Текст книги "Вашингтонское убийство"

Автор книги: Элберт Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Слушай-ка,– перебил ее Керк.– Последний раз предупреждаю: подумай, что ты затеваешь.

– Дай мне договорить, Керк. Сперва у меня мелькнула мысль: может, убийца ты? Ведь ты же выходил в сад якобы для того, чтобы поискать Тома, а Никки и Артуро обнаружили его уже позднее. Вот я и решила: расскажу тебе откровенно о своих подозрениях – может быть, ты чем-нибудь себя выдашь. Но по тебе ничего не было видно; тогда я сопоставила факты и поняла: нет, Керк Норвин чересчур осторожен, чтобы пойти на такой риск, как убийство. Джерри и Фреда на это тоже не хватило бы: тут требовались министерская голова и железная хватка.

– Значит, остаюсь я,– заявила Этель.– Ну что ж, Сара, я тебя выслушаю – это и впрямь забавно; но только прошу тебя, покороче. Мне пора в постель, я совершенно измотана.

– Еще бы, Этель! Снотворные тебя не берут, так ведь? Кстати, что ты подмешала Тому в виски, когда стояла с ним в баре,– то же снотворное, какое принимаешь сама? Ну, сперва ты, разумеется, измельчила таблетки и развела их в воде... А все-таки, знаешь – не следовало тебе говорить всем вокруг, что Том напился. Керк догадался, в чем дело, и Том тоже. Именно эта твоя ложь насторожила и меня. И еще – эта сплетня, будто я порвала с Томом. Тебе просто хотелось в это верить, не правда ли? Ты надеялась, что я не приеду в Вашингтон – для чего мне бередить старую рану и задавать людям щекотливые вопросы?

– Фантазия у тебя богатая,– бросила Этель.– Но не кажется ли тебе, что все это как-то притянуто за уши?

И она с улыбкой поглядела на мужа. Остальные так и замерли. А Сара продолжала:

– Все, что нужно, Этель, было у тебя под рукой. Ведь во время приступов астмы ты сама вводишь себе адреналин – значит, у тебя есть шприц и ты умеешь делать подкожные инъекции. Взять у Пиланга одну из жестянок с агар-агаром тебе проще, чем кому бы то ни было. Словом, все средства убийства были в твоем распоряжении. Нужен был только удобный случай. Ты и об этом позаботилась: ведь это ты подучила Джерри вывести Тома в темный сад, когда на него уже начало действовать снотворное. И сама туда вышла. А чтобы тебя не заметили, накинула темное пальто. Но как раз перед тем, как ты толкнула Тома на розовые кусты, пальто распахнулось – вот в этот момент Том и увидел какие-то блики. Может, это сверкнул твой парчовый жакет, когда на него упал свет из окон? Ты прихватила с собой карманный фонарик, чтобы посветить, когда будешь делать укол. Прехорошенький золотой фонарик в форме карандаша. Потом-то тебе, разумеется, захотелось от него избавиться, вот ты и подарила его Керку на рождество.

– Опять ты говоришь грубости,– перебила ее Этель.– Ступай домой, Сара. С меня довольно. Давайте все допьем – и по кроватям.

Ее громкий голос прозвучал решительно и властно, и когда она подняла свой стакан, на пальцах ее засверкали крупные бриллианты.

У Сары пересохло во рту. Она повертела синий стакан в руках и, хотя кубики льда в нем давно растаяли, поднесла его к губам.

– Я тоже устала, Этель. Очень устала. Конечно, вы можете разойтись, удержать вас я не в силах. Но тогда меня выслушают в другом месте. Так что вам прямой смысл дослушать до конца. Ты, Этель, умелая и толковая женщина. И убийство организовала толково. Тебе пригодилось, правда, и то, что в войну ты добровольно работала в госпитале – как-никак медицинская практика. Должно быть, все кругом восхищались – до чего же ты благородно поступила, вызвавшись ухаживать за Томом, пока для него не подыщут сиделку. А на самом деле ты просто боялась – вдруг сыворотка, которую Тому ввел Фред, все-таки окажет действие и Том в конце концов выкарабкается? И не воспользовалась ли ты моментом, когда Том уснул под действием морфия, чтобы впрыснуть ему столбнячную бациллу еще разок, для пущей верности? Это так на тебя похоже – никогда ничего не оставлять на волю случая. В общем, ты чувствовала себя в полной безопасности. Лечил Тома твой собственный сын, так что если бы у него и возникли какие-нибудь подозрения, он держал бы их при себе. На молчание Джерри ты, безусловно, могла рассчитывать. Ну, а ты, Керк,– ты ведь тоже догадывался, в чем тут дело, а? Потому и решил все валить на Оливареса. Не мог же ты испортить Этель всю музыку – вы с нею связаны одной веревочкой. Вот вы все и вступили в молчаливый сговор, чтобы прикрыть пустоту и продажность вашего мира. Ради этого вы согласны смотреть сквозь пальцы на что угодно, даже на убийство.

