Текст книги "Абьюзер (СИ)"

Автор книги: Эл Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Я не стал задавать лишних вопросов, а послушно остановился – идти дальше в постепенно сгущающейся тьме явно было не лучшей идеей. Даже при свете дня мы несколько раз огибали подозрительно выглядящие места, в одном из которых я опознал уже знакомый мне ледяной баг, а уж по темноте влететь в один из таких – вообще раз плюнуть.

Медведь быстро отстучал на своем хаде сообщение и сел прямо там, где стоял:

– Все, ждем. Через часок за нами приедут. Пока что пожрем, весь день ничего не ели считай.

Не согласиться с ним было невозможно – живот уже давно подводило от голода, но выйти из Ома было важнее, чем набивать его. Поэтому мы только сейчас открыли пайки (оба – последние, поскольку у меня изначально было всего два, а Медведь взял с собой всего один) и принялись за еду. Я ел молча, не задавая вопросов, чтобы не отвлекаться от слежения за обстановкой в сгущающихся сумерках, но Медведь, кажется, воспринял это по-своему:

– Все еще под впечатлением от спинорифов?

– Да. – я не стал отрицать. – Вообще от всего. От всего, что здесь есть. В голове не укладывается вся эта дичь. Спинорифы, баги, технобиоты… Я будто в другом мире в каком-то оказался. А знаешь, что самое дикое? Все вышеперечисленное это фигня, это просто невозможно представить, поэтому оно и воспринимается как… глюк, что ли? В общем, неважно. Самое дикое – это ты. Вояка, у которого основное оружие это гранатомет. Который экипирован под этот гранатомет и пользуется им не в составе подразделения… В смысле, способен пользоваться им не в составе подразделения, а в одиночку… И пользоваться при этом – результативно, вот что самое дикое! За пределами купола такое просто не может существовать!

– Ключевое слово – «за пределами купола». – Медведь помахал титановой ложко-вилкой, которой он наворачивал из пакета карри с курицей. – Здесь же, как ты уже понял, возможно все. Здесь возможны пуленепробиваемые уроды, которые кидаются на тебя с ножами и спокойно тебя убивают, несмотря на то, что ты вооружен огнестрелом. Здесь возможно в любой момент, просто идя по равнине, упереться лицом в дуло пушки восемнадцатого века, к фитилю которой канонир уже подносит пылающий факел, даже не замечая того, что вокруг уже отнюдь не Ватерлоо. Здесь можно провалиться под землю, а можно взлететь в воздух и никогда не приземлиться обратно. Можно найти подземный город, в которой все помещения круглые, соединяются узкими ходами и напоминают огромный муравейник, а выйдя из него, чтобы сбегать за синяками, вопя о чудесном открытии, по возвращению обнаружить на его месте гигантский бетонный куб со сторонами в десятки километров, торчащий из земли. Даже не пытайся ничего прогнозировать в Аномалионе, это не просто лишено смысла – это еще и опасно. Действуй по ситуации. Не ищи логики, работай с тем, с чем получается работать. Если вдруг окажется, что лучшее оружие для тебя – зубная щетка, выкинь автомат, возьми зубную щетку. Я серьезно.

– Я верю. – я кивнул. – То, что у меня все это не укладывается в голове, не значит, что я не верю. Возможно, я даже начинаю понимать… Хотя нет, слово «понимать» в этом мире тоже мало что значит. Скажем так – «я начинаю вживаться».

– И это правильная формулировка. – Медведь снова покачал ложкой. – А теперь давай ускоримся с едой, наши будут уже скоро.

Мы успели доесть и даже собрать свой мусор, когда вдалеке раздался едва слышный гул, который активные наушники исправно усилили и передали мне в уши. К тому моменту уже прилично стемнело и скачущие вдалеке лучи света от фар машин выдавали их куда скорее, чем едва слышный звук работы двигателей.

– А вот и кавалерия. – довольно сказал Медведь, поднимаясь с земли.

– Только не говори, что мы пойдем им навстречу. – скривился я. – Находились уже за сегодня.

