Текст книги "Кентавр"

Автор книги: Элджернон Генри Блэквуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Конечно, долго занимать внимание такого человека, как Блэквуд, дела фирмы не могли. С публикацией первой книги рассказов начала расти его литературная репутация, которую выход второго сборника в 1907 г. («Слушатель и другие рассказы»), куда вошли, в частности и «Ивы», подкрепил еще сильнее. После смерти матери в этом же году Блэквуд получает небольшое наследство, которое тем не менее вместе с гонорарами позволяет ему оставить службу и посвятить себя исключительно литературной деятельности.

С тех пор и до конца своих дней Блэквуд проводит зимы в Швейцарии, в северо-западной части – кантоне Юра, окрестностях лыжного курорта Гштаада и Сааненмозера. Теперь удачное расположение на границе между Бернским Оберлэндом и регионом Во, множество непредсказуемых и странных перепадов высот привлекают сюда спортсменов экстра-класса, там чувствуют себя как дома любители головокружительных спусков. Элджернон любил лыжи, дававшие особенную свободу слияния с ветром и чистой белизной. А «поэзии катания на лыжах» посвятил лирический рассказ, где сравнивал плавное стремительное движение лыжника вниз по склону с полетом птицы, «что ложится крылом на восходящий поток воздуха. Тогда, кажется, сама земля тебя подбрасывает в воздух, ловит на плавном склоне и бережно несет вниз» [6]6
  The Poetry of Ski-Running, Country Life, 26 February 1910, – Ashley, p. 142.


[Закрыть]. Для Блэквуда, который постоянно искал способа слияния с надличным и внеличным, лыжи были не просто зимним видом спорта, а средством соединиться с духом Альп.

Сборник рассказов о детективе-парапсихологе Джоне Сайленсе, гипнотизере и телепате, вошедших в первый том сочинений Э. Блэквуда на русском языке издательства «Энигма», был первой книгой, писавшейся именно как цельное произведение, пусть и составленное из отдельных новелл. Выдвинутая Нэшем идея объединить их одним персонажем, понравилась Блэквуду. Поначалу детектив носил имя Доктор Стефан, но оно было заменено по предложению издателя и, надо сказать, как нельзя лучше подошло этому немногословному, с тонкими чертами лица и негромким голосом человеку, который сразу внушал тем, кто прибегал к его защите, доверие. Оккультный детектив импонировал не только мистически настроенным теософам, но и поклонникам Шерлока Холмса, а внушаемое доверие распространялось на автора, к которому начали поступать письма с просьбами приехать защитить от проявления потусторонних сил, духов и привидений. Большинство таких писем Блэквуд оставлял без ответа, но по некоторым действительно выезжал, желая проверить заинтересовавший его случай. Да, книга поистине заворожила многих и обеспечила Блэквуду имя, оставаясь по сей день самой известной из всего созданного писателем.

Вскоре проявился еще один талант Блэквуда, та грань, что открывала ему навстречу сердца не только взрослых, но и детей. Своих детей у него не было, но сколько добрых знакомых Элджернона с легкой душой оставляли на него детвору – мальчиков и девочек было не оторвать от дядюшки Пола. Почему Пола? Так вышло, что имя литературного персонажа из его романа «Воспитание дядюшки Пола», который создавался как раз в 1909 г. в Швейцарии, сделалось «детским» прозвищем Блэквуда. «Всехний» дядюшка был неистощим на выдумки и, главное, умел говорить с детьми, до которых вечно занятым взрослым зачастую нет никакого дела, на их языке. Этот полуавтобиографический роман посвящен «всем детям от восьми до восьмидесяти, что подвели меня к “щёлке” и с тех пор неустанно путешествуют вместе со мной в Страну между прошлым и будущим», – писал автор в эпиграфе. Одна из самых ярких сцен в романе – встреча героями утра в Стране между прошлым и будущим, когда навстречу солнцу поднимаются цветные ветра, яркими вымпелами вьющиеся над кронами деревьев. Способность растворить различные ощущения друг в друге и слить их воедино и составляет воспитание дядюшки Пола. Нестандартность детского видения, любознательность, так ярко переданная в образе Алисы современником и соотечественником Льюисом Кэрроллом, у Блэквуда присуща многим детям и подросткам, начиная с Никси, выведенной в «Воспитании дядюшки Пола». Проникнуть через «щель» в ту Страну, где пребывают все мечты, где время вечно обновляется, где можно вновь подхватить оброненное слово, развить упущенные возможности и где томятся призраки сломанных вещей в ожидании тех, кто сможет их поправить и починить, можно, только в достаточной мере «утончившись», то есть сумев сбросить груз повседневности. «У каждого есть места потоньше, вполне можно протиснуться», – говорит Никси. Как лучшие произведения для детей, книга эта мудра и читается на нескольких уровнях, в том числе и мистическом. Поскольку она обращена к невинности, самым элементарным строительным блокам существования, Блэквуд считает, что из них можно построить альтернативный привычному взгляд и разглядеть истинные Реальности в основе самого нашего существования.

