Текст книги "Среди них скрывается монстр... Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Екатерина Юдина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Когда я уже собиралась уезжать, Этьен принес мне целую корзинку винограда, сказав, что если я захочу, он хоть каждый день будет привозить мне эти ягоды. Не скажу, что меня сильно мучила совесть от того, что я тогда, стоя около виноградников, без разрешения, объедала гроздья, но, однозначно, теперь, держа в руках подарок парня, я ощущала неловкость. Хотя бы из-за того, что подавилась и Этьен увидел меня в весьма неприглядном виде.

Арне немного раздосадовался моими встречами с Этьеном и попросил сильно часто с ним не встречаться или приглашать его на наши встречи. Я долго смеялась, когда поняла, что Арне меня ревновал. Было приятно знать, что не я одна такая ненормальная, ревнующая свою вторую половинку без всякого веского повода.

Второй раз у меня с Арне произошел в его новой квартире. Я помогала ему раскладывать одежду по шкафам, но мы все время отвлекались на поцелуи и объятия, из-за чего уже вскоре оказались в его спальне. И вновь Арне был невероятно нежен и внимателен к моим ощущениям. Долгие ласки, доводящие меня до истомы. Жаркие прикосновения, обжигающие кожу, сводящим с ума пламенем. Мучительное наслаждение, вскружившее нам обоим головы.

***

Мне совершенно не хотелось работать. Сидя в кабинете галереи, я с трудом заставляла себя просматривать контракты на новые покупки моих картин, чтобы поставить на них подпись. Рутинная работа, которую я ненавидела всеми фибрами своей души.

– Боже, Клоди, не нужно делать вид, будто ты страдаешь, пока читаешь эти бумаги, – Гросье зашла в кабинет и окинула меня взглядом полным укора. Поставив около меня чашку с чаем, она пошла к своему столу и взяла с него папку с бумагами.

– Но я, действительно, страдаю, – я тяжело вздохнула и опустила голову на стол, соприкасаясь лбом с теплой поверхность деревянного стола. В кабинете сломался кондиционер и я уже изнывала от жары. Воздух был спертым и тяжелым. Каждый вздох давался с трудом и голова кружилась. Единственная мысль была лишь о холодном душе. Но он мне не светил, пока я не разберусь со всеми документами и не смогу поехать домой.

– Не преувеличивай, – Гросье фыркнула, наблюдая за тем, как я недовольно покосилась на горячий чай. Мне бы чего-нибудь холодного, а не это.

– Может, вы мне поможете? – с надеждой в голосе спросила я, но увидев лицо Гросье, поняла, что моя надежда напрасна.

– Мне и без этого хватает работы, – Гросье обошла стол и села в кресло. – В "Алтитюд" творится настоящий хаос. Ходят слухи, что Арне Габен собирается переезжать в Нью-Йорк вместе со своей невестой. Конечно, говорят, что он или Гюго Габен будут время от времени приезжать в Париж, чтобы заниматься делами организации, но всплеска паники это не уменьшает. Лично для меня эта перспектива кажется абсурдной. В других городах Парижа, филиалы «Алтитюд» спокойно работают без постоянного присмотра семьи Габен.

Я практически не слушала последние слова Гросье, восприняв лишь слова про Арне. Что за бред она несла? Какая невеста? Какой переезд? Арне никуда не собирался уезжать и невесты у него не было. Что за нелепые слухи?

– Глупость. Нет у Арне Габена никакой невесты, – я озвучила свои мысли вслух. Хмыкнув, я опять скользнула безразличным взглядом по бумагам постукивая указательным пальцем по столу. Но неприятный осадок от слов Гросье все же остался.

– Вообще-то есть, – женщина не согласилась со мной. – Насчет переезда я точно не знаю, но про наличие невесты уверена. Боже, Клоди, ты же лично знакома с ним и не знаешь о таком? Тем более, Арне Габен приходил вместе с ней на твою выставку.

Я не стала спорить с Гросье. В этом не было смысла. Не рассказывать же ей, что сейчас я встречаюсь с Арне и про невесту точно знала бы. Или нет? Сомнения тонко зазвенели в голове, пробивая ее ноющей неуверенностью. Воздух показался еще тяжелее, и, мысли возникшие в сознании, налились тяжестью, потянув меня на дно рассудка.

