Текст книги "Две недели дождя (СИ)"

Автор книги: Екатерина Алексенцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Наконец, Лойдс вывел его на поляну, на которой был обнаружен труп. Здесь было на удивление мало людей – только необходимые для осмотра тела, места преступления и сбора улик. Лай подошёл к Мику, стоявшему недалеко от тела. Девушка лежала на мокрой земле, раскинув руки и глядя в свинцовое небо пустыми мёртвыми глазами. На лбу её был срезан достаточно большой лоскут кожи. На бледной коже шеи виднелись красными полулунными ниточками следы от ногтей убийцы. Один из экспертов тщательно изучал её ногти и ладони, он искал частички кожи или одежды того, кто её убил. Эта жертва отличалась от предыдущих – она была действительно красивой, спортивной, а не обычной тусовщицей, как остальные.

– О, Лай, наконец-то, я уже не знал, где тебя искать. – Мик облегчённо выдохнул, заметив напарника. В его глазах скользнуло беспокойство пополам с какой-то слишком уж заметной тревогой.

– Эта отличается от остальных. – Бросил Лай бесстрастно. Он решил не отвечать на невысказанный вопрос друга как можно дольше. Его взгляд блуждал по обнажённому телу, но он не чувствовал ни страха, ни гнева, ни отвращения, ни даже вожделения. Просто труп, ещё одна жертва, объект для изучения. Та самая бегунья, что чуть не сбила его с ног.

– Конечно, отличалась! Она была моим подчинённым! – Высокий худой мужчина, стоявший рядом с Миком, резко повернулся к Лаю. Грязь из-под его ботинок брызгами, разлетелась в стороны. Грегори Аберт, инспектор полиции участка, к ведению которого относился этот парк. Мику пришлось попросить его о помощи, людей не хватало. – Одним из моих лучших людей! И её видели рядом с вами, инспектор Нэван!

– Да, мы столкнулись на дорожке, она остановилась, чтобы извиниться. Инспектор Дэвис может подтвердить. – Лай пожал плечами. Выглядело это как прямое обвинение, но никаких оснований у Грегора не было, и быть не могло.

– Нет, позже. Скажете, больше не встречались с ней? – Грегори вытянул руку и ткнул указательным пальцем в Лая. Его губы подрагивали, но он из всех сил пытался сделать вид, что дрожат они от гнева.

– Не стану. Она присела на скамейку, чтобы отдохнуть, и я догнал её. – Лай пожал плечами, он нацепил одну из самых своих удачных равнодушных масок, и теперь внимательно изучал Грегори через её прорези. В нём было что-то большее, чем переживание из-за смерти подчинённой. Что-то гораздо большее и личное, недопустимое для профессионала в подобной ситуации.

– Она никогда не останавливалась во время пробежек! – Грегори одним шагом преодолел разделявшее их расстояние и схватил Лая за ворот плаща. Щёлк. Последний кусочек головоломки встал на своё место.

– Ты собирался сделать ей предложение, Грегори? – Лай постарался добавить в свой голос пару капель любопытства. Из-за сдавливающего горло страха и напряжения он звучал слишком равнодушно и бесстрастно.

– Сегодня вечером я пригласил её в ресторан. – Грегори на секунду обмяк, даже почти отпустил Лая, но потом вцепился в него с удвоенной силой. – Поэтому я и хочу знать, какого дьявола ты с ней сделал?

– Эй, парни, успокойтесь уже! – Мик, наконец-то решил вмешаться и положил руки на плечи Лая и Грегори. – Аберт, ты что, Лая обвиняешь?

– Дошло, наконец. – По губам Лая скользнула тень улыбки, больше похожей на оскал. – Это, кстати, весьма неплохая теория. Грегори, отпусти, пожалуйста. Убивать меня при свидетелях – не самая удачная мысль. Даже если ты собрался мстить. Кроме того, у тебя нет ни одного доказательства.

– Знаю. Извини. Я, кажется, не в себе. Мик, можно её прикрыть? – Грегори отпустил плащ Лая и посмотрел на Мика пустым, лишённым жизни взглядом. – Я два года не решался...