Путешествие весной и летом 1910 г. укрепило его в этом убеждении. В мае того года к Земле после 76-летнего перерыва подлетела комета Галлея и многими овладел страх, замечательно переданный Артуром Конан Дойлом в романе «Отравленный пояс», где после прохождения планетой облака ядовитого газа гибнут почти все люди на Земле. Смерть Георга VII 6 мая усугубила дурные предчувствия. Однако 18 мая Земля прошла через хвост кометы Галлея без пагубных последствий. Блэквуд наблюдал комету в предрассветные часы с палубы парохода, плывущего по Средиземному морю в Черное, через Константинополь в Батум. Там он сплавлялся по стремительной порожистой реке Чорох, напомнившей ему Дунай, затем двинулся в глубь Малого Кавказа, поднявшись на одну из его вершин. Поездом добрался до Тифлиса, сущего Вавилона по смешению языков и пестроты типов, а в конце июня предпринял путешествие до Владикавказа на телеге. Так перемещаться понравилось ему больше, чем на поезде: вокруг раскрывались благоухающие цветами долины, поражающие воображение панорамы, над которыми царил пик Казбека. Более недели бродил он по долинам вокруг Владикавказа и именно там, на более суровых северных склонах, определил место для Врат в чудесный Сад в романе «Кентавр». Обратный путь до Тифлиса на автобусе занял каких-то двенадцать часов, что показалось непростительной спешкой, вернув Блэквуда к современным ритмам.

По возвращении в Европу, переполненный впечатлениями, он начал писать роман о существе, выжившем в современном мире с самых древних времен, но работу пришлось отложить, чтобы мысли устоялись. К середине февраля 1911 г. он завершает давно писавшийся роман о человеке, помнящем все свои реинкарнации «Джулиус Ле Валлон» (Julius Le Vallon), и только тогда вплотную садится за «Кентавра», который завершается звуками флейты Пана. Одновременно он пишет несколько рассказов и повестей, составивших опубликованный в следующем году сборник рассказов о природе «Флейта Пана».

При том ужас, который охватывает подчас его героев, – не панический. Пан для Блэквуда – вовсе не языческое божество, а олицетворенный способ общения с Природой, Землей как всеобъемлющим живым существом, откуда проистекают понятия всеобщности, обозначаемые греческой приставкой «пан». Собственно, согласно одной из легенд, Пан своей живостью в младенчестве доставил всем великую радость, оттого его так и нарекли. А как мы знаем, древнегреческие мифы, аккумулировавшие в себе мудрость человечества доантичной эпохи в живых красках и образах, поддаются самым различным трактовкам, став своего рода набором концептов гуманизма в западноевропейской традиции, вычленившего человека из природы и наделившего ее своими качествами. В этом мощь и слабость гуманизма, поскольку природные силы неисчерпаемы в единстве взаимосвязей, но, приспособленные к нуждам человека, они могут искажаться в силу искажения ценностей в обществе: чрезмерная эксплуатация ресурсов искажает гармонию и порождает цепную реакцию разрушения построенного людьми. Блэквуд больно переживал распад связей с природой и мечтал о ее восстановлении. Именно эта тяга к гармонии лежит в основе романа. И кентавром в таком понимании является каждый человек, несущий в себе миллиардолетнее наследие эволюции, от которого современные люди по неразумию отказываются, будучи не в состоянии ощутить напрямую связи с породившей их планетой.

