Текст книги "Две недели дождя (СИ)"

Автор книги: Екатерина Алексенцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Крис поглубже надвину капюшон куртки, когда они вышли на улицу. Его щёки всё ещё пылали от стыда за собственную глупость. Это был детский, эгоистичный поступок. Он испугался того, что не успеет, а допустить этого он просто не мог. Вообще. Никак. Никогда.

– Ты спешишь? – Мик догнал его и схватил за руку чуть повыше локтя. Крис знал, что он хочет поговорить с ним и даже знал – о чём.

– Тебя буквально распирает от вопросов, инспектор Дэвис. – Он обречённо вздохнул и остановился. В конце концов, он должен был ответить, раз уж втянул его во всё это. – Только не здесь.

– Рядом с участком есть неплохое кафе. Заодно перекусим, а то я ещё не завтракал. – Мик облегчённо выдохнул. Он не знал, как уговорить Криса после всего, что произошло.

До кафе они дошли в полном молчании, каждый думал о своём, прокручивал в голове возможный разговор.

Кафе оказалось действительно уютным, хоть и небольшим. Мик выбрал столик у окна рядом с высоченным фикусом. За чисто вымытым стеклом лил холодный дождь, и люди бежали, укрывшись зонтами и папками, газетами и пакетами. Кому-то не везло, и он или она бежали без всякой защиты. Один раз Мик даже заметил странно одетую девушку, которая шла, запрокинув голову, и улыбалась. Она уже никуда не спешила, словно хотела раствориться в этом дожде. Мечтательница, которая завтра свалится с простудой. Мик отвернулся от окна, в кафе было сухо и светло, как-то по-домашнему уютно. Резкий контраст добавлял обстановке особого тепла. Вот только говорить им предстояло о чём-то таком же сером и холодном, как льющий за окном дождь. Заказ им принесли довольно быстро – чёрный кофе без сахара и круассан для Криса, ромашковый чай и омлет с тостами для Мика.

– Ты всегда пьёшь несладкий? – Дэвис попытался начать разговор с нейтральной темы.

– Привык. Когда я был студентом, часто бывал у Лая дома, а он всегда пьёт без сахара. Молоко или сливки найти ещё можно, а вот сахар – нет. – Крис пожал плечами. Он не видел смысла отпираться, в конце концов, это он притащил Мика к Нэванам.

– Как ты с ними познакомился? Вы же давно дружите. Когда ты пришёл к нам, вы ведь уже были знакомы, верно? – Мик откусил кусочек тоста и приготовился слушать.

– Да, мы познакомились, когда я заканчивал старшую школу. Знаешь, я никому раньше не рассказывал этого. Не то, чтобы секрет, но... – Крис тяжело выдохнул, собираясь с силами. Признаться в таком действительно было непросто. Тем более тому, с кем потом будешь работать. Подобное меняет отношение, раз и навсегда. – Он вытащил меня из петли. Я пытался покончить с собой, а он не дал. Я потом часа два рыдал у него на плече. Лай тогда ещё учился в академии, был на практике в полицейском участке, когда поступил вызов. Не знаю, сам он решил ехать или его взяли. Я ему больше, чем жизнь должен, Мик.

– Понимаю. – Мик смотрел в тарелку невидящим взглядом. Он не мог даже представить, что жизнерадостный и весёлый Крис был способен на такое. Просто не укладывалось в голове. Как и то, что инспектор Нэван может два часа кого-то успокаивать – он был замкнутым и обычно сторонился людей и уж точно не был расположен прощать им слабости.

– Не думаю, но это не важно. Просто хочу, чтобы ты знал. Я для него сделаю всё, что угодно. Вообще всё. Я в медицинский пошёл только для того, чтобы потом помогать ему. Всё равно не знал тогда, что выбрать. Полицейский из меня точно не получился бы, – Крис невесело усмехнулся, – слишком мягкотелый.

– Расскажи мне об Эйчере. – Мик воткнул вилку в омлет и отломил кусочек. У него были и свои идеи на его счёт, но он хотел знать наверняка.