– Прости, Грегори. Когда осмотрят, увезут в наш морг. Крис – хороший и деликатный парень. Он о ней позаботится. Лай, что ты там про теорию говорил?

– Теория состоит в том, что убийца – полицейский. – Лай коротко выдохнул и потянулся за сигаретами. Только бы не отсырели! – Это многое бы объяснило. И отсутствие улик – он ведь прекрасно знает, как именно их собирают. И умение собрать простейшую бомбу, и даже знание мест, где можно купить взрывчатку и нужные запчасти.

– В чём-то ты прав, но у меня это вообще в голове не укладывается. – Мик задумчиво потёр подбородок и обменялся с Абертом встревоженными взглядами. Маньяк-убийца в участке – это несмываемое чёрное пятно.

– Это не обязательно кто-то из нашего участка. Мы делились информацией со всеми, на чьей территории происходили убийства. Да и мы все друг друга знаем по именам и в лицо. По крайней мере, большинство. – Лай щёлкнул зажигалкой и жадно затянулся. Голова на удивление не болела. – Эта та версия, которую мы никак не можем исключить. Более того, должны были предположить с самого начала, после первых же трупов. Отсутствие каких-либо улик – само по себе улика.

– Лай, не говори глупостей. Да не мог никто из наших! – Мик никак не мог понять, шутит ли его друг или говорит на полном серьёзе. Конечно, его доводы были логичны, Лай был, несомненно, прав. – Даже если так, что дальше? Подвергнем всех допросу? Будем выспрашивать, кто, где был во время убийства?

– Если это поможет следствию – да. – Голос Лая прозвучал холодно и твёрдо. Слишком удачно эта версия вписывалась в имеющиеся у них факты. Ничто ей не противоречило, кроме совершенно нелогичных моральных принципов. – Кроме того, это объяснило бы, почему у нас было время убраться из того ресторана. Почему убийца решил оставить нас в живых.

– Выходит, всех, кто был тогда с нами, можно исключить. – Мик почесал кончик носа и, смутившись, убрал руку. Старая привычка, оставшаяся ещё со школы. Он слишком сильно волновался.

– Вероятно. Этот человек псих, но не дурак. Он не станет рисковать своей жизнью до того, как закончит дело. – Лай стряхнул пепел в сигаретную пачку. То, что он говорил – было логично и убедительно для всех, кроме него самого. Логика серийных убийц иная, логика тех, чья психика и уровень социальной адаптации сильно отличаются от нормы, не вписывается в привычные схемы. Таких людей нельзя судить так же, как остальных, "нормальных". Многие из них верят в свою избыранность и как следствие – неуязвимость. Если он один из них, мог рискнуть. Или просчитать все их шаги и обезопасить на случай, если они догадаются. Либо же он не полицейский, просто наблюдал за ними долгое время. Лай усмехнулся.

– И что тут смешного, Лай? – Недовольно поморщился Мик. Действительно, Нэван иногда перегибал палку со своей загадочностью.

– Просто подумалось, что если это не полицейский? А тот, кто за нами наблюдает и потому знает все методы. – Лай едва мог сдержать улыбку. Мысль была нелепой, но очень уж притягательной. – Из всех вариантов мне в голову приходят только братья Ланги.

– Да уж. Забавная идея. – Мик скривил губы в улыбке. Если Лай прав, шансов у них нет. – Но кто бы это ни был, нам надо приложить все силы для его поимки. Даже если это один из наших.

– Если найду, своими руками придушу ублюдка. – Запальчиво пообещал Аберт, сжав руки в кулаки. Горечь и боль внутри вскипали гневом и ненавистью к тому, о ком он не знал ровным счётом ничего.

– Не торопись, – усмехнулся Лай, – Этим делом заинтересовались братья Ланги. Оба.

– И что мне с того? – Грегори едва сдержался, чтобы снова не броситься на Лая.

– Просто отдай его правосудию. Как говорил мой друг – не спорь с патологоанатомом. – Лай затушил окурок о пачку и засунул его внутрь. – Братья сделают с ним кое-что похуже простой смерти. Они вытянут из него по капле душу, вытащат наружу все его мозги до последней извилины и исследуют под микроскопом.

