Текст книги "Ловушка для стервы (СИ)"

Автор книги: Екатерина Янова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 19
Костя

Близится вечер, а я понимаю, что вернуть благосклонность Наташи будет очень трудно. Надо что-то придумать, но я не знаю что. Сегодня я сказал ей про замкнутый круг не просто так. Мы ведь похожи. Я тоже жил все это время только для себя. Женщины в моей жизни присутствовали только как способ разнообразить скучную жизнь и снять сексуальное напряжение. Моя жена надолго отбила желание вступать в серьезные отношения. И дело не в том, что я любил ее. Нет. Любви чистой и светлой у меня к ней не было, а вот она долго убивалась за мной, признавалась в чувствах, пока не соблазнила в пьяном виде. Потом выяснилось, что она беременна. Я женился.

Первое время мы жили неплохо. Я честно пытался полюбить ее, какое-то время я даже думал, что у меня это получилось. Потом изменилась она. Сначала я не мог понять, в чем дело, ей все было не так, зарабатывал я мало, любил ее мало, всего мало. Понятно, что на честную зарплату в ментовке семью прокормить трудно. А у нее, то платье новое, то шубка. Она говорила, то родители подарили, то по бешеной скидке купила. А потом однажды, как в хреновом анекдоте, вернулся я домой раньше времени, и предстала предо мной живописная картина. Любовничек оказался сыном генерала и очень обиделся за два выбитых зуба и сломанный нос. Поэтому из органов меня и поперли. Потом был выматывающий развод, дочке тогда еще и двух не было. Она, конечно, ничего не понимала, а Вика пыталась запретить мне ее видеть, даже сказала, что это не моя дочь, что я уже тогда был у нее не один. Хотела укусить побольнее, и у нее получалось. Это потом уже я сделал анализ ДНК и убедился, что Янка моя. А первое время было так хреново, хоть в петлю лезь. Спасибо Егору. Он мне тогда очень помог, хотя у самого жена уже совсем плохая была. Потом уже я его вытягивал из трясины после смерти Алены.

До сих пор с Викой мы почти не общаемся. Дочь приезжает ко мне на каникулы, живут они во Франции с новым мужем Вики. С Янкой общаемся чаще по телефону, она хорошая девочка, я очень ее люблю. Теперь она должна прилететь на новый год.

Все эти мысли заставляют снова переключиться на Наташу. Почему я так хочу ее вернуть? Дело ведь не только в сексе. Мне нравится, когда она рядом. И даже ее вздорный характер меня скорее забавляет. Только, как вытравить из нее страх предательства? Может показать, что мои намерения серьезные? Притащить ей кольцо, грохнуться на колени и предложить выйти за меня? Боюсь, она тоже не поверит. А я сам к такому готов? Даже не знаю. Но могу сказать точно, что эта мысль совсем не пугает меня, как раньше. Я вполне могу представить, что мы живем вместе. Правда, Наташа плохо вписывается в представления о примерной жене и хорошей хозяйке, но, как ни странно, для меня это не главное. Слава богу, я могу себе позволить домработницу, собственно она и сейчас у меня есть. Приходит несколько раз в неделю, чтобы убирать и иногда готовить. Зато я знаю точно, что с Наташей не соскучишься.

Звонит телефон. Это Егор. Предупреждает, что сейчас заедет ненадолго. Через десять минут друг входит в кабинет.

Обменявшись приветствиями, Егор спрашивает:

– Что-то ты не весел?

– Ага. Буйну голову повесил. Ничего страшного. Не выспался просто.

– Нашел свою зазнобу?

– Нашел. Все нервы мне вымотала, поганка!

– Ты, смотрю, запал на эту рыжую бестию.

– Запал, – честно признаюсь я, – только рыжая бестия послала меня уже. И что с ней делать, не знаю.

– Беда! А чего послала? Надоел или накосячил?

– Накосячил, но не я. Ты же знаешь этих баб. Только начало все налаживается, нарисовалась Маринка. Помнишь ее?

– Не помню. Они у тебя все на одно лицо.

– Не важно, короче. Подлетела, повисла на мне, сделала вид, что не помнит о нашем расставании. Ну, Наташе ж теперь ничего не объяснишь. Да она и слушать не хочет. Она боится серьезных отношений еще больше, чем я. Поэтому ей проще бросить все сейчас, пока она не привязалась ко мне.

