Текст книги "Ловушка для стервы (СИ)"

Автор книги: Екатерина Янова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Вероника первая женщина за десять лет, на которую он обратил внимание, которую он снова полюбил. Понимаешь? Она вернула его к жизни, воскресила того Егора, которого я не видел уже много лет. Если она не выберется, он погибнет тоже. Второй раз он этого не переживет.

– Поэтому ты просил Борисыча присматривать за ним?

– Да. Борисыч знает его давно. Еще при болезни Алены. И потом много помогал нам, а мы ему.

– Давай надеяться на лучшее. Вероника должна жить. Ей тоже много досталось в этой жизни. Она заслуживает счастье.

– Да. Егор тоже его заслуживает. Он для меня всегда был примером. Они были идеальной парой с Аленой. Когда-то я мечтал о такой же семье, – Костя вдруг смотрит на меня, – раньше я не понимал, как можно так любить. Как может чужой человек стать настолько дорогим, – делает паузу, – а сейчас понимаю.

Дыхание у меня сбивается. О чем это он. Костя продолжает держать меня взглядом. Приподнимается, нависая надо мной, делает паузу и произносит, как будто собравшись с духом:

– Я не говорил тебе, потому что думал, ты не поверишь. А сегодня, глядя на Веронику, подумал, что могу не успеть сказать. Ведь всякое может случиться. Я люблю тебя. Поняла?

Я киваю.

– Не веришь? Это не просто три слова. Не пустой звук. Я такого не говорил никому, потому что не чувствовал такого раньше, не понимал, сам в себе сомневался. А сегодня, когда представил, что могу тебя потерять, почувствовал такое, что все сразу встало на свои места! Слышишь?

Я опять киваю.

– Ладно. Не говори ничего. Не надо. Бойся дальше. Только это уже ничего не изменит. Я тебя никуда не отпущу. Ты моя, поняла? Навсегда!

А мне кажется, я сплю. Не может в реальности Костя говорить такие слова и так смотреть на меня. Он наклоняется, нежно целует меня, а я не могу вздохнуть. Как сказать ему, что я тоже не хочу больше бояться? Где найти силы, чтобы рассказать о своих чувствах? И как может такое быть, что эта страшная трагедия открыла нам обоим глаза и заставила поверить друг другу.

– Я тебе ВЕРЮ, – говорю я, тяжелый вздох слетает с его губ, а руки замирают. Я смотрю в его глаза. Слова нам больше не нужны. Сейчас мы общаемся душами, которые наконец открыты друг другу. Долго смотрим, щупаем друг друга мыслями, трогаем чувствами. Этот немой диалог значит больше, чем все сказанные слова. Потому что он – настоящий.

Глава 24
Наташа

Следующие дни даются нам тяжело. Костя разрывается между работой, больницей и кучей других проблем, которые свалилась в отсутствии Егора. Тот все еще пребывает в практически неадекватном состоянии. Костя не оставляет его, каждый день мотаясь в больницу. Пытается хоть как-то растормошить, запихивает в него еду уговорами, а иногда и шантажом, пытается вложить ему в голову, что главная задача – держаться и оставаться сильным. Вероника по-прежнему в коме. Каждый день заставляет нервничать все больше. От каждого звонка замирает сердце.

Хорошие вести приходят на третий день. Она очнулась, она вернулась к нам! Эта новость заставляет окрепнуть надежду на лучшее, хотя Вероника очень слаба. Егор тоже немного ожил. Каждый раз, приходя в больницу, я поражаюсь его терпению. Он маниакально заботится о Нике, не отходя от нее практически ни на минуту. Кажется, он дышит ею. На Нику все еще больно смотреть. Она на себя совсем не похожа. Отекшее лицо, гематомы, гипс.

Я окончательно изменила мнение об этих двух мужчинах. Такой любви и такой дружбы я еще не видела. Поэтому мне тоже хочется сделать для них все, что возможно. Но, пожалуй, единственное, что я могу – поддерживать Костю. Ему тяжело сейчас. Я им просто восхищаюсь. Большинство даже хороших друзей, когда случается такое, максимум на что способны – повздыхать, посочувствовать, но чтобы так, бросить все силы на решение проблем друга, заботится о нем, как о родном, это заслуживает уважения.

