Текст книги "Танец для Феникса (СИ)"

Автор книги: Екатерина Васина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Глава 3

Я еще не успела сообразить за кого больше испугаться, как Алистер расслабился и даже скупо улыбнулся.

– Феникс! А я сначала не сразу понял, кто это рядом с моей сестрой.

– Он дико ревнует, – сообщила я, понимая, что дышать стало гораздо легче.

– Братская любовь, – кивнул Видар.

Кажется, он тоже слегка расслабился. А уж когда Алистер чуть наклонил голову в коротком поклоне, так и вовсе выдохнули мы оба. Я от удивления. Мой брат и кому-то кланяется?!

– Ния предпочитала носиться по дворцу, – проговорил Алистер чуть насмешливо, – а я вот постоянно учился. И запомнил рассказы родителей о тебе. И о том, что ты спас всех нас.

Так, удивление нарастало просто в геометрической прогрессии.

– Я что-то пропустила? – поинтересовалась робко.

Двадцать лет назад Видар устроил самосожжение, двадцать лет назад родились мы. Та-а-ак…

– Тот факт, что ты сгорел, как-то связан с нами?

Феникс пожал плечами, мол, возможно. За него ответил Алистер, придерживая Сивку за поводья.

– Он собой пожертвовал, когда нашу маму спасал. Изменил предсказание, так сказать. Жертва во имя чужой жизни. Так что… а ты не слушала, а удирала со своими винки и пикси.

Я посмотрела на Видара совершенно другими глазами. Ничего себе! И молчал?

– Вау! – выдохнула ошарашенно. – Древний и скромный.

Алистер со стоном хлопнул себя по лбу. Сейчас, без приступов, он выглядел совершенно нормально. Я вспомнила фразу Видара о том, что он может научить меня как вылечить брата. И поняла, что пойду на все, лишь бы это сделать.

Двору Теней нужен здоровый наследник, а мне нужен счастливый и спокойны брат.

– Ния, садись на Сивку. Видар, я позову одного из жеребцов.

– Я своим ходом, – усмехнулся Феникс. – Ния, хочешь посмотреть?

– На что?

– На меня. – самодовольно сообщил он.

А дальше было нечто волшебное. Отойдя в сторону, Видар раскинул руки, что в мгновение ока обернулись огромными светящими крыльями. Огненного цвета, с искрами, что сыпались во все стороны. Я шарахнулась в сторону, когда Феникс вскинул голову с острым кривым клювом и что-то ликующе прокричал.

– Тс-с-с-с, – Алистер придержал меня за плечи, – не бойся. Его огонь не обжигает никого, кроме врагов.

– Он…он идеальный! – прошептала в полном восторге.

Размеров Феникс оказался с две крупные лошади. И он весь словно состоял из пламени. Яркий, сверкающий и живой. Невероятно живой. Рядом с ним сердце начинало биться чаще, воздух казался наполнен звенящей энергией.

– Нравится? – усмехнулся Алистер, уловив мои эмоции.

– Обалдеть! – призналась негромко. – Прямо воплощение жизни и огня. Поехали, хочу посмотреть, как он летает. Оседлать бы его, а? Подружиться и потом говорить, что у меня в друзьях сам Феникс! Еху-у-у-у-у!

Вопль у меня вырвался одновременно с тем, когда Алистер тронул поводья Сивки. И тот сорвался с места, взлетая вверх.

Вот так! Быстрее, ее быстрее! В Авельхайме я дышала полной грудью и понимала, что попала домой.

Мама рассказывала, как раньше выглядела Пустошь. Забавно, что иногда и она снилась мне, как в историях: мрачная, с темно-серым небом, пронизанная искаженной магией, которая буквально выворачивала ее наизнанку.

Но мы с Алистером ее немного изменили. И теперь Пустошь протянулась вокруг, захватив и Двор Теней.

Раскидистые деревья, густая трава, цветы, от запах которых кружилась голова, едва заметная золотистая пыльца, сверкающая тут и там. С ветвей кое-где свисали длинные плети изумрудных растений с мелкими цветами.

Я замечала крохотных птиц, мелькающих тут и там, напоминающих ожившие драгоценные камни. Видела пронесшихся мимо агисок – водяных коней, бирюзового цвета. Они спешили к огромному озеру.

Я дома!

