Текст книги "Волна"
Автор книги: Екатерина Кармазина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Екатерина Кармазина
Волна
Посвящается моим родителям – маме и папе. Вы самые дорогие и близкие! Лучшие родители во всем мире!
Ее зовут Лена. Мы познакомились на Крымском побережье, когда мне было почти шестнадцать. Она была моей вожатой в детском летнем лагере. Течением жизни меня снесло правильно, в ту самую сторону и точку. Мне нужно было попасть именно туда, к ней, встретить ее, познакомиться и влюбиться.
Район горного массива Карадаг, Юго-Восточное побережье, поселок Курортное, что в одиннадцати километрах по автодороге от Коктебеля – страны голубых вершин. Описывать эту местность нет никакого смысла. Кто видел, тот знает. Скажу только, что здесь чувства натягиваются, словно струны, и начинают звучать.
Об этом было известно поэтам Серебряного века. Дом выдающегося поэта и художника Максимилиана Волошина стал приютом для интеллигенции, в нем собиралась литературная молодежь. Из года в год приезжали и останавливались друзья. Они гостили у своего друга, знакомились, влюблялись, творили. Марина Цветаева познакомилась с Сергеем Эфроном. И все это произошло здесь неподалеку.
Книга I
Глава 1
Все началось летом, которое отличалось от всех остальных и которое я вправе считать началом самой жизни. Но для этого мне предстояло попасть в детский оздоровительный лагерь. Обычно на лето меня отправляли с бабушками на берег Десны, какую-то часть времени мы обязательно проводили на собственной даче, а затем родители брали отпуск, и все вместе мы отправлялись на море в один из пансионатов.
Осенью при встрече со своими друзьями и одноклассниками мы делились восторженными впечатлениями обо всем приключившемся. Что рассказать, было у каждого и даже у тех, кто все лето провел в городе или в селе. Но большинство моих знакомых отдыхали в лагере. Из всех рассказов о летних каникулах самыми яркими были истории именно этих ребят. И хоть слушать их было крайне интересно, собственное желание оказаться в подобном месте возникло не сразу. Родители предлагали, но не настаивали.
И вот момент настал. Нужно было решаться. Ехать куда-то впервые, да еще и без родителей, признаться, было страшновато. Путевку достала моя мама у себя на работе. В Юрмалу на целых двадцать дней! Для первого раза – срок довольно долгий. В попытке рассеять мои сомнения и страхи мама сказала, что нас едет целая группа, и сын тети Наташи, Славик. Мы с ним уже были знакомы. Он старше и будет за мной приглядывать. В дополнение к этому родители заверили, что по первому же моему зову они приедут и заберут меня.
Мы прибыли на вокзал. Поезд должен был отправляться с первого пути, так было написано на табло, когда до отправления оставался целый час. Всегда и везде мы оказывались заранее, и всегда слишком рано. Это такая семейная традиция, инициатором которой является отец. Он всегда нервничает и по сто раз спрашивает одно и то же, все ли мы взяли. Нужно было где-нибудь провести целый час, и мы присели в зале ожидания. Папе на месте не сиделось, и он придумывал все новые и новые необходимые, по его мнению, элементы в дорогу. Он вспомнил, что мы не купили воду и что-то в аптеке, сорвался с места и убежал. А мы ждали. Так уже бывало, он мог вернуться, когда нервы наши уже были на пределе. Приехав заранее, мы рисковали опоздать. Вот и в этот раз все произошло точно так же. Он явился за десять минут до отправления. На первом пути поезда не оказалось. Тогда мы вернулись в здание вокзала к табло и увидели, что нам нужен не первый, а пятнадцатый путь, а это в другом конце вокзала! Видимо, за то время, пока мы ждали, запись, которую мы видели, поменяли. На старт, внимание, марш! Мы с вещами сломя голову бросились бежать.
Нас уже давно и с нетерпением все ждали, потому что билеты были у мамы. Уж было решили, что поездка не состоится. Но мы успели. Лишь только мне удалось запрыгнуть в вагон, как поезд тронулся. Родители не успели дать своим чадам положенных в таких случаях напутствий.
В поезде мы сразу же познакомились. Со Славой ехал высокий и худощавый парень с гитарой по имени Сергей и девушка Татьяна. Все они приблизительно одного возраста – пятнадцать, шестнадцать. Для меня взрослые. И двое нас – я и Володя, мой сверстник. Всего пятеро. Небольшая группа из Киева. Поездка обещала быть приятной. Слава выглядел намного старше своего возраста и ни на чем не настаивал. Он собирался отлично провести время и от проводника вернулся с пивом.