Наши отношения после той ночи тоже сильно изменились. Теперь мы учимся доверять друг другу, помогать и поддерживать. Хотя, видимся мы в основном ночью. Даже на страсть не всегда хватает сил и времени, но это совсем не главное, когда есть взаимопонимание и доверие.

По мере того, как Веронике становится лучше, напряжение отпускает. Ее уже перевели в обычную палату, правда, к ней я не захожу, потому что она никого не хочет видеть. Я ее понимаю. Я бы тоже не захотела. Решаюсь увидеться с Никой только через неделю. Знаю, что Костя принес Егору шокирующую новость о том, что ее машину испортили намеренно. Теперь с этим тоже предстоит разбираться. Пока мужчины разговаривают о серьезных вещах в коридоре, развлекаю Нику своей болтовней. Почему-то когда она спрашивает про Костю, не решаюсь сказать ей, что у нас все серьезно. Отшучиваюсь в своей прежней манере. Иногда я даже себе боюсь признаться, мне кажется, что все его слова просто приснились той ночью. Поэтому я боюсь кому-то еще озвучивать свои чувства.

Ника быстро устает. Мы прощаемся и уходим. Знаю, она в надежных руках, сейчас я за нее почти спокойна.

Следующие дни Костю практически не вижу. Он занимается проблемами Егора и подготовкой к тендеру. Он объяснил, почему этот тендер так важен. Большие деньги были потрачены на строительство медицинского центра, и теперь есть дефицит средств для развития бизнеса. Как объяснил Костя, если они не получат тендер, разорение им, конечно, не грозит, но тогда придется пересматривать все инвестиционные планы, искать дополнительные средства, выдергивать их из других проектов. Сложность еще и в том, что обычно подготовкой к тендерам и всем, что с этим связано, занимался Егор, Костя лишь помогал, глубоко не вникая. Поэтому теперь ему еще сложнее.

Сегодня Костя впервые за последние бешеные дни обещал прийти пораньше. Мы решили остаться у него и не тратить время на приготовление ужина, заказав его из ресторана. Я успела съездить домой после работы, переодеться, и сейчас подъезжала к дому Кости. Открыв дверь своими ключами, я зашла и услышала, что он разговаривает с кем-то по телефону. С первых слов меня приморозило к полу:

– Ну не капризничай, малышка, – говорил он нежным голосом, – мы скоро увидимся.

Напряжение отпустило, когда я поняла, что он разговаривает с дочерью. Я знала, что они созваниваются, но ни разу не слышала. Я плохо представляла эту девочку, уже такую взрослую. Костя говорил, что она должна приехать на новогодние каникулы. Сейчас они говорили как раз об этом. На губах Кости играла нежная улыбка, было понятно, что он любит дочь. Это толкнуло меня к нерадостным мыслям, которые я постаралась отогнать, когда Костя закончил разговор и подошел, чтобы поцеловать меня.

Уже после ужина мы лежим в огромной ванной. Собственно ради нее в большей степени мы и приехали сюда. Лежим, просто наслаждаясь теплой водой и друг другом, оставляя напряжение последних дней. Сексуальный голод мы успели утолить, не дойдя до ванной. Я прижимаюсь щекой к груди моего мужчины, он выводит узоры на моей спине. А я снова вспоминаю его разговор с дочерью, мои грустные мысли возвращаются. Это не укрывается от Кости:

– Куда делась улыбка? Что случилось?

– Ничего. Послушала сегодня твой разговор с дочерью.

– Не переживай. Вы поладите.

– Я не из-за этого переживаю. Ты ее очень любишь…, – задумчиво говорю я.

– Ты что, ревнуешь? – удивленно смотрит на меня.

– Нет, – смеюсь я, потом снова становлюсь серьезной, – наверняка ты мечтаешь еще о детях.

– К чему ты это говоришь?

– Я просто должна тебе сказать, что вряд ли смогу родить.

Он хмурится.

– Почему?

Со вздохом продолжаю:

– В ранней молодости у меня был выкидыш со множеством осложнений. Тогда врачи сказали, что вероятность забеременеть еще раз очень мала.

