Текст книги "Волна"
Автор книги: Екатерина Кармазина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
Глава 12
Меня удивляет мерное течение моей жизни. Эти дни – остров блаженства. Позабыв обо всем на свете, пребываю в мире прекрасного, и Лена его олицетворение. Она во всем, она во всех. Не существует времени и других мест. Единственно реальный мир сейчас здесь. Центр моей Вселенной – этот лагерь и кое-что за его пределами.
У Лены сегодня выходной. И она собирается провести его за пределами лагеря. За целую смену вожатым положен только один отгул. Лена взяла его сегодня. Она объявила нам об этом с самого утра. Но на завтрак все равно отвела. Что такое провести без нее целый день?! Мне даже в голову не приходило, что такое может случиться. С нами остается Наташа. И это плохо. Даже пугающе. О ней в отряде давно позабыли. Возможно ли это, видеть кого-то вместо Лены?! Словно пес, я собираюсь хранить верность своей хозяйке.
Лена ждала свою Ирку внизу, а когда та спустилась, они направились к остановке. Придерживаясь дистанции, бреду за ними. Конечно же, Лена знает, она меня видела. А ее подруга, похоже, за это ее отчитывает. Лена делает вид, что слушает, сама же в это время украдкой подает мне знаки возвращаться в лагерь, тем самым говоря со мной, а не с ней. Возвращаться я и не подумаю.
На остановке полно народу. Все ожидают автобуса. По всей видимости, должен скоро прибыть. Стою возле лагеря «Солнечный», у центрального входа. Это на противоположной стороне от остановки. Пусть эта ее Ирка думает, что хочет, мне все равно. Лена видит меня. И улыбается. Это главное.
Видеть Лену вне лагеря среди каких-то незнакомых людей непривычно. Она на них не похожа. Она ни на кого не похожа. Если ее подруга слилась с толпой, то Лена нет. Она яркая, как солнце на этом побережье. Я люблю ее!
Автобус ходит редко и не всегда по расписанию. Вот и сегодня уже должен был быть. Задерживается. Только и слышно: «приедет, не приедет». Лена подозвала меня к себе, и мы отошли в сторонку. Стали в тени. Вскоре показался желтый с выпуклыми боками автобус. Народ на остановке, словно рой пчел, всполошился, задвигался, зашумел. Но время еще есть. Водитель должен был сначала высадить людей. Голова Ирки то и дело выныривает из столпившихся полукругом жителей поселка, призывая подругу присоединиться к толкучке. Но Лена не спешит.
– Ну что? Пока? До вечера. Не скучай.
– Буду!
– А вот это совершенно напрасно. На море пойдешь?
– Нет. Здесь буду ждать.
– Вот еще, глупости!
– Можно?
– Нет. Не вздумай! Ты меня слышишь?
Поток людей внес Ирку в автобус, и Лена была вынуждена идти. Из окна Лена жестами показывала мне возвращаться в лагерь. Но я останусь. Сдержу свое слово. Буду ждать ее здесь. Да и что мне делать в лагере без Лены? На обед тоже не пойду. Можно будет перекусить на набережной хот-догом. А к ужину она обещала вернуться.
Нужно прятаться в тень, солнце припекает. Да где ж ее здесь отыщешь. Та, что была, уже исчезла. Остался только небольшой пятачок с обратной стороны нашего корпуса. Сойдет. Остановку оттуда видно. Время тянется медленно, но это ничего. Мне не скучно, это приятное ожидание. Определенно хочется, чтобы она вернулась поскорее, но ждать буду, сколько потребуется. На остановке никого. Она полностью залита солнцем и выглядит как временной портал, который перенес Лену в другое измерение, но скоро вернет обратно. По Лене скучают все и ждут ее все. Но только я дождусь ее здесь и увижу раньше всех.
Можно было бы поиграть с ребятами из «Солнечного» в мяч, с площадки тоже отлично видна остановка, но в лагере никого. Ушли на море, наверное. Книги с собой у меня нет, да и читать вряд ли выйдет. Не до чтения. А вот мысль о цветах меня не покидает. Автобус, на котором Лена уехала, идет до Феодосии, но проезжает множество населенных пунктов. Может, и мне на нем куда-нибудь доехать, туда, где продаются цветы? Изучаю расписание. Расчерчено от руки и кое-как приклеено к бугристому участку бетонной стенки. На ближайшее время ничего, следующий автобус только в четыре. Но тогда я рискую пропустить Лену. Что если она вернется раньше. Встретить ее с букетом было бы здорово!