Мама Славы и моя не только работали вместе, но и дружили. И мы часто вместе отдыхали. О самостоятельности Славика мне было известно с тех пор, как мы остановились на одной съемной квартире в Друскининкае. Маленький тихий городок. Это место выбрала тетя Наташа, затем приехали и мы. Слава тогда слушал группу Depeche Mode и пользовался дезодорантом. Помню, как он обильно им поливал все тело, не только подмышки. Он уже брился, щетина вырастала за сутки. В кафе из-за его светлых волос и голубых глаз родители отправляли делать заказ его. Нас принимали за местных и обслуживали быстрее. Ему тогда еще не было и шестнадцати.
Я люблю поезда. Так бы ехать и ехать. Без родителей, полная свобода. Был чай и бутерброды, этим занималась Татьяна. Сергей развлекал нас песнями. Из поезда выходить не хотелось. В нем все уже привычно. А что будет дальше, пока неизвестно.
Путь наш продолжался. Прибыли мы в Ригу, а лагерь находится в Юрмале. Это приблизительно в двух часах езды на электричке. И вот здесь нам очень пригодилась самостоятельность Славы. Он не растерялся, изучил расписание и купил билеты. В ожидании электрички на вокзале мы провели около двух часов. А потом еще столько же в дороге. Станция, на которой нам нужно было выходить, называлась, как и наш лагерь, «Вайвари». Направление «Асари-2». Запомнить эти слова сразу у меня не получилось. Но они были записаны на бумаге, которая находилась у Славика, и это успокаивало. А еще одна женщина на станции сказала нам, что ту часть Юрмалы называют клубничным раем, славится она знаменитой клубникой, которую в свое время завезли из Франции. Это и стало для меня ориентиром для запоминания.
Идти пришлось минут двадцать, расспрашивая редких прохожих. Наконец мы добрались до пункта назначения. Нас встретил бородатый дядька в очках и в спортивном костюме, как мы узнали позже, это был физрук Валдис. Слава объяснил, кто мы такие и откуда. Валдис сказал, что нам нужны вожатые первого отряда Аркадий и Жанна.
– Жанна? – переспросил Славик.
– Да, Жанна, – будто удивившись вопросу, ответил Валдис, – я их сейчас позову.
Мы стояли возле деревянного домика среди высоких сосновых стволов. Вещи сложили на лавочке. Сергей, не расстававшийся с гитарой, уже наигрывал и негромко пел припевчик «Стюардесса по имени Жанна».
Когда она вышла, воцарилась тишина. Мы на нее смотрели все, но ее взгляд остановился на Славике. Искра между ними проскочила в самую первую секунду, как только их глаза встретились. Она и правда была красива. Позади нее стоял мужчина восточной внешности, полный, рослый, с усами, по всей видимости, Аркадий. Сцена не осталась им незамеченной. Сославшись на какие-то дела и поручив заняться новоприбывшими, он удалился. Растерянность Жанны все еще была заметна, но она постаралась принять тот же серьезный вид, с которым появилась на пороге веранды.
– А вы ребята… вы к нам?
В переговоры с ней вступил Славик. Он сделал шаг вперед, приблизившись к ней почти вплотную. Оказалось, он выше ее на полголовы.
– Мы из Киева. Выехали вчера, прибыли сегодня. И да, похоже, мы к вам. Очень хотелось бы. Возьмете?
Он уже был влюблен в нее. Его выдавала интонация. Утром в поезде из-за очереди Славик не успел побриться. Жанна вновь подняла на него свои голубые глаза, затем перевела взгляд на Сергея, который возвышался надо всеми нами, словно одна из этих сосен на базе. И он тоже был сражен ее красотой. Было видно, насколько он смущен.
– У нас лагерь до пятнадцати, а вам, парни, сколько? – спросила Жанна.
– А нам пятнадцать, – в один голос парировали парни.
– Да, я так и поняла, – она улыбалась, а Славик не мог от этой улыбки оторвать взгляд. Когда Жанна снова на него посмотрела, он густо покраснел. – Берите свои вещи, и следуйте за мной. Я покажу ваши апартаменты.
Он шел с ней рядом, а ей все еще в это верилось с трудом. Оба понимали, что с этого дня, с этой минуты нечто в их жизни изменилось – они влюблены. «Наш» приезд ее явно обрадовал.
