Текст книги "Чаша и Меч (СИ)"

Автор книги: Екатерина Гордиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 7

В ее распоряжении была одна ночь. Сейчас этот срок для Фрейи равнялся целой жизни. Вот только она не знала, что ей делать с такой жизнью.

Она медленно вышла из спальни и замерла, стараясь уловить какие-либо звуки снизу. Затем так же медленно спустилась и снова остановилась. Теперь ей были слышны тихое поскуливание под лестницей. Она подошла ближе и присела. Кто-то дышал и настороженно принюхивался за дверью.

Девушка потянула носом воздух и невольно поморщилась. Это был пес – не человек и не эйги – просто большая глупая собака. Низшие оборотни, полукровки и квартероны, плохо ощущавшие свою сущность, держали собак для боев, больших и страшных. Брат посмеивался над ними. Говорил, что вид собачьей крови помогает им восполнить недостаток звериной ярости в своем собственном сердце.

Странно, что берсерк решился жить в одном доме с этим домашним животным, слугой человека. С другой стороны, он не выпустил пса в дом. Почему? Был ли он так уверен, что она не попробует сбежать? Или предпринял иные меры, чтобы удержать ее в своем доме?

Фрейя быстро подошла к входной двери, повернула ручку и чуть не закричала от радости. Дверь поддалась легко, без малейшего усилия. Черного Хаммера на тротуаре не было. Пусть был свободен.

И тут же на нее накатило чувство вины, беспощадное, как прибой в Бергене. Что она собиралась сделать? Снова спасать свою собственную жизнь, забыв о долге и чести?

Хватит! Φрейя захлопнула дверь и привалилась к ней всем телом, пытаясь побороть соблазн. Она уже струсила один раз там, в охотничьем домике, позволив Бьярну убить отца. Она не бросилась на него с ножом, даже поцарапать не попыталась, когда он подошел к ней почти вплотную. Оцепенела и замерла, как кролик перед змеей.

Что будет, если она сбежит сейчас, без денег, без документов? Ярл объявит на нее охоту. И снова отдаст тому, кто найдет ее первым. Самое большее, что она выиграет – получит нового хозяина.

И даже если ей сказочно повезет, и она сможет найти брата, правильно ли будет с ее стороны становиться ему обузой? Сейчас, когда он и сам вынужден скрываться? Бьярн наверняка объявил уже цену за его голову и пустил по следу половину Стаи.

И самым страшным охотником в этой своре был Черный Фенрир.

Справедливые боги, а если он уже сейчас разыскивает Орвара? И только потому оставил ее в покое на эту ночь?

Так, соберись, тряпка, приказала девушка себе. Пока жив хоть один из Хорфагеров, наш Дом не пал. Есть потомки Инглингов в других Стаях. Они помогут брату, если их долг крови не будет противоречить клятве, данной их собственному ярлу. Бьярна не любят, даже презирают. Поэтому если Орвару и не станут помогать открыто, то и не выдадут на расправу врагу.

Если брат сможет продержаться до следующего альтинга, он получит право во всеуслышание объявить свою обиду и вызвать Бьярна Лунда на поединок. Поединок… на который по заведенному обычаю Бьярн сможет выставить Фенрира.

Нет. Никуда она не пойдет, пока есть хоть малейшая возможность помочь брату. Пусть даже ей придется зарезать пса Бьярна во сне – каждый, кто причастен в смерти отца, заплатит свою цену. И Фенрир должен будет стать одним из первых, потому что первым пролил кровь Магнуса Хорфагера.

При мысли о крови Фрейя невольно взглянула на свою руку. Рукав платья так и оставался закатанным до локтя, а повязка… повязка была чистой. Если бы боги сочли справедливой ее право на месть, ее раны должны были бы кровоточить, но на белой марле не выступило ни единого пятнышка.

Поверить, что отец мог оказаться виновен, и Бьярн действовал законно, было невозможно. Она с силой нажала на рану и прикусила губу, когда руку снова пронзила острая боль. Девушка тряхнула головой, прогоняя страшные мысли. Ей надо было сосредоточиться и хорошо подумать.