– Не, нахер надо. – ответил Медведь. – Я просто подсвечу им нас, чтобы искать не пришлось.

И Медведь снял с разгрузки короткую толстую красную трубку, и двумя руками крутнул ее, словно снимая крышку с пластиковой бутылки.

Из трубки вырвался яркий сноп красного пламени, обрамленного россыпью искр, и целые облака белого густого дыма. Медведь поднял плюющийся огнем фальшфейер над головой и коротко бросил мне:

– Скоро будем дома.

Глава 7

«Дома»…

Дом медведя – это берлога. А дом Медведя?

Ну логично, что это база Центурии. А туда мне не нужно. Для меня это лишь потеря времени.

– Слушай, может не надо «домой»? – спросил я, особо не надеясь на положительный ответ. – Мне как бы в другое место немного надо.

– Не получится. – Медведь покачал головой. – После всего произошедшего с меня однозначно потребуют отчет, да как можно быстрее, так что отсюда мы поедем прямо на базу. Это от меня не зависит, уж прости. В принципе, мы можем тебя просто не забирать, а оставить здесь… Но я почему-то думаю, что ты все же предпочтешь проехать к нам на базу.

– И почему ты так думаешь?

– Ну давай попробуем с простого… Как мы смотришь на то, чтобы разжиться снаряжением получше?

Что ж, Медведь попал в самую точку. Снаряжение получше мне действительно не помешало бы. Да, самое необходимое у меня было, но оно было далеко не лучшего качества, а кое-чего и вовсе категорически не хватало. Тех же сухпайков больше не осталось, а значит случись чего – я не смогу даже нормально передвигаться пешком, у меня банально не будет еды.

– Что, бесплатно? – уточнил я на всякий случай.

– Не, это вряд ли. – вздохнул Медведь. – Но с хорошей, очень хорошей скидкой, это я тебе гарантирую. А потом мы тебя докинем туда, куда и собирались изначально. Немного потеряешь во времени, но зато приобретешь в снаряжении. Как тебе такой размен?

– Звучит вкусно. Только никак не пойму – тебе какой с этого гешефт? Ты-то что получишь?

– Абсолютно ничего. Кроме разве что того, что отблагодарю тебя за то, что помог расправиться с Овощами и не бросил потом.

– Будто у меня был выбор. – усмехнулся я. – Сколько времени мы потеряем?

– Часов шесть. Если решишь поспать у нас, то еще сколько-то прибавь.

– Годится. – я кивнул.

– Вот и отлично. – Медведь помахал фальшфеером, чтобы наверняка привлечь к себе внимание водителей. – Мы с тобой еще повоюем.

– Вот уж не надо. – буркнул я, но тихо, себе под нос, чтобы Медведь не услышал.

Мне-то как раз воевать особенно не хотелось. Это всем остальным почему-то категорически необходимо воевать со мной. А сам я добрый и вообще пацифист. Просто дайте мне одну «панацею» и я вас всех оставлю в покое, и вы меня больше не увидите.

Спустя две минуты к нам подъехало целых четыре джипа. В отличие от нашей маленькой колонны в две машины, в каждом из них находилось по четыре бойца, один из которых стоял на пулемете, цепким взглядом обозревая окрестности. Надеюсь, они оставили место хотя бы для нас, не говоря уже о наших рюкзаках.

А для пушки Медведя вообще отдельное кресло было бы неплохо заиметь.

Да, эти ребята сюда ехали явно готовые воевать, даже несмотря на то, что вроде бы уже не с кем. Это мы на своих двух машинках двигались как по бульвару, явно не ожидая нападения, что, кстати странно. Возможно, этой же дорогой несколькими часами ранее центурионы приехали на СС-14 и потому думали, что на ней по-прежнему все спокойно, что расходится с уверениями Медведя в том, что в Аномалионе все постоянно меняется и всегда надо быть начеку… Но все мы люди, в конце концов. Усталость, небрежность, забывчивость – наши черты. Вот и решили ребята, что если буквально несколько часов назад проехали по этой дороге без проблем, то и обратно получится так же. Решили – и поплатились за это, так как нарушили правило, которое я слышал уже от трех разных людей. Самое время сделать работу над чужими ошибками и не повторять их впредь. Особенно в свете всего того, что я уже видел и всего, что мне еще предстоит увидеть.

