретах. Ваши дочери?
Она проследила за моим взглядом. Нола не спешила отвечать, а вместо этого медленно встала со своего кресла. Мне казалось, что в воцарившейся тишине слышно эхо, отскакивающее от моих мыслей. И вдруг на ее неподвижном лице промелькнула скупая эмоция. Будто рябь по воде пошла. Губы сжались, обозначив глубокие морщины, а в глазах заблестели непролитые слезы.
Я не знаю, какое именно чувство заставило меня вскочить на ноги и броситься этой женщине в объятия. Ее боль отчего-то болезненно отозвалась в моем сердце. Я вдруг почувствовала себя виноватой перед ней.
– Простите, Нола. Пожалуйста, простите, – шептала я, уткнувшись ей в шею, – я не хотела сделать Вам больно.
Сначала легкое, мимолетное касание перышком прошлось по спине. А затем она сгребла меня в совсем не женственные объятия, да так, что мене стало больно дышать.
– Это мои дочери, Каприсуэль. Они родились такими же несчастными, как и ты.
Ее хватка немного ослабла, и я смогла поднять голову и посмотреть ей в глаза. Мне не пришлось ни опускать, ни высоко поднимать голову – мы с нею были одного роста.
Что с ними случилось? Этот вопрос крутился на языке, но я не успела произнести его вслух.
– Они живы. Просто спят.
И я вдруг все поняла.
– Над Вами тоже делали эксперименты?
– Да, милая. Да я и сама такой же результат эксперимента, как ты или твоя мать.
– Я знаю о саркофагах. Дэниэл показывал их мне.
Женщина фыркнула, выпуская меня из объятий. Тыльной стороной ладони она вытерла слезы. Все-таки, она очень сильная женщина. Если бы я сама не видела на ее лице слезы, в жизни не сказала бы, что она умеет плакать.
– Ох уж этот Дэниэл. Барокамеры показывал, а накормить и защитить от братца не догадался. Я так понимаю, ты наелась? Мясо можно не предлагать?
– Спасибо, я наелась. Я не представляю, что вы чувствуете, Нола. Мне очень жаль.
– Нечего тут жалеть, глупенькая. Весь этот кошмар скоро закончится. И я надеюсь, что мои девочки вновь встанут на ноги. Мои усилия не пройдут даром. А кстати, ты не хочешь повидаться со своей сестрой перед тем, как она окончательно погрузится в сон?
Радость от ее предложения мгновенно сменилась ужасом. Я очень хочу увидеть Алу. Но, что значит "окончательно погрузится в сон"?
– Иди за мной, девочка.
Мы вышли в узкий ярко освещенный коридор. Нола набрала код на щитке у одной из дверей и первой вошла в небольшое помещение. В отличие ото всех других помещений, здесь царил полумрак. Тусклая подсветка освещала вымощенный стеклянными панелями пол. На постаменте в центре комнаты стояла барокамера. Девушка, лежавшая в нем, казалась крошечной среди бесчисленного количества оборудования. Я не сразу узнала в ней Алу. Лишь подойдя ближе, я узнала знакомые, заострившиеся черты.
Она была невероятно бледной и даже казалась обескровленной.
– Что с ней? – сглатывая подступивший к горлу комок, прошептала я.
– С ней все в порядке, Каприсуэль. Я сейчас верну ей ненадолго сознание, чтобы вы могли поговорить.
Нола подошла к стенду с приборами и мониторами и быстро стала нажимать различные кнопки.
– Сразу хочу тебя и успокоить, и предупредить. Твоя сестра абсолютно здорова. Мне пришлось соврать о ее мнимом бесплодии. Ты уж прости меня, девочка. Я просто решила спасти хотя бы одну из вас.
– Мне угрожает опасность?
Я и сама об этом прекрасно знала. Но одно дело – догадываться, а совершенно другое дело услышать об этом от того, кто явно в курсе многих дел, творившихся на звездолете.
