Текст книги "Ловушка для стервы (СИ)"

Автор книги: Екатерина Янова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 14
Костя

После таких водных процедур мне казалось, что из меня эта бешенная секс-богиня вытрахала все, вместе с мозгами. Но Натали умеет удивлять. После ее “уборки” я даже на белый кафель спокойно смотреть не смогу. Оставлять меня со стояком, похоже, входит у нее в привычку.

Бросаю к чертям швабру и иду вниз за этой стервой, которая как ни в чем не бывало с аппетитом поглощает курицу, заедая ее салатом. Наконец она проголодалась! Сейчас даже злиться на нее не могу. Присоединяюсь к трапезе, вместе мы едим, пьем, смеемся, подкалываем друг друга. Мне необычайно хорошо. Как правило, после секса мне хочется поскорее сбежать, потому что поговорить с большинством баб просто не о чем. С Наташей мы общаемся ни о чем и обо всем одновременно. Правда, говорить долго у нас опять не получается. Меня? просто примораживает от того, как? она с аппетитом прямо руками отрывает очередной? кусочек? мяса и кладет его в рот. А потом отрывает целую куриную ножку и впивается в нее зубами. А уж когда она доходит до фруктов, трапеза? наша заканчивается. То, что? она делает с бананом,? никак нельзя назвать приемом пищи.?? Это секс в чистом виде, она просто имеет меня на расстоянии. Я как загипнотизированный сморю на эту сучку, опять введусь на ее игру и ничего не могу с собой поделать. Итогом? становится бешеный секс на столе, битая посуда и весь стол, пол? и мы в салате. Такого восхитительного оливье я еще в жизни не пробовал!?

Ночь получилась тоже жаркой. Мы никак не могли насытиться друг другом. К утру оба вырубились, совершенно обессиленные. Проснулись ближе к обеду, долго не вылезали из кровати. Мне снова, как золушке, пришлось тащить завтрак в постель, за что потом моя ненаглядная командирша долго благодарила меня.?? Однако, все хорошее имеет свойство заканчиваться. Вот и наш отдых стремительно подходит к концу. Вот уже причалил катер, чтобы вернуть нас на землю обетованную, к обычной городской суете и проблемам. Наташа снова притихла, сидела, задумчиво глядя вдаль.

Какие мысли в этой прекрасной головке, мне не понять, но что-то подсказывает? – сомнений там полно, и мне предстоит еще не одна война, чтобы завоевать ее доверие. Зато я после этих выходных вдруг понял, что не хочу отпускать от себя эту уникальную женщину никогда. Я не знал таких откровенных, огненных дам. Не думаю, что это изменится со временем, а мысль, что она может быть такой с кем-то еще, приводит меня просто в бешенство. Поэтому, если Наташа уже сегодня надеется забиться в свою норку и отделаться от меня, ее ждет разочарование. В дороге она по-прежнему молчалива. Подъезжаем к ее подъезду уже затемно. Она решительно поворачивается ко мне, чтобы попрощаться, но я перебиваю ее:

– Я сегодня ночую у тебя. И это не обсуждается, – твердо говорю я.

– А разве я тебя приглашала?

– А разве нет? Мы решили быть вместе, и это значит не только трахаться.

– Но для меня это и не значит быть вместе двадцать четыре часа в сутки.

– Конечно, не значит! Завтра пойдем на работу, ты – на свою, я – на свою, – вижу растерянность на ее лице, но аргументов, видимо, больше нет. Поэтому она зло поджимает губы, выходит из машины и быстро идет к подъезду, даже не взяв свою сумочку. Похоже, эта честь оставлена для меня. Поэтому я беру сумочку, открываю багажник, достаю наши вещи. Наташа уже скрылась в подъезде. Беру сумки, захожу следом. Лифт уехал, поэтому чтобы не ждать, поднимаюсь на пятый этаж по лестнице. Уже в районе третьего слышу странные звуки. Громкий разговор, а потом какая-то возня. Я уже понимаю примерно в чем дело, поэтому бросаю сумки и что есть мочи бегу наверх.

На последнем лестничном пролете какой-то козел зажал Наташу в угол, закрыл ей рот рукой, другой пытается активно ее лапать. При этом еще слышу, зло выговаривает:

– Я ж все для тебя!? А ты нашла себе другого козла! Совсем ох*ела! Чё, этот еб*рь лучше?

