Текст книги "Теория газового света"

Автор книги: Екатерина Ландер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Екатерина Ландер
Теория газового света

Человеку, который научил меня гораздо большему, чем это предполагалось.

С большой благодарностью,

– И увидел Иаков во сне: вот, лестница стоит на земле, и верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней… Сначала восходят, понимаешь? Знаешь, что это значит? Что дом нам всем – земля, а небо только снится…

2017-й. пролог

Прошло сорок минут с того момента, как на Москву обрушился небывалый для этого лета ливень. И двадцать, как Тимофей остановил машину у обочины, ледяным голосом сказав, что если ее что-то не устраивает, она может выйти прямо сейчас. Конечно, сгоряча, но Алиса так яростно хлопнула дверью, что парень почти тут же ожесточенно дал по газам и скрылся вдали, оставив девушку одну в незнаком районе.

Машины мчались по шоссе, равнодушно не замечая в сизых вечерних сумерках тонкую фигурку, застывшую у самого края полосы. Потоки воды разлетались из-под колес, захлестывая друг друга, окатывали ноги. Встречные огни слепили глаза, а внутри пронзительной чернотой расползалась едкая, щемящая пустота, и слезы текли уже непроизвольно, смешиваясь с дробящимися по щекам каплям. Оно, может, к лучшему. Возможно, кто-нибудь наехал на нее, не справившись с управлением. Тогда всем страданиям пришел бы конец…

– Девушка, у вас все в порядке? – заурядная иномарка притормозила в пяти шагах, за приспущенным стеклом показалась голова водителя. – Могу чем-то помочь?

Мужчина пытался перекричать дождь, но слышно все равно было через слово.

«Можешь. Свалив отсюда!» – машинально хотела огрызнуться Алиса, но не успела. Даже рот открыла, глаза сощурила презрительно, но склизкий горький комок, вставший поперек горла, дернулся. Она опять заплакала. А еще назло, чтобы добить, пришла мысль, до чего же жалко выглядели бы ее кривляния. Одна, на городской обочине, в промокших насквозь балетках и облепившем тело легком платье.

Да он ведь Бог весть что мог подумать о ней!..

Незнакомец хлопнул дверью и вышел под проливной дождь, чертыхаясь выудил что-то из багажника, подойдя, накинул девушке на плечи развернутый плед.

– Ты где живешь? Подброшу тебя до дома, – ему было слегка за тридцать на вид. Заостренные от излишней худобы, но приятные черты лица, кольцо на безымянном пальце. Алиса пригляделась – за стеклом на заднем сиденье виднелось детское кресло с парой игрушек. Семейный… Сжалился над бедной дурочкой, поэтому остановился.

Остатки опасений последний раз смутно дернулись где-то глубоко внутри, но Алиса подавила эти порывы, поспешно запрыгивая на переднее место и сразу отрезая позади мерзкий кислотный городской дождь вместе с дурными предчувствиями.

Мужчина представился Кириллом.

Улыбался, шутил, бодро настраивая регуляторы в системе отопления, переключал музыку, мельком поглядывая с дороги на Алису. Усмехался. Дружелюбно, с сочувствующим пониманием. Совсем чуть-чуть покровительственно. Девушка зачарованно смотрела, как покачивается в мягком полумраке салона его белая и широкая, будто у Чеширского кота, улыбка, очень контрастирующая с темным крылом волос. Чем дольше они ехали, тем яснее Алиса ощущала, что унимается дрожь и высыхают размывшие по щекам тушь следы едких слез, пока потоки теплого воздуха в салоне не согрели ее и не испарили те окончательно.

Конечно, она все ему рассказала. Он не мог не спросить – хотя бы из вежливости, из здорового человеческого любопытства или чтобы разрушить стойкую, гнетущую тишину двух незнакомых людей. А у нее так легко полились в ответ слова, что Алиса даже не ожидала.

– С парнем поссорилась, – она непроизвольно хлюпнула носом, тут же утерла его рукавом и дополнила вступление подробным повествованием о твердолобости и эгоистичности своих ровесников в частности и вообще всех мужчин.