Костя молчит. Потом говорит:

– У меня уже есть дочь. Но это не значит, что мы не попробуем. Когда придет время, мы пойдем к врачам, обследуемся, и только тогда будем делать выводы. Хорошо?

Я только киваю. В горле ком. А Костя спрашивает:

– А что вообще случилось? Если не хочешь, не рассказывай, но, кажется, это как-то связано с тем, почему ты так не любишь всех мужиков.

– А ты хочешь, чтобы я их всех любила? – спрашиваю с улыбкой.

– Только попробуй! Правильно! Не люби их. И все же. Не уходи от темы.

Я вздыхаю.

– Да. Это очень связано с тем, почему я такого мнения о мужиках. Только рассказывать здесь особенно нечего. История стара как мир. Я была молода, глупа и наивна. Полюбила одного такого козлину, а уже через месяц он кувыркался с другой. Про беременность он ничего не знал. Да я сама о ней узнала уже в прошедшем времени, потому что обратилась с кровотечением. Вот и все.

Костя прижимает меня крепче. Целует в макушку, ничего не говорит. А что тут скажешь.

Долго лежим молча. Потом он все-таки произносит:

– Теперь понятно, почему ты так боишься предательства. Это больно. Я знаю. Я вот свою жену никогда не любил, но верил ей. И все тоже было очень банально. Вернулся я однажды домой пораньше и попал прямо на порнофильм. Так что давай прошлое оставим в прошлом, давай у нас все будет по-другому. Хорошо?

– Хорошо. Мне сложно. Я все эти годы пыталась доказать себе и всем, что сердце у меня из камня, а ты пришел и все порушил!

– Я тоже никогда бы не поверил, что снова захочу семью, что вообще полюблю кого-то, особенно такого рыжего и вредного.

– Я вредная? – возмущенно смотрю на него.

– И рыжая!

– Перекрашусь в блондинку!

– Только попробуй! И вообще, ты меня отвлекла. Мы с тобой вроде определились. А главного я не сказал. Ты за меня замуж выйдешь? – ну, ни хрена себе переход.

– Можно я пока привыкну к мысли, что у меня есть дорогой моему сердцу мужчина, – ухожу я от ответа.

– Хорошо. Привыкай. Как будешь готова, скажешь. Пойдем, выберем тебе кольцо с большим бриллиантом, хочешь, я даже бухнусь на одно колено, как в сопливых мелодрамах.

– Конечно, хочу. Можешь пока придумывать речь, чтобы я растаяла!

Костя загадочно улыбается, и я тоже. Как он умеет развеять все мои сомнения, сказав всего пару слов? Волшебный мужчина. И мой! Прижимаюсь к нему покрепче, мечтая никогда не вылезать из теплой ванной и его объятий.

Глава 25
Костя

Напряжение последних недель дает о себе знать. Чувствую себя вымотанным, но понимаю, что расслабляться нельзя. Завтра важный день – та самая вечеринка, где многое решится, и основные силы будут распределены. Единственное, что меня радует и дает силы в этой изматывающей суматохе – моя Наташа. Теперь я по-настоящему оценил фразу – крепкий тыл. Когда этот бешеный мир с кучей проблем готов свести с ума, ты летишь домой, зная, что тебя ждет близкий человек. Он выслушает и поймет, а даже если нет, то ты просто забудешь о всех проблемах в его объятиях, чтобы утром с новыми силами вступить в бой.

Вот и сейчас я спешу домой на всех парах, зная, что Наташа ждет меня. Вечерние пробки дико бесят, но они дают время подумать. Это единственный их плюс.

Я еду из больницы. Вероника потихоньку поправляется, это не может не радовать. Я вспоминаю день аварии. Эта новость совершенно выбила почву из-под ног. Перед глазами стояло время, когда я ходил по пятам за Егором после смерти Алены. Тогда я поражался и не верил, как можно так страдать за другим человеком. А сейчас я очень хорошо его понимаю. Стоило представить, что нечто подобное произойдет с Наташей, и я понял, что тоже не смог бы это пережить. Последние дни она стала центром моей вселенной, потеряв который, жизнь бы оказалась бесцветной и бессмысленной.

Наташа очень изменилась в последние дни. Я больше не видел ту надменную стервозную Натали. Со мной теперь почти все время была моя нежная, хрупкая Наташа.

