Текст книги "Гражданская жена (СИ)"
Автор книги: Екатерина Кариди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
глава 27
Как будто какой-то тайфун поверх их головы прошелся. Буря в пустыне, блин. Но Вовка шевельнулся, и давящее ощущение рассеялось.
– Пошли, – Вера даже смогла улыбнуться сыну.
Ее переполняли эмоции, трясло от адреналина, но сейчас главное было, что Вовка снова с ней, что они дома, и все в порядке. Пока ехали в лифте, от избытка чувств слова не шли, сын тоже, как чувствовал, молчал. А стоило войти в дом и запереть дверь, только кроссовки снял – и прямиком в кухню. Оголодал парень, подумалось Вере, и снова стало не по себе, что они втянули ребенка в свои взрослые разборки. Быстро переоделась и пошла к нему.
А Вовка за это время успел повытаскивать из холодильника разной еды, обложился тарелками и деловито мёл все подряд. Вера не смогла сдержать улыбку, глядя на него. Куда только в него влезает?
Присела напротив, в груди потеплело, после нервотрепки нахлынуло облегчение. Закипел чайник, щелкнул и отключился.
– Ма, – пробубнил с набитым ртом Вовка. – Налей чай, а?
Чаю, хорошего, крепкого, ароматного, ей тоже хотелось. Налила в две большие кружки, поставила на стол.
– Ма, а шарлотка осталась? – и такой неподдельный интерес в глазах.
– Конечно осталась, – вытащила на стол тарелку с пирогом.
– О, хорошо!
– Не кормил он тебя, что ли? – поразилась Вера.
– Что? – взгляд мальчика метнулся. – Просто так вышло, что на поесть времени не было.
И принялся уписывать гигантский бутерброд и шарлотку одновременно
– Да? – странно все это показалось. – Ну и как прошел день, чем вы там с папой занимались?
– М? Мы на ипподром ездили. Знаешь... Я на лошади катался! Было здорово.
– На ипподром?
– Ну да. Там пробка была ужасная, в общем, поесть не успели.
Надо же, вот чего-чего, а такого Вера от Верховцева не ожидала. Чтобы он вот прямо взял и весь день посвятил сыну? Да еще на ипподром... Даже прониклась некоторым уважением. А Вовка, утолив первый голод, откинулся на спинку стула и спросил:
– А у тебя как прошел день, мама?
– Нормально прошел, – улыбнулась Вера, отхлебывая чай. – Вечером с девочками в кафе ходила. Хорошо посидели, было весело.
До того момента, как появился твой отец.
Этого не прозвучало, но было и так понятно. Сын шевельнул бровями и уткнулся носом в чашку.
– Ну тебе хоть понравилось? – спросила Вера.
– Да, мам, – просто ответил тот. – Было интересно.
***
Ну что ж, подумалось ей, если мальчику было интересно...
Как бы ей не было больно, как бы не бесил ее бывший, если у сына с ним нормальные отношения, ее чувства ничего не значат. Парню нужен отец. Значит, придется потерпеть.
Хотя, конечно, стоило вспомнить, как совсем недавно из Верховцева душевное дерьмо перло... Вера зябко передернула плечами. Обидные слова говорил он, это ранило ее в самое сердце.
Последний шанс. Ему-то теперь какое дело?
Правда, она потом долго смотрела на себя в зеркало, пытаясь понять, неужели она настолько старая и некрасивая, что ей можно говорить такие вещи? В конце концов, бросила это неблагодарное занятие, приняла горячий душ, а после забралась с планшетом в постель. Захотелось почитать что-нибудь сказочное, женское, любовное. Чтобы звезды в глазах и небо в алмазах, жаль, в жизни такого не бывает.
А мысли, между тем, витали далеко. Мысленно она уже прикидывала, как может пройти встреча с новым человеком, которому ее порекомендовал Щуров.
Почему-то ей казалось, что это реальный шанс.