Я вспомнила ту девушку, с которой Арне приходил на выставку. Очень красивая, стройная и фигуристая. Я не спрашивала у парня про нее, ведь, мало ли с кем он был до меня. Но, нет, они точно не могли быть обручены. Арне с той девушкой не выглядели достаточно близкими. Мне стало совестно от того, что я усомнилась в Арне, но от колющей тяжести на душе избавиться не смогла.

Весь оставшийся день я мучилась размышлениями, но в глубине души понимала, что неправа. Слухи далеко не всегда бывают правдивы и я лично в этом убедилась. Гросье лишь поверила тому, чему не следовало и пыталасьубедить меня в этом. Да, все было именно так.

С трудом закончив с документами, я вызвала такси и уже собиралась ехать домой, но, внезапно, передумала. Было лишь три часа дня и я знала, что Арне освободится не раньше чем в семь вечера, но все равно, решила поехать в его квартиру. Парень уже давно дал мне ключи и я иногда заезжала к нему, чтобы там дождаться Арне и вместе провести вечер. Но, несмотря на то, что Арне освободится нескоро, сейчас, нечто невидимое тянуло меня в его квартиру, будто я не смогу успокоиться, пока не окажусь там, понимая, что Арне действительно принадлежит только мне.

Квартира у Арне еще не приняла нужного уюта и в большинстве комнат все еще стояли горы коробок. Аккуратно переступив через них, я пошла в спальню, где, в еще не заполненном шкафу, нашла свою одежду. Со временем, тут появлялось все больше моих вещей и мне казалось, что вскоре я насовсем перееду к Арне, хотя хотелось не спешить с таким важным решением.

Сходив в душ, я переоделась в спортивные штаны и футболку, после чего бесцельно побродила по комнатам, пытаясь понять, чем таким интересным себя занять. Не найдя ничего лучше, решила немного помочь Арне и немного разобрать его вещи. Обычно я этим и занималась, пока парня не было, ведь мне самой хотелось, чтобы этот переезд скорее закончился. Я хотела взяться за книги, но коробки с ними были слишком тяжелыми, поэтому я взялась за стеклянные стаканы. Аккуратно расставляя их в кухонные шкафчики, я тихо напевала полюбившуюся песню, но, в тот же момент, понимала, что это лишь показное спокойствие и от возникших сомнений никак избавиться не могла. Они словно паразиты засели у меня в голове и копошились там, делая меня неуверенной абсолютно во всем.

Мне хотелось доверять Арне и я ненавидела себя за то, что начала верить слухам, но с каждой минутой, я все больше убеждалась в том, что эти сплетни могут быть правдивы. Поэтому, не выдержав, решила позвонить Арне.

– Клоди, мне сейчас немного неудобно разговаривать, – сказал парень и на заднем фоне я услышала гул голосов.

– У тебя есть невеста? – я не стала юлить и спросила напрямую, ожидая, что парень засмеется и поинтересуется откуда в моей голове взялась такая глупость. Но Арне не засмеялся. Тишина и долгая пауза. Уже можно было не отвечать. Я и так все поняла, но словно самая последняя мазохиста ждала ответа. Мне нужно было это услышать. Убедиться в собственной глупости и в очередной раз проклясть свою доверчивость.

– Да, есть, – слова Арне утонули в звуке моего сердцебиения, бешенным ритмом отдающемся в ушах. Закрыв глаза, я опустила голову и шумно выдохнула. В наших отношениях все было слишком хорошо и хотя бы поэтому мне стоило насторожиться. Сказка не может воплотиться в жизнь и принц никогда не полюбит дурнушку.

– И когда ты мне хотел сказать об этом? – мой голос прозвучал совсем глухо, будто принадлежал не мне.

– Клоди…

– Ты ублюдок, – я не стала слушать Арне. Не хотела воспринимать очередную ложь и вновь тонуть в ней.

Я нажала на отбой и, подрагивающей рукой, положила телефон на стол. Часто задышав, я закрыла глаза и прикрыла рот ладонью. Стало мерзко и противно. Наверное, стоило дождаться ответа Арне и узнать, почему он мне врал, но на душе стало жутко гадко, будто я извозилась в грязи и единственным моим желанием было, хотя бы какое-то время, не видеть парня.

Арне беспрерывно звонил, но я не обращала внимания на мелодию звонка. Тело оцепенело и на глаза легла пелена. Мне нужно было успокоиться, но, к сожалению, это было трудно осуществить. Боль предательства впилось во все тело острыми шипами, оставляя на коже кровоточащие раны. Цепи отчаяния обвивали шею, сдавливая ее и не давая нормально дышать. Когда весь твой мир рушится, сложно смотреть на это спокойно. Хочется исчезнуть вместе с ним, чтобы больше не чувствовать этой боли.