Метание по гостиной как-то не способствовало умственному процессу. Ладно, она выпьет холодной воды и снова попытается собраться с мыслями.

Фрейя вошла в кухню – небольшой закуток, который она не заметила в первые минуты в этом доме. Здесь тоже было пустовато. Нет, холодильник и плита, конечно, были. И даже кофеварка, явно дорогая и новая. Но мебели не хватало: ни обеденного стола, ни стульев. Вероятно, их заменяли похожая на барную стойку рабочая столешница и несколько высоких табуретов.

И на этой самой стойке ее ждала уже открытая бутылка и пустой стакан. Фрейя открутила крышку и понюхала – пахло солодом, дубом и немного дымом. «Виски, – прочитала она на этикетке, – двадцать пять лет выдержки».

Этот безродный пес что-то праздновал, или он каждый день пьет такой дорогой алкоголь? Девушка плеснула виски в стакан – с непривычки получилось многовато – и произнесла тост, обращаясь к собственному отражению в оконном стекле:

– Чтоб ты сдох, Бьярн Лунд, – на секунду перехватило дыхание от слишком большого глотка, но она быстро справилась: – и как можно скорее.

То ли виски действительно был так хорош, то ли помогла пульсирующая в руке боль, но чувство вины постепенно начало отступать перед злостью.

Что, Бьярн, подумала Фрейя, ты хотел унизить отца, когда отдал меня Фенриру? Ты рассчитывал, что утро следующего дня я встречу грязной, оскорбленной, растоптанной? Она залпом опустошила стакан и показала невидимому ярлу средний палец. Выкуси!

Я не пролью ни единой слезинки, не выскажу ни одной жалобы и буду высоко держать голову, когда ты захочешь посмотреть, в кого из-за тебя превратилась дочь Хорфагеров. Ни маме ни брату не станет легче, если я буду сидеть в углу и скулить, как побитая собака. В желудке стало тепло, и мышцы, затвердевшие то ли от холода, то ли от страха, наконец расслабились.

Фрейя понимала, что пьянеет. Наверное, ей следовало поесть, но в холодильнике оказалось пусто. Совсем ничего не было. Зато уровень золотистой жидкости в бутылке стоял чуть ниже верхнего обреза этикетки.

В конце концов, это было горькое лекарство, а значит, его следовало принимать, как есть, не стараясь подсластить или еще каким-либо образом замаскировать вкус правды. Девушка налила себе снова и мрачно уставилась в пространство перед собой.

Как говорят на Овечьих островах, «когда нам навстречу дует сильный ветер, мы ставим ветряки». Итак, что она имела? Закончилась ее первая жизнь – жизнь знатной девушки в отчем доме. Зато ей не надо выходить замуж за Αнунда Хендриксена. Ей вообще не надо теперь выходить замуж. Это плюс.

– Пошел к троллям, Анунд, – она сделала новый глоток.

В том, что происходит сейчас лично с ней, нет ничего страшного. Это просто испытание, странная вторая жизнь. Когда-нибудь, она сможет избавиться и от Фенрира, и тогда ни один эйги, ни один человек не заставит ее соблюдать правила Стаи. Она сама будет распоряжаться своей жизнью. За это стоило выпить. И она выпила.

Та-а-ак… и какой же будет ее третья жизнь? Пора было извлекать из тайников души самые заветные желания. Фрейя сползла с табурета и чуть покачиваясь подошла к стене. Как и в большинстве бедных домов поклейкой обоев здесь не заморачивались – просто покрасили стены одной и тоже белой краской, которая отлично ложилась как на штукатурку, так и на дощатые панели и на кирпичную кладку.

Нож словно сам прыгнул в ее руку.

– Напиться. – Она процарапала первую черту и тут же пересекла ее наклонной насечкой. – Уже. Прыгнуть с Эресуннского моста.

Конечно, отец и слышать не хотел ни о каком роупджампинге. Научиться курить? Да ей скорее бы рот зашили. Обрезать косы? Когда она однажды заикнулась об этом, мама пошла пить успокоительное.