Подбегаю, хватаю это дерьмо за шкирку, со всей силы бью урода в челюсть.

Он падает, жалобно скулит, я говорю:

– Я и тебя щас вы*бу, раз я еб*рь.

Бью мудака пару раз по ребрам, потом спускаю с лестницы. Он, как мешок дерьма, катится по ступенькам, понимаю, что он еще и пьян. Это даже лучше, значит, переломов не будет, скорее всего.

Разворачиваюсь к Наташе. Она сползла по стенке и теперь дрожит, забившись в угол. Помогаю ей подняться:

– Наташа, посмотри на меня, что он тебе сделал? – не могу понять, она просто напугана или с ней что-то не так. – Он ударил тебя?

Она отрицательно качает головой. Я поправляю на ней одежду. Беру под руку, и мы медленно идем в сторону квартиры. Она растерянно оглядывается, замирая около двери. Я понимаю, что она забыла ключи в сумке. А сумки я бросил на лестнице. Разворачиваюсь, иду за сумками, этот кусок дерьма все еще валяется на полу и скулит, как недорезанная сука. Прохожу мимо, забираю вещи, на обратном пути подхожу к уроду, наклоняюсь. Он затихает, на меня не смотрит, я беру его за шевелюру, поднимаю башку и говорю ему прямо в рожу:

– Слышь, гнида, еще раз к Наташе подойдешь, будем тебя хоронить, понял? – ? он кивает, как болванчик. Противно смотреть. Оставляю его отдыхать. Поднимаюсь назад к Наташе, нахожу ключи, отмыкаю квартиру. Бросаю сумки на пороге, веду ее в ванную. Она все еще дрожит и ничего не говорит. Начинает умываться холодной водой.

– Все нормально. Иди, – бормочет она. Ага, нормально. А то я не вижу. Ладно. Не буду ее доставать. Иду на кухню, ставлю чайник. Открываю шкафчик. Помню точно, где-то я видел бутылку коньяка. Нахожу, родимую. Наливаю две рюмки. В холодильнике нахожу яблоки. Да, лимон подошел бы лучше, но надо исходить из того, что есть. В холодильнике снова мышь повесилась. Ну, ладно. Закажем пиццу. Возвращаюсь в ванную, Наташа уже залезла в кабинку и теперь отмокает под струями воды. Сто процентов плачет, но не хочет мне показать, что непробиваемая Натали умеет это делать. Так. Это надолго. Успеваю заказать пиццу, заварить чай, и даже выпить пол кружки, когда, наконец, слышу, что звук воды стих. Иду снова в ванную, помогаю Наташе завернуться в полотенце. Ее взгляды напрямую говорят о том, что моей помощи не рады. Ну, ничего. Придется потерпеть. Веду ее на кухню. Усаживаю на стул. Подаю коньяк.

– Выпей. Легче станет.

– Не станет, – тихо говорит Наташа.

– Все равно выпей. Со мной за компанию. Меня этот твой ушлепок конкретно выбесил, теперь надо тоже нервы успокоить, не буду же я как алкаш в одно лицо бухать.

– Он не мой, – хмуро говорит она, но берет рюмку. Не дожидаясь меня,? выпивает, морщится, берет яблоко, но не ест. Догоняю мою мадам, выпив тоже залпом рюмку.

– Давай повторим? – предлагаю я.

– Давай, – говорит она.

Выпиваем еще по одной, закусываем.

– А теперь рассказывай. Это я так понимаю, был любитель красных роз?

Она кивает.

– Кто такой? Почему такой обиженный? Мало дала? Или совсем не дала?

– Совсем, – хмуро отвечает Наташа. Да, сочувствую мужику. Но меня это радует. Моя Наташа теперь только моя. Хотя понятнее не стало.

– Продолжай.

– Зовут Генка. Геннадий Скворцов. Познакомились пару месяцев назад, на одном из деловых мероприятий. А дальше ты догадываешься, наверняка, сам. После пары встреч поняла, что это вообще не мое. Потом еще оказалось, что он женат, – усмехается она, – прикинь, у него трое детей маленьких, а он по бабам шляется. Начал мне про любовь безграничную петь, обещал жену бросить. Дебил, короче. Никак не поймет, что он мне нахрен не нужен ни с женой, ни без.