Никто не знает, где я, только Лена, и это хорошо. На дороге пусто. Вокруг ни души. За это время мне удалось обнаружить и разглядеть в траве целые царства различных букашек и муравьев, бабочек и кузнечиков. И все они были заняты делом. Куда-то бежали, что-то строили, искали, добывали. А от тех, которые оставались на месте, исходил громкий стрекот. Часов у меня не было. Пора размяться. Чтобы не отходить далеко, но и не возвращаться на территорию своего лагеря, направляюсь в сторону пансионата. Там сплошные заросли, не пролезть. Но я все равно зачем-то туда лезу. Наш лагерь и пансионат разделяет какая-то толстенная труба. Внизу вода. Но можно перелезть по верху. Ветви колючих кустарников исцарапали мне ноги, и я уже подумываю возвращаться. Но тут меня ждал сюрприз. Не зря меня сюда занесло. Прямо передо мной, спрятавшись ото всех, в два ряда выстроились кусты роз. Откуда они здесь?! И это совсем не такие розы, как на клумбах набережной. Они красивые, еще в бутоне, цвет – насыщенный желтый. Но для того, чтобы срезать их, понадобится нож. Теперь я хоть знаю, где они растут. Вернусь за ними вечером, когда стемнеет, срежу аккуратно, меня никто не заметит. И никуда ехать не нужно. Чудеса, да и только! Настроение отличное. Цветы найдены. Теперь можно и перекусить. Выберусь из кустарника и через поселок выйду к набережной. Я быстро, туда и сразу назад.
По набережной разгуливает наша Хивря с семейством. Спешу от нее куда-нибудь спрятаться, а то сейчас начнется. Она меня уже заметила. Как раз готов мой хот-дог. На пирсе замечаю вожатую Светлану из двенадцатого отряда. Вот оно мое спасение. Хватаю колу и к ней. Она одна и собирается купаться. Пока она будет плавать, я перекушу. Хивря ушла.
У Светы сегодня тоже выходной. Она никуда не поехала и проводит его вот так, на другом пляже, вдали от детей и коллег, загорает, купается. Мы разговорились. Она мне нравится, веселая и общительная. Первым делом она сообщила, что меня с самого утра разыскивает Надя. К ней приехали родители, и она хотела взять меня с собой. В душе радуюсь, что она меня не нашла. Спешу сменить тему разговора и, допивая колу, говорю Свете, что она отлично плавает. И это правда. Похоже даже на что-то профессиональное. И тут же вспоминаю о своем провале на соревнованиях. Профессионально плаванием она не занимается, но плавает с самого детства. Сейчас она живет в Минске в общежитии, но там, где она родилась, прямо возле дома есть озеро. Вот и натренировалась. Скучает по дому. Пригласила меня в гости, сообщила адрес общежития. Запомнить легко – улица Октябрьская, 2. А вечером пригласила меня к ним. Явка обязательна. Пока мы разговаривали, солнце напекло голову. Окунусь и обратно на свой пост. Насчет вечера еще подумаю. Уже в воде, нырнув, в области ног чувствую сильное жжение, причем в нескольких местах сразу. Вспоминаю о кустарнике. Царапины стали ярко-красными и рельефными. Больно. Света заметила, но ни о чем не спрашивала.
Я на месте. После шумной многолюдной набережной снова ни души. Только солнцем выжженная трава. Волосы и одежда высохли еще по дороге. Жарко сегодня очень. Даже море нагрелось больше обычного. Вода, как в ванной, вообще не охлаждает. Тень – единственное спасение, но ее нет. Спрятаться негде. Только в корпусе. Ни разу здесь еще не было дождя. В Юрмале все иначе. Климат другой. Такого теплого моря не было никогда. Вода холодная, и частые дожди. Но мне нравилось. Такой климат мне больше подходит. Дождь – это уютно, романтично. Вот бы провести один такой день с Леной. Но здесь даже нет веранды. Пришлось бы сидеть в корпусе. А он на это не рассчитан. В нем только ночуют. Света рассказывала, что в прошлую смену у всех у них были проблемы. В первые же дни все сгорели. Белорусы к такому солнцу не привыкли. И правда, кожа у них белая, особенно у Лены. Ирка, та уже почернела, от злости, наверное. Лена нет. И ее кожа, и вся она светлая, нежная. Где она сейчас, что делает? Хорошо все-таки, что она поехала не одна, а с этой своей Иркой. Хоть она мне и не нравится, но о Лене точно позаботится. К вечеру жара спадет, и в автобусе будет не так душно.