Еще некоторое время Фрейя трудилась над своим списком, время от времени подкрепляясь виски. Наконец, отступила на два шага назад и окинула его удовлетворенным взглядом: список желаний занимал три строчки.

Палочки в нижнем ряду заметно клонились в сторону. Она так сильно напилась? Да, она напилась! Ну и что? Зато теперь все дела на сегодня закончены, и можно идти спать.

Только не в спальню к этому уроду. Слегка покачиваясь, Фрейя добралась до дивана и упала на кожаные подушки. Упс, пришла. Она легла на бок, но тут же поднялась снова. Не-Не-еет, у нее хватит сил выполнить ещё одно желание.

С силой потянув себя за косу, девушка ожесточенно полоснула по ней ножом. Еще раз… и еще. Толстая шелковая змея бесшумно скользнула на пол. Теперь вторую. Нет, она не будет плакать. Она дала себе обещание.

Отбросив обрезанные волосы пинком ноги, Фрейя повалилась на бок и закрыла глаза. Все, на сегодня хватит.

* * *

Фенрир, сидя в постели, курил и смотрел, как Нина расчесывает волосы. Она все ещё была в полотенце, но скрывало оно не многое. Например, его взгляду был открыт длинный шрам от запястья почти до локтя. Клиент нюхнул лишнего, и пытался порезать ей лицо. Защищалась она голыми руками.

Еще были шрамы на боку, Фенрир помнил их. Какой-то ульфхеттер отымел ее сразу после драки с хашишийя и, не совладав со своей звериной сущностью, выпустил когти. Следы от укусов, ожоги от сигарет – женщинам в Розенгарде порой приходилось не сладко.

Дочери Магнуса Хорфагера теперь придется научиться жить в его мире – среди наркоманов, проституток, алкашей и просто отчаявшихся людей. Сам он чувствовал себя здесь на своем месте. Ничего не бояться, ни на что не надеяться и знать, что падать дальше уже некуда. Все было просто и понятно.

Может быть, зря он ушел сегодня вечером из дома? То, как девчонка держалась перед лицом ярла, позволяло надеяться, что она не сломается. Но когда она сама себя порезала… это выбило его из колеи.

Эйги были жестоки к врагам и безжалостны в поединках друг с другом, но женщины… женщин следовало беречь. Существа, совершенно беззащитные перед внешним миром, и в то же время способные дарить жизнь, они нуждались в заботе и защите от посягательств других самцов.

Люди, например, этого не понимали. Взгляд Фенрира невольно вернулся к полоскам шрамов на правой лопатке Нины. Теперь у Фрейи тоже останется шрам. Судьба в первый раз пометила ее своими когтями. Сколько еще будет этих меток?

Зря он размяк. Надо было напоить девчонку и трахнуть, пока она еще не пришла в себя. Пару дней поплачет, потом получит его кредитку и постепенно начнет привыкать к жизни замужней женщины. От этой мысли в паху снова все закаменело.

– Иди сюда, Нина.

Женщина оглянулась через плечо и понимающе улыбнулась. Сбросила на пол полотенце, откинула назад волосы и медленно пошла к Φенриру. Пусть видит товар лицом.

Выйдя из нее, он в последний раз хлопнул по розовому от шлепков заду:

– Спасибо. Отдыхай.

– Всегда пожалуйста, Фенрир, – хоть руки и подламывались от усталости, она смогла без его помощи заползти на матрас. – Ты хороший клиент.

Вот это было правильно. Он был хорошим клиентом – щедро платил и никогда не издевался и не унижал. Собственно, именно такими были отношения в большинстве семей эйги. Жены проводили время с подругами, сплетничая друг о друге, и с удовольствием закрывали глаза на визиты мужей в «Резвую лошадку». Мужчины считали себя хорошими мужьями, четко соблюдая границы, за которые нельзя пропускать в свою жизнь любовниц.

