Текст книги "Ветта (СИ)"

Автор книги: Екатерина Мусланова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

В общем и целом, адепты дали понять Раду Лебовски, что не имеют ни малейшего понятия, где в данный момент может находиться Сарасвати Морана, и вообще знают о ней не больше, чем известно представителям полиции. Поэтому Раду не поверил ни единому слову – уж слишком гладко они стелили, слишком рьяно пытались откреститься от женщины!

Геворг, в свою очередь, наотрез отказался встречаться с адептами, проявляя признаки необоснованной паники при одном упоминании о них. Всё это снова навело Раду на недобрые размышления в отношении Геворга – с этим парнем было явно что-то не так: слишком уж он рьяно вцепился в версию о похищении профессора фанатичными сектантами! Заявил, будто слышал крик... Зачем ему врать?

Чтобы это выяснить, Лебовски решил установить за юношей слежку. Начальство уже давно завалило его другими, более перспективными в плане раскрытия делами, и с неодобрением следило за неугомонными попытками юноши распутать гордеев узел похищения профессора. В управлении на Раду возлагали большие надежды: начальник ворцлавского отделения полиции уже давно подготавливал почву для перевода молодого детектива в Варшаву, где бы юноша смог карабкаться вверх по карьерной лестнице. Поэтому рекомендации Лебовски должны были выглядеть идеально, а такие висяки, как дело профессора Морана, вполне могли бы остаться в пределах участка, не привлекая особого внимания столичных. В итоге, Раду получил серьёзную взбучку за не оправдавший себя ордер на обыск секты, и устное предупреждение отойти в сторону. Так что Раду выделил для слежки своё личное время, сделав вид, что оставил дело профессора Морана в покое.

Он начал исправно два раза в неделю ходить за Геворгом в свои законные выходные. Геворг Сирумем оказался не самым прилежным студентом – он часто пропускал лекции, возвращался домой раньше положенного, или уходил в городской ботанический сад, где мог часами сидеть над какой-нибудь непримечательной книжкой, делая себе пометки в тетрадь. Вообще Геворг вёл себя странно. Раду заметил, что когда юноша общался с приятелями или разговаривал с преподавателями на улице, он как будто надевал на себя маску доброжелательности и беззаботности. Когда же Геворг думал, что его никто не видит, его лицо преображалось страшным образом: белоснежная пергаментная кожа натягивалась в гримасе холодного равнодушия, неулыбчивые губы опускались, как шнурки кошеля, а глаза тускло скользили по предметам, словно окружающий мир его мало интересовал. И в то же время... порой Раду казалось, что юноша видит нечто такое, чего остальные люди не замечали вовсе.

Как-то вечером Геворг прогуливался по оживлённой набережной Одры. Весеннее солнце уже растопило ледяную корочку на асфальте, повсюду с крыш дробно капала вода, и синяя тёмная грудь реки грозно вздымалась в тесных пределах канала, пополняемая многочисленными ручьями с улиц. Раду шёл в отдалении, кушая мороженое и наслаждаясь тёплым влажным ветром, дующим с реки. Внезапно юноша остановился напротив старинного дома с широкой лестницей и двумя статуями женщин по бокам. Было странно наблюдать, как вокруг него неторопливо прогуливались люди, заполняя набережную шумом голосов и радостными вскриками, а Геворг всё стоял и смотрел на позеленевшее, покрошившееся от времени бетонное изваяние девушки с кувшином. Так прошло минут десять; потом Геворг вдруг отпрянул назад, натолкнувшись на мирно шагающего мужчину, замотал головой и бросился дальше по набережной, словно ничего не случилось.

Другой раз Раду наблюдал, как юноша покупал хот дог в уличной тележке: он получил на руки горячую сосиску в булке и расплатился за неё, но не прошёл и нескольких шагов, как вдруг с ужасом уставился на еду, скривился от омерзения и отбросил в сторону. Это можно было бы объяснить простым отсутствием аппетита или заботой о здоровье, но буквально спустя пару дней Раду стал свидетелем того, как Геворга вырвало в кафе от одного вида жующих людей – он не дождался своего заказа и выбежал на улицу, бледнее полотна.