– Если с ним ты тоже провернула парочку своих трюков, я его почти понимаю, – не весело говорю я.

– Ничего особого? я с ним не проворачивала. Не переживай. А мужики все одинаковые. Сначала про любовь поете, а потом ноги об нас вытираете, бежите новых баб искать, а прежних во всех грехах вините.

– Не скажи. Это ты, видимо, одних козлов выбираешь. Есть мужики совсем другие.

– На себя намекаешь?

– Не обязательно. Вон, Егор например совершенный однолюб.

– Ага, слышала я про Ларису.[4]

– Что ты слышала? Я ж не сказал, что он импотент. Он нормальный мужик со своими потребностями, которые можно спокойно удовлетворять с такими, как Лариса. Здесь о любви речь не идет.

– А у кого идет? У Генки? Он сегодня меня любит, через неделю за другой таскаться будет. А когда-то наверняка жене заливал о великих чувствах. Вот ты жене изменял? – классно все перевернула с ног на голову.

– Изменял, – честно признаюсь я, – но не я первый это начал, а только когда узнал, с какими рогами и как долго ходил сам, – она молчит, поэтому я продолжаю, – то, что все мужики козлы, настолько же верно, как и то, что все бабы – бл*ди. Это всего лишь стереотип, у которого есть много примеров, подтверждающих это утверждение, но немало и тех, которые говорят об обратном.

– Налей еще. По последней, – как-то слишком тихо говорит Наташа.

Делаю так, как она просит, только поднимаем рюмки, раздается звонок в дверь. Наташа так вздрагивает от неожиданности, что большая часть рюмки заливается на стол. В глазах ее снова мелькает неподдельный страх.

– Не бойся. Это пицца. Я заказал, – говорю, идя к двери.

Возвращаюсь с двумя большими коробками. Раскрываю и беру кусок, не заморачиваясь с тарелками. Наташа к еде снова не притрагивается. Я уже понял, когда она на нервах, аппетита у нее нет.

– Я спать пойду, – говорит Наташа. Встает и уходит в спальню. Я расправляюсь еще с одним куском, остальное убираю в холодильник и иду за ней. Подходя к спальне, слышу сдавленные рыдания. Тяжело вздыхаю, по ходу мне снова будут не рады, но делать нечего. Пусть привыкает, что от меня закрываться не нужно.

Сажусь на кровать, Наташа утыкается в подушку, услышав меня, затихает, пытается успокоиться. Но уже поздно. Я беру ее за плечи, поднимаю, прижимаю к своей груди. Она пытается меня оттолкнуть, но как-то слабо. Потом все же расслабляется, продолжая всхлипывать. Шепчу ласковые слова, успокаиваю мою несгибаемую леди, которая, оказывается, тоже умеет плакать.

– Не беспокойся больше из-за этого чмошника, – уверенно говорю я, – если не уймется, пойдет на место Витька – мужа твоей Вероники. У того уже воспитательный марафон закончился, так что место в обезьяннике свободно.

Наташа потихоньку успокаивается, лишь изредка всхлипывая в моих руках. А я думаю, какое это счастье держать ее, такую мягкую, теплую, доверчивую. И хотя я понимаю, что о полноценном доверии пока речь не идет, но с каждой такой ситуацией мы становимся на шаг ближе.

– Я боюсь пьяных мужиков, – вдруг шепчет Наташа. Я напрягаюсь, слушаю дальше. – У меня отец пил. Мы всегда боялись, если он приходил пьяный.

– Он поднимал руку? – осторожно спрашиваю я.

– На меня нет. На маму. Ну а мне доставалось, когда я ее пыталась защищать. – Наташа замолкает, а мне становится не по себе оттого, что я начинаю понимать, откуда у этой женщины такой характер. Совсем не от легкой жизни. – Знаешь, – продолжает она, – его не стало, когда мне было одиннадцать. Его пьяного сбила машина. Он еще три дня пролежал в больнице, все плакали, жалели его. А у меня было одно желание, чтобы он не выжил. И оно исполнилось. Наверное, я ужасный человек.