– Эйчер – брат-близнец Лая. Внешне они похожи, а вот характеры разные, Эйчер гораздо более спокойный и сдержанный. Чаще всего. – Крис замолчал и уставился в кружку с кофе. Он понимал, что должен объяснить всё, но не мог заставить себя начать. Объяснять такое всегда не просто.

– Он... умственно неполноценный? – Мику пришлось сказать вслух то, что он хотел услышать от Криса. А что ещё он должен был предположить?

– Не совсем. Он – аутист. Эйчер умный, на самом деле умный. – Крис поднял глаза и посмотрел на Мика растерянно и почти умоляюще. – Но ему тяжело контактировать с людьми, тяжело выражать свои эмоции и понимать чужие. Он почти не выходит из дома. Мне кажется, Лай не выпускает его.

– Хочешь сказать, он плохо обращается с братом? – Поражённо спросил Мик. Он несколько раз уже успел пожалеть, что вообще согласился идти домой к Лаю. А потом несколько раз убедить себя, что это было необходимо. Обрушившейся на него информации оказалось слишком много, он не был готов к такой правде.

– Нет, наоборот. Бережёт и заботится о нём. И Эйчер очень привязан к брату. – Крис откусил кусок круассана и начал жевать. Совсем немного времени, но вполне достаточно, чтобы решиться. – А Лай им просто одержим.

– Как это? – Мик пытался выстроить из отдельных слов и фраз Криса общую картину, словно представлял себе место преступления. Крис говорит, парень умный, но разве аутист – это не что-то вроде идиота? Такой полностью погружённый в себя тип, для которого внешнего мира просто не существует? Эйчер Нэван, конечно, вёл себя странно, но он явно прекрасно понимал и осознавал, что происходит, и что он сам говорит и делает.

– Лай буквально помешан на своём брате, мне так кажется. Он старается защитить его от всего на свете. – Крис тяжело выдохнул. Он наблюдал за ними много лет и делал выводы. Любовь Лая к брату порой напоминала ему одержимость. – Наверное, ему приходилось оберегать его от многого в детстве. Он заботился о нём и понимал больше, чем кто бы то ни было. Может быть, он просто до сих пор делает то же самое. Знаешь, я даже рад, что рассказал тебе. Нести эту ответственность в одиночку слишком тяжело.

– Какую ещё ответственность? Я не понимаю тебя, Крис. – Мик нахмурился и начал методично разминать остатки омлета. Конечно, он обязан Лаю жизнью, но это не значит, что он его раб.

– Скажи, если бы с Лаем что-то случилось, если бы ты знал об Эйчере, ты бы позаботился о нём? Про него же почти никто не знает, никто не сообщил бы ему. Он бы так и ждал Лая дома, совершенно один. – Крис устало покачал головой. Он носил это в себе слишком долго, слишком остро хотел передать хотя бы часть этого кому-то другому, но вырывать слова из себя оказалось слишком тяжело. – Мне ведь пришлось бы заботиться о нём. Больше некому. Теперь ещё ты знаешь, если что, сможешь помочь.

– Перекладываешь ответственность? Ах, ты гадёныш, Крис! – Мик сгрёб остатки омлета в кучку и подцепил вилкой. Какое-то время он молча ел.

– Ты забыл ещё – трус, – Крис грустно улыбнулся, – перекладываю. И ещё прошу – сохрани это в тайне. Не хочу, чтобы у Лая были проблемы.

– Какие у него могут быть проблемы? Мы же не в школе, никто не будет над ним смеяться. – Мик пожал плечами. В детстве Нэванам, скорее всего, пришлось пережить много неприятных моментов, но сейчас они оба уже взрослые. – Кстати, они ведь и правда близнецы, причём однояцовые. Так вообще бывает, чтобы странности были только у одного?

– Не знаю. Мне кажется, они оба близки к грани относительной нормальности, только каждый со своей стороны. А про на смешки... не это главное. – Устало вздохнул Крис. – Они же близнецы. Лая могут отправить на дополнительную проверку, да и карьеру ему это может подпортить.

– Но он же с красным дипломом академию закончил и прошёл все проф-тесты! – Мик только теперь начал понимать, почему Крис с Лаем хранили существование Эйчера в такой тайне.

