Текст книги "Тайна Агровура книга 3: Печать Змеелова"

Автор книги: Екатерина Кондратьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Тайна Агровура

Печать Змеелова

***

Красочный сон вдруг сменился каким жутким и страшным кошмаром. Сначала она даже не поняла, как так быстро ей удалось перенестись из прекрасного золотого дворца, сделанного целиком из янтаря, в жуткий черный сверкающий от света мрачной серо – белой луны замок.

Тут было жутко и страшно, хотя бы потому, что повсюду стояли ужасающие черные доспехи, которые покрывали явно нечеловеческое тело. Основной доспех, который прикрывал у людей живот и спину, был выгнут, словно у животного, а нижняя часть наоборот – поднята и вместо железных сапог выступали металлические ласты с когтями.

Настя даже не хотела думать, что это такое, ведь чем дальше она продвигалось, тем страшнее становилось место, в которое она попала.

Стоило ей повернуть на перекрестке коридоров вправо, как ей на голову тут же упало что – то липкое и холодное. Настя тут же начала отряхиваться, однако, когда ее запястье что – то с силой сжало, она увидела в лунном свете белую гадюку, которая раскрыла пасть, обнажив свои острые клыки, и громко шипела.

– Нет! Уходи!

Настя скинула ее с себя и вдруг обнаружила, что стоит почти по колено в этих тварях. Она тут же ступила назад, но вместо прохода за ее спиной появилась стена из черного камня, по которому также вверх ползли змеи.

Настя поняла, что выход есть только впереди и, преодолевая рвотные позывы и застрявшей в горле крик, она кинулась вперед, даже не смотря на гадин и смело ступая по их головам и телам. Ее глаза видели лишь темноту коридора впереди и почему – то сознание твердило ей, что это и есть спасение.

Она сделала последний рывок и в прыжке преодолела пару метров, приземлившись около огромных двустворчатых дверей, за стеклом которых была видна длинная белая лестница, ведущая в роскошный сад.

Даже не думая, Настя толкнула с ноги дверь и она поддалась. Девочка выпрыгнула из этого ужасного особняка и тут же увидела, что теперь она идет по белокаменной лестнице роскошного дома с колоннами и витражными окнами, за стеклышками которых был виден яркий свет и даже чьи – то застывшие темные фигуры.

Но Анастасия почему – то не захотела идти и знакомиться с ними. Ей хотелось быстрее покинуть это странное место, ведь все ее нутро дрожало от того, что где – то подстерегала опасность, и Настя об этом знала на каком – то подсознательном уровне.

Пробежав вниз по лестнице, она оказалась в прекрасном саду, где росли красивейшие цветущие деревья. Белые цветы, красные, фиолетовые, голубые и множество других разных оттенков украшали черную от ночи листву деревьев и кустарников, отражаясь в искусственных ручейках.

Настя бежала по вымощенной камешками тропинке, которая уводила ее все дальше и дальше в сад. Девочка сама не поняла, как оказалась в зеленом лабиринте из зарослей колючего кустарника. Стенки были высокими, а в проходах клубился туман.

Девочка было кинулась назад, но там уже снова была стена из колючих зарослей, образующих тупик. Пути назад не осталось, поэтому Настя, поддаваясь своей интуиции, бросилась бежать по лабиринту, даже не надеясь куда – то прийти. Она знала лишь одно: будет стоять на месте и думать, страх усилится и она потеряется в этом лабиринте.

И вдруг, на очередном повороте она заметила странную согнутую фигуру. Это был парень, невысокий, худощавый и чересчур спокойный.

Настя изначально даже испугалась подходить, однако паренек сам к ней повернулся и девочка, вскрикнув от испуга, упала на дорожку, споткнувшись о какую – то корягу. Она начала отползать назад, а парень идти прямо на нее и Настя заверещала еще громче.

Схватив первый попавшийся камень, она бросила его в тело парня. Но он никак не отреагировал, словно попадания в грудь и не было.

Луна вышла из – за туч и Настя ужаснулась еще сильнее. Белая кожа паренька была покрыта сплошь черными гнойными болячками, на руках отросли длинные когти, а в глазах она читала лишь усталость и какую – то мольбу.

