Текст книги "Опасные звезды (СИ)"

Автор книги: Екатерина Федорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Прочие гости, не участвовавшие в драме, но удостоенные чести за ней наблюдать, парили на дисках в некотором отдалении. Поближе к краям тента.

Диск со мной и Ворисоном подплыл к канцлер-фрею – и замер метрах в двух от Скевоса. Тот что-то промурлыкал, переводчик включился:

– Боитесь стать поближе? Когда вы увидели Наталью Ивановну в первый раз – и в моем обществе – наш диск находился гораздо ближе к вашему. И ей даже было позволено разговаривать… только прошу, отвечайте мне вслух, не прибегая к вашей телепатии. Запись всего, что тут происходит, станет доказательством покушения на гостя Альянса.

Ворисон прошипел у меня в голове:

– Приветствуй своего Калириса. Но осторожно, одним словом. Никаких жалоб, никакой правды.

Мои губы шевельнулись.

– Приветствую.

Скевос рывком наклонил голову вперед, глянул исподлобья.

– Наташа… тебя обработали вирусом?

– Я протестую. – Живо сказал Ворисон. – Вы подозреваете меня и мою гостью в каких-то гадостях…

И одновременно с этим его голос у меня в уме приказал:

– Сейчас скажешь следующее – вы мне надоели, капитан Калирис. Я желаю остаться здесь, на Фогенс-Луле, познакомится с его достопримечательностями… затем замолчишь, улыбнешься и положишь руку на то, на что недавно почти что села…

И я это сделала. Ещё никогда в жизни мне так сильно не хотелось сжать пальцы на мужской промежности, как сегодня и сейчас. Да так, чтобы оторвать все напрочь. Я попробовала было убедить себя, что именно этого Ворисон и хотел. Потом попыталась стиснуть кулак.

Ничего не вышло. Так я и стояла с идиотской улыбочкой, держа руку между ног у этой сволочи. Ощущая все выпуклости и впадины – омерзительное чувство, от которого к горлу подкатывал кислый комок.

Скевос с непроницаемым лицом развернулся к канцлер-фрею.

– Этот фарс меня не обманет. Её обработали. А Ворисону Аригану подсажен вирус Тэка, так что он может управлять ей мысленно, как куклой. И если думаете, что Альянс проглотит покушение на одного из наших гостей, то я советую вам подумать вам ещё раз. Между прочим, на Орилоне как раз сейчас разрабатывают новые виды оружия. И нам абсолютно все равно, где его испытывать – на пустой планете или населенной!

Это он перегнул палку, зачарованно подумала я. Но прозвучало все равно эффектно…

Канцлер-фрей глянул на меня, потом на Скевоса. Лицо у него оставалось безмятежным, но заметно углубившаяся морщина меж бровей говорила, что он взвешивает все «за» и «против». Тут очнулся Ворисон и громко выдал:

– Ваш Альянс устроит такое ради посторонней женщины? Вам мало Шай-Нурибада? Вирусные лаборатории Орилона уже никому не нужны, но вы опять хорохоритесь? И все это будет сделано ради некрасивой девицы из дикого мира?

Скевос что-то медленно, с расстановками, сказал. Переводчик вслед за ним выжал несколько слов – с долгими паузами:

– Или она – или война. Законы Звездного Альянса гласят, что мы должны защищать себя, наши корабли и тех, кто нам доверился

Канцлер-фрей едва заметно махнул рукой, его диск продвинулся вперед на полметра, поближе к Скевосу. Заявил:

– Законы Звездного Альянса также гласят, что обвинение должно быть доказано. Эта женщина сама пожелала остаться у нас. Вам будут вручены записи из этого зала. Просмотрите на досуге то место, где Наталья Ивановна объявляет, как вы ей надоели, и как она желает остаться здесь…

– Это работа вируса. – Тяжело сказал Скевос.

– Докажите. – Потребовал канцлер-фрей. – Или убирайтесь отсюда. Но не вздумайте её касаться. Никаких анализов. Никаких образцов. Теперь эта женщина наша гостья. Мы будем нещадно защищать её от таких типов, как вы – и её телесную неприкосновенность, и её право хранить свой генный материал при себе. Весь генный материал. Кстати, на наших записях есть кадры, где видно, как вы нещадно тискаете дочь саря планеты Китеж перед лицом всех гостей. И в эти моменты у неё недовольное, даже шокированное лицо. А теперь вон, господин Калирис.

