Текст книги "Теория газового света"

Автор книги: Екатерина Ландер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

2018-й. глава 2

Семьдесят процентов убийств совершается на почве сексуального влечения.

Пятьдесят процентов похищений – людьми, с кем жертва была знакома.

Очень бессмысленная и жестокая статистика…

Сердце бешено дернулось и камнем упало куда-то в живот, спину прошила волна холода. Чувствуя, как леденеют от ужаса ноги, Кристина изо всех сил вжалась спиной в стену.

«Только не смотреть в окно, только не смотреть!» – зажмурившись, беззвучно твердила она сама себе, до боли впиваясь ногтями в ладони.

Если за дверью есть нечто ужасное, ей лучше это не видеть.

– Здесь кто-нибудь есть?.. Эй! – растерянный незнакомый голос.

Другой сдавленно хихикнул где-то в стороне:

– Конечно, есть! Дух заброшенной стройки. Не буди его…

– Не бойся.

Кристина вскочила, вовремя схватившись рукой за стену, потому что голова снова закружилась и картинку перед глазами повело куда-то вбок. В дергающемся свете фонарика за смотровым окном возникло лицо девушки в обрамлении светлых растрепанных волос. Еще несколько полос света крестили стены позади нее, и виднелись несколько силуэтов.

Кристина в испуганном оцепенении уставилась на нее, пытаясь понять, это ей снится или все происходит на самом деле. Та вышла из ступора на мгновение ранее.

– Подожди. Я сейчас тебе помогу. Не знаю, кто тебя здесь запер, но, слава ангелам, он явно не догадался повесить замок. Ты только не переживай…

С полминуты незнакомка возилась у двери – ее голова мелькала в маленьком квадрате окна. Что-то негромко звякало и шуршало, перемежаемое недовольным шепотом сквозь стиснутые зубы.

– Еще чуть-чуть. Тут какая-то проволока…

Послышался тихий скрежет, дверь с натужным скрипом отъехала в сторону ровно настолько, чтобы можно было протиснуться внутрь.

– Ты как? – голос отдавался в ушах горячим взволнованным шепотом.

Кристина кивнула, сама не понимая зачем.

Снаружи, куда хватало взгляда, оказался коридор с такими же металлическими перегородками. Откуда-то из-за поворота струился слабый свет.

Похоже на складское помещение. Кристина видела в кино: такое бывает на подвальных этажах больниц или в аварийных переходах между корпусами, где есть комнаты, куда сваливают старое оборудование.

Темнота чертила фигуры пришельцев резкими косыми линиями, черты – полутенями. Местные сталкеры, любители лазать по всяким заброшенным разваливающимся местам в поисках острых ощущений. Небольшая компания: три девушки и четыре парня, насколько удалось разглядеть в темноте. Все светили фонариками от себя, и образы походили на вырезанные из темного картона аппликации. Ближе всех к Кристине стояла та, что возилась с дверью – девушка узнала ее по взлохмаченной шевелюре и отрывистым, чуть резким движениям.

– Я не знаю, как ты тут оказалась, но в таком случае нам явно пора выбираться… Пошли, – развеяв наваждение, девушка потянула ее за руку. Луч фонаря чиркнул в темноте вдоль стен и снова заметался под ногами.

Темнота вокруг казалась живой. Еще чуть-чуть – ты протянешь руку и ощутишь слабое прикосновение в ответ, почувствуешь ее дыхание. В этом месте она была полноправной хозяйкой – властной, всемогущей. Заполняла собой каждый угол, знала и контролировала происходящее в ее пределах. Здесь темнота была злой. Не вредной, любящей подшучивать над маленьким ребенком случайно шевельнувшейся занавеской или кривой тенью от стоящего на окне цветка.

Эта темнота была коварной, как голодный дикий зверь. Кристина почти в самом деле чувствовала: она черным сгустком висит у нее над головой где-то за пределами ее видения, кровожадно потирая ладони с отточенными когтями и жаждет вонзить ей в шею свои острые, точно лезвия, клыки.

Мы боимся не темноты, мы боимся того, что в ней…

Незнакомка завернула за угол, увлекая Кристину за собой. Остальная компания следовала позади, их встревоженные голоса приглушенным эхом откатывались от гулких бетонных стен.

– Может, ментов вызвать? Хрен знает, откуда она здесь.

