Текст книги "Читер (СИ)"

Автор книги: Эл Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 16

Мы-то от урагана тварей спрятались и переждали его более или менее безопасно… А вот багги Скит повезло намного, намного меньше.

Мы оставили машину там же, где вылезли из нее, но с того момента многое изменилось. Нескончаемый поток тварей, многие из которых не успевали перепрыгивать неожиданное препятствие или уворачиваться от него, подвинул машину на добрый десяток метров от первоначальной позиции… Но это мелочи, это не страшно.

Страшно то, что произошло с багги помимо этого.

Создавалось ощущение, что машина угодила в огромный промышленный шредер и успела пройти уже как минимум половину процесса переработки, но потом собралась с силами и каким-то образом выбралась из него. Три колеса из четырех были спущены, причем одно из них еще и свободно болталось на оси, почти никак не закрепленное. Трубы рамы в некоторых местах были погнуты, а в двух – натурально порваны, будто по ним кто-то ударил массой в несколько тонн. Кресла внутри, даром что и до этого не были образцом удобства и комфорта, вовсе превратились в металлические тонкие скелетики, на которых трепетали жалкие полосочки ткани. Руля вообще не было, и куда он делся, было совершенно неясно.

Но самое плохое – двигатель. Багги, как ему и положено, имел заднемоторную компоновку, поэтому, когда мы остановились и покинули транспорт, именно двигатель стал первым, на что натыкались твари, не успевающие обогнуть или перепрыгнуть машину. И, так как багги, как ему и положено, не имел никакой защиты вокруг двигателя, именно он становился первым, на что натыкались твари, не успевающие обогнуть или перепрыгнуть машину.

И первым, с чем они сталкивались.

Казалось бы – ну что можно сделать стальной чушке весом в сотню килограмм?

Ну, прямо сейчас я мог бы легко ответить на этот вопрос.

Несколько болтов, держащих крышку двигателя, пропали со своих мест, причем, кажется, я разглядел следы зубов на металле. Все провода, ведущие к свечам зажигания, были или оборваны, или вообще исчезли. То же самое можно было сказать про все возможные ремни и трубки, в том числе и топливную, из которой тонкой струйкой прямо сейчас бежал бензин.

Машина была если не мертва окончательно, то крайне близка к этому. В любом случае, никуда она уже не поедет – это факт.

– Кабзда… – тихо выдохнула Скит, опускаясь на колени и глядя на свою машину. – Это просто… Кабзда…

Я бы на ее месте выразился и покрепче, но, видимо, у нее от шока резко сократился словарный запас.

Внезапно раздалось хлопанье крыльев, и ко мне на плечо спикировал Стич, который как улетел в момент приближения орды мутантов, так и не возвращался. Я потрепал довольно уркнувшего зверька по голове и перевел взгляд обратно на Скит.

А она все так же стояла на коленях перед машиной, поникнув и пустыми глазами скользя по ее обводам.

– Эй. – я присел рядом. – Это нужно было сделать. Иначе бы в этой машине были бы и мы тоже. В таком же состоянии. Ты же понимаешь?

– Я все понимаю… – прошептала Скит одними губами. – Но я не понимаю…

Договаривать она не стала – видимо, сама не вполне понимала, что хочет сказать.

Стич на моем плече заволновался, и, цепляясь когтями за стропы плитника, сполз вниз. Повисел немного вниз головой, пытаясь заглянуть Скит в лицо, а потом сорвался, раскрыл крылья и с протяжным воплем быстро усвистал куда-то вдаль.

Я проводил его взглядом и быстро огляделся по сторонам – пока Скит не в состоянии адекватно мыслить, следить за обстановкой придется мне одному.

Но следить было, в общем-то, и не за чем. Орда мутантов распугала любую живность на полдесятка километров вокруг, и не было видно никакого, даже малейшего движения. Только крошечная точка Стича виднелась где-то в районе горизонта… И, кажется, он возвращался.