Новость об аварии подкосила нас обоих, но на двоих любое горе перенести легче. Я бы никогда не подумал, что Наташа верующая. Для меня это было еще одним откровением. Когда она пошла в церковь, я не последовал за ней. Я вообще был далек от этого. Но потом мне стало интересно. Зайдя в храм, я увидел мою Наташу. Она стояла возле одной из икон, меня не заметила. Зато ее хорошо видел я. В полумраке храма, в слабом отсвете церковных свечей ее заплаканное лицо обрело для меня новый смысл. Я точно знал, что там стоит сейчас неприкрытая ничем истинная сущность этой женщины – чистая и светлая. В моей голове ярким огнем вспыхнули три слова. Я окончательно понял, что люблю ее, что это навсегда. А еще я решил, что обязательно скажу об этом сегодня же.

Решение свое я исполнил, и, хоть Наташа не сказала в ответ «Люблю», ее «Я верю тебе» значило намного больше. С того дня наши отношения крепли, давая крылья за спиной и тот самый тыл, помогающий бороться с кучей проблем, которые щедро сыплются в последнее время мне на голову.

Помимо всех вопросов связанных с аварией, Егором, Вероникой, ее бывшим мужем, еще и этот тендер. От него действительно многое зависит, но тот самый конкурент, не дает нам расслабиться. Во главе стоит очень мутный тип, о котором я уже наслышан. Более подробная информация только доказала, что он не чист на руку, но поймать его ни разу ни за что не удалось. Потому что есть мохнатая рука, прикрывающая его зад. Тендер этот ему тоже необходим, как воздух, потому что не все у него гладко. Ясно, что он пустит в ход все связи, можно ожидать всяких подстав. И фамилия у него такая – Дельников. Так и хочется сказать Пи*додельников. Молодой и наглый. Не раз был замешан в очень неприятных историях. Лично я с ним знаком не был, но на предстоящем завтра приеме уверен, познакомимся.

Не знаю почему, но Наташу туда брать не хотелось. Это как будто показать всем акулам и пираньям мое слабое место. Но и не взять ее туда я тоже не могу. Уже обещал, да и вообще, кроме моих предчувствий повода для беспокойства нет. Наряд уже куплен, и хоть она не признается, но я уверен, Наташа мечтает его так сказать выгулять в обществе. Когда она вышла в этом платье, я, конечно, восхитился, сидело оно прекрасно, было в меру закрытым, подчеркивало все достоинства фигуры, черный цвет идеально сочетался с ее рыжими волосами, и вообще Наташе шло. По ее горящим глазам я понял, что ей нравится, поэтому махнул, что берем, и только потом она повернулась ко мне задом. Вот тут челюсть снова ускакала от меня, потому что вырез доходил почти до задницы, открывая ее идеальную спину, да еще вдобавок ко всему это был не просто вырез, а довольно крупная серебристая молния, которая начиналась от шеи и заканчивалась где-то в складах на полу. Само платье было очень длинное, с небольшим шлейфом. Вырез представлял из себя не до конца расстегнутую молнию. Я подошел поближе, проверил. Нет. Расстегнуть ее дальше было нельзя, но именно такое желание возникнет у каждого, бл*ть, мужика, взглянувшего на Наташу. Я пытался протестовать, но это было бесполезно. Ничего другого ей не нравилось, глаза больше не загорались. Она везде находила недостатки и довела ни одну продавщицу почти до нервного срыва. Поэтому я сдался и теперь нервничаю еще больше. Да. Здравые мысли, ничего не скажешь. Надо думать, как тендер выиграть, а в голове только то, что все будут пялиться на мою Наташу и ее задницу. Все. Надо успокаиваться.

Наконец, подъезжаю к дому. Сегодня мы опять у Наташи. Я все хочу настоять, чтобы она переехала ко мне, но правда в том, что мне совершенно плевать, где ночевать. Меня вполне устраивает и ее маленькая двушка, лишь бы Наташа была рядом, а она себя тут чувствует явно комфортнее. Поэтому мы чаще всего бываем у нее.

