Текст книги "Музыка андеграунд или одиночки по жизни (СИ)"

Автор книги: Екатерина Чусовая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 41 страниц)

Он вдруг светло улыбнулся и поднял голову, глядя прямо на брата, уютно обнимавшего миниатюрную рыжеволосую девушку. Лешке все-таки найдется, что добавить в песню, по крайней мере, в последние строки. Он поднял брови, давая понять, что братишка может присоединиться и парни в два голоса допели:

"Привет, мы будем счастливы теперь и навсегда..."

Едва стих последний аккорд, тихим звоном, словно хрупкое стекло на мягком ковре, рассыпающийся по тишине ночи, Леша нехотя расцепил объятия и, легко поцеловав Кристи в макушку, дотянулся до своей гитары. По опыту прошлых лет он знал, что именно в такие моменты, в повисшей тишине, после таких песен люди начинают думать, пытаться осознать, откуда в песне такие живые, правильные эмоции, заставляющие чувствовать... И еще, парень был уверен, что ничего из этого, никаких мнений, вопросов, да и взглядов брату сейчас не нужно. Да и вряд ли необходим кто-то из присутствующих...

– Ну братец, такое без ответа я не оставлю, – делано весело сообщил Леша, серьезно глядя в глаза Андрею, и пересел ближе. Он прекрасно знал, что совсем не обязательно что-то говорить и объяснять – все, что нужно донесет песня...

"Когда ты вернешься после долгой дороги домой..." – закружился над костром голос, словно вопреки предыдущей песне, наполненный теплом. Возможно, никому кроме двух братьев, сидящих рядом друг с другом, не был понятен смысл такой "ответки" и они просто слушали, не цепляясь за смысл, но в принципе, только Андрея и касалось это завуалированное напоминание-обещание.

"Когда ты увидишь, что этот мир для тебя стал чужой..." – с первых секунд той песни, парень понял, что для брата это не что-то очередное, выбранное из множества текстов и музыки, хранящихся в памяти, а собственно жизнь, описанная в стихах другим человеком. Тряхнув головой, он отогнал картинки, которые не хотел бы помнить, хотя они все равно зароились в голове, едва он услышал неровный, едва не сорванный Андреем аккорд на одной из самых близких ему строк. ...Мутный от обилия сигаретного дыма квартирник, знакомый, но такой испорченный, изломанный алкогольным бредом голос...

"Вспомни о тех, кто ждет, кто всегда тебе будет рад, невзирая на то, кем ты вернешься назад" – он и за гитарой-то потянулся, чтобы подыграть и подпеть, подстраховать, чтобы никто не заметил боль, силу эмоций. Чтобы сделать единственное что мог – попытаться, если не поддержать, то хотя бы помочь избежать ненужных вопросительных взглядов. Но Андрей хотел справиться один... так же как сейчас он просто слушал, оставляя эту песню за младшим.

"Но что-то тронет твое сердце, тоска или чья-то ложь..." – краем глаза Леша заметил, что брат как-то незаметно сместился чуть дальше, словно решив не оттягивать на себя внимание. Но даже беглого взгляда на место и на позу Андрея хватило, чтобы память нарисовала Алексею картинки давно прошедших лет. Тех, когда чуть выше, на ветке того же самого дерева, на ствол которого, как и тогда, опирался спиной старший брат, любила сидеть девочка, всегда казавшаяся заблудившейся в коридорах времени будущей придворной дамой...

"И надеяться втайне, что это чья-то нелепая, но всё же игра, В которой нет выбора, Есть только судьба! ..." – покачав головой, Леша чуть сместился, чтобы можно было наблюдать за Андреем. Давно он не видел его таким... Но в любом случае, верил что брат справится, надо только лишь чуть чуть...

"...Скажи же, дружище, долго тебя еще ждать?" – с теплой улыбкой глядя в глаза брату, пропел он строчку, словно протягивая руку...Нет, вряд ли помощи... просто руку. Просто обозначить поддержку, которую напрямую Андрей, на правах старшего, скорее всего постарается не принять.

