Текст книги "Полет Дракона (СИ)"
Автор книги: Екатерина Каблукова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Это так удивительно, что он приехал… он практически пропал после войны. Говорят, что все это время он был на дипломатической службе и выполнял какие-то деликатные поручения…
– Боже, какие романтические подробности! – фыркнула девушка, – Лили, ты веришь в эти сказки?
– Ну, дорогая, телезрители в это верят!
– Куда катится этот мир? – пробормотала Веро, – Наверняка фон Эйсен сам распускает эти слухи, чтобы придать себе романтический ореол. Поверь, в любом ведомстве большая часть времени уходит на бумажную работу.
– О, так вы не вместе? – Лили раздвинула губы в подобие улыбки, – В таком случае ты же не будешь возражать, если я попытаю счастья?
– Ты задаешь вопрос так, что и «да» и «нет» будут звучать одинаково двусмысленно и глупо, – заметила девушка, – Почему бы тебе не спросить у самого фон Эйсена?
– Интересно, о чем Лили должна меня спросить? – раздался голос рядом с ними. Обе женщины синхронно повернули головы. Дерек стоял у соседнего окна и с веселым интересом наблюдал за видимым смущением старой подруги. Веро ехидно подумала, что слово старой можно применить и по отношению к возрасту…
– Желаете ли вы еще больше углубить ваши познания… – она с видимым удовольствием отпила шампанское, торжествующе смотря на соперницу поверх бокала. Та ослепительно улыбнулась, пытаясь скрыть смущение.
– Боюсь, что в моей школьной характеристике как раз написано, что я – слишком ленив и нерасторопен, чтобы стремиться углублять полученные знания, – усмехнулся фон Эйсен. Лили делано рассмеялась:
– Дорогой, ты, как всегда слишком прямолинеен.
Она подошла и смахнула с лацкана его смокинга невидимую пылинку:
– Если захочешь опровергнуть школьную характеристику – я к твоим услугам.
– Непременно, – кивнул Дерек, провожая ее холодным взглядом, затем он повернулся к Веро, – Прекрасно выглядите.
– Спасибо, – она обвела глазами зал, подыскивая благовидный предлог, чтобы уйти, когда вновь заметила Бертрана все с той же брюнеткой. Зеленые глаза на мгновение стали золотыми, она привычно опустила ресницы, стараясь скрыть это, а затем с милой улыбкой обернулась к Дереку, – Знаете, если ваше предложение по поводу ужина все еще в силе…
– Все-таки решили последовать моему совету и заставить кузена ревновать, -хмыкнул фон Эйсен, беря девушку под руку, – Впрочем, это будет забавно… Во всяком случае, гораздо веселее, чем, выполняя деликатные поручения, заполнять кучу бумаг...
– Вы слышали весь наш разговор? – Веро рассмеялась и виновато посмотрела на своего спутника, – Простите меня, но я не смогла удержаться, чтобы не осадить Лили.
– Я вас прекрасно понимаю, – он весело взглянул на нее, – Вам не кажется, что у нас много общего?
– Возможно. А, вот и Эдвард с Терезой. Интересно, скажет ей кто-нибудь, что цвет чайной розы ее полнит? – пробормотала она и, не дожидаясь ответа, предпочла сменить тему разговора, – Вы не проводите меня к столу?
– Конечно! – он поставил свой бокал на каминную полку, – Прошу!
У стола возникла легкая заминка, но Веро быстро подозвала официанта и распорядилась поменять карточки, в результате чего она оказалась сидящей достаточно далеко от семьи, а пухленькая девушка в розовом платье заняла место между Берти и явно недовольным Винсом.
– Пожалуй, я даже должен быть вам признателен, – Дерек задумчиво посмотрел на толстушку, что-то оживленно щебетавшую помрачневшему толстяку, – Иначе я мог бы совершить убийство.
– Вы не любите розовый цвет?
– Я терпеть не могу бестолковых женщин.
– А, все так говорят, а потом женятся на дурах, – махнула рукой Веро.
– Наверное, потому, что умные женщины слишком умны, чтобы отвечать согласием на глупые предложения?
– Вы хоть сами поняли, что сейчас сказали?