***
Он не знал, какого черта сорвался. Зол был так, что чуть бампером бордюр не зацепил. Какого его так выворачивало? Желчь перла, капала в кровь.
А она? Не успела убраться из его дома, уже налаживает личную жизнь, бл***?! И судя по тому, как она сегодня вырядилась, весьма активно налаживает!
Это не должно было его волновать в принципе. Но почему-то бесило. До густого черного гнева, клубившегося в крови, бесило.
Мужчина встряхнулся, отгоняя гнившие в голове мысли.
Они расстались, и ничего, кроме сына, его с Верой не связывает. Все в прошлом. А злится он, потому что устал. Устал и несколько раз за день чувствовал себя идиотом.
Вот в чем следовало разобраться.
Приехал он домой еще не поздно, отпер дверь своим ключом. Не успел войти, как навстречу ему в прихожую вышла Вика. Бледная, глаза красные, видно, что плакала. Поморщился, ему только ее слез не хватало.
– Я... – начала неуверенно.
– Есть хочу, накрой на стол, – проговорил он и, сбрасывая на ходу одежду, ушел в ванную.
Хотелось смыть с себя весь негатив, накопившийся за день. Стоял под водой, отпуская сознание, хорошо. Горячие струи по плечам, по голове, повел шеей, чувствуя, как мышцы расслабляются, а по телу разливается истома. Прикрыл глаза.
А перед мысленным взором за каким-то чертом всплыла бывшая. В тот момент, как он ее увидел. И неосознанно подмеченные тогда мелкие детали. Он вдруг явственно представил, что у нее могло быть под платьем. Наверняка в чулках. Хотелось бы знать, какие на ней трусы и влажные ли они?
Резко вынырнул. Что?! Бл****!!! Этого ему только не хватало!
Выругался сквозь зубы и отключил воду. Пожрать надо нормально, чтобы всякая ерунда в голову не лезла.
В кухне его ждала Вика, на столе разогретый ужин, белое вино. Посмотрел на это все, и вроде жрать хочется, а нет аппетита. Сел, все-таки поесть что-то надо было. Вика аккуратно примостилась на стул рядом. Сидела тихонечко, наблюдала как он ест.
Верховцев вдруг отложил прибор, посмотрел на нее и спросил:
– Вика, что было в подарке?
Она тут же встрепенулась, настороженно на него глянула и сказала:
– Там был программируемый робот.
Назвала фирму, модель, перечислила все параметры, стоимость, плюсы и минусы, рекомендации по эксплуатации, удобство в управлении...
– Достаточно.
Как будто дыхание зимы пронеслось по кухне. Девушка застыла, приложив руку ко рту.
– Скажи, Вика, – начал он, хмурясь. – Чем ты руководствовалась, выбирая подарок?
– Я пересмотрела все, что предлагалось в сети для мальчиков 9-12 лет, и остановилась на оптимальном.
Снова пошло перечисление параметров, соотношение цена/качество/удобство в употреблении.
– Вика, – устало проговорил Верховцев, отодвигая от себя тарелку. – Он в такие игрушки давно уже не играет.
Вика сразу осеклась и покраснела с досады, отвернулась, проводя кончиками пальцев по запястью.
– Я этого не знала.
– А что ты вообще знаешь о детях?
Девушка молчала потупившись. А на него разом нахлынули утомление и апатия, захотелось прекратить этот бессмысленный разговор. Встал из-за стола, она потянулась, пытаясь что-то сказать. Ему не хотелось слушать.
– Иди спать, Вика.
И ушел в кабинет. Через некоторое время до него донесся тихий звук, это закрылась за Викой дверь спальни. В доме погас свет.
А он еще долго стоял у окна, засунув руки в карманы, смотрел в темноту.
глава 28
Такая безжалостная отповедь. Сухо. Холодно. Не повышая голоса.
Вика сидела в постели, обхватив себя руками. Боже, ей приходилось слышать, как он буквально стирает людей в порошок двумя словами, но она надеялась, что...