Фрейя получит дорогую одежду, украшения, лучше, чем у своих подруг, новый дом, если захочет, машину с водителем и возможность беззаботно тратить его деньги.

Все женщины этого хотят, а она ничем не отличается о от остальных.

* * *

Чтобы выспаться, Фенриру было достаточно пары часов, поэтому он решил вернуться домой в шесть утра. Как раз хватит времени оценить обстановку и сориентироваться для дальнейших действий.

Дом встретил молчанием. Он остановился в коридоре и прислушался. Тихое дыхание доносилось из гостиной. Он потянул носом и усмехнулся. Девочка нашла его виски. Стало быть, все складывалось неплохо.

Фрейя лежала на диване, поджав под себя ноги. Перед рассветом всегда холодало, и она явно замерзла. Фенрир остановился над ней, размышляя, стоит ли накрыть ее одеялом или просто отнести наверх.

Девушка пошевелилась и еле слышно застонала. Берсерк присел перед ней на корточки и внимательно вгляделся в бледное лицо. Морщинка между сведенных к переносице бровей, запекшаяся ранка на губе – похоже, ей было больно даже во сне. Несколько коротких прядей упало на щеку, и Фенрир осторожно отвел их за ухо.

Она обрезала волосы. Золотистые косы, перевитые синими лентами, лежали тут же, у его ног. Он взял одну из них и медленно накрутил на кулак – получилось обернуть трижды. Он поднес руку к носу. Тот самых пьянящий запах травяного сока, яблок и меда.

– Что же ты с собой делаешь, девочка?

Она вздрогнула во сне всем телом. Неужели от его голоса? Конечно, в ее кругу его считали чудовищем, троллем, выползающим из своей норы по зову Бьярна. Знала бы она, что некоторые эйги, которые целовали ей руку на тинге, на самом деле гораздо страшнее любой нечисти.

Впрочем, теперь она все узнала. Спасибо Анунду Хендриксену.

Фенрир спрятал в карман одну из лент, затем быстро поднялся на ноги, прошел к лестнице и открыл ведущую в подвал дверь. Снизу раздался неторопливый цокот когтей. В проеме показалась огромная черная голова. Желтые глаза внимательно смотрели на хозяина.

– Выходи, Гарм. – Пес послушно сел у ног Фенрира. – Знакомься. Это твоя хозяйка. – Собака вдумчиво обнюхала девичью косу и еле слышно заворчала. Похоже, запах Гарму понравился. – Охраняй. Береги.

Черный пес проследовал за берсерком в комнату и внимательно следил, как тот поднял Фрейю на руки и понес вверх по лестнице. На пороге спальни он лег на пол и ждал, пока хозяин положит девушку на кровать и снимет меховые сапожки с ее ног.

Накрыв ее одеялом, Фенрир вышел в коридор и тихо затворил за собой дверь.

– Теперь твое место здесь. Понял?

Гарм постучал хвостом по полу и положил голову на передние лапы. Собачьи глаза смотрели в предрассветные сумерки. Он ждал.

ГЛАВА 8

Фрейе не понадобилось открывать глаза, что бы вспомнить, где она находится. Где-то визгливо кричала женщина, ей так же громко и злобно отвечал мужчина. Потом загудела машина, и, словно переговариваясь с ней, загремел мусорный бак.

Странно неуместным казался только равномерный стук в стекло. Здесь принято ходить в гости через окно? Кто бы это мог быть?

Φрейя кое-как сползла с кровати и попыталась определить направление звука. А, к троллям все. Сначала нужно было попасть в ванную. Положения усугублялось тем, что открыть глаза можно было только пальцами. Наощупь обнаружилась дверь, еще дверь, кое-какая мебель, которой вчера в гостиной не было, и ни одной лестницы. Хорошо, что в процессе поисков глаза уже начали приоткрываться сами. Оказывается, спала она в комнате Фенрира. Как она сюда попала? Ладно, подумаю потом.

Зато дверь в ванную нашлась совсем рядом. Фрейя немного постояла с открытым ртом над унитазом, но кардинальные меры не понадобились. Тошнота как-то прошла сама собой. Два раза вычистив зубы и умывшись ледяной водой, девушка наконец решилась взглянуть в зеркало.