– Знаю. Но у него брат-близнец с отклонениями. Это может вызвать вопросы, сам понимаешь. Его могут заставить повторно проходить психологические тесты. Ему этого точно не надо. – Крис привычно протёр ножик салфеткой и даже оглянулся в поисках ванночки со спиртовым раствором.

– Да и повышения ему не видать. К тому же, в нашем участке врагов у него больше, чем друзей. Если пойдут слухи, несладко ему придётся. – Мик обречённо вздохнул. Ему тоже придётся хранить страшенную тайну Лая Нэвана. Хотя бы просто потому, что они друзья. Нет, скорее коллеги, которые часто работают в паре. Друзьям обычно больше доверяют. – Ладно, не дёргайся, я никому не скажу. Зато теперь у Лая передо мной должок.

Крис выдохнул с облегчением и полез в карман за бумажником. Они выяснили главное, теперь можно было вернуться к расследованию.

– Кстати, надо будет тебе потом тот парк обыскать. Может быть, что-нибудь найдётся. – Крис вытащил пару изрядно мятых купюр и положил на тарелку. – Это же была не типичная ситуация убийства, а спонтанное нападение. Убийца мог ошибиться, оставить свидетелей.

– Как только разберусь с той школой, сразу отправлюсь в парк. Улики, которые могут быстро исчезнуть, уже давно смыло дождём. Всё остальное дождётся. – Крис внимательно посмотрел на Мика, и тот всё-таки сдался. – Ладно, пошлю туда своих ребят, пусть всё прочешут без меня. В школу тоже возьму парочку – так мы точно быстрее всё обыщем.

– Что ты хочешь там найти? – Крис улыбнулся и подался вперёд. Он снова излучал жизнелюбие и любопытство. Как будто ушла дождевая туча, и снова выглянуло солнце.

– Знаки, записи, может, порванный портрет. Что угодно, что могло быть оставлено убийцей. Какие-нибудь свежие следы. Возможно, это его убежище. – Мик положил на свою тарелку деньги и встал. – Или не найдём ничего. Тоже весьма вероятно. В любом случае, если Эйчер Нэван прав, это место имеет огромное значение для нашего маньяка. Это его отправная точка, начало его истории. Лай как-то говорил, что у каждого маньяка есть своя истории. Может быть, там он сможет найти что-то, что поможет ему лучше понять преступника. Чтобы его понять, надо разобраться в том, как он думает.

– Жуть какая! – рассмеялся Крис, – лезть в голову психу-убийце. Хорошо, что я должен лезть только во внутренности его жертв. Там как-то спокойнее.

– Определённо, – усмехнулся Мик и открыл дверь кафе. На улице всё ещё лило, та странная девушка уже куда-то делась, и он очень надеялся, что под крышу.

У него ещё было около двух часов на то, чтобы разобраться с парком, получить документы и успокоить Мортимера. Должно хватить, если он больше не будет тратить время впустую.

Лай мазнул ладонью по стене, ища выключатель. Он проспал два часа, голова теперь почти не болела, но тело ныло, его несильно трясло. Тускловатая лампочка зажглась нехотя, Эйчер, сидевший за столом с сигаретой в руках, мотнул головой и закрыл глаза. Ему не нравился яркий свет.

– Не спишь ещё? – Лай подошёл к раковине и налил себе воды в стакан. Во рту всё ещё стоял мерзкий привкус дождевой воды, даже после кружки кофе. – Зачем шторы задёрнул?

– Не спится. – Равнодушно соврал Эйчер. Он не спал всю ночь и теперь едва не засыпал сидя. В пепельнице рядом с ним лежало несколько окурков. Он разложил их в ряд, один к одному. Если добавить к тем, что лежали в банке на балконе, получится ровно тридцать два.

– Какого дьявола, Эйч? – Лай тяжело опустился на стул рядом с братом. Какого дьявола что? Он впустил Мика с Крисом? Откуда ему было знать. Влез со своими комментариями? Лай сам просил его помогать. У Эйчера отлично работала логика, он был внимателен к деталям, умел сопоставлять и делать выводы. А ещё он всегда использовал логику там, где большинство полагалось на эмоции. Какого дьявола вообще происходит? Хотел бы он сам это знать.