– Бывает, – Кирилл усмехнулся. Алиса внезапно осознала: с высоты его возраста ее слова звучат глупо. Наивно. Жалко… Но он вдруг вздрогнул и с деланным оживлением произнес:

– Я понимаю. Покатать тебя по городу?..

Девушка сама не заметила, как они оказались в незнакомом районе где-то на окраине. Старый, застроенный типовыми серыми «панельками». Не обшарпанный – просто кажется, время здесь остановилось, несмотря на разверзшуюся в стороне свежую стройку. Дождь кончился, тучи отмело прочь. На розоватом горизонте тлела гигантской красно-белой сигаретой труба промышленного комплекса. Свежо пахло озоном и мокрыми листьями. Вид был тоже – прекрасный.

Алиса обвела заинтересованным взглядом перила открытого балкона, на который они забрались в поисках места, где можно было уединиться. В семи этажах под ногами, под стенами недостроенного здания, сплошным темно-зеленым пятном раскинулся ночной парк, прорезанный далекими фонарями. Вот бы сделать фотографию, опасно свесившись с этих перил. Наклонившись навстречу колышущей листвой бездне. Что бы тогда сказал Тим…

Очередная фотография, мигнув на прощание темным квадратиком, улетела в Инстаграм. Практически тут же ее нагнал сигнал – наверху высветилось окошко сообщения от известного номера: «Где ты». Три вопросительных в конце. Пять обвинительных – в уме.

Оторвав взгляд от экрана телефона, девушка с особенным, почти злорадным наслаждением вдохнула прохладный воздух. Все-таки мегаполис, – он для всех разный. Для кого-то мерцающий сотней огней, пятнами пронзающих ночной мрак, с бешеной взрывной музыкой улиц, клубов и дискотек. Яркий, безумный.

Для кого-то наоборот – тихий, спокойный. С сахарно-розовыми, сотканными из искристой дымки рассветами, серыми спинами крыш глухих спальных районов и огненными шпилями знаменитых городских высоток…

Умирать больше не хотелось, как два часа назад. Хотелось начать новую жизнь. Желательно, с запоминающихся ощущений… Еще одна СМС-ка пришла, отозвавшись короткой вибрацией. Тим. Черт тебя дери!.. Пусть злится. Пусть пишет. Теперь его черед…

Негромкие звуки за спиной неожиданно прервали ее раздумья.

Кирилл приблизился к девушке, в одной руке он держал пластиковые стаканы и бутылку недорогого вина, купленного в круглосуточном ларьке. В другой…

Ощущение Силы нитью притянуло его, не давая сделать шаг назад. Металл жег ладонь, словно одно соприкосновение с ним могло вызывать боль. Сглотнув пронзительно-острый игольчатый комок в горле, Кирилл крепче сжал рукоять ножа.

– Алис?.. – тихо позвал он.

Девушка вскинула голову, в радостном ожидании поворачиваясь навстречу. И даже не вскрикнула…

Удар пришелся точно куда надо. Мужчина отвернулся, прислушиваясь к своим ощущениям.

Он не знал точно, что должно было произойти, будь эта девушка той, кто ему нужен, но понял, что в этот раз опять ничего не получилось. Ощущение близости Силы ослабевало, медленно растекаясь вязкой темной лужей на полу. Вывалившийся из руки телефон лежал рядом экраном вниз, весь в бетонных крошках незаконченной стройки.

Кирилл отпихнул его в сторону мыском ботинка, наклонившись, поднял, несколько секунд бессмысленно глядя на экран, зажегшийся фотографией улыбающейся парочки. Девушка с этого фото сейчас неподвижно лежала на спине возле его ног, запрокинув голову к небу. Но Он уже не обращал на нее внимания.

Когда же это все наконец закончится?..

– Ангеле Божий, хранителю мой святый, живот мой соблюди во страсте… – мелко подрагивающие губы привычно зашептали заученные слова, в то время как пальцы наоборот – твердыми, знакомыми движениями распаковывали инструменты из большой спортивной сумки. Черные пластиковые пакеты. Бутыли с перекисью. Пора было заметать следы, но сперва…

Мужчина наклонился, не глядя зачерпнув пальцами из вязкой, теплой лужи, и провел по шершавой стене, вычерчивая Знак.