Сборник «Флейта Пана» открывала повесть «Человек, которого любили деревья», включенная в настоящий том. Герой ее, мистер Биттаси, полностью настроившись на гармонию с лесом, сливается с ним и исчезает из мира людей, жене остается только пустая оболочка. А для миссис Биттаси мир леса совершенно чужд. Тут Блэквуд являет картину невозможности сочетания представлений современного человека в его себялюбии с природным бескорыстием и существованием вне системы ценностей западной цивилизации, что не может не пугать верных ее чад. Эту повесть Блэквуд писал в особняке своих новых знакомых, барона Кнупа и его жены Майи, которой посвящен «Кентавр» и еще несколько произведений писателя. Повстречались они, скорее всего, на пароходе по пути на Кавказ.

Отец русского барона Йохана Кнупа (1846–1918) Людвиг разбогател на текстильном производстве в Нарве, за что и получил свой титул. Братья Кнупы были баснословно богаты, к тому же они были меломаны и коллекционеры. Причем коллекционировали не что-нибудь, а скрипки Страдивари, собрав в итоге двадцать девять инструментов великолепного звучания. А Майя (настоящее ее имя было Мэйбл Стюарт-Кинг, но так никто ее не звал) стала женой барона, вероятнее всего, именно оттого, что играла на скрипке Страдивари – своем единственном достоянии, поскольку рано ушла из дому в поисках своей крёстной, немецкой принцессы. Все странно было в отношениях этой пары, являвшей собой полную противоположность: мрачный, нелюдимый барон был вдвое старше живой, непосредственной жены, всегда становившейся душой любой компании. А скрипку Йохан Кнуп у жены отобрал, присоединив к своей коллекции и не разрешив больше на ней играть. Эта история послужила Блэквуду толчком к написанию рассказа «Пустой рукав». Кнуп много ездил по делам фирмы, поэтому у него были дома в Лондоне и Париже, а в Египте он открыл санаторий в Хелване неподалеку от Каира. Им был основан и отель «Эль-Хаят», впоследствии ставший знаменитым. Зиму Кнупы проводили в Египте. Там, в обществе Майи или неподалеку от нее, провел несколько зим и Блэквуд.

Бесконечность Египта во времени и пространстве лучше всего ощущалась Блэквудом в пустыне, заворожившей его своим величием больше пирамид и Сфинкса. Он провел две ночи в ущелье Вади-Хоф, оставаясь палящим днем в спальном мешке, а ночью впитывая в себя ощущение пустыни. Навеянный этими переживаниями рассказ «Песок», где попытка вызвать древнего духа Египта имеет катастрофические последствия для самонадеянных современных магов, также проникнута физическим ощущением толщи веков, испытанным Блэквудом в Вади-Хофе.

1910–1914 гг. стали самым плодотворным периодом его жизни именно благодаря Майе – женщине, которая была самым близким ему духовно человеком, истинной музой.

Повесть «Проклятые» (1914) – красноречивый тому пример. В ней слились и воспоминания о непримиримом ригоризме евангелических встреч в родительском доме, и непреклонный образ барона, послуживший прототипом для Франклина; Башни с прилегающими угодьями сильно напоминают купленный Кнупом в 1903 г. особняк на границе графств Кент и Сассекс, а героиня повести носит имя его музы – Мэйбл. Но примечательнее всего лейтмотив: сквозь все искажения мира, вызванные фанатизмом разных времен, прорывается убеждение, что никто не проклят, ничто, кроме зашоренного представления о праведности исключительно своей разновидности веры не мешает людям проникнуться деятельной любовью друг к другу. Из гнетущего мира, где «ничего не происходит», может быть лишь один выход – понять и принять другого. Особенно запоминается зарисовка бытовой сценки – рыданий связанной мальчишками сестренки:

«– Мы собирались ее сжечь, сэр, – сообщил мне старший из мальчиков, а на мое недоуменное “За что?” не замедлил пояснить: – Никак не хотела поверить в то, во что нам хотелось».

Действительно, почем им знать, что так делать не положено, ведь «для ее же блага», как уверяли инквизиторы веками.

