Текст книги "Сделай шаг (СИ)"
Автор книги: Екатерина Роман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Глава 25
Кофе. Точнее капучино, с пышной молочной пенкой и тонко присыпанным сверху какао. В этом кафе это делают в виде потешной рожицы толстого и довольного жизнью кота. Примерно такая же рожица у Батти, которая сидит напротив меня и с совершенно счастливым видом лопает мое (!) клубничное пирожное. Которое она перед этим в наглую утянула у меня из-под носа.
– Ты говори-говори, не отвлекайся. А я тебя внимательно слушаю.
– Сложно порой с ним, пипец. Мы три недели вместе, а такое чувство, что пару лет. И кажется мне, что в виде друга он был совсем другим человеком. Он заботливый, внимательный, такой же теплый и ласковый... но совершенно непробиваемый и невозмутимый в части переговоров. Точнее, он их вообще не приемлет – будет либо так как он сказал, либо никак. И все, не сдвинешь. А еще он почти не говорит со мной – только слушает. А еще его ревность и тяжелые взгляды на любого представителя мужского пола на расстоянии в метр от меня. Да и это его вселенское спокойствие по отношению ко мне... оно меня бесит, как пофигизм! Вот смотришь на него – вроде расслабленный и хладнокровный, и можно что то доказать, объяснить и договориться. И это верный признак того, что все, решение принято и обжалованию не подлежит. Твердолобый самодур! А сейчас еще и эта его командировка на неделю, и узнала я о ней только в вечер перед отъездом. Ну и вспылила, наорала на него, пригрозила, что ждать его не буду, раз он такой безответственный, и, ты знаешь же, я дома сидела, даже на встречу группы в честь начала нового учебного года не пошла... Три дня уже там, а прислал всего четыре сообщения и позвонил один раз по приезду... Чем там занимается – непонятно.
– Ну и? он работает, это нормально, что он не сидит рядом с тобой безвылазно. Виноват, что забыл или не подумал предупредить заранее, это да. Но он же не сумочная собачка, чтобы сопровождать тебя постоянно, – внимательный взгляд серьезно смотрящей на меня подруги заставляет меня потупиться.
– Нет, Бат. Не в этом дело. Мне, наоборот, порой его слишком много. Скорее, это я буду ждать его, как собачка, я обещала. Тогда, тем вечером, когда он попросил возможности быть со мной, когда я увидела тоску в его взгляде, я согласилась попробовать начать отношения. С кем, как не с ним... – чуть позвякивая ложечкой по пустой чашке, просто чтобы занять руки и не поднимать взгляд на подругу. – Дело в том, что я постоянно жду изменений в его поведении – но он не давит на меня, не требует, на качает права и вообще ведет себя весьма прилично и тихо. Он несколько раз забирал меня из института или с работы, мы гуляем, держась за руки, обнимает, одевает на меня свою куртку, сидим в кафе, а рядом со мной лежит оранжевая, или розовая, или красная, или двухцветная роза на длиннющей ножке. Выезжали на шашлык на природу с его друзьями и он представил меня как свою девушку. А я постоянно жду, что вся эта сказка закончится, что он поймет – я не та, которая ему нужна. Поймет, что это ошибка, что его решение продиктовано элементарной жалостью и было поспешным. Я постоянно жду подвоха, понимаешь? И иногда провоцирую его. С каким-то садистским удовольствием выискиваю нестыковки в его поведении, чтобы вывести его на эмоции, узнать, что на самом деле он чувствует ко мне и чего он хочет. Как будто хочу услышать, что ему все надоело, надоело меня ждать и терпеть мое хреновое настроение и капризы. И он развернется и уйдет, или исчезнет, будет меня игнорировать также как Вадим. А что потом делать мне? Как я буду бороться с болью, когда рядом его уже не будет? Наверное, не стоило вообще все это начинать, не стоило тянуться к нему, чтобы не стало все еще хуже. Но... мне так хотелось его тепла, и с ним так спокойно...
– А сейчас? Сейчас тебе тепло? Рядом с ним, с этой, как ты говоришь – непробиваемостью?
– Да.