– И кто это меня поминает всуе? – Один из означенных братьев уверенно шагал к инспекторам. Он едва не поскользнулся на каком-то особенно грязном участке и только досадливо поправил очки. – Я ведь только добрался до вас. Добрый вечер, инспекторы.

– Да какой он к дьяволу добрый. – Пробормотал себе под нос Грегори Аберт. Сегодня его мир рухнул, и ему совсем не нравились те пляски, которые остальные устраивали на его осколках. Может быть, Нэван и прав – убивать его не стоит, но Грегори хотелось посмотреть ему в глаза и спросить "За что?". Глупый и наивный вопрос, который никогда не должен был возникать в голове инспектора полиции. Потому что мог, потому что хотел, потому что так ему было надо. Это уже не важно.

– Помяни дьявола к ночи. – Вежливо поприветствовал юриста Мик. Ещё и одного из этих не хватало для начала шабаша.

– И я рад вас видеть живым и относительно здоровым, инспектор Дэвис. – Ланг как всегда излучал ядовитую вежливость и ледяное очарование. – Вот, решил полюбоваться на очередное художество нашего безумца и заодно поделиться кое-каким догадками.

– Неужто великий и всемогущий Клавдий Ланг решил сам податься в детективы? – Лай ответил Лангу такой же ледяной ядовитой улыбкой.

– Право, инспектор, попридержи своё остроумие, а то от него уже трава вянет, и птицы с веток падают. – Ланг явно был в хорошем настроении. – Я всего лишь хотел спросить, не приходила ли вам идея поискать преступника в своих рядах?

– Приходила. Вот только что. – Лицо Лая посерьёзнело. Его собственные догадки – это одно, он и сам не до конца знал, стоит ли им верить. Но подтверждение из уст одного из самых суровых прокуроров, того, кто почти никому и никогда не проигрывал – это уже серьёзно. – И не только на счёт полицейских.

– Неужели меня подозреваешь? – Клавдий чуть наклонился вперёд, пристально глядя в глаза Лая. Обычно его взгляд долго не выдерживал никто.

– Скорее Юлия. Это была шутка. – Абсолютно не искренне улыбнулся Лай. Ему было неприятно внимание Клавдия Ланга, оно вызывало у него подсознательный страх.

– Хорошо, договорились. Пусть будет шутка. – Клавдий кивнул и отвёл взгляд. Незачем больше испытывать терпение инспектора Нэвана. Полученных результатов наблюдения уже достаточно. Значит, они и сами пришли к тем же выводам, выходит, их идея не лишена здравого смысла. Приговорить одного из полицейских – это будет очень даже занятное дело. Клавдий повернулся к лежащей на земле девушке. – Надо же, эта юная леди гораздо симпатичнее своих предшественниц. Мне даже почти её жаль.

– Не думал, что ваше отношение к мертвецам зависит от их внешнего вида. – Лай позволил голосу многозначительно затихнуть, словно намекал на что-то достаточно мерзкое, чтобы задеть Ланга. Хотя он прекрасно понимал – ни одного из братьев нельзя задеть ни одной мерзостью, существующей в этом мире. Они всегда были выше этого. Или ниже – тут как посмотреть.

Ланг лишь усмехнулся и пожал плечами. Его никогда не волновало чужое мнение. И всё-таки в этой девушке было то, что отличало её от остальных.

Лай задумчиво смотрел, как Клавдий Ланг пытается уговорить одного из людей Грегори подпустить его к телу. Очередная игра в то, у кого больше прав и желания. Убитой уже было всё равно, кто и зачем на неё смотрит. В её случае многое было не так, как в остальных. Другие девушки были явно более свободных нравов, да и убита она была днём. Её сначала задушили, а потом только искололи ножом – она могла сопротивляться. И это первое убийство после того взрыва. Оно отличается. Именно это приводило Лая к мысли, что если убийца и полицейский, то он вполне мог быть в группе Мика. Кто тогда? Фанатик Зария, неунывающий Лойдс, старина Мик или он сам? Чена можно исключить – он ещё в больнице. Ханнес тоже – у неё вывих, да и рука слишком маленькая и женская – не совпадает по размерам следов от ногтей на горле. Но даже если так – невероятный и невозможный набор. Может быть, всё-таки он ошибся на их счёт? Может быть. Хотелось бы верить.