Мышцы живота судорожно напряглись. Кровь натужно пульсировала в висках. Картинка перед глазами плыла, подергиваясь тлеющими искрами, которые складывались в спасительные слова.

– …Ум мой утверди во истинном пути, и к любви горней уязви мою душу… да тобою направляем, получу милость…

Еще ощущая краем сознания след уходящей жизни, Кирилл бросил мобильник на пол, с размаху наступил подошвой на экран – послышался хруст бьющегося стекла. Затем подобрал и, подойдя к краю балкона, бесшумно пустил остатки телефона в свободное падение до густых зарослей, обильно переплетающихся под стенами недостроя.

Все опять не так…

Все не то…

2018-й. глава 1

На дискотеке было неуютно.

Разноцветные лампочки светомузыки били в глаза, выхватывая из темноты раскачивающиеся в танце тела. Звук, рвущийся из принесенных кем-то колонок, вибрировал в жаркой комнате, заставляя все внутри вздрагивать и отзываться в ответ. Разноцветные коктейли в изогнутых бокалах, возбужденные радостные вопли, пестрые наряды, вихри распущенных волос и блестящие капли пота на разгоряченной коже…

Все банально и просто. Но что-то все-таки не так. Совсем не так…

Кристина внутренне содрогнулась, когда в выкрученные почти на полную мощность динамики ударили вступительные аккорды новой песни. Вечеринка начала чахнуть, но после пары медляков и вовремя поднесенных запасов спиртного толпа открыла существование второго дыхания. В прокуренном воздухе грохотало начало знаменитого «Видели ночь».

Девушка поморщилась и встревоженно огляделась по сторонам. Около пятидесяти человек, набитых в двухкомнатной квартире, если считать собравшуюся с потока студенческую молодежь да чьих-то смутно знакомых Кристине друзей. Разглядеть кого-то одного среди мелькающих лиц казалось невозможным.

Медленно покачиваясь и иногда кидая взгляд поверх не замечающих ничего необычного людей, Кристина стала осторожно пробираться в кухню.

Крохотное помещение с заваленным грязным столом и приютившимися в углу шкафчиками унылого серого света. Тусклый свет выхватывал из полумрака горы использованной одноразовой посуды, раскрытые коробки из-под пиццы и пустые бутылки. Жизнь на задворках веселья отчетливо попахивала объедками, дешевым пивом и чьей-то рвотой.

Артем сидел на подоконнике в компании с чудом уцелевшей геранью, равнодушно тыкал в светящий экран мобильника и, кажется, чувствовал себя не в своей тарелке. Даже не в своем сервизе.

Заметив, что кто-то вошел, чуть не выронил телефон и резко вскинул голову. На фоне темного окна его силуэт казался неясной тенью, явившейся в комнату из потустороннего мира. Отглаженные брюки, рубашка – жалкий маменькин сынок, чистюля. Разношенные кеды на фоне остального наряда смотрелись высшим проявлением вольности. Лишь на подобное он был способен – этот тихий очкарик-отличник.

Ну, и еще на кое-что…

– Проводи меня домой, Тем.

…Синеватая, рассеивающаяся предрассветная темнота была похожа на сахарную пастилу – воздушную и мягкую. После бьющих в глаза огней вечеринки она почти физически ощущалась вокруг. В свежем от недавнего дождя воздухе чувствовался запах листвы подступающего к окраине района лесопарка.

У подъезда взяв бодрый темп, Кристина не сбавляла шага, позволяя Артему держаться в паре метров позади, и лишь временами оглядывалась, ловя смутно мелькающую на краю сознания тревогу.

Что-то скреблось… даже не так – настойчиво копошилось в голове, как мысль о точно ли выключенном утюге, и то и дело складывалась в лишенные смысла слова:

«Он будет ждать в темноте».

Кто он?..