Кузнечики или цикады разбушевались не на шутку. Хоть уши затыкай, таким сильным и пронзительным стал их балаган. Это они возвещают приближение вечера и приезд Лены. В «Солнечном» уже давно все вернулись. Сейчас у них полдник, и затем матч. Меня тоже позвали. Но я не пойду. Посмотрю издали. Лена может вернуться в любую минуту. В семь последний автобус.
Последним Лена и приехала. Увидев меня, она лишь руками развела. Вижу только ее. Иду ей навстречу. И снова эта предательская дрожь. Я стесняюсь, волнуюсь, и так каждый раз. Никак к этому не привыкну. Но дрожь эта от накопившейся за целый день нежности. Чем ее больше, тем дрожь сильнее. Лена хочет что-то сказать, но не успевает, я утыкаюсь в нее. Она прижимает меня к себе. Так стоим. Затем она берет мое лицо в свои руки, поднимает мой подбородок, смотрит в глаза.
– Что-то ты неважно выглядишь. Ты хорошо себя чувствуешь?
– Уже да. Очень хорошо.
– Ты же не целый день меня здесь ждешь, правда?
– Нет, еще был хот-дог и кола на набережной.
– Так, какой еще хот-дог?! А обед? А все остальное время? Хочется надеяться, что ты шутишь.
– Где вы были, Лена?
– Вижу, что не шутишь. Чудо ты мое, идем. На ужин мы еще успеваем. И попробуй мне не съесть свою порцию!
По дороге Лена рассказала, что были они в Феодосии, посетили музеи Айвазовского, Грина, гуляли по городу. Ужасно устали и не чуют под собой ног. Не успели мы войти в столовую, а навстречу Лене уже неслись исстрадавшиеся от безразличия к ним Наташи дети.
Лена устала и после ужина сразу же отправилась к себе в комнату. Ее выходной еще не закончился. А у меня есть дела. Скоро стемнеет, перочинный ножик в кармане. Все остальное потом. И нужно будет отыскать Надю, а то и правда обидится.
Глава 13
Семь – мое любимое число. Розы – как на подбор, такие, как нужно. Их будто специально выращивали здесь для Лены. Всего их девять, так что могу выбирать. Две оставлю, пусть растут. Пробраться через заросли во второй раз получилось быстрее. Обратно тоже. Нужно обрезать шипы, чтобы Лена не поранилась. Рассматриваю. Все вместе в букете они еще красивее. Такие и не купишь! Удивительно, что росли они под самым боком и что мне удалось их отыскать. Про запас у меня был план. Там дальше, за поселком, возле дельфинария, есть ботанический сад. Он огражден, вход по билетам. Мне уже довелось там побывать. И если бы там имелось то, что мне нужно, высокий забор и охрана меня не остановили бы. Но таких роз там не было! Росли кусты с тонкими ветками и распустившимися цветами, как на набережной. Ничего особенного. А мне были нужны необыкновенно красивые, потому что и Лена необыкновенно красива!
В ее окнах горит свет, значит, она в комнате. Чтобы никого не повстречать по дороге, иду по нашей лестнице, второй, которая запасная. Идти к ней у меня никогда не получалось, только бежать. Взбегаю по лестнице. Дышу тяжело, но не от бега, а от волнения. Оно все время меня одолевает. Никак не справлюсь с ним. Каждая секунда промедления – риск кого-нибудь повстречать. А я хочу, чтобы она первая увидела цветы. Пока мне везет, в обычно многолюдном и шумном коридоре никого. Вот бы мне и дверь открыла Лена, а не Ирка. Та вечно высовывает свою голову, ее кровать ближе к двери. Я знаю, что они устали с дороги и собирались лечь пораньше. Я ненадолго, всего на минуту. Стучу и слышу разрешение войти. Лена уже идет ко мне. Она знала, что это я. Какое-то время она смотрит на цветы, а я на нее. Не могу произнести ни слова. Пора спасаться бегством, но не могу двинуться с места. Лена тоже молчит. Цветы взяла аккуратно, держит бережно. Как же я люблю ее и в этот момент и вообще! Люблю ее больше жизни! Какие же у нее глаза! Сейчас особенно! В коридоре меня уже заприметили. Нужно идти, а то начнут приставать к Лене, подумают, что ее выходной закончился. Пока она думает, куда поставить цветы, ухожу. И как это Инка пропустила такое событие, аж жалко ее.