"Ведь проще простого изменить этот мир" – с той же улыбкой допел Леша, заканчивая песню тихим проигрышем, постепенно затухающим, теряющимся в легком покрывале тумана и осыпающимся в прибрежный ил...

– Признаю, брат, ты круче! – окончательно смазывая атмосферу песен, преувеличенно весело сообщил парень, откладывая в сторону гитару и протягивая Андрею руку. Для всех остальных ситуация была старой как мир – вечное соревнование братьев, точнее очередная попытка младшего превзойти старшего. И оставалось только надеяться, что Андрюха поймет по взглядам, по смыслу песни, что сегодня было совсем не то, что раньше...

– Да брось, – дежурно отмахнулся Андрей, пожимая младшему ладонь. – Оба хороши местами.

– Ну да, – ухмыльнулся Леша, мысленно выдохнув, догадавшись по взгляду, что Андрюха понял и принял эту "игру". – Тогда сыграем, может, последнюю? – на всякий случай предложил он, зная, что сейчас брат вряд ли откажется.

В ответ парень кивнул, взглядом предлагая начинать...

Обозначив начало песни резковатым ударом по струнам и уже в более спокойном темпе Леша продолжил играть, поглядывая на Андрея, который несколько секунд прислушивался, а потом понимающе улыбнулся, узнавая...

"Охеревший от водки и кокаина, путая след в потаённые знаки... Я прохожу только между и мимо, Птицы молчат и боятся собаки" – сплелись два голоса, смешиваясь в один, расцвеченный тысячами эмоций от обреченности до неодобрения. За неровными тенями затерлись улыбки, искажаясь в усмешки....

"Я продолжаю линию жизни тонким железом до точки пульса" – зазвучав отчетливее, остался только один голос, сильнее, жестче...

Пропевая эти полные горького яда строчки, Андрей взглядом требовал от младшего молчания, не желая, чтобы Лешка даже так, в чужой песне примерял это на себя. Нет, это только его, Андрея, крест.

Едва заметно кивая на взгляд брата, Алексей продолжал играть, не пытаясь вмешаться в своеобразное откровение, клеймившее отчаянной силой и горечью каждый аккорд.

"Свободный как мертвый, как Гарри Гудини, только дай мне знать, когда захочешь проснуться" – и снова горькая ирония, только чуть приглушённая вторым голосом, разлетается, разбивается, крошится мелкими осколками и остается в воздухе мелкодисперсной взвесью... Словно и правда, кто-то из парней имел слегка искаженный дар иллюзиониста, позволяющий всем присутствующим чувствовать то, чего не было в поле их зрения.

"Будем заново учиться ходить по небу. Никаких светофоров, разделительных полос..." – хлестким противостоянием, сопровождаемым чуть более резким боем, отозвался второй голос...

Андрей улыбнулся, умолкая, только пальцы по давней привычке отстукивали ритм по лакированному дереву деки. Эти строки принадлежали младшему. Это было его отрицание всего, ограничивающего свободу, суть его бунтарской натуры... И да, ему безумно повезло найти свое отражение. Лишь бы понял, не потерял и не отпустил. Не повторил бы ошибок старшего...

"И где бы я ни был, и где бы я ни был – Иди на мой голос, иди на мой голос" – негромко, но все же заметно, снова влился в песню первый голос, добавляя надежды...

Обрадовавшись, что брат все же присоединился к нему, Леша слегка улыбнулся, скорее почувствовав, чем расслышав приглушенные, словно заклинанием пропетые строки.

"Смотри – мы уже потеряли тени. Ключи и письма раздайте знакомым. Прозрачные пальцы, тонкие вены ... Товарищ майор, пожалейте патроны" – холодным колким градом, пробивающим бреши во внезапно ставшей призрачной надежде, взвились в воздух резким обвинением строки...

Не дожидаясь требовательного взгляда, Леша замолчал, оставляя эти строки брату, только немного подыгрывал, чтобы не потерять музыку, и наблюдал за Андреем, чуть прикрывшим глаза, словно мысленно прокручивал воспоминания... И каждое пропетое слово казалось звонкой пощечиной самому себе, за то что потерял, и за то, что не смог найти.