Горящие фонари золотистыми шарами отражались в растекшихся по асфальту лужах. Пятьсот метров до дома, которые Кристина могла бы преодолеть сама, но в этот раз почему-то побоялась. Девушка старательно пыталась найти рациональную причину ее внезапного беспокойства и… не могла.

Вечеринка по случаю окончания учебы, в самом разгаре неожиданно застигнутая проливным дождем. Дурацкая идея продолжить у кого-то на квартире. Вынужденная компания бывшего одноклассника Артема Леонтьева – застенчивого зануды, влюбленного в нее со школы…

Нет, раньше. Раньше…

– Хороший сегодня был вечер, – несмело произнес Артем, стараясь придать своему голосу непринужденности.

– Да, нормальный, – ответ прозвучал не резко, но чуть более холодно, чем было запланировано. Парень моментально сник, будто комментарий относился непосредственно к нему.

Неожиданно на смену тревоге пришла злость на саму себя. Конец года. Нервы. Куча сданных экзаменов. Она просто не успела прийти в привычный ритм, вот и все. Не стоит придумывать глупости…

Район, по которому они шли, был тихий, уединенный в стороне от гулкой стремительной автострады, но вовсе не глухой. Ночь уже откатилась махровым упругим клубком в подвальные окна домов. Скоро самые ранние из обитателей выползут на работу, во дворах появятся сонные собачники с любимцами. Даже электрички ходят.

Ничто не могло случиться здесь, в этот час.

До дома оставалось не больше трети пути, и Кристина остановилась.

– Мы пришли. Тут я живу, – она махнула рукой в сторону железной двери незнакомого подъезда. Главное, чтобы мнительный Леонтьев не почувствовал подвоха в ее словах.

Но тот послушно проглотил приманку.

– Жаль… В смысле, жаль, что так скоро…

Спутник топтался рядом, заглядывая девушке в лицо – робко, несмело, словно боялся оскорбить или обидеть подругу взглядом.

Парню явно было неловко. На вечеринке и теперь, стоя под влажными, роняющими с листьев холодные капли, кустами сирени. В общении с ней, с одноклассниками, с одногруппниками. Ему было неудобно и неловко по жизни. Девушка отвернулась к двери, потянула за холодную металлическую ручку, желая поскорее избавиться от навязчивого кавалера, когда ее догнало предложение:

– Тогда может увидимся еще… потом? Может…

– Иди домой, Тем! – Кристина обернулась, чуть не хлестнув его расплетенными волосами по лицу. Но тут же спохватилась, смягчаясь. – Потом поговорим, окей?..

Да, он явно был не в Кристинином вкусе: слишком высокий, тощий, с курчавыми темными волосами, встающими на затылке растопыренным вихром. Смешной. С такими хорошо дружить. Иногда флиртовать – в шутку. Но лучше всего – чувствовать себя собой, не пытаясь никого изображать, нравиться за то, что она есть.

Дверь подъезда оказалась не запертой, и это было сейчас на руку. Подождав несколько минут, Кристина вышла на улицу и, оглянувшись, быстрыми шагами засеменила в направлении, противоположном тому, куда удалился Артем.

Звонкие девичьи каблучки резво отбивали ритм по влажному асфальту. В упругом воздухе, точно в душистом сиропе, плавал невесомый аромат еще молодого лета. Идя по безлюдному тротуару между с желтыми пятнами прибитой пыльцы, Кристина почти убедила себя, что никакого странного ощущения не было в помине…

Она уже подходила к своему дому, затерявшемуся в глубине окутанного предрассветным маревом района, когда почувствовала неладное. Снова острое, навязчивое ощущение тревоги. Но теперь другого рода. Девушка замерла посреди улицы, напряженно прислушиваясь.

– Эй, красавица, сколько времени, не подскажешь? – за затерявшейся в зарослях сирени скамейке лежал раскисший пьяница. – Или у тебя нет часов? Если нет, ты изви-и-ни… Дернувшись в такт резво застучавшему сердцу, Кристина быстро ускорила шаг.

Черт бы их подрал всех! Повыползали. Лето…

Противный комок паники шевельнулся и застыл в горле, сразу стало нечем дышать.