– Нет, – уверенно говорю я, – когда человек начинает пить, он перестаёт быть самим собой. Поэтому, уверен, ты желала смерти не отцу, а тому, кто занял его место из-за пьянки.

– Я никому не говорила этого. Почему говорю тебе? Я совсем пьяная.

– Нет. Ты не пьяная. Спасибо, что говоришь это мне, – и действительно, я чувствую сейчас, насколько открыта и беззащитна эта женщина. Внутри я ликую. Она начинает мне доверять, значит, я на верном пути.

Глава 15
Наташа

Просыпаюсь оттого, что мне жарко. Открываю глаза и не могу понять, в чем дело. Медленно доходит – я лежу в своей постели, но ко мне прижимается горячее мужское тело. Руки обнимают меня, а голова Кости покоится на подушке рядом и сопит возле моего плеча. Начинаю вспоминать вчерашний вечер. На душе паршиво, и не только из-за Генки, хотя страшно подумать, что бы было, не окажись рядом Кости. Самое страшное, нахал, который спит рядом, снова вторгся в мою душу. Зачем я рассказала ему об отце? Этого вообще не знает никто. Я даже матери такого не говорила. Почему он так действует на меня? Конечно, я вчера выпила, но не так много, чтобы не отвечать за свои слова.? На меня снова набрасываются мысли, что это все нужно заканчивать. Иначе я завязну еще глубже и потом вообще не выгребу. Вспоминаю наши выходные. Это рождает в душе теплоту, а вместе с ней и тянущее чувство, что это было запретное удовольствие. Слишком сильное. Потом за него обязательно наступит расплата в виде еще более сильных страданий.

Пытаюсь выбраться из жарких объятий. Не тут-то было. Руки оживают, притягивают меня ближе:

– Пусти. Я в туалет хочу.

– Это аргумент! – сонно бормочет Костя, но не отпускает. Впивается губами в шею, а руку запускает под сорочку и начинает гладить грудь, задевая сосок. На меня это действует вполне определенным образом, посылая импульсы по всему телу. Это бесит еще сильнее. Почему я так реагирую? Почему с ним я не могу контролировать ни свои чувства, ни свое тело?

– Ты хочешь, чтобы я помочилась прямо на тебя? Ты все-таки извращенец? – зло спрашиваю я.

– Понятно. Ты проснулась уже не с той ноги? – возмущается Костя, но отпускает меня.

Я выскакиваю из кровати и бегу в ванную.

После утренних процедур иду на кухню. Хочу пить. Наливаю воды, но стакан выскальзывает из рук и летит на кафельный пол, разлетаясь на сотни осколков. Матерюсь про себя, иду за веником, еще и наступаю на мелкое стекло, резкая боль пронзает ногу, матерюсь уже в голос. На шум приходит Костя. Застывает на пороге, потом властно говорит:

– Стой, женщина-беда! – выходит в прихожую, надевает тапочки, заходит на кухню, подхватывает меня на руки и несет в ванную. Я хочу протестовать, но меня обрывают злобным рыком:

– Молчать, я сказал! – усаживает меня на закрытую крышку унитаза, уходит, возвращается с аптечкой. Гад. Откуда только знает, где она лежит.

Достает перекись, вату, убирает пинцетом мелкие осколки? и начинает обрабатывать ногу, приговаривая:

– И как ты только жила без меня, а? Что ни день, то праздник!

– Прекрасно жила. Я вот тоже думаю, может, это ты на меня навлек злой рок?? – Костя возмущенно смотрит, ничего не говорит. Заканчивает мучить? мою ногу, заклеивает порез пластырем? и убирает все назад в аптечку.

– Иди, собирайся на работу, я пока уберу на кухне и кофе сварю, а? то опять что-нибудь учудишь.

По дороге на работу настроение у меня по-прежнему поганое.

– Заеду за тобой в шесть, – говорит Костя на прощание.

– Мне сегодня надо забрать машину из сервиса.

– А у тебя есть машина? – удивляется он.

– Представь себе!

– Прекрасно! Из какого сервиса? – говорю адрес и название сервиса.

– Хреновый сервис, что сказать.

– А ты откуда знаешь?