Похоже, у юного Сирумем были серьёзные проблемы со здоровьем. Раду навёл справки – Геворг не обращался в больницу с жалобами, и вообще не появлялся там с того момента, как научился самостоятельно передвигаться на костылях. Должно быть, юношу мучил какой-то внутренний недуг, о котором он и сам хорошо знал, поэтому не шёл к врачам... Может, совесть? Муки совести... почему бы и нет? Это очень хорошо стыковалось с его теорией о похищении и, возможно, убийстве профессора неуравновешенным студентом! Но вот доказательств у Раду не было.

До тех пор, пока однажды после университета Геворг не изменил свой привычный маршрут.

Юноша шёл, ориентируясь по карте – ясно, что он делал это впервые – и конечным пунктом его путешествия оказался четырёхэтажный дом, полностью занятый маленькими офисами. Здание относилось ещё ко временам Мошицкого и считалось историческим памятником эпохи, поэтому его не сносили. Жить в тесных клетушках незавидной планировки тридцатых годов было немыслимо, посему государство выкупило пустующий дом и сдало помещения развивающимся фирмам, а те были только рады получить свой небольшой офис в центре Ворцлава.

Уже вечерело, когда Геворг поднялся по истёртым ступеням здания; выждав немного, Раду последовал за ним. Он заглянул внутрь, приоткрыв скрипящую дверь: длинный коридор первого этажа со множеством дверей был пуст, в мигающем свете дневных ламп сверкали всевозможные таблички с названиями фирм; на тёмной лестнице слышались неуверенные шаги. Раду пошёл на звук и оказался на втором этаже, полутёмном из-за погасшей лампы. Геворг стоял там, на границе света и темноты перед неприметной дверью. Тишина в здании казалась напряжённой, и фигура застывшего перед дверью паренька странным образом подействовала на Раду – угнетающе. Наконец он пошевелился, поднял руку и негромко постучал. Из-за двери ответил женский голос, и волосы на голове Лебовски встали дыбом: неужели Морана?! Как только Геворг скрылся за дверью, Раду на цыпочках подбежал ближе и прислушался – в комнате разговаривали. На двери висела золотая табличка с чёрными оттеснёнными буквами: "Халина Марудо. Психолог".

***

– Прежде всего, поговорим об оплате. Ты же понимаешь, это не подработка в университете, а моё дело... Я беру 60 злотых за сеанс. Если ты решишь регулярно приходить ко мне в течение какого-то времени, я вставлю тебя в своё расписание. Опоздания остаются на твоей совести, они будут оплачиваться как отнятое у меня время. Тебя устраивает такой расклад?

Геворг слушал Марудо лишь краем уха, витая далеко в своих мыслях. Как только женщина замолчала, он рассеянно кивнул, соглашаясь со всеми условиями.

– Хорошо. В таком случае, расскажи мне, что произошло? Почему ты решил обратиться ко мне вне университета?

– Помните, я говорил вам, что плохо сплю?

– Кошмары. Да, я помню. Они не прекратились?

– На самом деле, прекратились: я всё ещё плохо сплю по ночам, но не вижу снов. Дело не в этом... Я не знаю, что со мной происходит. В голове каша, и постоянное давление... всего!

Геворг пытался выразить какую-то мысль, но у него не получалось подобрать слова: он постоянно сбивался, терял нить предложения – а потом вдруг резко замолчал и, сглотнув, прошептал:

– Я вижу галлюцинации.

– Галлюцинации?

– Да... Я точно знаю, что не сплю. Просыпаюсь утром, встаю с кровати, иду в университет, и всё как обычно! Но потом... я снова просыпаюсь. В незнакомом месте, и не помню, как пришёл туда! Пропадает время: я могу сесть на автобус в полдень, а выйдя через две остановки обнаружить, что уже вечер... Со мной что-то не так.

– У тебя провалы в памяти. Так. Но ты сказал – галлюцинации. Это немного другое...

– Ммм. Иногда, очнувшись, я иду. То есть, я уже шёл до этого, но не помню, зачем и куда, и... Когда это случается, люди не похожи на себя. Бывает, я по нескольку часов не могу различить их лица, они все как смазанные тени. Это так ужасно! Если бы кто-то увидел такое, он бы точно сошёл с ума! Скажите, я сошёл с ума, да?!

Юноша закрыл лицо ладонями и громко задышал, пытаясь успокоиться.