– Так значит да... – подруга замолчала на несколько секунд, водя ложечкой по пустому блюдечку и размазывая по нему остатки крема. – Ты мелкая эгоистичная сучка! Ты в курсе?
– Что-о? – я даже рот открыла от удивления.
– Тооо! – передразнила меня Лена. – Давай разложим все то, что ты мне тут лепетала! По пунктам. Итак, пункт первый – ты решила тогда, три недели назад, принести себя в жертву и осчастливить своей распрекрасной персоной бедолагу парня. Жертвенную овцу привели на заклание, пользуйтесь, не обляпайтесь. Дальше, пункт второй – бедолага осчастливлен, заклание отменяется, парень за тобой, как умеет, ухаживает, а ты, в качестве признательности, позволяешь ему присутствовать рядом, сопровождать свою персону и периодически благоволишь к нему в виде свиданий и принятия знаков внимания. Царственная благосклонность, в какую мусорку только затромбовать, чтоб воняло не слишком сильно! Молчи! – угрожающе наставила на меня перемазанную в креме ложечку, когда я попыталась что-то вставить в свою защиту. – Я тебя выслушала, теперь ты слушаешь меня! Итак, пункт третий – тебе стало вдруг слишком скучно, конечно, жить и радоваться жизни – это слишком просто! И ты решила периодически устраивать мозголюбство парню, а то ему слишком легко все дается. Прям само в руки плывет и не тонет! Дальше, четвертый пункт – мужик тебе попался уж больно уравновешенный, спокойный, не желающий на тебя давить и торопить, а также всячески потворствующий твоим закидонам. Хотя тебя не по головке гладить надо, а вытрепать твою круглую задницу, может быть, хоть тогда у тебя хоть какие-то мозги включатся! Ибо думаешь ты именно жопой, ни в одной нормальной голове не будет такой хрени, как у тебя. У тебя же башка как ночной горшок с дер... – подчеркнуто медленно положила ложку рядом с блюдцем на салфетку и опустила с меня, наконец то, бешеный взгляд. Откинулась спиной на мягкую спинку кофейного цвета диванчика, глубоко вздохнула и медленно, почти спокойно и очень тихо продолжила. – Марина, не иби мужику мозг. Если ты так и хочешь барахтаться в своем болоте, не желая сделать хоть что-то для того, чтобы выбраться и начать жить дальше – дело твое. Никто не сможет тащить тебя из него против воли, ни у кого просто не хватит сил бороться с тобой. Что ты сама хочешь от него? Если быть с ним – то все упирается только в тебя, он уже давно ждет тебя и совершенно однозначно, даже для посторонних, рассказал о своих намерениях и чувствах. Если хочешь сломать его, а ты это сделать сможешь и, что самое поганое, он тебе это позволит, лучше отпусти его – не ломай парню жизнь, ему такая боль на всю жизнь не нужна. Ты проиграешься и выкинешь его на помойку, а он... неважно, повторяться не буду. Ну а если ты все еще сохнешь, как последняя жалкая дура, по этому мудаку что тебя всего лишь использовал и был готов сделать с тобой гораздо более грязные вещи, не задумываясь ни о чем кроме своего извращенного кайфа, то ты достойна только жалости! Именно той, которую ты так на словах ненавидишь и в которой с удовольствием купаешься! Продолжая врать самой себе, лелеять свою "боль" и упивайся собственной никчемностью! Больше мне сказать тебе нечего. Задумайся о том, что я тебе сейчас сказала, пока не стало слишком поздно!
Встала, кинула на стол купюру, которой с запасом хватит оплатить и ее чай, и стащенный у меня десерт, и на мой кофе останется. Подцепила маленькую сумочку на локоток и, больше ни слова не сказав, да и не посмотрев на меня, удалилась, цокая металлическими набойками высоченных шпилек. Будто вбивая каблуки в темно-коричневый паркет кафе.
А я сидела в шоке. Вот тебе и поговорили по душам, вот и выговорилась...