Глава 6 Приторные подозрения. Сладкая ложь

Что же тогда такое любовь? Одержимость, биохимия, особое психоэмоциональное состояние? Или всё-таки особая форма социально одобряемого безумия? На что способна любовь? На всё, что угодно. Ненависть, желание уничтожить или сломать, подчинить, обладать – самые разрушительные формы любви. Как и желание умереть. Это ли не одна из форм безумия, навязчивой мании, одержимости? Когда все мысли заняты одним предметом, одним человеком? Но ведь это лишь одна из форм крайностей. Есть и то, что не причиняет вреда – безопасная, поддерживающая и согревающая любовь. Может ли и безумие иметь такую форму? Разумеется. Как и в любви опасны лишь крайние проявления. Но может ли так быть, что острое как клинок безумие, твёрдое и сильное, дремлет до поры, пока не придёт время разрушить границы дозволенного? Может ли и любовь также до поры дремать, чтобы потом сломать и изувечить всё, что попадётся ей на пути? Бессмысленные жертвы бессмысленной войны с самим собой и с обществом. Невозможно принять навязанные законы, если они противоречат тому, что бьётся в груди. В неровном ритме, с пропусками фраз и нот. С аккомпанементом мечущихся мыслей. В сорвавшейся в пропасть мелодии, которую нельзя остановить. В вихре изменчивых форм и перетекающих друг в друга цветов можно лишь падать, изнывая от наслаждения каждым мгновением. Это ли не безумие – жить?

Хэрли открыл первую попавшуюся под руки папку и начал бездумно перелистывать её содержимое. Игнорировать дальше незваного посетителя не было никакой возможности, но он старался выиграть хоть немного времени на то, чтобы взять себя в руки.

– Чему обязан столь неожиданным визитом, адвокат Ланг? – Хэрли постарался выжать из себя вежливую улыбку. На этот раз он даже соизволил представиться. Юлий Ланг, проблема с большой буквы для любого, кто с ним встречается. Его семья слишком влиятельна и богата, а интерес к людям слишком требователен и неприятен.

– Вам ведь известно, что мы с братом крайне заинтересованы в поимке серийного убийцы женщин, которого ищут ваши подчинённые, не так ли? И мы стараемся быть в курсе того, как идёт расследование, несмотря на то, что они нам всячески препятствуют. – Ланг ответил гораздо более искренней змеиной улыбкой.

– Известно, разумеется. Так чем именно я могу быть вам полезен? – Хэрли подумал, что выпишет премию всем, кому приходилось отваживать эту парочку от мест убийств.

– Хочу поделиться некоторыми соображениями с вами, как лицом, вызывающим доверие. – Ланг продолжал улыбаться, вплетая в свои слова намёки и скрытые обвинения. – Вам не казалось странным, что преступник до сих пор не оставил ни одной улики? Что ему удаётся опережать полицию, не смотря ни на какие ухищрения? И наконец, что не у каждого горожанина хватает знаний и возможностей установить бомбу?

– Не понимаю, к чему вы клоните. – Хэрли начал догадываться ещё до того, как Ланг замолчал. – К тому же, вам как адвокату должно быть известно, что без доказательств никакого обвинения быть не может.

– Я никого не обвиняю, просто предлагаю нить рассуждений. – Юлий Ланг поправил очки и посмотрел в глаза Хэрли. Старший инспектор всегда удивлялся, какой у него холодный и жёсткий взгляд.

– Нет, вы именно обвиняете. – Хэрли говорил тихо, чётко выговаривая каждое слово, словно стараясь впечатать их в память собеседника. – Вы обвиняете моих людей. Одного из тех, кому я доверяю, одного из тех, кто защищает этот город, вы обвиняете в серийных убийствах. Вы зашли слишком далеко, адвокат Ланг!

– Может быть, может быть. Но поймите и вы меня, старший инспектор. – Юлий Ланг встал и подошёл к вешалке, перекинул пальто через руку и снова повернулся к своему собеседнику. – Мне хочется получить это дело, а для этого преступника необходимо поймать. Нам пришлось напрячь все силы, чтобы оставить расследование в ведении вашего участка. Если бы его передали отделу по борьбе с терроризмом, убийца мог бы спокойно закончить свои дела. Впрочем, он и сейчас ещё может.