– Тише, тише, Геворг. Мы во всём разберёмся: ты пришёл ко мне за помощью, и получишь её. Только не нужно паниковать. Тебе следует знать, что галлюцинации – это симптом.

– Симптом психического заболевания?– тихо прошептал Геворг.

– Не всегда. Галлюцинации – основной признак шизофрении, это правда. Но они могут появляться и у совершенно здоровых людей, если мозг длительное время подвергался перегрузкам, недосыпанию и стрессам. Или под воздействием наркотических препаратов...

– Я ничего не принимаю!– возмутился Геворг, сжав подлокотники кресла побелевшими пальцами.

– Ты мой пациент, и я не имею права разглашать то, что сказано в стенах этого кабинета. Ты можешь и должен быть полностью откровенным со мной, чтобы мы во всём разобрались.

– Повторяю, я ничего не принимаю, и никогда не принимал!– яростно процедил сквозь зубы Геворг, глядя застывшим взором на красные туфли Халины Марудо.

Красные.

Как губы Сарасвати...

– Хорошо. Хорошо, я тебе верю. Значит, пока что будем исходить из предположения, что ты не шизофреник, и посмотрим, что с этим можно сделать. В последнее время в твоей жизни что-то происходило?

– Происходило?.. Не совсем понимаю.

– Ты плохо спишь по ночам, не высыпаешься. Я заметила, что ты сильно похудел с тех пор, как мы виделись. Тебя что-то тревожит?

Надо было что-то ответить, но Геворг не мог оторвать взгляда от красных туфель женщины. Её лодыжки казались такими изящными, а белоснежная кожа стоп ещё сильнее подчёркивала дерзкий дизайн обуви... Юноша поймал себя на мысли, что откровенно жаждет увидеть её пальцы.

– Похищение. Профессора Морана. Вы же слышали?

– Конечно, я так и подумала... Ты видел, как это произошло?

– Да.

– Расскажи мне, что ты почувствовал, когда это случилось?

– Почувствовал?– Геворг пристально посмотрел Халине Марудо в глаза и понял, что находится в полнейшем замешательстве, поскольку не помнит, что чувствовал в тот момент. Воспоминания отражались в голове, словно кадры давно просмотренного кинофильма. Должно быть, он чувствовал гнев...

– Гнев.

И страх...

– Страх.

Беспомощность...

– И беспомощность. Я... был в коляске, и не успел остановить похитителя.

– Ты чувствуешь вину?

Геворг кивнул, не отводя взгляда от ярких туфель психолога. Зачем она надела красную обувь? Чёрное платье, закрытого покроя, чёрные клипсы в ушах – минимум во всём. И кричащие, красные туфли, похоже на кровавые бутоны цветков-хищников, которые сжались вокруг изящных стоп. Зачем она их надела?! Как будто специально!

– Геворг?

Юноша резко поднял глаза, и тут же вжался в кресло: лицо Марудо стало одним смазанным пятном в ореоле чёрного тумана.

– Геворг, что с тобой?!

– Это происходит... прямо сейчас, я!..

Женщина подалась вперёд, чтобы взять Геворга за руку, но он быстро отдёрнул ладонь и буквально побелел от ужаса. Кажется, у него даже волосы на голове встали дыбом...

– Успокойся! Геворг, ты должен успокоиться – всё это не по настоящему, твой разум играет с тобой! Давай же...

Юноша вскочил на ноги, бросил на Марудо последний отчаянный взгляд и, не говоря ни слова, выбежал вон из комнаты.

Полумрак коридора, ступени и скрип входной двери – всё смешалось в паническом бегстве. Оказавшись на узком тротуаре, граничащем с автострадой, Геворг позволил себе отдышаться, но даже сама улица, на которой стоял дом, показалась ему холодной, неприветливой и пустынной – улица промышленного района. Тёмные глаза офисных домов тоскливо проводили сгорбленную спину Геворга до тёмного переулка и равнодушно отвернулись. Впрочем, у них хотя бы фасады не были смазаны чёрным облаком, в отличие от людей.

Геворг прислонился к холодной кирпичной стене и медленно сполз на асфальт, не заботясь о сырости и простуде.