Он проиграл. Внутри у меня все сжалось. Он проиграл, а вместе с ним проиграла и я…

Глава седьмая. Урод, тебя я презираю…

– Я имею право попрощаться. – Напряженно заявил Скевос.

Канцлер-фрей пожал плечами.

– Если обещаете не приближаться и не требовать кусочка кожи или пряди волос – пожалуйста. Но учтите, господин Скевос, что прием уже закончен. Нам всем пора расходиться…

Скевос кивнул, развернулся ко мне.

– Наташа.

– Держи рот закрытым. – Лениво приказал в уме голос Ворисона.

Темный взгляд Скевоса на мгновенье скользнул к нему.

– Господин Ариган, прикажите своей жертве убрать руку с ваших причиндалов. На записях, которые обещал канцлер-фрей, это будет выглядеть как минимум странно. Пусть она хотя бы скажет, что у неё закружится голова. И пришлось уцепиться за ваше достоинство – поскольку ничего лучше на роль перил тут не нашлось…

– Убери руку. – Беззвучно прорычал Ворисон.

Я тут же её отдернула.

– Вы собирались попрощаться и уйти. Как и все мы. – Напомнил канцлер-фрей.

– Наташа. – Снова настойчиво сказал Скевос. – Я знаю, они вас поймали. Я ещё вернусь. Я никогда не отступаю – никогда и не от кого. Я втравил вас в эту историю – и вся ответственность на мне.

Он перевел взгляд на Ворисона.

– Нас выдают мелочи, Ариган. Ваша жертва молчалива. А на записях с моей «Быстрой» Наталья Ивановна даже слишком говорлива. Этой разницы в поведенческом профиле будет достаточно, чтобы Альянс согласился со мной. И признал, что моя гостья была обработана вирусом.

Канцлер-фрей переглянулся с одним из крепких мужчин, державшихся рядом с ним.

– Скажи ему, что он дерьмо. – Потребовал у меня в голове голос Ворисона. – Скажи, что презираешь, ненавидишь его рожу… и пусть он почувствует, что это так!

Ах ты гадина, со смятением подумала я. Хотя… как там сказал Ворисон – пусть почувствует, как я презираю и ненавижу? Почувствует. Значит, не только услышит?

О да. Он почувствует.

Главное – не думать ни о чем, мелькнула мысль. Просто ненавидеть и презирать по полной…

– Скевос, ты тварь. – Объявила я. Слова прозвучали громко, переводчик тут же включился, донося мои слова до окружающих.

Канцлер-фрей едва заметно поморщился, Скевос шевельнул бровью.

– Гаденыш. – С подъемом продолжила я. Переводчик упоенно стрекотал. – Насильник! Ну или почти насильник. Думаешь, не помню, как ты приставал ко мне? Как пытался опоить вином с какой-то дрянью, которую туда намешал? Урод! Презираю тебя…

И быстро, не давая себе опомниться, плюнула в Скевоса.

Что самое удивительное, попала точно в лицо.

Скевос, не сводя с меня глаз, растянул губы в неверящей улыбке. Вскинул руку – и медленно вытер плевок серым шарфом. Повернулся к канцлер-фрею, бережно зажав складки ткани в кулаке.

– Теперь у меня имеется проба для анализа, данная вашей жертвой абсолютно добровольно. И публично. Это доказательство, которое убедит Альянс. Ну так как? Будете упорствовать? Или все-таки вернете мою гостью?

Кто-то из мужчин, окружавших канцлера, двинулся в его сторону вместе с диском. Свободная рука Скевоса нырнула под шарф – да там же и осталась.

– Если вам пришла в голову мысль остановить меня – забудьте об этом. Завтра утром я должен послать на Орилон сообщение. Иначе сюда отправится корабль Альянса. Если я вернусь на Орилон, обработанный вашим вирусом, это тоже заметят. И не простят.

Ворисон, наконец-то опомнившийся, что-то рявкнул вслух. Переводчик заботливо перечислил:

– Самка парнокопытного млекопитающего. Самка животного из семейства псовых…

– Ворисон, замолчите. – Живенько сказал канцлер-фрей.

И глянул на Скевоса.