Старший группы, одетый точно так же, как оставленные в джипах бойцы, так же, как был одет сейчас и я, разве что в подшлемнике-балаклаве, подошел к Медведю и они о чем-то коротко переговорили, я расслышал только «Не вздумайте заглохнуть, потом не стронетесь». После этого старший развернулся, махнул рукой своим, залез обратно в машину, и два джипа уехали прочь – туда, где мы оставили побоище. В один из оставшихся загрузились мы – только в нем были места, видимо, специально под нас и оставленные. Кое-как упихавшись туда в броне и с пушкой Медведя, мы устроились и машины, развернувшись, двинулись в обратный путь – туда, откуда приехали, практически по своим же следам.

Несмотря на то, что день уже заканчивался, в сон меня совершенно не тянуло – наверное, сказалось то, что я и так все равно что спал на протяжении неизвестного количества времени. Несмотря на то, что некоторые говорят, что впрок выспаться невозможно, мне, по ходу дела, это удалось.

А вот Медведь отрубался прямо на глазах. У него-то не было моей возможности выспаться про запас, да к тому же после «Искры» его наверняка мучал отходняк, так что в машине он порой натурально засыпал, опасно клонясь вперед, к стволу своего гранатомета. Каждый такой раз он вскидывался, оглядывался, убеждался, что все в порядке и ничего не происходит, и через несколько минут снова начинал клевать носом. Само собой, поговорить с ним в таком состоянии было решительно невозможно, а остальные солдаты, как и их погибшие коллеги, были неразговорчивы, поэтому все вопросы и разговоры пришлось отложить как минимум до момента приезда на базу Центурии. Я решил тоже воспользоваться моментом и вздремнуть, даже несмотря на то, что спать не хотелось – я был совершенно уверен, что смогу уснуть, как только дам себе соответствующую команду.

Что ж, я ошибся. По крайней мере, в том, что собирался «уснуть». Максимум, что я смог – это немного подремать, половиной сознания, другой половиной отслеживая все происходящее вокруг и даже отрабатывая, пусть и с запозданием, качание и болтанку поездки.

В любом случае, время я таким образом скоротал и поэтому, когда почувствовал, что машины снизили скорость, открыл глаза, как ни в чем не бывало. Медведь тоже проснулся и спросонья сначала схватился за гранатомет, но быстро пришел в себя и принялся вертеть головой по сторонам.

– Приехали? – хрипло спросил он.

– Угу. – буркнул водитель из-за руля. – Сейчас с севера зайдем, на нулевой пандус, и готово.

– Отлично. – с облегчением выдохнул Медведь.

– А где база? – не понял я, глядя в окно.

Ничего похожего на населенный пункт видно не было. Вообще ничего похожего на творение человеческих рук – только сплошная пустошь, покрытая все той же желтой травой, в которой только изредка встречались булыжники и чахлые кустики. Да, она была странно освещена, как если бы с крыши нашего джипа сразу во все стороны били мощные прожектора, но больше ничего странного видно не было…

И тут внезапно мимо окна проплыла гигантская стальная колонна! Толстенная, метра два толщиной на беглый взгляд, и вся усеянная какими-то сочленениями, проводами, шлангами, трубками…

Я прилип к окну, пытаясь разглядеть уплывшую назад колонну, но ее уже не было видно. Зато буквально через тридцать секунд мимо проплыла еще одна и я смог разглядеть ее получше.

Это явно не была просто колонна. Как минимум потому, что колонны не имеет смысла делать с перепадами толщины через каждые несколько метров, словно бы ее секции должны втягиваться друг в друга по две. Кроме того, колонны не нуждаются во всех этих сложных механизмах, гидравлике, пневматике, возможно, электрике и всем прочем, за что отвечают эти коммуникации.