– Не ментов, а полицию, – наставительно поправил кто-то.

– Одна халва.

– А может, это пранк какой-то новый? Может, она специально так играет, а здесь везде камеры?..

– Ты дурак, Стас?

– Не, ну а че?..

– Я бы здесь со страху умерла сидеть ждать.

– Живи, Таня, живи…

Они сдавленно рассмеялись.

Едва отдавая себе отчет в происходящем, Кристина двигалась в темноте, мысленно молясь, чтобы ни на что не напороться во мраке или не провалиться сквозь пол. Но еще несколько поворотов спустя она почувствовала, что окружающая чернота начинает постепенно редеть и рассеиваться, пока та не посерела до мешающихся перед глазами пластов бетона, видимого уже вполне в привычном дневном свете. Впереди обрисовался сияющий квадратный проем с ведущими вверх ступенями.

Они выбрались из разбитого входа в подвал по обшарпанной лестнице, заросшей колючими сорняками.

Уже был день. Безмятежный, вязкий, как послеобеденный сон. Впереди за сетчатым забором виднелся парк. Широкие кроны деревьев переплетались над головой, окрашенные темно-зеленой жирной гуашью листвы, но в светлой части искрились, будто усеянные золотыми монетами. В освобождающемся от клочковатого ночного сумрака воздухе просыпались запахи – тепла, земли, цветения, свежести. Сквозь фоном доносящийся издали гул дороги, Кристина различила стук состава мчавшегося мимо поезда и гудки автомобилей.

После душного сырого воздуха бетонной камеры этот пьянящий коктейль, ворвавшийся в легкие, вызывал легкую дезориентацию в пространстве.

По приветливо расступающимся асфальтированным дорожкам неспешно гуляли молодые мамы с колясками. Крикливые парни оккупировали турники и уличные тренажеры. Уютно ворковали голуби рядом с разбитой клумбой. Дети в смешных цветных аквариумах-шлемах гоняли на самокатах по велосипедной полосе.

Никто из них не обратил внимания на появившуюся из-за забора компанию.

– Ты помнишь, как здесь очутилась?

Здесь…

Кристина резко оглянулась через плечо. Голова снова закружилась, и картинку перед глазами размыли потоки выползшей из подсознания черноты.

Здание было похоже на распятого паука. Подмявшее собой небо, обнесенное густыми зелеными зарослями, прошившими насквозь бетонные основания, оно топорщилось впереди сложенным внутрь острым углом, об который разбивался взгляд.

Подобно любому давно маячившему на горизонте объекту, недостроенный корпус влился в окружающий пейзаж, стал гармоничным с ним, существовал бок о бок, одновременно живя своей отдельной жизнью. При прямом взгляде на него по коже пробегал нервный неприятный холодок.

– Не помню.

Кристина не глядя упала на ближайшую лавочку, ожидая пока головокружение пройдет и мир снова обретет привычные краски.

– Может, все-таки ментов вызвать? – прозвучал над головой нерешительный голос одного из парней.

– Разберемся, – отрезала девушка. – Вы идите пока, ребят, я сама тут. Идите-идите!

– Уверена?

– Ты мне не веришь?..

– Пойдем, ребят. Созвонимся!

Голоса компании начали постепенно отдаляться, пока наконец их фигуры не исчезли за поворотом дорожки. Незнакомка осторожно подошла ближе и участливо склонилась над Кристиной.

– Ну, ты как? – сочувствующе поинтересовалась она. Кристина подняла голову: взгляд уперся в кислотную аппликацию на худи из переплетения змей, черепов и роз.

Ей было около двадцати трех-пяти, вчерашняя студентка. Из тех, что с одинаковым увлечением дымят в курилке за университетом и раздают листовки о помощи приюту домашних животных. Заводилы с их вечными огоньком в глазах и порывистостью движений.

«Пожертвуйте монетку в помощь бездомным собакам. Вам это на Небесах зачтется. Спасибо за вашу доброту…»

«Ребзя, я тут на днях такой новый бар надыбала, вы прям закачаетесь!.. Леха, ты там говорил про повышенную стипендию. Проставляешься!..»

Холщевая сумка с коллекцией бряцающих значков и огромные наушники на полголовы прилагаются. Хипстерский наряд, короткая несимметричная стрижка с выбритыми висками и капли пирсинга над губой и бровью только добавляли яркости впечатлению.