– Да, угрожает. Но ты справляешься. Да и я не оставлю тебя одну. У тебя есть минута. Не говори ничего лишнего и не пугай ее. Она сейчас находится на препаратах, которые уберут из ее памяти последние воспоминания.
– Нола, подождите. А что будет потом?
– Одна минута, Каприсуэль.
И моя сестра открыла глаза.
***
– Каприиис? Это ты? Как странно ты выглядишь.
Голос сестренки звучал слабо и как-то надтреснуто. Словно ее долго мучала жажда. Зрачки были неестественно расширены. На нежной коже шеи я увидела уже пожелтевшие следы от пальцев. Рука невольно потянулась к моей шее, все еще скрытой под лечебной повязкой.
Этот бешеный Демисон душил ее точно так же, как и меня. Но мне повезло, и это безумие не продлилось долго. А вот Алу досталось…
– Алу , милая, как ты себя чувствуешь? У тебя ничего не болит?
– Нет, не болит. Просто слабость какая-то странная. Где мы, Каприс? – Алу повела вокруг себя мутным взглядом,– Мы дошли? Нас уже встретили?
Я больно закусила губу, понимая, что сестренка действительно забыла кое-какие события. А как же ее Скай? Его она тоже не помнит? Но нельзя произносить его имя вслух. Кто знает, может, наш разговор прослушивают? Уж Нола-то обязательно все услышит.
– Да, мы благополучно добрались. Нас встретили братья Огго.
Я пытливо всматривалась в ее лицо, надеясь поймать хоть намек на то, что она что-то помнит. Но она смотрела на меня спокойно, без тени какого-либо беспокойства.
Очень противоречивые чувства закружили меня. Я не представляла себя без воспоминаний о Лиаме. Кто знает, может наша с ним встреча так и останется для меня самой дорогой и значимой. Вот так и для Алу. Не думаю, что она хотела бы забыть своего мутанта. Но вот хотела бы она помнить о той боли, которую причинил ей Дэмисон? Уверена, что нет. И я глубоко вздохнула. Пусть будет так, как есть сейчас. Ведь, скорее всего, она больше никогда не встретит своего мутанта.
– Каприсуэль, минута, – напомнила мне Нола, появившись возле приборов.
Я не знаю ее истинных намерений, но сейчас в ее глазах светилось сочувствие.
– Мы скоро встретимся, Алу, – я низко склонилась над сестрой, глядя в ее закрывающиеся поволокой глаза.
– Она ведь вспомнит меня, когда проснется? – спросила я, все еще всматриваясь в неподвижное лицо сестры.
– Конечно, вспомнит.
В этой ситуации мне не оставалось ничего, кроме как поверить доку.
– Когда это произойдет, Нола?
– Это ты о чем, девочка?
Женщина уверенно прошла к выходу, пригласив меня следовать за ней.
– Когда она проснется? И что будет дальше?
– Дальше? – Нола решительно шагала по коридору.– Дальше будет большой взрыв. И все мы, и мои девочки…
В этот момент она открыла следующие двери и мы вошли в тот самый зал, где стояли полукругом саркофаги-барокамеры.
– … полетим к нашему новому дому.
– А нас там, конечно же, ждут, – не то, чтобы я хотела поспорить.
Просто как-то вырвались эти слова. Но женщина отреагировала на них очень своеобразно. Она резко остановилась и развернулась ко мне лицом.
– Никто нас там не ждет. И никто не знает, что именно нас там ожидает. Но в спасательных космолетах есть все для того, чтобы построить новую цивилизацию. Есть воины, беспрекословно слушающиеся своих хозяев, – она кивнула в сторону неподвижно стоявшего стражника, – есть оружие, медикаменты и оборудование. И у нас есть будущее.
Она опустила ладонь на мой живот. Зверь внутри меня тихо заворчал и еще плотнее свернулся вокруг моего плода.
– Ты же не думаешь, что я спасла твое дитя из любви к тебе?