– Знаю. Ладно. Заберем твою ласточку. Там разберемся.

– Ярочку. Ее зовут Яра.

– Понятно. Даже не буду спрашивать почему. Пусть будет Ярочка. Я знаю, что ты сегодня с утра злая стерва, но без поцелуя я тебя не отпущу. Хватит того, что ты меня опять без секса оставила, – притягивает? меня к себе и страстно целует в губы. Еле вырываюсь из этих медвежьих объятий и бегу в офис.

Целый день у меня все валится из рук. Все бесит. С Ленкой снова целый день кусаем друг друга, гном тоже радости не добавляет. А еще я понимаю, что невольно скучаю по Косте и хочу, чтобы поскорее наступил вечер, и мы снова увиделись. Я, как могу, гоню эти мысли, но ничего не получается. Это злит еще больше. Я хочу набрать его номер, чтобы услышать голос этого мужчины, но если так сделаю, то точно укрою его матом, потому что не должна этого хотеть. Сомнения раздирают меня целый день. К вечеру лучше не становится. Ровно в шесть раздается звонок от Кости:

– Я еще не закончила, если хочешь – жди, если нет – как хочешь! – рявкаю я в трубку.

– Нормально ты поздоровалась! Я вообще-то тоже еще занят, но через минут тридцать буду у тебя. Так что не ори, заканчивай свои дела. Надо было тебя трахнуть с утра, сразу бы подобрела!

– Хорошо. Сейчас пойду, попрошу кого-нибудь помочь мне подобреть, чтобы к твоему приезду я уже была добрая.

– Только попробуй! На*бну обоих, – зло говорит он.

– Что-то ты тоже начал злиться.

– Предлагаешь мне тоже выпустить с кем-нибудь пар? Жаль, секретарша у меня на больничном!

– Значит, пойди, подрочи!

– Так. Все. Закрой рот, заканчивай работу и жди меня, – отключается, гад. Вот надо же. Позвонил, взбесил меня и отключился. Хотя я, конечно, понимаю, что он не виноват, вернее виноват, но не из-за телефонного разговора, а всем своим присутствием в моей жизни. Пытаюсь успокоиться и действительно закончить работу.

Едем в автосервис. Разговариваем сквозь зубы. Когда приезжаем, Костя сразу идет к мастерам и подробно выспрашивает, какие работы производились. Я не вникаю, потому что ни хрена в этом не понимаю. Костя заставляет мастера открыть капот, вижу, тот совсем не рад. Но делать нечего. Дальше по общему ходу разговора понимаю, что меня действительно хотели обуть на приличную сумму, воспользовавшись тем, что я в этом ничего не понимаю. Ну ладно бы только это. Те неисправности, которые там действительно были, никто и не думал исправлять. Вот же сволочи.

– Короче, так, Ванек, – говорит Костя, обращаясь к мастеру, – за то, что ты пыль протер под капотом – спасибо, но больше мы тебе ничего не должны. Понял?

Ванек пытается возмущаться.

– Не понял, значит, – вздыхает Костя. – Тогда я звоню Михалычу, и рассказываю, какие бездарные лоботрясы у него работают. Он тебе еще и штраф впаяет или вообще с работы попрет.

Это на Ванька действует лучше. Он зло смотрит, разворачивается и уходит.

– Эй, – кричит Костя, – ворота открой. И привет Михалычу от Костяна передавай. Пусть не кашляет.

Иван идет открывать ворота, что-то ворча себе под нос.

– Прошу мадам, в вашу не совсем исправную карету. Сейчас поедем в другой сервис. Нормальный. Где тебе не только пыль протрут и шины клубничным воздухом накачают, но еще и отремонтируют твою Ярочку. А состояние у нее не очень, я тебе скажу.

Сажусь в машину по-прежнему злая на всех мужиков. Вечно нас за дур держат.

– Сама из гаража выедешь? – глумится Костя.

Резко завожу двигатель, быстро выезжаю задом из этого гадюшника и торможу только за воротами сервиса. В боковое зеркало вижу, Костя тоже выруливает со стоянки, еду следом за ним.