– Вообще-то, ваша гостья только что обвинила вас в покушении на её телесную свободу. После такого мы просто обязаны защитить её от…

Скевос перебил, и тон у него прозвучал неласково:

– Обвинение, высказанное после обработки вирусом, не признается ни одним судом. Ни в одном из миров Галактики. Ну?!

– Ворисон. – Нехотя сказал канцлер. – Отдайте её. Быстро! И пусть убираются.

Красавец с полотенчиком на бедрах сделал это своеобразно – столкнув меня с диска. Если бы не рванувшийся вперед диск Скевоса, лежать бы мне на полу. В четырех метрах под беседовавшими господами.

Скевос поймал меня на лету, сграбастав в воздухе. Прижал к себе.

– Уходим.

Диск, на котором мы стояли, уже летел к эстакаде. В горуд я запрыгнула лишь на секунду позже Скевоса – и машина сорвалась с места, по вертикали уходя вверх. Подо мной довольно чмокнула гравитационная подушка, прижав к сиденью…

– Все потом. – Объявил Скевос, не сводя глаз с вида впереди – и припечатав ладонь к приборной доске. – Объяснения, извинения… потом. Анализ!

Мягкий женский голос заполнил машину, для меня все сказанное перевели.

– Посторонних вирусных генокомплексов в крови и кожных покровах не обнаружено.

– Запуск двигателей! Стартуем сразу по прибытии!

Глава восьмая. Торг

Горуд скользнул к космодрому с немыслимой высоты – как по горочке скатился. Выписал быстрый зигзаг, обходя странно разлапистую антенну одного из кораблей, и рванулся к «Быстрой», замершей посреди взлетного поля.

Скевос что-то крикнул, выпрыгивая из горуда. Я хотела было рвануться вслед за ним, но не смогла двинуться.

Тело не слушалось, и короткий миг я потратила на то, чтобы сообразить – там, в зале, Скевос сказал «уходим». И только. А команды на выход не было…

Через какую-то секунду, показавшуюся мне вечностью, женский голос пропел перевод:

– За мной…

И я наконец выскочила из салона. Полетела следом за Скевосом по лестницам. Успела увидеть, как он стянул с себя шарф-тогу на одном из ярусов, пнул ближайшую дверь и швырнул туда скомканную ткань. Что-то приказал.

Над ухом пропел голос интеллекта корабля:

– Анализ!

Скевос, даже не оглянувшись в мою сторону, понесся дальше. Ещё ярус – и я следом за ним заскочила в рубку. Он уже растянулся на ложементе, руки порхали в воздухе, словно касались клавиш невидимого пульта…

А на стенах рубки поднимались звездолеты. И торчала вдали, на горизонте, частая гребенка небоскребов Рирсы.

Скевос что-то бросил, не глядя в мою сторону. Перевели практически тут же.

– Сядь на пол. Я уйду в прыжок, как только выйду из атмосферы. Проблем не жду, но… но всякое может быть.

Я съехала по стенке на пол. Звездолеты, идущие по кругу, панорамой, дрогнули и начали уплывать вниз.

Белесое небо распахнуло нам объятья. Потом и оно исчезло, сменившись черной пеленой космоса…

Едва успевшие проклюнуться звезды вспыхнули и двинулись по кругу, выписывая одну гигантскую, светящуюся спираль. Которая рывком погасла. Темнота, тишина.

А затем вокруг возникла новая спираль. Крутнулась, расправилась снова в звездное небо.

Только звезды тут были натыканы реже, чем у Фогенс-Лула. Заметно реже. И рубку освещали лишь красно-зеленые отсветы, вырывавшиеся из пространства над ложементом. Оттуда, где порхали перед этим пальцы Скевоса, нажимавшие невидимые клавиши.

Вставший с ложемента Скевос объявил:

– Вот мы и ушли. Часов десять на отдых и проверку систем – а потом будет новый прыжок.

Я попыталась было встать, но тело не слушалось. Так-так… Выходит, от Ворисона я избавилась – а рабыней осталась по-прежнему.

Следующее открытие было сделано, когда я решилась открыть рот, чтобы спросить, что же теперь со мной будет. Губы не слушались.