Половина волос парня была черной, вторая – седой, поэтому Настя не сразу узнала в этом незнакомце хорошего друга.

– Зар? – удивилась она, остановившись.

И в следующий же миг картинка померкла. Все исчезло, будто ничего и не было, а перед глазами Насти появился белый потолок ее комнаты.

ГЛАВА 1

Просто будь собой

Девочка вскочила на постели и включила небольшой ночник, который ей принес Антоний. Это был якобы подарок Захара, потому как он знал, что Настя боялась темноты. Девочка же, не то, чтобы боялась, скорее она просто не любила быть одна в темном месте. Ей сразу становилось страшно.

Ночник в виде грибка засиял голубым светом и осветил всю комнату. Никаких монстров, никаких неожиданностей. Все как и обычно. Из шкафа выглядывает непослушная вешалка с рукавом от ее черной кофты, а на стуле лежит новое платье, подаренное ребятами.

Настя, посмотрев на время, поняла, что не уснет и, взглянув в окно, увидела потрясающий вид. Огромный город, с множеством небоскребов, башен и летающих звездочек, похоже, машин будущего – и все в одном месте! Настя схватила карандаш и бумагу и кинулась на открытую палубу. Ее не волновало, что было прохладно, а она в одной пижаме с коротким рукавом и босиком.

Устроившись на палубе, около одной из труб отопления, Настя принялась быстро черкать наброски города карандашом. Она привыкла все делать на бегу и держать альбом на коленках, поэтому легкое покачивание «Аквамарина» из стороны в сторону ничуть ей не мешало. Скорее наоборот: она чувствовала себя, как обычно. Было одиноко, никто не лез с расспросами или претензиями к ней…

Это было бы блаженством, если бы не являлось таким отвратным чувством, которое Настя ненавидела. Она хотела иметь друзей и в то же время понимала, что сейчас нет дружбы, нет друзей. Есть лишь нужные и ненужные люди. Они приходят и уходят, требуя плату за свою работу, и все. Ни тебе «привет», ни «рад тебя видеть» или «давай просто так дружить», как раньше.

Карандаш сам дрогнул в ее руке и случайно она поставила странные несколько очерков, которые странно напомнили ей человеческую фигуру. Она оказалась на крыше одного из домов. Настя посмотрела на самые высокие дома и вдруг спросила себя: а что ей мешает вот просто взять и прийти на крышу? Посидеть, подумать…

– И ты тут?

Этот вопрос просто оглушил Настю.

Она обернулась и увидела сонного Зара. Он был в черных штанах и красной футболке. Его квадрат был заряжен почти на сто процентов, а глаза сверкали зеленым светом.

– А ты почему не спишь? – спросила Настя, пряча рисунок.

– А ты не слышишь?

– Чего?

Он приложил палец к губам и кивнул куда – то вправо. Настя встала и подошла к периллам. Отсюда была видна закрытая палуба, которая находилась чуть ниже. Под стеклами был виден силуэт, хорошо знакомый Насте по белым волосам и странным движениям рук.

– Герман? – удивилась Настя.

Стоило ей только представить паренька, как она услышала легкую незамысловатую мелодию, которую парень наигрывал на флейте. В ней было все: и грусть, и радость, и тоска, и счастье… Герман играл так, словно бы изображал, какое состояние у нег на душе в данный момент. Но неужели у человека могут так быстро меняться эмоции? Да и может ли в принципе нормальный человек испытывать столько за несколько минут по пять раз?

– А что он играет? – решила уточнить Настя.

– Это называется «Капель чувств».

– «Капель чувств»? Произведение какого – то композитора?

– Нет, это импровизация Германа, – уточнил Зар, перегибаясь через перилла, – это мы ее просто так прозвали: «Капель чувств». Просто под эту мелодию хочется и плакать, и смеяться. Как – то все мешается и уже непонятно, толи грустно, толи хорошо…

– Герман сам сочиняет?! – удивилась Настя еще сильнее.

Она пристальнее всмотрелась в фигуру Германа и поняла, что он сидит на полу, скрестив ноги по – турецки и закрыв глаза. Его пальцы осторожно перебирают аккорды флейты, известные только ему самому, и инструмент преобразует его чувства в музыку.