От переизбытка чувства прижалась к широкой спине Алистера и завопила. Точнее – издала боевой вопль, который мы с ним придумали в детстве, до того, как меня отправили на Землю.

Брат подумал и подхватил мои вопли, отчего Сивка недовольно заржал и прижал уши, а неподалеку большая синяя птица врезалась в дерево и упала в траву. К ней тут же кинулось гибкое золотистое животное с огромными ушами.

Феникс не пропадал из поля зрения и так гармонично вписывался в окружающий мир. На миг защемило сердце: я представила, если бы Томас увидел все это. Своими глазами царившую вокруг красоту.

Жалко люди могли находиться только на расстоянии пятидесяти километров от Двора Теней из-за влияния Хаоса. Поэтому в основном видели они другие Дворы и край Садов. Но и этого хватало для того, чтобы все возвращались отсюда с круглыми глазами и захлебывающимися от восторга.

Радость от возвращения домой быстро смыла тоску безответной любви. Но она осталась там, глубоко в сердце. Я ведь так много хотела бы показать Томасу. Он бы наверняка оценил. Будущий архитектор, моя тайная любовь обожал строения фейри. А Двор Теней был просто изумителен в этом плане.

Нельзя привязываться к смертным очень сильно.

И потому я сама старалась выкорчевать все ростки любви к Томасу. Хотя получалось не очень хорошо.

Руадх снился мне часто. Он звал меня обратно, и порой тоска по дому захлестывала с головой. В такие дни я старалась браться за все дела, лишь бы не сорваться. Да, я искренне полюбила Землю и людей, но дом – это дом.

И сейчас я с жадностью и ликованием, моргая намокшими ресницами, смотрела на раскинувшиеся внизу дома, которые по ночам меняли облик, на деревья, чьи листья могли изменить цвет, на статуи, от которых у смертных кровь начинала течь из глаз и ушей. А самое главное, на дворец. Из темного и изумрудного камня, с высокими башнями и огромными воротами. Я помнила в нем каждый уголок.

Никакой торжественной встречи, конечно, не было. Подумаешь, прилетела принцесса на выходные, привычное дело. Сивка приземлился на северной башне, где уже стояли родители.

– Мама!

Я бросилась к ней, как маленькая девочка, обняла и вдохнула едва уловимый запах свежести и теплоты. С семи лет мы с мамой виделись не так часто, как хотелось бы. И сейчас, прижимаясь к ней, я едва не разревелась. Да и она как-то странно пару раз вздохнула, гладя меня по волосам.

– Началось! – раздался рядом низкий голос. – Давайте, заливайте Руадх слезами, женщины!

– Кто бы говорил.

– Не спорь со мной!

Папа довольно аккуратно вытряхнул меня из маминых объятий, чтобы заключить в свои. И почти сразу закаменел. Лишь как-то сжал меня чересчур крепко, до такой степени, что я протестующе пискнула.

– Ребра…

Объятия чуть расслабились, давая мне возможность обернуться и посмотреть, что там насторожило отца.

На краю башни стоял Видар, уже в человеческом обличие. Раскинул руки и радостно проговорил:

– Уверен, меня здесь ждали, да?

– Так вы же… – начала я и подняла лицо, чтобы встретиться с черным взглядом Короля Теней. – Папа, а он не от вас, да?

– Успели познакомится, да?

У него был слишком спокойный голос, слишком. После такого по-хорошему следовало упасть на пол и зажмуриться. Потому что дальше могла грянуть буря.

– Ну… да.

Что-то тревожное повисло в воздухе, нехорошее. Хотелось это «что-то» смахнуть как липкую паутину. Я так и замерла, пока не услышала голос отца. Уже более расслабленный.

– Ну наконец-то, Видар. Подрос, подрос!

– Двадцать лет, а ничуть не изменился! – подхватила мама.

И я расслышала в голосе едва ловимый ехидный тон. А сама возмущенно воскликнула:

– Так ты мне соврал?!

– Не будь доверчива, принцесса! – погрозил мне пальцем Феникс, а я представила, как вцепляюсь в эту часть тела зубами. К счастью, он, не догадался о моих мыслях. А весело проговорил моей матери:

– Аврора, как ты уговорила Дорана отправить дочь на воспитание смертным?

– У них можно многому научиться. Я сама выросла, считая себя человеком. И вроде неплохо состоялась.