– Мне жаль это говорить. – Медленно сказал Скевос, уже стоявший рядом – и наблюдавший за мной сверху. – Но вирус, которым тебя обработали, произведен на Фогенс-Луле. А это значит, что у меня нет от него вакцины. Аппаратура «Быстрой» ещё не завершила анализ – но если ты молчишь, значит, на тебе испробовали модификацию, полностью лишающую воли. Такое используют крайне редко – и в очень специфических случаях. Говори, Наташа. Я позволяю тебе говорить – всегда, когда ты этого захочешь.

Губы вдруг разжались, и я выплюнула:

– Кричать ещё разреши…

Он сел на пол рядом со мной. Свободно, вольно, согнув одну ногу и вытянув другую.

– Кричи, Наташа. Позволяю тебе кричать всегда, когда ты захочешь.

Меня вдруг замутило от желания завопить, заорать, забиться прямо тут, колотясь об стенку. Чтобы хоть так ощутить, что тело это ещё мое. Через боль…

Но вместо этого я сделала глубокий вдох, а на выдохе всхлипнула. Глаза защипало, рот скривился.

Я заплакала, Скевос неожиданно – или все-таки ожидаемо? – обнял меня. В следующее мгновенье я очутилась на полу. Ощутила прикосновение губ. Сначала просто к щеке, как-то легко, почти по-братски.

А потом губы Скевоса накрыли мой рот, заглушив очередной всхлип. Поцелуй оказался непривычно коротким. Он тут же оторвался от меня, навис сверху. Сказал тихо – почти что выдохнул в мои полуоткрытые губы. Застрекотал голос интеллекта корабля…

– Не буду врать, Наташа. Я не сильно расстроен тем, что вышло именно так.

– Ещё скажи, что ты рад. – Я попыталась вскинуть руки, как-то вырваться из-под него – но чертово тело не слушалось. Пришлось, глотая слезы, просить: – Двигаться разреши…

– Собираешься сопротивляться?

Слезы вдруг высохли, и я зло сказала:

– А надо? Хочешь повторить подвиг Ворисона?

Скевос дернулся, чуть откинулся назад – красно-зеленые отсветы заиграли на одной половине лица, той, что была обращена к ложементу. На впалой, твердой щеке с короткой щетиной, неведомо когда успевшей отрасти, дернулся мускул.

– Я не Ворисон. И меня оскорбляет это сравнение. Поверь, я видел и сделал в своей жизни гораздо больше, чем это заласканное двухсотлетнее дитя.

– Двухсотлетнее?!

У меня даже слезы высохли. В первый момент я решила, что не так расслышала перевод – но Скевос кивнул мне сверху.

– Ворисону Аригану двести девятнадцать лет. Так что он сделал с тобой?

– Ты так и не разрешил мне двигаться. – Упрямо сказала я.

Скевос хищно улыбнулся, придвинулся, и глаза его вдруг оказались прямо напротив моих. Так близко, что больше я ничего не видела.

– А вот за это мы поторгуемся. Тебе никто не говорил, что капитаны Звездного Альянса ничего не делают просто так?

– Значит, спас, чтобы попользоваться самому? – Выплюнула я.

В голосе даже отвращения не прозвучало – одна тоска и горечь. В носу и глазах опять щипало, ещё немного, и зареву в голос, захлебываясь слезами.

Глаза Скевоса стянулись в жесткие щели.

– Я спас тебя потому, что ты была гостьей Альянса. И потому…

Он сделал паузу, а зачем, стало понятно через долю секунды, когда Скевос перекатился на бок – и я почувствовала его руку на своем бедре. Надорванный Ворисоном саронг давно уже мало что прикрывал, а теперь и вовсе распахнулся, и я напрасно пыталась сдвинуть колени – они не слушались…

Скевос сбоку что-то медленно сказал. Переводчик пропел:

– Потому что я обещал тебя дождаться. – Рука скользнула по бедру, чувствительно вдавливаясь в него. – Потому что оставь я тебя на Фогенс-Луле, в следующий раз там обработают вирусом одного из капитанов. – Рука передвинулась выше ещё на несколько сантиметров. – Пусть этот раз наступит не сразу, возможно, только через несколько лет – но там, где ты не дашь по рукам, тебе очень скоро дадут по морде.

Ладонь Скевоса вдруг съехала на внутреннюю сторону бедра. Прошлась обратно до моего колена. Он приподнялся, опираясь на одну руку, глянул сверху. Темные глаза прятались в тени, лежавшей под бровями. И невозможно было понять, куда он смотрит – мне в лицо или ниже, туда, где распахнулись полы саронга.