Да мать твою, неужели опять что-то случилось⁈

Я вскинул автомат, глядя через магнифер как через подзорную трубу. Нет, на горизонте все чисто, да и вообще вокруг все чисто. Тогда я попробовал поймать в поле зрения магнифера Стича, но тот так яростно махал крыльями, дергаясь вверх и вниз, что я быстро бросил эту затею – все равно ни хрена не разглядеть. Да и в любом случае через две минуты зверек уже будет здесь.

Стичу не понадобилось две минуты. Он был рядом уже через одну. И не один.

В лапках он явно что-то сжимал. Что-то, формой напоминающее простой камень, первый попавшийся под ногами… Но цвет – песочно-желтый, и белые тонкие полоски, покрывающие этот камень ровной квадратной сеткой, такой мелкой, что через нее песок можно было бы просеивать, будь она реальной, явно давали понять, что это ни хрена не камень.

Это чит, автоматом клянусь!

Я вытянул вперед руку, чтобы Стич мог приземлиться на нее, но он внезапно с тонким писком шарахнулся прочь от предложенной посадочной площадки и спикировал на землю перед Скит. Хлопнув крыльями, аккуратно приземлился, и, балансируя на одной лапке, другой катнул к девушке свою добычу.

Скит заторможенно перевела взгляд на подарок античита, медленно моргнула, потом моргнула еще раз, сжав веки сильно-сильно, словно не могла поверить в увиденное…

А потом схватила камень и буквально взлетела на ноги!

– Да ладно! – завопила она, сжимая камень обеими руками и глядя на него как я глядел бы на вагон, набитый «панацеями». – Ты… Ты где это взял⁈ Я ж тебя! Да я ж тебя!..

Скит в пылу непонятной радости протянула к Стичу руки, намереваясь его то ли схватить, то ли обнять, но зверек увернулся и взлетел в воздух, довольно попискивая.

– Ух я тебя!.. – восхищенно погрозила ему кулаком Скит. – Только попадись мне, затискаю!..

– Так. – я решил вмешаться, пока она действительно не схватила и не заобнимала античита до смерти. – Это что такое?

– Наше спасение! – Скит обернулась ко мне, сияя от радости, и протягивая мне чит в сложенных вместе ладошках как величайшую ценность. – Это патч!

– Отлично, патч. – я кивнул. – Что делает?

– Это как «панацея», только для техники! – Скит махнула в сторону багги. – Набор крошечных нано-роботов, заточенных под единственную задачу – создавать и воссоздавать различные механизмы!

– То есть, эта штука способна починить машину? – уточнил я, глядя на Скит. – Не пойми неправильно мой сарказм, но… Ресурсы оно где возьмет? Как поймет, что и до какого состояния надо чинить?

– Еще как может! – Скит махнула рукой. – Ресурсы патч берет напрямую из окружающей среды, любой, начиная от воздуха и заканчивая недрами земли, ну, на определенную глубину, конечно. А что касается второго вопроса – не знаю как, никто не смог разобраться. Главное, что патчи работают и всегда безошибочно воссоздают структуру изначального объекта! Начиная от сломанной шестеренки и заканчивая перегоревшими сложными электронными схемами!

– Сложно представить, что такая маленькая штучка починит нам огромный багги. – я покачал головой.

– А то, что маленький камушек излечивает тебя от всего, включая рак и ВИЧ тебе легко представить? – Скит пожала плечами. – Странный ты все-таки, Крот. Вроде и много знаешь, а все как-то не в тех областях, что надо.

– Ну извините. – я усмехнулся. – Ладно, давай чини свою телегу и поедем отсюда. У нас дел полно.

– Ага, «чини», размечтался! – фыркнула Скит, направляясь к багги и разминая патч в руках. – Это не сразу делается! Такие повреждения, как тут, чиниться прилично будут. Думаю, раньше завтра мы никуда не поедем.

И она с размаху ляпнула патч на трубу багги – точно в том месте, где она была порвана и топорщилась острым металлом. Словно жвачку под парту прилепила.