Я, действительно, глупая, ведь, все равно, глубоко внутри своего сознания, отрицала это предательство. Мой Арне не мог мне врать, поэтому я не верила правде, хотя здравый смысл твердил, что мне стоит воспринять все, как есть и снять с лица очередные розовые очки, возникшие у меня на переносице, сразу после начала этих отношений. Но я, оказывается, слишком наивная девчонка, желающая верить в нечто прекрасное, поэтому на очередной звонок Арне я ответила.

– Клоди, нам нужно поговорить, – голос Арне прозвучал умоляюще. – Пожалуйста, дай мне шанс все объяснить.

Несколько глубоких вдохов. Паника и апатия вновь заполнили все тело. Нужно было положить трубку и просто уйти из квартиры этого лгуна, но я хотела услышать объяснения парня, надеясь, что все не так плохо, как кажется на первый взгляд.

– Я у тебя дома, – еле слышные слова и судорожный вдох.

– Никуда не уходи, я приеду через десять минут, – сказал Арне и я, практически сразу, положила трубку.

Что он мне скажет? Разве такой ложи может быть оправдание? Я уже не знала, что теперь чувствовала к парню. Любовь никуда не ушла, но она стала тяжелой и болезненной. Мне захотелось вырвать ее из своего сердца и перестать все это чувствовать.

Злость, гнев, раздражение. Я швырнула бокал на пол и он разбился на множество осколков. Легче не стало, но внутри меня, что-то ликовало от вида разбитой вещи. Поэтому, не желая останавливаться, я швырнула на пол еще не маленькое количество стаканов и тарелок. Потом пошла в зал и ногой пнула несколько коробок. Мне хотелось к чертям разнести всю квартиру Арне и я уже не обращала внимания на боль в ноге, так как одна коробка оказалась с книгами и пальцы на ногах заныли от того, как сильно я ее толкнула, так, что коробка перевернулась не смотря на свой вес и устойчивость.

Книги скользнули по полу и несколько из них, шурша пожелтевшими листами, раскрылись. Из страниц одной книги, больше напоминающей ежедневник, выскользнуло несколько белоснежных конвертиков с золотым теснением и, отлетев в сторону, они упали около ножек журнального столика.

Внутри все перевернулось, в одно мгновение, разбивая мое сознание на множество мелких осколков, медленно спадающих на пол и там превращающихся лишь в мелкую пыль. Не дыша и не моргая, я, оцепенев, смотрела на эти конверты. До малейших деталей они были похожи на те, что мне присылал насильник вместе с цветами. Но, ведь, им не мог быть Арне. Это невозможно. Нереально. Нет. Нет. Нет…

Подойдя к столу на ватных ногах, я опустилась на пол и, трясущимися руками, подняла один конверт, мысленно убеждая себя в том, что это лишь нечто похожее на послания моего насильника. Но нет, чудес не бывает. На белоснежной бумаге, которую я достала из конверта, ровным почерком были выведены слова "Прости, Клоди".

Я пыталась дышать. Ловила пересохшими губами спасительный воздух, но не могла наполнить им легкие. Виски сдавило и внутри, там где раньше было сердце, теперь возникла пустота, медленно распространяясь по телу, зловещим холодом. Тело прошибла судорога и, согнувшись, я упала на пол, обнимая себя руками. Легкие уже жгло и горло сдавливалось, но внутри был лишь бескрайная жалость и непроглядная тьма. Этого просто невозможно… Но именно все так и было.

Арне изнасиловал меня.

Дыра в груди закровоточила и заныла. Стоя на хрупком льду, я слышала как он, с оглушающим треском, проваливается подо мной, затягивая мое оцепеневшее тело в неспокойную воду небытия. Нельзя сравнить эту боль с чем либо. Она невыносима и всепоглощающая. Пробираясь в каждую частичку тела, она прочно цеплялась за мое сознание. Разрывала и разбивала. Жгла изнутри.

– Арне… Почему? – тихий шепот сквозь слезы.

Уже не живая, лишь блекло существующая, я поднялась с пола на подрагивающих ногах. Смахнула с лица слезы и, взяв телефон, пошла в коридор, после чего скользнула за дверь квартиры. Паника, звенящая в ушах грубым басом, твердила о том, что мне нужно убираться отсюда. И лишь благодаря ей я могла двигаться. Захлопнув за собой дверь, я испуганно покосилась на створки лифта, разъезжающиеся в сторону. С небывалой прытью я рванула к лестнице и, практически не слышно, спустилась на один проем вниз, краем глаза замечая как Арне выскочил из лифта и побежал к двери, на ходу доставая из кармана ключи. Это был последний раз, когда я его видела, ведь в тот момент, дала нерушимое обещание, что больше не увижу парня.