И до самого окончания песни два таких похожих и все-таки разных голоса то сплетались вместе, поддерживая друг друга, то разделялись, оставляя второму то, что ближе именно ему.

Еще несколько минут после того, как последний аккорд растаял в воздухе, над поляной стояло глубокое молчание. Казалось, песня, ставшая своеобразным диалогом, не оставила после себя других слов, заставив слушателей понять или почувствовать что-то, что нуждается в тишине.

Это задумчивое, зачарованное молчание прервал негромкий то ли возглас, то ли всхлип Кристины, потянувшейся к своему парню. Ей почему-то внезапно и очень остро потребовалось его обнять, уткнуться носом в теплый изгиб шеи, вдохнуть ставший таким родным запах... Она постаралась не помешать, поэтому просто положила ладошку на плечо, но этого казалось мало...

Впрочем, Леша, наверное, понял, потому что отложил инструмент и переместил ее к себе на колени, пряча в объятиях и уже привычно складывая чуть колючий от проступившей щетины подбородок на встрепанную рыжую макушку.

– Ну вы, парни даете... – помотав головой, словно это помогало очнуться от наваждения, протянул Димон.

– Это было круто, – поддержал капитана Костя.

И только Кристи по-прежнему молчала. Песня, настолько живая, пробудила огромное количество эмоций, ощущений, смутных образов, что "сто двадцать дежурных эпитетов Яны Сумеречной" казались мелкими, тусклыми и совершенно не отражающими даже доли той волны, которая бушевала сейчас у нее в душе. И Кристине, впервые, пожалуй, совершенно не хотелось в ней разбираться. Лучше было сидеть сейчас здесь, с Лешей и молчать, понимая, что все уже сказано песней.

– Давайте, наверное, по домам, – негромко проговорил Андрей, и попытался улыбнуться. – А то завтра ведра воды уже не хватит, придется Леху на себе в душ тащить. А он еще и отбиваться спросонья поди будет...

Впрочем Кристину и Алексея, переместившихся к Селике обниматься, по молчаливому согласию остальных никто и не нагружал сборами. Управились сами и довольно быстро, так как основное успели сложить заранее. Оставалось только перетащить подстилки и уже просохшие полотенца в машины и решить, кто заберет пакеты с мусором. Андрей упаковал в чехлы обе гитары и проходя мимо обнявшейся парочки, сложил все еще сверкавшему голым торсом младшему на голову прихваченную из дома футболку.

– Готово. Лех, погнали. Пока, Крис.

– Андрюха, блин! – обернувшись, беззлобно проворчал парень, перехватывая слетевшую от резкого движения футболку, и шутливо замахнулся ею на брата. Но передумал, признавая правоту старшего, быстро оделся и снова повернулся к Кристи:

– Пока, Солнце... Точнее, до завтра, – улыбнулся он, и остановил ее руки, потянувшиеся к кнопкам на рубашке. – Не мерзни, оставь...

С места "воскресных сборищ команды" серебристый Эклипс уехал сразу после Селики Кристины, попрощавшись со всеми остальными коротким гудком клаксона. Какое-то время пилот Клипсы хоть отдаленно, но напоминал вменяемого человека, впрочем, и это испарилось, как только за поворотом скрылись габаритные огни синей машины. Теперь он и вовсе впал в своеобразное задумчиво-коматозное состояние, которое не мешало следить за дорогой, а вот на конструктивный разговор с пассажиром не настраивало. Отчаянно напрягая мозг, Леша пытался понять, что же такого случилось с Кристи там в воде, что довело ее до степени слепой паники... Была, конечно, похожая на правду отговорка "замерзла", но что-то упорно подсказывало, что холодно ей стало вовсе не от теплого ветерка, а от чего-то другого...

– Лех... – прикрутив регулятор громкости на магнитоле, Андрей окликнул брата, решив, что пришло время для небольшой прочистки мозгов младшенькому. – Ты как, соображаешь, что делаешь или где?

– Угу, – машинально кивнул парень, не особо обратив внимания на стихший музыкальный фон.

– Неужели? – стараясь сдержаться, отчего голос приобрел специфическую прохладность, удивился парень. – Ок, тогда объясни мне, по каким соображениям ты действовал?