Патч моментально начал расползаться по трубе, увеличивая площадь, но усыхая по высоте. Вот он стал практически незаметен, вот вообще пропал, истончившись до размеров одной молекулы…

Ну, и, буду надеяться, действительно принялся за работу.

Чего, кстати, и нам не помешало бы.

– Занятный чит, ничего не скажешь… – я задумчиво оглядел горизонт. – Но сейчас нам надо о другом подумать.

– Да? – Скит обернулась ко мне. – И о чем же?

– Как дожить до завтра. – я посмотрел на нее. – Как-никак от завтра нас отделяет еще целая ночь. Мне, конечно, доводилось проводить ночь в пустошах без крыши над головой… Но я бы не сказал, что мне понравилось.

– Твои предложения?

– Без понятия. – я пожал плечами. – Но я бы попытался найти хотя бы что-нибудь, где можно укрыться, чтобы переждать ночь. Пусть даже это будут какие-то руины, где осталась всего одна стена – это уже минус одно возможное направление атаки. В принципе, мы можем переждать под тем же мостом, если уж на то пошло.

– Не лучшая идея. – моментально отрезала Скит. – Помнишь ту тварь, которую ты под мостом прикончил? Похожую на змею? Это была змеекора.

– Ага, и? – я пожал плечами. – Я до нее, по ходу, еще не дочитал в энциклопедии.

– Змеекора тварь малоопасная, но лишь до тех пор, пока жива. – усмехнулась Скит. – Как это ни парадоксально, но дохлая змеекора намного опаснее живой. Она разлагается с невероятной скоростью и буквально за сутки оставляет от себя один лишь скелет, но при этом отравляет кубометры пространства вокруг себя таким забористым ядом, что в сравнении с ним хлор покажется чистейшим стерилизованным воздухом. И можешь быть уверен, этот процесс уже пошел.

– Ну ты даешь… – искренне возмутился я. – А сразу нельзя было сказать, чтобы я ее выкинул наружу?

– Так я же не знала, что у нас возникнут планы возвращаться под мост. – Скит пожала плечами. – Я-то думала, что мы сейчас сядет в машину и только нас и видели.

Что ж, обидно, ничего не скажешь. Придется теперь искать какое-то другое укрытие, которое не попытается нас убить… Или хотя бы не сделает это сразу.

– Ладно. – я хлопнул ладонями по плитнику. – Тогда наша задача – найти какое-то другое укрытие. По крайней мере, попытаться это сделать, пока не стемнело.

– Уже. – коротко выразилась Скит, уже доставшая из кармана хад и сейчас внимательно изучающая карту. – Сейчас поглядим.

Она несколько раз промотала карту туда-сюда, то приближая, то отдаляя картинку, и наконец подняла голову, поймала мой взгляд и покачала головой:

– Ну такое. Единственное, что есть поблизости – это действительно руины, как ты и сказал. Да и то, «поблизости» это мягко сказано, туда идти почти семь километров.

– Херово…

– Да уж да. Не говоря уже о том, что эта информация вообще может быть старой как дерьмо мамонта, и никаких руин там уже нет. – Скит помахала хадом. – Карты-то все старые, еще с тех времен, когда корпорация управляла всем под куполом. Они не утрачивают актуальность лишь потому, что в них с самого начала присутствовала возможность изменения любым пользователем, вот они-то сейчас и поддерживают их в более или менее актуальном виде. Но для этого, понятное дело, пользователи должны побывать в том месте, которое отмечают на карте, а эти руины были отмечены три месяца назад. За три месяца они могли как исчезнуть полностью, так и превратиться в настоящий рыцарский замок с конями и служанками.

– Что ж. – я развел руками. – Вариантов у нас все равно нет. Руины так руины. Семь километров так семь. Тогда предлагаю отправиться прямо сейчас, чтобы побольше отдохнуть.

– Разумно. – кивнула Скит. – Сейчас, только заберу кое-что…

Когда она, покопавшись в багажнике, переложила нужные вещи в рюкзак и покопалась в районе рулевого колеса багги (включила секретку, как она это объяснила), мы выдвинулись в путь.