Она говорила тихо, проникновенно, пристально заглядывая своими яркими глазами прямо мне в душу. Но отчего-то мороз пробежался по коже. Я замерла в ожидании.
– Огги не могут дать живое потомство. Все их дети погибли. Ни одно их дитя не выжило в лоне матери.
– Но…Дэниэл сказал, что девушки спят летаргическим сном, а их беременность удалось сохранить.
– Бред. Это полный бред. Эти девушки были беременны. Но каждая из них потеряла своего ребенка. Когда это случилось с первой избранницей Дэниэла и Дэмиса, они попросту приказали утилизировать девушку. Мысль, что именно они виноваты в гибели плода, они отметали. Такая же история произошла и со следующими двумя девушками. Среди них была и твоя старшая сестра. Ты ее никогда не видела, ведь она погибла раньше, чем ты встала на ноги…
Жар ударил мне в голову, когда я услышала эти страшные слова. В груди стало так тяжело, что я не могла даже толком вздохнуть. Пытаясь сделать глоток воздуха, я сорвала повязку, наложенную на шею. Но Нола не останавливалась. Ее слова падали отравленным ядом на мою мечущуюся душу.
– Когда подросли мои дочери и пришел их черед лечь в постель к Огго, я не выдержала. И я, именно я придумала всю эту ложь. Нет никакой беременности. Их лона пусты и абсолютно здоровы. Я позаботилась об этом. И нет никакого летаргического сна. Они спят под действием тех самых препаратов, что я ввела и твоей сестре.
Не в силах выдержать груз, который взвалила на мои плечи эта женщина, я упала на колени.
– Зачем вы мне это рассказываете? Меня вы тоже усыпите?
Она подхватила меня за плечи и помогла встать на ноги. Обняв, не давая мне снова упасть, она продолжала говорить.
– Ты необыкновенная, Каприсуэль. Ты – носительница крови иридианцев. И отец твоего ребенка тоже. Я это проверила. Но кровь отца этого малыша – живая и горячая. Не то, что слизь, текущая в жилах Огго. И внутри тебя совершенно здоровый и главное, живой ребенок. Не дитя из пробирки. А самый настоящий, живой. Если бы я сказала о нем Оггам, тебя бы уже не было в живых. Ты – моя надежда, понимаешь? Надежда на то, что все мои поступки не были совершены напрасно. И все эти девушки, они мне уже родные, понимаешь? Они мои дети. И у них есть шанс. Жить. Именно они – наша с тобой надежда. Огги помогут нам достигнуть Ириды. А мы с тобой построим новую империю.
– Это ужасно…
– Нет, это наш единственный выход. Кто отец твоего ребенка, Каприсуэль? Он нам нужен…
Мне было страшно. Впрочем, все последнее время страх так и не покидал меня. С каждым часом я узнавала все новые детали о том мире, в котором я оказалась. И они вселяли в меня ужас. И эта ужасная женщина, которая спасла меня и мое дитя, и еще этих несчастных девушек. Я должна была бы быть ей благодарна. Но она навевала на меня такой ужас, с каким мог поспорить только Дэмисон Огго.
– Что за уколы принимают Огги?
– Ах, это. Ничего серьезного. Просто это помогает держать в узде их зверя.
– В них живет зверь?
– Во всех Иридианцах живет зверь. Вернее, звериная сила. Вот только у Огго эти звери вырываются наружу, покоряя их человеческую сущность.
Я вдруг вспомнила, что Нола так и не активировала мои браслеты. И мой зверь был очень этому рад. Как странно было думать о моем втором "я". Я его не боялась. И почему-то была уверена, что он не станет меня сминать и превращать в "ничто". Я подружусь со своим зверем, когда он решит выбраться наружу.
Тихо зашипели разъезжающиеся в сторону двери. По залу прокатилось звонкое эхо, обгоняя того, кто к нам приближался.
Дэниэл Огго, собственной персоной.