– Вы забываетесь! – Хэрли с трудом сдержался, чтобы не заорать. Ещё не хватало, чтобы его подчинённые в это влезли. – Я понимаю, вы помогли нам. Но также я понимаю, что вы сделали это исключительно из корыстных целей.

– А я и не скрываю. – Юлий Ланг усмехнулся и слегка склонил голову к левому плечу. – Как обычно бывает? Убийца – дворецкий? Тот, на кого никто не подумает? Тогда в этом случае это определённо будет инспектор Мерч, как вы думаете?

– Убийца – мужчина, да и пальцы у неё слишком тонкие. – Хэрли машинально отверг неправдоподобную версию. Его мозг уже против его воли перебирал возможности и искал признаки тревожных перемен в поведении сотрудников.

– Что ж, тогда инспектор Мортимер. – Ланг приторно улыбнулся и вышел из кабинета старшего инспектора Хэрли.

Его слова остались висеть в воздухе, который словно пропитался его ядом. Хэрли отстранённо думал, что, может быть, было бы лучше, если бы дело забрали те серьёзные ребята из отдела по борьбе с терроризмом. Они никого бы не нашли, зато его люди и его участок были бы избавлены и от внимания Лангов, и от нераскрытого преступления. Но Мортимер?

Мик вызвал машину, чтобы отвезти тело в морг и распустил ребят по домам – писать отчёты и анализировать улики. Хотя уликами этот мусор назвать было сложно. У них снова ничего не было, хотя убийство произошло буквально у них под носом. Грегори обещал подежурить до приезда машины и даже съездить лично убедиться в профессионализме Криса. Мик не стал возражать. У него никогда не было кого-то, из-за кого бы он мог настолько потерять голову, так что он не понимал чувств своего коллеги, но всё равно уважал их.

– Эй, Лай, пойдём, выпьем. – Мик положил руку на плечо друга. Нэван вздрогнул от неожиданности, но согласно кивнул.

– Пошли, Мик. – Лай ещё раз окинул взглядом полянку, словно пытаясь что-то заметить, увидеть в последний момент. Ничего. Мокрая земля, дождь, лужи и толпа людей. А ещё мёртвая девушка.

Они вышли из парка и неторопливо пошли к центру города. Дождь моросил – не слишком сильно для того, чтобы раскрывать зонт, но раздражающе противно. Говорить ни о чём не хотелось. Мик молчал, провожая глазами одинаковых серых людей и машины. Лай курил, кое-как прикрывая ладонью сигарету, чтобы не отсырела окончательно. До ближайшего знакомого бара они добрались минут через тридцать.

Приветственно тренькнул колокольчик над дверью, Мик придержал её и пропустил Лая вперёд. Тот прошёл к дальнему концу барной стойки и взгромоздился на высокий стул. Первый стакан они выпили также молча.

– Лай, ты всерьёз думаешь, что это кто-то из наших? – Мик говорил тихо не столько потому, что не хотел привлекать внимание – ему не хотелось знать ответ на свой вопрос. – Кто-то из тех, кто был в том здании?

– Думаю. Допускаю. Не исключаю вероятности – выбери вариант, который больше нравится. Мик, это действительно многое объяснило бы. – Лай устало выдохнул и одним глотком допил свой стакан. Обжигающая жидкость прошлась по полупростуженному горлу и растеклась теплом в желудке.

– Но если это один из тех... кто там был? – Мик прекрасно помнил, что это возможно, но поверить, что кто-то из этих людей – убийца, не мог. Его люди и его друг – даже думать о подобном не хотелось.

– Ты, я, Зария и Лойдс. Ханнес и Чен не могли. Больше всего, конечно, подходит Зария. – Лай налил себе ещё стакан и отпил маленький глоток. Самый удобный вариант, даже психиатрическая экспертиза сейчас подтвердит, что он на взводе. После школы и взрыва уж точно.

– Только потому, что он суеверный? Да он же боится этого маньяка больше всех! – Мик понимал, сейчас Лай не всерьёз, он нащупывает, ищет, но не утверждает. Когда отпадёт всё невозможное – останется истина.