Глава 2
Лагерь находился на берегу Балтийского моря и был разделен на две части. В одной – отряды, во второй, дальней, жил обслуживающий персонал и директриса, а некоторые коттеджи сдавались в аренду. Домик первого отряда расположен ближе всего к входу и к столовой. Возле него мы и остановились по прибытии. Жанна указала на комнату мальчиков на первом этаже, сразу же за верандой, а лестница на второй этаж вела в комнату к девочкам. Все просто, как в казарме. Дальше мы должны были разойтись, но почему-то не тронулись с места. Наверное, каждый из нас подумал о том, что если бородатый Славик поселится в одной общей с мальчиками комнате, это будет странно. Видимо, о том же подумала и Жанна. Через минуту она вернулась с ключами, и мы уже осматривали две небольшие комнаты для гостей напротив. Этот вариант всех устроил. И мы заселились.
Мое следующее знакомство состоялось не со сверстниками, отнюдь. Сидя на той самой лавочке, на которой еще четверть часа назад стояли наши вещи, мне думалось о доме и даже немного взгрустнулось. Мимо проходили два парня и девушка возраста Жанны. Ребята увлеченно что-то обсуждали, но, увидев меня, остановились и замолчали. Они подошли ближе и стали рассматривать меня, словно я музейный экспонат. Затем спросили, играю ли я на бильярде, в американку. Вопрос показался мне странным. После отрицательного ответа кто-то из них спросил, как меня зовут. Имя мое прозвучало, а удивление с их лиц не сошло. Что с ними такое, мне было непонятно, и тогда они объяснили, что в Риге, где они живут, есть один бильярдный клуб. В нем работает еще один их друг, и все вместе они часто его посещают. У этого друга есть младший брат. Мальчишка приходит туда и всех обыгрывает. Мы с ним настолько похожи, что сначала они решили, что это он и есть. Но теперь поняли, что обознались. А вообще, просто копия.
Вот так совпадение, но начало нашему знакомству было положено. Леша, Лика и Лева, так они представились. Рыжий Лев с пирсингом в носу приехал к Алексею в гости, тот вел в этом лагере дискотеки, добряк с бледной кожей и грустными глазами. А Лика здесь отдыхала и работала по совместительству – помогала маме в столовой. Они сказали, что я могу обращаться к ним по любому вопросу, пригласили в гости. А если кто станет меня обижать, обещали разобраться. К счастью, обращаться к ним по такому вопросу мне не пришлось. Все здесь были дружелюбны и доброжелательны. Но вот знакомство с Ликой мне очень даже пригодилось, потому что аппетит у меня был отменный – растущий организм. А так всегда имелся вариант получить вторую, а то и третью порцию.
В этом лагере не было ни линеек, ни поднятия флага. Свобода выбора, и никакой бюрократии. Была зарядка по утрам у моря с Валдисом, а дальше делай что хочешь. Можно остаться на пляже, можно вернуться на территорию. Имелись и другие негласные варианты, например, в доме отдыха по соседству можно было снять теннисный корт или заглянуть в местный бар. Слава частенько это делал. Тихий час касался всех, кроме первого отряда. И дискотека в десять заканчивалась для всех, кроме гостей лагеря, отдыхающих и нас. Под гостями подразумевались гости Жанны – бывший первый отряд. Они приезжали, снимали комнаты и оставались на ночь. Отбой существовал, но, как выяснилось позже, нарушить и это правило возможность имелась. Мои ночи проходили в компании работников и гостей лагеря. Мне нравилось проводить время со старшими. С одной стороны, свобода, с другой – все под контролем. Одним выстрелом – двух зайцев! Жанна со Славиком заглядывали на огонек, но редко.
Эта совершенно новая взрослая жизнь понравилась мне настолько, что сложно было даже представить, что всего этого я лишусь уже через какую-нибудь неделю-полторы. У меня появились новые друзья. Жанна была общей любимицей. Ее любили даже девчонки. Для всех она была кем-то особенным, эдакий символ лагеря. Как мне стало известно от местных, они приезжали сюда уже не первый год именно из-за нее. Первый отряд, традиции и вожатая Жанна – это уже легенда. Дискотеки до утра, ночные купания, прогулка на теплоходе, игра в карты, в «мафию» и на желания, поиски чего-нибудь съестного на огородах местных жителей в темное время суток, трехдневный поход с палатками, тир, пионербол по командам, настольная игра ноус, маленький теннис и турниры, и все это с участием персонала и вожатых! Конечно же, мне здесь нравилось, причем все больше и больше! Аппетиту и активному образу жизни способствовал климат – не было сильной жары, я ее не люблю.