"Я просто сошёл с ума, это происходит не по-настоящему. Как в том фильме, когда математик видел несуществующих людей!.. Но он же смог с ними справиться – просто начал игнорировать. Почему я не могу поступить так же? Да всё потому, что я чёртов слабак! И мне страшно... очень..."

Геворг достал из кармана куртки мобильник, и привычным кликом открыл телефонную книгу: надпись "Отец" засветилась в темноте, как спасательный круг. Пошли гудки, и юноша с ожиданием прижал телефон к уху. Он так давно не разговаривал с отцом! Попросил не звонить и только присылать смс-ки, а сам отвечал на них через раз. Пшемек обладал золотым терпением...

– Да, сынок? Что-то случилось?

– Нет, па, всё хорошо. Просто решил позвонить, знаешь... соскучился.

– А-а-а, хорошо. Как у тебя дела?

– Ну, нормально. Хожу в универ, всё как всегда. Ты как?

– Я нормально! Работаю потихоньку: заказчик подкинул ещё проект, и мы теперь ходим в две смены. Делов хватает! На кухне кран сломался, теперь приходится всё мыть в ванной, пока не починю,– Пшемек хрипло рассмеялся.– А когда чинить? Сам понимаешь, выходных у нас не так много. Ты не приехал на зимние каникулы...

– Да, решил не тратить деньги на билеты, всего ведь неделя!

– Ну, ты же приедешь летом?

– Постараюсь – если не найду работу. Не могу же я всё время у тебя на шее сидеть!

– Ты и не сидишь...

Геворг вспомнил о тех деньгах, которые он отослал назад отцу. Нельзя сказать, что юноша не нуждался в средствах, но пенсии по инвалидности ему вполне хватало, а выплачивать её должны были перестать к августу. Чёрт... как он вообще мог думать о таких мелочах, когда с ним творилось ТАКОЕ?!

– Пап, мне надо идти. Я ещё как-нибудь позвоню.

– Подожди, сынок! У тебя с учёбой всё в порядке?

– Да, да. Сессию закрыл. Правда, две тройки, но я подтянусь.

– Ну, хорошо. Тогда пока, наверное.

– Да, пап, пока!

Сбросил звонок и тяжело вздохнул. Он не мог рассказать. Как это вообще можно объяснить? "Пап, у меня всё хорошо, сессию сдал, но я тут, знаешь, немножко помешался: галлюцинации, паника – в общем, всё как обычно!"

Может, он заболел? Какое-нибудь воспаление мозга, или опухоль в голове? Правда, пока он лежал в больнице после падения с лестницы, ему провели полное обследование. Врачи бы, наверное, заметили опухоль в голове? Или нет? Бред какой-то...

Геворг поднялся с холодного асфальта и пошёл в сторону освещённой улицы, надеясь быстро сообразить, как ему попасть домой. Рука машинально легла на шею, чтобы проверить, на месте ли его амулет? Тровант как всегда был тёплым на ощупь, это чувствовалось даже сквозь ткань свитера.

"Должно быть, нагревается от моего тела"

Внезапно прямо перед Геворгом возникла молодая парочка, зачем-то решившая свернуть с многолюдной улицы в тёмный проулок. Девушка и парень в одинаковых плащах песочного цвета держались за руки, но не разговаривали между собой, и даже не смотрели друг на друга – просто целенаправленно шли вперёд. Заметив Геворга, они остановились. Геворг тоже замер в нерешительности. Складывалось ощущение, будто его загнали в угол и хотят ограбить, хотя молодые люди не подавали никаких признаков агрессии. Наконец, юноша не выдержал и решил пройти мимо них, но стоило ему сделать шаг, как девушка и парень тут же расцепили руки и встали по обе стороны от прохода, опустив головы.

– Король... Король Мёртвых среди живых!

– Муж Смерти, отец Великого Мора!

Геворг вскрикнул от неожиданности и пулей проскочил мимо, оглядываясь на полоумных – опасаясь как бы они не набросились на него сзади! Он успел заметить, что их руки, соединённые вместе пока они шли, теперь сильно кровоточили – песочные рукава плащей быстро пропитались тёмной влагой, а с пальцев дробно срывались чёрные капли.