Он никогда ТАК не разговаривал с ней.
Понятно, ее прокол, ее ошибка. Ей следовало лучше знать.
Но откуда ей было знать! Откуда ей было знать, когда он ничего о своем сыне не рассказывал? Откуда?! Девятилетний мальчик. Что может нравиться среднестатистическому девятилетке? Она и так выбрала подарок как для одиннадцатилетнего, «на вырост»!
Голова девушки склонилась ниже, по щеке скатилась слеза, она сразу смахнула ее. Весь день сегодня глаза на мокром месте.
Она просто немного иного ожидала, иначе представляла себе.
Вообще-то, когда она увидела того, кого Саша обычно называл мальчиком или ребенком, когда увидела их вместе, и это бросающееся в глаза сходство... А там целый парень! Со своим сложившимся характером, взрослый! Откуда ей было знать?
И как она ни старалась, он не пошел на контакт.
Снова потекли слезы. Она хотела... Хотела показать Саше, что открыта, что готова принять, раз сын для него важен. Ради него!
Затея провалилась. И хуже всего, что он теперь винит ее.
***
Однако следующий день прошел относительно спокойно. У них был секс, а секс всегда снимает проблемы и недоразумения. И Вика решила, ничего страшного, это всего лишь первая попытка. Москва не сразу строилась.
***
У Веры второй выходной прошел на нервах.
Весь день она с трепетом ожидала, что Верховцев опять заявится забирать Вовку. Но слава Богу, в воскресенье их никто не тревожил, и к вечеру она наконец успокоилась. Вовка тоже особого волнения не проявлял, но по мелким нюансам, по тому, как он иногда хмурился...
Скрывает что-то, партизан. И ведь не признается же, сколько не пытай.
Ладно, подумала, захочет, расскажет сам. Уважала она в этом это – мужицкое. Сын хоть и был похож на на ее бывшего внешностью, но характером пошел в ее отца, такой же упертый и правильный по жизни.
Ох, при мысли об отце Вере поплохело. Не то, чтобы ей кто-то слово кривое сказал, просто, ее отцу Верховцев с самого начала не понравился, а уж что жениться не стали, так и вовсе. Ну, как бы, и вот результат.
Рано или поздно, а родителям звонить и каяться придется. Но все же Вере не хотелось, чтобы они видели ее в момент слабости. Надо сперва найти работу и устроить свою жизнь.
И к этому моменту она собиралась подойти особенно серьезно.
Это конечно было весьма и весьма волнительно. Когда начинала думать, у нее руки подрагивали. Почему-то ее профессиональная чуйка уперлась в то, что предложение Щурова реальный шанс. Но привычка предполагая лучшее, рассчитывать на худшее, не давала расслабиться и отпустить вожжи.
И Вера опять допоздна рыскала в сети, искала сведения, запасные пути. Готовилась. Хотя, сколько не готовься, всего не предусмотришь.
В конце концов, усилием воли прекратила все это и пошла загонять Вовку в постель. Потом несколько раз перебрала свой деловой гардероб, все сомневалась, что завтра надеть. И ведь понимала, что особой разницы-то нет. Волнение.
Все, спать.
Утро вечера мудренее.
***
В выходные по телефону, указанному на визитке, Вера звонить не стала. Ее представления об офисной этике не позволяли. Вот и пришлось томиться неизвестностью весь воскресный день и утро понедельника.
Отправила Вовку в школу, выждала еще немного, потом остановилась на большой парковке перед супермаркетом и вытащила визитку Щурова. Смотрела на нее, смотрела. Сзади было его рукой написано:
«Панкратов Федор Михайлович»
И номер телефона.
Название фирмы ничего ей не говорило, да и в списке Татьяны Аанатольевны оно не числилось. Но Щуров ведь и сказал, что тот только начинает. Ох... кот в мешке, этот ее шанс, подумала она и с замирающим сердцем набрала цифры.
Пошел вызов.