– А знаешь что, – начал вдруг тихо Зар, смотря на город, сверкавший вдали, – в последнее время Герман часто играет две вещи.

– Какие же?

– «Капель чувств» и еще одну… Я поклялся, что никому не скажу, но тебе расскажу.

– Зачем? – изумилась Настя, но в глубине души затрепетала.

Каким же нужно быть близким другом и в какое уважение надо войти, чтобы тебе доверили такую тайну? Ответ: очень хорошим и надежным, в противном же случае от тебя будут скрывать даже глупости.

– Скажем так, – Зар повернулся к ней и, смахнув со льда непослушные пряди иссиня – черных волос, улыбнулся, – мне хочется, чтобы ты не осуждала его.

– Я не судья, чтобы судить, – поправила Настя, подходя к трубе и беря лист и карандаш в руки.

– И все же… Ты к Герману относишься предвзято. Попробуй с ним подружиться.

– Чего?! Нет!

– Но…

– Зар, я тебя люблю… В смысле, как друга! – тут же поправилась Настя, но краска проступила на ее щеках, – но я не могу подружиться с таким, как Герман.

– Почему?

– Потому что он…противный! С ним нельзя найти компромисса… Он просто паяц! И я сочувствую его будущей девушке, – усмехнулась Настя напоследок, делая последнее движение карандашом.

Зар подошел к ней и, заглянув через плечо и сравнив город с изображением на бумаге, взял в руки карандаш и кое – то добавил. На человеческом силуэте появилась еле различимая одежда, позади проявилась тень, отчего силуэт сразу стал объемным и более реальным, а у городка появились еще парочка теней…

– Теперь все, – добавил он, – отдавая рисунок Насте.

Девочка была поражена. Она думала, что Зар отнимет у нее рисунок и побежит показывать ее всему кораблю и при этом смеяться над ней, нерадивой художницей… А он только помог и даже отдал.

– И ты не осуждаешь меня?

– За что? – изумился парень, убирая руки в карманы штанов.

– Ну… рисунок и все такое…

– Ты из какого мира? А? – усмехнулся Зар, но в его глазах можно было увидеть удивление. – Поверь, если у тебя есть дар или талант, то скрывать его – глупо. Я бы даже сказал, это признак дурного тона.

– Но и хвастаться тоже плохо, – заметила Настя, с замиранием сердца смотря на рисунок.

К этому рисунку и карандашу прикоснулась рука Зара, а он сам пару секунд назад бы так близко, что Настя до сих пор слышала витающий в воздухе запах его одеколона.

– А кто говорит о хвастовстве? – не понял Зар, опираясь на перилла и смотря на звезды. – Просто я хотел сказать, что коли человек имеет дар, то скрывать это не стоит и бояться своих способностей не нужно. Просто прими себя, будь собой и следуй за мечтой!

– И кто так сказал? – уточнила Настя, пораженная такой неожиданно найденной группой поддержки.

– Я! – мотнув головой и смахнув со лба непослушную челку, заявил Зар. –Ну ладно, отдыхай. А я пойду потолкую с Германом, чтобы кончал свои ночные серенады. Любовь любовью, а о людях тоже надо думать…

Он ушел, а Настя, смотря на рисунок, все думала, как она будет воевать с Полиной за Зара. Все – таки она, Настя, тут новая, никого и ничего почти не знает, а Полина – уже успела влиться в коллектив и наладить с ним связи… Бороться за такое сокровище, как Зар, будет трудно, но нужно.

Это необходимо. А ей это жизненно важно!

ГЛАВА 2

Втихую

Утро застало Настю на открытой палубе. Солнце висело невысоко над горизонтом, однако уже было жарко. Настя сидела на полу, обдуваемая легким прохладным ветерком и рисовала. Так она успокаивалась, да и вид располагал именно к творческим начинаниями.