– Сумасшедшие! Психи какие-то!– Геворг с облегчением выскочил на освещённую улицу, по которой даже в позднее время прогуливались люди, и постарался вглядеться во тьму переулка: кажется... они ещё стояли там, опустив головы и бормоча какие-то заклинания.

– Что за чёрт...,– юноша решил выбросить этот эпизод из головы, но стоило ему оглянуться на прохожих, сердце пропустило удар и заколотилось где-то в области желудка.

Лица людей были смазаны чёрным туманом, а рядом с ними... вышагивали, как покорные слуги, толпы прозрачных теней! Их было так много, и они шли так плотно, что просто заполнили собой всё свободное пространство тротуара, искажая свет фонарей своей подвижной прозрачностью. Их не задерживали ни фонарные столбы, ни стены домов – они выползали отовсюду и двигались в никуда.

Геворг замер как вкопанный, поражённый фантасмагоричностью и ужасом происходящего – переутомлённый разум отказывалась даже испугаться как следует. Он стоял и наблюдал этот круговорот, когда группа проходивших рядом, ничего не замечающих молодых людей оказалась атакована тенями. Сразу несколько чёрных пронырливых тварей прошмыгнули внутрь их тел, и прохожие замерли. Наконец, они медленно повернулись к Геворгу и молча уставились на него.

– Ч-что?! Я, я...,– Геворг начал медленно отступать, но парни не собирались его преследовать, они просто склонили головы и мерно заговорили в один голос:

– Вот идёт Король Мёртвых, Король Мёртвых среди живых. Муж Смерти, отец Великого Мора. Вот идёт Король Мёртвых, Король Мёртвых среди живых, муж Смерти, отец...

Геворг бросился в бегство, споткнулся и слетел с тротуара на дорогу, по которой шло оживлённое движение автомобилей. Послышался визг тормозов, в лицо ему ударил ослепительный свет фар. Юноша сжался и зажмурился, но удара не последовало – водитель успел затормозить. Открыв глаза, Геворг с ужасом понял, что с ним творится что-то совсем невероятное: образ вышедшего из машины водителя расплылся в каком-то грохочущем и надрывно гудящем тумане, свет улицы померк, и над головой засияла огромная для здешних широт белолицая луна. Её круглые вечно удивлённые кратеры внезапно пришли в движение, подражая человеческой мимике, и Геворг явственно услышал шипящий голос:

– Умаир Теруме Иввиено Те, Соишта, Соишме...

***

Когда Раду подоспел, было уже поздно: парень лежал на дороге, весь содрогаясь в припадке. Водитель притормозившей машины отчаянно пытался вызвать скорую, но что-то стряслось со связью, и его мобильник даже не пропускал гудки – просто мёртво молчал.

– Да что за ***ня! Эй, приятель! У меня что-то с телефоном, позвони в скорую! Этот полоумный выскочил на дорогу прямо перед моей машиной!

Раду склонился над пареньком и достал свой мобильник – зелёные штрихи связи отсутствовали и у него.

– Надо отвезти его до ближайшей больницы...,– он обратился к водителю, но прежде чем успел договорить, услышал его вскрик и оглянулся: мужчина стоял, недоуменно разглядывая свой телефон.

– Кажется, я куда-то дозвонился... Но это точно не больница.

Раду уже порядком надоела эта ситуация: нужно было срочно оказать Геворгу помощь, а они глупо топтались на месте – поэтому он резко вскочил и выхватил мобильник из рук оторопевшего водителя. Приложил трубку к уху, и сам остолбенел на пару мгновений:

"Вот идёт... Король Мёртвых... Шшшш... Король Мёртвых среди живых... Шшшш... Муж Смерти... Шшшш..."

– Боже мой, что за штука?! Это какой-то телефонный терроризм?– вопрошал водитель, нервно переминаясь с ноги на ногу.

– Не знаю,– озадаченно ответил Раду, захлопывая телефон.– Сейчас не до этого. Нужно отвезти парня в больницу.

– Конечно! Да-да... Вы мне поможете?

Они вдвоём затащили извивающегося Геворга в машину и уложили на заднее сидение. Раду выразил желание сопроводить парня в больницу, чем вызвал невероятное облегчение водителя.