Я сглотнула. Заорать? Ну и чем это поможет? Пока контроль над моим телом у него – я не больше чем кусок мяса…

Надо собраться, мелькнула паническая мысль. Собраться и хоть чего-то добиться… то есть хоть что-то выторговать. Хотя бы возможность двигаться. Он ведь хотел торговаться?

Одно хорошо – оцепенение, которое меня захлестывало в обществе Ворисона, исчезло.

Ладонь по-хозяйски подлезла под мое колено.

– И ещё я спас тебя потому, что пожелал оставить на моей «Быстрой». А это значит – никакой Дали.

Скевос нажал на колено снизу, и оно послушно согнулось. Сказал с едва заметной усмешкой, не меняя позы:

– Вот так и держи.

Я стиснула зубы, ощутив, как слезы прочертили дорожки к вискам.

Нога осталась согнутой.

– Ты же хотел торговаться? – Я судорожно втянула воздух. – Знаешь, я уже готова к торгу…

Скевос напряженно хохотнул, осекся, промурлыкал:

– Это точно.

Его пальцы снова пустились в путешествие по моему бедру – на этот раз от колена и выше, по внутренней стороне.

И останавливаться он вроде бы не собирался.

– Послушайте! – Я снова безуспешно дернулась внутри своего тела – уже в который раз за этот вечер. – Давайте договоримся. А уже потом…

Скевос что-то хрипло сказал.

– Ещё немного, и мы начнем договариваться. Ещё чуть-чуть…

Его ладонь неторопливо прогулялась от одного моего бедра к другому. Кончики пальцев прошлись по всему, что им попалось по пути.

Я набрала полную грудь воздуха и заорала. Смолкла только тогда, когда рука Скевоса убралась.

Он улыбнулся сверху, снисходительно, как взрослый ребенку.

– Я ведь могу и запретить разговаривать…

– Послушайте! – Взмолилась я. – Неужели вам нужны только две ноги и дырка между ними? Что, в вашей Галактике такого добра уже не хватает? И потом, я же только что побывала в лапах у Ворисона – неужели вам не противно?

– Наташа. – Медленно сказал Скевос. – Моя наивная Наташа, откуда только ты взялась… как ты думаешь, чем я сейчас занимался? Следов, которые остаются после мужчины, в твоем теле нет. Значит, ты не нуждаешься в медобработке.

И пока я, задохнувшись от отвращения и злости, переваривала все сказанное, добавил:

– Но в основном ты права. Мне не интересно неподвижное тело. Ты можешь двигаться.

Это прозвучало так неожиданно, что я даже не сразу сообразила, что произошло. Потом одернула полы саронга, прикрываясь, и привстала.

Мышцы подрагивали, движения получались какие-то неуверенные. Скевос, не сдвинувшийся с места, протянул руку. Подхватил за локоть, потянул к себе – и одновременно вверх, помогая сесть. Объявил:

– Мои условия – ты становишься моей добровольно. В обмен я предоставляю тебе убежище на «Быстрой». Защищаю и не позволяю никому приближаться к тебе. А значит, не даю никому управлять твоим телом. И генетики на Орилоне займутся тем вирусом, который плавает у тебя в крови. Как только будет создана вакцина от него – ты её получишь. Но и после этого останешься со мной…

– То есть? – Безрадостно спросила я. – Все то же рабство, только на этот раз добровольное?

Тон Скевоса на этот раз был назидательным.

– Свобода – это несбыточная мечта для человека без дома и без защиты, Наташа. К примеру, на Зейтуле рабство запрещено. Официально. А неофициально там в ходу вирусы так называемой малой активности. Как подавляющие нервную деятельность, так и подстегивающие её. Когда в рабочем контракте первой строкой стоит согласие на привитие определенного штамма – чем это отличается от рабства? И ты вряд ли долетела бы до Содружества Даль – туда ходят только контрабандисты. А они, увидев тебя, первым делом приготовят ампулу с вирусом…

Меня передернуло, Скевос продолжил:

– И последнее. Когда я решу, что для нас пришло время расстаться, я лично отыщу человека, который переправит тебя на одну из планет Дали. Человека, который ответит за это передо мной. Итак?

Я молчала. Скевос выдохнул с нажимом:

– Наташа?