– Конечно, в отличие от вас, я себя очень внимательно слушал, – с серьезным видом кивнул он и поднял руку, прерывая возможные возражения, – Тише, сейчас ваш дядя скажет речь.
– Вернее, ее скажет Тереза, речи всегда были слабым местом Эдварда, – Веро заметила, как жена дяди достает из ридикюля лист бумаги и передает мужу, – Это на полчаса. Теперь все точно уснут.
– Вы не любите жену вашего дяди?
Она лишь передернула плечами, давая понять, что это, в общем-то, не его дело. Речь действительно оказалась достаточно занудной. После нее, когда закуски унесли и принесли горячее – каре ягненка с мелким картофелем под красным соусом, за столом разгорелся спор. Его завел пожилой мужчина из клана Иво, кажется, секретарь самого герцога. Веро не помнила его имени и старалась по возможности избегать, поскольку при встречах он постоянно твердил о том, что богатые обязательно должны делиться с бедными. Сейчас спор касался прав змей и возможности заседать их в Совете Пятерых.
– Это неслыханно! – воскликнула соседка Дерека, оскорбленная самим предположением о такой возможности, – Совет Пятерых – это Совет Драконов! Не стоит так рушить традиции!
– Оставьте эту патетику в прошлом, – оборвал ее зачинщик, – Чем сейчас драконы отличаются от людей или тех, кто может стать лишь змеей? Продолжительностью жизни? Умением извергать огонь?
– Чистотой помыслов, – Дерек отложил вилку и внимательно посмотрел на старика, тот смутился, но тут же вскинулся:
– Все это в прошлом! Ген драконов давно расшифрован, все знают, что за мутацию отвечают восемь аллелей, и именно эта комбинация и означает, кем ребенок будет в дальнейшем.
– Какое распространённое заблуждение, – хмыкнул фон Эйсен, Веро заметила, что его глаза вспыхнули синим огнем, – послушайте, не сотрясайте воздух понапрасну, я прекрасно понимаю, о какой статье идет речь, и вы читали ее слишком поверхностно! В ней сказано, что все мутации возникают в подростковом возрасте, что же касается детей – то у них всех совершенно одинаковый набор генов.
– Хотите сказать, что все зависит от воспитания?
– В том числе. Насколько я понял, воспитание играет определенную роль в выработке гормонов, которые и отвечают за дальнейшую мутацию. Частый гнев, несдержанность, агрессия или же излишняя трусость приводят к выработке адреналина, который и играет решающую роль в формировании генов.
– Вы обвиняете тех, кто не смог стать драконом, во всех грехах?
– Скажем так, я достаточно хорошо в свое время изучил этот вопрос, и я категорически против изменения состава Совета.
– Вы говорите так, потому что вы – наследник старого князя!
– Я говорю так, потому что видел, к чему приводит власть змей! – голос Дерека был полон гнева. Веро спешно положила свою руку поверх его, словно останавливая, и умело перевела разговор на завтрашнюю охоту, не позволяя спору перейти во что-то большее. Краем глаза она заметила, что сам Иво, прислушивающийся к разговору, недовольно нахмурился. После десерта женщины, следуя традиции, вышли в гостиную, оставив мужчин с портвейном и сигарами.
– Дорогая, – Илона подошла к дочери, стоявшей у сервировочного столика, где официанты разливали чай, – Хотела тебя предупредить, что о вас с Дереком уже поползли слухи…
– Да? – Веро взяла чашку и отошла к окну, – И какие же?
– Что вы слишком много времени проводите вместе. Эдвард сказал, что он недоволен этим. Он считает столь явное сближение неприличным.
– Передай Эдварду, что может не беспокоится за свою честь, дорогая. Моя же – не его ума дело.
– Детка, прошу… Он все– таки глава клана.
– Да? А меня ощущение, что всем руководит Тереза, – она бросила взгляд в сторону жены дяди (она никак не могла заставить себя назвать ее тетей), явно пытающейся по губам прочесть их разговор. Та стояла в окружении женщин из своего благотворительного общества. Вероника вдруг осознала, что там нет ни одного дракона, все эти женщины были просто людьми, которые начали стареть, и слишком озабочены потерей своей красоты. Жены богатых людей, они от нечего делать занимались благотворительностью и даже достигли на этом поприще некоторых успехов, во всяком случае, они гордо раз в месяц рассылали всем, кто жертвовал в их фонд деньги, пухлые конверты с фотографиями людей, спасенных от смертельных болезней. Веро даже не открывала эти письма, полагая, что благотворительность не подразумевает благодарности от тех, кому она помогла. Илона перехватила взгляд дочери:
– Ника…
Та почувствовала легкое раздражение.