– Не спится. – Повторил Эйчер, делая затяжку. Лай не знал, что ответить ему. Он был благодарен Эйчеру за то, что он волновался за него, если, конечно, это было так. Если он просто не придумал себе что-то своё.

Молчание затягивалось, повисло в воздухе вязкой горчащей карамелью. Лай не мог и не хотел его разрушать. Дым от сигареты вытягивался вверх, причудливо изгибаясь. Эйчер мог видеть в этом дыму всё, что угодно, потому он и начал курить. Потом уже присоединился и Лай.

– Не надо было ждать меня. Я же сказал, что вернусь. – В голосе невольно дрогнул стыд. Он ведь обещал не задерживаться.

– Как мне вести себя с ним? – Эйчер стряхнул столбик пепла в пепельницу и затянулся снова. Простой вопрос – какую из схем поведения с обычными людьми выбрать.

– Как с Крисом, думаю. Можешь вести себя также. Мы коллеги, часто работаем вместе. – Лай не смог сказать – друзья, хотя, наверное, они всё-таки ими были. Не в меньшей степени, чем с Крисом, если быть точнее.

– Он другой. Он не похож на Криса. – Эйчер покачал головой. Пока что, он не мог понять, какое выражение лица Мика означает какую эмоцию. Требовалось время, чтобы привыкнуть и начать реагировать ожидаемо.

– На первое время хватит и этого. Не переживай, Мик никому ничего не расскажет. – Лай на секунду прикрыл глаза. Короткий разговор утомил его, слишком непростым он оказался. Слишком тяжёлым. Двух часов сна всё-таки не хватило, но больше он себе позволить не мог. Снова повисла карамельная тишина, вязкая и сладковатая. Эйчер курил и не торопил его, с этим и без того хорошо справлялись настенные часы.

Лай молчал, глядя куда-то в стену равнодушным пустым взглядом. Он был полностью погружён в свои мысли, сейчас для него не существовало ни этой кухни, ни переполненной пепельницы, ни даже тусклого света и перестука дождя за окном.

– Анальгетик на разделочном столе. От простуды – там же. – Эйчер стряхнул пепел на верхушку аккуратного пепельного холмика в углу пепельницы. Карамельная тишина разбилась с тихим звоном.

– Спасибо. – Лай встал и подошёл к столу. Эйчер разложил таблетки в порядке возрастания их величины.

– Спасибо. Спасибо? – Эйчер замолчал на пару секунд, осмысливая сказанное. – Лишнее.

– Да, конечно. – Лай усмехнулся и сгрёб в ладонь таблетки. Анальгетик для головы, ещё кое-что, чтобы не заболеть – теперь можно отправляться на встречу к Мику и нескольким осколкам неприятного прошлого.

Когда Лай уходил с кухни, Эйчер сидел в той же позе и что-то монотонно напевал себе под нос. Почему-то в этот раз ему стало немного спокойней от его пения, хотя обычно оно вызывало только навязчивую безотчётную тревогу.

Когда Лай ушёл, Эйчер встал и затушил на половину докуренную сигарету. Он отправился в душ, чтобы смыть с себя всё, что было ночью и утром. Слишком много людей, слишком много шума и слишком много информации. Всё это необходимо было систематизировать, но для этого он слишком устал. Когда тёплая вода бархатисто коснулась кожи, Эйчер с наслаждением закрыл глаза и расслабился. Ему не нравилась ванна – холодный металл, сквозь воду касающийся кожи, так что душ подходил ему гораздо больше. Лай просто не чувствует. Эйчер давно понял – Лай ощущает всё иначе. Он не стал пытаться понять как именно, просто запомнил те его реакции, которые счёл важными.

Глава 3 Смех в пустой комнате

Мик переступил с ноги на ногу и посмотрел на часы, Лай опаздывал, хоть и не сильно. Пока ещё не сильно. Двое его детективов маялись неподалёку. Он вытащил их с какого-то мелкого дела, парк оставил Чену. Тот был достаточно опытным, да и организовывать людей умел просто отлично. Он точно заставит их прочёсывать парк даже в такую погоду. Мик не слишком-то надеялся на успех, но не исключал, что они найдут очередное тело. В любом случае, этот труп может оказаться посвежее прошлых.