Сама девушка в это время, прищурившись, сканировала Кристину взглядом. Уперев руки в бока, с задумчивым видом склонила голову – густо-карие глаза, в тени казавшиеся совсем темными, смотрели прямо и решительно

– Как вы меня нашли?

– Я тебя почувствовала. Я – Страж. А ты, между прочим, тоже… Ты разве не знаешь?.. – изумилась она, глядя на недоуменное выражение Кристининого лица.

«Я – Страж»

Слова, эхом прокатившиеся в голове, достигли края и с гулом ухнуло куда-то за грань сознания.

Внезапно силуэт незнакомки будто подернулся мелкой рябью и поплыл, меняя четко очерченные контуры на рябь. Нежное лицо девушки вспыхнуло – и озарилось ореолом дрожащего цветного сияния. Кристина сморгнула, но видение на пропало. Голова снова закружилась.

Струящиеся акварельные мазки. Радужный рассеянный свет – бледный, неяркий, но видимый очень отчетливо. Кристина на миг даже удивилась, что не замечала его раньше.

– Осторожно, к этому надо привыкнуть.

Она сидела рядом и, в то же время, чуть в стороне, встревоженно заглядывая Кристине в лицо, – та незнакомка, вытащившая ее из тьмы. За их спинами щерилось черными провалами окон недостроенное огромное здание. Вид подействовал на Кристину отрезвляюще.

– Кто вы?.. – во второй раз спросила она.

– Меня зовут Иринка.

Прямо так представилась.

– Кристина. Что… это все значит? Я… я тебя не понимаю…

Девушка почувствовала прокатившуюся по телу крупную дрожь. Все случившееся – все недавние страхи и непонимание колыхнулись в ней, захлестнули ее одной гигантской волной, не давая вздохнуть.

– Прости, тебе, наверное, сейчас нелегко.

Кристина всхлипнула и попробовала отодвинуться, но цепкие руки Иринки уже держали ее запястья. Опять же не жестко, а почти мягко, заботливо. То же выражение плескалось на дне узких темных зрачков.

– Я объяснила не совсем правильно, но если ты попытаешься успокоиться и пойдешь со мной, то, обещаю, расскажу все подробно. Сойдет?..

Утерев тыльной стороной ладони покрасневшие от слез глаза, Кристина подавленно кивнула – хуже уже вряд ли могло быть…

Тропинка из множества других в парке вывела их на окраину, где вдоль обочины выстроились оставленные на ночь автомобили. Девушка щелкнула вытащенным из кармана брелоком, и фары серой маленькой «Киа» отозвались коротким подмигиванием.

– Залезай.

Кристина хотела отказаться, но мир перед глазами снова отчаянно повело, и она даже не заметила, как оказалась на мягком кожаном сиденье внутри салона. Глухо рокотнул двигатель, словно ворочающийся во сне зверь.

Серые невзрачные панельки светились омытыми дождем стенами. По главному проспекту бодро курсировали автобусы. С железнодорожной станции за эстакадой группками прибывал народ, сходящий с электричек.

Кристина узнала место: один из глухих, безрадостных районов, если приобретающих когда-то славу – то только дурную.

Недавно здесь, кажется, открыли новую станцию Замоскворецкой линии метро, и жизнь текла по улицам более оживленным потоком, чем прежде.

В зеркале бокового вида ещё отражались начало улицы с парком, в глубине которого скрывались стены мрачного здания.

Знаменитый абандон, ховринская районная заброшенка – любимое место тусовки отбитой на голову молодежи, бездомных и других нелицеприятных личностей, заводить знакомство с которыми тихая Кристина вовсе не желала.

Как ее сюда занесло?

На часах было двенадцать. В дневной час количество машин, снующих по дорогам, казалось особенно небольшим для крупного города, но стоило въехать в центр, их поток погустел, облепив со всех сторон. Кристина неотрывно смотрела в окно, пытаясь понять, куда они направляются.

Город встречал их задумчивым шебуршанием и шелестом улиц вечно спешащего шумного мегаполиса.

Москва дымной копотью надвигалась на ее сознание, заполняла смогом ее легкие, будоражила чувства и разум, заставляя действовать.