Двадцать дней пролетели незаметно. Все это время мне было просто хорошо! И когда за нами приехали мои родители, с удивлением узнали, что и Славик и я остаемся на следующую смену. Ехать домой мы наотрез отказались. Все формальности были улажены, путевки оплачены. На пересменку и меня и Славу обещала забрать к себе Жанна. Их бурный роман продолжался еще две смены, деньги мы получали почтовым переводом и оставались в лагере до конца лета. Из Киева были только мы, остальные уезжали домой, а через три дня возвращались. И все начиналось заново. Можно себе представить, как мы сдружились!
Мы стали старше на год и приехали снова. И опять остались до конца летнего сезона. У Славы продолжался роман с Жанной. Приехали почти все те, кто был в прошлом году. Это место притягивало, и основную роль в этом играл коллектив. Лагерь «Вайвари» стал вторым домом. Лето – это маленькая жизнь.
Повторялось все, да не все. Смена началась. Но нас ждали перемены. Уже в первую неделю между Славой и Жанной стало происходить что-то странное. Они все время ссорились, и это отражалось на всех. А к середине смены за ней приехали родители и сообщили, что они уезжают в Германию навсегда. И тут началось! Она с ними ругалась, сказала, что никуда не поедет, бросать свою работу отказывалась. Но в конце концов уехала.
Смена кое-как закончилась, а на следующие уже наняли новую вожатую. Инга – девушка бессменного ди-джея Алексея, которая вовсе не хотела и не собиралась работать вожатой. Он ее буквально заставил. С отъездом Жанны изменилось все. Традиции остались в прошлом. Если обнаруживался ночной побег из корпуса, матрасы никто не забирал и не нужно было отжиматься для того, чтобы получить их обратно, как это было при Жанне. И хоть это было наказанием, парням нравилось, было в этом что-то от желания покрасоваться перед любимой вожатой. Ежесменный поход оказался под угрозой срыва, потому что Инга не желала шагать километры только для того, чтобы оказаться в лесу в палатке. Она любила комфорт, части которого и так лишилась на эти дни. Она не могла понять магии этого действа.
При Жанне похода все ждали, к нему готовились. Она шла впереди, задавала темп и никогда не уставала. Привал устраивала только один раз и только по многочисленным просьбам. Они с Валдисом были командой. Все у них было предусмотрено и все рассчитано. Тушенка, котелки, пила, посуда и другая походная утварь хранилась в лагере в специальном месте – в старом погребе. На завтрак, обед и ужин каждый должен был из лесу принести по кружке голубики. Вкус этого наваристого напитка из ягод и заварки я помню до сих пор. Лесное озеро, где только мы. Переплывать на другой берег запрещено. Кто рискнет, будет настигнут физруком. Так уже было. Он догнал нарушителя и долго его «топил», чтобы остальным неповадно было. Спиртное – да, оно было. Его пили с наступлением сумерек по палаткам. Тайное, которое было явным. Свобода под четким руководством. Три группы. Во главе каждой по одному взрослому. Кто в какой группе будет пить, решали еще днем между собой. А дальше игра. Общая. Называлась она «в спичку». Ее правила просты. Все садятся в круг по принципу: мальчик – девочка. И передают друг другу спичку ртом. Когда спичка проходит круг, от нее отламывается кусочек. И так до тех пор, пока она не затеряется, у какой-нибудь из пар. И снова одним выстрелом двух зайцев – все на месте, всё под контролем. Разбредаться по кустам и уходить из лагеря не было никаких причин.
Со временем все как-то нормализовалось, Инга привыкла к своим обязанностям. Вопрос о том, кем заменить Жанну, уже не стоял. В лагере появлялись новые люди и новая должность – сменный педагог (человек, который сможет заменить действующих вожатых в случае чего). Лика завела синего дога Гая. Он стал мне другом, мы с ним много гуляли. К сожалению, он заболел. В ветеринарной клинике ему помочь не смогли. Славик встречался с Терезой из своего отряда. Чем-то она была похожа на Жанну, но все-таки не она. Никто этого союза не принимал и не поддерживал. Изменился и сам отряд, дети в нем были уже на год-два младше. Не было такого количества влюбленных пар. Инге здорово помогал Леша. Он укладывал детей спать, он будил, он приводил отряд на зарядку и на завтрак. Теперь приходить нужно было целым отрядом. С отъездом Жанны правила начали меняться. Точнее, обычные для лагеря правила вступили в силу. Осуществлялись проверки перед отбоем и в тихий час. Когда она уехала, некоторые у себя на тумбочке помимо общего фото обнаружили еще одно, на котором была только Жанна. Такой снимок ждал и меня. Она отлично на нем вышла. Это был ее нам подарок.