Я попытался разглядеть, куда уходит эта колонна вверх, но ничего не увидел – срез окна помешал. Тогда я оторвался от стекла и повернулся к Медведю:

– Это что?

– Э, братец Кротик. – протянул Медведь. – Впечатлился?

– Пока не знаю. – честно ответил я. – Так что это?

– Сейчас увидишь. – довольно ответил Медведь, потянулся вперед и хлопнул водителя по плечу. – Друг, заложи крючок побольше, покажем неофиту необычайное зрелище.

– О, это мы запросто. – охотно ответил боец. – Новобранец?

– Как знать. – Медведь чуть повернулся ко мне, словно взглянул искоса. – Как знать.

– Не мечтай. – ответил я, снова глядя в окно. – Я птица вольная.

– Ага, все так говорят, пока не прижмет. – хохотнул Медведь. – Смотри-смотри в окно, сейчас такое увидишь, по сравнению с чем даже спинорифы покажутся мелочью.

Поверить в это было сложно, даже почти невозможно, но я на всякий случай заочно поверил. Медведь уже зарекомендовал себя как человека, который не бросает слов на ветер.

Но минуты тянулись, а кроме нескольких мелькнувших за окном колонн, точных копий тех, что я уже видел, ничего не менялось. Я уже даже успел заскучать, поскольку удивляться было нечему, но тут внезапно льющийся сверху свет резко исчез, и колонны перестал появляться тоже. Я повернулся к Медведю и вопросительно выгнул бровь, он в ответ поднял руку, затянутую в черную перчатку, и показал мне раскрытую ладонь – спокойно, мол, сейчас все будет.

А потом водитель заложил резкий левый поворот и в моем окне наконец появилось то, о чем говорил Медведь.

Сначала я решил, что это еще один спинориф.

Спинориф, у которого по всему телу закреплены прожектора, светящие во все стороны разом и легко превращающие день в ночь на весь солидной площади.

Спинориф, стоящий не на четырех ногах, а на всех двадцати, часть которых была не по бокам, а прямо под брюхом.

Спинориф, сделанный не из камня, или из чего он там сделан, а из натурального металла, отблескивающего там, где на него попадал свет.

Спинориф, на котором вместо морского дна вырос целый небольшой город, со своими зданиями, трубами, из которых курился дымок, решетчатыми радиовышками, усеянными сигнальными огнями, и черт знает, чем еще.

Никакой это оказался не спинориф. Это оказалась база Центурии. Огромный, циклопический, невообразимо гигантский, просто не способный существовать в нормальных законах физики, стальной остров, вознесенный над землей на несколько десятков метров на толстых металлических ногах. Чем-то он напоминал морскую буровую платформу, но по сравнению с ней он выглядел, как технобиот рядом с тем устройством, из которого он первоначально вылупился – такой же пугающе-технологичный, такой же невозможный, такой же притягательный и отталкивающий одновременно.

Если присмотреться, то под «брюхом» остров были видны прожектора, освещающие территорию внизу, и даже дежурящие возле них люди. Можно было рассмотреть огневые позиции, пулеметные турели и ракетные установки. Все они были расположены крайне грамотно и перекрывали огнем не только всю площадь под «брюхом», но и «ноги» по всей их высоте. Нигде не было никаких мертвых зон, нигде нельзя было скрыться ни от света, ни от шквала огня, если вдруг его решат открыть.

Площадь базы Центурии составляла на вид всего-то пару футбольных полей, но, судя по виду в профиль, ее застройка была выполнена в несколько этажей, а значит, эту площадь смело можно было умножать как минимум на три. Если предположить, что внутри самого острова толщиной в добрый десяток метров, тоже есть свои внутренние слои, счет вообще мог доходить до десятка.

