Текст книги "Его строптивое наваждение (СИ)"

Автор книги: Екатерина Котлярова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Дёма дышит сипло, когда моя грудь оказывается у его лица. Специально расстегнула пару пуговок, прежде чем войти в кабинет. А лифчик белый. Кружевной. Ничего не скрывает от взгляда Демьяна.

Улыбаюсь. Обхватываю его лицо ладошками и смотрю в лицо. Как же я люблю его. Такого непостижимого. Сильного. Мужественного. Терпеливого и внимательного.

Сейчас мои поцелуи наполнены только нежностью к этому мужчине. Лоб, брови, виски, нос, щеки, подбородок и губы. Всё покрываю лёгкими поцелуями. Нежными. Полными любви и благодарности.

Дёма дышит рвано. Сипло. Но не торопит. Даже не пытается высвободить руки. А я вниз сползаю. На пол. На колени перед ним. Между его разведённых ног.

О! Как вспыхнул его взгляд! Этого ты хочешь, хороший мой? Хорошо.

Первым делом стягиваю рубашку с его плеч. Поцелуями покрываю грудь, языком обвожу шрамы. Целую пупок. Дорожку чёрных жёстких волос, которая теряется под штанами. Когда кладу пальцы на ремень, Демьян дёргается.

– Кареглазка… не нужно… – и голос хрипит.

Как он меня назвал? Боже. Сводящий с ума мужчина.

Сдергиваю с огромным трудом его штаны, потому что мужчина помогать не собирается. И с неким страхом смотрю на внушительный бугорок под чёрной тканью боксёров. Прислушиваюсь к себе. Боюсь? Ни капли. Зато хочу безумно прикоснуться. Даже руки подрагивают.

Тяну резинку вниз.

– Милена, – угрожающий рык. Улыбаюсь лукаво и стаскиваю трусы к штанам, которые болтаются у мужчины на щиколотках. – Милена, – начинает дергаться, когда я ладошкой скольжу по его бёдрам вверх. – Прекрати, – просяще. И хрипло. Натужно. По моим нервом проезжаясь.

– Ой. Только не ври, что тебе не нравится, – улыбаюсь я, смотря на него снизу вверх.

Сглатывает тяжело. Взгляд отводит. И я могу представить, какой вид ему сейчас открывается.

Ладошка накрывает его плоть. Стону с ним в унисон. Это такой кайф касаться любимого мужчины. Видеть искажённое страстью лицо. Без вечной маски невозмутимости и безразличия. А потом сменить пальцы губами. Слышать хриплые ругательства. И стоны редкие, которые он сдержать уже не может.

А потом встать резко, когда мужчина обмякнет на диване. Боксёры подтянуть, чтобы прикрыть стратегически важные места.

– Ни одна шлюшка со мной не сравнится, Демьян, – шепчу ему на ухо, губами касаясь его скулы. – Ты мой мужчина. Ещё раз рядом кого-то увижу, оставлю без разрядки. Связанным. И голым. И в таком виде тебя найдут.

Целую его губы и покидаю кабинет, оставив мужчину сидеть со спущенными штанами и связанными за спиной руками.

Довольная собой и своей проделкой, прохожу мимо охранников и говорю милым голоском:

– Вас там хозяин звал.

И выскакиваю на улицу. Чёрт. Уже темно. Не хватало ещё на компанию какую-то нарваться. И я набираю номер Марка, не сомневаясь, что друг приедет за мной.

– Милка? Всё хорошо? – дышит тяжело. Блин. Я, кажется, его отвлекла.

– Ты занят? – мне неловко.

– Немного, – хрипловато смеётся.

– Ладно. Не буду отвлекать, – пытаюсь пойти на попятную.

– Стоять! – громкий рявк в трубку. – Чего звонила? Ты где?

– Под клубом Дёмы. Хотела попросить забрать, – прикусываю губу и скрещиваю пальчики.

– Сейчас приеду. Мы с Аней приедем. Сиди только тихо, Милка. Не вляпайся никуда.

– Хорошо, папочка, – закатываю глаза.

– А мамочка велит тебе не мёрзнуть, – кричит Анютка в трубку. – Только вылечилась. Я прям вижу, что ты снова легко одета. Найди, где погреться.

– Хорошо, – смеюсь я. – Спасибо, ребят. Жду вас.

Марк с Аней приезжают очень быстро. Сажусь на заднее сиденье белой машины, чмокаю ребят поочерёдно в щёки и прошу:

– Могу у вас сегодня на ночь остаться?