Мик раздражённо пнул пустую жестяную банку с яркой картинкой. Рядом в луже мокла пустая пачка из-под чипсов. Ещё года три назад здесь был тихий и спокойный, вполне престижный район. Потом построили новый квартал, перенесли туда часть супермаркетов и кинотеатр, выкупили и снесли несколько частных домов под новое крупное предприятие. Оно оказалось неприбыльным, даже не смогло окупить собственную постройку, и год назад его закрыли. Цены на квартиры в этом районе упали, как и его статусность. Теперь это обычный жилой квартал среднего уровня.

Мик невольно передёрнул плечами, ему было неуютно рядом с огороженным высоченным забором заброшенным зданием. Не отпускало ощущение чужого взгляда на коже, проникающего под одежду до самых костей. Там никого нет, он напоминал себе об этом каждые пять минут. В крайнем случае, там могут жить бездомные, но их ему бояться было совсем глупо.

– И долго тебя ждать, Лай? – В голосе против воли скользнуло облегчение. Мик махнул своим людям и шагнул навстречу инспектору Нэвану. – Мне дали разрешение по первому же запросу. Кажется, это здание никому не нужно.

– Абсолютно, – криво усмехнулся Лай, – хорошо, что не было проблем. Ты послал своих людей в парк?

– Да. А тебе давно пора было надавить на Хэрли и выпросить у него пару вакансий. Пора уже обзаводиться своими собственными подчинёнными, а не выпрашивать моих. – Мик вытащил из кармана связку ключей и разложил на ладони. Кажется, тот чиновник из управления госимущества говорил, что от ворот должна быть карточка. Вот, тут же к связке прицеплена. – Ты же не герой дешёвого боевика, который пафосно заявляет, что работает один.

– Не герой уж точно. Я подумаю. Знаешь, давно пора. Хэрли даёт мне всё больше работы, я уже не справляюсь один. Эксперты у нас у всех общие, но иметь несколько умеющих думать и работать подчинённых мне точно не помешают. – Лай пожал плечами. Ему действительно не интересно было работать с большинством людей. Мик – другое дело, хоть он и был тем ещё неудачником, вечно раздражающимся по пустякам, но хотя бы беззаветно влюблён в свою работу. Наверное, это в нём и привлекало Лая. Людей инспектор Дэвис подбирал себе таких же увлечённых. А вот Лай не был уверен, что сможет найти хоть кого-нибудь, кто станет его терпеть.

Ворота противно скрипнули, но открылись без проблем. Внутри за высоким забором располагался большой двор, когда-то засаженный газонам с разбитыми клумбами. Теперь же он был заброшен, кое-где высились кучи мусора – какие-то давно расползшиеся и слипшиеся в ком папки и бумаги, обломки мебели. Справа у самой стены лежало несколько кроватей с отвратительно скрипучими пружинами, тёмные потёки дождя в свете уличных фонарей были похожи на кровь. Само здание с частично выбитыми стёклами казалось пустым и мёртвым, похожим на скелет какого-то доисторического зверя.

– Жутковато здесь, инспектор. – Лейтенант Зария сжал спрятанный под форму крестик. Он был, наверное, самым суеверным из подчинённых Мика. – Как в склепе.

– Не говори глупостей, просто заброшенное здание, до которого у муниципалитета никак руки не дойдут. – Мик фыркнул и перекинул ключи из одной ладони в другую. Обычно он не одёргивал Зарию, но сейчас ему и самому было несколько жутковато. – Ладно. Пойдём парами. Ты бери Лойдса, я пойду с Нэваном. Если хоть что-то найдёте, сразу звоните.

– А что мы вообще ищем? – Лойдс, молодой любопытный парень, огненно рыжий и слишком улыбчивый для полицейского, разглядывал обломки парты, лежащие у самого входа. Кажется, он нашёл там пару интересных надписей и теперь вытягивал шею, чтобы лучше разглядеть.

– Любые следы недавнего чужого присутствия. Есть версия, что убийца бывает здесь или был не так давно. Если получится, фотографии и портреты учеников и учителей. Нам нужны те, у кого черты лица похожи на отрезанные части лиц жертв. Если не найдёте ничего, потом посмотрим по базе данных школы. – Лай пожал плечами. Поэтому он и не любил работать в группе. На объяснение очевидных вещей уходило слишком много времени. Для него это часто перевешивало возможность получения альтернативного мнения и более тщательного осмотра места преступления.

