Текст книги "Дикая охота (СИ)"

Автор книги: Екатерина Васичкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Затем и пошла, чтобы не стала! Римма! Ты же понимаешь, что я могу тебя провести до самого хранилища. И проведу. Я – барс. Дитя гор. От меня тут нет тайн. В моих жилах кровь древних богов.

– Ну да, – мне был непонятен странный, будто обращенный в себя тон, – оборотни – потомки богов. Это все знают. Души племен, тотемы имеют, как правило, звериное обличье. Это же обличье принимают особо избранные представители племени. Избирает сам тотем. Бог то есть. Так что генетика тут не причем. Хотя… бывает, что избирается семья. Тогда обортничество будет наследоваться.

– Вот именно. Поэтому хранительницы всегда выбирают магов. Чтобы сила перекрыла проклятье богов.

– Проклятье?!

– Ну… у нас так считают. Хранители верят, что зверя в себе нужно изжить. Гармонию ищут. До встречи с тобой я была уверена, что они правы. Я думала, что способна только убивать. Ну… то есть, это действительно у меня здорово получается, но… не только это. Не встреть я тебя… не знаю, как бы я жила. Но появилась ты. Помнишь первые слова, которые ты мне сказала?

– Нет, конечно, – ее откровения меня почти напугали. Вот так ляпнешь что-нибудь, а человек помнит всю жизнь.

– Какой урод посмел поднять руку на такую красивую кошку? Ты была такая красивая. Такая… хорошая. Маг. Как мама, как те, с кем я росла. Я была уверена, что покажусь тебе мерзкой. Грязной. В своей и чужой крови, со зверем в душе. А ты… «красивую». И потом. Знаешь, когда ты… до сих пор не знаю, как это называется, я как будто вдруг узнала тебя всю. Но смотрела только на себя. Дура. У тебя внутри столько интересного. Но я пропустила все, кроме того, как ты меня видишь.

– Прямой контакт. А как я тебя видела? – ее глаза остались сухими, но я уже вовсю ревела, – я же в твоих внутренностях копалась. Кишки регенерировала, нервы проращивала. У тебя позвоночник перебит был, множество ранений проникающих… ну… ты помнишь…

– Я тогда почувствовала себя красивой. Почувствовала себя волшебным, мифическим существом, за жизнь которого надо бороться ценой боли, да любой ценой! Ты видела меня чистой силой, волшебством, стихией. Я не разбираюсь в теории магии.

– Зато я разбираюсь. То, что ты сказала, это не мое восприятие. Это объективные факты! Ты и правда очень красива. И правда волшебное создание.

– Знаю, – она вдруг улыбнулась своей чувственной улыбкой, сводящей с ума мужчин… и некоторых женщин, – но это я теперь такая умная. Ну да ладно. Хватит сидеть. Нам совсем немного осталось. Я знаю один потайной ход. Есть шанс попасть в хранилище тихонько. Великий Барс нас прикроет. Я это знаю. И пусть хранители подавятся своей чистотой и святостью!

И так она это сказала, что я, разумный, и более-менее рациональный маг просто встала и пошла за ней, не думая, что буду делать, если нас обнаружат. Ну не драться же, в самом деле! Глупо было бы. И бесперспективно.

– О! А вот это вообще – музейная редкость! – Восклицание Торвальда резко вывело меня из воспоминаний.

– Еще какая! За нее мне, помню, такую кучу денег предлагали. Надо будет, кстати, ее завещать кому-нибудь в городе. Да и вообще всю библиотеку. Не место им тут.

– Римма! Ты опять?! Да что же это такое-то! Ну посмотри, скоро лето, птички поют, солнышко светит, мальчики красивые кругом снуют. Ну как же можно сейчас думать о смерти! Пошли лучше вниз! Там на свадьбу барды-менестрели приехали, будет гулянка! А?

Праздника не хотелось совершенно. Не то чтобы я и правда собиралась помирать, но как-то… хотелось действовать. Делать хоть что-нибудь полезное. Что-нибудь, чтобы унять тревогу за жизнь сына. Ведь в следующий раз, нам могут и поубойнее пакость подсунуть!