Повиляв по городу, приезжаем в другой сервис. Сразу понятно, что более дорогой, хотя тот, откуда мы приехали, тоже далеко не гараж у дороги. Паркуюсь рядом с Костей, выхожу из машины. Он уверенно ведет меня внутрь, провожает к диванчику, сам обращается к администратору:

– Татьяна, сделайте кофе для меня и моей спутницы, и позовите мне Александра.

– Хорошо, Константин Дмитриевич, – девушка уходит, Костя садится рядом со мной.

– Ты не говорил, что у тебя есть автосервис.

– А должен был? Ты ж вроде не налоговая.

Я фыркаю, понимая, что я действительно веду себя как сука, но ничего не могу поделать.

– Слушай, у тебя может сегодня ПМС? Тогда понятно, почему ты вся на нервах. Успокойся, тут твою Ярочку никто не обидит, – говорит Костя таким тоном, как будто действительно успокаивает нервнобольного человека. Как ни странно его слова немного действуют. Я понимаю, что должна быть благодарна Косте. Пытаюсь взять себя в руки.

– Куда поедем потом? – спрашивает он, видимо решив, что я немного отошла.

– ? А есть варианты?

– Ага. Аж два. К тебе или ко мне. Чем займемся, я тоже не спрашиваю. Потом решим, после того, как снимем сексуальное напряжение. А то поубиваем друг друга.

Хочу ответить что-нибудь ехидное, но приходит Танечка с кофе, а следом за ней чешет какой-то мужик в униформе работников сервиса. Наверное, тот самый Александр. Костя отдает кому-то ключи от моей машины, сам объясняет Александру, какие заметил неисправности, и что нужно еще проверить. Со смехом рассказывает, как меня пытались обуть в другом сервисе.

За это время мою Ярочку загоняют на подъемник, поднимают вверх, теперь мужчины отходят от меня, рассматривая днище моей девочки.

Я попиваю кофе и почти уже успокаиваюсь, когда в помещение залетает фигуристая блондинка, от которой за километр разит приторными духами. Она смело подходит к администратору:

– Привет, Танюша, – говорит она. – Я пригнала машину на тех. осмотр. Костя должен был позвонить, предупредить, – ух ты! Как интересно.

– Извините, Марина, – отвечает Татьяна. Ага, значит Марина. Татьяна продолжает, – Константин Дмитриевич ничего не говорил. Но вон он сам. Можете у него спросить, – она показывает в сторону, где стоит Костя спиной к нам, а я начинаю с ОГРОМНЫМ интересом наблюдать за происходящим.

Молодая коза на шпильках цокает в сторону Кости, и так это по-хозяйски обнимает его за плечи. Он поворачивается, и эта курва бросается к нему обниматься. Виснет на шее, этот гад нервно оглядывается на меня и пытается отцепить эту дуру. О чем они говорят мне слышно плохо, но кое-что долетает. Мариночка трещит о том, что только сегодня прилетела с морей, страшно соскучилась, хочет увидеться. Лица Кости мне не видно, но, кажется, он ей втирает, что видеться они больше не будут. Вот гад. Значит, во всю трахается со мной, а бедной Мариночке забыл об этом сообщить? И кто мне говорил, что не все мужики козлы? Чувствую, как изнутри поднимается черная волна ненависти к ним ко всем. Дальше не слышу ничего, но меня добивает расстроенное лицо девчонки. Я вспоминаю себя на ее месте много лет назад, помню, как это больно. Мне не то, чтобы жаль ее, но я как будто вижу себя на ее месте. Через месяц или два. Этот урод наиграется, и оставит меня так же, даже забыв поставить в известность. Встаю и просто иду к выходу. Не оборачиваюсь даже когда слышу за спиной Костин голос:

– Наташа, стой! – он догоняет меня, хватает за руку, а я разворачиваюсь и со всей силы бью его по лицу. Звук пощечины разлетается по огромному ангару, я больше ничего не вижу и не слышу. Выхожу на улицу. Хорошо, что это центр города, и здесь полно такси, припаркованных прямо у обочины. Сажусь в первое попавшееся и называю адрес. Мы трогаемся, а я из окна вижу Костю, провожающего меня взглядом, а рядом та самая Марина пытается взять его за руку и продолжает что-то втирать.

Вот и все, Наташа. Ты хотела конца, он настал. Нужно теперь просто это пережить.