Роскошные леса, украшенные множеством цветов и фруктов, от которых шел чудесный аромат. Множество диковинных животных… Например, Насте удалось увидеть нечто наподобие белки, только с шестью хвостами и крыльями, словно у бабочки. Оно было красного цвета, с черным брюшком. На перилла палубы на несколько секунд села ранним утром, стоило Насте выйти на воздух, красивая птица, с длинным клювом, кончик которого блестел, словно был уклеен блестками, а на перьях был рисунок маленьких сердец.

Но Настя случайно чихнула тогда, и птица улетела, издав вой, похожий на пожарную сирену. Девочка же уселась около перилл и, наслаждаясь воздухом, начала рисовать все подряд. Любое животное на ее бумаге выходило не точной копией, но не менее интересным созданием, чем в реальности. Но как же ей не повезло, когда ее за этим занятием застала Полина.

Она вышла на ту же палубу, в надежде, что окажется первой, однако тут оказалась так неудачно Настя. Девочка не сразу заметила Полину, поэтому той хватило нескольких секунд, чтобы выхватить у нее листы из рук и пустить их по ветру.

Порыв холодного воздуха подхватил несколько белых листиков и унес их в глубь леса, откуда тут же донеслось странное рокотание, после чего Настя увидела, как одна из тех красных белок берет и поедает ее творение.

– Зачем?! – крикнула девочка, перегибаясь через перилла.

– Пошла вон отсюда, замарашка, – тут же приказала Полина. – И вообще, чтоб ты знала, художники всегда сумасшедшие. Значит, ты ко всем твоим недостаткам еще и больная… А как говорится, грех смеяться над убогими! Так что топай отсюда, юродивая, пока не отхватила!

– Это ты больная, – вдруг вырвалось у Насти и оба обернулась. – Ты совсем с ума сошла! Что, завидно, что Зар со мной, да?!

В эту секунду Полина вспыхнула, а в лицо ей бросилась краска. От гнева и злости девушка стала вся красной, а ее руки невольно потянулись к горлу Насти. Девочка же не собиралась убегать, она была готова дать бой Полине.

– Дрянь!

– От дряни слышу!

И вот они уже катаются по палубе, вцепившись друг другу в волосы и говоря такие гадости друг на друга, что у вышедших подышать свежим воздухом Зара и Антония чуть уши в трубочку не свернулись.

Они кинулись разнимать девушек, и в итоге, оттащив друг от друга, увидели, как в глазах двух леди играют огоньки ненависти и злости.

Зар, держа крепко Настю, развернул ее и тут же прижал к себе, крепко обняв. При этом он смотрел лишь на вмиг утихшую Полину и Антония, который, зная заговор ребят против Полины. Амбер отпустил Полину и девушка, видя, что Зар обнимает соперницу, а не ее, вдруг разрыдалась и убежала прочь с палубы.

Прошли долгие секунды, прежде чем Зар осторожно отпустил Настю и отошел от нее на приличное расстояние. Антоний остался стоять в паре метров от девушки, поэтому осторожно подошел к ней и сказал:

– Это все наш план.

– Я поняла, – глухо произнесла Настя.

Она быстро взглянула на стоявшего к ней спиной Зара. Парень был напряжен до предела. Его непослушные черные локоны развевались на ветру, оголяя белоснежную шею паренька, на которой Настя тут же увидела татуировку в виде перевернутого креста в паутине. Зар, словно чувствуя, что ветер показал Насте больше, чем нужно, тут же придержал волосы и пригладил их, чтобы скрыть шею. Но не обернулся. Лишь скрестил руки на груди и сделал вид, что его интересует здешняя флора и фауна.

Настя, которая не остановилась даже тогда, когда ее за руку тронул Антоний, подошла к Зару и встала рядом. Парень даже не посмотрел на нее, однако его руки легли на металлические перилла и он облокотился на них. Локоны тут же упали на плечи и закрыли лицо Зара для Анастасии.

– Я понимаю, что это было спектаклем, – сказала девочка. – Поэтому и хотела поговорить…

– Мы зашли слишком далеко, – заметил глухо Зар, словно читая ее мысли. – Пора остановиться.

– Полина не успокоится? – догадалась Настя.