База Центурии действительно выглядела намного более внушительно, чем спинорифы. Животные оставались животными, пусть даже такими невероятными, а это произведение железного искусства было натуральным торжеством человека не просто над природой, но над самими законами физики, по крайней мере, привычными. Одно только то, что это сооружение стояло и не рушилось под собственным весом, что в нем не возникают точки напряжения, на порядок превосходящие критические для этих материалов значения – было чудом само по себе. А если представить, что там внутри – десятки людей, оружие, техника, броня и все прочее, что тянет еще на многие десятки тонн, вообще становится страшно. Страшно от того, что этот мир, которому ты вроде бы решил больше не удивляться, буквально ежечасно находит все новые и новые способы испытать твое обещание на прочность.

Ну, хотя бы в этот раз это испытание не пытается меня убить.

– Да… – наконец выдавил из себя я, когда снова смог говорить. – Ты действительно нашел, чем меня удивить.

– То ли еще будет. – довольно ответил Медведь. – Сейчас держись.

Я послушно вцепился в ручку над дверью и вовремя – закончив разворот, машина почти сразу резко задрала нос, въехав на длинный железный пандус. Внутренности железного острова приближались, и через минуту я уже мог разглядеть встречающих нас солдат. Один из них стоял прямо по ходу движения машины, и, когда мы приблизились, принялся медленно отступать, помахивая руками на себя. Водитель снизил скорость и медленно крался следом за ним, пока солдат не развернул руки ладонями к нам – «тормози». Тогда водитель остановился и заглушил машину.

– Ну что, братец Кротик. – снова обратился ко мне Медведь. – Добро пожаловать.

– Добро пожаловать куда? – спросил я, не спеша вылезать из машины, потому что пока что этого не спешил делать никто.

– Добро пожаловать в Легион.

Глава 8

– Магазин долой, патрон долой, автомат на предохранитель. – велел Медведь, сам тоже вытаскивая гранаты из барабана своего оружия. Я глянул на прочих ребят в джипе – все неторопливо разряжали оружие, видимо, это не только для меня такого красивого требование, это для всех актуально. Поэтому я, не споря, вынул магазин, убрал его в подсумок, дернул затвор, поймав вылетевший патрон в воздухе, отправил его в другой подсумок с россыпью, перевел автомат на предохранитель и следом за Медведем вылез из машины.

Встречало нас трое солдат – все в полной, черной экипировке и с оружием в руках. У них магазины были примкнуты, но хотя бы предохранители включены – уже хорошо.

Медведь коротко переговорил с одним из них, махнул рукой на меня, уныло гоготнул в ответ на какую-то, видимо, дежурную шутку, и снова повернулся ко мне:

– Смотри, я сейчас с докладом к командиру, а тебя сопроводят в наш арсенал. Там затаришься чем хочешь и чем сможешь, а потом я тебя оттуда заберу и решим, что делать дальше – придавить массу или сразу отправиться в Виндзор. Ребят не бойся, они только с виду страшные, а на деле такие же добрые, как и я.

Я сдержал рвущиеся наружу слова о том, что Медведь перепутал характеристики себя и ребят, и только кивнул.

– Вот и договорились. – он махнул рукой. – Через полчасика увидимся.

И он утопал прочь, размахивая своим огромным гранатометом, как детской игрушкой.

– Следуйте за мной. Оружие не трогать. – важно сказал один из солдатиков, и, даже не оборачиваясь, чтобы убедиться, что я действительно следую, пошел куда-то вперед.

Вокруг потянулись одинаковые узкие коридоры, в которых с трудом могли бы разойтись два человека в полной экипировке. Все они, как один, освещались лампами холодного синего света, тянущимися по потолку, где-то по стенам змеились трубы, где-то провода… Вообще в целом было ощущение, что я нахожусь не внутри рукотворного железного острова, поднятого над землей на тридцать метров, а внутри подводной лодки. Если задуматься, одно от другого недалеко ушло – думаю, что и тут и там свободного места немножко не хватает.

Через две минуты брожения по коридорам мы подошли к двери, над которой висела ярко-красная бакелитовая табличка, на которой золотистыми буквами горело заветное слово «Оружейная». Солдатик взялся за запорное колесо на толстой гермодвери, снова живо напомнившей про подводные лодки, но не стал его крутить, а лишь потянул на себя и кивком предложил мне войти.