Перед тем как идти к Светлане в отряд и искать Надю, выхожу на улицу. У Лены еще горит свет. Пойду, когда погаснет. Осталось два дня. Через два дня все, включая вожатых, уезжают домой. Наша группа остается, в запасе у нас еще четыре дня. Но с Леной только два! Мысль о том, что все это когда-нибудь закончится, за все это время ни разу не приходила мне в голову. Я и сейчас не до конца это осознаю. Умом вроде бы понимаю, но кажется, что это неправда, этого не произойдет, она не уедет. По этой причине сегодня я собираюсь гулять, чтобы не думать! Я отказываюсь об этом думать! Буду гулять с Надей и ее родителями, приду к Свете в отряд, буду играть на гитаре и пить вино, буду играть в «мафию» и во что угодно, буду купаться. Лишь бы не думать, ни о чем не думать. Нужно только дождаться рассвета, и все будет, как прежде. Лена уже вернулась, она разбудит нас, поведет на зарядку, в столовую и на море. Все будет, как всегда. Взойдет солнце, начнется новый день.
Надя обрадовалась мне и ни о чем не стала спрашивать. За сегодня она успела побывать с родителями на пляже, они купались, обедали в кафе, ужинали в пансионате и теперь собирались на вечернюю прогулку. Мне же хотелось вернуться обратно и сидеть у Лены под дверью до самого утра. Никуда не хочу, ничего не хочу, только к ней. Вид у меня отрешенный, растерянный. Мама Нади поинтересовалась, все ли со мной в порядке. Говорю, что все хорошо. И это правда, пока Лена здесь, все замечательно.
Утро началось славно, с Лены. Тревожные мысли, которые мучили вчера, сегодня отступили. Лена выглядит отдохнувшей, веселой. Мы идем на завтрак и на море, я все время с ней, возле нее и даже во время купания. Все выглядит как обычный день, на самом же деле это последний полный день ее пребывания в лагере. Завтра они уезжают.
Когда мы возвращались из столовой, за теннисным столом кто-то играл. Лена предложила мне остаться. С женщиной, которая уступила мне свою ракетку, они знакомы. Пока я разыгрываюсь с ее мужем, они с Леной о чем-то говорят. Потом Лена ушла. Игра в разгаре. Женщина присела на лавочку с книгой, но не читает, а ведет счет. Приятная. Они живут где-то по соседству с семейством Хиври. Всегда здороваются с Леной и ходят в нашу столовую. Мы виделись и раньше. Это время суток для игры весьма подходящее, кустарники вокруг образуют тень. Мой соперник – отличный игрок. Темп нарастает, мой азарт тоже. Я всецело отдаюсь игре, бьюсь, будто не на жизнь, а на смерть. Не знаю, что на меня нашло. Женщина улыбается, наблюдает. Предлагаю ей ракетку, отказывается. Тогда я продолжаю. Двенадцать длинных партий, шли ноздря в ноздрю, и ничья. На этом мой соперник предлагает остановиться, и мы жмем друг другу руки. Обессиленные, с каплями пота на лбу падаем на лавочку. Он меня хвалит. К нам выходит Лена. Пока отряд строится, они снова о чем-то говорят с этой женщиной. А мне так радостно видеть Лену!
Тихий час пролетел незаметно. Или он закончился раньше. Как оказалось, перед полдником запланировано групповое фото. Лена отправляет меня переодеться, просит надеть что-нибудь нарядное. Придется искать рубашку. Все на месте, эта женщина тоже с нами. Она руководитель Лены. Так вот откуда она меня знает и почему за мной наблюдала во время игры, ей Лена обо мне рассказывала. Но что?! Выстраиваемся в три ряда. Первые два вприсядку. Последний, третий, стоя. В нем Лена. Ее руководитель уступила мне место рядом с Леной, но между нами влезла Инка. В результате я стою между ней и этой женщиной. Кто-то пытается шутить, всем весело, мне не очень. Меньше всего думаю о фото. Кто-то кричит «лопата». Снято. Фотографии будут готовы завтра утром. Делаю вид, что они мне не нужны, и от заказа отказываюсь. На самом же деле у меня почти не осталось денег. А на то, что осталось, я собираюсь еще что-нибудь купить Лене, что-нибудь в дорогу.