– Вы идите, а я займусь своими магическими обязанностями. Прасковья уже заходила.

– Но потом придешь? Тебе просто необходимо станцевать пару танцев и выпить пива. Лучше бы, чего покрепче, конечно. Но пиво тоже сойдет.

– Иди уже!

Это было уже совсем странно. Мы дружили много лет, но такой я видела ее впервые. Обычно она играла роль роковой страсти, соблазняющей, недоступной. Запретный плод в красивой упаковке. Остро отточенное лезвие в узорчатых ножнах. Казалось, одно неловкое движение, неосторожное слово, и я окажусь погребена лавиной ее страсти-ярости. Она играла со мной как кошка с мышкой, обжигала одним своим присутствием. И чтобы вот так вдруг превратиться в беззаботную кумушку, рвущуюся устраивать мою личную жизнь? Да еще так прямолинейно?

– Томирис… постой.

Обернулась. Шагнула назад, вопросительно глядя на меня. На меня? Ну да. Взгляд уперся куда-то между моих ключиц. Не в глаза. Когда же она последний раз смотрела мне в глаза? Кажется, сразу, как приехала. Вглядывалась, будто искала что-то. Да и вообще, кажется, коша старается пореже со мной встречаться. О ком она заботилась, пытаясь отправить меня жить в комнату конунга? Обо мне? Или о себе?

Я шагнула к ней, порывисто обняла, вдыхая дразнящий, чуть горьковатый запах ее духов. Так. Что-то явно происходит. Таких отрывистых, скомканных поцелуев у меня не было лет с… да вообще не было! Как-то везло.

– Я пойду, – это прозвучало так тихо, на самой грани слышимости, – не задерживайся.

Ох… если бы я меньше ее знала, заподозрила бы предательство. Но только не Томирис. Ее верность штука беспрецедентная. Но что же тогда случилось? Может, я ее чем-то обидела, а она не хочет говорить, пока все так плохо? Но чем? Что я такого могла натворить и не заметить?

Но и этот вопрос пришлось отложить на потом. Каравай. Дурацкая здоровенная буханка, без которой не обходится ни одна свадьба. Так что надо пойти и пошептать над ней что-нибудь доброе. Обычно этим занимаются местные знахарки, так что получается что-то среднее между молитвой и обычным пожеланием любви и счастья. Но раз уж ребятам достался маг моего уровня, надо постараться. Целитель я, в конце концов, или кто! Будет к утру настоящий чудодейственный эликсир, а не банальная булка.

Заодно мозг успокоится. А то совсем соображаю плохо.

Задача неожиданно увлекла меня. Или же просто не хотелось возвращаться из стройного, такого родного и правильного мира магии в суровую реальность? В любом случае, закончила я часа за три до рассвета. Я бы еще поработала, но каравай и так уже светился в темноте. Еще немного и его страшно будет есть! За два дня, оставшиеся до свадьбы, свечение, конечно, рассеется, окончательно впитавшись в тесто, но, все равно, рисковать не стоит.

Огромный дом уже мирно спал, сопя носами жильцов и поскрипывая деревянными боками. Чудесная, ничем не нарушаемая идиллия. Все-таки ночь – волшебное время. Она вмещает в себя и злую, непроглядную тьму, и негу, и возможность дать себе отдых и обновление, обещание рассвета.

В комнате меня ждал магический огонек, висящий точно над моей кроватью. Видимо, Тома попросила Торвальда позаботиться, чтобы мать в потемках не заблудилась в четырех стенах. Или не в четырех?

На кровати намекающее так лежало легкое шелковое платье. Иссиня-черное, летящее, с таким количеством разрезов, и таким глубоким вырезом, что выйти в нем куда-либо было стыдно даже в Мельсе, не говоря уж здешних местах. Чем именно я думала, когда его покупала, понятия не имею. Зато совершенно очевидно, что имела в виду моя подруга, выискивая его в сумке и выкладывая поверх одеяла.

А может, она и права? Может, если я не могу управлять своей жизнью, так хоть удовольствие получить? Если, конечно, Храфн не будет против. Кажется, связанные с моим присутствием проблемы ему здорово надоели.

Хотя… вряд ли ему удастся высказать свое недовольство, если я буду в этом платье.