– Слушай, а ловко ты это придумал. – внезапно сказала Скит, когда мы отошли метров на сто. – Я даже сначала не поняла.

– Ты о чем?

– Да мост же. – она мотнула головой назад. – Я бы попыталась через него проехать, мне даже в голову не пришло попробовать под ним спрятаться. Как пришло тебе?

Я пожал плечами – у меня не было ответа. Пришло и пришло. Может, механический суфлер, который в последнее время почти не проявлял активности, нашептал? Да так тихо, что железистого призвука в его голосе я не расслышал и принял мысль за свою собственную?

Дальше мы шли молча – берегли дыхание и силы. Семь километров – это не так уж и много, но только если ты не в броне, без оружия и уж тем более без рюкзаков. А меня, помимо всего этого, отягощал еще и Стич, снова занявший место на плече. Он хоть и кажется маленьким и легким, но полкило в нем наберется как пить дать.

Я даже не считал шаги – так идти только тяжелее, морально тяжелее. Я просто помнил направление и шел туда, следя, чтобы не отклоняться.

Поэтому, когда на горизонте появилась черная точка, это стало для меня неожиданностью. Как минимум потому, что это произошло слишком рано. Даже в идеальных условиях путь занял бы у нас не меньше часа, а скорее все полтора… Но по примерным прикидкам времени прошло минут двадцать, не больше. Я даже обернулся туда, откуда мы пришли, и удостоверился, что вижу покинутый багги. В виде маленькой крапинки, но все же вижу. А значит это никак не могли быть искомые руины.

Перехватив взгляд Скит, я качнул головой и взял в руки автомат, переброшенный по-походному за спину. Скит тоже достала из-за спины «вектор» и мы двинулись дальше.

Чем ближе мы подходили к новому объекту, тем яснее становилось, что это не руины. Это было что-то длинное, приземистое, в форме параллелепипеда, и, судя по тонкой щелочке, в которую просвечивал горизонт – приподнятое над землей.

Я периодически посматривал на объект через магнифер, но разобрать ничего не удавалось, а на предложение Скит остановиться и достать монокуляр ответил отрицательно. Останавливаться не хотелось.

И, спустя еще пятнадцать минут, когда я в очередной раз поднял автомат, глядя через магнифер на непонятный объект, я наконец-то разобрал, что это было.

Это был ракетовоз. Огромный, больше десяти метров в длину и трех – в высоту, на двенадцати огромных, полу-спущенных, колесах, с двумя раздельными кабинами, между которыми располагался карандаш транспортно-пускового контейнера для баллистической ракеты.

Гигантский колесный монстр внушал настоящее уважение. А еще – опасение. Потому что там, где есть такая техника, обычно присутствует и ее обслуживающий персонал.

Поэтому я моментально плюхнулся на землю, и Скит, секунду промедлив, поступила так же.

– А вот теперь давай трубу. – велел я. – Не нравится мне это.

– Угу. – невнятно ответила Скит, доставая оптику. – Сейчас.

И она прижала монокуляр к глазу, рассматривая ракетовоз.

– Ого! – вырвалось у нее из груди. – Нихера себе! Вот это кабзда!

– Дай сюда. – я протянул руку.

– Погоди! Ух… Вот это да… – продолжала восхищаться Скит, едва заметно перемещая монокуляр туда-сюда. – Прикинь, какой бы технобиот из него получился⁈

Я прикинул.

Мне стало плохо.

– На. – Скит наконец протянула мне монокуляр и потянулась за хадом. – Щас мы его…

– Погоди. – я остановил ее. – Ты хочешь метку поставить?

– Ну да. А что?

– А давай лучше сначала разберемся, что к чему? Откуда он тут, что делает, каковы цели… Где его расчет?

– Какой расчет? Он же заброшенный полвека назад! – Скит махнула рукой. – Сам посмотри!

Я послушался совета Скит и посмотрел на ракетовоз через монокуляр.