Мы снова на море. Сегодня дольше обычного. Солнце почти зашло. Пора возвращаться в лагерь, скоро ужин. Переодеться не успеваем, сразу в столовую. На пляже Лена лаком для ногтей разрисовывала морские камешки и дарила каждому, на память. И мне подарила. На моем парусник в море, чайки и оранжевое солнце. Для меня это чрезвычайно ценный подарок, но виду не подаю. Целый день демонстрирую полное безразличие ко всему, что происходит. Это моя защитная реакция. Только так я могу скрыть то, что чувствую на самом деле. Все это время я будто пытаюсь удержать что-то внутри себя, держу изо всех сил, не знаю, что это, но оно вот-вот вырвется наружу. И словно ком стоит в горле. При этом стараюсь держаться гордо и независимо. Поэтому, когда Лена собирается вручить мне свой подарок, я снова совершаю глупость – разворачиваюсь и ухожу. Она, наверное, обиделась. Это случилось не потому, что я не хочу ее подарка! Это потому что мое нервное напряжение достигло предела. Еще чуть-чуть, и из меня хлынули бы эмоции, отчаяние, слезы. А этого допустить никак нельзя. Только не при ней. Пусть лучше думает, что мне все равно. Остальные рассматривают свои камни, а я брожу вдоль берега туда-обратно, тем самым себя же и наказываю. Имитирую напыщенного гордого павлина, а на самом деле я всего лишь подбитая чайка.
Никаких королевских ночей, дискотеки до утра и похода на море. Вечер проходит ровно. Обычный вечер. Будто так и должно быть. Лена у себя. Не выходит. Я уже раз пятый для виду с полотенцем через плечо прохожу мимо ее двери. Все тихо. Свет горит. Но Лены не видно.
Блудные дети вернулись в лагерь. Наши киевские перестали ходить туда, куда ходили каждый вечер. Надя тоже уже на месте, вернулась из пансионата. Все в сборе. Мы-то еще здесь остаемся. Ванька из Феодосии, он с нашей Леськой до конца, так они договорились. Численностью компания поубавится, пожалуй, только на Наташу. Похоже, что болезненное и невыносимое завтра ждет только меня.
Глава 14
Сборы с самого утра. Все на чемоданах. Ни зарядки, ни пляжа. Только прием пищи по расписанию. Во сколько прибудут автобусы, никто точно не знает. Должны в обед. А меня уже переселили из корпуса в домик. Моя сумка уже там. Мне хотелось этого в самом начале, еще до встречи с Леной, но совершенно не хочется теперь! Как все может измениться, кто бы мог подумать. Но это уже произошло. Ничего не поделаешь. Теперь у меня вроде как и предлога нет подняться на наш этаж. Но все равно поднимаюсь. Белье сдано, матрасы свернуты – единственный признак обжитого помещения. Так просто. И так быстро. Раз и нет ничего. Вместо кровати металлические ножки с пружинной перекладиной поперек. Уже этой ночью мне предстоит спать в другом месте. И проснусь я уже без нее. И мне нужно будет здесь как-то просуществовать. Я не увижу ее утром и не увижу за завтраком. А на пляже она не будет, всматриваясь в морскую даль и жмурясь от солнца, стоять по щиколотку в воде. Не подойдет и не спросит, почему не купаюсь, не отправит под навес, не возьмет за руку по дороге в лагерь. Ее не будет здесь в эту ночь, и в следующую. И вообще ее здесь больше не будет.
Наконец-то Лена вышла из своей комнаты, спустилась вниз, ждет Ирку. Они собираются на море. Вдвоем, ненадолго, туда-обратно, только бросят в воду по монетке. Не буду им мешать. Смотрю ей вслед. Лена идет по той же дорожке, что и всегда. От корпуса вдоль клумб, минуя площадку и летний кинотеатр, и исчезает из поля зрения. Стараюсь напустить на себя еще более беспечный вид. Не знаю, выходит ли. Пока что Лена этому верит. Получается, она была права и актерский талант у меня все же есть. Сил на это пока хватает, потому что я все еще не верю, что момент, когда я останусь здесь без нее, действительно наступит. Не искать ее глазами каждую секунду, не ждать ее появления, не растворяться в ее голосе и своем желании, не тонуть во взгляде, как это?! Я уже не помню!