– А может так действительно лучше? У нее совсем не простая судьба, как я понял. Не зря она за мужиков не держится. А ты у нас, сам знаешь. Сегодня здесь, завтра там, – капец. И Егор туда же.

– А если я хочу остепениться?

– Ой, ли,? – с сомнением кривится Егор.

– Я сам от себя в шоке. Но отпускать ее не хочу. Мне вот только приходили мысли о кольце и ЗАГСе, представляешь?

Егор пробует мой лоб.

– Температуры вроде нет. Головой нигде не бился?

– Да иди ты, – начинаю злиться я.

– Что, неужели все так серьезно? Знойная Натали поразила нашего героя в самое сердце? Я в шоке.

– Я сам в шоке.

– Да, друг. Жизнь умеет преподносить сюрпризы. – Егор задумывается, потом выдает. – Тогда скажи, как есть. Это единственный способ, – советует друг.

– Она не поверит.

– Пусть лучше она не поверит, чем вообще об этом не узнает.

– Звучит, как изречение мудреца. Послушаюсь человека, опытного в вопросе серьезных отношений. Как у вас с Вероникой? – увожу я разговор в сторону, хотя в голове все еще перевариваю последние слова Егора.

– Все хорошо.

– Заметно. Ты прям цветешь и пахнешь, – Егор только улыбается. Я рад за друга, я его таким давно не видел. Думал, уже и не увижу. Вот что любовь делает с людьми. – Муженек ее больше не появлялся?

– Нет. Надеюсь, мозги на место встали. А, может, бухает опять.

– Пусть бухает. Я бы после такого отпуска тоже забухал. Приём ему оказали тёплый, все как ты просил.

– Спасибо, друг. Так, мне пора бежать. Я заскакивал только несколько бумажек подписать. А тебе удачи. Натали убедить сложно. Проверено на себе. Но возможно. Все. Мне пора.

Мы прощаемся, и я снова остаюсь наедине со своими невеселыми мыслями.

Глава 20
Наташа

С того момента, как я вышла из машины, меня не отпускают Костины слова. Умеет он пройтись тяжелыми сапогами по самому больному. Конечно, в тайне от всех, даже от себя самой, где-то в далеких глубинах души, спрятанная за слоем цинизма все еще живет мечта наивной девочки Наташи о семье и детях, о счастье и любви. Но мечты эти закрыты на крепкие замки из разочарований и страхов, и выпускать на волю ничего из этого я не собираюсь. Менять я тоже ничего не хочу. Костя сказал, что мужчины, которых я выбираю, ничего не могут мне дать? А я ничего от них и не прошу. Главное, они не могут причинить боли. А Костя может. Он уже пробрался в душу, он уже причиняет страдания. Уколы ревности, когда увидела его рядом с блондинкой, оказались слишком ощутимы. Но я понимаю, что это только отголоски той боли, которая может меня настичь. Я больше никогда не хочу испытывать этого снова. Любовь – это боль, отношения – это страдания. А я трусиха. Лучше я стану старой девой с десятью кошками, чем снова пройду по горящим углям.

Поэтому Костю я видеть не хотела. Дала себе слово, что сделаю все, чтобы распрощаться с ним навсегда.

Время до вечера тянулось, как резиновое. Кроме того, отголоски вчерашней пьянки все еще проявлялись головной болью и легкой тошнотой. Звонила Вероника, спрашивала, что случилось. Даже она почувствовала, что со мной что-то не так, хотя я, как могла, изображала свой обычный позитив. Оказывается, Костя действительно беспокоился, искал меня. Только для чего он все это делает, мне совершенно не понятно. Порцию секса он уже получил. Хочет еще? Конечно. Только вокруг полно всяких Марин, Дарин, Маш и Глаш. Скорее всего, они ему просто надоели, а тут что-то новенькое и вкусненькое. Еще не наелся? Но тут опять облом. Хорошего понемножку.

Так стрелка часов доползла до шести. Мысли о Косте не отпускали ни на минуту. И сейчас я уже ждала его звонка, чтобы скорее прекратить это безумие.