– Ты о чем конкретно? – удивился Леша, ненадолго переводя озадаченный взгляд на брата, похоже решившего поговорить загадками.

– О том, что девушек по кустам таскать не надо, как бы, когда вокруг народ шастает, – злясь на коматозность младшего, сквозь зубы процедил Андрей.

– А... черт.... – сердито взъерошил волосы парень. – Знаю... что не надо. Я там... – судорожно ища варианты оправданий, замялся он и, так и не придумав ничего более вразумительного, выдохнул: – Задрых я там.

– Угу, видел я как ты "задрых", – не сбавляя тона, ответил старший. По его мнению, Лешка недопонимал ситуацию, и уж подавно не представлял себе возможные последствия. – Совсем соображалка отключилась, что ли? Какого, спрашивается, Лех? Это не Окса, которая встанет, юбчонку одернет и дальше пойдет, а если кто пропалит, дак еще третьим пригласит.

– Прекрасно знаю, что не Окса! – тут же отозвался почти злым рычанием младший, но, сбавив тон, все же согласился с братом: – А соображалка да, отключилась... – "в тот момент, когда почувствовал ее прикосновения" – мысленно закончил он, глядя на дорогу.

– Ну, значит, включай и не доводи до отключения! – в тон ему отозвался тихим рыком Андрей, пытаясь впечатать в малосоображающую голову младшего не раз уже озвученную мысль. – Лех, девчонка тебе доверяет. Видно же, что у нее опыта – кот наплакал, не соображает ведь путем, что к чему. Хочешь нафиг все похерить?

– Нет! – резко обернувшись к нему, бросил Леша, и тут же глянул на дорогу, проверяя, не изменилась ли траектория движения машины от его телодвижений. – Не хочу... – уже тише добавил он и с намеком на улыбку поблагодарил: – И спасибо тебе, что появился там...

– Спасибо скажи, что там никто другой не появился, тот же Макс, например, – поняв, что хоть что-то до Алексея все-таки дошло, Андрей сбавил обороты, но отчасти для профилактики, отчасти поддавшись эмоциям, добавил: – Как был ты Оленем, так им и остался. Не ценишь совсем того, что у тебя есть...

– Не настолько, – снова взъерошив волосы, покачал головой Леша, с пристыженным бурчанием все-таки поясняя: – просто когда ТАК будят, мозг у меня включается не сразу...

Это Андрей вполне мог понять, а вот сочувствовать нисколько не собирался. Но предостерег напоследок:

– Это все круто, конечно, но давай, включай свой мозг и до кучи к нему совесть. Понял?

– Естественно, понял, – тем же бурчанием отозвался младший, в общем-то понявший и обругавший себя за ошибку еще там на речке, но профилактическую беседу брата прерывать не видел смысла, зная, что Андрей хочет только лишь помочь. – И еще раз спасибо тебе.

Глава 25.

– Что-то ты, Лех, давно тачки не фоткал. Раньше почти перед каждой гонкой клацал, а сейчас совсем забросил это дело.

– Да хз, – немного заторможенно отозвался парень, оттирающий руки ветошью, и посмотрел на слегка задумчивого Димона. – Как-то все не до того было, что ли... – и, взъерошив волосы, добавил: – Надо было вчера меня пнуть. Совместили бы приятное с приятным.

– Надо было, – с тенью недовольства в голосе ответил капитан, оглядывая свою холеную красавицу. – Да только ты занят был... Или окончательно переключился на девушек?

– А что, предпочтительнее на мальчиков? – недовольно рыкнул Леша, хмуро наблюдая за Димоном и раздумывая, не кинуть ли в Кэпа все ту же ветошь.

– Да нет, – задумчиво качнул головой капитан. В памяти проносились воспоминания: Лешка, не расстающийся с фотом на каждой гонке, потом блондинка, капризно ноющая что-то на тему, что на нее обращают внимания меньше, чем на очередную груду железа... – Просто ты как вернулся, на гонках ни одной фотки не сделал. Непорядок.

– Это да, – со вздохом согласился парень – Но это не показатель, что я забил, просто как-то... ну вот так ... – и, словно оправдываясь, добавил: – И со вчерашнего дня есть фотки тачек, кстати. И общая, и несколько одиночных...