– Конечно. А что такое? С Демьяном поссорились? – Аня тут же поворачивается ко мне.

– Совсем немного, – улыбаюсь уголком губ.

– Мы только рады будем, – улыбается Анютка. – Я как раз шарлотку сделала. Маркуша её обожает.

– Ага, – парень насупился. – Ты думаешь, после налёта этого троглодита хоть что-то мне останется?

– Сам такой, – показываю ему язык. – Один раз съела много на нервной почве, а ты еще внукам моим рассказывать будешь.

В машине повисает тишина. Потому что все знают, что эта тема больная для меня.

Парень улыбается мне в зеркало, а я смотрю в окно, снова чувствуя тоску. Рука накрывает живот. Мне за этот месяц три раза снилось, что я беременная. И каждый раз я просыпалась со слезами на глазах. Потому что это был сон. Волшебный сон.

Глава 14

Домой возвращаюсь утром. B Дёмы ожидаемо нет. Квартира встречает тишиной и лёгким запахом его одеколона.

Кто бы сомневался… Снова на работе. Думала, что снова придёт поздно ночью, когда я уже усну, так его и не дождавшись, но сегодня она возвращается к ужину.

Заходит на кухню, где я накладываю себе в тарелку макароны с сыром, и сверлит меня тяжёлым взглядом. Я вскидываю бровь и смотрю на него насмешливо. Вспоминаю вчерашний вечер и его ошалевший взгляд. Интересно, как он вчера от галстука избавился? Сам или охранники ему помогли в этом нелёгком деле?

Улыбаюсь уголками губ.

– Где ты была ночью? – снова этот тон приказной.

– Где я была, там меня уже нет, – вскидываю подбородок.

– Где? – шагает вперёд. Нависает грозно надо мной. Ишь. Грозный какой.

– Разница какая? У тебя вон, на работе есть кому претензии предъявлять. Своей шлюшке, что на столе твоём вчера сидела предъявлять будешь, – ревность в голосе проскальзывает.

Цепляет пальцами подбородок. Смотрит в мои глаза с немой яростью. А мне не страшно. Ни капельки. Знаю, что боли не причинит. И снова вопрос:

– Где ты была ночью?

– Тебе какая разница, Демьян? Ты до этого особо домой не рвался. Чего сегодня решил раньше прийти? – вскидываю брови. Ведь знает он прекрасно, что у Марка с Аней была. Потому что пропущенных не было у меня. Потому что телефон мой отслеживает.

– Я должен знать, где и с кем находится моя жена, – улыбается так нахально. Самоуверенно. И чуть расслабленно.

– И вообще, знаешь ли… – прерываюсь на полуслове. – Что ты сказал? Твоя… кто?

– Моя жена, – с явным удовольствием тянет он, наблюдая за сменой эмоций на моём лице.

– А вот сейчас не поняла. С каких это пор я твоей женой стала? – я щурю глаза. И завожусь с каждым словом всё сильнее. – Что ты лыбишься? – кулачком в железное плечо. – Какая жена? Я свадьбы что-то не помню!

Демьян смеется тихо, но счастливо. Смотрит на меня с нежностью. А я бешусь всё сильнее.

Нет! Только посмотрите на него. Стоит довольный, лыбится. Сейчас я лыбу твою сотру.

Хватаю кастрюлю с макаронами и швыряю в над его головой в шкафчик. Мужчина перестаёт улыбаться, потому что макаронные изделия медленно сползают по его лицу. Правда вся кухня теперь тоже грязная, а я только с утра её намывала. Плевать! Пусть сам всё убирает! Сам виноват. Вывел меня из себя.

Разворачиваюсь, бегу в коридор, пока Демьян в себя не пришёл, и надев кроссовки на босу ногу, покинула квартиру, громко хлопнув дверью.

Чудесно, блин!

Без моего ведома меня женили! А где белое платье и фата? Где ресторан и зал бракосочетания? Где клятвы верности? Где обручальные кольца?

Я с детства об этом мечтала. Представляла, как по проходу к жениху своему иду в белом платье, а он смотрит на меня влюблёнными глазами.

Самоуверенный индюк! Пропадать постоянно на работе, а потом вот так просто заявиться и сказать, что я его жена.

Я зло пинала камушки, которые попадали под ноги и брела по улице, не разбирая дороги. Мне нужно было остыть. Прийти в себя. Осознать самой, что я сейчас чувствую.