Гудки. Долго. Вечность.
И с каждым ушедшим в вечность гудком сжималось сердце.
Абонент не берет трубку.
Черт, она так настроилась. У Веры заныло в затылке, а в душе стало разливаться разочарование. Не берет... Собралась уже отбиться, но буквально на последней секунде ответили.
глава 29
Есть! Вера почувствовала, как внутри все холодеет и проваливается куда-то. Настоящий экстрим.
– Да? – раздался в трубке далекий голос с помехами.
Прикрыла ладонью трубку, чтобы продышаться.
– Здравствуйте, Федор Михайлович...
– Одну минуту, – послышалось на том конце, прорываясь сквозь потрескивание. – Я сейчас перезвоню вам.
– Да, конечно, – пробормотала Вера и отбилась.
Потом сидела с колотящимся сердцем и пялилась на дисплей. Во рту пересохло, отчего-то страшно пошевелиться, даже сглотнуть. А время идет, минуты тянутся. Не звонит и не звонит. Выдохнула, уговаривая себя. Сейчас, сейчас.
Раздался звонок, и Вера невольно вздрогнула. Вроде сидела, ждала, а так внезапно! Чуть телефон не выпрыгнул из рук от неожиданности.
– Да. Ну как? Лучше меня слышите?
Теперь было слышно так, словно говоривший находится рядом.
– Да, спасибо! Здравствуйте, я звоню от Щурова. Самойлова Вера Дмитриевна, по поводу...
– А, от Щурова! Да, да, я помню. Просто в данный момент... – мужчина то ли хмыкнул, то ли усмехнулся, в общем, странный был звук. – Я в данный момент на горном склоне...
До Веры таки дошло, что происходит. Входящий из-за границы. Получалось, он сейчас в Австрии. Мелькнуло в разговоре Хинтертукс.
– Вера Дмитриевна, я в буду в Москве через три дня. Давайте через три дня созвонимся, встретимся лично и все обговорим, хорошо?
– Да, конечно, до свидания, Федор Михайлович, – ответила Вера.
А что еще ей оставалось?
Разговор прекратился, она застыла с трубкой в руке. Задумчиво уставившись на себя в зеркало. Да уж... шанс... Все-таки кот в мешке.
Вера покачала головой, невольно отметив про себя, что голос у мужчины приятный, без пренебрежения к просителю и рычащих начальственных интонаций. Но это ни о чем еще не говорило. Задумчиво уставилась в окно, мерно постукивая по бедру зажатым в ладони гаджетом.
Ждать еще три дня и бездействовать было выше ее сил. Решила пока работать по прежнему плану. В конце концов, Бог милостив, что-нибудь обязательно выгорит.
***
Однако вышло не три дня, а больше.
Но через три дня этот самый Панкратов перезвонил, как и обещал. Извинился и сообщил, что возникли непредвиденные обстоятельства, ему придется задержаться тут еще на неделю. Просил перенести встречу.
Вера согласилась, можно подумать, у нее был выбор?
Ситуация зависла, превратившись в какой-то зятяжной прыжок. Пике, из которого еще непонятно, что вырулится. Просто, наверное, она слишком настроилась, а теперь оставалось только собрать волю в кулак и продолжать жить так, будто ничего не происходит.
Но в жизни-то много чего разного происходило.
И если бы не многолетняя привычка сдерживаться и контролировать себя, неизвестно, как бы ей удалось побороть эти эмоциональные качели.
***
Сначала была неделя обивания порогов. Где-то, что-то вроде... но опять не то. Зато ее резервный список рос и пополнялся. И все это отнимало душевные силы.
А впереди очередные выходные.
В пятницу вечером изволил позвонить Верховцев, объявил, что заберет Вовку завтра в половине одиннадцатого, и отключился. Осчастливил. Этот его высокомерный приказной тон...