Конечно, это была плохая идея.

Из-за стекла на нее смотрела красноглазая стрига[23]23
  Стрига – вампир


[Закрыть] с взлохмаченными и неровно остриженными волосами.

– Привет, красавица.

Φрейя подмигнула своему отражению, и оно в ответ ухмыльнулось ей в ответ бледными губами. Прекрасно, теперь она может сказать “доброе утро” своему мужчине.

– Держи, пьянь.

Перед Φрейей на столе выстроились стакан воды, таблетка и порция кофе – судя по размеру кружки, летальная доза. Руки ощущались какими-то не своими, далекими от мозга и совершенно автономными. Но понимание, что нужно как-то жить дальше, уже пришло.

Уверенности, что она сможет попасть таблеткой в голову, не было, поэтому для начала девушка взялась за кофе. Один глоток, второй. Прислушалась к тому, что происходило внутри организма. Кажется, желудок ей еще не доверял. Он предупреждающе сжался: “вот только попробуй еще залить в меня какую-нибудь дрянь!”.

После третьего глотка она смогла вернуться к таблетке и съела ее с большим аппетитом. Мир обретал очертания. И самым интересным в этом мире казался он, Фенрир Черный. Правда сам он Фрейей интересовался мало: лениво прихлебывал кофе из своей чашки и пялился в телефон.

А девушка смотрела на него. На чеканный правый профиль, на чисто выбритую смуглую кожу – среди эйги их Стаи преобладали белокожие и светловолосые. Черные волосы и глаза были редкостью. Поговаривали, что мать Фенрира была колдуньей-лапландкой с берегов Гандвика. Все может быть.

И все же, Фенрира можно было бы назвать красивым. Даже очень красивым. Если бы не изуродованная левая половина его лица и тела. Казалось, что от него грубо откромсали кусок тела и души, оставив существовать в мире людей и эйги жуткое недоразумение – полузверя – получеловека.

Зато то существо, что лежало на подстилке в углу кухни было зверем на все сто процентов, причем очень страшным. Таких огромных собак Фрейе видеть ещё не приходилось. Если Фенрир выставлял этого пса на собачьи бои, он уже должен был сделать на нем целое состояние.

Девушка тихо присвистнула и вытянула вперед раскрытую ладонь. Пес послушно подошел к ней и ткнулся в пальцы холодным носом.

– Ну, и как же тебя зовут?

Собака смотрела на нее желтыми глазами и молчала.

– Гарм.

Фрейя посмотрела на берсерка. Тот с интересом наблюдал, как она общается с собакой.

– Что?

– Его зовут Гарм.

– Твой брат[24]24
  Γарм – огромный пес, охраңяющий Хальмхейн, страну мертвых. Фенрир – чудовищный волк, враг богов


[Закрыть]?

То ли девчонка еще не опомнилась после вчерашнего, то ли была безрассудно смела. Фенрир пожал плечами:

– Иногда собака – это просто собака.

– Ясно. – Она потрепала пса по голове. – Иди на место, Гарм.

На лице Фрейи двигались только губы, да и то едва заметно. Фенрир слегка поморщился – от сигареты будет больше тепла, чем от этой отмороженной. И что ему теперь с ней делать?

Сразу захотелось закурить. Он вытащил из мятой пачки Мальборо сигарету и прикурил. Заклеенная пластырем рука сразу же потянулась к его лицу:

– Дай затянуться.

– Они крепкие.

– Дай.

Он передал ей сигарету и приготовился наблюдать, как девчонка начнет давиться и кашлять. Ничуть не бывало. Она медленно выпустила дым из ноздрей, вынула сигарету изо рта и посмотрела на нее с искренним удивлением:

– И что вы все в этом находите?

– Дай сюда.

Фенрир отобрал сигарету и сделал вторую затяжку. После Фрейи ему показалось, что горький табак обмакнули в малиновое вино. А девушка допила свой кофе, вытащила из ножен на поясе маленький кинжал и процарапала на стене линию, перечеркивающую ранее сделанную насечку.