А если удастся?

Но пока мозг суматошно взвешивал все за и против, руки сами подхватили льнущий к телу шелк. Ладно. Если что, скажу, что хожу во сне. И вообще, в библиотеку направлялась.

Перед дверью я простояла несколько мгновений, размышляя, стоит ли постучать. С одной стороны, романтика пропадет, а, с другой стороны, на тихий шорох конунг может спросонок и кинжалом запустить. С него станется.

А это что такое? Я не вовремя?

Из комнаты донесся странный шорох, будто кто-то в потемках искал что-то важное в щелях, между досками, и странный не то стон, не то всхлип. Никаких идей по поводу природы этого странного явления мне в голову не пришло. Ни на что знакомое вроде бы не похоже. Для сонного бормотания громко. Да и не может же кровать прямо у двери стоять. А звук явно где-то рядом.

Стараясь не шуметь, я приоткрыла дверь, вглядываясь в происходящее уже успевшими привыкнуть к темноте глазами.

– Я тут. Закрой дверь.

Он стоял, прислонившись к стене, слева от двери, так ровно, будто прирос к бревнам. Пожалуй, свет все-таки не помешает.

Ядовито-зеленый кубик, возникший в ответ на щелчок пальцев, осветил темное помещение, заставив замереть в неподвижности и меня саму.

Отважный воин распластался, будто гобелен, глядя на меня с совершенно непередаваемым выражением лица, а прямо у его груди, глубоко рассекая кожу, подрагивал меч, будто поддерживаемый невидимой рукой. Тонкая кровавая струйка успела образовать на полу приличную лужицу. Видимо, этот процесс продолжается уже несколько часов. Как он еще на ногах-то держится?

– Если пытаться двигаться или кричать, даже просто громко говорить, он входит глубже. Так что, я очень рад тебя видеть, и, если тебя не затруднит, сделай что-нибудь, а то как-то неловко тут стоять. Да и надоело уже.

Все еще ледяной. Даже в такой ситуации!

Но не время для восторгов.

Для начала надо разобраться, с чем мы имеем дело. Меч – просто кусок металла. Хорошей, насколько я могу судить, закалки, рукоять простая, без камней или надписей. Чем же он тогда движется? А! Вот оно! Поток силы вплетен прямо в металл. Занятное решение. Почти не осуществимое, но очень изящное. А вот и управление. Наведено не на физические параметры, а на образ. О! А это ведь решение проблемы! Если его так волнует внешность жертвы…

– Храфн, я сейчас создам… ой, долго объяснять! Просто по моему сигналу, очень медленно и аккуратно отползай по стенке. Хорошо?

– Я готов.

Готов. Теперь бы еще мне приготовиться. Вообще-то, объемные иллюзии – не моя специализация. Но выбирать не приходится.

Я закрыла глаза, старательно вырисовывая перед собой светлый образ конунга, вкладывая в этот процесс как можно больше жизненных сил. Так, вроде бы получилось. Стоит, не расплывается. Теперь нужно сделать настоящего невидимым. Это не сложно, если не надолго, но утомительно очень. Я же не чародейка!

– Давай.

Только бы выстоять! Совсем немного, пока он сделает хотя бы шаг в сторону!

Казалось, эти мгновения не закончатся никогда. Холод от резкой потери энергии стал невыносимым, когда я услышала совсем рядом облегченный вздох, а там, где только что стоял прекрасный воин, раздался резкий звук от вошедшего в стену клинка. Все. Получилось. Можно открыть глаза, полюбоваться таящим в воздухе, пришпиленным к бревну фантомом, радостно улыбнуться и рухнуть на пол, под ноги спасенному.

О! Нет, успел-таки! Не смотря на усталость и потерю крови, Храфн подхватил меня, не дав упасть, и даже кое-как транспортировал до кровати! Мой герой!

– Ты… ты все еще хочешь, чтобы я оставалась в твоем доме?

– Хочу, – он улегся рядом, тяжело дыша, но все равно ехидно улыбаясь, – за счастье лицезреть тебя в таком виде, я готов на многое! Куда это ты направлялась?