Не знаю, сколько времени брожу по району, но когда ярость отступает, понимаю, что уже стемнело. Кидаю взгляд на телефон. Двадцать пропущенных от Демьяна.

Ой! Телефон стоял на беззвучном.

И в этот момент рядом тормозит чёрный джип. Дверь открывается и передо мной возникает предмет моих мыслей. Взгляд полыхает огнём. Яростным. Злым. Ну да. Двадцать пропущенных не мало… Имеет право злиться.

– Быстро в машину, – пропитанный яростью голос. Жёсткий приказ.

Упрямо мотаю головой, продолжая отступать назад. Не поеду я с ним. Никуда не поеду. Ещё прихлопнуть случайно может.

– Сядь! – рявкает, заставляя меня вздрогнуть испуганно. Демьян никогда на меня голос не повышал. Видать, сильно я его разозлила своей выходкой.

– Не смей мне указывать! Ты мне никто! – взвилась я, сжимая с силой кулаки.

– Ты моя жена, Милена, – наступает на меня.

– Против воли! Я не давала согласия на этот брак! – продолжаю отступать.

– Ты моя! – жёстко. Бескомпромиссно. Что даже сил возразить нет. – Моя, – будто гвоздь в крышку гроба.

– Ещё нет! – говорю сердито, сжимаю кулаки. – Я не соглашалась становиться твоей женой! Я не помню, чтобы ты делал мне предложение! Как не помню того, чтобы давала согласие!

Демьян устаёт со мной разглагольствовать. Хватает осторожно за руку и на себя дёргает. Руками спеленал, в тело своё вжал и зашептал на ухо:

– Ты моя с первой ночи. С того момента, как в клубе налетела. И я тебя не отпущу. Хочешь сопротивляться, сопротивляйся.

А я обмякаю безвольной куклой в его руках. Сил противиться больше нет. Как противиться, когда он так напирает? Когда своё право на меня доказывает так рьяно. Когда я сама этого хочу, но возмущаюсь из вредности.

Демьян опускает меня на переднее сиденье своего монстра. Пристегивает. И целует жадно, прежде чем дверь закрыть. Так страстно, что в глазах двоится и пальцы дрожат мелкой дрожью.

Закрывает дверь с моей стороны и садится на водительское сиденье. Заводит машину. Поворачивается. И снова в губы поцелуям впивается. Жадно. Даже руками не касается. Одним поцелуем себе подчиняет. Доказывает, что я его. Только его. С той самой ночи в клубе.

Отстраняется. Домой везёт по знакомому маршруту. Смотрит на дорогу, а у самого желваки ходят на скулах. И вены на руках вздулись от напряжения.

А я будто пьяная. Смотрю на него и любуюсь. Потом я ещё отомщу за то, что свадьбы не было. И первой брачной ночи. И медового месяца. Ещё придумаю пакости.

Но сейчас…

Сейчас я просто будто наслаждаться аурой властности своего мужа.

Мужа.

Перекатываю это слово на языке. Вкусно. И пьянит.

Подъезжаем к дому. Я выпрыгиваю из машины, едва мужчина остановился, и бегу наверх. Слышу, как он закрывает машину, ставить на сигнализацию.

Захожу в квартиру и прячусь в ванной. Закрываюсь на замок. Сползаю на пол и прикладываю руки к пылающим щекам. Слышу его тихие шаги за дверью. Остановился. А я дыхание затаила, ожидая его дальнейших действий. Демьян уходит на кухню, а я выдыхаю. Потому что ожидала, что он сейчас стучать начнёт.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Лезу в душ. Под горячие струи воды. Я еще не готова. Хочу его. Хочу, чтобы удовольствие он получал. Видеть страсть на его лице. Видеть, что ему хорошо. Чтобы он о других даже не думал.

Но, к сожалению, не могу дать ему большего. Не смогу пока позволить ему коснуться своего тела. Боюсь ещё. Несмотря на всю его терпеливость.

Плещусь в душе долго. Когда выхожу, в квартире стоит тишина. Иду на кухню, чтобы порядок навести, но там чисто. Убрал всё. А мне стыдно становится. Психанула, срач навела, ещё и волноваться заставила.

Иду к нему в комнату. Открываю дверь. Демьян лежит на кровати. Обнажённый.