Девушка была права – машина только издалека выглядела внушительно и опасно. Стоило разглядеть ее получше и становилось ясно, что если какой-то расчет в ней и присутствовал, то он покинул транспорт очень, очень давно. Почти все видимые стекла были выбиты и блестели в рамах острыми осколками, множество люков и лючков были открыты, а то и вовсе выломаны, и даже бронированная дверь, ведущая внутрь командного модуля, были распахнута настежь и висела на одной петле.

– А откуда он тут? – я повернулся к Скит. – Ты же говорила, что подобной техники никогда не было.

– Ее и не было. Куда запускать МБР под куполом? – Скит пожала плечами. – А что насчет «откуда»… Оттуда же откуда в Аномалионе берется все остальное. Откуда-то.

– Понятно. – я снова приник к биноклю, пытаясь высмотреть хоть что-то подозрительное.

Но ничего так и не было. Никто не появился из ракетовоза, не прошел мимо и вообще им не заинтересовался. Никто, кроме нас.

– Чисто. – резюмировал я, отдавая монокуляр Скит. – Идем посмотрим поближе.

– Зачем?

– Как зачем? Чтобы не топать до неизвестных руин неизвестно сколько. – я пожал плечами. – Это же считай готовое укрытие!

– Ага! – Скит скосилась на меня. – А если оно превратится в технобиота с нами прямо внутри?

– Ты же сама говорила, что в биотов превращается только то, что далеко от людей. – я ухмыльнулся. – К тому же, судя по его виду, он если и превратится в биота, тот моментально издохнет от собственной убогости. Идем.

Скит, недовольно бурча, поднялась, и мы потопали к ракетовозу.

Глава 17

Вблизи он оказался в еще более печальном состоянии, чем казался издалека. Пробитые шины, отломанные внешние детали, соскобленная ветром и песком краска, а люки, все, как один, распахнутые, местами висели на одной петле, а то и вовсе отсутствовали… Да, эта машина уже никогда не встанет на боевое дежурство.

Да что там дежурство – у него и ракеты-то не было в транспортно-пусковом контейнере – я это проверил первым делом, как только обошел ракетовоз по периметру и убедился, что ни за ним, ни под ним никто не прячется. ТПК был закрыт, но не до конца – между крышкой и корпусом была заметная щель, в которую я посветил фонариком и убедился, что он пуст. Вот и хорошо, а то коротать ночь, зная, что у тебя над головой лежит несколько тонн взрывчатки взрывчатки, которая может сдетонировать в любой момент от чего угодно или ни от чего вообще, не очень приятно.

Конечно, в Аномалионе детонация могла произойти и без ракеты тоже, да, собственно, и без ракетовоза вообще – просто пространство само в себя сколлапсирует, деля на ноль все, что в нем находилось… Но все равно было как-то спокойнее понимать, что ракеты у нас над головой нет. Так сказать, уменьшать риски.

Пока я прыгал по верхам, Скит оставалась внизу и следила за окружением. Когда я спустился с крыши ракетовоза и кивнул на ее вопросительный взгляд, она кивнула тоже и перевела ствол на приоткрытую дверь кабины, на которую и так поглядывала то и дело.

Кабина находилась так высоко от земли, что мне пришлось подцеплять полотно двери стволом автомата, чтобы открыть ее. Дернув ее на себя, я направил внутрь поднятое на вытянутых руках оружие со включенным фонариком, ощупывая лучом света пространство внутри кабины. Не обнаружив никакого движения, кроме обалдевшего от света мотылька, который выпорхнул из железного ящика и унесся в сгущающуюся тьму, я повернулся к Скит, махнул рукой, и мы забрались внутрь кабины по ржавому подобию лесенки из металлического троса и одной ступеньки, держащейся на нем.