Только Кэпа, похоже, это нисколько не успокоило, да и вообще, впечатления не произвело, поэтому Леша, еще раз вздохнув, продолжил: – А вообще традиция хорошая... Стоит того, чтоб ее возрождать. Может, предложим на сборе?

– Я только за, – энергично кивнул капитан и, ухмыльнувшись, добавил: – Иначе бы и заговаривать не стал об этом.

– Я так и понял, – ухмыльнулся в ответ парень. – С тебя тогда опрос надо ли это всем остальным, с меня фотки.

– Да не вопрос, – отмахнулся Димон, – Ты фот притащи, а там разберемся... Привет, Крис.

– Да он итак в тачке прописан, – махнул рукой Леша, одновременно оборачиваясь к девушке, чье присутствие за своей спиной он уже начал чувствовать. – Привет, Солнце.

Отозвавшись негромким "Привет" Кристина подошла ближе, пряча за маленькой ладошкой зевок.

– Или доброе утро? – с теплой насмешкой уточнил парень, вспоминая, что час назад сам был не менее сонным. А вид чуть взъерошенной со сна Кристи казался настолько улыбательным, что он невольно немного завис в своих наблюдениях, не замечая ее вопроса. Отвлекло его только короткое, добро-насмешливое Димоновское "Нет, спасибо. Я поехал уже", заставив обернуться обратно, чтобы пожать капитану руку. Через пару мгновений, уже окончательно скинув зависшее состояние, Леша заметил и близко стоящую к нему девушку, и шоколадный аромат кофе...

– Ммм, – довольно вдохнул он запах и улыбнулся.

Весь тот понедельник Кристи бродила по территории сервиса в состоянии легкой дезориентации. Пару раз натыкалась на кого-то, невпопад отвечала на вопросы и вообще всячески тупила. Отчасти, виноват был привычный недосып. Хотя девушка и добралась домой, по своим меркам, очень рано – ближе к полуночи, но под впечатлением от импровизированного концерта сна не было ни в одном глазу. Слишком много эмоций и впечатлений, да к тому же любимый старенький "Pioneer" все еще находился в реанимации. От отчаяния Кристина даже попробовала помиксовать впечатления в программе-симуляторе на ноутбуке, но девушке отчаянно не хватало родных фейдеров под пальцами. То, что руками получалось легко и не задумываясь, мышью выходило настолько криво и убого, что девушка, разозлившись, бросила бестолковое занятие, пообещав себе узнать, что там с ее пультом в самое ближайшее время.

Так что, вместо ставшей уже неотъемлемой частью натуры переработки впечатлений путем обработки музыки, девушка металась по дому, не зная куда деть себя и не умещающиеся в голове эмоции и мысли. В голос Леши она влюбилась еще тогда, когда он, провожая на поезд, пел ей "Укрою тебя небом", а сейчас она и вовсе определила у себя легкий передоз. А вот Андрей ее слегка разочаровал – его голос не вызвал у девушки настолько сильных эмоций, хотя, конечно, и поставлен правильно и все такое, но только, на ее вкус, чего-то не хватало. На секунду Кристи даже подумала, что, может, и не он вовсе исполнял ту конкурсную песню, но тут же отмахнулась от этой мысли – обещала ведь, что не будет больше этим заморачиваться. Да и о том, насколько сильно порой аппаратура искажает голос – ей ли было не знать...

Хотя после "Романса" девушка была готова слегка подкорректировать свое мнение – по глубине и эмоциональности исполнение было очень сильным. Но Леша все равно оставался для нее вне конкуренции. А уж то, насколько полно и точно он понимал брата – вообще оказалось откровением. Чем-то нереально-фантастическим, что хотелось немедленно усесться за пульт и хоть как-то попытаться выразить... Но симулятор опять оказывался плохой заменой и Кристина, раздраженно хлопнув крышкой ноута, снова принималась бесцельно кружить по спящему дому...