– Ладно, парни, разошлись. – Мик махнул рукой в сторону одного из входов в школу, расположенного рядом со спортивной площадкой.

– И почему мы туда? – недовольно протянул Лойдс. Ему не хотелось тащиться под дождём по мокрой земле, усыпанной битым стеклом и кирпичом и заваленной обломками мебели.

– И чем тебе тот вход не угодил? – нахмурился Мик.

– У беговой дорожки форма странная, слишком вытянутая. Поворот неудобно делать. – Лойдс усмехнулся и зашагал к входу. Зария посмотрел ему вслед несколько неуверенно и с опаской. Мику даже думать не хотелось, какие сатанинские знаки он прочитал в слишком вытянутой форме беговой дорожки. Лойдс часто подначивал Зарию за его суеверность, это было не более чем шуткой.

– Ладно, Лай, нам тоже пора. – Мик проводил взглядом Лойдса с Зарией и повернулся к напарнику. Лай чихнул, прикрыв рот ладонью, и раздражённо шмыгнул носом. – Ты как себя чувствуешь?

– Удовлетворительно. Выпил что-то от простуды и добавил горсть анальгетиков. Какое-то время я буду в полном порядке, Мик. – Лай подошёл к двери и толкнул её. Она поддалась с тихим скрипом, выпустив наружу небольшое облачко пыли из рассохшихся досок.

Внутри царило полное запустение. Здесь не было мусора и сломанных вещей, только кое-где лежали перетянутые бечёвкой стопки старых газет. И повсюду, особенно у двери, была пыль. Она затягивала серым слоем поверхности, висела в воздухе, цеплялась за редкую паутину. Лай наклонился и поднял с пола чей-то портрет в перекошенной раме. Через пыльное расколотое стекло на него устало смотрела пожилая женщина в белом медицинском халате. Хелена Эверт, доктор психиатрии детей младшего школьного возраста – гласила потускневшая табличка под портретом. Доктор Эверт, она была здесь самой главной. Приторно добрая и вежливая ко всем, особенно к родителям. Она искренне хотела помочь детям стать нормальными. Лай всегда её опасался, а Эйчер боялся.

Мик прошёл чуть дальше и открыл одну из дверей. Комната оказалась абсолютно пустой, в ней не было даже шкафов и стеллажей.

– Здесь столько пыли, он не мог не оставить следы. – Мик непроизвольно понизил голос, словно старался не потревожить тишину. – Если он, конечно, не призрак.

– Кто знает. – Безразлично ответил Лай и положил портрет на стол в одной из комнат.

Тогда они и услышали стон в первый раз. Тонкий, как натянутая струна, болезненный, словно его тянули прямо сквозь кожу. Мику показалось, что стонал ребёнок. Стон перешёл в плач и оборвался, оставив жуткое ощущение незавершённости.

– Это где-то наверху, надо спешить! – Мик готов был уже сорваться с места, когда Лай положило ему руку на плечо. – Как это понимать, инспектор Нэван?

– Там никого нет. – Лай сжал руку на плече Мика. Вряд ли он сможет объяснить так, чтобы его напарник понял. Там никого нет – это они выучили в первую же неделю после переезда в школу.

– Да с чего..., – Мик не успел закончить, его телефон выдал какую-то заунывную стандартную мелодию. – Инспектор Дэвис!

– Вы это слышали, инспектор? – Взволнованный голос Зарии едва не сорвался на крик. Он был напуган не на шутку и почти не пытался это скрыть.

– Там никого нет, успокойтесь и продолжайте поиски. – Приказал Лай, выхватив телефон из рук Мика. Зария ничего не ответил и сбросил звонок. Лаю было абсолютно наплевать, что мог подумать обо всём этом один из подчинённых Дэвиса.

– Лай, ты же сам только что слышал этот стон! – Мик замолчал, потому что сверху раздался детский крик, резкий и бьющий по нервам как в дрянных фильмах ужасов.