И в свете падающем на него из коридора, вижу, как мужчина, закрыв глаза, ласкает свою плоть. У меня мигом всё в узел внизу живота скручивает. И щёки краской окрашиваются. А я смелая ведь. Безбашенная. Рядом с кроватью оказываюсь. Руку его пальцами своими обхватываю. Встречаюсь с чёрными безумными глазами. Ой, мамочки. Дыхание сбивается. И я дышать забываю от того, насколько он красив в этот момент. Порочен.

Улыбаюсь. И помогаю достичь ему разрядки. Наслаждаясь тем, как лицо искажается. Как ноздри широко раздуваются. Как пот по виску скатывается.

Пока мужчина дышит тяжело, приходя в себя, я целую его в губы и сбегаю в комнату, закрыв впервые на замок.

Падаю на кровать и проваливаюсь в сон моментально.

И всю ночь мне снятся жадные ласки моего мужчины. Моего мужа. Моего любимого человека.

Глава 15

Демьян

Бесшумно открываю дверь и захожу в комнату. Кареглазка спит крепким сном, раскинувшись на кровати звездой. Одеяло закрывает только бёдра, позволяя фантазии разгуляться. Вот что она творит со мной? Как умудряется выводить меня из равновесия постоянно? А самое главное смотрит так, будто действия не ей принадлежат, а кому-то другому.

По привычке, опускаюсь на пол рядом с её кроватью. Беру ладошку и прижимаюсь к ней щекой. В полутьме комнаты вижу расслабленные черты лица. Девчонка перестала уже плакать во сне. Значит, сеансы психолога не прошли даром.

Стоит поблагодарить Марка за то, что тот смог уговорить девчонку пойти к мозгоправу. Мила сладострастно выдыхает во сне и с силой сводит ноги.

– Дёма, – выдыхает сладко.

Бл*ть. Я снова её хочу. Будто не кончил полчаса назад от её нежных пальчиков на своём члене. Маленькая чертовка. Доводит меня до крайней точки.

Сбегать на работу до её пробуждения стало моей привычкой.

– Демьян Романович, можно к Вам? – в мой кабинет заглянула программный директор.

– Что-то срочное, Алина Викторовна? – вскинул брови.

– Да, – девушка мурлыкнула, проскальзывая внутрь и закрывая за собой дверь. – Вопрос не терпит отлагательств, – движется к столу походкой от бедра.

Я складываю руки на груди, выжидающе смотря на неё. Женщина стала слишком частым гостем в моём кабинете.

Алина подходит непозволительно близко и бёдрами опирается о стол. Короткая юбка задирается, открывая вид на резинку чулок. Отвожу взгляд и отодвигаюсь дальше.

В этот момент дверь в кабинет открывается. На пороге застывает Кареглазка. Её глаза широко распахиваются, а брови сходятся на носу. Алина Викторовна что-то говорит, но я сосредоточил всё своё внимание на Милене.

– Пошла вон! – рявкает громко моя девочка, когда пальцы Алины касаются моей шеи.

Моя ревнивая фурия. Мила что-то яростно говорит женщине, обходит по дуге и движется в мою сторону. Красивая. И ревнивая. Расплываюсь в улыбке. Любуюсь её длинными ногами и ладной фигуркой.

Кареглазка опускается ко мне на колени. И тут же сладкие губы прижимаются к моему рту. Чёрт. Тело мигом напрягается. Прошибает от желания. Юркий язычок проводит поочерёдно по губам. По верхней. А затем по нижней. Руками скольжу к ней на талию, чтобы прижать её ближе, но девчонка сиплым голосом велит:

– Руки убери.

Вопреки своему желанию, послушно кладу руки обратно на подлокотник кресла, сжимая до хруста. Потому что девчонка целует сладко, ласково, вышибая все здравые мысли из головы. Я хочу одного. Опрокинуть на стол и оказаться внутри её тела.

Мила с моих колен встает, а я бесконтрольно следом тянусь. Как привязанный. Она хихикает кокетливо и к двери идёт, щелкая замком.

– Что ты здесь делаешь? – смотрю ей в спину, а в голове вспышками воспоминания о том, как её к двери прижимал.

Но Кареглазка не отвечает. Разворачивается резко, ладошки на грудь кладёт и в сторону дивана подталкивает. Падаю спиной, смотрю на свою девочку, у которой глаза блестят. Сосредотлченная. Раскрасневшаяся.

Коленом упирается в диван между моих ног и целует ласково лицо. А я плыву. Снимает галстук с моей шеи.