– Или пытается нас в этом убедить. Или боится он как раз того, что мы его раскроем. – Лай устало выдохнул. Ему всё это тоже не нравилось. Он предпочитал работать в одиночку, хотя ему это удавалось крайне редко – старик всё время ему кого-то навязывал. Но для Мика важна его команда. – Я знаю, ты веришь им. Я тоже им верю. И тебе, и себе. Да и знаем мы их давно, и друг друга – тоже.

– Кстати, а где ты был, когда убили последнюю девушку? – Мик смотрел в стакан, его слова прозвучали как подозрение.

– Спал. Я заснул на скамейке, совсем вымотался. – Лай не врал, просто не говорил Мику всего. Сейчас его признание будет выглядеть слишком подозрительно.

– Понятно. Тебя найти не могли. – Мик озабоченно посмотрел на друга. Он никогда не допустил бы мысли, что Лай способен на подобное. Нэван не любил насилие в любой форме, хотя и мог постоять за себя.

– Знаешь, мне тут кое-что в голову пришло. – Лай сам немного удивился собственной мысли. Как только раньше не догадался? – То, что убийца – полицейский, могло бы объяснить и бомбу в здании. Ты говорил, этот взрыв слишком выбивается из общего ряда.

– Да, выбивается. Слишком масштабно, если честно. Не понимаю, зачем он это сделал. – Мик пожал плечами и махнул бармену, заказывая ещё одну порцию.

– Потому, что такие дела сразу отдают отделу по борьбе с терроризмом. Взрывы – их конёк. – Лай усмехнулся и сделал глоток из своего стакана, зашарил по стойке взглядом в поисках орешков. Обычно они бывали на редкость паршивыми, но ему хотелось есть. – Дело бы у нас забрали, а дело криминальное, не их профиль. Убийца бы спокойно доделал бы свою работу, пока они пытались бы выяснить, откуда взялась взрывчатка. Кроме того, его коллеги-полицейские не пострадали бы. И не были бы втянуты в это. Он просто хотел, чтобы мы ему не мешали, и для этого сделал то, что должно было нас устранить, не убивая.

– Просто хотел убрать с дороги. Или переставить туда, где безопасней. Кажется, братья Ланги ему всё испортили. – Невесело усмехнулся Мик. Это звучало до омерзения разумно, но ему не очень-то льстило, что маньяк-убийца пытается защитить его от себя же.

– Да, примерно так. Чтобы нас не задело, чтобы мы его не нашли. – Лай ответил такой же невесёлой улыбкой. Действительно, если бы убийце было наплевать, он убил бы их, не задумываясь. – С другой стороны, смерть кого-либо, кроме женщин, может просто не вписываться в его схему. Что-то вроде – пострадать должна только она, во скольких бы женщинах она не воплотилась.

– Действия этого ублюдка слишком логичны для простого психа, одержимого желанием убить того, до кого не может дотянуться. – Мик покачал головой. Такое он встречал и раньше – поиски умершего или уехавшего человека в других людях. Иногда, чтобы любить, иногда – чтобы наказать или даже убить. Просто вышедшая за грань защитная реакция мозга.

– Уверен, он не обычный псих. – Лай замолчал, гладя в свой стакан. Свет от тусклых лампочек танцевал бликами на поверхности, искрил огоньками на гранях. Почти по-домашнему уютно. – И он просчитывает каждый свой шаг на пути к цели.

– И что прикажешь делать? Как его ловить, Лай? – Мик почувствовал, как внутри поднимается отчаянье. Убийца не просто был на шаг впереди, он контролировал их, следил за ними и обгонял во всём. Они не могли приблизиться, не в силах были заметить даже тень того, за кем гнались.

– На живца. Надо только понять, кого он ищет. Нужен фоторобот. – Лай потёр ладонью лоб и зажмурился. Головная боль появилась снова, всплыла скатом откуда-то из глубин. – Или как-то определить, по каким критериям он ищет. Какие именно пропорции должны быть у оставшихся частей, какие особенности. Почему он до сих пор не смог найти нужное. Или отправить в следующее место девушек с разными типами бровей, губ или скул. Проследить за ними.