А когда он все же позвонил, и я села к нему в машину, то первая невольная мысль, за которую хотелось оторвать себе голову, была: “Какой же он красивый!”

Боже! Наташа! В кого ты превращается? В соплежуйку, которая вздыхает над смазливым мужиком? Наташа, очнись! Это представитель мужского пола, рода козлов обыкновенных, вида прямоходящих носителей яиц и полного отсутствия совести. Его главная цель – покрыть как можно больше самок, а ты сейчас в приоритете, потому что перья у тебя ярче, чем у остального стада. Радар у него немного заклинило на тебя, но это ненадолго.

Вот такими отрезвляющими мыслями я пыталась привести себя в чувство всю дорогу до автосервиса. Костя тоже был напряжен, как-то странно поглядывал на меня всю дорогу, но ничего не говорил. Единственное, что спросил, намекая на вчерашнее:

– Ты за рулем ехать сможешь? – хотелось съязвить в очередной раз, но тон его был совсем не ехидным, в нем звучало беспокойство. Поэтому отделалась коротким: “Да”.

В автосервисе все с интересом поглядывали на нас, особенно та самая администратор Татьяна. Она прямо дыру во мне прожгла. Думаю, их так впечатлило то, что я их шефу по роже съездила. А может еще что. Не знаю. Машину нам быстро отдали, мастер отчитался о проделанных работах, когда я спросила за оплату, на меня посмотрели аж испуганно. Нервно глянув на Костю, мастер заверил, что все уже оплачено. Кто бы сомневался.

На мой раздраженный взгляд Костя тоже не обратил внимания. В итоге я села в машину еще более злая и чуть не взорвалась, когда этот гад устроился рядом на пассажирском сиденье.

– Может мне в салоне дихлофосом побрызгать, чтобы некоторые особо крупные и наглые насекомые не ползали рядом? – раздраженно спрашиваю я. Костя и бровью не ведет на мои крики, отвечает совершенно спокойно.

– Можем еще полную химчистку салона заказать, но это не поможет. Поехали, я хочу поговорить.

– А я не хочу! Я все сказала! Что тебе от меня еще надо?!! – ору я.

– Не горячись. Вот это мы как раз и обсудим.

Понимаю, говорить что-то еще бесполезно. Завожу мою девочку, слишком резко давлю на газ, потому что киплю, как чайник.

– Полегче, дорогая. Иначе придется твоей Ярочке еще и бампер красить.

– У меня есть знакомый владелец автосервиса, который меня просто достал! Пусть красит.

– Не вопрос. Может, тогда не будем далеко отъезжать? Давай сразу Ярочку из блондинки перекрасим в брюнетку? Или в рыжую?

– Мариночку свою перекрась в рыжую, патлы ей обкорнай и трахай! Представляй, что это я!

– Не прокатит. У нее сиськи в два раза больше и жопа.

– А ты представь, что это я, только после тюнинга.

– Можно, конечно. Но тогда ей придется еще и рот зашить. Потому что обычно она несет такую фигню, что уши режет.

– Зачем зашить. Её можно заткнуть и по-другому.

– Все. Хватит. А то я сейчас по-другому заткну тебя!

– Не дождешься!

– Все. Лови тишину до дома. И не беси меня еще больше.

Продолжаю злиться, но понимаю, что Костя прав. Иначе точно в кого-нибудь въеду с психа, тогда точно придется Ярочку красить.

Пока доезжаю до дома, немного успокаиваюсь. Теперь главное выдержать оборону и не сдаться.

Заходим в квартиру. Я сразу скрываюсь в ванной и опять полчаса мою руки, пытаясь прийти в себя. На душе раздрай. Какое-то едкое ощущение возникает от осознания, что сейчас Костя в другой комнате, но его надо послать. А в голове набатом звучать его слова: “Может, стоит что-то поменять… поменять… поменять…”

Раздается стук в дверь.

– Чего тебе?

– Ты решила там жить остаться? Тебя это не спасет.

– Отвали!

– Тебе там не плохо? Открывай, а то придется дверь ломать, – мне плохо, Костя. Мне очень плохо. Я не знаю, что с тобой делать. Мне дышать нечем рядом с тобой. Как тебя прогнать и забыть? Как?!