– Гуляла, – возвышенное настроение уже успело выветриться из головы, а платье пропитаться совершенно прозаическим потом, да и мой романтический герой выглядел не лучше, – давай рану залечу.

– А не помрешь?

– Это просто совсем.

– Тогда давай. И будь еще добра, сделай что-нибудь с привидением. А то оно надо мной смеется. А меня злит, когда надо мной смеются, а я даже в глаз в ответ дать не могу.

На какой-то момент, я решила, что мне послышалось. Потом, что Храфн бредит.

Но нет. Действительно в углу комнаты стоял мой покойный супруг и бесшумно смеялся, откровенно любуясь открывающейся картиной.

– Торвальд, через тебя стенка просвечивает. Жутковато.

– Доброй ночи. Жутковато, но ничего не поделаешь. Это и так – предел моих возможностей. Позвольте представиться, Торвальд – бывший муж вот этой полуодетой барышни.

– Храфн, – ну откуда, откуда у него столько хладнокровия?! – приятно познакомиться. Что привело тебя в мой дом?

– И какого лешего ты являешься посреди ночи?! Мало ли чем мы тут могли быть заняты?! – это уже от меня, особой выдержкой не блистающей.

– Римма, не кричи, людей разбудишь. Я волновался. Этот меч запросто мог бы достигнуть цели! Что б тогда с тобой было?!

– Гаплык был бы, – мне снова стало холодно, – но почему Храфн?! Они же могли и мне его прислать? И как, кстати это проделано?

– Да просто. Телепортировали прямо с наводкой на объект.

– Это же сколько сил надо?!

– Много. А почему не ты… Знаешь, это достаточно забавно. Тебя не видно! Совсем! Твоя новая сущность издает такие помехи, что на полет стрелы радиусом можно разглядеть только смутные очертания. Ты как будто светишься! Весьма любопытное явление.

– Где-то я это уже слышала… Ах, ну да, Эйнар говорил что-то о свечении. Но чтобы так сильно?

– А оно росло. Прекратило пять дней назад. А сегодня ты на чем-то, похоже, сосредоточила силы, вот и удалось твоего избранника разглядеть.

– Я каравай заговаривала, – что ж… вещие заборы, трансформирующиеся от одной капли крови ножи, теперь вот помехи магическому зрению. Удивляться уже нет сил, – погоди! Ты сказал «новая сущность»? Что это значит?

– То и значит, что ты теперь – совсем другое существо. И душа изменилась и тело.

– И тело? Ты уверен? Я ничего такого не замечала…

– А тот факт, что просто глазами, не магическим зрением ты сейчас видишь призрака, это тебе мало?!

– Но Храфн тебя тоже видит!

– Я всегда вижу призраков. С рождения.

– Слышишь ложь, видишь призраков, боги от тебя в восторге. Еще что-нибудь? – это уже была истерика. Слишком много событий за короткое время.

– Целая куча всего. Потом расскажу, не отвлекайся.

– Ничего-ничего, мне уже пора. Римма, не валяй дурака. Бери себя в руки и уже делай что-нибудь!

С этим нехитрым напутствием мерзкое умертвие рассеялось, оставив после себя множество вопросов.

– А знаешь, ты больше не гуляй в этом платье. Я ведь мог и не пережить такое великолепие.

– Не буду. Я вообще больше гулять не буду. Страшно тут у вас. Привидения бродят, мечи летают. Жуткое дело!

Глава 6

Праздник удался, не смотря на легкое свечение каравая, здорово нервирующее молодых. Песни, танцы и веселье наличествовали в полном объеме, как и огромное количество еды, наготовленное в рекордно короткие сроки. Меня немножко помучила совесть за неисполнение своего женского долга и неучастие в свадебных хлопотах, но быстро успокоилась. В конце концов, я подписывалась только на магические услуги, а не на кулинарные. Да и зачем пугать бедных женщин своим навязчивым присутствием? Они и так в мою сторону косятся тревожно, явно ожидая какой-нибудь пакости.

Поэтому я скромно попраздновала и к танцам тихонько вернулась в свою комнату. Вряд ли тут найдется желающий пригласить меня. Да если и случится такой отважный, в конце концов, они тут все герои, каких поискать, как-то не было у меня желания веселиться.