Ему удалось окончательно сломать меня. Изуродовать душу, втоптать в грязь и разбить на мелкие осколки. Какую игру он вел? И почему я так просто попалась на все это?

Выскочив из дома, я так же быстро побежала по улице, желая убраться как можно дальше от этого места. Что я чувствовала в тот момент? Злилась или проклинала Арне? Не знаю, в голове был сплошной вакуум и ни одной разумной мысли. Что делать дальше? Куда идти? Множество вопросов и ни одного ответа. Домой или в мастерскую я пойти не могла. Если Арне будет меня искать, он, в первую очередь, пойдет туда, а я не могла видеть парня, ведь только при одной мысли о нем я вновь морально погибала. Ублюдок.

Я долго бежала по улицам сворачивая в переулки и врезаясь плечом в людей. Слезы текли по щекам и кожа горела. Больно, мерзко, противно.

***

Бессмысленно блуждая по улицам города, я все сильнее погрязала в зловонное болото апатии. За последнее время, я успела во всех красках представить себе жизнь, проведенную вместе с Арне, но, теперь, чувствовала, что у меня нет будущего, как и прошлого. Все испарилось, словно туман в солнечный день. Вот только, солнца надо мной не наблюдалось. Тьма, мрак, отчуждение.

Ноги ныли и голова налилась свинцом. Я уже не плакала, но чувствовала, как глаза неприятно пощипывало. Одежда выглядела неприглядно, волосы растрепались и некоторые пряди спутались, постоянно спадая на лицо. Сколько я блуждала? Один час или пять? Я не знала. Время остановилось, точно так же, как и моя жизнь.

Мне нужно было куда-то пойти. Умыться и привести мысли в порядок, но у меня не было места, где я могла бы почувствовать себя в безопасности. Мадлен уехала в командировку в Живери. Разве что дом родителей, но я не хотела идти к ним. Увидев меня в таком состоянии, они бы разволновались и начали задавать множество вопросов, желая помочь. Но мне уже ничего не поможет.

Ноги сами по себе принесли меня к двухэтажному зданию на пощаде Шатле. Постояв несколько минут на тротуаре и посмотрев на цветастую вывеску "Ле Дестин" я отстраненно опустила голову и пошла в сторону ступенек. Пожалуй, не самая лучшая идея была приходить в ресторан Реми. Этот парень не является для меня близким человеком и в последнее время у меня в голове возникало много грязных слов в его сторону, но сейчас, ноги сами по себе несли к Реми.

Хостес, стоявшая около входа, окинула меня удивленным взглядом и спросила все ли хорошо. Она хотела провести меня к столику и принести стакан воды, но я попросила позвать Реми Мореля. Пока официантка по просьбе Хостес бегала на второй этаж за Реми, девушка все же принесла мне стакан воды. Я скупо поблагодарила ее и сделала небольшой глоток, после чего отдала стакан девушке.

Реми спустился уже через пару минут. До того, как он заметил меня, я прочитала на лице парня явное недовольство. Но когда он подошел ближе и его взгляд скользнул по мне, недовольство сменилось волнением.

– Пошли, – он мягко взял меня за руку и повел на второй этаж. Мне не хотелось прикосновений, но я не убрала руку, чувствуя себя слишком опустошенной для того, чтобы спорить с парнем.

Поднявшись по лестнице, мы прошли по коридору, огибая еще один зал для гостей и зашли в кабинет Реми. Поскольку диванчиков у него не было, парень усадил меня на свое рабочее кресло и, опустившись рядом на корточки, взял мои холодные ладони в свои горячие.

– Клоди, что у тебя произошло? – вопрос аккуратный и голос успокаивающий, будто Реми боялся меня спугнуть. Слишком много волнения у него во взгляде.

– Ничего, – я уже успела пожалеть о том, что пришла к Реми. Чего я добивалась? Защиты? Поддержки? Нет, мне это ненужно. И тут находиться мне нельзя.

– Я же вижу, что это не так, – вновь спокойно, разве что его руки немного дрогнули. – Просто расскажи мне и я помогу всем, чем смогу.