– Да-а-леко собралась? – она испуганно вскрикнула, когда второй не пойми откуда взявшийся мужик вынырнул из-за куста, схватил девушку за рукав, попытавшись развернуть к себе. – Может, соста-а-вишь нам компанию?..

Из приоткрытого рта разило прокислым спиртом, пьянчуга пошатывался, неуверенно стоя на ногах, и вот-вот норовил завалиться, но хватка оказалась неожиданно сильной.

Примерившись каблуком, Кристина с размаху пнула его по ноге и, воспользовавшись секундным замешательством, бросилась бежать, насколько позволяли скользкие босоножки. Сзади послышалась сдавленная ругань, но преследовать ее, кажется, не собирались.

Тяжело дыша, она влетела в подворотню и только здесь чуть сбавила темп, оглядываясь. Неприятная ситуация.

Неприятная, но, слава Богу, не смертельная…

Впереди, на стоянке перед домом, внезапно ослепив, вспыхнули фары, водительская дверь приоткрылась, и оттуда высунулся человек.

Высокий, темноволосый мужчина, лет тридцати, может, совсем с небольшим хвостиком, в непримечательных потертых синих джинсах и черной куртке. Он казался абсолютно простым, почти заурядным – такие десятками ходят по городу, без труда сливаясь с толпой, спешат по утрам куда-то, шатаясь в давке общественного транспорта, пьют кофе из сминаемых пластиковых стаканчиков, ругаются в пробках, шутят с друзьями и смотрят фильмы по вечерам.

– Девушка, у вас все в порядке? Могу вам чем-то помочь?

Лицо, еще не успевшее очнуться от заторможенно-сонного оцепенения, медленно примеривало на себя выражение участливого беспокойства.

Оставив машину, незнакомец осторожно приблизился, попеременно глядя то на Кристину, то ей за спину, словно предчувствовал что-то нехорошее.

Кристина растерянно кивнула, оборачиваясь. Позади никого не было. Возможно, увидели свет фар и побоялись сунуться. А может, были в таком состоянии, что даже шагу ступить не смогли бы. Она переоценила опасность. Но лучше уж так, чем впутаться в неприятности, не имея возможности выпутаться из них…

– Простите. Все в порядке, спасибо, – наконец раздельно проговорила она, переводя дыхание. Сердце усиленно бухало в груди, не желая приходить в нормальный темп. – Все хорошо…

Незнакомец приятно, немного рассеянно улыбнулся одним ртом. Глаза по-прежнему оставались серьезными и тревожными, с какой-то лихой сумасшедшинкой, талантливо скрываемой за занавесом дружелюбия. Девушка ощущала на себе внимательный, давящий взгляд.

Черные волосы, широкие дуги бровей, с глубоко посаженными глазами. Остро очерченные скулы и бледные тонкие губы.

Его лицо казалось знакомым. Вынесенное из подсознания одни общим, составленным из сотен обычных, даже заурядных черт, увиденных в толпе. Казалось, память вот-вот подкинет подсказку, где они могли встречаться раньше. Коллега тетки? Школьный учитель, пришедший перед самым выпуском? Старший брат давно забытой знакомой?..

– Я пойду. Благодарю вас… за бдительность, – Кристина шагнула в сторону, но тут же почувствовала, как что-то мешает ей отвернуться, притягивает внимание. Чужой взгляд.

Возможно, встретившись с ним при других обстоятельствах, Кристина не обратила бы на это внимания. Взгляд, в котором словно были собраны тлеющие искры темного огня, готового вот-вот – в каждое мгновение – разгореться с полной силой. Внимательный, пронзительный, пульсирующий и втягивающий в себя, в бездонную клубящуюся темноту зрачков.

Было нечто неестественное, магнетическое в одном ощущении, вызываемом этим взглядом. Как волна холодных мурашек, скользнувших по позвоночнику в жаркий июльский день. Девушка нервно сглотнула, стараясь унять дрожь в ногах.

– Рад помочь, – незнакомец беспомощно развел руками, отступая к своей машине.