– Узнаю манеру фейри, – улыбнулся Видар, – говорить обтекаемые фразы, напускать воды и давать мало конкретики. Но я по вам соскучился.

– Поэтому и прилетел?

Мне показался странным вопрос отца. И еще более странным, что они с Фениксом все продолжали мерить друг друга напряженными взглядами.

– Конечно, ты же мой друг! Повидаться, поговорить, ну и… долг забрать.

– Что за долг? – поинтересовался Алистер.

– Давний, – отмахнулся отец, продолжая нехорошо смотреть на Видара, – идемте, мы все друг друга давно не видели. Аврора…

– Я провожу Нию в ее комнату. – кивнула мама.

– Хм-м-м-м, – протянула, когда мужская троица первой исчезла с верхушки башни. Мы неторопливо пошли следом. А куда торопиться? Я дома, рядом с мамой. Иду с ней за руку и мне безумно хорошо. Жесткий и в чем-то жестокий мир фейри – моя родина.

– Что ты мычишь?

– Такое ощущение, что они пошли обсуждать тайный заговор.

Мама хмыкнула и попросила не придумывать лишнего.

– Видар и Доран общались еще до прихода фейри в Авельхайм. Тогда, правда, твой отец был совсем молодой. Примерно, как ты.

Мы спустились по винтовой лестнице в круглый холл, чем потолок уходил высоко вверх. У дальней стены клубилась Туманная Арка, пол под ногами напоминал застывшее темное озеро с вкраплениями зеленых кристаллов. Мягкий свет, льющийся словно из ниоткуда.

– Я так соскучилась! – вырвалось у меня, когда мы вышли в королевском крыле. Здесь все немного изменилось. Темные стены стали чуть светлее, с зеленовато-серебристым оттенком. Я увидела много ползучих растений, пригляделась – ага, с шипами. И на всякий случай стала держаться от них подальше.

– Мы тоже. Но знаешь, – проговорила мама, мановением руки отворяя двустворчатые двери в мою комнату, – я не жалею, что отправила тебя на Землю.

– Да? Ну я тоже не жалею, хотя мне не хватает Двора Теней.

Шагнула через порог и на миг замерла, впитывая знакомую обстановку. Совсем не детскую, надо сказать, но безумно мне дорогую. Темная мебель с тонкими серебристыми узорами, круглая кровать под серебристым же балдахином, тут и там светились бледно-золотистым светом небольшие деревца. Они исполняли роль светильников. Огромное зеркало замерло в углу, возле него, на столике, вытянулась шеренга флаконов и пузырьков, моих любимых в детстве статуэток.

– Вы ничего не меняли, как я уехала.

Подошла к кровати и пальцами коснулась невесомой ткани балдахина. И как вспышка перед глазами: я и Томас на этой постели. Разворошенные простыни, влажная кожа, вздохи и прикосновения, от которых внутри все обрывается. Отдернула руку и поняла, что мама на меня пристально смотрит.

– Ния…

– Что?

– Ты нашла кого-то на Земле?

Ну вот почему фейри не умеют врать?!

– Я не буду портить жизнь человеку, мам. Тем более муж у принцессы должен быть фейрийской крови. А делать его любовником – подло. И он не выживет в Руадхе, если я решу вернуться.

Говорила, а сама вглядывалась в лицо мамы. Та всегда мне казалась совершенством. И я радовалась, что хоть немного, но похожа на нее.

– Ния, поэтому я и отправила тебя к людям. Фейри – эгоистичны по своей природе, но воспитанием можно этот фактор немного подправить. И еще…

– Ты не хотела, чтобы я скакала по чужим койкам, – пробурчала едва слышно.

Мама вдруг расхохоталась и тряхнула головой, словно сбрасывая невидимую тяжесть. В отличие от той же Королевы Благих, она не носила роскошные платья, а предпочитала штаны и рубашку, перетянутую поясом. На ворчания отца отвечала, что проводить опыты в длинном кружевном безобразии – это издевательство над ней и над наукой.

– Не хотела, да. Но это мои заморочки. Не факт, что сработало бы. Так что там с человеком? Кроме него больше никого не было? А как тебе Видар?

– Кто? – обалдела я. – Феникс? Мам, я его несколько часов назад впервые увидела. Прикольный, но старый.