А было у меня желание полистать свою богатую библиотеку, на предмет летающих мечей, демонических кругов и контролирующих заклинаний. Раз уж все пакости, происходящие со мной в последнее время, принадлежат одной руке, то стоило попытаться найти что-нибудь общее в этом потоке. Раз уж я плохо приспособлена к тому, чтобы в рукопашную сражаться с превосходящими силами противника, то получить как можно больше всевозможной информации мне сами боги велели.

Начать я решила с рисунка заклинаний, виденного мной в мозгу Эйнара и Элли. Все-таки мне, как целителю это было ближе, чем магия стали или, тем более, демонология.

Найти удалось немного. Только смутные упоминания, но все же, лучше, чем ничего. Искомая магия принадлежала к древней, почти полностью утерянной во тьме веков школе, истово ратующей за сращивание организма и магии. Тела самых обычных людей и животных изменялись, усиливались, получали дополнительные функции, в зависимости от желания и фантазии мага. Делалось это не ради какой-то утилитарной цели, а не много ни мало, радо счастья всего человечества.

Древние и, по моему профессиональному мнению, окончательно свихнувшиеся колдуны, старательно пытались облагодетельствовать человечество, сотворив из слабой плоти нечто, совершенно новое. Однако, человечество не оценило их искреннего порыва, цепляясь за «устаревшие предубеждения» и не желая становиться сверхчеловечеством. Маги обиделись и удалились в далекие горные области, чтобы продолжить свои эксперименты на самих себе и кучке энтузиастов, последовавших за ними в добровольное изгнание.

Некоторое достаточно болезненное ощущение в моей душе вызвал тот факт, что горы эти были теми самыми, где родилась и выросла моя любимая подруга Томирис. Как именно она вписана в эту историю было мне совершенно непонятно, но совпадения были очень уж… тревожными.

Думать о Томе, как о возможной участнице покушений на меня и моего сына было невыносимо. Мы с ней слишком сроднились, слишком срослись душами. Не могу представить ситуации, когда я осознанно могла бы причинить ей боль. Но то я. А она? С чего я взяла, что она чувствует то же самое? Что я вообще могу о ней знать?

В среде боевых магов и наемников о прекрасной воительнице ходили самые разные слухи, по большей части обоснованные. Все годы, что я ее знала, Тома служила одному и тому же человеку, посланнику вольного герцогства Свейского, сначала просто телохранителем, затем стала его доверенным лицом. Сколько раз в результате выполнения его поручений мне приходилось совершать чудеса целительства, и не сосчитать! Сколько раз я вытаскивала ее с того света, собирала, как детскую игрушку-головоломку, а она, приходя в себя, хватала меня за руку и горячим шепотом просила передать своему господину окровавленный пергамент или какую-нибудь бредовую фразу типа: «кукушка заклевала зайца и гадит под шиповник». Меня здорово пугала эта ее высокая дипломатия, но что же сделаешь, если Тома и впрямь была лучшей из лучших. По крайней мере, пока ее саму такая жизнь устраивает, мне остается только бояться за нее.

Может ли быть, что нашей дружбы не существует вовсе? Я – талантливый целитель, очень полезное знакомство для представительницы столь беспокойной профессии. У меня можно отлежаться, зализывая раны, и снова вернуться в бурлящую событиями жизнь, не заботясь о сохранении своих многочисленных тайн, свидетельницей которых я поневоле становилась.

Да нет же!

Я со злостью захлопнула книгу, будто пытаясь таким нехитрым способом прервать поток боли и ужаса, едва не разорвавший на куски мое сердце. Стоп. Что за глупости лезут в голову. Это же Томирис! Моя Тома! Самое близкое мне существо на этом свете. Да и на том тоже. Даже ближе моего сына. Если не доверять ей, то мир становится совсем ужасным местом. Нет. В ней я уверена. До самого конца.

Тогда что же с ней происходит?

Ладно, надо заняться мечами. Где, кстати, так восхитившая Торвальда, «песнь стали»? Там-то точно что-нибудь похожее отыщется.