– Мама, перестань. Ты прекрасно знаешь: Тереза просто одержима идеей, что я обязательно должна выйти замуж за Винса. Не знаю, кто вбил ей это в ее пустую голову, но… – поняв, что говорит резко, она поставила чашку на стол так, что напиток расплескался, и на скатерти появилось темное пятно, и виновато посмотрела на мать, – Извини, день был утомительным, и я лучше пойду. Тем более Шарль уже стоит в дверях.
Помахав мужчине рукой, она стремительно вышла из комнаты и, желая слегка успокоиться, вновь прошла в любимый дворик. Запах табака и мерцающий огонек сигареты вызвали невольную улыбку:
– Снова вы! Смотрю, вам здесь понравилось?
– Так и знал, что вы придете сюда!
– Только не говорите, что вы ждали меня! – фыркнула девушка.
– Ждал? Нет, – он покачал головой и добавил, – Но надеялся, что вы придете…
– Зачем?
– Поблагодарить и извиниться за свою несдержанность за ужином.
– Ничего страшного, – пожала плечами Веро, – Берти тоже не любит вспоминать о войне. Знаете, я думаю, что все эти его женщины – лишь способ забыться.
– Это не помогает, как и алкоголь, – Дерек криво улыбнулся и затушил сигарету.
– Вы пробовали?
– Нет, но видел своих однополчан. Мы иногда собираемся вместе. Те, кто остался…
Они замолчали, каждый думая о своих потерях. Вероника подняла голову. Звезды были совсем близко, стоило лишь распахнуть крылья… Чтобы избавиться от наваждения, она спросила первое, что пришло на ум:
– А что помогает?
– Не знаю, – он как– то странно посмотрел на нее, – Возможно, ничего… Уже поздно. Я провожу вас?
– Конечно.
В полном молчании он довел ее до лестницы на второй этаж и ушел. Девушка поднялась к себе и еще долго ворочалась на узкой жесткой кровати, пытаясь уснуть.
На следующий день она встала с первыми лучами солнца и с досадой посмотрела на ясное небо. Еще один день жары. Вздохнув, она оделась и спустилась в холл, где уже собрались охотники. Красные, оливковые и черные рединготы пестрели перед глазами. Гул голосов смешивался со звоном шпор о каменный пол, во дворе непрерывно лаяли собаки. Эдвард стоял у дверей. Он, казалось, помолодел, его лицо светилось от радостного предвкушения. Веро встретилась с ним взглядом и невольно улыбнулась азарту, горевшему в его глазах. Берти, напротив, был сонным и непрерывно зевал. Судя по всему, ночь у него была очень бурной. Граф Иво стоял поодаль от остальных, его лицо было перекошено от отвращения к происходящему. Вероника впервые видела человека, которому не подходил редингот для верховой езды. В совокупности с провисшими бриджами создавалось ощущение, что он взял костюм напрокат. Заметив пристальный взгляд девушки, Иво зло сверкнул глазами и демонстративно отвернулся, словно мстя за вчерашний день. Дерека нигде не было видно. На секунду она почувствовала разочарование, но сразу прогнала эти мысли прочь, не желая портить себе настроение.
Девушка вышла на крыльцо, и конюх тут же подвел к ней рыжую кобылу. Узнав хозяйку, лошадь слегка приподняла голову и радостно заржала. Конюх прикрикнул на нее. Кобыла встала на дыбы и тут же отпрыгнула в сторону, парень изо всех сил вцепился в повод, пытаясь удержать ее, остальные лошади начали волноваться, послышалось ржание. Один слишком ретивый гнедой-полукровка выдернул повод и радостно пробежался по двору. Веро спокойно спустилась со ступеней крыльца во двор, на ее лице не дрогнул ни одни мускул, лишь зеленые глаза полыхали расплавленным золотом. Тихим голосом успокоив лошадь, она мягко перехватила повод одной рукой, кобыла прыгнула еще раз и остановилась, почуяв знакомую руку. Веро с нежностью посмотрела на лошадь, а затем повернулась к конюху.
