Текст книги "Музыка андеграунд или одиночки по жизни (СИ)"

Автор книги: Екатерина Чусовая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 41 страниц)

– А обещанный третий тортик ты мне так и зажала!

– Тортиком тебе будет, сладкоежка! – оглядываясь, засмеялась Кристи, но решила оставить "разбор полетов" на тему турбины на потом – уж слишком радостное было сейчас настроение.

***

До Леши долетел голос "наставника", требующего торт, от чего парень усмехнулся, пытаясь представить, как вяжется выпечка и сервис, но сонный мозг отказывался решать такие сложные ребусы. Правда голос, раздавшийся в ответ, заставил Алексея вздрогнуть и "вынырнуть" из подкапотного пространства, попутно ударившись головой о капот. Так и есть, теперь уже до боли знакомый голос принадлежал Кристи, которая, сверкая радостной улыбкой, пересекала территорию автосервиса. Небрежно отшвырнув свечной ключ, Леша вставил наушники в уши, желая абстрагироваться от окружающего мира, и решительно направился на улицу, надеясь, что девушка его просто не заметит и у него будет возможность исчезнуть из ее жизни так же незаметно, как и из автосервиса...

Папу она нашла почти сразу – тот, оперевшись плечом о воротину основного рабочего гаража, о чем-то негромко беседовал с Даниилом, отличным специалистом по части электрики. Заметив дочь, Олег хлопнул его по плечу и отпустил работать дальше. Кристи коротко кивнула парню в знак приветствия и обратилась к родителю.

– Привет пап, искал?

– Да. Как поездка, все в порядке?

– Да нормально все. Версеев с утра звонил, после двух приедет, документы в кабинете на столе лежат, машину я во дворе поставила, видел наверное, уже... – отчитывалась девушка, когда мимо них быстрым шагом прошел... "Леша?" – оторопело подумала Кристи, осекаясь на полуслове и глядя в подозрительно знакомую спину...

– Ты его знаешь, что ли? – вернул ее к реальности голос отца.

– Да, – рассеянно кивнула девушка и шагнула, было, догнать Лешу, но Олег придержал ее за руку.

– Погоди, откуда ты знаешь нашего нового механика?

– Мы... – Кристи даже головой встряхнула, пытаясь хоть как-то прийти в себя от неожиданности. – Мы... Пап, потом!

Едва зайдя за угол, Леша с силой ударил кулаком по стене, пытаясь хоть куда-то выплеснуть злость на себя, на долбаную карму и на красавицу-блондинку, не дающую ему спокойно жить. На Кристи он не злился, хотя и стучала в голове маленькими молоточками настойчивая мысль "Она обманывала и играла, равняй с предательством"... Не мог он, да и, наверно, никогда не сможет думать плохо о девочке-солнце, как бы больно ему не было от такого "предательства"... "Нужно остыть и вернуться к работе, – уговаривал он себя. – Нельзя ломать все из-за внутренних потрясений. Руки не дрожат и это главное"... До ужаса точно попал в настроение новый трек, доказывающий, что все-таки остыть быстро не получится. Слегка дрогнули пальцы, не сразу попав на кнопку кольцевания трека, и по ушам ударило басами...

"Апатичный взгляд: я не твой герой, Но твои ветра манят за собой" – резало на живое текстом песни, от чего хотелось оказаться в спортзале и от души колотить "грушу", чтоб хоть как-то скинуть напряжение... Но вместо этого он всего лишь прикрыл глаза и оперся спиной о стену...

"Серым пеплом, взлетая вверх, Я поверю в этот смертный грех. Вырастая с криком до небес, Оставляя тебя..." – открыл глаза и недоверчиво посмотрел на когда-то яркое, а теперь какое-то посеревшее солнце. До онемения сжал челюсти, стараясь сохранить хотя бы внешнее спокойствие... Он принял решение...

"Ты не для меня, я не для тебя – Это мертвая романтика! Я уже не тот, да и ты не та – Это мертвая романтика!" – несильный удар затылком по стене, чтоб отогнать воспоминания о ночи на берегу. Теперь старый бетон водозаборного кармана прочно ассоциировался с мертвой, неживой романтикой, которую не спасали даже песни, какими бы искренними они не были...

"Света не помня, Мира не зная. Память – покойной, Стоя у края..." – еще удар – попытка заставить себя все забыть, снова замерзнуть, отмотать время назад, вылить все эмоции в стихи... "Нет для поэта счастья. Аксиома! Точка!" – приговором всплыла в голове строчка когда-то давно написанного стиха...

"Я ломаю руки, как стекло, Оставляя тебя..." – отчаянное желание что-нибудь разбить, сломать, заглушить все эмоции физической болью, которую он давно почти не чувствовал... А вместо этого парень продолжал стоять и, стиснув зубы, убеждал себя, что это все... "Так лучше, так надо..."