Кабина это было единственное место, в котором можно было бы провести ночь. Несмотря на свои огромные размеры, ракетовоз практически не имел внутри себя свободного объема… Исключая, конечно, объем ТПК, но в него мы пролезем даже если очень захотим. А мы еще и не хотим вдобавок. Уж лучше в тесной кабине, чем в гулкой гигантской трубе, которая еще и не закрывается толком. Не говоря уже о том что вряд ли вообще мы сможем проникнуть в нее – крышка ТПК весит хрен знает сколько, может, ее и руками-то не поднять, а все приводы ракетовоза давно уже сгнили.

Несмотря на то, что у грузовика было две кабины, действительно кабиной являлась только одна – та, в которую сейчас залезали мы. Здесь было два места и предполагалось расположить водителя и оператора, а в другой кабине располагался командир боевой машины, обладающий средствами связи и навигации.

Хотя, конечно, сказать «два места» это означало сделать очень серьезный комплимент интерьеру. Два жестких кресла, стоящих одно за другим, причем спинка переднего наполовину отломана и держится на честном слове, вырванный с корнем руль, висящий на пучке проводов, разбитые стекла приборной панели, сорванные со стен, а то и вовсе пропавшие в неизвестном направлении провода и распределительные коробки – все это не навевало приятных мыслей и уж тем более не способствовало атмосфере комфорта. В другой ситуации мы бы сюда, конечно, не полезли ни за какие коврижки, но ночь неумолимо надвигалась и выбора, в общем-то, особенного не было.

Я отрезал все, что смог отрезать, оторвал все, что смог оторвать, и выбросил все это наружу, освободив тем самым еще немного места. Обрывками проводов умудрился подвязаться отломанную спинку кресла так, что ее можно было расположить между сидушками, образуя из них практически лежанку. Места все еще было категорически мало, но уже возможно было улечься вдвоем, прижавшись друг к другу для сохранения тепла, и даже запереться внутри бронированной кабины оставалось возможным благодаря чудом уцелевшим замкам на дверях.

Пока я все это делал, солнце уже практически укатилось за горизонт, поэтому мы забрались в кабину, завесили разбитое лобовое стекло собственными рюкзаками и плитниками, а второе, боковое – закрыли специально обученной бронированной перегородкой. Стича с нами не было – он улетел минут пятнадцать назад, наверное, кормиться. Как-никак сегодняшний свой обед он пожертвовал на восстановление машины Скит. Смышленый же все-таки зверек, просто умереть не встать…

Мы тоже решили перекусить перед сном, и я приладил на свое место импровизированный столик, сделанный из отломанной спинки кресла. Она покрыла все пространство между креслами, превратив их, по сути, в одну плоскость, так что пришлось сидеть «верхом», расставив ноги по бокам получившейся лавки. Разобравшись со «столом», мы достали свои пайки. Скит – уже знакомый бежевый MRE, я же – зеленый картонный кирпич, тоже разовый, который купил еще в Виндзоре.

Скит достала из пайка беспламенный разогреватель, мне же пришлось сгибать таганок из тонкого металла, чтобы положить на него таблетку сухого топлива и разогреть ламистер с мясными тефтелями. Но, едва только на конце спички с шипением заплясало пламя, как Скит вздрогнула, чуть не выронив флягу, из которой наполняла разогреватель, и подняла на меня глаза.

Я, удивленный такой реакцией, показал ей спичку. Она, как завороженная, наблюдала за трепетанием лепестка огня на кончике деревянной щепки и даже, кажется, дыхание затаила. Я позволил спичке догореть до конца и даже аккуратно перехватил ее за сгоревшую часть ради этого, умудрившись не сломать ее. Как только последний огонек угас и превратился в струйку дыма, Скит, лицо которой все еще можно было различить в сгустившейся внутри кабины тьме, моргнула.

– А давай… – тихо начала она. – Погреем твое блюдо вместе с моим. А это потом зажжем. Как свечку.

Я улыбнулся и протянул ей ламистер, а таганок с сухим топливом забрал к себе и принялся ножом, купленным все в том же магазине, кромсать таблетку уротропина на части поменьше. Чтобы можно было подкладывать по чуть-чуть и хватило на подольше.