И нет, Вадима я не забыла. Как то девичьей памятью я никогда не страдала, а до склероза мне еще далеко. Воспоминания никуда не делись, и несколько раз он мне снился, но... я смирилась. Бат не права – я приняла наш с ним разрыв, смирилась с ним и научилась жить дальше. Но мне страшно, до озноба, до потери всякого понимания ситуации.
Переменчивая женская душа – в день отъезда Гре я в сердцах выкрикнула, чтоб он не торопился из этой своей поездки, и вообще, нам надо тормознуть наши отношения. А уже к вечеру заскучала без него и чуть ли не каждый час смотрела на телефон. А он позвонил только утром. Естественно, за бессонную ночь я себя накрутила и разговаривала с ним весьма холодно. Идиотка.
Со вздохом подтянула к себе меню, открыла на странице десертов. Идти домой не хочу – там слишком пусто, а выйду на улицу просто погулять – боюсь, не смогу сдержать слез. И, правда, никчемная, жалеющая себя дурында...
Осилив лишь половину сладкого допинга с шикарным названием Черный Принц, смотрю в окно. Просто опираюсь сложенными на груди руками о стол, выпрямив в струнку спину, невидящим взглядом смотрю в слегка тонированное стекло. Спросите у меня, что я вижу в начинающихся сумерках? Картинки мелькают одна за другой, и ничего общего с ситуацией на улице не имеют. Как в немом кино в голове мелькают воспоминания, только изображения цветные. Я думала, я надеялась, что смогла забыть детали. Наивная. Все будто вчера произошло... даже помню вкус своего первого поцелуя под пушистым снегом около подъезда после обсуждения деталей новогоднего корпоратива.
– Позволишь составить тебе компанию? – негромко спросили у меня.
Несколько заторможено перевела взгляд на человека, что поинтересовался моим мнением лишь для вида. Он уже сидит напротив меня, вольготно расположившись на двуместном диванчике, положив руку на стол. И смотрит на меня, таким знакомым, чуть насмешливым взглядом.
Темно голубых глаз.
Вадим
Неожиданная встреча. Когда увидел её в окне кофейни, не задумываясь, зашел внутрь.
Девчонка невольно вызывала уважение – я был на настроен на то, что она будет обрывать мне телефон звонками, сообщениями, найдет меня в соцсети или будет подкарауливать на улице, около дома или работы – список потенциально возможных действий брошенной и униженной девушки бесконечен. Но ничего этого не было. Девчонка просто исчезла, испарилась, не давала о себе знать и, сказать по правде, я даже немного занервничал. Уж слишком убитый у нее был взгляд, когда она убежала.
После того разговора с Юрцом, который Марина подслушала, я честно выкинул все мысли о ней из головы. Громко сказано, с апломбом. Я, конечно, редкостный засранец, но, млять, до такой срани, что предлагал на полном серьезе друг, не опустился бы. Не с ней. Хотя, уж если по чесноку, то все разрешилось наилучшим образом. Для меня – не было истерик, выяснения отношений, слез, соплей и претензий. Прям так и слышу, как девчонка кричала бы мне в лицо: "Ты был моим первым! Ты мной воспользовался!", ну и прочее подобное соплежуйство. А для девчонки – ну пора, все-таки, взрослеть то! Тем более я ни к чему не принуждал, силой никого не тащил, и вообще ничего ей не обещал и в любви не признавался. Честный я? Ага. Честный мудак.
А когда увидел ее танец в клубе около шеста, что-то екнуло. Где то в районе паха. Да еще и какой-то хрен унес ее на руках в неизвестном направлении с вполне определенными намерениями. Эй, а как же я?! И с тех пор хрень какая-то – я даже пару раз "заснул" на перекрестке, мне показалось, что я увидел ее на улице, и мне было посрать, что уже вовсю горит зеленый. К стыду своему признаюсь, что один раз подъезжал в ее двор, просидел в машине почти час, но девчонку не увидел. Млять, я докатился – был готов даже извиниться за случившееся недоразумение и мне было не все равно, что она обо мне думает. С Юрцом, и то отношения как то напряглись, уж очень настойчиво он лез со своим гребаным предложением.