– Мы уже следили. Весь парк был утыкан полицейскими, они были под каждым кустом. Мы наблюдали за всеми гражданскими, но не уследили за одной из нас. – Мик стиснул стакан, ему ужасно хотелось швырнуть его в стену. – Мы не думали, что он может напасть на полицейскую. Почему-то мы были уверены в собственной безопасности. Даже после того взрыва. Может быть, ты и прав – нас он убивать не хотел.

– Заставляет задуматься. Она для него – никто. Если бы он встречался с ней каждый день – убил бы раньше. А вот нам он по какой-то причине сохранил жизнь. – Лай снова налил себе бренди. Выводы были самые неприятные. – Если использовать допущение, что он -полицейский, это означает лишь одно – он из нашего округа, с нашего участка. Или связан с ним. Или с кем-то из тех, кто был в той группе.

– Логично конечно. – Мик не знал, что ответить. Круг подозреваемых был до неприятного узок – их коллеги и Крис. Кто там ещё? Родственники или друзья? Зария жил один, насколько Мику было известно. Его родители жили в другом городе, брат – тоже. Вроде бы, пара друзей в каком-то клубе и ещё несколько – в интернете. Но Зария слишком подозрителен и не особо общителен. Лойдс наоборот. У него нет постоянной девушки, зато несколько временных. Куча друзей, даже пара достаточно близких. Все – весёлые, позитивные люди, вряд ли у них есть какие-то страшные скелеты в шкафах. Ханнес – спокойная и уравновешенная девушка. Живёт со своим парнем, собакой и парой котов. Друзья у них хорошие и такие же спокойные. Чен – о нём Мик знал не так много. У него была целая куча китайских родственников и друзей, но среди жертв не было ни одной азиатки. Оставались только они с Лаем. У самого Мика в городе не было родственников и друзей не с работы, а вот Лай.... Крис и ещё Эйчер, кажется. Патологоанатом полицейского участка и странный парень, у которого не всё в порядке с головой. Просто идеальная парочка – любой из них подходит. Крис мог даже улики уничтожать при необходимости. Мик залпом допил то, что было в стакане. Лай не прост ему даже подозрения.

– Знаю, о чём ты думаешь. Крис мухи не обидит, ты же знаешь. – Лай смотрел на него в упор, почти не мигая. – Эйч тоже бы не смог. Никогда. Просто не смог бы. Я знаю, Мик. Можешь не сомневаться.

– Ладно, поверю в этот раз. Твоей интуиции, а не эмоциям, надеюсь. – Мик покачал головой. Сейчас Лай напоминал ему ребёнка, у которого пытаются отобрать игрушку. Мик решил оставить свои подозрения при себе. Пока что у него не было ни одного доказательства, ни одной улики.

– Пойду я, зайду к Крису. Может быть, он что-то нашёл. – Лай встал, оставил на стойке под стаканом несколько купюр и вышел. Колокольчик над дверью звякнул, провожая очередного посетителя.

Мик просидел в баре ещё около часа, обдумывая и перетасовывая все имеющиеся у них факты. Картинка упорно не складывалась. Когда Мик пошёл уже по третьему круг, он понял, что пора идти домой. Сидеть в баре до самого закрытия всё равно не имело смысла. В голове стоял монотонный гул усталости. Мик расплатился за выпивку и вышел на улицу, так и не заметив возмущённого взгляда не слишком трезвой посетительницы, которая пыталась очаровать его последние полчаса.

Бармен ничего не сказал ей, когда взял его стакан со стойки. Хотя мог бы предупредить, что этот человек слишком давно женат на своей работе и сейчас исполняет свой супружеский долг. В такие дни для него просто не существовало людей, не имеющих отношения к расследованию. Бармен мог бы многое рассказать про него и про его напарника. Он многое слышал и многое понял за годы работы в баре. Но это не входило в его обязанности, и поэтому он молчал. Только вежливо улыбнулся, протягивая не слишком трезвой посетительнице очередной сладкий коктейль.