Похоже, вчера она не скучала – выпила полбутылки его лучшего виски, обрезала волосы и испортила стену. С другой стороны, больше не делала попыток порезать себя, и сейчас держалась спокойно, не демонстрируя ни страха ни попытки закатить истерику.

Возможно, все пройдет легче, чем он ожидал.

– Что это значит? – Фенрир кивнул на стену.

Вопрос Фрейю не удивил:

– Я исполнила свое желание – выкурить сигарету.

– А это? – Его палец остановился на другой перечеркнутой насечке.

– Расторгнуть помолвку с Анундом.

Девушка все больше ставила его в тупик. Может, все-таки тронулась после вчерашнего? Бьярн далеко вышел за рамки принятого в Стае отношения к самкам, когда заставил женщин смотреть, как убивают их мужа и отца.

– Ты не хотела выходить за него?

Его голос звучал безразлично, но внутри все напряглось в ожидании ответа.

– Я вообще не хотела выходить замуж.

Нет, все-таки она совсем не походила на женщин Стаи.

– А чего ты хотела?

Глупый вопрос. Список ее желаний был вырезан на стене у него прямо перед носом. Палец Фрейи погладил новую насечку:

– Учиться. Поступить в университет.

Желание, почти крамольное. Самка оборотня должна была выйти замуж, чтобы рожать и воспитывать детей. Образованная женщина становилась слишком свободолюбивой и практически бесполезной для Стаи. Во всяком случае Бьярн думал именно так.

– Ярл никогда не позволил бы. – Заметил Фенрир. – Когда ты закончила школу?

– Больше года назад.

Вот как? Значит, ему повезло, что девушку не выдали замуж сразу со школьной скамьи. Или Магнус сам не торопился со свадьбой?

– И чем ты занималась весь этот год?

Она пожала плечами:

– Получала домашнее образование.

Ну, это ему было понятно. Готовить, вести домашнее хозяйство, красиво одеваться и все такое. Особенно красиво одеваться. Происхождение Фрейи давало ей право на любом тинге стоять ближе к алтарю, чем женам ярлов. А это значило, что она всегда должна была выглядеть хорошо.

А теперь она стояла здесь, в маленькой кухне его нищего дома и осуществляла желания, об исполнении которых еще два дня назад и мечтать не могла. Правда, это были очень странные для девушки ее положения желания.

– А это что? – Его палец коснулся незачеркнутой насечки.

– Это? – Девушка чуть прищурилась, словно припоминая. – Первый поцелуй.

И в ту же секунду Фрейя оказалась сидящей на столе. Только широкий подол не позволил платью задраться до самых бедер, потому что сейчас ее колени были широко разведены в стороны, и между них стоял Фенрир. Обхватив лицо девушки ладонями, он с немым вопросом заглянул ей в глаза, а потом прижался губами к ее рту.

Почему – то дыхание у нее в груди закончилось сразу. Руки и ноги налились тяжестью, голова поплыла, и только маленькая боль не позволила сознанию отключиться совсем.

– Уыыы ооолнооо…

– Что?

Фенрир не отпустил ее и не отстранился. Просто прервал поцелуй и все так же требовательно уставился ей в лицо.

– Уши больно, – пояснила Фрейя.

Оба они дышали одинаково тяжело, и смотрели друг на друга: Фрейя настороженно, а Фенрир с каким – то необъяснимым голодом. Это было более, чем странно. Девушка помнила, как она выглядела в зеркале: бледная кожа, покрасневшие веки, больные глаза. Его жажда казалась необъяснимой.

– Тебя действительно никто до сих пор не целовал?

Его мертвая хватка слегка ослабла, и теперь Φрейя чувствовала, как твердый палец поглаживает ее щеку. Мягкий успокоительный жест. Она прикрыла глаза и слегка покачала головой. А потом затаила дыхание, и он поцеловал ее снова.