Восприятие «Кентавра» было неоднозначным: одни обвиняли автора в идеализме и наивности, другие – такие, как Джордж Рассел (Ǽ), – восхищались созвучию собственным поискам. Особенно же Блэквуд ценил отклик Эдуарда Карпентера, слова которого из книги «Цивилизация: причина возникновения и способ исцеления» он поставил эпиграфом ко второй главе романа. Тот писал: «Должно быть, вами овладел приступ настоящей “страсти к Земле”, если вы смогли столь явственно ее передать» [7]7
  Письмо от 3 января 1912 г. – Ashley, p. 172.


[Закрыть]. Жгучая страсть и вера в возможность «счастья для всех» действительно позволила Блэквуду создать строки необыкновенной эмоциональной силы, заставляющие уже не одно поколение читателей помнить описание того момента, когда Врата из рога и слоновой кости открываются О’Мэлли. Однако писатель жил в реальном мире и понимал, что так называемое «продвижение цивилизации» так просто не остановить. Единственным путем преодолеть разрушение он считал распространение красоты в душах детей.

Память о воображаемых детских путешествиях на подаренном отцом вагоне слилась с впечатлениями от путешествий реальных, «Питером Пэном» Дж. Барри и мыслями, высказанными в «Воспитании дядюшки Пола». Результатом стала книга «Пленник Волшебной страны» (1913). Там дети с помощью своего дяди отыскивают волшебную пещеру, где собирается звездная пыль, с помощью которой можно «разпутлить» ( unwumble) запутавшихся в повседневных заботах взрослых и вернуть им ясность видения красоты мира.

С первой мировой войной связан болезненный для Блэквуда период сотрудничества с британской разведкой. Он долгое время желал помочь фронту; как большинству современников ему непросто было разглядеть разрушительность конфликта для всех сторон. И вот в 1916 г. ему предложили стать секретным агентом в Швейцарии. По стопам Сомерсета Моэма, который подвизался в этой роли без особого успеха, он должен был вербовать агентов, обеспечивать их симпатическими чернилами и передавать деньги. Плюсом было прекрасное знание страны за многие годы, но нервное это занятие оказалось очень выматывающим. Опасность заключалась в том, что в придерживающейся нейтралитета Швейцарии существовал строгий закон, грозивший разоблаченным секретным агентам любой из воюющих сторон по меньшей мере полугодовым тюремным заключением или штрафом в 1000 франков, но последствия могли быть и куда серьезнее. Однако даже не постоянная конспирация, когда приходилось печатать донесения в Лондон на рисовой бумаге в туалете, чтобы по крайней мере успеть спустить их в унитаз, а все более угнетающее душу сознание, что его информация кого-то обрекает на смерть, заставили Блэквуда через полгода подать в отставку.

Последний год войны он работает в качестве сотрудника Красного Креста по розыску пропавших без вести и раненых на территории Франции. Увиденное в госпиталях Руана, где как раз весной 1918 г. началась эпидемия инфлюэнцы, и страшные впечатления от войны выливаются в тяжелую депрессию, усугубившуюся отдалением Майи. Барон Кнуп умер в 1917 г., оставив ее наследницей своего состояния, но в завещании была важная оговорка: распоряжаться имуществом она имела право лишь до тех пор, пока вдовствует. Кто знает, не будь такого условия, сделал ли бы Блэквуд предложение той, которой посвятил столько произведений?

Чаще они стали видеться только после того, как она вышла замуж за состоятельного промышленника Ральфа Филипсона. Встречи происходили в особняке Анкомб, который благодаря неуемной энергии Майи был перестроен в стиле итальянской виллы и стал одним их заметных культурных салонов. Но это будет еще через несколько лет, в 1922 г. А пока, чтобы отвлечься, Блэквуд окунается в театральную суету: он пишет пьесы, часть из которых была поставлена. Этому немало способствовало установившееся знакомство с известным писателем и драматургом лордом Дансейни, приходившимся Блэквуду дальним родственником через другого английского драматурга – Ричарда Бринсли Шеридана. Дансейни жил по соседству с Эйнли, с семейством которых Блэквуд теперь поселяется в комнате над гаражом. Они часто видятся с Дансейни, делясь впечатлениями от путешествий. Вместе с Бертрамом Форсайтом Блэквуд пишет две одноактные пьесы: «Через бездну» (1920) и «Белая магия» (1921). Но наибольшей популярностью пользовалась написанная в соавторстве с Вайолет Перн пьеса «Через щёлку» (Through the Crack), впервые поставленная в «Эвримен тиэтр» в 1920 г. и выдержавшая несколько постановок (кстати, постановка января 1925 г. стала первой театральной работой Лоуренса Оливье как помощника постановщика).