Вера потом долго сидела, подавляя кипевший внутри протест. А после не могла уснуть, лежала, глядя в призрачный ночной потолок, размышляла о жизни. Как оно могло случиться, что стало вот так? Ведь начиналось все по-другому, хорошо начиналось, волшебно. И она думала, что знает этого человека, видела во всех проявлениях. Ан нет, не знала. А может, он всегда был таким, а она просто не хотела замечать очевидного?
Сейчас Вера чувствовала себя выброшенной гигантской центрифугой куда-то на обочину жизни. И этой центрифугой был он. Но зачем продолжать трепать ее, бить словами снова и снова? Что за жестокое удовольствие?
Она же и так ушла? Освободила место. Что еще ему от нее надо?
В конце концов пришла к выводу, что когда-нибудь Верховцеву надоест, и он оставит ее в покое. Тем более что у него есть, кем заняться на досуге.
Но это же было больно.
***
В субботу она опять ждала его с утра. Убиралась, нервничала, в общем, готовилась, как к походу к гинекологу или дантисту. Вовку заранее покормила как на убой и еще пирожков ему напекла и завернула с собой. На всякий случай, вдруг опять без обеда останется. Тот отнекивался:
– Ма, да зачем?
Но в итоге все сложил в рюкзачок, да еще и бутербродов набрал. Запасливый.
Верховцев заявился точно вовремя. Одетый с иголочки, благоухающий. Вера не могла не отметить, что он все еще красивый мужчина. Но пуловер, джинсы, мягкие мокасины, которые она сейчас видела на нем, их не было в его гардеробе раньше. Мысль о том, что это, скорее всего, покупалось той, другой женщиной, сразу вызвала отторжение.
А он прошел внутрь. Но не в гостиную, словно этой комнаты не существовало в доме, а в кухню. И что уж совсем добило Веру, открыл дверь и заглянул в ее спальню. Внимательно осматривал комнатку, чуть ли не принюхивался, потом уставился на ее кровать, как будто искал там следы преступления.
Это уже был предел.
Только она рот открыла, сказать, чтобы уж и туалет проверил, правильно ли расходуют туалетную бумагу, как он спросил:
– Ну что, нашла работу?
Циничненько так, как бы невзначай, глядя при этом куда-то сквозь нее. Вера похолодела. Это был намек? Он что, собирался...
– Несколько вариантов есть, – сцепила руки в замок и постаралась ответить как можно непринужденнее. – Я пока еще не решила, на чем остановить свой выбор.
– Выбор? – скептически хмыкнул он, закрывая дверь в спальню. – Ну-ну.
В этот момент Вовка как раз появился на пороге гостиной, Верховцев сказал, что привезет его обратно к шести. А потом они ушли.
***
А Вера осталась. И чуть не сползла по стенке без сил. Он ведь не зря поднял вопрос о ее работе, и если этот урод постарается отобрать у нее Вовку... Додумывать дальше Вера просто не могла. В тот момент она Верховцева люто ненавидела.
И снова была борьба с собой. Собрать силы, в конце концов, если уж совсем припрет, Вера готова была устроиться работать хоть уборщицей. Но это же надо пережить выходные!
Желая себя чем-то занять, стала перетряхивать все шкафы, перекладывать заново, перестирывать, лишь бы отвлечься. Работать, не думать. Работать!
Примерно в четыре раздался телефонный звонок, она его еле услышала, жужжал пылесос. Схватила трубку, глянула входящий – Панкратов. Опять сердце запрыгало в горле, почему он звонит сейчас???
– Да... – проговорила осторожно.
– Здравствуйте, Вера Дмитриевна. Я вот... так получилось...
У нее глаза прикрылись, сейчас уйдет в отказ.
– В общем, я в Москве. И мы могли бы не ждать понедельника, а прямо завтра и встретиться. Если, конечно, вам удобно в воскресенье.
– Да, Федор Михайлович, – как в бреду ответила Вера. – Конечно удобно.
– Тогда завтра в двенадцать...
Он назвал адрес, договорились встретиться, и мужчина отключился.