Закончилась очередная смена, последняя. Славик сразу же уехал. А меня Инга и Леша на неделю забрали к себе погостить. Рига уже была мне знакома как свои пять пальцев. Перед отъездом удалось со многими увидеться еще раз в центральном парке. Прощаясь, мы надеялись встретиться в следующем году, но этого не произошло. Лагерь, испокон веков являвшийся собственностью одного крупного рижского завода, вдруг был продан. Это стало печальной новостью. Но каждый распознал в этом и кое-что еще, пока трудноуловимое, необъяснимое, нечто сродни ликованию. И только со временем станет понятно, что это было. А было это понимание того, что некоторые вещи случаются лишь однажды. И если исчезает что-то главное, все остальное исчезает тоже. Нет Жанны, нет лагеря.
Ребята продолжали дружить и вне лагеря, так как жили в одном городе. Многие жили в одном дворе, районе, учились в одной школе, а позже и в одном университете. Мне было ужасно обидно, что я из другого города, другой страны, не с ними. Я до сих пор скучаю по тому месту, которое существует теперь лишь в нашей памяти.
Славик живет в Америке. Мы созваниваемся, переписываемся. Он тоже часто и тепло вспоминает то время. Жанна как-то приезжала к нему погостить, но не осталась.
Глава 3
День, когда мне стало ясно, что летом в очередной раз поехать в Юрмалу не получится, был не из радостных. Меня эта новость так огорчила, что не хотелось вообще ничего. Казалось, что других мест на свете не существует. И что теперь? Остаться в городе? Ехать куда-нибудь с родителями? Мама предложила другой лагерь, что само по себе казалось мне предательством по отношению ко всем, кто стал мне так дорог. Какие только доводы она мне не приводила! И что этот новый лагерь находится в потрясающем месте – в Крыму! И что там у меня появятся новые друзья! Представить себе такое было невозможно! Просто возмутительно! И слышать не хочу!
Время шло, все разъехались, и стало скучновато. Воспоминания о былых летних деньках то и дело накатывали и будоражили молодую кровь. Сердце печалилось и сладко ныло. И когда сидеть в городе мне совсем наскучило, пришлось согласиться. Обещая себе пребывать на новом месте в гордом одиночестве и предаваться воспоминаниям, предложение мамы было принято.
Мне пятнадцать. И мне одиноко среди людей. В нашей группе есть ребята и постарше. И с нами едет сопровождающая, которая сразу же мне не понравилась. Общаться не хочется, мои спутники еще успеют мне надоесть. Я еду не в то место, настроение плохое, делаю вид, что сплю. Потом меня и правда одолел сон. Проснувшись в темноте, вспоминаю, что я в поезде. Он мчит на полной скорости. Перебивая друг друга, стучат колеса, вагон поскрипывает. Я на верхней полке. За окном хоть глаз выколи. Хочется пройтись. В наших купе спят все, кроме сопровождающей. Провожает меня взглядом. Выхожу в тамбур. Там два парня, выпившие, курят, один в форме. Стою у противоположного окна, смотрю в темноту. Они ко мне, спросили, как звать, угостили сигаретой. Предлагают выпить за друга, за его дембель. Идем к ним в купе. Передо мной стакан водки. Нужна закуска. У них закончилась. Вспоминаю, у меня же есть бутерброды, мама собрала в дорогу. Отдам им. Пить не буду. Не успеваю я достать сверток, как меня хвать за руку наше контролирующее начало – Хивря. Так ее между собой зовут ребята. У нее волосы торчат во все стороны, как наэлектризованные. Насчет забавная, не знаю, не очень. Но из-за прически точно напоминает какое-то существо. И вот здесь что-то во мне взбунтовалось. Иду и выпиваю стакан залпом. Не закусываю. И до обеда сплю как младенец.