И вот теперь, сидит за столиком в кафе, отрешенно смотрит в окно, о чем-то глубоко задумалась. О ком то. Наверняка обо мне. Да, детка. Клин, что неудобно засел у меня в мыслях, я буду выбивать весьма приятным способом. Освежим воспоминания. И ее и мои.
– Позволишь составить тебе компанию?
Недоуменно посмотрела на меня, удивление на лице сменяется узнаванием. А дальше снова удивление, растерянность, смущение, и, наконец, открытая улыбка, от которой невольно улыбнулся в ответ.
– Привет, Вадим.
Я уже и отвык от ее голоса, она все также слегка растягивает мое имя.
Неотрывно смотрю в её глаза – яркие, зеленые, теплый взгляд, что неожиданно жадно ловлю, и не хочу его отпускать. Удивительно, но я скучал по ней.
– Отлично выглядишь, – это не просто комплимент, это констатация факта.
Как мне нравится эта женская мода на обтягивающие платья больше смахивающие на длинные узкие свитера – рукав до локтя, высокий ворот, четко облегающий стройную фигуру. Некстати вспомнился наш с ней паршивый секс – зажатая, напряженная и испуганная подо мной на диване. Я признаю, что был эгоистичным мудаком в тот раз, но она сама виновата – столько времени мариновала меня, а как дошли до дела – сделала мне одолжение, и я чувствовал себя насильником. Естественно, понимание того, что девчонка просто пережидает мои движения, не пытаясь включиться в процесс, тоже не добавляло кайфа. Но в этот раз я постараюсь, как следует постараюсь с этой маленькой крошкой, выложусь по-полной. И мне однозначно нравится, как сидит на ней это платье, а уж как его буду снимать с нее, мм... И как она сейчас выглядит – стройная, подтянутая девушка с небольшой грудью, прямой спинкой, легким макияжем на лице и собранными в свободный пучок на затылке темно-каштановыми волосами с парой чуть более светлых прядей по бокам. Она изменилась, стала взрослее и увереннее в себе. И мне это нравится. Млять, мне это очень нравится и меня это чертовски заводит!
– Спасибо, – чуть склонила голову на плечо и с улыбкой смотрит на меня. Спокойной, приветливой, почти дружеской улыбкой. И это мне не нравится. Где тот преданный взгляд ласковой зверушки? Где румянец смущения? Где счастливая улыбка от одного моего намека на внимание к ней? Ну да ладно, где наша не пропадала. Завалил её один раз – подвиг всегда можно повторить. А с таким объектом я бы повторил с особым удовольствием. Будем нарабатывать базу знаний и ее умений путем практики. Насыщенной практики. Подключаем тяжелую артиллерию в виде соскучившегося и раскаивающегося мерзавца, что внезапно прозрел и увидел солнце.
Марина
Я сидела и смотрела на парня напротив. Вот ведь забавно – пару минут назад с тоской вспоминала его, знакомство, встречи, поцелуи, объятия, скупые острые и нетерпеливые ласки, свои ощущения и вот, сидит рядом со мной. Материализовался. На расстоянии в метр, обаятельно мне улыбается, с чисто мужским интересом жадно рассматривает меня. Как быстро исполнилась невысказанная мечта увидеть его... И не могу сказать, что все еще злюсь, виню его в чем то или собираюсь предъявлять ему претензии, вспоминать обиды и собственное разочарование. Зачем ворошить старое прошлое, если нужно жить новым настоящим?
Зачем вспоминать боль, смаковать пролитые слезы, вытаскивать на поверхность погребенное отчаяние, опять испытать душившую меня тоску и уныние? Нет, больше не хочу. Что от этого изменится? Так есть ли смысл травить свою душу понапрасну?..
Зачем портить такой классный день когда, наконец то, все сложилось?
Неожиданно почувствовала теплое прикосновение к лежащей на столе руке. С некоторым удивлением увидела свою руку в его – и совершенно точно поняла, что поговорить нам надо.
Нам нужен этот разговор.
Хотя, мне кажется, долгим он не будет. Все, что я хочу ему сказать, уместится в несколько предложений. Зачем растекаться мыслью по древу, если можно выразить все, что нужно четко, коротко и ясно. Незачем терять драгоценное время, правда?