Первое правило торга, припомнилось вдруг – не соглашайся сразу. Сбивай его цену и назначай свою. Да побольше.

Поэтому я разлепила губы и заявила:

– Хочу ещё кое-что. Сверху, помимо того, что вы пообещали.

Брови Скевоса взлетели, и я наконец увидела, как блеснули его глаза.

– Слушаю.

– Я хочу узнать все, что касается этих ваших вирусов. – Выдохнула я. – Все – и ещё многое другое. Ваш язык. Как вести этот корабль. Какое такое вооружение вы хотели спихнуть на Зейтул…

– А! Так ты, моя маленькая птичка, агент Дали? – Голос Скевоса прозвучал почти довольно. – Информация. Что ж, в разумных пределах это можно допустить. Мы заключаем договор?

По крайней мере, лихорадочно подумала я, у меня снова будет контроль над моим телом. И время для обдумывание какого-нибудь плана.

– Наташа? Я не собираюсь ждать…

– Заключаем. – Горло судорожно сжалось, пришлось сглотнуть.

– Прекрасно. – Пробормотал он.

И толчком опрокинул меня на пол.

– Когда я говорил, что не собираюсь ждать – я имел в виду только то, что говорил.

– Но… – я попыталась выскользнуть из-под Скевоса, склонившегося надо мной. – Но мне бы надо сначала привести себя в порядок…

Душ, мелькнуло панически в голове. Я забыла внести в наш договор возможность мыться водой, хотя бы иногда.

– Хватит. – Тихо сказал Скевос. – Договор заключен. Выполняй условия – иначе я потребую неустойку. Или мне сказать тебе – лежи, как раньше лежала?

Я замерла на полу. Перетерплю, мелькнуло в уме. Главное добраться до Орилона, где могут создать вакцину от вируса в моей крови.

А вот когда я её получу – но никак не раньше – тогда и задумаюсь обо всем остальном. О свободе, о том, как добраться до Содружества Даль…

Только о словах Ворисона, заявившего, что женщины с корабля Скевоса попадают прямиком в бордели, пройдя генмодифицирование, следовало задуматься прямо сейчас. Слишком хорошо мне запомнились шкафы на одном из нижних ярусов «Быстрой», за прозрачными панелями которых стояли мужчины, женщины… и существа, вообще не похожие на людей. Может, так и выглядит результат генмодифицирования? И живы ли эти существа? А люди?

Если затаенная надежда в голосе Скевоса, когда он спросил, не заглядывала ли я в шкафы, мне не послышалась – тогда дело плохо. Я всего лишь очередная заготовка для делишек Скевоса. Но спрашивать напрямик, если хозяин «Быстрой» и впрямь занимается чем-то подобным, бесполезно. Соврет и глазом не моргнет…

Знаний об этом мире, вот чего мне не хватало. Это в первую очередь. Даже больше, чем свободы.

Скевос, пока я все это обдумывала, бросил:

– Теперь следующее, Наташа. Во-первых, отныне ты будешь обращаться ко мне на ты. Всегда. Кстати, друзьям я позволяю называть себя Скев. Во-вторых, мы говорили о том, что ты станешь моей добровольно. И я хочу видеть, что ты действительно согласна. Причем очень сильно согласна.

Выкрутил мне руки, хмуро подумала я, а теперь требует продолжения банкета и горячей бразильской страсти. Подлец, в общем-то.

Здесь подлец Скевос, а там был мерзавец Ворисон. Да, тут поневоле задумаешься. Богатый выбор предоставляет девушке эта Галактика, по которой разбрелось человечество…

– Поэтому, если ты сейчас же не сдернешь с себя все эти тряпки, я сам прикажу тебе раздеться. И предложить себя всеми известными тебе способами. Надеюсь, ты, как взрослая девочка, их знаешь достаточно?

– Жениться бы тебе, Скев. – Сказала я совершенно искренне. – Вместо того, чтобы подбирать девушек по всей Галактике. Глядишь, и не понадобится никому приказывать.

Скевос хохотнул.

– Это твое официальное предложение? Тогда я согласен, Наташа. Мы можем заключить временный брак без обременения и финансовых обязательств, с правом расторжения, предусмотренным только для одной стороны – для меня.

– А сегодняшнее якобы добровольное можно отложить до первой брачной ночи? – Спросила я.