Сбоку от входа я сразу же заприметил небольшой стол, ярко освещенный настольной лампой и сидящего за ним человека, но особого внимания на него не обратил – здесь, в Легионе он вряд ли мог бы оказаться опасным для меня. Не говоря уже о том, что даже пожелай я уделить ему внимание – вряд ли бы у меня это получилось.

Потому что войдя в помещение арсенала, единственное, о чем я смог подумать – хорошо, что я не попал сюда до того момента, когда «повысился уровень синхронизации» меня и моего суфлера. Хорошо, что я попал сюда после того момента, когда механический голос стал выдавать информацию лишь по запросу, а не когда вздумается. Если бы не это, мой жизненный путь закончился бы прямо и здесь и сейчас, оборванный лавиной информации, что вывалилась бы на мою голову без моего на то желания. И даже хоронить мою несчастную тушку потом не пришлось бы – получившаяся гора вполне могла бы стать настоящим курганом. И этот курган легко поместился бы в оружейной, разве что растекся бы плоскости…

Оружейная была огромная. Трудно было представить, что внутри огромного самоходного острова размером с авианосец, вооруженного крупнокалиберными пушками, ракетными установками и минометами кто-то надумает отвести помещение размером с половину футбольного поля еще и под легкое стрелковое оружие тоже.

Но кто-то надумал. И отвел. И, что логично, заполнил это помещение оружием. Гигантским количеством оружия. Легкого, тяжелого, личного, отрядного, короткого, длинного, длиннющего, с большими прицелами, маленькими прицелами и прицелов вовсе. Снайперские винтовки, марксманские винтовки, пулеметы, гранатометы, автоматы, огнеметы, чего тут только не было! Образцы были развешаны по стенам, стояли на полу в оружейных пирамидах, шкафах и стойках. Даже мой суфлер, казалось, охренел от такого окружения и где-то в глубине сознания, если прислушаться, я, казалось, мог разобрать невнятный обескураженный лепет.

Автоматическая винтовка АШ-12…

Гранатомет АГС-17…

Марксманская винтовка Springfield armory M1A…

Автоматическая винтовка Desert Tech MDR…

Марксманская винтовка Kel-Tec RFB…

Автоматическая винтовка Tavor Ktar…

И ни слова характеристик, ни картинки, ничего больше. Суфлер буквально захлебывался информацией, не успевая ее не то что выдать – банально дойти до нее, тут же перескакивая на новый ствол, на которой я переводил глаза.

Да, содержимым одной лишь этой комнаты можно было легко вооружить целую армию. В общем-то, если подумать, именно на это она и была рассчитана – на вооружение небольшой, но хорошо скоординированной и умелой армии.

– Глаза разбегаются, да? – понимающе хмыкнули сбоку. – Скажи же, красота.

Я перевел взгляд вбок – туда, где за столом сидел человек, которого я заприметил с самого начала. Хотя, наверное, правильнее будет сказать «человечек». Старичок. Невысокий, даже сидя на стуле, едва-едва возвышается над столешницей, лицо изборождено морщинами, как после ковровой бомбардировки, пышные, белые, как снег усы и такого же цвета редкие торчащие из-под плоской кепки маскировочной расцветки, волосы. Из-под козырька кепки на меня смотрели ясно-голубые, полные жизни в противовес, казалось бы, немощному телу, глаза, а правая рука была скрыта под столом, словно он там сжимал пистолет или обрез.

На самом столе, лежал коврик из нескользящего материала, а не нем, ярко освещенные теплым светом от лампы, были аккуратно разложены оружейные узлы, причем среди них были и хитрые, явно не из тех, что поставили на заводе.

Мой суфлер тут же принялся методично просеивать разобранное оружие через мелкое сито очередной лекции.