Мама закашлялась, потом проговорила:

– Милая, твой отец тоже не юноша.

– Да не в том смысле! Я не сужу человеческими мерками. Просто… блин, судя по книгам, он существовал едва ли не с начала времен!

– Ну периодически он сгорал.

– Это можно считать апгрейдом, да.

Я вспомнила огромную огненную птицу и вздохнула. Эх, выглядит, конечно, впечатляюще.

– В общем, если ты интересуешься моей личной жизнью, то могу тебе сказать: там штиль с периодическими приливами в виде моего бунтующего либидо. Мораль я подцепила человеческую, а вот во всем остальном осталась фейри.

– У тебя была масса времени познакомиться с кучей Высших.

– Не цепляют. И что значит «была»?

– Переодевайся, – пропустила мой вопрос мама, – думаю, мы посидим в твоей любимой зале.

Я блаженно заурчала, о да! Почему-то с детства меня привлекала небольшая идеально круглая гостиная в королевском крыле дворца. Может, оттого, что все ее стены были густо увиты темно-зеленым растением, из которого порой высыпались зеленые искры? Они долетали до пола и гасли. Или может потому, что вместо потолка там было клубящееся облаками небо?

– Мам, ты в курсе, что у Алистера был приступ?

– Да, – вздохнула она, отворачиваясь к дверям, – в курсе, что он удрал на Землю. Ния… я не знаю, что сказать.

– Феникс проговорился, что может научить меня, как его вылечить. Сам пока не может.

– Вот как? – с неожиданной злостью проговорила мама, – Какое великодушие. Ния, жду тебя!

Я подождала, пока дверь закроется и только тогда тихо протянула:

– Хао-о-о-ос-с-с!

В ответ тишина, правда, недолгая. Потом раздался протяжный такой смешок и прямо из воздуха возникла приличного размера змея. Зеленая и полупрозрачная.

– Это намек что ли? – поинтересовалась подозрительно, пока довольный Хаос обертывался вокруг меня. Вот, наверное, зрелище еще то.

– Ты отрастила змеиный язычок, принцесса.

Хаос продемонстрировал свой, длинный и раздвоенный. Я не выдержала и ткнула в него пальцем, отчего по руке прокатилась приятная и чуть пощипывающая волна.

– Он тебе пригодится.

– Да? Ухажеров отпугивать?

Хаос вдруг развернул треугольную голову в сторону двери. Та открылась и в спальню вошел Алистер.

– Они меня выгнали, – сообщил брат злобно. – Меня – наследника!

– Жизнь несправедливо, – отметила я, – идем к нам, тут весело.

– Я хочу подслушать, – упрямился Алистер, – о чем можно говорить с этим Фениксом, раз пришлось мне выходить? Чувствую себя оскорбленным.

– Принц, учись управлять эмоциями, – вмешался Хаос. – что позволено простым фейри, не позволено тебе.

– Но подслушать то я могу!

Я тут же заинтересовалась:

– А ты можешь? Тени же засекут.

Хаос хмыкнул, а брат посмотрел на меня как на дурочку.

– Ния, вот наследник я или погулять вышел? Ты со мной?

Он повернулся к Хаосу и проговорил:

– А ты нас не выдашь, да?

– Я могу лишь посоветовать не делать этого. Часто подслушанные разговоры становились причиной серьезных проблем. Но я не вправе запрещать тебе что-то, принц Алистер. Ты сам в ответе за свои действия.

Хаос прошипел что-то мне на ухо и исчез так же внезапно, как и появился.

– Мне не нравится его тон, – призналась я.

Хаос редко давал советы, но к ним стоило прислушаться.

– Они просто болтают, – пожал Алистер плечами. – я, как наследный принц, обязан быть в курсе всего.

Я вздохнула и открыла рот, чтобы вразумить брата. Но… подумала и лишь спросила:

– А как ты хочешь подслушивать?

Вместо ответа, Алистер взял меня за руку и повел к дальней стене, на которой вились жесткие стебли вездесущего плюща. Второй рукой он ухватился за плющ и прикрыл глаза.

– Чувствуй, – приказал тихо.

И я ощутила. Это был как короткий полет. Раз – и ты в другом месте. И ты плющ. Ты вьешься по стене, видишь и слышишь все, что происходит вокруг. Ты часть местной магии, ты – невидимка.