Сергей
Я сложный человек. Очень. Скрытный, с тяжелым характером, упрямый и устойчивый в собственных предпочтениях. Молчаливый самодур. С огромным количеством косяков в поведении. С тараканами воот такого размера в голове. С полным отсутствием опыта личных отношений. Секс не в счет. С гипертрофированным, болезненным чувством собственности. С неконтролируемой ревностью, черной, страшной и порой беспощадной. С проблемами в контроле собственного поведения. Я долго коплю эмоции, и для непосвященного человека может показаться, что я совершенно спокоен и равнодушен. Это не так. Я взрываюсь редко, но метко. Меня накрывает пеленой бордовой ярости если то, что я считаю своим, у меня пытаются отобрать.
Именно она меня сейчас душит. Именно от нее у меня сейчас черные мушки перед глазами. Именно она меня сейчас толкает в спину и нашептывает на ухо: "Иди к ним, схвати его за локоть, чтобы он не смел дотрагиваться своими грязными руками до девочки. Вывернуть до хруста в плечевом суставе, пальцем вдавить под ключицу, швырнуть его спиной в стену, только не в окно – не надо выкидывать его на улицу, все слишком быстро закончится. Удар в подбородок снизу, если не отключится сразу – тогда костяшками сжатого до отказа кулака чуть пониже солнечного сплетения, чтобы не убить на месте. Еще в сознании и пытается сделать вдох?! Тогда мордой об стол, потом еще раз, и еще, пока она не превратится в кусок хорошо отбитого мяса. Пока кровь на зальет коричневую столешницу, до самого пола. А она будет смотреть. А потом ее на плечо и в машину. И закрыть дома на замок. И сделать, наконец, её своей. Потому что она моя!"
Потому что она моя... и будет ненавидеть меня всю жизнь.
Никогда ею не была...
Млятство! Обман... я не ожидал так скоро... но сердцу не прикажешь. Да и как я могу ее осуждать, если сам готов на все что угодно и даже больше, лишь бы она была со мной?! Но, сделать ей больно и разрушить ее до основания, я не могу... пускай она будет счастлива. А я...
Именно поэтому, они сидят в кафе за столиком, держатся за руки. Он, целый и невредимый, пожирает её взглядом трахеля, что уже мысленно ее пару раз жестко отымел, а она мило улыбается ему в ответ. Я вылетел из кафе на улицу, чуть не сбив какого-то прохожего. Он что-то кричал мне матерное в след, мне было похрен. Если остановлюсь или, не дай Бог, вернусь, убью его. Запрыгнул в машину, резкий взвизг шин по асфальту, хорошо рядом никого не было. Тапку в пол, несколько минут и я дома.
И очнулся только напротив такой знакомой металлической двери. Ее двери. Ее квартиры. Прислонился лбом к холодной поверхности.
– Даже тут ты меня не отпускаешь, малышка... даже сейчас я иду к тебе, как побитый дворовый пес. Жалкое зрелище.
Ударил кулаком в бетонную стену. Гулкий удар, еще один и еще.
Сполз на пол, уселся на коврик около двери. Жду.
Когда она окончательно и бесповоротно укажет мое место.
Когда они придут вдвоем в ее квартиру.
Жду ее, все равно. Моя...
Глава 26
Я не знаю, сколько прошло времени. Минута, полчаса, час или вся ночь.
Время перестало иметь значение. Оно не тикает, не капает секундами. Оно тянется бесконечной резиной. И я жду, когда оно наконец-то лопнет и шибанет по мне отдачей.
Тишину в подъезде пару раз разбивал пищащий внизу домофон, но все вошедшие жили ниже. Мое одиночество так и осталось не нарушенным.
Снова писк, перестук каблучков в оглушающей тишине, подъем по лестнице, второй этаж, третий, выше. Удивленный возглас, быстрые шаги и прикосновение к плечу.
– Сереж, что случилось?!