Магазин на 40 патронов 4.6×30 для HecklerKoch MP7

Пламягаситель 4.6×30 для HecklerKoch MP7

Тактический блок ANPEQ-15

Тактический фонарь Ultafire wf-501b

Глушитель Brügger Thomet Rotex 2 4.6×30 для HecklerKoch MP7

Крепление Aimpoint для прицелов серии Micro

Повышающая проставка Aimpoint Spacer High для прицелов серии Micro

Коллиматорный прицел Aimpoint Micro T-1

Приклад для HecklerKoch MP7A1

Стандартная затворная группа HecklerKoch MP7

Стандартная рукоять заряжания HecklerKoch MP7

Стандартный ударно-спусковой механизм HecklerKoch MP7

Стандартная передняя рукоять HecklerKoch MP7

Пистолет пулемет

HecklerKoch MP7А1

Калибр 4.6×30…

Дальше я от лекции отмахнулся, поскольку она все равно мне была особо не нужна после слов «пистолет-пулемет». Пистолет-пулемет почти всегда означает малоимпульсный пистолетный патрон с небольшим бронепробитием, но мощным останавливающим эффектом. Да, коротыши ПП удобны для оперирования в зданиях и других стесненных обстоятельствах, но мой собственный автомат и сам по себе довольно короткий, и пока что мне его хватает, а его патроны, даже в самой простой версии ПС на расстоянии покажут себя куда как лучше пистолетных. На открытом пространстве мне пока что воевать приходилось чаще, чем в стесненных обстоятельствах.

– Не то слово. – признался я в ответ на вопрос старика. – Поделишься?

– Ну, не за так. – усмехнулся дедок. – Но Медведь мне уже написал про тебя, начальство дало добро, так что все что тут есть – за полцены тебе будет.

– А это нормально, что ты вообще торгуешь оружием? – обратился я к старику, чтобы выиграть время на раздумья. – Я думал, у вас тут все… казенное.

– Конечно. казенное. – кивнул старик. – Именно поэтому и продаем. Центурия – второй поставщик оружия в Аномалионе.

– А кто первый?

– Так я тебе и сказал. – усмехнулся поганец. – Чтобы ты к конкурентам отвалил? Ну уж нет, раз уж ты здесь, то и деньги тоже лучше оставляй у нас. К тому же, там тебе такой скидки не сделают.

Полцены это, конечно, круто, но для того, чтобы полностью ощутить весь кайф от такой скидки, надо знать какой цена была изначально. А тут ценники на стволах и гранатах не висели, и, по сути, никто не мешал хитрому дедку наплести мне с три короба, так, что даже с его половинной скидкой выйдет три цены.

– Слушай. – в конце концов обратился я к старику. – Тебя как звать?

– Скат. – в обычной для Аномалиона манере ответил старикан. – Извини, руки не подам, потому как сам не захочешь.

И он вытащил из-под стола правую руку, которую до этого прятал под столешницей.

И теперь я понял, почему он ее прятал – вместо руки от самого локтя у него был протез. Да не простой протез, вроде тех, что стараются имитировать нормальную кисть, а наоборот – максимально на нее не похожий. Это была конструкция из тонких, и явно очень легких металлических пластин, собранных на кольца из того же металла. В получившемся решетчатом цилиндре тянулись провода и располагались сервоприводы, а пальцы были представлены несколькими толстыми, будто бы из цепи собранными, сегментами. Несмотря на свою толщину, сгибались и разгибались они без каких-либо проблем, практически не отличаясь этим от настоящей живой конечности. Да и вообще было совершенно не похоже, чтобы Скат испытывал какие-то проблемы от того, что у него половину руки занимает грубая холодная железка – вон, он даже умудрился ППшку разобрать практически до винтика с этой клямбой и ничего ему не помешало.

– Я Крот. – я представился. – Давай так, Скат – скажи мне, на что я могу рассчитывать на… На…

Я ни хрена не помнил, сколько у меня было денег, поэтому просто полез в свой потрепанный рюкзак и достал оттуда свою пачку купонов. Скат ловко пересчитал деньги, казалось, просто пролистав пачку перед носом и покачал головой:

– Ну, как тебе сказать. Вот видишь эту лялю? – он кивнул на лежащий перед ним ПП. – Могу тебе дать такой же, новенький, в масле, плюс БК к нему и немного тюнинга. Плюс броня, само собой, ЗИП и паек на трое суток. И на этом все. Если поковыряться, то можно что-то убрать, что-то добавить.