– … как ты себе это представляешь? – голос отца звучал раздраженно. Он сейчас стоял, скрестив руки на груди и сверкал глазами. Владыка Теней в роскошной обстановке.

Видар тоже выглядел не сильно довольным, но более спокойным. Разве что от волос то и дело слетали редкие искры. Я заметила, что мой отец и Феникс неуловимо чем-то похожи. Статью? Силой?

– Я не буду хватать бедную девочку за волосы и волочь в берлогу. Аврора, извини! – мигом покаялся он, заметив, как моя мама дернулась и сжала кулаки. От нее во все стороны поползли темно-серые полупрозрачные ленты. Магия Хаоса, смертоносная и коварная.

– Я благодарна тебе, Видар, за то, что ты спас меня. И дочь. Но не перегибай палку. Речь о моей Нии.

Обо мне?!

– Я просто хотел сказать, что не собираюсь обижать ее, – примирительно заметил Видар.

Он прошел к длинному столу, где устроились закуски, взял один из бокалов и посмотрел сквозь него на Дорана.

– Ты – мой старый друг, я помог тебе. И просто прошу дать мне то, что обещали.

– Я обещал тебе не препятствовать. Что ты еще хочешь?

Видар отхлебнул темно-золотистый напиток и ответил:

– Руки вашей милой дочки. Я же говорил, что у меня вполне серьезные намерения.

– А если она не согласится? – поинтересовалась мама. – Ты в курсе, что Ния влюблена в смертного парня?

– Девочки всех раз имеют свойство влюбляться. – небрежно ответил Видар. – Как влюбилась, так и разлюбит. Аврора, серьезно, ты думаешь, смертный юнец может перейти мне дорогу?

– А если Ния не полюбит тебя?

– Аврора, кажется, ты от Дорана тоже сначала была не в восторге. Что он там тебе обещал за непослушание? Превратить в гончую?

– Ты думаешь, я хочу, чтобы Ния тоже прошла через это?

– А вот сейчас не понял? – грозно прогремел отец.

– Доран, я тебя люблю. Но согласись, что вначале ты вел себя как засранец. И этот, – она ткнула пальцем в Феникса, – сейчас поступает ничуть не лучше. Бывает так, что девушка просто не влюбляется в тебя. Увы, это жизнь. А ты Ние не оставляешь выбора.

– Я тоже не выбирал рождаться божеством! – повысил голос Феникс, с его волос сорвалась куча искр. – Ты представляешь, что такое, быть обреченным на одиночество? У меня не может быть истинной пары, я один такой. Я не помню, когда последний раз всерьез любил женщину. Потому что в какой-то момент они все слились в нечто серое и тусклое. И тут ее магия! Яркая, сильная и живая. Ния может перенять мой дар целительства, вплоть до оживления только что погибших. Но! Если останется со мной. И времени решать у нее немного.

– Почему же?

Я прямо вся обратилась вслух, ощутила, что брат последовал моему примеру.

– Внутри Нии – мой огонь, – пояснил Видар, – он чуть усиливает ее дар, но при этом приносит боль. Если я не помогу ей принять его – сожжет изнутри. У нее осталось несколько дней. Извините, мне пришлось подстраховаться.

Дальше разговор я не услышала. Так как Алистер рванул к выходу, а я намертво вцепилась в его плечо, крича на ухо:

– Не смей, слышишь? Не смей!

Видар же его убьет! Эта мысль не давала мне отцепиться от брата. И в итоге я буквально летела за ним, как тряпочка. Алистер силен, но Феникс – божество. Он принца по стене раскатает.

Вцепилась еще сильнее. Видимо, от ярости, Ал потерял чувство ориентации и здравый смысл. Потому что несся как бешеный единорог, мимо Туманных Арок. У меня мелькнула мысль, может, он специально разгоняется, чтобы Видара снести к чертям?

Мимо мелькали залы, коридоры, ошарашенные лица фейри. Не каждый день увидишь несущегося разъяренным носорогом наследника Теней.

Видимо, сами Тени уже донесли отцу, что здесь происходит. Потому что он перехватил нас буквально на подлете к гостиной.

Раз, зеленые нити опутали паутиной. Алистер с ревом разорвал их и попытался помчаться дальше. Я лишь завидовала ему, спеленутая осторожно, но надежно.