– Именно, поэтому…

Зар посмотрел на девочку и тут же отвел взгляд. Он глубоко вздохнул и тут же в его мыслях возник образ Полины и Насти. Такие разные и в то же время такие похожие. Они бы хорошо дополнили друг друга, если бы их соединить в одно тело…

Зар тут же тряхнул головой, отгоняя подобные мысли и, не сказав больше ни слова, пошел к выходу. Когда он скрылся в полумраке коридора, он вдруг сказал:

– Приходи на праздник в том желтом платье. Оно тебе идет…

И ушел, оставив Настю думать над его странной паузой и неоднозначностью, которую он ей оставил в качестве ответного подарка на еще далекий день рождения.

Настя, увидев, что Антоний, за время ее с Заром короткого разговора, куда – то исчез, сама отправилась к себе. Спустившись на лестнице в коридор, где мерцали неоновые лампы, Настя дошло до своей комнаты, но в тот момент, когда она коснулась рукой дверной ручки, ее вдруг кто – то схватил за запястье и утянул в темноту прилегающего к главному коридору прохода. Там ей зажали рот рукой и, накинув что – то сверху, вдруг ударили в бок, а затем сделали ловкую и быструю подсечку и девочка рухнула на пол.

Несколько ударов пришлись на спину и шею, однако до головы некто не успел добраться. Его спугнул появившийся в коридоре и услышавший глухие удары и стоны Насти Герман. Он вбежал в проход и в этот самый момент град ударов прекратился, а девочка услышала, как шаги быстро удаляются в темноту.

ГЛАВА 3

Я докопаюсь до правды!

Держась за бок, Настя лежала на полу и не смела даже головы поднять.

Вскоре над ней раздались быстрые удаляющиеся шаги, а после теплые руки, пахнущие какими – то травами, осторожно отдернули одеяло.

– Ты…

– Живая? – сразу обеспокоенно спросил Герман. – Идти можешь?

Настя попробовала встать, но тут же левая нога отозвалась болью, которая быстро перекочевала в бок, а потом и в шею со спиной. В итоге она, как какая – то кисейная барышня, рухнула снова на пол и сжалась в комок.

– Понятно, – только и сказал Герман. – Тогда потерпи.

Он осторожно, вместе с одеялом, поднял Настю и, укутав, как куклу, понес ее к Аглае. Девушка была на месте, в медпункте, и, как обычно, уминала какую – то выпечку. Но увидев ребят, тут же отложила лакомство и подошла к Насте.

– Ты чего, опять с лестницы навернулась? – удивилась Аглая, хотя прекрасно видела, что эта догадка не верна. – Или что, Герман затаскал по машинным отсекам?..

– Чего?! – возмутился парень. – За кого ты меня принимаешь?!

– Успокойся, – тут же приказала Аглая, кивнув на поморщившуюся от шума Настю. – И говори тише. Видишь, ей досталось…

– Ее избили! – воскликнул парень, – Конечно же ей досталось! Еще как досталось!

– И кто напал? – спросила Аглая Настю, которая почему – то молчала. – Ну? Аня, давай! Говори. Иначе мы не сможем наказать виновного…

Девочка долго думала. Она хоть и была накрыта одеялом, а все же смогла почувствовать, что удары наносил парень. Полина, конечно же, бьет больно и сильно, но не настолько. К тому же, били явно с неохотой, так как во многом Настя отделалась синяками и царапинами.

Однако Полину она должна наказать. Она заставляет Зара нервничать и переживать из – за нее, а сама только и делает, что провоцирует ее, Настю, на драку. Или унижает при каждом удобном случае.

– Полина, – тихо сказала Настя.

– Поля? – изумилась до глубины души Аглая, поправляя косичку и недоуменно взглянув на Германа.

Тот лишь отвернулся, но девушка увидела, как в его голубых глазах промелькнули искры злости и недоверия. Парень не верил Насте, но и отрицать факт того, что они с Полиной повздорили – тоже не мог. Лично видел, как они дрались и… все, что было после драки, он тоже видел.

– Кто наносил удары? – спросил Герман у Аглаи.

– Ну… – она осторожно подняла кофту Насти и оголила ее правый бок, чтобы осмотреть синяк, который уже посинел. – Судя по размеру, бил либо слабенький, почти дохлый, парень, вроде тебя…

– Эй!