Продолжалась это беготня ровно до того, как сонный и встрепанный Олег не выдержал издевательства и, явившись в кухню, где дочь громыхала посудой, отправил "ребенка" спать. Кристи попыталась проинформировать любящего родителя о своем, уже далеком от детсадовского, возрасте, но после краткой лекции на тему "хоть все сто пятьдесят, а спать иногда все равно надо", устыдилась и отправилась в свою комнату.

Скорее всего, именно недосыпом объяснялась нехарактерная для девушки рассеянность. В тот день она несколько раз спускалась в сервис – под предлогом "поздороваться с членами команды" можно было без опаски поболтать с Лешей, поперебрасываться беззлобными подколками и вообще замечательно провести время. Слегка омрачали в целом неплохое настроение девушки три обстоятельства – невозможность при всех обнять парня и слегка подремать, чего ей очень хотелось; случайно подслушанный разговор Алексея с капитаном о фотографировании, к которому Кристи пока не знала как относиться, а сонный мозг буксовал и девушка так и не смогла сделать каких-либо выводов. И еще была сбегающая кружка.

Каждый раз, спускаясь в гараж, Кристина по давней привычке прихватывала кружку с кофе и каждый раз, во время разговоров она таинственно исчезала в неизвестном направлении. Правда спустя пару десятков минут белая керамическая емкость с логотипом Клуба Селики обнаруживалась пустой, при том, что сама Кристи кофе не допивала. "Аномалия какая-то" – вздохнула девушка, в четвертый раз за день оттирая с кружки грязно-масляные отпечатки.

***

Город... пыльный, наполненный людьми и домами город. "Фу, блин! Бесит! – скривилась девушка, уже не первый час бегающая по парку. – Все бесит!" Сегодня раздражало абсолютно все, начиная с самого утра, которое по несчастью совпало с началом недели и ее первой сменой после отпуска. Свою работу она не любила, да и что там, собственно любить? Пыльное нагревающееся железо? Нет, свои чувства она предпочитает беречь, держать подальше и на такое барахло не разбрасываться. Хотя один плюс в ее работе все-таки был – ежедневные тренировки, бесконечный бег по пролету, в попытке догнать мостовой кран. Можно, конечно, и пешком – никуда эти железяки не денутся – но какой тогда от этого толк?

Вообще, если так посмотреть, то и городское лето она не любила – куда больше по душе какие-нибудь леса, горы, да все что угодно, лишь бы поменьше строений, да побольше того, что вызовет всплеск адреналина в крови. А чахлая городская растительность – "Не радует" – мысленно вздохнула девушка, усаживаясь прямо на траву возле сосны, зло покосившись на весело щебечущих мамочек, расположившихся на скамеечке. Не то, чтобы ей было принципиально где сидеть, но все же городской парк – это близко не лес и кто знает, что за гадость может обнаружиться в этой траве.

"Эх, оказаться бы сейчас с парнями... им хорошо. А я в Австралии никогда не была..." – откинувшись на толстый ствол и прикрыв глаза, решила помечтать девушка. Но и в этом ей сегодня не повезло – долетел до ее слуха знакомый хохот. Открыла глаза, огляделась вокруг... нет, оказалось, что показалось. Да и не могло тут оказаться команды выживальщиков, которые как раз-таки ознаменовывали свое появление где-либо настолько шумным гоготом, что даже птицы в радиусе пяти метров предпочитали не появляться. Так же и тут, с шумом, смехом и какой-то шутливой потасовкой на крыльце типичного, еще советского, ДК, напротив которого сидела девушка, появилась компания парней. "Музыканты, что ли?" – озадачилась она, угадывая за спиной у внезапно оказавшегося чуть в стороне парня гитарный чехол.

– Андрюх, да ладно, чо ты... Точно завтра не успеешь? – долетел до ушей девушки окрик этой маленькой толпы, а вот ехидно-насмешливый, ну насколько можно было судить по лицу с такого расстояния, ответ "левого", как мысленно окрестила его девушка, потонул в общем взрыве хохота. "Придурки укуренные" – мысленно проворчала она, забывая на время, что сама частенько оказывается среди таких же людей, с подобным поведением. А вот на этом самом Андрюхе взгляд все же задержался – такие парни ей даже нравились. Высокий, что в силу ее собственного не полутораметрового роста было плюсом, не хлипкий, но и не качок, что Слава Богу; да и внешне вроде бы ничего, что опять же не гарантировано из-за удаленности рассматривания объекта. А подходить ближе – "вот еще" – мысленно фыркнула девушка, поднявшись с земли и побежав в сторону, противоположную той, в которую направилась шумная компания.