Делаю несколько тяжелых вздохов, от которых ломит грудь. Потом отрываюсь от раковины, на которую все это время опиралась. Открываю дверь, выхожу, как на эшафот.

– Что ты хотел сказать? Говори и вали!

– Прямо здесь?

– А где? Или ты думал, что я буду с тобой вести беседы за чашечкой чая?

– Хорошо. Здесь, так здесь. Только я присяду, – и он садится прямо на пол в коридоре, приваливаясь к стене и глядя прямо перед собой. Делает паузу, потом начинает тихо говорить, как будто сам с собой:

– Знаешь, мне сейчас хорошо. Я сам не знаю почему, но мне хорошо. Вот здесь. На полу. В этой маленькой квартирке. Мне не хочется никаких других удовольствий. Мне хорошо, когда ТЫ рядом, – пауза, а потом взгляд в самую душу, от которого меня начинает трясти. Я смотрю на него сверху вниз, и понимаю, что тону в этом взгляде. Он манящий, зовущий, родной… Вся моя злость бесследно исчезает. Тело становится слабым. Я сползаю по стенке и сажусь рядом. Он снова отворачивается и продолжает говорить в пустоту.

– Думаешь, бред? Обман? Я сам от этого в шоке. Мне плохо и непривычно чувствовать это. Я не знаю, как все объяснить. Ты думаешь, я привык бегать за бабами? Ты думаешь, я говорю такое каждой?

– Я не знаю, – тихо отвечаю я.

– Так вот поверь мне, такое в моей жизни впервые! Да, я привык, что девки сами вешаются на меня. Всегда считал, что бегают за юбками только слабаки. И что теперь? Видишь? Я, как последний слабак, сижу здесь и говорю, что без тебя не могу! – снова этот взгляд. Теперь в нем пылает еще и ярость. От чего не знаю, возможно, от бессилия.

– Ты думаешь, это выглядит странно? Я тоже понимаю мозгами, что надо валить отсюда, найти себе очередную Марину, натрахаться так, чтобы сил не осталось на глупые мысли, и все забыть. Только я не хочу другую! Да и что это будет означать? Я тебя спросил сегодня, для чего ты живешь, не для того, чтобы уязвить, а потому что я сам задаю себе этот вопрос. Я раньше жил бесцельно, болтался, как говно в проруби, от одной бабы к другой, и меня это устраивало. Но сейчас я понимаю, что не хочу назад! Я хочу по-другому! Не знаю как. Я не ждал этого, не хотел, а сейчас вдруг захотел! Захотел поменять что-то в своей жизни. Я тебе говорю честно, у меня не было такого никогда. Значит, наверное, это не зря? – снова мне в глаза, как будто задает вопрос, от которого зависит его жизнь. – Скажи, Наташа? Почему с тобой я чувствую то, чего не чувствовал раньше? Почему в мою голову приходят мысли, на которые я думал, что не способен? Скажи мне, почему?!

– Я не знаю, – только и шепчу я.

– Вот и я не знаю! Это похоже на лапшу, которую вешают бабам, чтобы затащить в постель? Я не умею говорить красиво, зато говорю честно. Я хочу быть с тобой. В постели и жизни. Я не хочу отдавать тебя кому-то другому, эта мысль взрывает мне мозг! Я хочу заботиться о тебе и жить рядом! Терпеть твои капризы и закидоны! Так я чувствую, понимаешь? Я не знаю, изменится это в будущем или нет. Но почему-то мне кажется, что эта болезнь неизлечима, – делает глубокий вдох, переводя дыхание. – Я тебе все сказал! Душу перед тобой вывернул наизнанку! Теперь хочу услышать, что думаешь и чувствуешь ты. Только тоже честно, пожалуйста!

Господи! Что я могу сказать? Меня трясёт, как в лихорадке. Я чувствую предательские слезы на щеках. Меня изнутри раздирают противоречия. Девочка Наташа, закрытая в клетке, надрываясь, просит поверить этому мужчине, циничная, побитая жизнью и не раз обманутая Наташа требует прогнать его и забыть. Костя смотрит пристально на меня, я чувствую! Но я даже не могу открыть глаз, из которых градом льются слезы. Я закусываю губу, чтобы не начать всхлипывать. Потом чувствую сильные руки, они притягивают меня к себе, я утыкаюсь в его плечо и пытаюсь успокоиться. Получается хреново. А он просто тянет меня к себе на колени, прижимает крепче и начинает укачивать как маленькую, глядя по голове и шепча на ухо ласковые слова.