Кристина развернулась, собираясь идти, когда внезапно почувствовала, что что-то случилось с ее глазами. Нет, не так. Что-то происходило вокруг.

Предметы на мгновение помутнели, сделались блеклыми, непривычно вытянутыми и изогнутыми, будто на сюрреалистичной картине. Контуры поплыли, размножились, задрожали, точно раскаленный воздух над костром, и среди наслаивающихся друг на друга изображений проявилось цветное сияние.

Девушку окружал свет. Тусклый, бледный, он исходил от всего, что было рядом, более того – прямо от нее, изнутри, зарождаясь мельчайшей искрой в районе солнечного сплетения. С каждой секундой делался перед глазами все ярче, плавно перетекая из одной формы в другую. Податливый, теплый. Осязаемый.

Тянул к себе магнитом, необъяснимым зовом заставляя следовать за собой. Звал, маня окунуться глубже в облако мерцающих искр. Кристина почувствовала себя бабочкой, мотыльком в ночи, безудержно стремящемуся к далеким манящим огням, к их горячему обжигающему существу.

Коснуться бы его. Дотронуться… Хоть на мгновение…

Кристина шагнула, но мир внезапно потерял привычные ориентиры, и оступившись она неловко осела на асфальт. Шершавая крошка кольнула нежные ладони.

– Что с тобой? – руки незнакомца, внезапно оказавшегося рядом, сжали ее за плечи, встряхивая в попытке привести в чувства. – Никогда не…

Слова смешались в белый шум. Голова неумолимо кружилась, мир шел бешеной пляской. Девушка зажмурилась, пытаясь унять круговорот. Волна непонимания и страха подкатывала к горлу одним большим жгучим комком.

– Кристина!…

Из темноты вынырнула знакомая фигура. Голос. Неуверенный, звонкий, почти не изломанный возрастом, все такой же наивный и добрый, как тогда, в пятом классе.

Артем появился из-за угла, из черной дыры подворотни, куда еще пять минут назад зашла она сама. Решил убедиться, что она действительно пошла домой?

Или же заранее знал, что представление с подъездом на самом деле – обман?..

– Что случи…

Что-то резко, пронзительно быстро, молниеносно, резануло воздух. Кристина не смогла разглядеть. Словно тени за спиной незнакомца вдруг встали дыбом, повинуясь необъяснимому яростному порыву, и, сложившись в два рваных, изогнутых полотна, наотмашь полоснули по застывшей в полушаге фигуре Леонтьева. Он не успел отреагировать. Только вздрогнул, выставив вперед руку, и согнулся под ударом пополам, начав медленно оседать на асфальт.

– Нет! – острый вскрик ножом вспорол окружающую ночную темноту, отразился от нее, пронзительной вспышкой возвращаясь назад. – Это мой друг… Вы не понимаете… Не трогайте!..

В этот момент реальность замерла, расслоилась на отдельные рваные кадры. В голове стучала лишь одна мысль: «Не может. Невозможно. Не реально!..»

Сквозь заволакивающую глаза пелену с неожиданной резкостью прорезалась склонившаяся над ней фигура.

Бледный, растрепанный, со взлохмаченными волосами, незнакомец был похож на призрак, явившийся к ней сквозь облако невообразимо яркого, ослепительного сияния. Свет плясал по его лицу, расцвечивая кожу причудливой смесью оттенков, отражался в неподвижных темных глазах, тонкой линии сосредоточенных поджатых губ, терялся отсветами в волосах.

– Никогда не видел ничего подобного раньше.

Кристина почувствовала, что ее подхватили с земли. В свете желтого равнодушного фонаря качнулось перед глазами небо, будто проеденное телевизионной рябью. Но ясное, лишенное дымной завесы городских облаков. Небо из фиолетово-спокойного ночного мира тайн.

А затем оно потонуло в неожиданно нахлынувшей темноте…

* * *

Это был странный сон. Очень… вещественный.

Она стояла перед зеркалом в своей комнате. Отливающие медью вьющиеся волосы приятно контрастировали с оливкового цвета брючным костюмом. Новые босоножки были прелестны. И крошечная двустворчатая сумочка.