Поднимаюсь на пятый этаж, руки аж зудят, так хочу ее обнять. Звоню в звонок. У меня есть ключи, но мне нравится, когда Наташа встречает меня на пороге, частенько отпускает какие-нибудь колкости в своем неповторимом стиле, а потом бросается в мои объятия. Вот и сегодня она не разочаровывает. Открывает дверь в одном прозрачном кружевом пеньюаре. Я довольно улыбаюсь:

– Вижу, меня ждала! – говорю я.

– Нет. Любовника только проводила. Ты что-то сегодня рано, мог бы предупредить, – вот, сучка!

– Любовника, говоришь? – захожу и прижимаю ее к стене. Нападаю на ее губы, рука сразу ложится на ее задницу, ползет по ягодице, и забирается в трусики. Там горячо и влажно. Очень влажно.

Отрываюсь от ее губ:

– Что-то любовник плохо постарался. Ты совсем не похожа на удовлетворенную женщину.

– Меня не так просто удовлетворить. У него пока нет карты секретных кодов.

– И не будет! – Наташа кусает меня за губу, я вырываюсь. – Ах ты, сучка!

– Еще какая!

Поворачиваю ее лицом к стене, задираю халат:

– Щас получишь, и за любовника тоже! – шлепаю ее по заднице, не сильно, но звук шлепка заводит нас обоих, рука моя снова забирается в ее влажные глубины, другая мнет грудь. Наташа глухо стонет, рука ее уже нетерпеливо расстегивает на мне ремень и молнию. Вот она уже добирается до своей цели. Ее пальчики шалят в моем самом чувствительном месте, сжимая и поглаживая член. По телу ползут мурашки удовольствия, но мне этого мало. Хочу быть в ней, хочу чувствовать, как она сжимает меня своими мышцами, как загорается сама и начинает требовать стонами, вздохами, движениями. Направляю член туда, где ему так хочется оказаться, первые секунды наслаждаясь непередаваемыми ощущениями, потом начинаю медленно двигаться. Наташа нетерпеливо ерзает. Люблю ее немного помучить, растянуть удовольствие, довести до кипения и только потом сорваться. Сжимаю упругую грудь, перекатываю между пальцами сосок, он сжимается в твердую горошину, отзываясь на мои движения. Другой рукой веду по животу, скольжу ниже, добираясь до нежного бугорка, в котором сосредоточен цент ее удовольствия и желания. Нежно его потираю, Наташа всхлипывает, начинает дрожать. Ее стоны становятся громче. Сжимаю сильно сосок, одновременно с движениями рукой, чувствую, как от этого она сильнее сдавливает мышцами член внутри, это восхитительно, проделываю этот трюк еще несколько раз, чувствую, Наташа на грани. Она царапает стену, громко стонет. Да! Сегодня для разнообразия пострадают обои, а не моя спина. Не задерживаюсь на этой мысли, потому что моя девочка уже свела меня с ума. Чувствую подступающий оргазм, ускоряю движения, держу ее крепко, чувствую, Наташу уже накрыло, она бьется в моих руках, я догоняю мою тигрицу, изливаюсь в нее, и замираю, обессилено уткнувшись в спину. Вот это кайф! Ради этого стоит жить!

Тяжело дышу ей в шею, целую нежную кожу.

– Интересно, а ты можешь хоть иногда пройти дальше прихожей так, чтобы меня не трахнуть? – спрашивает она.

– Когда ты меня встречаешь в таком наряде, это исключено! – слегка прикусываю кожу на шее. Наташа довольно стонет.

– Хорошо. Проведем эксперимент. Завтра встречу тебя в пуховике и валенках.

– Только на голое тело, договорились?

– Конечно. Иначе я упарюсь пока тебя буду ждать! А ты каждый день все позже и позже, – с легким укором говорит она.

– Прости. Дел просто миллион. Без Егора меня все рвут на части.

– Понятно. Смотри, чтобы самую ценную часть не оторвали!

– Это какую? Кошелек? Все чаще всего метят туда.

– Ты же знаешь, для меня это далеко не самая ценная часть. Как в старом анекдоте про мужиков и пирожки. Я из тех, кому нравятся не с капустой, а с яйцами.

– Нет. Оттуда я всех отгоняю, предупреждаю, что у меня девушка, способная убить одним взглядом.

– Хорошо бы научиться. Правда тогда народу резко поубавилось бы, – смеется Наташа.