Два, Тени облепили наследного принца, сверху на него рухнул Хаос в виде совы и проухал:

– Успокойся!

Голос проник в голову, напугал до чертиков и даже я замерла. Боясь пошевелиться.

– Я же говорил, – вздохнул Хаос, продолжая сидеть на Алистере.

Тот вырваться не пытался, но глазами сверкал.

– Отец, вы ее отдали! Отдали!

– Рот закрой! – от рычания Короля Теней словно содрогнулся весь дворец. – Щенок! Силы есть – ума не надо! Так говорят люди?

– Ага, – подала я голос, за что получила хмурый взгляд.

– С каких пор подслушивание в нашей семье считается добродетелью?

– С каких пор добродетель считается приоритетом у фейри? – парировала я невинным голосом.

Отец хмыкнул и кивнул:

– Логично. Так, – он перевел взгляд на Алистера, – освобожу и поговорю, когда ты успокоишься. Ния, в спальню!

– Но!

– В спальню! Мать с тобой поговорит. Надеюсь, добраться туда ты сможешь самостоятельно?

– Одна? – поинтересовалась осторожно.

Вместо ответа ко мне подлетели три Тени. Ясно, одну не отпустят. А с этими полупрозрачными тварями мне не сладить, они слушались только родителей. Даже Алистер с трудом мог ими управлять. Впрочем, он учился.

Удрать пока не представлялось возможным. Теням дали задание отправить меня в спальню, значит – отправят. Как-то в детстве я попыталась им сопротивляться. В итоге меня доставили куда следовало. Очень нежно и аккуратно, но я поняла, что это ужасно унизительно, когда тебя несут на высоте двух метров, вниз головой. А вокруг придворные.

Мама дожидалась меня там.

– Предатели, – сообщила я ей.

– Ния…

Она ходила из угла в угол. Красивая, растерянная и… злая. Да, да, глза у мамы сверкали, как у крайне разъяренной кошки. Или у никса. Эти хищники водились на севере пустоши. Ярко-синяя шерсть, длинный хвост и не менее длинные клыки.

– Что? Я двадцать лет «Ния».

Мама подошла ближе, но я отступила. Родители! Как вы такое могли сделать?!

– Я не знала, что Доран заключил такую сделку, – тихо произнесла она, не пытаясь снова приблизиться, – Когда узнала, то… была зла. Мы долго ругались, не разговаривали. Мне было сложно понять, как можно отдать собственного ребенка.

– И как, поняла?

– Нет, но и поступок отца поняла. Ния, он нас спасал. Не было другого выхода. Феникс пожертвовал собой, чтобы вытащить меня и тебя. Как позднее оказалось, была опасность, что магия Алистера в момент рождения сожжет и тебя.

– Ал знает об этом?

– Да, – кивнула мама, – Ния, я совершенно не рада тому, что происходит. Отец заключил договор со всем оговорками, мы надеялись, что он забудет, не найдет, будет долго расти. Но нашел. Еще и подстраховался!

Я опустила взгляд на свои руки. Так вот почему мне больно лечить. Все это время во мне жил огонь Феникса. И ждал своего часа.

– Почем никто не ощутил, что я помечена?

– Чтобы что-то ощутить, надо это искать.

– Вот так живешь двадцать лет, – проворчала я, – а потом бац, и у тебя образовался жених. Нежданчик! Причем с момента рождения. Как так-то? Мама, я люблю другого!

И ощутила, как подошедшая Королева обняла меня. Не выдержала, всхлипнула и сама потянулась, вдыхая знакомый запах тепла и безопасности.

– Ния, первая любовь она такая. Кажется, что будет длиться всегда. Тем более, ты нашла в себе силы отказаться от мальчика. И от этого еще сильнее тянет к нему. Но сама подумай, что будет через двести лет, триста. Очень больно терять того, с кем провела столько времени. Лучше перетерпеть сейчас.

– А себе ты бы пожелала такую судьбу?

– Ну… она была почти такой. Меня тоже не особо спрашивали, когда забирали в Авельхайм. А потом все закрутилось, завертелось, в итоге – появились вы.

– И ты простила это папе?

– Мы много говорили на эту тему, – голос мамы журчал успокаивающе, – он готов был отпускать меня на Землю, но я забеременела. Потом родились вы, а затем мы начали постепенное возвращение фейри на Землю. И как-то вопрос отпал сам собой. Да, я его простила. Он дал мне семью. И себя.