– Вы, наверное, здесь недавно? – вкрадчиво спросила она.
– Да, мэм… – как и все уроженцы юга, он слегка протягивал букву «э», отчего слово «мэм» напоминало блеянье козы. Девушка поморщилась:
– В таком случае вы просто не знаете, что я не люблю, когда на моих лошадей повышают голос.
Парень покраснел:
– Простите, мэм, это больше не повториться.
– Искренне на это надеюсь, – девушка посмотрела поверх головы конюха и недовольно поморщилась, Винсент явно направлялся к ней:
– Дорогая, ты не пострадала?
– Винс, только не ори и не размахивай руками, – предупредила Веро. Лошадь, чувствуя настроение хозяйки чуть подалась вперед, становясь между девушкой и ее кузеном. Тот озадаченно нахмурился и попытался обойти с другой стороны. Кобыла повторила маневр, вновь оказываясь между ними. Девушка с улыбкой наблюдала за этими танцами.
– Ты не приструнишь свое животное? – не выдержал Винсент. Веро пожала плечами:
– С какой стати я буду это делать?
– Я хочу помочь тебе сесть в седло.
– Не помню, чтобы я просила тебя об этом, – она повернулась к лошади.
– Я лишь хотел тебе помочь. Ты уверена, что хочешь ехать именно на этом коне? Он кажется очень нервным.
– Это кобыла, и она успокоится, как только ты исчезнешь из поля ее зрения или хотя бы перестанешь размахивать руками, – процедила Веро, подтягивая подпругу.
– Вам помочь? – Дерек, как всегда, появился внезапно. Девушка зло взглянула на него, ее глаза сверкнули. Странно, но кобыла дружелюбно отнеслась к незнакомцу, всего лишь подозрительно косясь на него. Это решило дело.
– Не трогайте повод и подержите стремя, – строго скомандовала Вероника.
– Да, мэм, – покорно сказал он, протянув букву «эээ», как это только что делал конюх. Веро чуть смягчилась:
– Осторожно, она очень чуткая на повод.
– Да, я понял, – кивнул фон Эйсен, спокойно протягивая руку. Кобыла потянулась к ней, скользнула бархатными губами, ища подношение, и разочарованно фыркнула.
– Извини, в другой раз, – вежливо произнес Дерек, подходя ближе и придерживая стремя, – Я держу.
– Спасибо, – Веро легко вскочила в седло и посмотрела на него сверху вниз, – Умеете ладить с лошадьми?
– Разумеется, – он мягко похлопал кобылу по шее. Девушка улыбнулась:
– Вы все-таки поедете на охоту?
– Ну не зря же я вез сюда это недоразумение! – он кивнул в сторону того самого гнедого, который вырвался из рук конюха, – Редкостный стервец.
– Конюх? – поддразнила Веро.
– И конюх тоже. Простите, мне все-таки не мешает сесть в седло, пока этот поганец не выкинул еще какой-нибудь номер!
Она не стала дожидаться, пока он вскочит на своего коня, а неспешной рысью затрусила к воротам, заметив, что часть всадников уже направилась по дороге вниз. Кобыла, чувствуя всеобщее возбуждение, то и дело норовила сорваться в галоп, и девушке пришлось приложить некоторые усилия, успокаивая ее. Поглощенная этим занятием, она пропустила момент, когда Дерек вновь оказался рядом. Он уверено сидел в седле, и Веро невольно улыбнулась. Какое-то время они молча ехали бок о бок, затем у подножия горы показались ворота, окруженные невысокой зеленой изгородью. Лошадь Веро вскинула голову и загарцевала, предвкушая скачку. Всадница слегка осадила ее, а затем сразу выслала в галоп. Легко перемахнув через изгородь, она понеслась по пожухлой траве. Дерек последовал за ней. Его полукровка был достаточно резвым и мощным, чтобы догонять рыжую кобылу. Высохшая земля пружинила под ногами, Веро чуть повернула голову и улыбнулась:
– Любите прыгать? – она направила лошадь к очередному препятствию – невысоким кустам. Кобыла перелетела их с правильным запасом. Гнедой птицей взмыл в воздух, прыгая, по мнению Веро, слишком высоко. Дерек великолепно держался на нем, хотя по лицу было видно, что он тоже недоволен этим прыжком. Выровнявшись, они поскакали дальше. В какой– то момент, перед очередным препятствием, гнедой вырвался вперед. Это был небольшой заборчик, не больше метра в высоту, через неплотно подогнанные колья виднелась желтая трава. Дерек слегка прищурился, рассчитывая расстояние, и легко выслал коня вперед. Тот взлетел и вдруг перекувыркнулся в воздухе. Испуганное ржание разнеслось над полем, словно в замедленной съемке, Веро видела мельтешение копыт в воздухе, и как гнедой медленно падает на землю. Перекатившись, он тут же вскочил и легким галопом помчался дальше. Взяв правее, девушка перескочила через препятствие и, остановив лошадь, подбежала к неподвижному телу, лежащему на земле.