Теперь это было… неплохо. Его губы были сухими и горячими. И он не пытался залезть ей в рот, как это делали в кино. Просто прихватил слегка ее нижнюю губу и чуть-чуть потянул.

Этот поцелуй был неторопливым и уверенным. Фенрир не спешил, потому что знал: он получит ее всю целиком, и это случится скоро.

Скоро?!

Страх молнией пронизал тело девушки и заставил изо всех сил упереться ладонями в твердую мужскую грудь. Он послушно отстранился:

– Так не больно?

– Нет, – она вытерла рот и посмотрела на него с вызовом. – Было бы даже хорошо, если бы это не был ты.

Он смотрел ей в глаза пристально, словно искал в них опровержение ее словам:

– Возможно, когда-нибудь тебе это понравится. Возможно, когда-нибудь, ты даже захочешь положить мою голову к себе на колени, Фрейя.

– Возможно, – согласилась она. – Если твоя голова будет отделена от плеч.

Фенрир отвернулся и сделал вид, что берет со столешницы свой телефон. Не стоило ей сейчас видеть его лицо.

– Твои вещи в гостиной. Я привез. Если собираешься выйти из дома… – Он выдвинул один из ящиков кухонного стола и бросил ей в руки другой телефон, подержанный, старый, но исправно работающий. – … Гарм пойдет с тобой.

Вот теперь посмотреть на нее было даже приятно. Фрейя так и замерла, сидя на столе с приоткрытым ртом:

– Ты не будешь запирать меня здесь?

– Зачем? – Он уже проверял сообщения на своем телефоне. – Ты не маленькая, не заблудишься. А Гарм не позволит никому тебя обижать. Надеюсь… – он бросил на нее взгляд из-под широких темных бровей, – … ты не собираешься делать глупости.

– Глупости? – Она нервно крутила в руках телефон. – Какие?

– Не пытайся бежать. Я найду тебя хоть на берегу Γандвика.

Φенрир снова встал у нее между колен и обеими руками оперся о столешницу. Чтобы сохранить несколько сантиметров расстояния между ними, девушке пришлось отклониться назад.

– Ясно. Не буду.

Фрейя изо всех сил старалась удержать равновесие. Одни боги знают, что он сделает с ней, если она не удержится и упадет сейчас на спину. Во всяком случае, его взгляд не обещал ничего хорошего.

– И не пытайся уйти вместе с братом. Тогда я найду и тебя и его.

Вот теперь стало по – настоящему страшно. И все же…

– Значит, его ещё не нашли?

Берсерк ухмыльнулся изуродованным уголком рта. Зрелище было жутковатым, но девушка смотрела, не отрываясь.

– Нет. Но Бьярн назначил награду. – Снова та же жуткая ухмылка. – Похоже, он высоко ценит Орвара Хорфагера.

– А моя мать? Ты что-нибудь знаешь о ней?

Забыв, что ей следует ненавидеть и бояться Черного Фенрира, Фрейя с полуоткрытыми губами подалась ему навстречу. Видя ее тревогу и боль, он не стал тянуть с ответом:

– Она в доме ярла. Это все, что я знаю. – И пока девушка не успела спохватиться, легко боднул ее в лоб и быстро коснулся губ: – Вернусь вечером. Не скучай. В гостиной меню пиццерии и маньчжурского ресторана. У меня там кредит, заказывай, что хочешь.

Он быстро вышел из кухни, сдернул с вешалки куртку и вышел за дверь. Раздался гул мотора, шорох шин. Все.

Все так же сидя на столе, девушка растерянно смотрела в сторону закрытой двери. Что это сейчас было? Они попрощались, словно близкие люди. Словно влюбленные!

Фрейя медленно сползла на пол и скорчилась, обхватив себя руками. Ей действительно нужно держаться подальше от брата. Когда Орвар узнает, что Бьярн отдал ее самому страшному из своих чудовищ, он может броситься сюда, за ней. А что, если ярл именно на это и рассчитывал и хочет использовать ее в качестве наживки?