– Только сила его удара в тридцать раз меньше, чем у тебя, – поправилась тут же Аглая. – Но велика вероятность, что это была девушка. И я, уж извини Герман, склонна поверить Ане. Удары больше походят на девчачьи, нежели на мальчишеские…

– А Полина такое могла сделать? – спросил последний раз Герман, пристально смотря на Настю.

Девочка не смела посмотреть ему в глаза, но и сказать, что соврала была не в силах. Ей казалось, что будет лучше, если они накажут Полину, вместо того, чтобы искать кого – то их своих. Настя не могла поступить так ни с Заром, ни с Антонием.

А она ведь была уверена, что это были именно один из них. Слишком сильные были удары для Полины, но слишком слабые для Зара или Антония. Но они ведь могли иметь к ней хотя бы грамм сочувствия и не бить со всей силы.

– Можно идти? – вдруг спросила Настя, поднимаясь.

Она больше не могла находится перед взглядом Аглаи и Германа, которые уже прикидывали, как Полина смогла ударить так сильно по спине. Там был самый большой синяк и кровоподтек между лопаток.

Настя хотела признаться, что Полины там не было, однако душа и привязанность к Зару и, по – своему, к Антонию, не позволила ей этого сделать. А чтобы хоть что – то сказать, она выпалила этот глупый вопрос.

– Можешь, но сначала я обработаю тебе синяки, – тут же сказала Аглая. – Сейчас я сбегаю кое за чем, и вернусь! А ты – никуда не уходи. Герман, проследи.

– Хорошо, – согласился парень.

Но стоило дверям за ней закрыться, как вдруг Герман, сорвавшись с места, кинулся на Настю и, повалив ее на кушетку, сжал запястья и посмотрел грозно ей в глаза. Ей некуда было бежать, да и не могла она, поэтому ему пришлось выдержать этот убийственный взгляд и сказать:

– Что?! Что ты хочешь?!

– Играть на публику – твое призвание, – заметил, чуть ли не шипя, Герман. – А теперь говори, кто там был?! Кто?! Полина, конечно, стерва, но тихую она устраивать не будет!

– Почему же?! – возмутилась Настя, поняв, что Герман ее вот – вот раскусит. – Она меня ненавидит! Это она, я уверена! Я не видела лица, но уверена…

– Уверена?! – крикнул Герман.

Он нагнулся к ней еще сильнее и его белые прямые волосы коснулись шеи и плеч Насти. Его глаза, когда он оказался ближе, показались Насте бездной, в которой клубится серый дым.

– Ты уверена? – тихо спросил Герман и его дыхание обожгло щеку Насти. – А может быть это был я? А? Как думаешь? Вдруг это я тебя избил, а потом такой отбежал назад, обежал корабль и вернулся к тебе, как защитник? Почему бы нет?!

– Нет! Это был не ты!

– Чем докажешь?! – тут же спросил парень, сжав до боли запястья девочки. – Ну! Я жду!

Настя была загнана в тупик, но сдаваться ей было нельзя. Иначе Герман кинется на Антония или, не дай бог, на Зара. А она не могла этого допустить. Она слишком дорожила парнем, чтобы дать Герману вот так просто разобраться с ним.

Поэтому, она повернула голову вправо и отвела свой взгляд от Германа. Но парень был настойчивым и упертым. Одной рукой он все еще удерживал ее запястье, а другой – повернул ее голову и посмотрел еще раз ей в глаза. После чего снова приблизился и тихо сказал:

– Я все равно докопаюсь до истины. Поэтому не советую мне врать сейчас…

– Я не боюсь тебя, – робко сказала Настя, хотя уже была готова бежать от Германа. – И ты никого не тонешь!

– Или что? – высокомерно спросил парень. – Ну, что ты мне сделаешь? Ударишь?!

Он рассмеялся, и в этот момент двери распахнулись и в кабинет вернулась Аглая. Увидев, что Герман держит Настю за запястья, а все его тело слишком близко к девушке, она чуть не выронила пузырек с обезболивающим.