Я не знаю, сколько продолжается это безумие. Только понимаю, что своими нежными руками он ломает клетку. Из нее выползает на волю слабая девочка Наташа. Это она сейчас бьется в истерике, и загнать ее обратно будет ой как сложно. Эта мысль убивает меня еще сильнее. Теперь я уже не реву. Просто затихла и не знаю, как жить дальше. Своими словами он как будто содрал с меня кожу. Чувствую его теплые губы на щеке, тяжелое дыхание. А потом он снова начинает говорить:

– Я понимаю. Ты боишься! Чего? Предательства? – я только киваю.

– Я тоже его боюсь. Этим мы с тобой похожи. Ведь предают не только мужчины! Я тоже знаю, как это больно, – он берет в руки мое лицо, находит мой взгляд, – поэтому давай бояться вместе! Вместе ведь не так страшно, правда? Давай будем держаться не за наш страх, а друг за друга. Говорить так, как чувствуем. Попробуем доверять друг другу!

– Я поклялась никогда никому не доверять, – горько говорю я.

– Я тоже. И что? Мы стали счастливее от этого? Да! Мы оба закрыли свои души от всех, но они на волю просятся! Давай и дальше не доверять никому. Давай доверять друг другу!

– А если не получиться? – с сомнением спрашиваю я.

– Пока не попробуем, не узнаем!

– Я не хочу снова собирать жизнь из кусочков. Ты ведь меня совсем не знаешь. Что ты хочешь от меня получить? Семью? Детей? Я для этого не гожусь.

– Ты знаешь, у меня была семья, жена, которая клялась мне в любви, обещала быть самой лучшей и верной, а потом обернулось все наоборот. Поэтому словам я мало верю. Я ведь тебе и не обещаю ничего на века. Не заглядываю далеко вперед. Я живу днем сегодняшним. И тебе предлагаю делать так же. Не потому что собираюсь тебе изменять, а потому что человеческая натура переменчива. Именно поэтому единственное, что я тебе обещаю, и чего прошу взамен – быть честными. Честно говорить о своих чувствах и если они изменятся, сказать прошу тоже честно.

– Тогда я тоже скажу как есть. Я не знаю, как описать то, что я чувствую к тебе. Но это нечто сильно отличающееся от моего прежнего опыта. И да, я боюсь предательства.

– Предательство – это ложь. Давай ее не будет между нами. А дальше посмотрим, – хочется верить ему. Да я уже верю. На споры больше нет сил. Тело, как желе, из которого вытащили все кости. А он снова смотрит в глаза, лишая последних крупиц воли и здравого смысла. Вытирает слезы со щек большими пальцами, а потом нежно целует. Эта нежность добивает меня окончательно, и я таю в его руках, как мягкое мороженое, стремлюсь к нему всем телом, сдавая последние бастионы. Чувствую холодный пол под спиной, и его горячие руки. Они забираются под блузку, задирают юбку, находят чувствительные точки. Не могу сейчас дать ему много, сил хватает только чтобы принимать жадные ласки, стонать от удовольствия и забываться в мужских руках. Этот секс другой между нами. Он открытый. Мы тянемся друг к другу не только телами, но и пробуем прикасаться душами. Эти прикосновения болезненны, аккуратны, они отдают боязнью и нерешительностью, они нам обоим непривычны, но тем они и прекрасны. Я не чувствую жесткого пола, не чувствую тяжести мужского тела. Я как будто парю в океане нежности и удовольствия. И только в финале движения наши обретают ритм и жесткость. Дыхание становится тяжелым, а наслаждение простреливает острыми ударами тело прежде, чем забрать все мысли и бросить в пучину высшей точки наслаждения.