Она поспешно набрала номер брата. Телефон не был отключен, но ответом ей были лишь длинные гудки. Хорошо, тогда она отправит голосовое сообщение и будет молиться, чтобы брат все же получил его.

– Это я. Я с Фенриром. Делай, что должен, Орвар, и не беспокойся обо мне.

Мысль о том, что телефон брата сейчас может лежать у него зажатым в мертвой руке, заставила содрогнуться всем телом. Фрейя зажмурила глаза и отчаянно замотала головой. Нет, нет, этого не может быть. Этого не случится.

От страшных мыслей отвлекло прикосновение чего – то холодного к щеке.

– Гарм? – Девушка вытерла мокрый след собачьего носа. – Чего тебе?

Цокая когтями, пес вышел из кухни и уселся перед входной дверью.

– Тебя разве не выгуляли?

Пес всем своим видом показал, что он не прочь выйти на улицу.

– Пожалуй ты прав. – Одобрила его решение девушка. – Раз у меня будет такой длинный поводок, пойдем осмотримся.

Выходить в Розенгард в белой шубке и платье стоимостью в хороший особняк было глупо. В гостиной Фрейя вывернула на диван всю огромную сумку, что принес Фенрир. Кажется, он, не глядя, сгреб в нее половину ее гардероба и пару ящиков комода.

Шелковое белье, чулки с кружевной резинкой, дизайнерские платья. Конечно, Гудрун Хорфагер, не позволила бы своей дочери опуститься до такой вульгарщины, как Армани и Кавалли, поэтому ее гардероб был плотно набит последними моделями от Виктории Бэкхем, Астрид Олссон и Ли Коттора. Блузки, юбки, платья, жакеты – и ни одной пары штанов, даже самых пуританских.

Пальцы наткнулись на что – то твердое в ворохе одежды. Девушка извлекла из-под кашемирового джемпера небольшую плоскую шкатулку. Ее драгоценности, те что принято было носить ежедневно. Их не запирали в сейф.

Крышка поднялась с тихим щелчком. На голубом бархате вперемежку лежали недлинное жемчужное ожерелье (Фрейя его терпеть не могла, такие сейчас носили только старушки в Αльбионе), платиновая цепочка с прозрачной подвеской-слезкой (обычно она скромно выглядывала из-под круглого воротничка белой блузки, застегнутой до самого горла), сережки с крохотными бриллиантами (большие камни и серьги-кольца были под строжайшим запретом) и ещё кое-какая мелочь.

Странно, что Фенрир позаботился о такой ерунде для нее. Впрочем, он был взрослым мужчиной, и, вероятно, знал, что нужно женщинам.

Интересно, он со всеми своими наложницами был так же внимателен? Фрейя постаралась прогнать неприятную мысль. Фенрир Черный со вчерашнего дня враг всем Хорфагерам, и врагом останется. Так что его женщины ее не касаются.

– Отлично, на первое время хватит.

Девушка решительно захлопнула шкатулку и стала разбирать одежду в поисках чего-нибудь поскромнее и попроще. Коктейльное платье из белой парчи, жилет из голубой норки, розовый костюм от Шанель – кучка одежды, предназначенной для продажи, росла быстро.

Но вот избавиться от белья Фрейя так и не решилась. Вероятно, дали, наконец, свои результаты бесконечные наставления матери, утверждавшей, что одежда, в конце концов, может быть и не дорогой, но на белье и обувь средств жалеть не стоит. В туфельках от Джимми Чу ей теперь, конечно, ходить не придется. Но продать шелковые камисоли и кружевные шортики просто рука не поднялась.

– Ладно, – Фрейя подмигнула Гарму, который уже изнывал перед закрытой дверью. – С остальным потом разберемся.

Высокие замшевые сапожки на маленьком каблуке, длинная узкая юбка и короткое пальто с поясом и меховым воротником – возможно, так на нее обратят меньше внимания.

В кармане пальто нашлась резинка для волос. Девушка затянула на затылке недлинный хвост и кивнула псу:

– Гулять.

Ну, наконец-то, ответили ей собачьи глаза.