Мы идем в сторону ванной, продолжая разговор.

– Кстати о народе. Ты же помнишь о завтрашнем приеме?

– Конечно. Мое шикарное черное платье уже просится на волю!

– Замечательно. Только будь осторожна. Там будет много самых разных личностей, и большинство из них не самых приятных, а иногда просто опасных. Поэтому держись рядом со мной, никуда не теряйся, хорошо?

– Ты просто боишься, что кто-то попробует меня полапать и попытаеся расстегнуть молнию на спине еще больше! – поддевает она меня.

– И это тоже! Придется тогда кому-то морду бить. А там люди важные. С рук это не сойдет. Пожалей меня, а?

– Хорошо! Обещаю быть паинькой!

– Когда ты так говоришь, мне уже страшно.

Глава 26
Наташа

Я собираюсь на прием, где будет куча пафосного народа. Что я чувствую по этому поводу? Да ничего особенного. Думаю, это будет скучнейший вечер в моей жизни. Костя сказал, что тоже ненавидит такие мероприятия, но от них никуда не деться. Поэтому моя основная задача – не зевать слишком явно и поддержать чем смогу моего мужчину. Единственный приятный бонус – мое платье. Оно мне действительно нравится. Впереди слишком приличное, а вот спина добавляет ту самую изюминку провокационного настроения, которое я так люблю. Знаю, Костя не в восторге, что все будут пялиться на мою задницу, но я ему сказала, что это отличный повод, чтобы он не забыл обо мне в пылу деловых переговоров.

Сейчас я была уже полностью готова и ждала моего мужчину. Он слегка опаздывал, что странно.

Раздается звонок в дверь, вот никак не хочет этот упрямец пользоваться своими ключами. Нравится, чтобы я подрабатывала швейцаром. Ну, ладно. Прощу ему эту маленькую слабость. Открываю дверь, хочу отпустить свою очередную колкость, но все слова вылетают из головы, когда я вижу на пороге этого красавца в великолепном черном костюме и галстуке-бабочке. В руках у него ромашка. Я замираю на пороге, он тоже жадно осматривает меня, потом говорит:

– Прости за опоздание, искал волшебную ромашку, хотел на любовь погадать, – я невольно улыбаюсь.

– И что тебе рассказала ромашка?

– Сказала, что одна прекрасная особа с рыжими волосами давно влюблена в меня, но боится признаться, – делает решительный шаг вперед, и уже почти привычным движением прижимает к стене. Я заворожено смотрю на него. Зачем он именно сейчас завел этот разговор? А он продолжает. – А ромашки ведь не врут? – пытливо смотрит, а у меня ком к горлу подкатывает. Его зовущий взгляд затягивает в свой омут. – Или все же врут? – губы гуляют по моей шее, руки забирается в вырез на спине.

– Не врут, – шепчу я, – ромашки не могут врать.

Его губы сильнее впиваются в шею, руки забираются под платье, я уже тяжело дышу. Потом все же крупица здравого смысла возвращает меня в реальность.

– А мы уже никуда не идем? – хрипло спрашиваю я.

Костя разочарованно стонет.

– Хотелось бы послать всех, но нельзя. Придется терпеть до окончания вечера. Хотя не исключаю, что не выдержу, и затащу тебя в какой-нибудь темный уголок.

– Я не позволю! – строго говорю я. – Я сегодня иду на приличный вечер, где будут только серьезные люди. Там не место для шалостей!

– Повторяй это почаще, тогда, может, и я поверю. Но правда в том, что все эти серьезные люди – те еще мудаки. Ладно. Пойдем, а то и правда опоздаем.

– Ну, теперь уж нет. Мне надо поправить макияж, который ты чуть не испортил. Ты же не хочешь, чтобы твоя девушка пришла на вечер, как растрепанный воробей.

– Наоборот, очень хочу. Чтобы ты была похожа на слегка растрепанную женщину после секса. Тогда всем станет понятно, что ловить им нечего.

– Или тоже захочется попробовать, – подначиваю я Костю.

– Так. Иди, поправляй свой макияж, а то сейчас вообще дома тебя оставлю!

– Есть! Мой командир!