Когда вода в пакете перестала бурлить, Скит вытащила еду, обжигаясь и тихо матерясь. К тому моменту кабина погрузилась в полнейший мрак и я практически на ощупь зажег первую «свечку» в таганке.

Голубое пламя жадно поглотило кусочек сухого топлива и принялось плясать на нем, заставляя наши тени неровно дергаться на стенах кабины. Скит снова, как тогда, со спичкой, уткнула взгляд в пламя, не забывая при этом орудовать ложкой и хрустеть любимыми овощными крекерами, заменяющими в пайке галеты.

Я управился со своим блюдом быстрее, чем прогорела первая «свечка» и уже успел подкинуть к ней вторую, чтобы она успела заняться раньше, чем огонь погаснет. Скит слегка вздрогнула, когда огонь, придавленный между двумя кусками сухого топлива, уменьшился и затрепетал, будто собирался погаснуть полностью, но, когда этого не произошло – снова расслабилась и одним взмахом ложки доела свой ужин.

– Никогда бы не подумал, что ты так любишь огонь. – сказал я, делая глоток из фляжки с водой, в которую я всыпал порошковый напиток из комплекта пайка.

Скит ничего не ответила, только зыркнула на меня исподлобья, и протянула руки к трепещущему синему огоньку.

– Помнится мне, на Кельвины ты так не реагировала. – продолжил я, глядя на девушку. – А они ведь, считай, огонь в чистом виде. Признайся – наверняка в свободное время ты приезжаешь к ближайшему Кельвину и кидаешь в него все, что под руку попадается, а?

Я улыбнулся, переводя все в глупую шутку, сказанную лишь бы только не сидеть в молчании, но Скит внезапно сумрачно посмотрела на меня и коротко уронила:

– Нет.

А потом вздохнула, дернула головой, словно отгоняя какое-то наваждение, и уже тверже произнесла:

– Огонь тут ни при чем. В смысле… Сам по себе ни при чем. И уж тем более Кельвины.

– Тогда что «при чем»? – я ухватился за крошечную подсказку.

Скит отвела глаза в сторону, уставившись в стену кабины. Она будто бы стеснялась произнести что-то.

– Темнота. – наконец тихо выдохнула она, все так же глядя в сторону.

– Боишься темноты? – от удивления мои брови поползли на лоб. – Серьезно?

– Не то чтобы боюсь… – Скит снова посмотрела на меня. – Нет, я не боюсь. Она меня не пугает. Я ее просто не люблю.

– Это как? – заинтересовался я. – Что значит «не люблю»?

– Как бы тебе объяснить… – Скит вздохнула. – Для меня темнота она как враг. Но не такой враг, с которым невозможно бороться и который уничтожит тебя, чтобы ты ни делал, нет. Скорее наоборот – такой враг, с которым можно и нужно бороться. Да, она сильнее меня, да, она больше меня, да, она меня окружает, но это не значит, что я не могу за себя постоять. Я могу, и я буду.

– Занятно. – я улыбнулся. – И давно у тебя это?

– Сколько себя помню. – Скит пожала плечами. – Даже в детстве было время, когда я выбиралась по ночам из дома, чтобы прогуляться в темноте и показать ей, что она не властна надо мной.

– Значит, ты все же боишься темноты. – я покачал головой. – Но ты решила для себя, что не будешь поддаваться этому страху, а дашь ему бой. Ты не позволяешь ему завладеть собой, а сама идешь на него в атаку. Ты привыкла бороться с ним, и потом перенесла эту привычку вообще на всю свою жизнь. Что бы ни произошло, какие бы беды тебя не одолевали, ты всегда отвечаешь на них. Идешь в бой и борешься до последнего.

– Ну, что есть, то есть. – невесело усмехнулась Скит. – Сложить лапки и мирно отдать концы – это точно не про меня.

– Точно. – улыбнулся я. – Если бы это было так, то мы бы с тобой могли бы даже не встретиться. Ты просто не вспомнила бы обо мне после того, как твой напарник пропал в баге. И не пришла бы за мной соответственно.