– Я, наверное, помешала…

– О нет – нет, – тут же спохватился Герман, выпуская Настю. – Я просто кое – что сказал нашей больной. Что ж, – он поправил волосы, откинув их назад, – теперь она в твоей власти, Аглая…

Он быстро удалился из медпункта и Аглая, тут же подскочив к девочке, спросила:

– Что он сделал с тобой?! Где болит?! Или…

Ее щеки стали пунцовыми, а Насте показалось, что ее собственное сердце сейчас остановится. Она была зла на Германа. Да что там! Она его ненавидела! Мало того, что ее выставили в дурном свете, так еще сейчас Аглая доконает вопросами…

Но на удивление Насти, Аглая быстро обработала ей странным веществом, которое щипало – хуже некуда, синяки и царапины и сопроводила лично в комнату.

Там Настя провела остаток дня, в конце которого к ней наведался неожиданный гость. Она даже встала, когда такая «важная» персона вошла в ее комнату и уселась напротив нее на стуле и сказала:

– Надо поговорить, дорогуша…

ГЛАВА 4

Призрак столовой

Полина положила руки на перекладину стула и тряхнула головой, убирая с лица косую черную челку. Она медленно, словно пытаясь меня этим разозлить, смаковала жевательную резинку у себя во рту, иногда надувая пузыри розового цвета. Ее глаза смотрели зло, но при этом с досадою.

– Слышала, тебя сегодня побили, да так, что не позавидуешь, – начала она медленно, буквально выплевывая каждое слово. – Жалко, что это была не я…

Настя подняла ноги на кровать и быстро прижалась к теплой стене «Аквамарина», чтобы почувствовать хотя бы позади себя опору и не упасть.

Полина же, уловив трусость девочки, вдруг хищно оскалилась и вдруг сказала:

– А знаешь, ты не такая уж и дура…

– Спасибо за комплимент.

– Заткнись! Тебе слова не давали, – тут же вставила Полина. – Слушай сюда, дорогуша, я знаю, что у нас контры, но ты не шей мне того, чего не было!

– Что?..

– Не придуривайся! Я знаю, что сейчас ты все свалишь на меня!

Она вдруг вскочила со стула и откинула его в дальний угол. Он треснул в нескольких местах, но не разлетелся в щепки, как предполагала Настя, услышав грохот, который пронесся по комнате, словно чей – то оглушающий удар.

Полина подошла к Насте и, взяв ее за ворот свитера, тут же приблизила к себе. Блеклые, почти бесцветные глаза встретились с ярко – голубыми, но напуганными.

– Итак, что ты сказала Герману и Аглае?

– А до тебя быстро доходит информация, – заметила Настя, пытаясь выглядеть уверенной.

Но Полина каждым искусственным нервным окончанием своего тела чувствовала, как быстро бьется сердце Насти и что ее голос вот – вот дрогнет, стоит ей еще чуть – чуть надавить на чужачку.

– Я задала вопрос! – крикнула Полина, бросив Настю на подушки. – Говори, или тебе не поздоровится!

Но Настя молчала. Врать снова не было смысла. Ведь Герману она и так наплела невесть чего, а теперь она еще введет в заблуждение и Полину. Это получится невесть что: Герман будет рыскать по всему кораблю в поисках правды – и все – таки найдет ее! – а Полина, возможно, даже расправится с ним, узнав, что это был Зар или Антоний.

– Попомни мои слова, – вдруг сказала угрожающе Полина, взяв Настю за волосы и слегка подняв, – своих я не сдаю. Но если ты все сама подстроила и сейчас на меня сваливаешь, я лично тебя придушу!

Она кинула Настю на кровать и оставила ее в таком состоянии. Девочка сама не поняла, как все так лихо закрутилось. Полина в подозрении Германа, как и она сама, а Полина, если узнает, что Настя назвала ее виновницей, точно скинет с «Аквамарина»…

Закрыв лицо руками, девочка зарыдала и даже не заметила, как утро сменилось днем. Солнце встало так высоко, что Настя уже не видела его в иллюминаторе «Аквамарина». Лишь его теплые лучи проникали в ее комнату в форме кругляша, который медленно, с течением минут и часов, перемещался по полу, а затем и вовсе переполз на стену и осветил рисунок, который она нарисовала и который ей поправил Зар. Она его с тех пор даже не трогала.