Медленно поднял голову. Мариша, наклоняется ко мне, заглядывает в глаза, на лице озабоченность и растерянность. Всматриваюсь в любимые черты лица, жадно, как в последний раз – легкий макияж на лице, убранные назад волосы, одна тонкая прядка до середины скулы мешает мне смотреть в ее глаза. Протянул руку, чтобы отвести ее за маленькое ушко.
– Господи Боже! Гре! Где ты так руку разбил?! Надо срочно обработать! Смотри, уже кровь запеклась и костяшки опухли. Поднимайся и пошли в квартиру. Нечего сидеть под моей дверью и давить мне на совесть. Мог бы просто позвонить и поговорить. И вообще... – её возмущенную речь я беспардонно перебиваю.
– Ты уверена?
– Что? – растерялась девушка. Широко открыла глаза и недоверчиво спрашивает у меня. – Ты выпил? – принюхалась. – Нет, не пахнет. Гре, объясни, что случилось? Лучше скажи сам, а то я такого напридумываю, хуже будет! Потом вовек не расхлебаешь!
– Просто скажи мне – ты уверена в том, что собираешься сделать? – давай же, одним ударом. Наверняка.
– Да, я уверена, – спокойно смотрит мне в глаза. А у меня в голове мутится. И как последний мазохист смакую каждую секунду, каждую последнюю секунду рядом с ней.
– А теперь, когда я ответила на твой вопрос – поднимайся, здоровяк! Нефиг сидеть, говорю же тебе! – и за руку меня дергает. Поднять пытается, даже смешно... – Ну что, мне тут с тобой рядом сидеть чтоли?! Подъем, блин! – и опять тянет меня за руку. И злится от своего бессилия.
А я не могу. И не хочу. Это значит, что мне придется пропустить её в квартиру и уйти.
Еще несколько раз попытавшись меня поднять, девушка тяжело вздыхает, бормочет что то нелицеприятное в мой адрес, и начинает опускаться на пол рядом со мной. Нихрена! Перехватить Маришку и посадить себе на колени, не дать опуститься на пол, успеваю. Не обращая внимания на сопротивление и возмущенное шипение, прижимаю девушку к себе поближе. Уткнувшись носом в ее волосы. Дышу ею и не могу надышаться.
Запах духов – цитрусы и что-то сладкое. А еще от нее пахнет кофе и шоколадом. И её неповторимый запах, от которого у меня окончательно сносит крышу. И я понимаю одну простую вещь.
– Я не отдам тебя! Никому. Никогда. Ни за что. Ни ему, ни кому другому! Я говорил тебе, что буду бороться? Так вот, запомни! Я буду! Запру на замок, в твоей или в своей квартире. Или увезу туда, где тебя никто не найдет. Если надо будет, я тебя привяжу, в наручники закую. Но не отпущу. Ты меня поняла?! Ты моя! Хочешь ты того или нет. Сейчас это не важно! Мне уже не важно, тебе же... тебе придется смириться. Я больше не прошу у тебя шанса и возможности, я ее у тебя требую! И я ее получу, так или иначе! Силой или мольбой!
Не знаю, кричал ли я или шептал ей в лицо все слова. Просто на расстоянии нескольких сантиметров родные зеленые глаза, теплое дыхание на моей щеке, хрупкое тело под моими руками. И одна мысль – не отдам! И никому не позволю даже близко подойти к моей девушке. Разобью рожу, загрызу, сломаю кости, вышвырну в окно или в дверь, по ситуации. И ей не позволю уйти от меня. И неожиданно замер – прикосновение прохладной ладони к моей щеке обожгло меня кипятком. Прислонилась к моему лбу своим.
– Пойдем домой? – тихо спросила девушка, в один миг успокоив меня и потушив тот пожар бешенства и ярости, что бушевал у внутри. Остались только угольки, что мирно тлели в душе.
Как зомбированный поднялся с пола, вместе с девушкой на руках. Не хотелось ни на секунду отпускать ее, при мысли о том, что она сейчас окажется вне моей досягаемости, что сбежит от меня, накатывала паника пополам со злостью. Можно сравнить с вдруг обретенным свободным дыханием после продолжительного удушья – не могу и точка.