Лай медленно просыпался, будто выныривал из глубин сна. Тик-так. Часы на стене отбивали свой ритм. Тик-так. Одно и то же столько лет подряд. Тик-так. Под них он просыпался, под них и засыпал. Тик-так. Сколько же сейчас времени? Тик-так. За шторами видны огни рекламных вывесок, значит, до утра ещё далеко. Тик-так. Влажная после дождя рубашка – так неприятно. Тик-так. Он что – не переоделся, когда пришёл? Тик-так. Когда он вообще вернулся? Тик.

Лай резко сел, схватился руками за голову, чтобы остановить кружение. Он же собирался зайти к Крису, вышел из бара и пошёл к полицейскому участку. Дальше, что было дальше? Паника змеёй обвила горло, вцепилась в кадык острыми зубами.

– Эйчер! Эйч! – Лай цеплялся за брата, как за последнюю соломинку. Он же должен помнить? Должен же?

Лай встал, пошатнулся и вцепился в спинку кровати. В коридоре было темно, на кухне – тоже. Дверь в его спальню – соседняя, не заперта. Лай открыл медленно, без скрипа. Эйчер не переносил резких и громких звуков – всегда пугался. Он лежал на кровати, но Лай знал – не спит. Отличать дыхание спящего от дыхания того, кто просто лежит с закрытыми глазами он умел отлично.

– Эйч, не спишь? – Лай присел на край кровати и протянул руку, слегка потормошил Эйчера за ногу.

– Не спишь? – Эхом отозвался он. Как будто ждал, пока Лай заговорит. – Ещё слишком рано. Ещё рано.

– Когда я вернулся? – Лай подавил очередной приступ страха. Один из учеников их школы, на несколько лет старше, сказал ему как-то: "Страх – это маленькая смерть. Чтобы победить страх, надо пропустить его через себя. И когда он уйдёт, останешься только ты". Вроде бы, вычитал в какой-то книге. Лай никогда не мог на это решиться. Он боялся, что погрузившись во тьму страха, уже не сможет выплыть обратно.

– Поздно. Ты сразу пошёл спать, ничего не сказал. – Эйчер приподнялся, завозился где-то в темноте. – Что?

– Не помню, как вернулся. – Лай с шумом выдохнул воздух, как ему показалось – ледяной. – И до этого, в парке, тоже на три часа отключился. Мне страшно.

– Ложись. – Эйчер откинул одеяло, приглашая. Лай стянул влажную рубашку и брюки и лёг рядом с Эйчером. Это только потому, что страшно. – Не бойся. Не бойся.

Кажется, он повторял это снова и снова, пока Лай не уснул. Ему снилось что-то тёплое и приятное, какое-то журчание и пробивающийся через мутное стекло свет. Как всегда, когда он вот так засыпал рядом с Эйчером. Он был единственным, кто мог отогнать от Лая кошмары и защитить его сны. Там, в этом свете и тепле было то, чего Лай хотел больше всего – покой.

Утром Лай собирался на работу в жуткой спешке. Он проспал. Эйчер даже не думал будить его. Просто ушёл заваривать кофе и оставил одеяло откинутым на край. Лай проснулся от холода. На кухне на столе уже лежал свёрток с бутербродами, кружка кофе, которую он выпил на ходу, и сигарета. Позавтракать нормально Лай уже не успевал, от сигареты натощак мутило.

В офис он влетел буквально в последнюю минуту, на ходу стряхивая с волос мокрую снежную крупу. За ночь похолодало, поэтому дождь шёл вместе со снегом, колючим и влажным. Хэрли не любил опозданий, даже если официально сотрудник ничем конкретным сейчас не занимался.

– Лай, наконец-то. Обычно ты приходишь раньше. – Мик усмехнулся и протянул ему кружку с кофе.

– Проспал. – Выдохнул Лай, стягивая с себя кое-как замотанный шарф. Он действительно всегда приходил заранее. Любил посидеть в тишине и одиночестве, подумать над очередным расследованием.

– Ладно уж. С кем не бывает. Старик сегодня с утра злой, как Цербер, которому прищемило хвост вратами Ада. – Мик покачал головой и отхлебнул кофе из своего стаканчика. Хэрли заперся в своём кабинете и не выходил всё утро, хотя обычно он появлялся якобы за кофе, чтобы проверить, кто когда пришёл.