Снова на девушку огромной тяжестью навалилась волна эмоций. Густых, вязких, липких. Они поглотили ее с головой, утягивая в свою беспросветную глубину. На Кристину накатило ощущение чего-то знакомого, родного. И снова девушка не смогла понять, в чем именно кроется это чувство.

Оно было вокруг, клубясь в воздухе облачками невесомого тумана, оно было в Иринке, оно было в ней самой, не давая покоя и, одновременно, согревая изнутри, как комок теплой шерсти…

– Все хорошо? – поинтересовалась Иринка. Ветер из раскрытого окна мягко трепал осветленные кончики ее волос. Она побалтывала рукой, высунутой наружу, и, кажется, чувствовала себя рядом с Кристиной вполне непринужденно.

Кристина несмело кивнула.

Из-за крыш домов вдали вынырнули величественные сахарные головы делового центра. Друза огромных кристаллов: Око, Меркурий, Эволюция, Башни столиц… Автомобиль ушел вбок на развязке, сворачивая им навстречу, нырнул в тоннель подземной парковки, некоторое время попетлял среди блестящих дорогих иномарок и остановился.

Девушка вздрогнула всем телом, чувствуя, как сотни холодных игл вонзаются в позвоночник. И ощутила внезапный прилив страха. Вырвавшийся из своей клетки, он ледяной лавиной разнесся по телу, вымораживая мысли, заставляя их замереть, покрывшись коркой векового льда, и Кристина вдруг почувствовала себя маленькой. Маленькой, слабой, глупой девочкой, оставшейся посреди улицы без поддержки и помощи.

– Пошли, – Иринка нетерпеливо дернула ее за рукав и, тряхнув головой, быстрым, но не торопливым шагов направилась к лифтам.

Проведя ключом в специально отведенной в замке прорези, нажала на кнопку вызова. Тихим сигналом возвестив посетителей о прибытии, дверцы лифта бесшумно раздвинулись, пропуская гостей внутрь, и так же тихо сомкнулись за ними вслед. Ткнув пальцем в единственную кнопку на панели, Иринка молча уставилась на табло с мигающими красными цифрами, указывающими номер этажа.

Кабина, больше похожая на часть какого-то космического корабля, мягко тронулась с места и, набирая скорость, понеслась вверх.

Оторвав наконец глаза от плотно сомкнутых губ девушки, Кристина перевела взгляд на отражение в зеркалах. При нормальном освещении ее лицо выглядело непривычно измененным, словно чужим. Бледная кожа, бескровные обкусанные губы и опухшие от бессонной ночи глаза.

Почти незаметно дрогнув, кабина мягко остановилась. Мягкий женский голос из динамика приветливо возвестил прибывших: «Добро пожаловать».

* * *

❝Я родил странного сына, отличного от человека, и непохожего на него, и напоминающего сынов Бога небесного; и натура его отличается, и не таков он как мы… И кажется мне, что произошел он не от меня, а от ангелов❞

(«Книга Еноха» 20:5-6)

2018-й. глава 3

В коридоре висела огромная люстра. Благородно-бронзовая, с лампами, стилизованными под языки пламени, которые множились в зеркальном потолке оранжевыми огоньками. Светлые стены с золотистыми завитушками на обоях расходились в обе стороны. Из-за поворота мягким серебристым полотном виднелся свет.

Недалеко пел женский голос, вторя голосу в композиции и перекатывающимся, как волны, нотам пианино. Мелодия была простая – но в то же время притягательная. Так пленяет только истина, преподнесенная в простых тонах.

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,

Оттого что лес – моя колыбель, и могила – лес…

Оттого что я на земле стою – лишь одной ногой, 

Оттого что я тебе спою – как никто другой. (1)

Кристина узнала стихотворение – Цветаева. Положенная на музыку. Очень гладко. Пробирающе. Щемяще.

Голос звучал глубже, все громче и проникновенней. Невзначай брошенный вздох дополнял его, заставляя слова перекликаться между собой.

Два крыла твоих, нацеленные в эфир, – 

Оттого что мир – твоя колыбель, и могила – мир!

Последние слова затихли, растворяясь в наступившей тишине. Они вышли в просторное светлое помещение.

– Привет, Кейл!

За высокими, от пола до потолка, панорамными окнами, искрясь в стеклянных боках соседних высоток, сиял ослепительный солнечный диск. Непрерывным потоком струясь сквозь невидимые стеклянные грани, свет лился в комнату, ложась на стены широкими мазками цвета белого золота, скользил по полу и расплывался пятнами «зайчиков».