Но отпустить пришлось – она просто об этом попросила. Поставил ее на ноги, обнял за талию, прижимаясь грудью к ее спине и вдыхая запах ее волос. В квартире берет меня за руку и тянет в сторону ванной, прямо в обуви, лишь скинув пальто и мою куртку на тумбочку у двери. Не сопротивляюсь, когда она аккуратно промывает мои сбитые костяшки, обрабатывает ссадины перекисью. Просто вытаскиваю руки из ее ладошек, обнимаю ее кольцом рук. Секундная напряженность в тонком теле, и расслабилась, безропотно принимая мою ласку.
– Малыш... не бойся меня. Я не обижу тебя. Никогда. Но и уйти ты меня не заставишь.
Она медленно обернулась ко мне лицом. Смотрит на меня снизу вверх, пристально, вдумчиво, перебегая глазами по моему лицу. Глубоко вздохнула, судорожно выдохнула мне в грудь.
– И не надо.
Марина
Одно дело понимать необходимость разговора, совсем другое его начать. Да еще и правильно. Да еще и с минимальными энергетическими затратами. Лениво ковырнула шоколадный кусочек, кончиком ложки подцепив завиток крема, глубоко вдохнула и:
– Как твои дела? – глаза поднять на собеседника получилось только через пару секунд.
– Теперь стали намного лучше. Крошка, я скучал, – и улыбается мне так ласково.
И тот камень в душе, что мешал мне говорить и дышать, вдруг растворился. Ничего не изменилось, все как и было. Он был, есть и останется таким, и дело даже не во мне.
– Я тоже, – увидела тень самодовольства в его глазах, легко поглаживает мое запястье. Прислушалась к своим ощущениям – все отлично, вот теперь все отлично. Как будто кусочек пазла, без которого я не могла собрать картинку целиком, нашелся. Счастливо улыбнулась – кто бы знал, как мне стало хорошо без этой зависимости, почти одержимости им, и ощущения, что все слишком неправильно быстро, что все не мое. – Я так часто прокручивала в голове наш возможный разговор, что накопился не один десяток вариантов. А сейчас поняла – все пустое. Все мое отношение к тебе можно выразить предельно коротко, – я сделала паузу, глубоко вздохнула перед тем, как закрыть одну страницу своей жизни, и начать новую...
– Маришка, я так рад, что встретил тебя сейчас. Ты не поверишь мне, но я, правда, очень сильно сожалею, что все тогда так получилось. Это было просто досадное недоразумение и все может быть совсем иначе, по-другому. Поверь мне, у меня было время все обдумать, понять свою ошибку и сделать выводы. Точнее один простой вывод – нам нужен еще один шанс. Мы все начнем сначала.
В одном он прав однозначно – я не верю ему. Не хочу верить, не хочу слушать, не хочу видеть. Единственное, что я хотела бы ему сказать – поблагодарить за бесценный опыт. Жестокий, безжалостный, без возможности вернуться назад и все исправить, но совершенно необходимый мне для возможности стать счастливой самой и подарить счастье тому, кто на самом деле этого заслуживает. И кого я, всем сердцем, хочу полюбить.
То не любовь была – влюбленность? Может быть. Наверное, даже болезненная симпатия наивной простушки, на которую всерьез обратил внимание взрослый, уверенный в себе мужчина. И у которой, вероятнее всего, просто не было шансов, так мне проще оправдать свое поведение. Вот только теперь все это перестало иметь значение и важность – прикосновение его руки к моей не вызывает трепета, волнения или еще каких либо чувств кроме просто ощущения теплой кожи. Его присутствие рядом со мной – всего лишь легкую грусть и сожаление о том, как я рвала себе душу несколько месяцев. Его слова, что он с таким серьезным видом мне говорит – легкую улыбку вежливости, любопытства, простого интереса, ибо я интуитивном уровне понимаю, все, что он говорит – не наполнено искренностью. Все всего лишь слова.
– Желаю. Тебе. Счастья.
А вот я абсолютно искренна в своем пожелании. И я буду счастливой. Не с ним.