Они и правда быстро вернулись. По лестнице то и дело кто-то спускается или поднимается. Все бегают, суетятся, напоминает муравейник. Ирка тоже взволнована. А Лена спокойна. Или так только кажется. Быть может, так проявляется ее грусть. Я этого не знаю. Они вместе приехали, теперь вместе уезжают. Практика окончена, это их, выпускников, должно радовать. Никаких больше детей, расписаний и ответственности.
Для тех, кто уезжает, обед перенесли на час раньше. Для вожатых тоже. За воротами замаячил первый автобус марки «Икарус». Лена идет в столовую, и я тоже туда зачем-то иду. Наши на море. Обед для нас, как обычно. У них жизнь продолжается. Девчонки со Светой уже попрощались, на случай если не застанут, когда вернутся с пляжа. В столовой неразбериха полная. Все перемешалось, сидят не по отрядам, занимать можно любые свободные места. Мое место занято, и Лена уже не на своем. Она меня не видит. О еде и думать не могу. Снова этот ком в горле, и немного кружится голова. Выхожу на улицу. Моя лавочка занята, на ней чьи-то сумки, чемоданы. Не знаю, куда себя деть. Иду куда глаза глядят.
Первый автобус уже отправился. Подъехал следующий. Вожатые свои вещи еще не выносили. Поезд у них из Феодосии вечером. Так что они в очереди последние. Время еще есть. Оглядываюсь по сторонам. Набережная. К черту гордость, к черту страх показать свою слабость, бегу назад. Снова перешагиваю через несколько ступенек сразу. Что скажу ей, еще не знаю. Но говорить ничего и не пришлось. Дверь открыта. Мои розы все еще стоят на подоконнике. Она их оставила, не выбросила. Ее дорожная сумка на кровати. Лена как раз собиралась застегивать молнию. Увидев меня, она отложила это занятие и сказала, что сейчас ко мне выйдет.
Спиной прижимаюсь к прохладной стенке в пустом и темном коридоре. Для меня ничего не изменилось, Лена в комнате и сейчас ко мне выйдет! В который раз предательски сбилось дыхание. Прижимаю к стене и ладони, чувствую ее шершавую поверхность. Это немного успокаивает, но совсем чуть-чуть. Прошлым вечером после цветов было еще кое-что. Чуть позже Лена застала меня на лестничной площадке с полулитровой бутылкой яблочного вина. Как она у меня оказалась и зачем мне нужно было приносить ее в отряд, я не помню. Думаю, пункт назначения был другим. Но я помню, как вышла Лена, взяла этот сосуд у меня из рук и открутила крышечку. То, что там алкоголь было ясно, от меня разило за километр. От ударившего ей в нос запаха брожения Лена лишь поморщилась, закрутила крышечку обратно и вернула мне. Посоветовала больше не пить. Но это был точно не последний мой визит в отряд в тот вечер, в ту ночь. Пьяными были все, даже Света. Еще помню, как мы говорили с ней о Лене, как говорю ей, что люблю ее. Света понимающе кивала и поддерживала. И еще помню, как прошу ее привести Лену к нам. На что Света снова понимающе кивает, поддерживает. Говорит, что пойдет за Леной после песни. В который раз исполняю песню, одну и ту же, как им не надоело? А затем я оказываюсь под дверью своей вожатой. Черный вход все еще был открыт для меня. Но потом Лена его, наверное, закрыла, потому что меня разбудил стук и голоса. Это пришли за мной. Света и еще одна вожатая пришли будить меня и стучали в дверь. Разбудили Лену. Как оказалось, мы договаривались на рассвете идти за виноградом. А я якобы знаю места, где можно его рвать без риска наткнуться на сторожа. Я-то, конечно, знаю, но только в теории! Мне ребята из «Солнечного» рассказывали. И откуда они знают, что я знаю? В это время Лена стояла в коридоре и смотрела на нас сонными глазами. Впервые вижу ее сонной. Это мило. Нужно будет купить ей в дорогу отменного крымского винограда! Скажу, что это с виноградников.
Через открытую дверь слышу, как Лена говорит Ирке, что скоро вернется, а уже в следующую секунду она держит меня за руку, и мы направляемся к выходу. Лена ничего не говорит, и я не знаю, куда мы идем. Спускаемся по лестнице.