Четырнадцать шагов до угла показались Кристине такими длинными, какими еще никогда не были. Всего четырнадцать шагов, вместившие в себя десяток разных вопросов: не обозналась ли она? А если нет, то как здесь оказался Леша? Глупая случайность, нелепое совпадение? Лихорадочные попытки вспомнить, говорила ли ему о сервисе... и перекрывающая все холодным ознобом тревога "И что теперь?"

"Не ошиблась" – вынуждена была признать Кристи, завернув за угол и невольно останавливаясь. Все-таки, как она не надеялась на обратное, в паре шагов перед ней стоял Леша. Только не ее любимый демон, а тот хмурый, неприветливый рейсер, с которым они когда-то были знакомы...

– Леша, – окликнула парня Кристи, но он никак не прореагировал. Отголосок музыки подсказал девушке, что вряд ли ее здесь хотят слышать, но и просто так уйти она была не в силах. – Леша? – теряя уверенность, позвала девушка, слегка касаясь его локтя.

Парень вздрогнул от прикосновения и удивленно открыл глаза, фокусируя взгляд на хрупкой фигурке, символично подсвеченной солнечными лучами... Пару раз глубоко вдохнул, собирая всю свою выдержку, и выдернув наушники, насколько мог холодно произнес:

– Привет Крис, – и тут же отвел взгляд, понимая, что все, что он сейчас наговорит, будет одним большим враньем, которое тут же будет опровергнуто его взглядом, наполненным все той же нежностью к этому маленькому грустному Солнышку.

– Привет, – эхом откликнулась Кристи, передернувшись от его тона – словно с чужой. Попыталась заглянуть в глаза, но Леша смотрел куда-то вдаль, поверх ее макушки, заставляя чувствовать себя лишним предметом в окружающем пейзаже. – Что-то случилось? – осторожно спросила она, пока в голове хаотично вертелся клубок из обрывков мыслей.

– Нет, – безжизненно отозвался парень, мысленно заканчивая: "Ты все такая же дочь Олега, а я все такой же рабочий, обидевший твою подругу" и сделал вид, что ему безумно интересно, какого цвета пятна смазки на его рабочих штанах. – Ты здесь живешь? – уточнил он, кивнув головой на дом.

– Да, – тихо согласилась Кристина, пытаясь заглянуть в глаза парню, но именно сейчас ничего не получалось, словно невидимая, но очень прочная стена стояла между ними. – Ты из-за этого, да?.. – продолжить не смогла, мешал здоровенный комок в горле, мотнула головой стряхивая челку на глаза и изо всех сил прикусывая губу.

– Ясно, – проигнорировав вопрос, кивнул Леша, сжимая руки в кулаки и что есть силы вдавливая их в шершавую и колючую стену, черпая силу в болевых ощущениях и еще не успокоившейся злости на Оксану, так не вовремя активизировавшуюся. Через "не хочу" он с трудом выдавил из себя холодные, заготовленные за время прослушивания песни, слова: – Знаешь, давай разбежимся... Не будем друг друга мучить.

– Подожди, Леш, – не веря, не желая верить своим ушам, шагнула к нему Кристи и попыталась немного прояснить этот кошмарный бред. – Почему? Я тебя мучаю?

"Да! Скажи "Да" и она уйдет. Ты ведь этого добиваешься" – вертелся в мозгу самый оптимальный вариант, но парень не умел ей врать. Поэтому лишь сменил позу на более закрытую и молчал, рассматривая солнечные блики в рыжих волосах.

Молчание – равнодушное, безразличное, холодное молчание повисло в теплом летнем воздухе, забирая из него кислород и разливаясь по венам холодными колкими льдинками.

– Прости, что про сервис не сказала, я не думала, что это важно... – повинилась Кристи, не пряча жалобных ноток в голосе, но, казалось, парень ее не слышит, замкнувшись в своих, недоступных ей мыслях.– Леш, пожалуйста...

Дрогнула рука, спрятанная в карман рабочих штанов, захотелось обнять девушку и забыть это утро как страшный сон, от которого было тяжело очнуться... Но в голове слишком ярко еще вспоминались слова Оксаны, что все это лишь игра, фарс, попытка доказать ему, что он проиграл. Крепко сжав челюсти, он огромным усилием воли заставил себя просто зацепиться большими пальцами за карманы и продолжал молчать и прятать взгляд.

– Леш, пожалуйста... – отчаявшись добиться ответа, Кристи попыталась обнять своего демона за пояс, но снова – никакого ответа, только закаменевшая в безумном напряжении спина под ладошками и легкое движение, словно от отвращения. И было во всем этом что-то до боли знакомое, виденное совсем недавно...

– Крис, не надо, – тихим шепотом боли прошелестела, вытолкнутая с таким трудом просьба, и руки парня крепко сжались в кулаки, снова останавливая порыв обнять, прижать ее к себе и оттаять под теплыми ладошками.

Вспышкой обжигающего холода пришло воспоминание о том, что именно и слова "не оставляй меня" умерли на губах.