Теперь энергии хватает на то, чтобы завершить вторую часть романа «Джулиус Ле Валлон» – «Сияющий посланник» (The Bright Messenger, 1921). Спустя десять лет Блэквуд вновь обращается к теме существования в нашем мире «пережитков» древнего мира, который населяли существа более высшего порядка, нежели люди, теме «Кентавра». Герой романа, Эдуард Филлери, незаконный сын горного инженера и дикарки с Кавказа, после странствий по свету основывает Духовную клинику – убежище для «безнадежных», кто не находит себе места в современном мире. Так к нему попадают бумаги Мейсона и отпрыск Джулиуса, Джулиан Ле Валлон, в котором уживаются два существа – по-крестьянски добродушный юноша и Н.Ч., или «нечеловек», некогда исторгнутый в результате эксперимента и теперь замкнутый в человеческую оболочку. Блэквуд прибегает к восточной концепции мира дэвов [8]8
  Дэва (пали, санскр., «сияющий») в буддизме – название для множества разнотипных существ, более сильных, долгоживущих и более удовлетворенных жизнью, чем люди.


[Закрыть], но соотносит с активно развивающимся после войны представлением о новом человеке, сверхчеловеке, который должен прийти на смену нашему несовершенству, представлением, явственно различаемым в голосах экспрессионистов, научной фантастике Уэллса («Пища богов», «Люди как боги»), И по-прежнему считает, что это возможно сделать средствами искусства: «трудами Пана, мелодиями, красками, воплощенной красотой».

Немалый толчок развитию самосознания писателя придало знакомство с П. Д. Успенским и Георгием Гурджиевым. Успенский развил предположение английского мыслителя Чарлза Хинтона о четвертом измерении и высказал мысль, что это и есть время. Успенский в те годы колесил по Европе, читал лекции в многолюдных аудиториях и вел группы психологического развития по расширению сознания, а узнав о работе Гурджиева в том же направлении, примкнул к нему, помог собрать средства для школы в Фонтенбло. Несмотря на уважение к книгам Успенского, при личном знакомстве Блэквуд счел его недостаточно воодушевляющим, в то время как Гурджиев, с его включением в работу музыки и танца для достижения иного типа сознания, а не только его расширения, импонировал ему намного больше. Занятия в Фонтенбло в 1923 г., в частности, научили Блэквуда приводить себя в творческое состояние физической работой на изнеможение. Когда какое-то дело не шло, он нередко брал топор и шел в лес валить сухие деревья – возвращался «другим человеком». Повлиял на него также своими представлениями о природе времени и нашей возможности влиять на исход событий Дж. У. Данн (1875–1949), изложивший их в книге «Эксперименты со временем» (1927). Ряд рассказов этого периода так или иначе концентрируются вокруг различного восприятия времени. К ним относится и вошедший в данный сборник рассказ «Страна Зеленого Имбиря». Переработкой его для Би-би-си начинается третий, наиболее плодотворный творческий период Блэквуда – сотрудничество с радио.

Как ни парадоксально может показаться, но этот певец «гор, полей и лесов» одним из первых осваивает такой жанр, как радиопьеса, в которые перерабатывает свои рассказы. Однако, если присмотреться внимательнее, тут не будет сильного противоречия, ведь Блэквуда отвращало прежде всего замыкание людей в своей гордыне, отсечение питающих природных связей, а радиоволны – столь же естественный элемент среды, который может помочь донести его слова до слушателей. Он адаптировал свои рассказы для радиопередач и по большей части читал их сам, а часть переделывал в радиопьесы, разыгрываемые несколькими актерами. Первым он прочел рассказ «От воды» (в несколько сокращенном виде и под названием «Пророчество»).

В течение 1934–1939 гг. его репутация на радио прочно укрепилась – как благодаря умению рассказчика удерживать внимание аудитории, так и из-за природного артистизма богатого интонациями голоса Блэквуда. Однако успех не вскружил ему голову и, уж конечно, не заставил отказаться от привычного жизненного уклада, с поездками на Капри, в Испанию, на лыжный сезон в Швейцарию или Австрию, общением с широким кругом знакомых на континенте. Но, возвращаясь в Лондон, он всегда принимал приглашения участвовать в радиопередачах, а вскоре к ним добавились и телепередачи.