– Не, спасибо. – я покачал головой. – Может, есть какой-то другой вариант? Например, чтобы не менять автомат?

– А оно тебе надо? – усмехнулся Скат. – Старье же.

– Ну, старье не старье, а стреляет. – я усмехнулся тоже. – Я из него технобиота завалил, между прочим.

– Да ладно заливать! – Скат махнул рукой. – Скажи еще, спинорифа! Ладно, дело твое, если не хочешь новую пушку, то твое финансовое положение резко оказывается вполне неплохим. Давай-ка подумаем, что можно тебе предложить…

Скат достал из-под стола свой хад и принялся в нем ковыряться, держа его механической рукой. Наверное, было удобнее наоборот, но, судя по всему, на металл сенсорный экран не реагировал.

– Слушай, ну на твой коротыш у меня навески не так уж и много. – посетовал Скат через минуту. – Может, все же что-то другое?

– Ну а что есть на мой? – не обращая внимания на провокацию, спросил я.

– Ну для начала есть цевье с рис-планками, чтобы можно было крепить всякую навеску и рукоятки. – начал Скат.

Цевье Зенит «Б-11» для АК-74У.

Позволяет устанавливать дополнительное оборудование с помощью трех планок Пикатини – две по бокам и одна снизу. Устанавливается вместо штатного цевья.

Нет, это не пойдет. У меня-то на автомате стоит не штатное цевье, а модифицированное, с креплениями для специального подствольного гранатомета, и менять его означает лишиться в будущем возможности поставить себе эту важную и нужную штуку. А насколько она важна и нужна, я имел возможность убедиться совсем недавно, Медведь показал. Да и вообще гранатомет это такая штука, которую лучше иметь, чем не иметь. Не говоря уже о том, что он прекрасно может быть использован как та же вертикальная рукоять, да еще и вес оружия сместит вперед, помогая еще лучше управляться с отдачей. Так что нет, цевье останется на месте.

– Давай дальше. – велел я.

– Дальше… – скрипнул Скат, перелистывая что-то на дисплее. – Прицел надо?

– Коллиматор было бы неплохо.

– Ну, этого добра у нас полно разного, только сначала тебе планка понадобится. Ага, вот, Б-18, есть. Твое счастье, одна штука всего, специально тебя ждала.

Кронштейн Зенит «Б-18» для АКС-74У

Устанавливается на штатный целик автомата, формируя планку Пикатини над ствольной коробкой. Несовместимо с целиком автомата АКС-74УБ.

Это уже интереснее, но тоже не работает. Целик-то у меня на автомате тоже не простой, а со специальным откидным дополнительным прицелом для гранатомета, которого пока что нет… И даже когда он появится, если в этот момент у меня не будет для него прицела, это наличие мне мало поможет – разве что прямой наводкой стрелять.

– У меня «Канарейка» – я повернул автомат прицелом к Скату. – Не встанет планка.

– Хитро. – оценил Скат. – А у меня все равно есть вариант. У тебя ж там ластохвост есть, вот мы тебе в него и вкорячим. Аксион «Кобра», этого добра у меня навалом.

Кронштейн Аксион «Кобра»

Устанавливается на крепление типа «Ласточкин хвост», формирует две планки Пикатини для установки дополнительного оборудования. Одну сверху над ствольной коробкой, вторую сбоку от нее.

– Другое дело! – я кивнул. – Давай. Что по прицелам?

– Коллиматоры, голографы, гибриды… – бубнил Скат, листая пальцем невидимые мне страницы. – О, может, гибрид? И вблизи повоевать и вдали норм будет!

Гибридный прицельный комплекс

Комплекс из коллиматорного или голографического прицела и оптического увеличителя. Увеличитель может быть откинут в сторону для ведения боя на близкой дистанции или выставлен на одну ось с прицелом, превращая его в оптический.