А что это за странные причитания раздаются снизу? Как будто помер кто. Визг какой-то, завывания перепуганные. Вроде бы, ничего подобного по местным ритуалам не должно быть. Или захмелевшие вояки устроили драку? Да вряд ли, совсем неразумных среди нет.

Последняя мысль осыпалась в моей голове, словно слой снега с еловой лапы, задетой плечом, стоило мне слететь с последней ступеньки и растрепанным торнадо ворваться в зал.

Причитали присутствующие на свадьбе тетки и барышни. И родственницы невесты и жительницы окрестных деревень с одинаковым выражением ужаса на лицах изо всех сил старались оказаться подальше от некого места в дальнем углу, где явно творилось нечто неординарное.

Разумеется, причитать и завывать я не собиралась, особенно не разобравшись в происходящем. Тем не менее, сердце мое бешено колотилось, недвусмысленно предсказывая нечто ужасное. Слишком много всего случилось за последнее время, чтобы сохранять приличествующий моей специализации оптимизм!

На глаза мне попалось бледное, будто вылепленное из снега, неподвижное лицо Храфна. Он стоял очень прямо, судорожно развернув плечи, сжимая в руках меч в отстегнутых от пояса ножнах. Оно и понятно, кто же на свадьбу собственно сына является с оружием? Видимо, уже успел послать кого-нибудь за своим стальным приятелем, пока я витала в высоких материях. Или предусмотрительно хранил его неподалеку… вот мой папа, например…

– Римма, с тобой все в порядке? – голос конунга был настолько мертвенно-ровным, что воспоминания детства мгновенно вылетели из моей головы, заставив воспринимать настоящей момент с болезненной ясностью.

– Да. А что случилось?

– Только не волнуйся, – откуда-то из-за моей спины вывернулась полностью вооруженная Томирис и ухватила меня за руку, не пуская к эпицентру недавних событий, – ты…

Она замялась, явно не зная, что сказать. Похоже, что никаких причин для моего спокойствия, она так и не нашла, что напугало меня еще больше.

– Где Торвальд? – они молчали, но глаз не отводили, будто надеясь, что я прочту ответ сама, избавив их от объяснений, – Храфн? Тома? Что происходит?

Мне в нос ударил свежий, совершенно невозможный в переполненном зале запах. Так пахнет совсем юная весенняя гроза. А еще так пахнет достаточно большой телепорт. Нет, скорее, несколько телепортов, не меньше трех, чтобы получить такую насыщенность и стойкость. И немалых, на несколько человек.

Я осела на пол, просто забыв, что умею стоять. Забыв, что надо дышать. Первый раз в жизни не веря, что мне нужно дальше жить.

– Девочка, только дыши! Ради всех богов, не отключайся! – Тома подхватила меня за плечи и резко встряхнула, словно сдуру захлебнувшегося в слишком большой миске щенка, – нет, подруга, ты же сильная! Помнишь? Ты грозная, сильная ведьма и ты меня не бросишь сейчас, когда нужно решать, что делать, а не в обморок падать. Правда?

Она говорила тихо и рассудительно. Как с ребенком. Ровно и почти ласково, настолько, насколько позволял ее кошачий характер. Я уцепилась за эти слова, как за спасительную соломинку, как за последнюю опору, не дающую рухнуть в хаос, не позволяющую просто закрыть глаза, чтобы больше никогда их не открывать.

– Вот так. Ты ведь со мной, да? Ты здесь?

– Здесь.

Слова давались с трудом, в муках рождаясь в горящем от ужаса мозгу, и едва протискиваясь наружу из дрожащих губ. Я и не пыталась особенно разговаривать, просто слушая ее, судорожно хватаясь за надежду все исправить. Томирис казалась мне большой и сильной, способной помочь.

– Римма. Мы его вернем, слышишь? Кто бы это ни сделал. Я тебе клянусь, мы это так не оставим! – голос Храфна я узнала с трудом, настолько чужим он стал. Неудивительно, он-то знает, каково это!

– Но… как же… я не могу… это ведь опасно, а ты…

– Я так хочу! В конце концов, кроме твоего сына они забрали и одного из моих людей! Так что это мое дело. Но раз уж тебе так надо хранить меня от всех опасностей, то ладно уж, возьму тебя с собой.