– Но ты сначала его не любила?

– Сначала боялась, потом поняла, что нас друг к другу тянет. На уровне подсознания. Ну а потом все завертелось, закрутилось.

Я вздохнула и пробормотала:

– Не отдавайте меня. Пожалуйста!

Меня сжали так крепко, что даже дышать стало трудно. Сердце у мамы колотилось, как бешеное.

– Ния, научись управлять тем, что он вложил в тебя. Подчини себе его магию… и самого Феникса. Я могу сейчас спрятать тебя, так как не заключала с ним договор. Но тогда огонь сожжет тебя изнутри. Как думаешь, стоит оно того?

– Я сбегу, – проговорила злобно. – приручу огонь и сбегу!

– Поддержу тебя во всем, что не касается угрозы твоему здоровью. И твоей жизни.

Да уж. Сбегать сейчас – равносильно самоубийству. Сгорать мне не хотелось. Еще вся жизнь впереди.

И видеть сейчас тоже никого не хотелось. Я даже маму выпроводила, отговорившись, что хочу принять душ.

На самом деле не соврала. Мне нравились ванные комнаты дворца. Полное ощущение, что стоишь в лесу, под водопадом. Вот и сейчас, я провела тут, наверное, час. Перепробовала все пузырьки с запахами, намазалась кремом с невероятно нежным ароматом. И только тогда, набросив тонкий халат, вышла в спальню.

И едва не попятилась назад.

– Наверное, надо поговорить?

Голос Феникса звучал негромко, а сам он прислонился к стене, неподалеку от постели. И, скрестив руки на груди, разглядывал меня так, что халат показался совершенно незначительной преградой.

И снова жар в груди. Мягкий, разливающийся по телу.

Сильный мужчина, красивый. Если сначала я смотрела на него как на постороннего, то теперь я разглядывала Феникса как постороннего, который посягнул на мою свободу.

А как это еще назвать?

– Ждали целых двадцать лет, – протянула я, – растили меня, да? Ждали пока созрею? Как дыня. Или клубника. В парнике.

– Ну почему в парнике, – протянул Видар, – я бы сказал вполне себе в естественных условиях. Ния, так что, будем переругиваться или пообщаемся как цивилизованные?

Очень жаль, что нельзя в него бросить что-нибудь. Стереть с лица это выражение «Я понимаю, что ты сердишься, но смирись, детка».

Нет, в теории бросить можно. Но что-то подсказывало мне, что таким поступком Феникса не удивишь. Небось, в него столько вещей за все время бросали, что уклонение уже на автоматизме.

– Цивилизованные себе девушек шантажом не получают.

Стоять перед ним в халате было не слишком приятно. Не потому, что мужской взгляд свободно гулял по неприкрытым ногам и плечам. Просто в нем я ощущала себя беззащитной.

М-да, минус воспитания у людей. Я научилась от них стыдливости. Хотя и мама, даже за двадцать лет, не смогла так же спокойно относиться к обнаженному телу, как другие фейри. Визжать при виде голого мужчины или прикрываться самой, конечно, не стала бы. Но внутри все равно ощущала неловкость.

Особенно когда на тебя так смотрят. Таким взглядом, что внутри от него все начинает кипеть. И сладко сжиматься глубоко внутри.

Чертово либидо. Оно у фейри и так завышено, а тут еще, видимо, играл фактор, что внутри меня жил огонь Феникса.

Видар на мою шпильку отреагировал слабой улыбкой.

– Ошибаешься, Ния. Династические браки среди фейри и людей весьма распространенные. Дерево жизни, любовь – это все другое. Первое может случиться совсем не с ровней, которая может претендовать лишь на роль фаворитки. Ну а любовь… вещь спорная, туманная и складывается из многих факторов.

– Речь долго сочиняли?

– Это опыт.

– Не действует, – покачала я головой.

– Верю, – кивнул Видар, – у тебя максимализм. Его порой трудно перешибить логикой. Ты считаешь несправедливым мою просьбу? Взамен я спас вас, ценой своего опыта, своей жизни. Знаешь, что такое, рождаться и полностью понимать, что происходит? И терпеливо расти заново, из младенца во взрослое существо.

– Я тебе зачем?