– Дерек!
Он с трудом открыл глаза, затем приподнялся на локте и с удивлением взглянул на себя, словно пытаясь определить, что у него сломано.
– Лучше полежи, – даже не заметив, что перешла на «ты», Веро мягко удержала его за плечи. Он упрямо мотнул головой и на секунду прикрыл глаза.
– Все в порядке, – Дерек тяжело поднялся. Его лицо было бледным. Веро с тревогой посмотрела на него:
– Точно? Давай я вызову подмогу?
– Нет, не стоит… – он снял шлем, осторожно покрутил головой, словно проверяя крепость шеи, а затем взглянул в сторону, куда убежал гнедой. Тот стоял в нескольких метрах и поводил влажными боками. Фон Эйсен свистнул, конь выдохнул и навострил уши. Свист повторился, гнедой нехотя подошел к хозяину, косясь на препятствие. Дерек нахмурился и, одной рукой взяв животное за повод, второй провел по его груди. Белая перчатка стала красной.
– Что за… – Веро осеклась и стремительно подошла к забору, провела руками по жердям и потом повернулась к своему спутнику, держа в руках тонкую металлическую струну, одним концом привязанную к жерди, – Это проволока!
– Да, похоже, – кивнул Дерек, – Поднебесный напоролся на нее в прыжке. Интересно, кому понадобилось натягивать ее? И почему именно сегодня?
– Не знаю, – девушка пожала плечами, отходя от препятствия, – Может быть, ее повесили и потом забыли снять?
Дерек покачал головой:
– Нет, посмотри внимательно, она практически новая, значит, повешена совсем недавно. Причем специально подобрана такой толщины, чтобы порваться под лошадью.
– Что ты хочешь этим сказать? – она изумленно посмотрела на него.
– Что кто-то хотел, чтобы лошадь, прыгавшая через препятствие, сбросила всадника, – Дерек с сожалением посмотрел на ее изумленное лицо, – Часто здесь ездят?
– Почти никогда. Только я и Бертран...
– Ника! – из-за кустов показался всадник.
– Берти! – она махнула ему рукой, подзывая. Дерек внимательно смотрел, как Бертран неспешной рысью подъезжает к ним:
– Что случилось? – он недоверчиво посмотрел на лошадей, затем перевел взгляд на испачканный редингот Дерека, – Только не говори мне, что ты упал с лошади!
– Кто– то натянул проволоку над препятствием, – сухо ответил тот, – Повезло, что Поднебесный прыгает с большим запасом, иначе он налетел бы не грудью, а шеей.
– Но кому понадобилось натягивать здесь проволоку?
– Тому, кто знал, что здесь будут прыгать, и хотел, чтобы всадник упал, – Дерек пожал плечами, – Вопрос только – зачем это ему?
Он пристально посмотрел на Бертрана, тот покачал головой:
– Даже ума не приложу. Ты будешь подавать заявление в полицию?
– На что? На то, что на охоте моя лошадь натолкнулась на препятствие? Не смеши меня.
– Маркус должен заняться этим, – сказала Веро, пристально смотря на кузена, тот кивнул:
– Думаю, ты права. Я скажу ему после охоты.