Сара потерла лоб, закрыла глаза и несколько секунд не открывала их, потом усилием воли заставила себя сесть прямо.

– Ерунда какая-то, вздор! – заговорил Джерри.– Это же все высосано из пальца. Ну, допустим, у Керка или у меня еще могли быть какие-то причины бояться Тома, но у Этель?

– Как раз тебе, Джерри, этого объяснять не приходится. Ты же лучше всех знаешь, в чем для Этель смысл жизни: ей необходима известность – только не скандальная – и всеобщее признание, и чтобы она могла воображать себя этакой могущественной личностью, делающей за кулисами высокую политику. Твои приемы, Этель, твой рыжий парик, твои бриллианты, твои фантастические одеяния – все это выдает тебя с головой. Скандал из-за ранчо – а может, даже расследование в одной из комиссий конгресса и судебный процесс – ведь это означало бы для тебя полный крах. Тогда уж прощай всё: и престиж, и приемы, и популярность, и бесплатная реклама, и влиятельные друзья. Именно это я и выдвину в своей статье как мотив убийства.

По накрашенному рту Этель прозмеилась улыбка.

– Знаешь, Сара, я думаю, ты не напишешь этой статьи,– сказала она.– Я даже уверена.– И, наклонившись к Джерри, добавила: – Не волнуйся, милый. Она не сможет причинить нам никакого вреда.

Джерри встретился с ней взглядом, глаза его широко раскрылись, он уставился на синий стакан, который держала в руке Сара.

– Да, Этель,– сказала Сара, кивая головой.– Джерри понял тебя. И я тоже. Я видела, какое у тебя было лицо во время нашего разговора в столовой. Ты, разумеется, почувствовала, что я могу докопаться до истины и поднять большой шум. Этому надо было воспрепятствовать любой ценой. Подмешать мне что-нибудь в виски, и дело с концом. А если потом, уже дома, меня найдут мертвой и установят, что причина смерти – отравление каким-нибудь самым обычным ядом, вот будет красота! Тогда ты сможешь с горестным видом говорить знакомым: «Бедная девочка, она была так ужасно подавлена, просто не в себе, мы все это заметили. Я боялась, как бы она не наложила на себя руки. Так оно и вышло». Удобный был бы выход, а, Этель? И устроить все это несложно. Разговор по душам в салоне, когда гости уже разойдутся. Переносный бар. Кроме меня, шотландского виски здесь не пьет никто, так что можно, ничем не рискуя, что-нибудь подмешать в бутылку, из которой мне будут наливать. Какое-нибудь снотворное – ну, хотя бы один из барбитуратов,– предварительно растворив его; словом, то же самое, что ты подмешала Тому, но только на этот раз – смертельную дозу, и виски налить побольше, чтобы я не почувствовала привкуса. Тебе даже не пришлось бы самой наливать. Отраву мне подал бы кто-нибудь другой, так что никому и в голову не пришло бы заподозрить тебя. Ну, а потом ты, конечно, уничтожила бы и стакан и бутылку.

Фред бросил на мать полный ужаса взгляд; та, поднявшись с дивана, смотрела, не отрываясь, на Сарин стакан.

Сара протянула его Этель. Он был почти полный.

– Я ведь только делала вид, будто пью. Надо сохранить его для полиции. И бутылку тоже.

Поставив стакан, она направилась к бару. Этель вскочила, сбросила стакан на толстый ковер, устилавший пол салона, и раздавила его каблуком. Барбара вскрикнула. А Этель уже подбежала к бару, перехватила у Сары бутылку и замахнулась ею, проливая виски на свой парчовый жакет.

Джерри схватил ее за руку.

– Опомнись, Этель!

– Ах ты, тряпка! – в бешенстве выкрикнула она.– Идиот несчастный! Ты что, дашь ей уйти? Она же нас погубит!

Все повскакали с мест, окружили Этель. Вдруг она выронила бутылку и, закрыв лицо руками, закричала протяжно и хрипло, словно раненый зверь.

Раздался негромкий голос Сары:

– Может быть, я пока и повременю с этой статьей. Все равно, вы же сами знаете, правды не утаишь – рано или поздно она выплывет наружу. Вот и живите с этим сознанием вы все – если сможете.

И, взяв свою сумочку, она вышла, не оглянувшись.