Глава 21
Наташа

За окном глубокая ночь, только мне не спится. Мы давно перебрались на кровать, я впала в какое-то подавленное состояние. Мне не хотелось говорить, мне нужно было принять слова Кости и осознать их. То, что он предлагает, для меня слишком сильные изменения, которые заставляют поломать не только прежний уклад жизни, но и все ее установки, ориентиры. Я не уверена, готова ли к таким переменам и, самое главное, я все еще боюсь. Это как сделать шаг из безопасной комнаты, где ты все знаешь, в большой мир, полный сложностей и опасностей. Сейчас я замерла на пороге, смотрю на этот яркий зовущий мир, трогаю его руками, но шагнуть за порог не решаюсь. Сзади все еще шепчут старые страхи, что это иллюзия, и стоит мне шагнуть за порог, прекрасные образы сменяется уродливыми, зубастыми тварями, которые раздерут мою душу в клочья.

Смотрю на Костю во мраке ночной комнаты. Свет падает только из коридора. Его спокойное лицо сейчас совершенно расслаблено, ночные тени делают его еще более мужественным и красивым. Как верить ему? Да и чему верить? Он ведь четко дал понять, он не заглядывает далеко, не исключая, что его чувства могут измениться. И как я могу пустить его в свою душу? Я ведь точно себя знаю, мои чувства – не переменчивый ветер. Если я полюблю, то это навсегда. И что я потом буду делать, если его потянет в другую сторону? Пусть даже он скажет об этом честно. Это хорошо, но главного не меняет. Как я буду жить дальше? Да даже не дальше, а сейчас, я буду жить, и ожидать все того же предательства каждую минуту. Самое страшное, я понимаю, что прогнать его не смогу. Костя определенно имеет власть надо мной. Любому другому я бы уже давно указала на дверь, и никакие разговоры и печальные взгляды не изменили бы моего решения. А теперь я просто не понимаю, что делать дальше. Без него не могу, и с ним не чувствую твердой почвы, на которую смогу опереться. Я понимаю, Косте тоже сложно. Он не может пока понять все, что происходит у него в голове и в душе, поэтому он осторожен в словах и действиях. Даже если бы он начал заверять меня в любви до гроба, я бы ему все равно не поверила. Поэтому хорошо, что он этого не сделал, и, надеюсь, честно сказал о своих чувствах. Может он и прав. Нам стоит просто попробовать быть вдвоем, держаться друг за друга и пытаться понять. Вместе мы выберем какой-то путь, поскольку врозь уже не получается.

Придя к такому решению, я пытаюсь заснуть, понимая, что я все же сделала шажок вперед, но все еще держу открытой дверь, чтобы в случае чего юркнуть обратно и запереться изнутри в моей безопасной комнате.

Просыпаюсь от запаха кофе и тут же понимаю, что в семь утра солнце не светит так ярко. Пытаюсь найти телефон и не могу. Подскакиваю, выхожу на кухню, настенные часы совершенно спокойно показывают 8.50, и с таким же невозмутимым видом Костя готовит завтрак. Я в ужасе открываю рот, чтобы начать орать, но тут меня замечает Костя, видит панику на моем лице и тут же поднимает руки, пытаясь меня успокоить:

– Тихо, тихо, звезда моя! Все хорошо!

– Что хорошо?! Где мой телефон? Где, мать его, будильник?!

– Телефон на столе, будильник я выключил, с работой все уладил.

– Что ты, б*ять, уладил?! Сегодня я где? В налоговой? В обезьяннике? В зоопарке прошу скидку на билет для гнома? – этот гад еще и смеется.

– Нет. У тебя более важная миссия. С утра звонил наш юрист, сказал, что нужно срочно передать вам документы к договору, только сначала их надо подписать. Мной, потому что Егор еще в отпуске. А тут такая возможность! Тем более я, как ты помнишь без, машины.

– Ты совсем охренел? На это есть курьеры, чтобы возить туда-сюда бумажки.

– Конечно. Но эти документы твоему гному нужны срочно, а поймать меня курьеры не смогут. Я вообще согласен поставить подпись, только если ты с утра меня кое-чем порадуешь! Поэтому, считай, у тебя сверхмиссия!

– А мне гному так и отчитаться? На работе не была, потому что не могла соскочить с члена, который должен вам договор подписать?

– Зачем так грубо. Можно просто сказать, что зарабатывала благосклонность клиента. Не кипятись, Наташ, с гномом мы с утра уже поговорили, я сказал, что через тебя передам все документы, только получится это сделать не раньше одиннадцати утра. Ты переживаешь, что он поймет, что мы спим вместе? И пусть поймет. Не будет пялиться на тебя своими похотливыми глазками.