От ощущения высоты захватывало дух. Мир, неожиданно открывшийся с непривычного ракурса, манил навстречу чувством пьянящей глубины и завораживающими секретами неизведанных далей.

По периметру гигантской гостиной тянулись диваны с обилием подушек, а центр с расположившимися кружком пухлыми креслами был утоплен в пол. С основой частью он соединялся парой ступенек.

Да уж, не как у нее дома…

– Здравствуй! Коль не шутишь… – усмехнулся голос, пытаясь скрыть за небрежностью смущение от того, что они подслушали ее песню.

Кристина обернулась на звук.

За барной стойкой, островом выдающейся поперек кухни, склонившись на экраном планшета с каким-то рецептом, стояла девушка. В руке у нее была пластиковая лопатка, которой переворачивают блины на сковородке. Другой та рассеянно скребла поясницу. На плите надсаженно шкварчало, брызгаясь маслом. Кристина подозревала: готовка шла не совсем по плану.

Вблизи облик девушки совсем не вязался с обстановкой: отглаженные дорогие брюки с высокой талией, парящая блузка, дорогие украшения, холеные пальцы с длинными ногтями. На ногах – черные лакированные туфли. Словно собралась на важную деловую встречу или в гости, а не блины жарить.

– Что-то я явно делаю не так… – пробормотала она. Больше под нос, чем окружающим.

– Марк уже уехал? – Иринка кинула пиджак с сумкой на стойку и, подойдя, церемонно чмокнула девушку в щеку с россыпью бледных родинок.

– Давно, – пожала та плечами, не поворачивая головы.

– Жаль, мне нужно было с ним поговорить кое о чем.

– Он сегодня вечером улетает на три дня, но я думаю, у вас будет пара часов.

– Хорошо. Ты сейчас куда-то собираешься? – Иринка окинула взглядом ее наряд.

– Нет, но скоро. Ты что-то хотела?

Кристина стояла на месте, пытаясь понять: какая реакция окажется правильной. Да реагировать ли вообще? Ее появления в комнате, видимо, не заметили.

– Ты мне не поможешь? Тут такое дело… – Иринка сделала шаг, приглушенно зашептала Кейл на ухо.

До Кристины долетали лишь отдельные слова:

– …нашла ее запертой в одном из брошенных помещений… как Алиса… не знаю, это было похоже на похищение… из наших, да… объяснишь ей?.. а то мне уже нужно бежать…

Девушка слушала разговор с замирающим сердцем. О чем они вообще?..

На вид незнакомке нельзя было дать больше двадцати четырех-пяти. Светлые волосы, локонами лежащие на плечах. Матовая кожа, словно озаренная изнутри мягким светом. Изящные тонкие черты. Не девушка, а портрет. Только глаза – внимательные, даже немного строгие, с решительным блеском – да тонкие твердые губы с печально опущенными уголками делали ее старше.

– Кейл, Кристина. Кристина, – Кейл.

– Очень приятно.

Необычное имя шевельнуло воздух и осело в голове.

Кейл… От чего такое производное?

Пронзительный, терпкий взгляд прошелся по ее лицу.

– Скажи, твоя фамилия случайно не Лукьянова? – уточнила она ни с того ни с сего.

– Да, – Кристина не стала удивляться.

– Хорошо, – спокойно кивнула Кейл, жестом приглашая ее пройти к ажурному столику у окна. Прямоугольный, кажущийся игрушечным, с витыми коваными ножками и прозрачной стеклянной поверхностью, он казался позаимствованным у летнего кафе. С потолка к нему на длинных шнурах спускались лампы в виде цветочных бутонов.

Иринка подтащила чашки с кофе и вазочку печенья, а сама схватила куртку с островка, подмигнула Кристине, попрощалась и торопливо ушла. Девушка слышала, как хлопнула коридорная дверь, потом внезапно раздались голоса. Неразборчиво, без слов. Одну только фразу удалось расслышать отчетливо:

– Они там, в гостиной. Я убегаю, подвинься!

Второй раз хлопнула входная дверь. Послышались шаги.

– Кейл, ты уже вернулась? – окликнул парень, входя в комнату. Остановился, непонимающе уставившись на Кристину. Долговязый, в черной рубашке навыпуск и модных, черных же, потертых джинсах. Похожий на встревоженную, лохматую со сна большую птицу.