***
Мне давно не было так легко и спокойно. Да что там, мне вообще в новинку такое ощущение гармонии внутри. Вдруг появилось стойкое ощущение того, что я, наконец-то, делаю все правильно, именно так как надо. Теплое сильное тело, которое я не хочу отпускать. Быстрый стук сердца под щекой. Ласковые поглаживания по спине, от которых по всему телу разбегается волна мурашек. Вдруг появилось настойчивое желание потереться о руку и выгнуть спинку под незатейливой, но такой необходимой мне лаской. Именно под этой рукой, именно от этих прикосновений. Нет страха людей, нет настороженности, что сопровождает меня всю мою сознательную жизнь, нет ожидания подлянки и удара в спину, не боюсь опять быть обманутой и обмануться самой. О последнем просто запретила себе думать, вычеркнула данную мысль из списка возможных. Пусть мне будет больно, потом. А может быть, все обойдется?
Оторвала голову от его груди и сама потянулась губами за поцелуем. Хочу почувствовать его дыхание, ощутить его губы, его ласку, вновь оказаться нужной ему. Не знаю почему, что даже мысли о том, что все не всерьез не возникало. Я так хочу верить его словам, ему. И я верю.
Я не достану до его лица, если он не наклонится. Но тянусь к нему всем телом, всем своим существом, душой, если уж сказать совсем пафосно и громко. И от этого не менее правдиво. Он мне необходим, я хочу дышать им, жить им, забыть обо всех сомнениях. Болеть им, болеть за него, рвать свои нервы и его, испытывать терпение раз за разом, узнавать и открываться в ответ. Летать с ним, падать в его руки в надежде, что они меня поймают.
Теплое прикосновение, ожидаемое, но оказалось все же неожиданным, или я его воспринимаю теперь иначе. Пробует меня на вкус, лишь слегка касаясь уголков моих губ. Нам некуда торопиться. И незачем. Медленные смакующие касания, неспешная ласка и предвкушение большего, гораздо большего удовольствия. Поймала себя на том, что прижимаюсь к парню всем телом, положив руки на широкие плечи, вытянувшись в струнку, стоя на самых пальчиках и запрокинув голову. И совершенно не чувствую неудобства, хоть и дышать мне, мягко говоря, непросто. Он мой воздух. Не хочу прерывать поцелуй, но выбор за меня сделал Гре – оторвался от меня на несколько секунд, наклонился и, быстро собрав тонкую ткань платья гармошкой на бедрах, подхватил под попу двумя руками, поднимая на один уровень с собой. Обхватила его ногами за талию, скрестила лодыжки на пояснице, крепко обняла за шею. И снова поцелуй. Не такой легкий, более глубокий и настойчивый, но все так же нежно, все так же ласково, все так же...
– Я люблю тебя, малышка. Просто знай это, – шепот прямо в губы, горячее дыхание обжигает. А слова согревают меня изнутри, от них мне хочется летать, и крылья мне дает Гре.
Не дал мне ответить, просто поцеловав. А я... я просто растворилась в этом ощущении эйфории. Я не ставила ни одно его слово под сомнение. Я видела все в его взглядах, что, не таясь, бросал на меня, долгих, пристальных, порой горячих, от которых я краснела, и становилось то жарко, то мурашки маршировали вдоль позвоночника. Как будто точно знал, что я приму его, но навязываться и торопить не стал. Причина проста – был бы совершенно противоположный эффект. А так... когда перешел от созерцания к поцелуям и более решительным действиям – это стало ожидаемо и желанно. Жадно захотелось самой почувствовать то, что мне щедро предложили. Нагуляла аппетит...
Стараюсь отвечать на его поцелуи, старательно копирую его движения. Рука на моей попе сжалась чуть сильнее, вторая крепко обнимает меня за спину, не давая и иллюзии свободы. Сминает мои губы, ласкает своим языком мой, глубже, настойчивее, увереннее. Я полностью влилась в его ритм, поддерживаю его, хотя уже немного задыхаюсь от нахлынувших эмоций и ощущений. Мне жарко. Мне пипец как жарко, внутри сжимается узел, как напрягшаяся пружина, что медленно и уверенно закручивается. А еще тянущее ощущение в низу живота. Сладко и остро.