А она еще долго сидела неконтролируемо вздрагивая, потом подперла лоб рукой и то ли рассмеялась, то ли расплакалась от облегчения.
глава 30
С утра немного не заладилось. Вера вывела его из себя своим фанатическим упрямством. Так и хотелось ей сказать:
– Ну что ты строишь из себя? Кто тебя теперь на работу-то возьмет? Разве что техничкой.
При сыне не хотелось, потому Верховцев сдержался, думая, хрен с тобой, все равно приползешь когда прижмет. Неприятно все это было. Каждый человек должен знать свое место.
Но потом за дневными впечатлениями отвлекся.
В этот раз Александр повел сына в большой развлекательный центр, где они и провели практически весь день. Не надо было гонять по городу, торчать в пробках, поэтому вернулись к четко назначенному времени без опозданий.
Пока вез мальчика домой, время от времени поглядывая как он сидит сзади и смотрит в окно, и думал, что... Короче, неожиданно, но ему самому было интересно. Это какая-то новая, незнакомая ему грань жизни.
И вроде нормальное было настроение.
До тех пор, пока не увидел физиономию бывшей. Сияла, бл***... Как начищенный медный таз. И этот блеск в глазах, как у хорошо натрахавшейся бабы. Сначала не поверил своим глазам. Стерва рыжая! Что она весь день, пока их не было, делала?!
Не помнил, как вышел от них, сам не свой от злости.
Домой приехал, Вика своими дурацкими вопросами мозг вынесла.
Опять отвратный выходной!
***
За эту неделю Вике удалось сгладить многое. Она признала свою ошибку и извлекла из случившегося урок. Старалась показать мужчине, что принимает его во всем, дарила радость секса. И по отношению к его сыну проявляла готовность идти на уступки. Вика была уверена, что демонстрируя ребенку (язык с трудом поворачивался назвать его ребенком, там же уже целый подросток, а с подростками вечно одни проблемы) их единство, они тем самым как бы принимают его в ближний круг доверия.
Мальчик должен это оценить.
Постепенно ее усилиями хмурые брови Александра разгладились, и слова, сказанные в подходящее время, не пропали даром. Однако девушка понимала, что Верховцев тяжелый человек со сложным характером, и чтобы двигаться с ним дальше, ей следует проявлять большую осторожность.
Она и проявляла, держала свои мысли при себе и была аккуратна в высказываниях.
И черт ее дернул спрашивать, как прошел день! Видела же, он опять злой оттуда приехал.
Ощетинился и будто льдяной коркой покрылся. Бросил:
– Не твое дело, – и ушел в кабинет.
Но она же понимала, что это все из-за нее, из-за его бывшей сожительницы.
Странная женщина! Ну оставил тебя мужчина, надоела ты ему, исчерпались отношения, так отпусти его по-хорошему. Ты же видишь, у него счастливая новая жизнь.
Нет, надо ему нервы трепать!
Вся неделя насмарку...
Но с этим что-то надо было делать. Ей совсем не нравилась наметившаяся у них тенденция проводить так каждые выходные. И потом, разве семья Верховцева ограничивалась одним только сыном? В конце концов, Вике в голову пришла неплохая мысль.
***
А Вера действительно ничего не могла с собой поделать, ужасно глупое состояние, но ее просто распирало как школьницу. И даже Верховцев с его заскоками не смог испортить ей настроение.
Она еле дождалась воскресенья, всю ночь вертелась, толком не могла уснуть, с утра нервничала. Перед тем, как ей уходить, как-то разнервничалась совсем. Присела как была на тумбочку в прихожей, а сердце скачет, как перед экзаменом. Зарыла лицо рукой.
Господи... Столько волнений... Давно она так не тряслась, однако.
Потом разом поднялась и вышла из дома.
Пока доехала до места, успела немного себя в руки взять. Встреча была назначена по довольно странному адресу. Вера, столько времени рывшаяся в сети, была уверена, что поблизости нет ни одного серьезного предприятия или учреждения. Исторический центр, но не центральная, а тихая боковая улочка, старинные здания...