– Клянусь, я успел затормозить, моя машина даже не коснулась его! Он просто свалился с тротуара и начал биться в агонии – так ужасно... Но это странно, что нет связи! И этот звонок... Я вроде перестал набирать скорую, он как будто сам включился,– мужчина рассмеялся, нервно похлопывая по баранке руля,– ну не странно ли всё это?!

– Странно...,– буркнул в ответ Раду, то и дело оборачиваясь назад, чтобы проверить как там Геворг.

– Я не параноик, и не верю во всю эту чушь с теориями заговора... Но вам не показалось, что на нас пялилась целая толпа народу, пока мы возились над парнем?

– Люди всегда пялятся, вместо того, чтобы помочь!– едко ответил Раду, проверяя мобильник – связи всё ещё не было.

– Но тогда... почему они продолжают пялиться на нашу машину?

Лебовски непонимающе посмотрел на водителя, и проследил его взгляд: они проехали уже целый квартал, но прохожие, завидев их машину, начинали останавливаться и ПЯЛИТЬСЯ на их машину, провожая взглядом.

– Чт... что происходит, чёрт побери?!– Раду приник к стеклу и всмотрелся в темноту улиц: прохожие останавливались, и так и оставались стоять беспорядочными шеренгами, развернувшись лицом к их машине, словно увидели нечто настолько важное, что заставило их позабыть о своих проблемах и заботах.

– Это уже не смешно! Я что, попал в какое-то придурочное телешоу?!– взвизгнул водитель, заметив, что водители встречных машин смотрят на них, поворачивая головы и не глядя на дорогу.– Эй, вы! Что происходит?!

– Я не знаю!– зло рявкнул не менее испуганный Раду.– Просто езжай вперёд, больница в трёх кварталах!

– Боже, спаси и помилуй нас... Это всё из-за мальчишки! Это всё из-за него!

Водитель не выдержал и резко затормозил прямо посреди улицы – чудо, что в них никто не врезался – выскочил из машины и бросился прочь, оставив дверь распахнутой.

– Да он издевается!– Раду перебрался на водительское место, захлопнул дверь и дал по газам.– Держись, Геворг, что бы там ни было, умереть я тебе не дам!

Он принялся обгонять встречные машины, которые всё чаще останавливались прямо посреди улицы, теперь даже опережая их появление. Внезапно на заднем сидении послышался шорох, и Раду на плечо опустилась холодная рука, крепко сжала:

– Останови.

Мужчина еле справился с управлением от неожиданности.

– Геворг! Слава Богу! Тебе лучше?

Парень привстал с сидения и наклонился к самому уху детектива:

– Останови этот агрегат.

– Что?! О чём ты? Что за чушь?!

Видимо поняв, что Лебовски не собирается его слушать, Геворг протянул вперёд руку и коснулся приборной доски – она мгновенно потухла, мотор заглох.

– А?!– Раду в панике нажал педаль тормоза, и движущаяся по инерции машина резко встала.– Ты что творишь?! Как ты это сделал?

Вместо ответа юноша плюхнулся обратно на сидение и пристально посмотрел Раду в глаза.

– Как тебя зовут?

Мужчина решил, что у Геворга помутился рассудок, поэтому не стал отвечать, отчаянно размышляя над возникшей ситуацией. Машина заглохла, а вокруг продолжали останавливаться другие автомобили, и их водители просто сидели, уставившись на...

– Как звучит твоё имя?

– Раду Лебовски... Геворг, ты не помнишь меня?

– Ра-а-аду Лебовски... Со-о-и-и-шта-а-а... Тебе лучше уйти, Раду Лебовски.

– Геворг, тебе нужно как можно скорее попасть в больницу. Здесь недалеко, ты должен пойти со мной.

Юноша скрестил руки на груди и недовольно повёл чёрной бровью. Его лицо светилось в темноте, как фарфоровая чаша...

– Ты хочешь увидеть это? Ну что ж...

Геворг откинулся на сидении и закрыл глаза. Его руки поднялись к горлу и начали гладить кожу, ключицы, как будто... он ласкал себя, проводя пальцами по чёрным волосам, векам и губам.

– Он так красив... не так ли?– прошептал Геворг, внезапно сверкнув глазами в темноте и глядя Раду прямо в глаза.– Посмотри, Соишта! Это тело было создано для меня, выращено под мои песни, и отдано мне по собственной воле... Смотри и запоминай: едва ли ты увидишь что-то подобное до своей смерти.