***

Вторник, по мнению Леши, можно было смело причислить к счастливым дням, минимум за то, что парень, наконец-то, проснулся сам, ощущая себя выспавшимся. Хотя, трудно не быть таким, учитывая, что проспал он больше двенадцати часов, за что огромное спасибо адресовалось Кристине. Еще вчера девушка взяла с него честное слово, что он сразу ляжет спать, как только доберется до дома. И даже заманчивая перспектива покататься где-нибудь отошла на второй план, оставляя на первом глобальный недосып парня, переходящий из хронического в обостренный. "А какой вчера был кофе..." – мысленно промурлыкал Леша, вспоминая, как Кристи несколько раз спускалась в гараж, обнимая ладошками кружку. Правда стоило ему самому оказаться ближе, как девушка, сделав пару глотков, поднимала руки чуть выше, словно дразня ароматом и с легкой, чуть рассеянной улыбкой, наблюдая за реакцией. А потом, незаметно для обоих, кружка оказывалась в руках парня, и так и кочевала от одного к другой и обратно, до тех пор пока не оказывалась пустой, напоминая о бодрящем напитке только, ставшим едва уловимым, ароматом.

Попутно, за воспоминаниями, Леша успел сделать все свои необходимые утренние процедуры и даже позавтракать. А дальше появилась озадаченность – покататься они с Кристи решили сегодня, но... хотелось это еще с чем-то совместить, а вот с чем – вопрос. Таких девушек как Кристина у него еще не было, что невольно заставляло задуматься, что ей может понравиться. Приходилось мысленно угадывать – ну не гуглить же, в самом деле. В итоге, так ничего толком и не придумав, и понадеявшись на импровизацию, парень выдвинулся в сторону "Форсажа", продолжая прокручивать в голове варианты.

Ранее утро вторника для Кристины ознаменовалось звонком одного из клиентов, незнакомого с ее расписанием. Максимально вежливо и быстро ответив на заданные вопросы, девушка отбила вызов, в сердцах обозвав звонившего пробудятлом, и с чистой совестью нырнула досматривать сны.

Второе пробуждение оказалось гораздо более радужным и своевременным – поглядев на часы, девушка прикинула, что Леша должен заехать примерно через час, сладко потянулась и, напевая, оправилась варить кофе и проводить прочие жизненно-важные утренние процедуры.

Телефонный звонок от абонента "Демон" настиг ее спустя сорок минут, мучительно размышляющую на извечную женскую тему "что одеть?". Обычно этот вопрос был Кристине чужд – была у нее пара-тройка официального вида вещиц, а в остальном девушка ориентировалась только на собственный комфорт и настроение. Но не в этот раз. Впервые за долгое время ей было отнюдь не все равно, как ее воспримут окружающие... Точнее, один "окружающий". Мнение остальных Кристину, традиционно, мало интересовало. А вчерашнее расплывчатое "покатаемся" ничуть не проясняло непривычный туман в голове.

Сграбастав со столика мобилку, она приняла вызов и вернулась к предмету своих мучений – шкафу с одеждой. Через несколько секунд разговора до нее дошло, что серебристая Клипса припаркована у ворот "Форсажа", Кристи пригласила парня подняться на кофе и решила проблему выбора радикально – выхватила вешалку с первыми попавшимися вещами.

Тех двух минут, которые у Алексея занял путь от ворот дома, Кристи хватило, чтобы запихнуться в любимые синие брюки и ярко-желтый топ, провести по чуть влажным волосам расческой и подхватить рюкзачок, в который по летнему времени и отсутствию карманов сваливались мелочи вроде ключей, прав, кошелька и прочей ерундистики.