– Да насрать мне на гнома. Мне не нравится, что ты решаешь за меня!

– Я просто хотел дать тебе выспаться, пока есть такая возможность. Поэтому не надо мою заботу выворачивать наизнанку.

– И да, мне не нравится, что гном будет знать, что мы спим вместе! Его жадные взгляды в мое декольте спасают меня от кучи проблем!

– Я тебя щас прибью! И гному глаза вырву! – вот это меня уже забавляет. Люблю позлить мужиков, зато я сразу успокаиваюсь.

– Ладно. Раз у меня есть свободное время, пойду, наряд выберу, чтобы гному угодить, – разворачиваюсь и ухожу. В след слышу:

– Ну, пи*дец тебе, Соколова. Сейчас буду тебя производственной дисциплине учить, – меня догоняют, довольно грубо закидывают на плечо и несут на кровать.

– Прямо сейчас у меня намечены переговоры по договору, – пищу я, находясь не в самой удобной позе.

– А мы совместим! – при этом меня больно шлепают по заднице. Я в долгу не остаюсь, запускаю руку Косте в штаны, и дотягиваюсь до волосков на бедрах, хватаю несколько и тяну изо всех сил. Костя аж подпрыгивает от “приятных” ощущений, громко матерится, заваливает меня на постель, придавливая своим весом.

– Ну, все. Сама напросилась! – я визжу, потому что Костя начинает меня щекотать, извиваюсь, как могу, пытаясь его скинуть. Но, окончательно пригвоздив меня к кровати, Костя начинает нежный поцелуй и, как только расслабляется, я пользуюсь моментом, скидываю его с себя, переворачиваю на спину, забираюсь сверху и тоже пытаюсь удержать его за руки:

– Вот ты и попался! – конечно, Костя может легко меня скинуть, но он подыгрывает.

– Ты меня уложила на лопатки!

– Не просто так! Теперь я тебя буду учить, как надо договора заключать! – сейчас ты опять офигеешь, дорогой. Будет тебе награда за то, что дал мне поспать. Я целую Костю в губы, с трудом отрываюсь, иду дальше. Покрываю поцелуями шею, грудь, спускаюсь по животу к темной полоске волос, которая прячется за поясом штанов. Конечно, не останавливаюсь на этом, тяну ткань вниз, и вот передо мной восстает моя цель! Костя заворожено смотрит на меня, а я продолжаю игру. Жадно взираю на него, несколько раз наклоняю голову, как будто собираясь взять его в рот, но только облизываюсь и останавливаюсь в последний момент. Косте приходится довольствоваться только поглаживаниями моей руки. Он каждый раз задерживает дыхание, а потом разочарованно выдыхает.

– Если ты решила опять поиграть и бросить меня со стояком, заканчивай. Иначе я привяжу тебя к кровати, и гном на работе тебя вообще не увидит.

– Ты считаешь, я шучу? Я серьезна как никогда. Разве можно шутить такими вещами, как глубокий минет!

– Из твоих уст это звучит, как атомная война. А таким и правда не шутят.

– Я просто обстоятельно готовлюсь к заключению договора. Изучаю, так сказать, все стороны, – при этом я продолжаю гладить возбужденную плоть, Костя тяжело дышит.

– Тогда хватит болтать, приступай!

– Какой ты нетерпеливый! – говорю я и, наконец, делаю то, чего так хочет Костя, погружаю в рот его член, облизываю головку, спускаюсь языком по стволу до самого основания. Слышу стон, да! Это то, чего я хотела! Сейчас я чувствую безграничную власть над этим мужчиной, он мой целиком и полностью. Я имею его своим ртом и получаю от этого не меньшее удовольствие! Беру его в рот так глубоко, как могу, продолжаю ласкать языком. Его стоны и движения показывают, что я на верном пути. Ускоряю темп, руки его ложатся мне на затылок, слегка надавливая, но не наглея. Это заводит меня еще сильнее, добавляя энтузиазма. В какой-то момент Костя останавливается, вопросительно смотрит на меня совершенно пьяным от удовольствия взглядом. Я понимаю, что так он спрашивает, можно ли ему идти до конца или стоит остановиться. Я освобождаю рот, обворожительно улыбаюсь и говорю:

– А теперь самый главный аргумент при заключении договора! – возвращаюсь к своему занятию. Костя расслабляется, видимо, верно меня поняв. Больше не сдерживает себя и идет к кульминации. Ее не приходится долго ждать. Тело его напрягается, руки замирают на моем затылке, а потом я чувствую, как он разряжается. Вкус противненький, но при тех волшебных ощущениях власти и удовольствия, которые дает это действие, можно и потерпеть. Надо сказать, что науку минета я познала основательно, правда больше в теории. Те обидные слова, насмешливо брошенные мне в молодости моим первым недопарнем, надолго запали в душу. Я изучила по этому поводу все, что смогла найти в интернете, даже хотела записаться на онлайн-курсы, которых сейчас полно, но так и не собралась. На практике, конечно, я пробовала тоже, но редко, потому что мало кто вызывал во мне желание такое сделать. Кончить в рот не разрешала никому. Это мой можно сказать первый раз. Даже сама от себя не ожидала, но в меня как бес вселился. Очень хотелось попробовать его удовольствие на вкус.

Костя приводит дыхание в норму, я тоже прихожу в себя, лежа у него на груди.

– Натали, – оживает Костя, – я бы сказал, что буду брать тебя на все переговоры, но если ты такое попробуешь провернуть с кем-то еще, я укокошу всех!

– Ну что ты, такое можно предложить только вип-клиентам.

– То есть я все-таки получил этот статус?

– Да. Определенно. Только перед следующими переговорами надо накормить тебя ананасами. Говорят, они значительно улучшают вкус спермы. Завтрак у меня сегодня получился очень белковый и пересоленный, – кривлю нос я.

– Ну, если учесть, что обычно ты вообще не завтракаешь, это определенный прогресс! Кстати, там твой кофе уже совсем остыл.

– Ну и хрен с ним. А сейчас у нас счет 1:0. Это не порядок! Одна из сторон договора совершенно неудовлетворенна.

– Твоя правда! Надо исправлять! – и он, не теряя времени, начинает доводить счет до логичной ничьей.

К офису Кости мы подъезжаем около десяти утра. Заходим вместе. По пути в его кабинет на меня все пялятся, как будто на обезьяну в зоопарке. Офис миленький, вокруг, как и говорила Вероника, тусит до хрена смазливых телок. А вот и секретарша. Ну, хоть тут зачет. Баба лет сорока, в очках и без макияжа. А тут же на диванчике, кто бы вы думали, восседает? Наша бедная Мариночка с глазами бедной овцы и маникюром как у Фредди Крюгера.

Первая подскакивает секретарша:

– Доброе утро, Константин Дмитриевич. Я все документы на подпись положила вам на стол, расписание встреч на сегодня там же. И к вам посетительница.

– Вижу, – хмуро отвечает он. – Тебе чего? – довольно грубо обращается к Марине, даже не сказав? “Здравствуй”. Мне это определенно нравится, хотя и жалко белобрысую дуреху. Она неловко поднимается, переводит растерянный взгляд с Кости на меня, потом мямлит:

– Я поговорить хотела, по делу.

– По какому делу? – так же хмуро уточняет Костя.

– Наедине, – вот сучка. Посмотрим, Костя, как ты выкрутишься.

– Проходи в кабинет, – говорит он ей, меня берет под руку, заводит тоже. Марина семенит за нами. Вот настырная девка! Костя указывает мне на диванчик, я сажусь, Марина мнется у его стола.

– Что ты хотела? Мы же вроде все решили?

– Я думала, мы поговорим наедине, – да, по ходу она и правда не так проста, как кажется.

– У меня нет секретов от Наташи, – молодец, плюс одно очко.

– Я звонила тебе и домой вчера заезжала, но тебя дома не было, – продолжает мямлить она. Правильно. Потому что он был со мной, сучка тупая.

– Я понял, что ты хотела?

– Насчет машины я так и не поняла. Это твой подарок, и что мне делать? Я должна ее вернуть? Может, ключи отдать твоей новой девушке? – я сижу и о*уеваю. Подарок значит. Не хреновые подарки девке, с которой, как он сказал,? просто трахался. Надо сказать, у Кости лицо тоже вытягивается.