С проблеском безумной призрачной надежды, надо сказать, спросила…

– Нет. И сейчас ты опять уклоняешься от условий контракта. – Чеканно сказал Скевос.

Следом он что-то добавил – переводчик успел пропеть только половину:

– Разде…

Я заткнула уши и крутнулась по полу, уходя от руки Скевоса. Очутилась у подножия ложемента, выпалила, кое-как садясь – и по-прежнему закрывая уши руками:

– Скев, пожалуйста! Ещё немного!

Скевос, тоже вставший и уже двинувшийся ко мне – на лице плясали красные и зеленые отсветы от ложемента, губы стянулись в тонкую линию, по бокам рта вздулись желваки – остановился. Одной рукой хлопнул по собственному уху, внимательно глядя на меня.

Я рывком отняла руки, быстро сказала:

– Я не отказываюсь от выполнения контракта. Просто все происходит слишком быстро. Немного времени для тебя ничего не решит, а мне…

– Вставай. – Бросил Скевос, даже не дослушав, что там бормочет ему переводчик.

Я поднялась с пола послушным солдатиком. Сказала почти безнадежно, глядя Скевосу в глаза:

– Скев, ты же пожалел меня там, на той планете. Я прошу только о минутах…

– Пять минут. – Объявил он. – И время пошло.

Я вздохнула. Отступила на полшага – ягодицы тут же коснулись края ложемента.

Секвос стоял напротив, разглядывая меня. Потом вдруг что-то сказал, спешно пробежался пальцами по черному комбинезону, по груди. Одежда раскрылась сама, стекла с него черной водой. Он переступил, освобождая длинные ступни, пнул черную лужицу комбинезона в угол.

На красавца Ворисона, гулявшего в корсете из литых мышц, Скевос не походил. Но и задохликом не выглядел – широкие плечи, обнесенные сухими, твердыми мышцами, поджарые бедра. Ровный плоский живот с легким намеком на кубики. Никаких волос на теле. Полысел в космосе или тут так принято?

И мужское его достоинство понемногу вздувалось под моим взглядом…

– Нравлюсь? – С иронией спросил он.

Я задохнулась. По щекам словно плеснуло горячей водой – значит, краснею. Скевос быстро бросил:

– Пульт убрать, свет усилить. Полную панораму с укрупнением.

Красно-зеленые отсветы, до этого вырывавшиеся из-за моей спины и игравшие на теле Скевоса, погасли. Звезды, редко натыканные на стенах рубки, заметно подросли, засияв ярче. И ближе.

А главное, крупные зерна звезд проступили теперь даже на полу. И мы словно поплыли в стеклянном пузыре по черно-звездному миру…

– Надеюсь, это тебе тоже нравится? – Все с той же иронией спросил Скевос.

Пора было решаться. Чем быстрее все начнется, тем быстрей закончится, подумала я. Он, как говорится, чертовски привлекателен, я осталась без всякого выбора… и теперь все случится или с моего согласия, или без него – но случится обязательно.

Вот только в первом случае у меня будет пространство для последующего маневра. Я смогу говорить, как-то двигаться, о чем-то просить…

Ты же менеджер, Наташка, подумала я тоскливо. Договора-условия, всякое крючкотворство… ну и что, что самым большим моим достижением до этого было ведение документации? Пора расти и осваивать Галактику.

Тем более что она меня уже освоила. Ну или вот-вот освоит до конца…

Узлы на саронгах я развязывала рывками, под пристальным взглядом Скевоса. Разорвала швы, уцелевшие на верхнем саронге, скинула все тряпки к ногам. Стянула ленту из черной ткани с разлохмаченные волосы и тряхнула головой. Теперь из одежды на мне остались лишь живые кристаллы.

Скев стоял неподвижно и в полной боевой готовности. Даже в чересчур полной. На мгновенье у меня мелькнула надежда, что его отпугнет моя линия бикини. Сам-то он везде сверкал голой кожей. И лишь на голове ещё осталась шевелюра – коротко остриженная, темная…

Помнится, какой-то эстет из Америки, то ли в прошлом, то ли в позапрошлом веке, упал в обморок от отвращения, когда увидел в первую брачную ночь на теле у своей жены волосы…

Скевос, увы, эстетом не был. Вместо обморока он шагнул ко мне, легко толкнул открытой ладонью под грудью, заставляя сесть на ложемент. Подался вперед, тяжело дыша. Прошипел над ухом:

– Ну, давай…

Его бедра касались моих колен, он двинулся, вклиниваясь между моих ног. Обхватил руками, вдавливая твердые пальцы мне в спину – но не притягивая к себе.