– Мик, там никого нет. Верхний этаж закрыт и заколочен уже больше тридцати двух лет. И там постоянно кто-то стонет. Скорее всего, это просто ветер. – Лай устало вздохнул и пошёл вперёд, шаря лучом фонарика у себя под ногами.

– Откуда ты знаешь, Лай? – Голос Мика упал до едва слышного шёпота – он догадался.

– Я учился здесь. Я отлично знаю это место и его призраков. – Холодно ответил Лай, подтвердив его догадку. Это и так было слишком очевидно, чтобы скрывать.

– Выходит, ты... – Мик не стал договаривать, в конце концов, это же не могло быть правдой. И он не мог спросить такое – всё равно что обвинить друга во лжи.

– Я не бросил бы здесь Эйча одного! – Огрызнулся Лай. Он не был в настроении вытаскивать своё прошлое напоказ. И тем более, не собирался ни перед кем и ни за что оправдываться. – И я прошёл все психологические тесты, ты же знаешь!

– Знаю, Лай, успокойся. – Мик примирительно вскинул руки. Нэваны провели детство в таком жутком месте – это просто не укладывалось в голове.

– Верхний этаж и чердак открывали несколько раз только на моей памяти. Там проверяли всё, что только можно, даже полы и стены простукивали. Там ничего не нашли. Даже если там кто-то и жил раньше, он давно должен был умереть от голода. – Лай говорил быстро, отрывисто, вытаскивая доказательства одно за другим. Он не хотел и не ждал возражений, потому что давно подготовил ответы на все. – Иногда оно плакало и стонало целую ночь, а иногда замолкало на несколько недель. Мы всегда считали, что это просто призрак. В школе даже было одно жестокое наказание – провести ночь в комнате рядом с запертой дверью на верхний этаж. Многие её боялись.

– А ты боялся? – Заворожено спросил Мик. Он никогда не верил во всякие страшилки, но Лай не стал бы придумывать подобное – это было не в его стиле.

– Нет. Я всегда знал, что взрослые и живые люди намного опасней любого школьного призрака. Кстати, призраков тут достаточно много, знаешь ли. – Лай усмехнулся холодной, пугающей улыбкой, которой Мик у него раньше не видел. Его словам верилось до жути, он говорил так спокойно, что не мог солгать.

– А как вы сюда попали? Я имею в виду, была какая-то особая причина? – Мик попытался сменить тему, но, ещё не договорив, понял, что сделал это крайне неудачно.

– Мать отправила нас сюда, когда нам было восемь или около того. Эйча за его странности, меня – за компанию. – Лай равнодушно пожал плечами. Он делал вид, словно ему всё равно, но Мик чувствовал в напряжённость в его позе, голосе, взгляде. Инспектор Нэван явно очень не любил вспоминать своё детство.

– Но она ведь приезжала к вам? – Мик уверенно посмотрел на Лая. Какими бы они ни были, Нэваны были её детьми. Даже если она не могла дать им нужное воспитание и лечение, не могла же она их бросить! Скорее всего, она отправила их сюда, что бы они могли получить образование и коррекцию под присмотром специалистов.

– Да, два или три раза. Последний раз, когда нам было по десять. Больше я её не видел ни разу. – Лай стоял спиной к Мику и смотрел в стену. Воспоминания оказались тяжелее, чем он предполагал. Вытягивать их из себя оказалось также больно, как вросшую в плоть ржавую проволоку.

– Почему? – Мик облизал пересохшие губы. Он знал, что не должен спрашивать, а ещё знал – не спросит сейчас, не узнает никогда.

– Потому что вышла замуж, и мы стали мешать. А приезжать перестала, потому что родила ребёнка. Нормального ребёнка. – Голос Лая словно заледенел, он произносил слова, но не чувствовал их. Словно внутри него говорил кто-то другой, кто-то, кто ещё был способен говорить и вспоминать. – Я даже не знаю, мальчик это или девочка. Никогда не видел. Даже на похороны её не приехал. Мне всё равно, Мик. Когда меня брали в академию, никому и в голову не пришло выяснять, в какой школе я учился. Просто очередное учебное заведение с именем какого-то святого покровителя, которое я закончил с отличием. Мик, если они узнают, если кто-нибудь узнает.... Это не тайна, это то, о чём лучше не упоминать, понимаешь?