– Хорошо, – Веро кивнула, вспомнив немногословного седого мужчину с внимательным цепким взглядом, чьи предки всегда служили Амстелам, – Думаю, нам всем лучше вернуться в замок и пока что никому не говорить о наших догадках.
Мужчины кивнули.
Весь оставшийся день девушка провела у себя в комнате, сначала она размышляла, кто и зачем мог натянуть проволоку над препятствием, затем, так ничего и не придумав, она переключилась на работу, чтобы выбросить остальные мысли из головы.
Стук в дверь заставил ее выпрямить спину. За окном уже стемнело. Бросив беглый взгляд на часы, девушка с ужасом поняла, что до торжественного ужина у нее осталось не более получаса. Стук повторился. Веро сохранила файлы, закрыла ноутбук и подошла к двери. Илона стояла на пороге. Она уже переоделась в вечернее платье из нежно-голубого шелка и уложила свои длинные пепельные волосы в высокую прическу. На шее у нее поблескивало колье из переливающихся лент, выложенных из бриллиантов, танзанитов, аквамаринов и голубых топазов в обрамлении платины.
– Я так и знала, – Илона бросила веселый взгляд на дочь, – Все это время ты работала и еще не готова.
– Я даже платье не достала, – призналась та, отходя от двери, чтобы мама смогла войти, – Классно выглядишь!
Илона вздохнула:
– Уверяю, ты выглядела бы так же «классно», как ты утверждаешь, если бы отрастила волосы и перестала их красить в дикие цвета.
– С каких это пор рыжий считается диким? – запротестовала Веро.
– С тех самых, когда ты начала красить волосы, – отозвалась ее мать, подходя к видавшему и лучшие времена чемодану и критически осматривая его, – Ника, он уже разваливается! Почему ты не купишь себе новый?
– Потому что этот еще не развалился, – улыбнулась девушка, открыла шкаф и достала изумрудно-зеленое вечернее платье, – Смотри, какое красивое! Оно из жатого шелка!
Она продемонстрировала его Илоне.
– Действительно, удача, – насмешливо протянула та, – особенно с учетом того, сколько слуг в этом замке. Тебе помочь?
– Нет, я сейчас! – Вероника скользнула в ванную комнату. Ровно через четверть часа она вышла уже одетая, на ходу расправляя ткань лифа. Волосы она укладывать не стала, лишь при помощи воска еще более взъерошила их, создавая весьма продуманную небрежность, – Я почти готова!
Илона с тоской посмотрела на дочь:
– На самом деле я… я хотела поговорить с тобой.
– О чем? – Вероника подошла к зеркалу, вдевая сережку в ухо: три изумруда– ромбика, каждый окружен бриллиантами.
– Ну… я и Шарль… мы решили жить вместе…
– Дорогая, это же замечательно! – девушка ободряюще улыбнулась матери.
– Ты не возражаешь?
– Во-первых, возражать было бы глупо, поскольку я давно живу отдельно… – она вставила в ухо вторую сережку, радостно осознавая, что появился очередной предлог избегать особняка, в котором жила ее мать, – Во-вторых, ты же знаешь, что мне нравится Шарль.
Илона выдохнула и прошлась по комнате, шелестя платьем. Она задержалась у окна, всматриваясь в темноту ночи, затем обернулась.
– Почему ты все еще не замужем? – внезапно спросила она.
– И ты туда же! – Вероника демонстративно закатила глаза, – Это дядя тебя прислал?
– Нет, хотя он тоже тревожится о тебе, как глава нашего клана.
– Скажи ему, вернее – Терезе, что я благодарна за заботу, но слишком дорожу своей свободой, чтобы отягощать себя обязательствами, – предложила девушка, внимательно рассматривая себя в зеркало. Мать покачала головой, показывая, что этот номер не пройдет:
– Послушай, я не хотела говорить, но ведь прошло уже много времени…
– Ты это о чем? – дочь слегка прищурила глаза, разглядывая Илону. Неужели она где-то выдала себя, и та поняла, что дочь все еще не оправилась после смерти Фернанда Амстела, или… это все– таки про Бертрана…
– О том парне, помнишь, который встречался с тобой, а потом оказалось, что он лишь хотел написать научную работу о драконах… Генетик… у него еще были такие голубые глаза…
Веро тихо выдохнула:
– Боже, мама, это было так давно, что я уже забыла…
– Точно?