Замер на расстоянии ладони, словно чего-то ждал.

Я со вздохом вскинула руки ему на плечи, потянулась вперед, наградила летучим поцелуем. Кусачим, быстрым и злым.

Поцеловала, собственно говоря, чисто для проформы. Просто чтобы обозначить свою активность.

Скевос хрипло хохотнул.

– Наташа… я надеюсь, мужчины с твоего Китежа получали от тебя больше взаимности? Твое счастье, что я большего и не ждал – но только на первый раз, учти это…

Он снова толкнул, запрокидывая меня на ложемент – и подался вперед. Щелкнуло. Узкое ложе подо мной стремительно раздалось, подсовывая мне под голову свой край.

Целовать Скевос начал от горла, несильно прикусывая кожу. Добрался до левой груди. Я ощутила его отделанные, как он их назвал, зубы на своем соске. Язык рассеянно станцевал на навершии. Там были – жесткая хватка кромки зубов у основания соска, скользкая гладкая ласка сверху, тепло мужского рта, больше похожее на жар…

И я прогнулась, вцепившись растопыренными пальцами в мягкую подложку ложемента. Даже нижнюю губу прикусила, потому что дыхание вдруг рванулось из груди короткими вздохами – и самый первый как-то уж слишком походил на стон.

Губы Скевоса шевельнулись, растягиваясь. Я ощутила это кожей на груди. Улыбается, подлец…

Снова безостановочное скольжение языка. И второе предательство собственного тела, когда рука Скевоса скользнула между ног. Пальцы вклинились, раздвигая вход. Несколько рывков внутрь, до упора – и выскользнули. Затем мягкое, легкое скольжение кончиков пальцев вверх-вниз, у самого входа.

И выше. И снова вниз. И – легко. Почти нечувствительно в начале. А потом каждое движение пальцев стало отдаваться жаром.

Рот Скевоса накрыл левую грудь, по влажной коже правой скользнул холодок. Снова жесткая, но без острой болезненности, хватка зубов, скользкий танец языка на навершии соска…

Мои колени вскинулись, сгибаясь – и зачем-то прижались к бедрам Скевоса. Умом я понимала, что происходит, но во рту все равно была горечь. И отвращение.

А телу было все равно. Теплая судорога свела пальцы ног. Уже и мыслей-то никаких не осталось…

– В моих планах. – Негромко сказал Скевос, приподнявшись наконец надо мной. – Заставить тебя хотеть меня, Наташа. Очень хотеть.

– Это нечестно. – Тяжело выдохнула я.

Пальцы его продолжали свое дело у меня между ног, скользко сводя с ума.

– Я перестану себя уважать…

Скевос молча отнял ладонь – и я ощутила округлое навершие его члена. Потом кинул руку на ложемент как раз над моим плечом. И когда вошел глубоким, словно бы пробующим движением, меня притиснуло к его запястью. Тянущее, сладкое, животное ощущение…

Он вошел на удивление вовремя – и в конце его движения по моему животу, там, где колом ощущалось его достоинство, прокатилась судорога. Долгая. Бьющая мелкими ударами. Меня несколько раз тряхнуло, я вскинулась с ложемента, загнано хватая воздух – и вот тогда-то и услышала:

– Хватит этих глупостей, Наташа. Просто живи и радуйся. Мне – и всему, что со мной связано.

Скевос задвигался уже по-другому – быстро, напористо. Жестко стиснул ладонями мою талию, не позволяя скользить по ложементу, уходя от него. Довел дело до последнего толчка, втиснулся в меня напоследок глубже прежнего, хрипло и низко застонал…

Затем отодвинулся, надавил на мои согнутые колени, заставляя их приподняться и сомкнуться перед ним. Словно бы отгораживаясь.

И тут же, склонившись, легко поцеловал одну из коленок. Мне на бедро упала капля пота с его плеча, покатилась к животу, заставляя снова почувствовать странное, непонятное, легчайшее удовольствие – не тот накат, что был до этого, а так, легкую тень, оставшуюся от него, отзвук закончившегося наслаждения.