***

Горячее полуденное солнце беспрепятственно проникало в большие, от пола и почти до потолка, распахнутые настежь окна. Легкий ветерок шевелил цепочки бесцеремонно свернутых роллштор и небрежно смятый темный шелк еще неубранной постели – больше в этой немаленькой квартире-студии ему не с чем было поиграть. Солнцу здесь было гораздо вольготнее – до стерильности правильная геометрия помещения позволяла беспрепятственно резвиться целой толпе ярких зайчиков.

Обитатель этой квартиры, лишь недавно проснувшийся, а посему абсолютно не одетый, неторопливо перемещался по кухне, занятый приготовлением утреннего кофе для себя, любимого. Казалось бы, опрометчиво вот так распахивать окна навстречу ветру и любопытным взглядам, но Эдуард Зотов никогда не страдал скромностью. Ни ложной, ни какой-либо еще. Да к тому же, ну какие могут быть взгляды на шестнадцатом этаже новостройки, возвышающейся над лесопарком? Птичьи, разве что. Ну и кем надо быть, чтобы лишать себя комфорта, опасаясь травмировать нежную психику пары голубей или залетного воробья? Нет, придуроковатым гуманистом Зот тоже не был.

Терпеливо дождавшись, пока густая, темная пена не поднимется трижды, он снял с огня медную турку и небрежно поставил на широкую столешницу, разделявшую условное пространство кухни и комнаты. Однако, неровно установленная бамбуковая подставка заставила турку на мгновение накрениться и ароматная, обжигающе-горячая жидкость плеснула на прихотливый рисунок бело-черного мрамора.

Коротко ругнувшись, парень зло уставился на крохотную лужицу, казавшуюся маслянистой при таком освещении. Неизвестно, какие кусочки сошлись у него в мозгу, какие тумблера щелкнули и какие шестерни вошли в зацепление, но парень внезапно в голос и от души рассмеялся. И психом он тоже не был, хотя с некоторые с этим бы поспорили. Просто в голову парня пришла одна очень долгожданная идея.

– Ну все, Леха, готовься, и для тебя сюрприз будет, – ухмыляясь во весь рот, в пустоту квартиры произнес Зот. – А то что это мелкий обделен был. Непорядок, как говорил один из наших общих знакомых...

***

О кинотеатре, далеко не самом большом и популярном в городе, Леша вспомнил, уже подъезжая к автосервису, и сразу традиционно-плановое предложение пойти посмотреть, что там показывают на большом экране перестало казаться банальщиной. Хотя бы потому, что идти будет далеко не премьера... Раскрывать планы на вечер заранее парню не хотелось, поэтому на попытку девушки узнать, что же все-таки задумано, он отделался расплывчатым "покатаемся, а потом небольшой сюрприз". Правда покататься пришлось совсем чуть-чуть... всего лишь от дома Кристи до нужного кинотеатра, потому как кофе и отличная компания сделали свое дело, и если бы не появление на кухне Олега, то планы пришлось бы перекраивать... А так, единогласно было принято решение перенести катание на более привычное для обоих время – ночь, и начать вечер с "Демонического сюрприза", как окрестила это все Кристи.

То, что Кристина одобрит идею, Леша почти не сомневался, надеясь что интуиция его хоть тут не обманула и правильно подсказала, что не Олег придумывал такое название сервису... Но все-таки, на всякий случай, он уговорил девушку позволить провести ее в зал с закрытыми глазами и, уже разместившись на стареньком диванчике на последнем ряду, негромко шепнул "Форсаж... первые три части. Любишь?", поймав в ответ едва слышный выдох "Обожаю..."

Уже во время заставки, наблюдая больше за Кристи, чем за действием на экране, Леша удовлетворенно кивнул сам себе, видя немного шальной восторженный взгляд девушки и практически незаметное движение губ – повторение реплик героев. Даже летящий по трассе зеленый Эклипс, бьющийся, ставший неуправляемым в руках пилота вызвал у них одинаковую реакцию – рефлекторно дернуться, вырулить, выправить машину... и коротко засмеяться, столкнувшись лбами, шепнув друг другу "Это же кино...". Даже любимые обоими чипсы так и остались нераспечатанными, словно шорох упаковки мог спугнуть атмосферу, гулявшую по небольшому залу, заполненному от силы на треть.