Мягкий овал лица, кожа с россыпью напоенных солнцем веснушек. Глаза цвета янтарного чая.

Кристина хорошо помнила тот момент: как наряжаясь на вечеринку перед зеркальной дверцей шкафа пыталась отогнать грызущую неугомонным червячком тревогу.

Ощущение преследовало девушку уже несколько дней. Иногда отступало, растворяясь в повседневных заботах и мимолетных мыслях, но возвращалось вновь.

…Неожиданно вынырнувшая из-за плеча черная птица пронеслась в воздухе, оставляя за собой чернильно-темный след. Вздрогнув, Кристина обернулась… Таким безукоризненно правильным выглядело в зеркале отражение комнаты. Никого…

«Все хорошо, – сказал она себе тогда. – Просто показалось…»

Но сейчас это «хорошо» исчезло без следа, уступив место другой реальности – жгучей и отвратительной…

…Свет, и Тьма, и кровь, и крики –

Все тут вместе вразнобой.

В этом мире каждый дикий.

Если дикий – значит, свой!..

Перемежаемый приступами истерически надрывного смеха, голос вибрировал, отражаясь в тесных переплетениях стен. Звенел, осколками рассыпался под низким потолком, чтобы возродиться в новом жутком вопле.

Свет, и Тьма, и кровь, и крики –

Были вместе вразнобой.

В этом мире лучший – дикий.

Если дикий, то живой!…

Вокруг Кристины долгое время стояла густая, непробиваемая тишина. В комнате было темно, из углов сквозила морозящая сырость. Не подвала, но помещения, удаленного от солнечного света. Какая-то заброшенная стройка. С потолка упругими канатами спускались оборванные кабели, под ногами хрустело от бетонной крошки, в дальнем углу грязно-желтыми комками валялись гнезда стекловаты.

Девушка осторожно подняла голову с подтянутых к подбородку коленей и отрешенно уставилась в пустоту, там, где одну из стен пересекал каскад массивных перекрытий: единственный выход и узкое, вытянутое по горизонтали, зарешеченное окошко.

Она не понимала, сколько прошло времени с того момента, как оказалась здесь.

Кристина очнулась несколько томительно долгих часов назад, на жесткой койке, стоявшей тут же, в углу. Поржавевший остов кровати, без матраса, с натянутой скрипящей сеткой.

Ярость кипела в ней, вздымаясь захлестывающими волнами, когда Кристина изо всех сил долбила кулаками в перегородки внешней стены, набивая синяки на руках, сбивая кожу с онемевших пальцев. Она не чувствовала боли, не чувствовала ничего в тот момент. Лишь рвущий изнутри дикий, почти животный страх. Она звала, срывая от отчаяния голос и надеясь на ответ. Но никто не отвечал.

А потом пришла растерянность. Девушка в бессилии осела по стене на холодный, усеянный бетонными крошками пол, сжалась в углу, подтянув к себе колени, и застыла, уткнувшись лицом в ладони. Оставалось только ждать неопределенности.

Сейчас она даже не чувствовала, что дышала. Голова кружилась. Окружающее воспринималось смазанно и заторможенно. Словно реальный мир поменялся местами со сном.

Смерть, и страх, и боль, и пытки

Обличают сны в маразм.

Если выжил – значит, дикий.

Если дикий – среди нас!..

Грусть, тоска, любви попытки…

Убивают в сердце жизнь.

Если выжил, то единый.

Если выжил, то держись!..

Этот голос казался единственным звуком, не считая собственного осторожного дыхания и едва различимого шелеста приближавшихся шагов по ту сторону металлической перегородки.

Шаги…

Не помня себя, Кристина вскочила. Пол опасно качнулся. В секунду преодолев несколько метров до стены, она забарабанила по ней кулаками.

– Помогите! Кто-нибудь!..

Снаружи послышались крики. Высокий, на одной ноте голос прорвался сквозь занавес тишины, разрывая ее на тонкие лоскуты. Похожий на скрип рассохшихся ставень. Неестественный. Нечеловеческий…