– Зачем? – я вымученно улыбнулась. – Зачем тебе мне помогать? Из жалости? Я настолько паршиво выгляжу? Реми, ты же меня ненавидишь. Если честно, мне кажется, что я совершила глупость придя сюда. Мне лучше уйти.

Я попыталась встать, но Реми не дал этого сделать. Он сильнее сжал мои ладони в своих и усадил обратно на кресло.

– Я тебя не ненавижу, – парень помотал головой в отрицательном жесте.

– Правда? – сказано с сарказмом. Я опустила голову и хмыкнула. – Тогда с чего вся эта неприязнь и критика в мою сторону? Это ты так проявляешь дружелюбность? Мне все же лучше уйти, – логики в моих действиях не было. Сама пришла, а теперь спешила уйти. Хотя, думаю, что меня можно понять. В голове полнейший бардак, и, кажется, я способна сейчас на более глупые поступки.

Я опять попыталась подняться, но Реми, вновь, не дал мне этого сделать. Нахмурившись, он опустил голову и в блеклом освещении заходящего солнца я заметила, как уголки его губ поползли вниз и на лицо легла мрачная тень.

– Ты мне напоминаешь мою подругу детства, – сказал Реми и мне показалось, что эти слова давались ему невыносимо тяжело. Слишком напряженная спина и пронзающая боль в голосе. – Жули была художником. Отдавала этому всю свою жизнь, но была слишком молода и наивна, чтобы пробиться в мир искусства. Ее не стало пять лет назад, – глубокий вдох. Реми сделал небольшую паузу, но потом опять продолжил, так и не подняв головы. – Жюли была такого возраста как и ты, когда заболела раком и ее медленно убивала болезнь. Но, вместо того, чтобы лечиться, она постоянно рисовала, желая оставить после себя память в виде картин. Вот только, они не были признаны другими, так как, из-за болезни, у Жюли не было достаточно сил, чтобы держать кисти и мазки получились смазанными. Эти картины до сих пор лежат в доме ее родителей. Пылятся где-то в шкафу, так как всем больно на них смотреть, – Реми вновь сделал небольшую паузу. Тень на его лице немного сместилась, сползая вниз, в тот момент, когда он все же посмотрел на меня своими глубокими карими глазами, полными печали. – И ты мне ее напомнила. Даже внешне вы очень похожи. Поэтому, меня стала раздражать твоя любовь к искусству и вечно вымученный вид, из-за бесконечно проведенного времени за картинами. Но наша ругань зашла слишком далеко. Что бы ты не думала, но я волнуюсь о тебе, поэтому хочу помочь.

– Так ты видел во мне умершую подругу? – я горько выдохнула.

– Да, но это было давно. Теперь же я вижу только Клоди Дюбуа. Талантливую и улыбчивую девушку. Поэтому мне невыносимо видеть то, как ты меняешься, – ладони Реми ослабили хватку и парень, большими пальцами, еле ощутимо, погладил мои запястья.

Доброта Реми немного растопила мое сердце и мне захотелось потянуться к его теплому свету, вырываясь из объятий пустой темноты. Поведать о том, что меня тревожило и положиться на его поддержку, надеясь, что хоть что-нибудь можно исправить. Разомкнув губы, я была готова рассказать Реми обо всем, но в дверь постучали, мгновенно, отвлекая наше внимание.

Не дожидаясь ответа, в кабинет, словно вихрь, залетела администратор. Прерывисто дыша, она рассказала о каких-то проблемах, суть которых я не поняла, после чего попросила Реми спуститься на первый этаж.

– Подожди меня тут, – сказал Реми, прежде чем выйти из кабинета. И только за ним захлопнулась дверь, я ощутила облегчение. Мне не стоило рассказывать обо всем Реми. Втягивая парня в свои проблемы, я могла испортить ему жизнь.

Все же, Реми хороший парень и у него будет светлое будущее с красивой женой и несколькими детишками. Зачем ему, вместе со мной, тонуть в грязи и наполнять рассудок негативом? В последнее время я сделала слишком много ошибок и, больше всего, сейчас хотела прервать этот порочный круг неприятностей. Лучше страдать в одиночестве.

Естественно, я не стала дожидаться Реми. Выйдя за дверь, я спустилась на первый этаж, после чего быстро выбежала на улицу, надеясь, что парень меня не заметит.

Si loin de ton ciel,

Si loin de mon appel.

Entends-tu mon coeur?

Entends-tu ma ferveur?

(Emilie Simon «Chanson De Toile»)