– Да, Лай. Спасибо. – Мик наклонил голову. Правда оказалась тяжелее, чем он предполагал. Конечно, Лай всегда был странноватым и замкнутым, но эта школа – клеймо психа на всю оставшуюся жизнь. Слишком жестоко и несправедливо, он ведь пошёл сюда только из-за брата. – Что доверился.

– Убери этот пафос, Мик, он тебе не идёт. – Лай горько усмехнулся. Сейчас было не время и не место предаваться воспоминаниям и делиться тайнами. Где-то на чердаке опять с надрывом заплакал ребёнок. Лай только поморщился – он привык не бояться и не переживать, слишком долго слушал эти бесплотные крики. Одна девочка как-то сказала, что это кричат души всех детей, что учились в этой школе. Что это всё, что они прячут внутри себя. Её, кстати, потом отправили в психушку. Многих детей отправляли туда, когда им исполнялось восемнадцать. Тех, кого так и не смогли вылечить. – Нам надо заняться делом.

Мик кивнул и направился к лестнице. Он понимал, что затронул слишком личное и слишком болезненное. А ещё то, что он бы здесь просто свихнулся. Если эта школа всегда была такой, он бы точно не смог проучиться здесь несколько лет и остаться нормальным. Мик мотнул головой и до скрипа сжал перила лестницы. Что за дурь лезет в голову в этой развалюхе? Ещё немного, и начнут являть приведения, а искать он будет не следы маньяка, а чей-нибудь труп, замурованный в стену.

На втором этаже располагались медицинские кабинеты. За первой же дверью слева от лестницы он нашёл смотровую. Кушетка, пыльная и продавленная, с остатками простыней, лежащая на полу ширма, слегка покосившийся и абсолютно пустой стеклянный шкаф. И тишина. Замолкли крики на верхнем этаже, шагов Лая он не слышал. Мик прошёл вперёд, случайно задел небольшую стопку бумаг. Сухой шелест прозвучал неестественно громко. Мик наклонился и поднял с пола листок. На нём была изображена какая-то клякса, жутковатая и расплывчатая.

– Ты должен был увидеть здесь бабочку. – Мик вздрогнул, услышав голос Лая, он ведь не слышал его шагов. – Тут легче всего было увидеть бабочку, Мик.

– Да нет тут никакой бабочки! И не подкрадывайся больше! – Мик резко положил листок на стол и повернулся к напарнику. На губах Лая скользила, то появляясь, то исчезая, странная и несколько пугающая улыбка.

– Знаю. Это тест Роршаха, надо увидеть что-то в этих пятнах – человека, животное.... Здесь лучше всего было видеть бабочку. – Лай наклонился и поднял ещё несколько листов, почти с презрением бросил их на стол. – Обычно эти тестом выявляют черты характера, здесь же врач просто искала отклонения. Очень быстро дети учились отвечать не честно, а так, как от них ждали. Те, кто мог, конечно. Прости, Мик. Не думал, что помню так много.

Лай вышел из смотровой. Он не понимал, почему так легко потерял самоконтроль. Конечно, здесь ему пришлось нелегко, но это было давно, очень давно. Он уже далеко не тот, кем был тогда. И Эйчер тоже. Они оба выбрались отсюда, раз и навсегда, неужели что-то осталось? Не должно было...

– Слушай, Лай, у меня есть к тебе один вопрос. – Мик подошёл и положил руку на плечо напарнику. Он никогда прежде не видел Лая таким напряжённым, таким встревоженным. Даже когда притащились те журналисты, даже на первом заседании суда – ему тогда не повезло, первого же его арестованного взяли себе братья Ланг. Никогда раньше его взгляд не был таким заледеневшим и пустым. – Может и глупый, конечно. Ты не мог бы рассказать мне, как люди знакомятся.

– Что? – Лай недоумённо посмотрел на Мика. Он никак не ожидал такой резкой смены темы. Это даже не казалось тактичностью – инспектор Дэвис не очень-то был на неё способен. Казалось, это действительно его волнует. Но зачем ему? – Как люди знакомятся? И ты спрашиваешь об это меня? Может быть, найдёшь кого-то, у кого больше друзей?