– Заведи руки за спину, хороший мой, – шепчет в самые губы.

Связывает мои руки моим же галстуком, а у меня перед носом её ладная грудь оказывается. Округлая. Нежная. С напряжёнными сосками, которые сквозь ткань белья просвечиваются. Рот слюной наполняется от желания ртом каждый обхватить. Между пальцев сжать.

Я дергаюсь и напрягаюсь всем телом, когда девчонка на пол сползает. На колени. Между моих широко расставленных ног. Смотрит из-под ресниц. Лукаво. Соблазнительно. Порочно. Взглядом передаёт всё, что собирается со мной сделать. А проворные пальчики уже рубашку с плеч сталкивают. По груди пробегаются. Замирают на ремне.

– Кареглазка… не нужно, – мой голос срывается. Сипит. Будто чужой. Потому что выдавливаю из последних сил. Потому знаю, что хватит одного движения руки и галстук отлетит в сторону. Но. Она сама пришла! Сама касается меня. Первая.

И я не могу всё испортить. Поэтому сижу. Жду дальнейших действий. Но и не помогаю.

Милена сдергивает штаны и замирает. Смотрит на мой стоящий колом член, который не особо скрывают боксёры. И вся кровь ударяет в пах от этого взгляда. Казалось бы, что нельзя хотеть её больше, но от этого взгляда, только от него, обкончаться готов.

Стягивает боксёры.

– Милена, прекрати, – голос совсем чужой.

А любопытные ладошки скользят вверх по бедру.

– Ой, только не говори, что тебе не нравится, – отводит взгляд от моего члена и смотрит мне в глаза.

Бл*ть. Как можно быть такой порочной и невинной одновременно? Сжимаю зубы, чтобы не выматериться.

Милена ладошкой накрывает член. Не могу сдержать стона. Смотрю в её лицо и не знаю от чего ловлю больший кайф, от пальцев, которые по стволу проезжают, размазвая выступившую смазку, или от её раскрасневшегося лица с блестящими глазами. Я предупреждающе хриплю, когда она голову склоняет, потому что кажется кощунством, чтобы она взяла мой член в ротик. Нет. Слишком чистая она для этого. Не прожённая жизнью. Не имеющая никакого опыта. Но не успеваю возразить. Языком обводит головку по кругу. Смотрит на меня. Бл*ть. Это круче, чем в моих фантазиях. Охватывает член губами. Надевается, пока головка не упирается в горло. Помогает себе ручками, пальчиками массируя яйца. Делает всё не умело, рвано, но это ни капли не портит кайфа, который я получаю. С титаническим усилием воли не позволяю себе толкнуть бёдра вверх, чтобы протолкнуть член полностью в её ротик. Закрываю глаза и откидываю голову на спинку. Шиплю сквозь зубы. И снова глаза в её лицо впериваю. Не могу не смотреть. Зрачки уходят под веки. Кончаю. Изливаюсь ей в ладошку, спермой заливая пальчики.

Милена улыбается. Салфеткой вытирает пальцы и натягивает боксёры обратно.

– Ни одна шлюшка не сравнится со мной, Демьян, – шепчет на ухо. – Ты мой мужчина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Моя маленькая чертовка. Твой, никто не спорит. Но мне нравится твоя ревность.

Милена покидает кабинет, а я отшвыриваю в угол порванный галстук, от которого избавился уже давно. Встаю с дивана и наблюдаю по камерам слежения за тем, как девчонка улепетывает из клуба. Звонит кому-то и пританцовывает на входе. Не свожу с неё глаз, пока не подъезжает знакомая машина Марка и малышка не юркает туда.

Глава 16

Дома она не появляется. Знаю, что у Марка с Аней ночует, но бешусь. Потому что привык, что она всегда спит в соседней комнате. Привык сидеть у её кровати и слушать её размеренное дыхание, шептать немыслимые глупости, когда она всхлипывать во сне начинает.

Сажусь в её комнате на кровать. Прижимаю к носу ночнушку. Втягиваю запах её тела, который впитала в себя ткань. Моё терпение на пределе. Ещё чуть-чуть и я не смогу больше сдерживаться. Сорвет все тормоза. Все условности и барьеры в моей контуженой голове. С каждым днём я хочу её всё больше. С каждым поцелуем и прикосновением я осознаю, что мне её мало. Чертовски мало. И уже не помогает ни что. Ни работа. Ни зал. Ни душ. Ни самоуправление в том самом душе. Потому что Она везде. Заполнила собой весь мой мир. И мне это чёрт возьми нравится. Нравится её присутствует в моей жизни.