Мы в Феодосии. Нас должен забрать автобус, но его нет. Муж сопровождающей отправился на почту связываться с лагерем. Там сообщили, что автобус обломался в пути, нужно ждать. Пропал целый день. Прибыли мы на место уже к вечеру, около десяти. Как раз заканчивалась дискотека. Был объявлен заключительный медленный танец, затем тот же голос в рупоре сообщил об отбое. С вещами мы стоим перед каким-то старым продолговатым двухъярусным строением с окошками вдоль и шторками на них. Внутри темно. Неужели это жилое помещение?! Фонари освещают аллею и аккуратные цветочные клумбы. Все не так, как в моем любимом лагере! Наконец прибежала какая-то девушка в белой рубашке, синей юбке и голубой косыночке, завязанной в виде галстука! Она открыла ключом боковую дверь. Вместе с Хиврей они зашли в тесную коморку, где в кучу свалены знамена, плакаты, а на стенах все еще висят вымпелы. Господи, настоящий пионерский лагерь! Так мне и надо! Не поездка, а наказание. Это за то, что предаю дорогое мне.
Нас просят оставить вещи и заходить тех, чьи фамилии названы. Началось распределение. Заезд состоялся несколько дней назад, мы опоздали на два плюс еще сегодня, итого три дня. И хорошо! Вообще не приезжать бы! По этой причине поселить нас всех вместе как один отряд не выйдет. Есть свободные домики, но их на всех нас, скорее всего, не хватит. Назвали почти уже всех, моей фамилии не было. Хотя в списках я где-то чуть выше середины, на букву «К». Нас всего несколько человек. И вот на нас-то места и закончились.
– Ребятки, кто остался, подходите, – кричит из коморки всем начальникам начальник и мочалок командир, – придется разбить вас по отрядам. В корпусе будете. А что делать…
Это ее месть за ночное происшествие. Потому что фамилии тех, кто остался, и правда, в конце списка. Девушка в белой рубашке с оранжевым карандашом в руке периодически чешет им за ухом, а затем, перелистывая и изучая какую-то толстенную тетрадь с записями, ведет по странице сверху вниз.
– Значит, свободно три места в двенадцатом отряде совсем с малышами, но зато отдельная комната, девчонки, пойдете?
Надя, Оля и Леська переглянулись, а затем закивали головами. А почему нет?
– Так, вас двое осталось, – карандаш в воздухе выводит знак бесконечности и устремляется в записи. – Пятый отряд, к Наташе! Других вариантов нет. Там по одной кровати и оставалось. Как раз. Мы же здесь все равно все вместе, с ребятами днем будете видеться.
Я молчу, а что тут скажешь. Долговязая и тощая девчонка рядом со мной тоже молчит, причем все время. Может, немая. Как же ее, Ира, кажется. Нет, не Ира, Инна.
Мы берем свои вещи и следуем за провожатой. Хивря ушла восвояси. Девушка привела нас в четырехэтажное здание, оно одно такое на территории. Поднимаемся по лестнице. Девчонкам на второй, нам дальше. На последнем этаже сразу у входа дверь. Лагерная приемщица распахивает ее, и мы видим картину – на стуле посередине комнаты на коленях у какого-то парня сидит Наташа, и между ними происходит нечто страстное. О том, что это она, по всей видимости, наша вожатая, мы поняли, когда та, что была с нами, выкрикнула ее имя. Даже мы испугались. Мы шли по коридору в ту сторону, куда без слов рукой указала Наташа, продолжая заниматься с молодым человеком тем, чем занималась.
Моя кровать у окна. С остальных пяти на меня с любопытством глазеют дети. Минута молчания, затем посыпались вопросы. Ногой я задвигаю свою сумку под кровать и сижу с отрешенным видом, не удостоив их ни единым словом. И что делать? Не ложиться же спать в такое время! Завтра пойду на разведку, может, и придумаю что. В крайнем случае договорюсь с нашей вожатой, похоже, это будет несложно. Отсюда нужно бежать. Корпус еще и закрывается на ночь. Завтра же поговорю с Наташей, с самого утра! Уж она-то меня поймет.
Да, здесь не те люди, это чувствуется сразу. Как же важен коллектив, дружный, сплоченный. А ведь все могло быть иначе, если бы Жанна не уехала и если бы лагерь не продали. Что со мной творилось бы, как билось бы мое сердце, очутись я сейчас перед домиком нашего любимого первого отряда! Обидно до слез. Спать в первую же ночь, такого еще не бывало! Ребята сейчас наверняка отмечают приезд. Малышня успела рассказать мне обо всем на свете: и о распорядке дня, и о кефире, который сейчас должны принести. «Благоприятный день» для меня во всех отношениях. Ничего не поделаешь, надо ложиться. Это был бы самый скучный вечер в моей жизни, если бы не то, что произошло дальше. Дверь в комнату отворилась и на пороге появилась она!