Правильно, к чему официоз, он же на меня претендует и все такое.

Я не дрогнула, когда Видар подошел ближе. Но вот брови дернулись сами собой, стоило Фениксу взять мои ладони в свои. Так, что шелковая ткань рукавов сползла, обнажая руки.

– Твоя магия зовет меня.

Он поднес мои ладони к губам и выдохнул:

– Я ощутил это сразу, Ния. Ты сможешь принять мой огонь. И разделить его.

От его дыхания по рукам поползли мурашки. А голос почему-то осип:

– В смысле?

– Целители фейри могут только лечить. Но если их дар объединить с моим, то получается нечто совершенно иное.

– Такое уже случалось?

– Крайне давно. Обычно все целители примерно одного уровня. Всплески сил появляются редко.

Я облизнула почему-то пересохшие губы. Пусть он отпустит мои руки, пожалуйста!

– То есть, мой дар станет чем-то иным?

Зеленые глаза едва не прожгли меня насквозь, когда Видар произносил ответ:

– Абсолютно.

– А… – я едва смогла выдавить из себя следующий вопрос. – а… если бы… ну если бы я родилась обычным целителем? Ты бы не обратил на меня внимание, да?

Хороший вопрос, Ния. Я поаплодировала сама себе, глядя на лицо Феникса. Он явно задумался над моими словами.

– Ну… ты обратила бы внимание уже тем, что назвала меня древним.

– А тебя так не называли?

– В таком контексте – нет.

Я почесала кончик носа. Какая-то странная беседа у нас складывалась. Я не орала, не кидалась предметами, да и Видар не спешил заверять меня в своей внезапно вспыхнувшей любви.

Вот чему я точно научилась, живя среди людей, так это легкой циничности. И во внезапную любовь верила примерно так же, как в то, что рыбы научатся летать. Можно испытывать похоть, любопытство, интерес, в конце концов, но любовь появляется не сразу.

И зачем он берет мои руки в свои? Это нервировали, потому я осторожно попыталась освободиться и спросила:

– То есть, хочешь, чтобы моя магия слилась с твоей? Сделать меня крутой целительницей.

– Вроде того. Для начала можно это назвать и так.

– Тогда возьми меня ученицей, – предложила радостно, – не вижу проблемы.

– Я вижу, – вздохнул Видар.

– Почему? Я прилежная фейри. Почти пары не прогуливаю.

Феникс кашлянул и усмехнулся:

– Извини, Ния, но… как бы так помягче…

– Что? Честно не прогуливала.

Говорить, что угодно, лишь бы не смотреть ему в глаза. Я нашла точку в районе рыжей пряди и теперь старалась не сводить оттуда глаз. Как оказалось, зря.

– Дело не в том, что ты не прогуливала. Дело в том, что ученицей не возьму.

– Почему?

– Твой отец меня возненавидит. Видишь ли, я несколько необычно чувствую твою магию.

– М-м-м? – промычала из вежливости, продолжая думать, можно ли выкрасить волосы в такой яркий цвет, как у него.

И потому упустила тот момент, когда Видар вдруг сильнее сжал мои запястье, дернул на себя и я вдруг поняла, что мужские губы прижимаются к моим. Сначала замычала и попыталась отбиться, но мои руки держали слишком крепко…

…И поцелуй не был отвратительным. Скорее, он подхлестывал то желание, которое бурлило во мне уже много дней. Повышенное либидо фейри сейчас выло и требовало выпустить его на волю, в то время как разум пытался образумить.

Человеческое воспитание вступило в схватку с природным зовом. Губы и язык Видара буквально заставляли меня открыть рот, а сама я все еще извивалась. Ладно, пыталась извиваться.

– Нет! – выдохнула, стоило ему отстраниться, – нет, не надо!

«Надо! – орало либидо. – Еще как надо. Хватай его, ты что, дура?»

– Аврора определенно создала мне проблемы с твоим воспитанием и навязанной моралью смертных, – вздохнул Видар, – я не люблю насилия, Ния. Но позволь мне кое-что показать тебе.

– Что я там не видела? – превратно истолковала я его фразу, на что Феникс чуть вздернул брови, а потом негромко рассмеялся.

– Ну и мысли у тебя, маленькая фейри. Я совсем о другом. Если не понравится, то просто мотнешь головой.