Я так и засыпаю прижимая её ночнушку к носу, на кровати, будто она спит под боком.

Весь день проходит как в тумане. Домой возвращаюсь раньше обычного.

Захожу на кухню, где она снова стоит босая, с тарелкой и ложкой внутри. Застываю, смакуя эту картинку. Домашняя. На моей кухне. В моей старой футболке, которая всё равно на ней весит.

– Где ты была ночью?

– Где я была, там меня уже нет, – вскидывает подбородок, ждёт от меня реакции на свои слова. Ты не привыкла пререкаться, девочка моя. Вижу, как щёки краснеют. Как сглатываешь нервно.

– Где? – хочу услышать ответ из её уст. Шагаю ближе. Наклоняюсь, чтобы запах волос почувствовать.

– Тебе какая разница, Демьян? – какой кайф слышать, как она произносит моё имя. Мягко. Чуть перекатывая на языке. – Ты до этого домой не особо рвался. Чего сегодня решил раньше прийти?

– Я должен знать, где и с кем находится моя жена, – считаю, что это самый подходящий момент, чтобы сообщить ей об этом.

– И вообще, знаешь ли… – продолжает возмущаться, дуя губы и сверкая глазами. А потом прерывается на полуслове. Глаза широко распахиваются. – Что ты сказал? Твоя… кто?

– Моя жена, – улыбаюсь, пожимая плечами. Уже наперёд зная её реакцию.

– А вот сейчас не поняла. С каких это пор я твоей женой стала? – щурит глаза. И заводится с каждым словом всё сильнее. – Что ты лыбишься? – кулачком ударяет в моё плечо. – Какая жена? Я свадьбы что-то не помню!

Улыбаюсь, наблюдая за тем, как она зло сверкает глазами. Такая забавная. Дотягивает мне макушкой только до подмышки, а смотрит так, будто уложить сейчас одной левой.

Но вот следующих действий я от неё не ожидал. Милена хватает кастрюлю и швыряет в шкафчик над моей головой. Горячие макароны медленно начинают сползать по голове и плечам.

Девчонка срывается с места и через минуту хлопает входной дверью. Бл*ть. Поговорили!

Решив дать Милене время, вымыл кухню и вымылся сам. На звонки девчонка не отвечала.

Отследив местоположение её телефона, который беспрерывно перемещался, рванул в заданном направлении. Увидел её чуть сгорбленную фигурку. Остановил машину, преграждая ей путь.

– Быстро в машину, – голос срывается от злости.

Машет головой. Отступает назад. Пятится.

– Сядь! – рявкаю я.

– Не смей мне указывать! Ты мне никто! – сжимает кулачки. Смотрит исподлобья.

– Ты моя жена, Милена, – наступаю на неё, а она упрямо отступает.

– Против воли! Я не давала согласия на этот брак! – продолжаю отступать.

– Ты моя! – рычу я. – Моя, – сжимаю кулаки.

– Ещё нет! Я не соглашалась становиться твоей женой! Я не помню, чтобы ты делал мне предложение! Как не помню того, чтобы давала согласие! – кричит мне в лицо, хмуря бровки.

Мне надоедает её упрямство. Дёрнул её к себе за руку. Аккуратно. Чтобы не оставить синяков на коже. Руками спеленал, в тело своё вжал и зашептал на ухо:

– Ты моя с первой ночи. С того момента, как в клубе налетела. И я тебя не отпущу. Хочешь сопротивляться, сопротивляйся.

Девочка моя в руках обмякает. Смотрит мне в лицо беспомощно. Недоверчиво.

Опускаю её на переднее сиденье своего джипа. Поцелуем впиваюсь в губы.

Всю дорогу хочется затормозить. Дёрнуть девчонку на себя. Взять её прямо здесь в машине. Заставить её кричать до хрипов, всё тело засосами покрыть. Пометить. Чтобы чётко вбила себе в голову, что она моя жена. Моя!

Едва торможу у подъезда, даже не успеваю припарковать машину, как Мила выскакивает и бежит в подъезд. Когда поднимаюсь в квартиру, она уже запирается в ванной. Прислушиваюсь. Тишина. Ухожу в комнату, понимая, что просто дёрну на себя дверь, сломав щеколду, и окажусь с ней рядом. Раздаётся шум воды, а я вижу её тоненькое тело под струями воды. Бл*ть.