– Кстати, да. – улыбнулась Скит, на сей раз уже открыто. – Если бы не эта моя привычка, ты бы не смог меня спасти… Сколько там раз? От черного, от целой кучи черных, от Климовска… А я даже не сказала тебе спасибо за это. Ни разу.

– Ты меня тоже спасла. – глядя в ее глаза, непроницаемо-черные в свете неверного пламени, ответил я. – Так что мы, считай, в расчете.

– Нет… – выдохнула Скит, подаваясь вперед и сметая на пол таганок с почти догоревшим кусочком топлива. – Не в расчете…

Я протянул руку, обхватил ее за шею и привлек к себе, одновременно придавливая огонек подошвой ботинка, чтобы ненароком чего-то не загорелось.

Губы Скит оказались горячее любого огня. Когда она приникла ко мне, на мгновение показалось, что к губам приложили раскаленный уголек. Я поднял руки, и потянул футболку Скит вверх, и в этот раз она не сопротивлялась, как тогда, под мостом. Даже наоборот – сама подняла руки вверх и на мгновение оторвалась от моих губ, чтобы позволить раздеть себя. Но потом сразу же снова накинулась на меня, как голодный спидхак.

Я подался вперед, укладывая девушку на нашу шаткую лавочку, и сам лег рядом, не отрываясь от ее губ. Рука скользнула на ее затылок, пальцы ухватились за высокий хвост русых волос (Скит не изменяла своей прическе даже сейчас) и потянули за них, заставляя девушку со вздохом оторваться от моих губ и закинуть голову назад.

– Никогда не занималась сексом в таком месте, как заброшенный ракетовоз… – выдохнула Скит, глядя мне в глаза. – Это даже… Заводит!

Я лишь улыбнулся и ничего не ответил.

Я не помнил, доводилось ли мне заниматься сексом в заброшенных ракетовозах. Я вообще не помнил, где и когда мне доводилось это делать, кроме комнатушки в баре Шмеля. Но это можно назвать практически «условиями по умолчанию». А вот чтобы так – в полной, кромешной темноте, в тесноте, где даже повернуться толком – та еще проблема, окруженный десятками тонн мертвого металла…

Думаю, что мне тоже не доводилось.

С тихим хрустом раскрылась велкро-липучка на брюках Скит, я потянул их вниз, а она прогнулась в спине, приподнимая бедра, чтобы удобнее было ее раздеть…

И в эту секунду за окном сверкнуло.

Вспышка была такой немыслимой яркости, что пробилась даже через крошечные, буквально в волос толщиной, щели между рюкзаками и бронежилетами, которыми мы завесили разбитое окно в несколько слоев. На одно короткое мгновение в кабине стало светло настолько, что я даже смог различить лицо Скит, и ее испуганные глаза, а потом все померкло.

Но не до конца. Слабый-слабый свет все еще пробивался в тонкие щели, скорее сгущая тьму внутри кабины еще больше, нежели хотя бы немного разбавляя ее. Это уже не было похоже на яркую вспышку, это было похоже скорее на… Как будто ночь за окном внезапно сменилась на пасмурный и хмурый, но все же день.

Мы со Скит застыли в той же позе, в какой и были – я сверху, она снизу, с наполовину спущенными брюками да и вообще почти голая. Мне показалось, или?..

Я прислушался еще внимательнее, и нет – мне не показалось. За стенами кабины действительно можно было различить голос. Даже несколько голосов, которые явно разговаривали друг с другом.

Скит открыла было рот, но я показал ей «ш-ш-ш» и тронул ухо, призывая прислушаться тоже. И, когда девушка закрыла рот и внимательно прислушалась, она, судя по лицу, услышала тоже.

Услышала и уже не сдержалась.

– С-сука… – тихо и яростно прошептала она, одним рывком натягивая брюки обратно. – Кабзда!.. Так и знала, что какая-нибудь пакость приключится!..