Раду просто потерял дар речи. Нужно было срочно брать ситуацию под собственный контроль, иначе он рисковал сойти с ума вслед за Геворгом! Мужчина выскочил из машины, решительно обошёл её и распахнул заднюю дверь, намереваясь вытащить Геворга и силком привести в больницу, но стоило ему заглянуть в салон, как от ужаса волосы на голове встали дыбом: Геворг всё так же сидел, вальяжно откинувшись на спинку кресла, но на том месте, где туловище человека переходит в шею, у Геворга каким-то невероятным образом оказалось две шеи, и на них покоились две совершенно одинаковые головы. На шум они резко обернулись и оскалились – послышалось шипение и утробное рычание.

– Мама дорогая!– Раду споткнулся и упал на спину, пытаясь отползти подальше.

Головы тем временем снова расслабились и продолжили наслаждаться ласками рук, которых каким-то образом стало четыре...

Раду смотрел и не мог отвести взгляд, не мог просто встать и убежать – даже глаза закрыть не мог – его словно парализовало. В какой-то момент он понял, что "Геворг" окончательно разделился, и теперь это были два абсолютно одинаковых человека, которые ласкали друг друга на заднем сидении машины под пристальными взглядами доброй сотни человек.

"Я же брежу, да?"– промелькнуло в голове Раду, прежде чем он окончательно запутался в тумане своих мыслей и провалился в обморок.

Раду очнулся в светлой больничной палате, судя по койкам и стандартным тумбочкам, заваленным лекарствами. В комнате никого не было, и он попытался встать с кровати, чтобы позвать медсестру и разведать обстановку. Тело оказалось слабым и ватным, ноги не слушались его, а голова начала кружиться, как только он оторвал её от подушки. Внезапно дверь отворилась, и в палату зашла полная женщина в белом халате и с передвижной капельницей.

– Что это вы делаете?! А ну-ка, живо в постель! У вас же сотрясение мозга, молодой человек, вам нельзя вставать!

– Сотрясение мозга?– Раду, хоть убей, не помнил, как здесь оказался, и что вообще произошло.

– Ну да! Вчера ведь с вами разговаривал доктор. Вы попали в аварию и три дня пролежали в коме. Слава Богу, очнулись!

– Авария? Кома? Я ничего такого не помню...

Медсестра тем временем закатала рукав его больничной пижамы и наложила жгут на предплечье.

– Поработайте рукой. Странно, что вы не помните: вчера вечером вы сами рассказали доктору, как поехали на приём к психологу, и не справились с управлением! Он даже пригласил полицейского, и тот запротоколировал ваши показания. Я хорошо это помню.

Медсестра ввела ему в вену катетер и отрегулировала скорость закапывания.

– Полежите вот так, я вернусь через пятнадцать минут.

– Подождите!– она обернулась.– Но как... Со мной ещё кто-то был в машине?

Женщина пожала плечами и улыбнулась:

– Вы вроде бы говорили, что были один в машине. Неужели ничего не помните? Я скажу об этом доктору Звиннику. Не переживайте, он с этим разберётся!

Дверь в палату захлопнулась, и снова повисла приятная расслабляющая тишина, полная утреннего света, танцующих пылинок и приглушённого щебета птиц за окном.

"Я ехал к психологу и попал в автокатастрофу. Я не справился с управлением. Я был в машине один. Я... ничего не помню!"

Раду подождал, пока раствор полностью прокапается, и сам вытащил из вены катетер. Ему уже было значительно лучше, и захотелось пройтись – похоже, он действительно провалялся без движения несколько дней. В коридоре было на удивление тихо: ни пациентов, ни персонала. Раду решил, что они все на завтраке, и побрёл в сторону поста главной медсестры в надежде выяснить, что это за больница, и где его личные вещи. Проходя мимо одной из палат, он случайно бросил взгляд внутрь и остолбенел: на койке, до подбородка укрытый простынёй и в кислородной маске – лежал Геворг Сирумем. Раду огляделся по сторонам и вошёл внутрь, стараясь не шуметь: в палате лежало ещё несколько человек, подключенные к аппаратам жизнеобеспечения, похоже, все они были в глубокой коме...