Дочь подвела губы неяркой помадой и повернулась:
– Встреть я его на улице, я бы не узнала. Хорошо, что ты знала только о нем! У тебя есть еще вопросы?
– Ты говоришь так, будто выступаешь в суде.
Девушка вздохнула и подошла ближе:
– Извини, я, действительно, большую часть времени провожу в судах. Это – моя работа!
– Скажи, – Илона замялась, – А у тебя кто– то был?
– Маам, – протянула Веро, – Ты о чем?
– О мужчине, конечно, моя дорогая.
Девушка с насмешкой посмотрела на нее.
– Даже не знаю, что для тебя более приемлемо: ложь или правда… Мне пора, смотри, не пропусти собственное торжество! – с видом фокусника она достала из чемодана бальные перчатки и, чмокнув мать в щеку, поспешила к выходу. Уже в коридоре был слышен гул толпы, находившейся в холле замка. С площадки второго этажа это собрание мужчин в черных смокингах и женщин в ярких платьях напоминало море. Девушка недовольно покачала головой, Фернанд никогда не стал бы держать гостей в холле. Он распорядился бы открыть две малые гостиные, официанты на серебряных подносах разносили бы закуски, и приглашенный оркестр играл легкую музыку. Но теперь хозяином замка был Эдвард, а его жена любила экономить, поэтому ужин обещал быть достаточно занудным и шаблонным, как и любое мероприятие, полностью организованное кейтеринговой компанией.
Веро вздохнула и, приветливо улыбаясь дядиным гостям, начала спускаться по лестнице. Она не успела сойти с последней ступеньки, когда её заметил Винсент:
– Ника, я слышал о случае на охоте! – тяжело дыша, он подлетел к ней, – Ты не пострадала?
– Винс, – протянула девушка, – Откуда такая осведомленность?
– Был на конюшне, – он недоуменно посмотрел на неё, – У гнедого, принадлежащего фон Эйсену, останется шрам на груди.
– Жалко, красивый конь, – она скривила губы в гримасе, понимая, что скрыть ничего не удалось, – Спасибо за заботу, я в порядке.
Кузен тем временем достал из кармана дешевого смокинга огромный платок и промокнул лоб, поправляя пепельную прядь, прилипшую к коже:
– Как сегодня жарко.
Вероника заговорщицки улыбнулась:
– Знаешь, если не пить так много рома, как это делаешь ты, то здесь достаточно прохладно…
– Ты замерзла? – оживился кузен, – Тебя согреть?
– Спасибо, я переживу, – она попыталась отстраниться, но он крепко схватил ее за руку, девушка возмущенно посмотрела на него, – Винс, что ты себе позволяешь?
Последние слова она сказала громче, чем следовало. Несколько гостей, стоявших рядом, обернулись. Кузен смутился и спрятал руки в карманы.
– Дружище, я бы на твоем месте учел, что наша кузина вполне может влепить тебе хороший хук, во всяком случае, я учил ее именно этому, – Бертран подошел к ним, ведя под руку очередную симпатичную блондинку. Девушка смотрела на своего спутника восхищенными глазами. Веро недоуменно приподняла брови, выражая удивление такой переменчивостью. Берти еле заметно пожал плечами и скорчил гримасу. Его кузина усмехнулась, поняв, что любительница тенниса дала ему от ворот поворот.
Бертран тем временем вспомнил о хороших манерах:
– Мери, ты знакома с моей кузиной? Ника, это Мери Торнотон.
– Очень приятно, – натянуто улыбнувшись, она подала руку, спутница Бертрана пожала ее:
– Оу, вы – та сама кузина Берти, самый известный адвокат?
– Наверное, смотря что считать известностью… – насмешливо протянула девушка.
– Ну как же, вы постоянно мелькаете в прессе, входите в двадцатку самых сексуальных женщин-юристов… – Мери смотрела не нее с неприкрытым восхищением, – Я бы тоже хотела так жить.
– По двенадцать часов в день сидеть на работе, разгребая грязное белье и вытаскивая на свет маленькие секреты клиентов? – Веро слегка подалась вперед, не замечая гневного взгляда кузена, – Милая, да вы – воплощенный романтик!