Его руки рывком подняли меня на ноги, А Тома поддержала сзади, не дав снова осесть на доски.

– Они еще кого-то забрали? – нечто, отдаленно напоминающее прежний процесс мышления, появилось в звенящей голове, – кого?

– Эйнара… ну… не совсем забрали вообще-то. Когда они тут появились, мы все будто замерли, не пошевелиться, ни даже моргнуть. Только Томирис и Эйнар могли двигаться, – он кивнул кому-то за моей спиной, явно предлагая управлять продолжением праздника, и повлек меня наверх, подальше от чужих глаз и ушей, – но Тома далеко была, пока подскочила, твоего парня уже успели взять в плотное кольцо. Правда, она убила нескольких, и много ранила. А Эйнар был совсем рядом. Но вел себя как-то странно. Вдруг зарычал… я думал, он перекинется сейчас, но нет. Отнял у кого-то из них меч… только было поздно. Все замерцало, засияло светом… на лунный похожим, враги стали растворяться в воздухе. А он возьми да и прыгни вперед. И пропал вместе с ними.

– Он как-то вычислил артефакт. Я никогда такого не видела, – Тома тихонько притворила дверь в комнату и прижала ее спиной, – правда похож на маленькую луну. Круглый желтоватый светящийся камень. Небольшой, с пол-ладони. Но как Эйнар его нашел? Один из этих уродов его в кармане держал! Римма, если б я заметила раньше, я бы… ты же мне веришь?

– Конечно, верю. Мальчик просто почувствовал. Лунная Сфера. Волк всегда почувствует луну. Ничего не вычисляя. И не соображая почти. Его притянуло… как кота к валерьяне. Он даже не понимал, что делал. Подонки. Так грубо использовать Сферу. Это же изнасилование в чистом виде.

– Эй, подруга, только не отъезжай в меланхолию! Мальчик ведь еще жив, да?

– Ты что-то знаешь?

– Знаю, – Тома посмотрела прямо мне в глаза, будто пронзая взглядом душу, – если бы они его уже убили, ты бы… короче, думаю, мы бы тебя так просто не успокоили. Хватит кокетничать, Римма. Ты не трепетная первокурсница. Ты ведь уже знаешь, что делать, кому, и в какой момент. Так что начинай. Я с тобой. Храфн тоже. И ради богов, не пытайся сейчас нести всякую ересь о договорах и проданных судьбах. Не до того сейчас. Ни тебе, ни твоим асам.

– А Барсу? Ему до чего?

Не знаю, зачем я это сказала. Вопрос будто возник сам собой, независимо от меня. Но коша вздрогнула, напряглась, будто собираясь с грозным шипением взвиться по бревенчатым стенам, убегая от непонятной мне опасности. Целое мгновенье она казалась мне растерянной, почти смущенной, но уже в следующий миг снова превратилась в коварную соблазнительницу и беспощадную шпионку-убийцу, в шкуре которой предпочитала ходить большую часть времени.

– Не сейчас. Хорошо?

– Ладно. Тогда… собираемся и выходим? Телепортов у меня больше нет. Пешком пойдем?

– Да ладно тебе! Дойдем до ближайшего большого города и купим артефакт какой-нибудь, а еще лучше, сделаем крюк небольшой. Есть тут у меня один знакомый, правда, дерет втридорога, но нам же срочно? – Тома выпустила из двери так ничего и не сказавшего Храфна и принялась укладывать в сумку приобретенные за время жизни здесь вещи.

Даже удивительно как легко и быстро она умудрялась обжиться на новом месте. Я сама все еще носила одежду, сшитую портными Мельса. Будто боялась, что, переодевшись в местные наряды, окончательно перестану быть частью отвергшего меня города магов. А и стоило бы! Что я вцепилась в этот Мельс? Зачем вообще отец послал меня туда? Что за высокие устремления? Была бы сейчас гордой северной ведьмой, не скованной ни законами, ни правилами. Гордая, холодная и свободная.

Робкий стук в дверь отвлек меня от сладких мечтаний.

– Входи.

– Я иду с вами! – Трор, с мешком за спиной, с закушенной едва ли не до крови губой, выглядел бы трогательно-забанво, если бы не очень взрослое, ледяное выражение глаз.