– Кристина, знакомься, – Тимофей! – Кейл повторила Иринкин недавний жест.

Тим скептически хмыкнул.

Не слишком тщательно зачесанные волосы, топорщащиеся на затылке, острые и кажущиеся одновременно мягкими черты лица, хрящеватый нос с горбинкой, большие, замершие в холодноватой заинтересованности серо-зеленые глаза в обрамление длинных ресниц.

– У. Ясно.

Тяжело скрипнул отодвигаемый стул. Уже разжившись чашкой какао, парень сел напротив, рядом с Кейл.

– Наша новая новенькая? – нелепое словосочетание он произнес с усмешкой и шумно отхлебнул напиток. Само гостеприимство…

Кейл пожала плечами, о чем-то на секунду задумавшись. Прикусила губу.

Высокий лоб нахмурился. Почувствовав Кристинин взгляд, парень поднял темные, ничего не выражающие глаза, опять хмыкнул своим мыслям и отвернулся к окну. Кристина сжала под столом кулаки, решив наконец взять ситуацию в свои руки.

– Ирина говорили мне о каких-то стражах… О том, что она нашла меня благодаря особенным способностям…

Они с Тимофеем переглянулись. Кейл участливо подалась вперед, заглядывая Кристине в глаза. Девушке почудилось, будто она находится на приеме у первоклассного психолога, честно отрабатывающего свой хлеб.

– Это Небесный огонь. Божественный свет, наполняющий все живое. Очень давно ангелы принесли его на землю и подарили людям вместе с чувством любви и благодати. Тем самым, что по сути есть жизнь. Те, кто умеет видеть этот огонь и несет его в душе, – их земные потомки, Стражи. По нему она смогла найти тебя…

«Здравствуйте, девушка! Простите, если напугал. Я путешествую по России. Я монах… Йогой занимаюсь… Нет, не той, где на головах стоят… Помните Веды?.. Возьмите, пожалуйста…»

Кристина помнила сомнительного вида личностей, которые маячили в толпе прохожих на Площади трех вокзалов. Иногда выцепляли в потоке людей задумавшихся зевак и предлагали им книжки, при этом искательно глядывая в лицо, словно верные псы. Религиозные фанатики. Вербовщики.

Девушка всегда пыталась обходить их стороной, а если уж случалось пройти мимо, глубже натягивала капюшон, торопливо заглушая звенящие голоса музыкой в наушниках. Теперь же ей по иронии судьбы довелось сидеть с двумя такими за одним столом и пить кофе.

Ей вдруг стало смешно. Нервически, до хохота, от которого запрокидывается к небу голова, а слезы текут сами собой.

– Кто?! Я, может, не расслышала?..

– Все началось с крови… – произнесла она низким вибрирующим голосом, глядя девушке в глаза. – С одной горячей алой капли. Ангелы воевали против дракона, и дракон и его ангелы воевали против них и оказались низвержены…

Перед глазами возникла картинка. Гладкое блюдце равнины с приподнятыми краями, а может, срезанная горная вершина. Страшная, красно-бурая, безжизненная как на старинных фресках.

Здесь шла своя неуступная борьба. Мраком и явью. Несмешиваемыми с друг другом стихиями черного и белого.

Чернь напирала со всех сторон, широкими выпадами, резкими толчками разрывая расстояние. Они могли только двигаться вперед, видя цель лишь в том, чтобы обратить мир в ночь. Густую угольно-черную бездну с пронзительным, забивающимся в легкие, удушливым запахом гари и едкой копоти.

– Загнанные в угол, не видящие спасения. Все бы закончилось, все навеки поглотило мраком, черной завесой, которую невозможно сбросить или разорвать. Все бы кончилось. Когда погибает одна сторона, невозможно противостояние.

Но случилось иначе. Видимо, сами небеса решили вмешаться…

Хлынул свет…

…Ослепительной лавиной накрыв небо, он нескончаемым потоком лился вниз.

Безудержный, пронзительный, он исходил отовсюду, солнечными вкраплениями рассыпаясь по траве. Полный жизни, густой, податливый, он мягким облаком скользи вокруг, заполняя все свободное пространство, заливая его подобно расплавленному золоту.