Мери покраснела. Берти нахмурился:
– Ника!
– Что? Разве я живу по-другому? Последний месяц я буквально ночевала в Цитадели! Не веришь – спроси у своего отца. В отличие от тебя, он не пренебрегает своими обязанностями!
Не дожидаясь ответа, девушка стремительно зашагала к столам, за которыми официанты в белых смокингах разливали напитки. Её несколько раз останавливали друзья семьи, желая выведать подробности происшествия на охоте Она постоянно фальшиво улыбалась, в очередной раз обмениваясь с ними банальными фразами, и легко ускользала от вопросов.
Наконец, достигнув цели и взяв бокал с традиционным для их приемов розовым шампанским, девушка повернулась и чуть не налетела на Дерека, стоявшего позади.
– Вам обязательно стоять у меня за спиной? – поинтересовалась она.
– Вот оно, хваленое гостеприимство Амстелов, – тот, кивнув официанту, взял бокал с коньяком и посторонился, давая возможность другим гостям подойти к столу.
– Как вы себя чувствуете? Кстати, о падении знают уже все.
– Да, я знаю. К сожалению, один из конюхов проболтался, – Дерек мрачно посмотрел на одного из любителей сплетен, желавшего выведать подробности, – Теперь у того, кто это сделал, наверняка найдется алиби.
– Считаете, что это было сделано умышлено?
– По здравому размышлению, – он допил шампанское, – и наверняка этот кто– то рассчитывал, что вы прыгнете впереди Бертрана.
– Что за чушь! – воскликнула девушка.
– Почему – чушь? Вы носитесь, что на автомобиле, что верхом, как сумасшедшая, прыгаете с обрыва в человеческом обличие, обращаясь уже на лету. Вполне вероятно решить, что, подгоняемая желанием свернуть себе шею, вы понесетесь к препятствию, кидая вызов самой себе.
– А вы не думали, что охотились на вас? – огрызнулась она, задетая его словами.
– Я думал об этом, – он серьезно посмотрел на нее, – Но тут не сходится: никто не мог предположить, что я поеду с вами.
– Думаю, для многих, собравшихся здесь, это было очевидно: нас постоянно видят вместе. Вполне возможно предположить, что вы решите произвести на меня впечатление…
Он внимательно слушал ее доводы, затем внезапно спросил:
– Вас это беспокоит?
– Что именно?
– Что нас постоянно видят вместе.
Вероника покачала головой:
– Меня беспокоят лишь причины, которые скрываются за вашими поступками, – она пристально посмотрела на него, – Они мне не совсем ясны.
– По-моему, они очевидны! – с явным весельем он взглянул на девушку.
– Хорошо, тогда причины, которые скрываются за очевидными причинами.
– Вот она, подозрительность Амстелов! – поддразнил он. Веро улыбнулась:
– Это просто констатация факта. Если вспомнить историю, наши кланы много веков враждовали… Так что на вашем месте я бы хорошо подумала, прежде чем рассчитывать на искреннее гостеприимство в этом доме.
– Но, насколько я помню, вы, не задумываясь, кинулись ко мне, когда я свалился, – мягко напомнил Дерек, девушка слегка наигранно рассмеялась:
– Ну, я, как выражается Тереза, – паршивая овца!
– Вас это удручает?
– Вдохновляет! На новые подвиги и свершения, – она отставила бокал, – а вот и виновники торжества…
Эдвард Амстел под вежливые аплодисменты гостей спускался по лестнице. Тереза шла рядом, радостно улыбаясь знакомым. Илона под руку с Шарлем следовала чуть позади, отчего казалось, что она гораздо выше своей золовки. Веро одобрительно хмыкнула и шутливо отсалютовала матери бокалом. Та лукаво улыбнулась и подмигнула дочери.
– А вы не жалуете жену вашего дяди, – заметил Дерек, все еще стоя рядом.
– Если вы поговорите с присутствующими, то узнаете, что я вообще никого не жалую, – желая позлить присутствующих, она небрежно взяла его под руку, – Пойдемте, проводите меня к столу, наверняка Тереза постаралась и карточки с нашими именами находятся на дальних концах стола, а я слишком устала, чтобы выслушивать занудные семейные разговоры.