Сжимаю член в руке, представляя её нежные ручки. А через несколько минут представлять не приходится. Милена заходит в комнату и кладёт руку поверх моей. Сжимает. И снова сбегает, едва я достигаю разрядки. Запирается в комнате, наивно полагая, что я не смогу попасть. Глупенькая. Наивная.

За две секунды с замком справился.

Целую ладошку и ухожу, пока она не проснулась. Пока силы уйти ещё есть.

Мы преодолели страх. Осталось совсем немного и Милена мне доверится окончательно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 17

Милена

Потирая глаза, шлепаю на кухню, зевая во весь рот. Застываю на пороге, когда вижу Демьяна, который сидит за столом и потягивает, судя по запаху, кофе.

– Ты почему не на работе? – скрещиваю руки на груди.

– У меня отпуск, – поднимает на меня глаза и окидывает обжигающим взглядом с ног до головы.

– Ясно, – отворачиваюсь, чтобы избежать контакта глаз, и открываю холодильник. – Есть будешь?

– Да, – низкий хриплый голос.

Кожа покрывается мурашками, но я не обращаю на это внимание. Достаю пару яиц, сыр и помидоры и начинаю готовить яичницу, тихонько посмеиваясь про себя.

– Приятного аппетита, – опускаю на стол перед мужчиной непонятное нечто.

Демьян вскидывает брови и смотрит на подгоревшую яичницу. Но не говорит ни слова. Берёт в руки вилку и отправляет сей шедевр в рот. Раздаётся хруст шкорлупы.

– Упс, – усмехаюсь я. – Случайно наверное попало.

Демьян только усмехается и продолжает есть с невозмутимым видом. А у меня в горле всё печёт, потому что знаю, что перца я туда добавила столько, что на роту солдат хватит. Ну и сахара бухнула, чтобы наверняка гадость получилась. А мой мужчина ест, даже не морщится.

Забираю его чашку и выпиваю крепкий кофе.

– Спасибо, – улыбаюсь мило, хлопнув глазами. – Я пойду.

– Куда? – откладывает вилку и сглатывает тяжело, проталкивая шедевр кулинарии.

– Так в кино, – покидаю кухню, сбегая от пронзительного взгляда мужчины.

– С кем? – раздаётся в спину.

– С одним очень привлекательным парнем, – и его женой.

– С каким парнем? – угрожающие нотки в голосе, которые заставляют меня довольно улыбнуться.

– Говорю же, привлекательным, – сбрасываю домашние шортики и поворачиваюсь лицом к Демьяну, с удовольствием наблюдая, как глаза прилипают к моим ногам. – Есть какие-то возражения? Или штамп в моём паспорте, который ты поставил без моего ведома, даст тебе право запретить мне общаться с тем, с кем я хочу? – вскидываю брови, расстягивая губы в насмешливой улыбке.

Демьян выдыхает рвано, разворачивается, сжимая кулаки, и уходит на кухню, громко хлопнув дверью.

Показываю язык в сторону кухни и одеваюсь быстро, потому что на телефон приходит сообщение от Сонечки:

"Мы уже под подъездом. Ждём тебя".

Засовывая ноги в кроссовки, кричу:

– Пока, муж мой!

И с улыбкой до ушей выбегаю из подъезда. Свадьбу мне зажал? Зажал! Теперь проверим твою выдержку, чтобы знал, как девушек без из ведома на себе женить.

Пусть знает, как девушек обижать!

Прежде чем сесть в машину, разворачиваюсь и шлю Демьяну воздушный поцелуй, когда вижу его широкоплечую фигуру в окне.

Демьян делает вид, что его поймал правой рукой и прижал к сердцу. А я замешкалась. После этого жеста захотелось домой вернуться. К нему прижаться. Нормально покормить. И поцеловать.

– Милка, мы в кино опоздаем, – выглядывает из окна Сонечка.

Я могу только кивнуть и сесть с ней рядом на заднее сиденье. Не могу отвести взгляд от окна, пока машина не покидает двор.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 18

Встаю из-за стола, где расположилась наша компания. После кинотеатра мы решили поехать в клуб к Демьяну. И вот сейчас мой муж сидит напротив меня и хмурится, явно недовольный тем, что я провожу вечер пятницы не дома, а в клубе. Хоть и ВИП-ложе, куда нас отвели, едва я показала паспорт. Оказалось, что Демьян уже здесь. Несмотря на то, что у него отпуск, он снова на работе.