Вечером 2 ноября 1936 г. состоялась трансляция первой телепередачи в Великобритании. Блэквуд принимал в ней участие, рассказав пару коротких историй. Он вспоминал, что для большей контрастности изображения ему накрасили губы и веки ярко-синей помадой и усадили в темной комнатке, окружив огромными машинами, испускавшими лучи света. Заметками пользоваться было нельзя, он весь взмок, однако старый конь борозды не испортил, и его выступление было «на высоте». Популярность Блэквуда-рассказчика, которого теперь могли слышать не только в гостиных друзей, а повсюду в стране, значительно выросла. Были изданы сборники избранных рассказов, автобиографические «Эпизоды из юности». Пишет он и ряд новых рассказов, самым известным из которых становится зловещая «Кукла».

В военные и послевоенные годы Блэквуд продолжает адаптировать для радио и телевидения свои вещи. Помимо рассказов о сверхъестественном большое число поклонников завоевала книга о юном независимом коте и мудром попугае «Дадли и Гилдерой». На телевидении ему разрешают выступать без репетиций, постановщики восхищаются его бронзовым от загара, изборожденным выразительными морщинами «как грецкий орех» лицом, на котором светло сияют проникновенные глаза. Худощавая почти двухметровая фигура, безупречность истинного джентльмена, пунктуальность, неизменно располагающие к себе манеры – таким его помнило большинство. Письма поклонников переполняли почтовый ящик восьмидесятилетнего писателя. В 1948 г. в Букингемском дворце ему вручают орден Британской империи, а весной 1949-го – медаль Телевизионного общества (эквивалент Оскара) как выдающемуся деятелю года на телевидении. Блэквуда приглашали возглавить множество обществ, но он отклонял большинство предложений. Согласился он только быть президентом Гильдии писателей и с радостью стал членом Королевского литературного общества. Работал он до самого последнего дня. Еще в октябре 1951 г. он записал последнюю передачу к Хэллоуину, а 10 декабря его не стало. Прах Блэквуда развеян над горами в окрестностях Саанемозера, где он провел столько счастливых дней.

Исследователи творчества Блэквуда отмечали своеобычность подхода писателя к сверхъестественному. Хотя Лавкрафт и высоко оценил его «Ивы», Блэквуд не относил себя к почитателям творчества самого Лавкрафта, тяготея, скорее, к психологическому напряжению «Поворота винта» Генри Джеймса. В письме к американскому писателю и издателю Августу Дерлету от 10 июня 1946 г. он писал: «Меня обычно совершенно не задевает “чистый ужас”, то есть лишенный удивления перед Вселенной… Я задался как-то вопросом: отчего Лавкрафт по большей части оставляет меня равнодушным, ведь он так мастерски владеет словом и арсеналом кошмаров? Не оттого ли, что он громоздит одни материальные ужасы на другие, не соотнося их с более всеобъемлющими вопросами – космическими, духовными, буквально “неземными”? Нечто во мне инстинктивно отторгает разложение, могилу, переизбыток вещественных деталей» [9]9
  Ashley, p. 321


[Закрыть].

Один из первых исследователей творчества Блэквуда, встречавшийся с ним при жизни Питер Петцольд, автор книги «Сверхъестественное в литературе» (1952), считал Блэквуда совершенно особенной фигурой и предостерегал от подгонки его книг под ту или иную школу неоготики. Специфика необычайного в его произведениях прежде всего в представлении о космосе как о грозном для мелких духом, но прекрасном для тех, кто не побоится стать на крыло и присоединиться к вечному танцу, в котором каждый сможет найти себе место. Трудно найти слова для выражения всех красот окружающего нас мира, и даже истинному адепту-мистику не всегда удается отыскать нужные, но у Элджернона Блэквуда получилось приподнять завесу. Каждый ищущий должен пройти через свой Храм Минувшего, чтобы распознать нетленность любви и узреть безграничное покрывало Красоты, окутывающее мир. Каждому под силу почувствовать и укрепить гармонию мира. Никто не проклят…

Лариса Михайлова