Мы въезжаем на территорию одного из известных в городе загородных клубов, народу здесь уже полно. Выходим из машины, идем к ресторану. Зайдя внутрь, я вижу не совсем то, что ожидала. Это больше похоже на ночной клуб. Приглушенный свет, играет современная громкая музыка. На сцене отплясывают не сильно тепло одетые девицы. Многие гости уже изрядно заправились алкоголем. Атмосфера совсем не похожа на серьезный деловой вечер. Я немного в шоке. Костя, похоже, замечает это.

– Удивлена?

– Ага. Я думала это серьезный вечер для пафосного народа. Разве ты не так сказал?

– Нет. Я сказал, что это будет вечеринка для своих.

– Да. Я думала, ты образно выразился.

– Как видишь, нет. Поэтому я просил держаться со мной рядом. Пошли, выпьем немного. На трезвую тут делать нечего.

Костя берет у проходящего официанта два бокала шампанского, один подает мне:

– За любовь! – говорит Костя.

– Не за успешную сделку, точно? За любовь?

– Точно. Что такое тендер на много миллионов по сравнению с любовью. Фигня!

– Тогда за любовь! – поддерживаю я. Мы слегка ударяемся бокалами, я делаю несколько глотков. Шампанское вкусное, не слишком сладкое. Такое, как я люблю.

У Кости сегодня странное настроение. Я понимаю, он хочет услышать от меня в ответ то, чего я так и не сказала. Три простых слова, с которыми я уже почти смирилась у себя в голове. А вот произнести их вслух никак не получается. Каждый раз, когда я уже готова их сказать, у меня как будто язык отнимается. Почему, я не знаю. Поэтому мне придется еще побороться с собой, прежде чем я смогу их вымолвить.

К нам периодически подходят знакомые Кости, в основном представительные мужчины, некоторые с молодыми спутницами, которые едва ли похожи на их жен, больше на дочерей, к кому-то мы подходим сами. С кем-то Костя меня знакомит, с кем-то нет. Представляет меня своей девушкой, от чего мне безумно приятно.

– Ну и где тот, от которого зависит решение по тендеру? – тихо спрашиваю я. – Что-то я не вижу мэра.

– А с чего ты взяла, что решение зависит от него?

– А от кого?

– В целом и от него тоже, но в меньшей степени. Мэр подчиняется интересам определенной группы лиц, которые и помогли ему занять этот пост. Ты же не думаешь, что в нашей стране все решают выборы?

– Я далека от политики.

– И правильно. Будь поближе ко мне, – его руки самым наглым образом ложатся на мои бедра, Костя притягивает меня ближе, сейчас играет медленная красивая песня на английском. Я понимаю далеко не все слова, но это и не нужно. Песня точно про любовь, проникновенные звуки музыки и чарующий голос певицы рассказывают именно о ней.

– Потанцуем? – спрашивает Костя.

– Нет. Не хочу. Мне и здесь хорошо, – почему-то не хочется выбираться из этого безопасного местечка у стены и из Костиных объятий. Это как показать всем нашу любовь. А ведь она еще хрупка и беззащитна, как только что вылупившийся птенец, которого нужно оберегать. А здесь, где вокруг столько коршунов, у которых в глазах только деньги и власть, это нужно делать особенно тщательно. А мне и правда хорошо. Я кладу руки на плечи Кости, нахожу его взгляд. Сердце выскакивает из груди, потому что сейчас, в этом шумном, совершенно неподходящем месте я готовлюсь сказать те самые заветные три слова, которые, знаю, он так хочет услышать. Не знаю почему здесь, не знаю почему сейчас, но чувствую, что они готовы сорваться с языка, они просятся наружу вместе с щемящими душу чувствами. Я уже набираю воздуха, чтобы произнести их, но тут Костю кто-то трогает за плечо, и он резко разворачивается.