Слезы потекли по ее щекам, и она, за рыданиями, даже не обратила внимания на урчание в животе и на противный горький комок, который застрял у ее в горле из – за чувства голода.

Под конец дня она поняла, что больше не вытерпит голода и вышла из комнаты. В коридорах к тому времени воцарился полумрак. Неоновые лампы не дарили достаточно света, чтобы увидеть четко некоторые темные закоулки «Аквамарина», а зеркальные полы, словно издеваясь, играли с тенями и создавали эффект, что под в зазеркалье под ногами тебя сопровождает не твое собственное отражение, а чужой человек.

Настя пару раз шарахнулась собственного мрачного силуэта, который отражался в зеркальных осколках, но после глубоко вздохнула и прошла дальше.

Она знала, где находится столовая, поэтому легко прошла мимо коридоров и лестниц, дверей и холлов, которых на «Аквамарине» было очень много: один для гостей, второй – для тренировок, третий – для сборов главных людей «Аквамарина», то бишь Захара и всего персонала. Для ребят было выделено два холла, в которых они могли заниматься всем, чем хотели: играть, работать, отдыхать, даже иногда, по праздникам, там собираться с едой и устраивать погромы… Во всяком случае, так рассказывал иногда Герман, стоило им всем собраться в столовой. После некоторых рассказов Зар краснел, а Антоний поправлял, что кое – что все – таки было не так, отчего Аккерман попадал впросак и все смеялись…

Сейчас в коридорах и холлах стояла гробовая тишина. В комнатах не горел свет, да и голосов было почти не слышно. Изредка Настя натыкалась на спешащих в машинные отсеки инженеров – роботов, которых сконструировал сам Захар для помощи. Они нисколько не обращали на девочку внимания, только слегка их взгляды проскальзывали по ее существу и тут же исчезали, ничуть не заинтересовавшись.

Девочка же, пройдя к столовой, открыла старомодные двери, которые ее всегда удивляли, но вдруг остановилась. Она всмотрелась в резные деревянные дверцы, в которые были вставлены красивые мутные витражные стекла. За ними был мрак, но Настя все равно вошла.

До нее тут же донесся запах чего – то съестного и она сразу же прошла дальше, чтобы увидеть, что же это… Но ее удивлению не было предела, когда она увидела на общем столе, за которым обычно ели ребята, накрытую белой салфеткой тарелку, от которой и шел невероятный запах, и стоявший рядом с ней морс.

Настя уже потянулась к ужину, однако отдернула внезапно руку. Жуткая мысль скользнула в ее сознании: вдруг это не для нее? Вдруг это оставили той же Полине или, к примеру, Захару, который целый день работал… Поэтому Настя отошла на приличное расстояние от стола и отогнала мысли о еде.

– Потерплю до завтрака, – уверила себя Настя, обхватив тело руками, но сжав ткань кофта.

– А может быть поешь?

– Нет!

– Нет?

Настя только сейчас поняла, что разговаривает с кем – то, а не сама с собой. Это было еще страшнее, нежели бы она просто услышала голос в своей голове. Девочка подгяла взгляд и уловила в темноте какое – то движение.

– Ты еще кто?! – визгнула она, отойдя к стене и опираясь на нее спиной.

Тень шмыгнула прямо к ней и уже через несколько секунд она увидела около себя нечто знакомое. У незнакомца были юношеские очертания тела, длинные черные волосы, доходившие ему до лопаток, заостренные ушки, в одном из которых была золотая сережка в виде паука.

Все его тело состояло из черных дымовых сгустков, к которым Настя случайно прикоснулась рукой. В ее ушах тут же зазвенело, а сердце забилось с такой быстротой, что девочке показалось, будто бы она сейчас сойдет с ума от его громких ударов.

Но вдруг незнакомец осторожно коснулся своей черной рукой ее щеки и, проведя невидимую линию, остановил этот кошмар. Затем, убрав за ухо несколько прядей черных волос, протянул девочке руку, словно приглашая куда – то.