Неподвижные каменные тени крошились и таяли на глазах, распадаясь под натиском того сияния.

Кристина зажмурилась. Она – свет. Она – полыхающий росчерк. Она – пламя. Небесный огонь, одаривший своей силой последних воинов. Первых Стражей…

Девушка вздрогнула, распахнула глаза.

Комната тут же выцвела из багрово-терракотовых тонов до топлено-бежевого. Кристина взглянула на новых знакомых и замерла: сияние концентрировался над их силуэтами, пульсируя, словно в такт сердцебиению. Но стоило моргнуть, видение растворилось.

– Когда в противостоянии Добра и Зла капля крови упала с Небес на Землю, а первый ангел оказался свержен, появились люди, имевшие необыкновенные способности. Они несли в своих душах отпечатки и темной, и светлой стороны памятью о том, что пока они сами не выберут, какое из начал должно одержать победу, воцарится перемирие…

Нет. Это был не сон, не бред или галлюцинация. Она действительно увидела срезанную горную вершину, крылатых воинов. Так было в «Уснувшем в Армагеддоне» у Брэдбери. Великая битва, крошащая сознание.

Кристина огляделась. Все было привычным. Мир оставался таким, каким должен был. Менялось представление о нем.

Она старалась мыслить трезво. Черные крылья незнакомца, яркий свет, затмевающий собой пространство. Кристина очень хотела списать их на галлюцинации. Хотела и не могла.

А ведь тот человек во дворе был последним, кого она видела. Значит, то, как она оказалась в заброшенном здании на другом конце города, напрямую связано с ним. А может, не только, но с ним обязательно.

Ночные события помнились ей лишь сплошным цветным туманом, но девушка даже сейчас хорошо помнила лицо незнакомца: смазанные черты, присущие сотням невзрачных лиц, – заостренные скулы, брови вразлет, внимательный глубокий взгляд, тонкие нитки-губы с приподнятыми в усмешке уголками. Почему-то именно взгляд она запомнила лучше всего. Казалось, стоит только закрыть глаза, и его выражение само собой всплывет перед ней, вызывая волную колких мурашек по спине.

Что ей теперь предстоит делать? Написать заявление в полицию о похищении? Составить фоторобот, пусть ищут несостоявшегося маньяка?.. Как серьезные мужики в форме отреагируют на рассказ девчонки о внезапно появившемся цветном сиянии вокруг каждого предмета на улице и незнакомце, у которого ночная тьма встает острыми изогнутыми крыльями за спиной? Это похоже на сюрреалистичный бред. Максимум, поржут над явно перебравшей коктейлей малолеткой и отпустят домой. Или отправят к психиатру…

– В любом случае, я очень хочу домой. Спасибо вам за гостеприимство и… историю, но мне правда пора.

Происходящее напоминало несмешной розыгрыш с нанятыми актерами. Но – девушка взглянула на лица новых знакомых – никакой фанатичности и восторга от собственных слов. Может, зря она перепугалась…

– Это несложно организовать, – обрадовалась Кейл, хотя по лицу было заметно: она озадачена реакцией Кристины. Даже расстроена. – Тим!..

Парень встрепенулся. С шумом поставил пустую чашку из-под какао на стол.

– Почему я? – голос источал холодное пренебрежение.

– Потому что у меня дела, – не меняя интонации, отрезала Кейл.

Тим разочарованно скривился, вставая из-за стола.

– У вас дела, один я неприкаянный, – буркнул он и торопливо направился в коридор, прочь из комнаты.

Щеки Кейл вспыхнули. Она виновато улыбнулась Кристине.

– Он не всегда такой. Просто… у него год назад пропала девушка, но в отличие от тебя Алису так и не нашли. У него теперь… сложности. В общении. Подожди минутку!

Она торопливо выскочила следом.

Кристина осталась одна, равнодушно глядя на поглотившую этих двоих арку.

Из коридора послышался раздраженный голос:

– Существуют автобусы, метро, в конце концов! Сама она не доберется? Или ваши рафинированные девочки не привыкли к трудностям?!.

«Трудностям!..»

Кристина кривовато усмехнулась, ставя чашку и подцепляя со спинки стула свой изрядно попачканный оливковый пиджак. Конечно, привыкла! Кто бы спорил…

* * *

❝Лице, акы человече, из огня изсечено❞

(Быт. 28:12-16)