Перед нами двое мужчин, один из них постарше, знакомит Костю со вторым. Я поднимаю глаза, и тут на меня как будто падает небо. Прямо передо мной стоит моя первая самая больная любовь. Будто сквозь сон вижу, как Костя знакомится с ним. Стас Дельников, собственной персоной. Господи! Столько лет прошло, почему сейчас? Костя представляет меня мужчинам, я киваю, молясь только о том, чтобы Стас меня не узнал. Мужчины говорят о чем-то своем, я слушаю в пол уха. Единственное, что понимаю – это и есть тот конкурент, который тоже претендует на тендер. Напряжение между мужчинами чувствуется сразу. Я слабо вникаю в разговор, смотрю на того, из-за кого когда-то пролила столько слез. Он мало изменился. Все такой же смазливый, напыщенный. Возмужал, конечно. Но главное осталось прежним. Теперь я смотрю на него другими глазами. Это тогда влюбленная идиотка не замечала очевидного, а сейчас вижу его насквозь. Все такой же мерзавец. Холодный циничный взгляд. Смотрит на всех свысока.

В какой-то момент его взгляд замирает на мне. Чувствую, как рука Кости сразу напрягается на моем бедре. Я пытаюсь успокоить колотящееся сердце и взять себя в руки. Я ведь уже не та девочка, уже умею держать удар. Поэтому, когда Стас обращается ко мне, я отвечаю почти уверенно:

– Мы с вами раньше не встречались? – спрашивает он. – Ваше лицо кажется мне знакомым, – конечно, знакомым. Оно тебе напоминает ту зареванную идиотку, которую ты соблазнил и бросил.

– Едва ли, – только и отвечаю я.

Он продолжает сверлить меня взглядом, нагло щупая глазами.

– Наверное, вы правы. Такую женщину я бы не смог забыть, – вот сволочь. Так и хочется сказать, ты не только забыл, ты ей сердце вырвал и бросил в грязь. Но я только холодно улыбаюсь. Мужчины покидают нас. Чувствую, Костя готов его убить.

– Вот, гандон! – тихо ругается он.

– Это тот, который тоже тендер хочет? – так же тихо спрашиваю я.

– Ага. Хрен ему, а не тендер. Хотя от такого как он можно всего ожидать. Будь осторожна. Он любит грязные методы.

– Не переживай. Я таких насквозь вижу, – успокаиваю я Костю. Не собираюсь ему ничего говорить. Он и так клокочет от ярости, не буду добавлять ему лишний повод для нервов. Лучше отвлечь его, что я и делаю:

– Хочу еще шампанского, – говорю я. – А дома у меня в холодильнике ждет своего часа большой ананас.

Костя тихо смеется.

– Может, тогда выпьем шампанского дома? Очень хочется послать всех нахрен и свалить из этого гадюшника.

– А ты уже увидел всех, кого хотел?

– Почти. Вот сейчас переговорю еще с одним человеком, и можно будет отчаливать. Стой здесь. Я сейчас.

Костя отходит, а я стою и пытаюсь привести мысли в порядок. Судьба как всегда умеет удивлять. Для чего она снова послала в мою жизнь того, кого я не видела столько лет, и кто причинил столько боли? Почему сейчас? А может, это не зря? Может, она специально хочет, чтобы я сравнила прошлое и будущее? Может, так она лишний раз показывает, насколько мне повезло, что я встретила Костю. Я снова вспоминаю Стаса, того молодого и сейчас. Вспоминаю свою любовь, разочарование и боль. И совершенно ясно становится, что тогда в молодости мои чувства были совсем не похожи на то, что я чувствую сейчас к Косте. Да, было восхищение, были глупые мечты. Был образ, который я любила, но он совершенно не совпал с тем, кто прятался под ним. Было сильно разочарование, но между нами не было очень важных вещей, о которых я даже не думала тогда: доверия, душевной близости. Все это открывает для меня неожиданную истину. То была не такая уж и любовь. Сейчас все намного ярче, острее и глубже. Как я ни пыталась оттолкнуть Костю сначала, у меня ничего не получилось. И теперь он проник в мою душу и сердце, опутал собой как плющ, мы с ним уже срослись, и если когда-то судьба разведет нас, без него я точно пропаду.

Чувствую, что на меня смотрят. Поворачиваю голову и встречаюсь с наглым взглядом. Дельников продолжает рассматривать меня, даже не пытаясь отвести глаза. Улыбается самой очаровательной улыбкой, от которой раньше у меня дрожали колени, салютует бокалом, делает несколько глотков, потом направляется в мою сторону. Чёрт. Я не хочу с ним разговаривать. Но сбежать, значит показать слабость.