Мужчина замечает одежду, в которую я облачена, и давится коньяком, который медленно потягивал из стакана. Его взгляд проходит по моему открытому животу, по плечам и ногам в тяжёлых ботинках. Во взгляде вспыхивает яростный и ревностный огонь. Встаёт резко, без особых усилий отодвигая стол одной рукой, и дёргает меня на себя за руку. Впечатывает в свою грудь. Горячим дыханием опаляет моё лицо.

– Во что ты вырядилась? – голос мужчины звенит от злости. Крылья носа раздуваются, а глаза мечут молнии. И мне безумно льстит его ревность.

– Тебе какое дело? – ладошками упираюсь в его крепкую грудь, которая сегодня обтянута тканью чёрной футболки, которая выглядывает из-под расстёгнутой рубашки. Которая идёт ему просто безумно. Подчеркивает его крепкую фигуру. – Я пришла в клуб, а не в библиотеку, – и тебя заодно подразнить.

– Домой, – яростный рык, а руки накрывают плечи, пытаясь скрыть моё тело от чужих взглядов. Глупый, кто кроме тебя позарится на моё худощавое тельце? Марк, который кроме Ани никого не видит? И Артём, который взгляда от Сони отвести не может?

– Что? – я вскидываюсь. – Я только пришла.

– Ты едешь домой, – Демьян снимает с плеч рубашку и накидывает её на мои плечи. А я взглядом на его предплечьях залипаю, замечая, как мышцы на них перекатываются от того, как он с силой сжимает кулаки. – Сейчас же.

– Да что ты себе позволяешь? – возмущаюсь я, скидывая его руки со своих плеч. – Ты мне никто, чтобы мной распоряжаться.

Смотрю с вызовом в его глаза. И вижу, как на их глубине всего на мгновение мелькает эмоция, которая меня оглушает. Заставляет испытать стыд.

Боль. Всего на миг в глазах моего мужчины промелькнула боль и исчезла за такой знакомой коркой льда. И то, что Демьян от меня закрывается, причиняет мне боль.

Что-то говорит Аня, но я не слышу. Я вглядываюсь в лицо своего мужчины, надеясь, что я ошиблась. Ведь я не хотела никогда, чтобы ему было больно. Только не ему. Не моему любимому человеку. Самому любимому и родному.

– Ладно, чтобы ни ногой из ВИП-ложе, – говорит холодно, обращаясь только ко мне.

Уходит, а я на диван плюхаюсь, что-то недовольно ворча, а у самой мысли разбегаются. Мечутся в панике. Ведь ему может всё это надоесть. Мои глупые выходки и истерики. И он может найти себе ту, что мозг выносить не будет.

– Ты сама его провоцируешь, – в унисон моим невеселым мыслям, говорит Аня. – И у него ангельское терпение. Безграничное, честно говоря. Не пойму, зачем ты яичницу испортила с утра? Зачем оделась, как на панель? Видишь ведь, что ревнует. Зачем изводишь его?

– А нефиг заявляться ко мне и говорить, что я его жена, – эта новость огорошила не только меня, как посмотрю. – Что? Я сама была в шоке, – пожимаю плечами и отправляю в рот кусок пиццы.

– И давно вы с ним женаты? – тихо спрашивает Анюта.

– Не знаю. Я как-то не поинтересовалась. Не до этого было. Пришлось убегать, пока с его лица макароны сползли.

Артём и Марк начинают смеяться громко, хватаясь за животы, а Соня и Аня смотрят на меня с ужасом.

– Ну, ты, Милка, даёшь, – сквозь смех выдавливает Марк. – Анина покраска моих волос ещё цветочки, – заглядывает с нежностью в лицо своей жене.

Аня смущенно улыбается. Заправляет волосы за уши и поворачивается лицом ко мне.

– А мы беременны, – её лицо светится от безграничного счастья.

– Боже, я так за вас рада, – Соня тут же бежит обниматься, а у меня, вопреки всем доводам разума, в груди поселяется тоска. Ведь я никогда не смогу сказать такую новость своим друзьям.

– Милка, – Анютка замечает моё состояние. Как всегда, она слишком проницательная. – Ты станешь крестной нашего малыша?

– Я? – у меня слова застревают в горле. Потому что ком слёз от счастья подкатывает.