– Вопрос не ко мне, – я продолжила собираться, – у Хелега спроси.

– Ему все равно!

– Ну… – последняя склянка заняла свое законное место в сумке, – тогда у Храфна.

В тот момент мне было совершенно все равно, кто там будет рядом со мной по дороге. Казалось, что даже будь весь мир против, я дойду одна, по трупам врагов, друзей и просто равнодушных. Холодная решимость Храфна и Томы, людей гораздо более опытных в этом отношении, чем я, сделала свое дело, заставив ужас материнского сердца, ровно гореть, давая силы действовать, а не бешено искрить, перекрывая разум и гася надежду. Торвальд был еще жив, а значит, все еще было возможно. Например, что мы – два с половиной воина, тролль и целительница, незамеченными промаршируем через полконтинента, тихонько прошмыгнем мимо стражи города магов, и разгромим к лешему резиденцию одного из древнейших кланов Мельса.

Я вскинула сумку на плечо и, не оглядываясь, вышла из комнаты. Если что забыла, то и овощ с ним. Разберемся.

Выступать под покровом темноты было, по меньшей мере, глупо, но и ждать утра сил не было. Моих, по крайней мере. Более уравновешенные члены команды вполне могли бы выступить с рассветом, но тогда им пришлось бы догонять меня, или же связать и положить в уголок, дабы как-то остановить.

Когда я вышла к воротам, там собралась целая делегация. Наверное, желают остановить любимого вождя от опрометчивого поступка и не пустить в дальние дали спасать приблудного колдуненка и полоумного оборотня?

Но нет! К моему удивлению, ребята напрашивались с нами. Я постояла немного, слушая, как они горячо советуют снарядить поутру боевой корабль, и устроить небольшую, но красивую кампанию, подивилась их непонятному энтузиазму.

Они мне сочувствовали! Вот ведь диво! Для них совершенно естественным и понятным было желание Храфна сложить буйну голову, борясь с обидчиками своей женщины. Я ведь даже не жена ему! Так… подружка-полюбовница. Откуда столько эмоций?

Но приятно, надо признать.

– Ты тут не при чем, – Тома, видимо, правильно истолковала удивленное выражение моего лица, – просто какие-то твари нагло ворвались в их дом, наделали шороха и похитили их гостя и, что уж совсем непорядок, одного из них! Конечно, ребята встали на дыбы. Так что подбери челюсть и лезь на коня.

Вероятно, она была права. Но все равно, той части народной любви, что вылилась непосредственно на меня, было на порядок больше, чем я смела даже мечтать. Собственно, я вообще ни о чем подобном не мечтала, а зря, как выяснилось. Суровые дядьки вполне искренне желали мне удачи. Даже Хелег, и тот смотрел как-то… ну, не сочувственно, конечно, но без обычного надменно-презрительного выражения.

Вообще, революционная идея выехать на ночь глядя, была не самой удачной из приходивших в мою голову, но ждать до утра у меня просто не было сил. Даже те несколько минут, что Храфн потратил на выслушивание всех сочувствующих и последние распоряжения, казались мне неоправданным промедлением.

Но тут уж пришлось молча стоять и ждать. Это мы с Томой могли покидать вещи в сумки, да и отправляться, куда глаза глядят, а ведь конунгу еще сюда возвращаться! И, хотелось бы, чтобы не в руины. Хотя, особенно можно не волноваться, старшие ярлы позаботятся, чтобы не в меру ретивая молодежь не разнесла тут все или не пошла воевать куда-нибудь с горя. Это тут быстро у них! Только дай волю. К счастью, взрослеют они быстро, не то вообще бы вымерли. Или не к счастью? Может, и неплохо, если дети будут оставаться детьми как можно дольше? Только вот оружие им не надо давать в таком случае.

– Римма, мы так и будем ехать в темноте, или твоего могущества хватит на великое чудо?

Вообще-то, Томирис была, как всегда, права. Сумерки успели сгуститься, а луна выходить из-за горизонта не спешила. Но с каких это пор ее кошачьи глаза стали обращать внимание на такие мелочи? Или это она о наших спутниках заботится?