Когда она добралась и припарковала машину, было как раз без трех двенадцать. С замиранием сердца вытащила телефон и набрала вчерашний входящий, помеченный у нее как Панкратов 1. Пошли гудки, с третьего он ответил:
– Да, Вера Дмитриевна, слушаю вас.
– Я на месте, – начала она.
– Серебристая Honda Civic? – и назвал ее номера. – Хорошо, я иду к вам.
Вера выдохнула и откинулась на спинку, как-то это все загадочно было и волнительно... Краем глаза увидела, как из соседнего здания вышел мужчина и направился в ее сторону, но только когда тот остановился против ее двери, поняла, что это и есть будущий возможный работодатель.
Ну однако он и оригинал, промелькнуло у нее в голове, а потом она просто стала выбираться из машины, и мысли сами собой исчезли.
Мужчина был... Лет тридцати или около того. Худощавый, среднего роста, волосы короткие, русые, серые глаза. Одет просто, по-спортивному. В общем, вроде бы обычный, но какой-то малость взъерошенный, что ли. И главное – у него на шее был ортопедический воротник.
– Здравствуйте, Федор Михайлович, – поздоровалась Вера, протягивая ему руку.
– Здравствуйте.
Он пожал ей руку, изобразив попытку поклониться, но потом извиняющимся жестом показал на свою шею и пожал плечами. И сразу охнул, тихо, но Вера услышала.
Оказалось, как раз в тот момент, когда она ему первый раз звонила, он неслабо приложился со сноуборда на том самом склоне. Итог – вывихнутая шея и пара огромных синяков на ребрах, корсет, воротник. Но зато, судя по тому, как горели его глаза, пока он рассказывал про Хинтертукс, впечатлений масса.
Ну точно оригинал, подумалось Вере. И экстремал, к тому же.
– Но как же вы так, вы же не долечились?!
– А, – махнул он рукой и неожиданно улыбнулся. – Все и так заживет. Ну что, Вера Дмитриевна, пойдемте смотреть мое хозяйство?
***
Нет, она конечно ожидала. Но когда поняла...
Вера невольно закрыла лицо рукой, чтобы не рассмеяться, ей еще припомнились слова Щурова:
– ...не обтерся, только начинает свой бизнес, ему такой специалист как ты в помощники, то что доктор выписал!
Ай да Герман Данилович, ай да шутник!
Оказывается, этот экстремал пока только купил здание. И только соображал на тему, как что обустроить. Опыта никакого, но деньги и желание поставить бизнес есть. Ну что ей оставалось, сходу выдала из личного опыта несколько предложений, с чего ему начинать.
На лице у господина Панкратова обозначилась работа мысли. Привыкшая к тому, что Верховцеву обычно не доходило с первого раза, Вера набрала в грудь побольше воздуха, и только собралась повторить все сказанное, как он прищурился и выдал ей немного несвязное, но продолжение ее логической цепочки. У Веры от неожиданности челюсть отвисла.
А он сказал:
– Знаете, Вера Дмитриевна, давайте мы поступим так. Мне все равно в это сразу не вникнуть. Я возьму вас к себе заместителем, и мы вместе начнем поднимать...
– Это так неожиданно, – пробормотала пораженная Вера.
На ее растерянность он отреагировал по-своему, очень однозначно.
– Вот и отлично, приступаем с завтрашнего дня, – неуклюже повел своей закованной в ортопедический воротник шеей и улыбнулся. – Фирму я зарегистрировал, а вы будете моим первым сотрудником.
Это было... Начинать с самого начала, буквально с нуля? Да еще он хотел развернуться в кратчайшие сроки, потому что с нового года ожидался большой госзаказ, многомиллионные тендеры. И этот экстремал-фантаст собрался в нем участвовать...
Да. Да. И еще раз ДА.