– Что за чёрт?..– Раду подошёл ближе и тронул неподвижного Геворга за руку – никакой реакции не последовало.– Не может быть... я же...

"Я же – что? Видел его? Или, может, он был со мной в машине?! Дьявол, я ничего не помню, но откуда у меня такое чувство, будто эта медсестра мне солгала, и я был там не один?! Дьявол!"

– Господин Лебовски? Что это вы здесь делаете? И почему не в своей палате?– послышался в дверях удивлённый мужской голос.

– Ох, доктор Звинник, вы меня напугали...

"Стоп!"– Раду обернулся и оглядел совершенно незнакомого человека, которого он, почему-то, узнал, и даже назвал по фамилии. Доктор оказался плотным мужчиной с чудесной белой бородкой и добрыми глазами на пухлом лице,-"Что происходит? Я могу поклясться, что вижу его впервые в жизни!"

– Это ваш знакомый?– Звинник подошёл ближе и с отеческой добротой поправил на Геворге одеяло.– Бедный мальчик, уже два месяца как в коме!

– Два месяца в коме? Как это возможно, я же...

– О! Люди лежат и по многу лет, не приходя в сознание – в этом нет никакого прецедента.

– Но что с ним случилось?

– Да уж, неприятная история. В декабре произошло похищение профессора Ворцлавского университета, вы же помните? Нашумевшее дело... Парень первым забил тревогу, но его и слушать не стали. И он в инвалидном кресле в метель сам добрался до полицейского управления, чтобы привлечь их внимание. Там и впал в кому, мои коллеги считают – от нервного перенапряжения. Жаль паренька, такой молодой... Неизвестно, придёт ли он когда-нибудь в сознание, или останется вот так лежать мёртвым грузом на плечах у родителей... Так! Навестили знакомого? Теперь возвращайтесь-ка в свою палату и будьте паинькой! Не хватало, чтобы вы тоже слегли.

Раду послушно вернулся в свою палату и в глубокой растерянности присел на кровать. В его памяти словно начали существовать два параллельных друг другу мира.

В одном из них он видел, как молодой паренёк отключается в инвалидном кресле прямо напротив его стола, и скорая забирает его, констатируя кому. Помнил, как потом обнаружилось, что мальчишка оказался прав, и профессора Морана действительно похитили неизвестные. Как тело женщины нашли в Одре по весне. Как Раду начал посещать психолога – молодую женщину Халину Марудо, пытаясь справиться со стрессом и чувством вины перед парнем в инвалидной коляске...

В другой версии своей памяти он видел, как тем самым декабрьским днём Геворг, пытаясь доказать свою правоту, вскочил из инвалидного кресла и встал на ноги. Как потом Раду взялся за поиски профессора и начал подозревать паренька в ещё не доказанном убийстве... Как проследил за Геворгом до офиса Халины Марудо...

Женщина психолог.

Раду не мог видеть её, если он действительно следил за Геворгом! Но в другой версии памяти юноша хорошо знал невысокую приятную леди с каштановыми волосами... Значит, дело оставалось за малым: встретиться с Халиной и всё выяснить! Если Марудо в действительности будет выглядеть так, как он её помнил, это поможет определиться с истинностью воспоминаний.

План действий был ясен – оставалось только набраться большого терпения, потому что врачи не желали отпускать Раду из больницы. Они снова и снова проводили анализы, ставили ему капельницы, после которых мужчину бросало в тягучий томительный сон, делали снимки головного мозга... Раду уже ненавидел унылые белые стены своей палаты. Единственный раз к нему заглянули коллеги из отделения, но надолго не задержались – у всех семьи, всем надо спешить. В итоге Лебовски провалялся в больнице ещё неделю. К концу его "заключения" погода на улице окончательно перешла в режим "весна" и, если не считать слякоти, была просто чудесной. "Самое время, чтобы назначить встречу одной молодой даме",– решил Раду, с воодушевлением вдыхая полной грудью. Улицы Ворцлава оказались запружены студенческой молодёжью и престарелыми парочками, которые, наконец, выбрались из зимней спячки, чтобы погреть свои косточки на солнце. Остальное население города либо ещё не умело самостоятельно передвигаться, либо тоскливо смотрело на весну из окон рабочих офисов, планируя вечернее дефиле по набережной или поход в ресторан.