– Прости, – негромко оборонила Кристи, бессильно опуская руки и отвернувшись, неуклюже шагнула в сторону, утыкаясь лбом в стену. Теплую, твердую, шершавую стену гаража... "Какой дурой надо быть, чтобы не понять, что тебе здесь уже не рады?" – всплыла в голове фраза Кости, сказанная буквально пару дней назад. Только теперь она сама была этой дурой... "Нет" – до хруста сжимая в руке солнечные очки, и кусая губы, чтобы не скулить, сказала сама себе девушка. "Нет – значит, нет".

Не в силах смотреть на такую Кристи, Леша потянулся, чтобы обнять, успокоить и сообщить, что все будет хорошо, но мозг, похоже, работал диссонансом с сердцем и подкинул свой вариант развития событий. "Ты ведь все равно уйдешь. Дак уходи так, чтоб она не жалела. Останься в памяти холодным бесчувственным гранитным обелиском, а не тем, кто ушел по непонятным причинам, ничего не объяснив... Так ей будет легче..." – всплывали в голове мысли, казавшиеся правильными. Посчитав такие доводы убедительными, Леша, так ничего и не сделав, собрал в кучу жалкие остатки самообладания и хрипло произнес: – Не извиняйся. Так бывает... – и снова осекся, не в силах закончить фразу словами "ты есть, а тебя никому не надо..."

– Бывает, – согласным эхом откликнулась Кристи, отталкиваясь от стены. Спрятала лицо за челкой и усмехнулась, стараясь, что бы голос звучал легко и беззаботно. Голос не жалкой, глупой девчонки, у которой в руках осколками елочной игрушки рассыпалось чудо, а Яны – всегда беспечной и веселой. – И крокодилы летают. Извини, не буду тебе мешать. – Надела большие темные очки, натянула на лицо самую ослепительную улыбку и, не попрощавшись, вышла из-за угла. Быстрым шагом, едва сдерживаясь чтобы не побежать, не видя никого и ничего из-за роящейся яркими мушками темноты перед глазами, пересекла двор и остановилась, только когда Мишка окликнул ее в третий раз:

– Да блин, Крис, стой!

– Чего тебе? – чуть притормозила она, улыбаясь так, что скулы сводило.

– У тебя очки погнутые, – отметил парень и протянул руку, но Кристи резко отдернулась, бросила:

– Пофиг! У меня дела срочные, я уехала.

И пошла дальше, не слушая больше старого друга. В любой другой момент она бы подумала о том, что такой резкостью может обидеть Мишку, но не сейчас. Не когда навалившаяся темнота мешала дышать, а перед глазами плыло видение: вот только что свободно мчавшаяся по свободной трассе машина слету вписывается в возникшую из ниоткуда бетонную стену. И мнется металл облицовки как бумага, звонко сыплется битое стекло и, кажется, само небо плачет раскаленным маслом и горящим бензином...

В тот день темно-синяя Селика металась по городу обезумевшим от боли раненым зверем. Но клетка улиц оказалась ей тесна, а потому вскоре она вылетела на трассу, унося свою хозяйку прочь из города, который обещал стать мечтой, а оказался кошмаром...

***

– Черт! – прорычал Леша и со всей силы ударил кулаками по стене.

Как сквозь вату до него долетел искусственно-веселый голос Кристи. Чуть сместившись, он успел заметить как девушка, отшатнувшись от блондина, почти бегом преодолевает оставшиеся до гаража метры... Меньше чем через минуту оттуда синей стрелой вылетела Селика и умчалась догонять горизонт.

– Дебил! – снова удар... сильный, без замаха... Выхлестнула кровь из разбитых рук, оставляя на стене дома красные пятна. Шумно выдохнув, Леша сел на траву, привалился спиной к стене и обхватил голову руками. До него только сейчас в полной мере стало доходить, что он только что наделал... Словно с кровью он выплеснул всю дурь, которую принесли бессонная ночь и звонок Оксаны.

"Словно тормозухи перепил! – мысленно ругал себя парень, прокручивая в голове последние события. – Мог остановить, мог! Даже догнать мог, если бы ключи от тачки в кармане лежали. Где теперь ее искать?". Посидев еще пару минут, Леша решил, что дождется возвращения девушки и извинится, а пока вернется к работе. Небрежно смахнув тонкие дорожки крови, тянущиеся от ребер ладоней до локтей, он поднялся и, вставив обратно наушники, направился ко входу в рабочий гараж.

"Я же кольцевал!" – мелькнула возмущенная мысль, откликаясь на игравшую горькой насмешкой песню.

"Не оставляй меня в траурном мире..." – руки парня снова сжались в кулаки, разрывая только подсохшие коросты... "Я же сам об этом просил два дня назад. И она просила о том же сейчас, – мысленно бился головой о стену Леша, цепляясь взглядом за красные подтеки на рабочих перчатках. – Дебил! Все сломал, все...".

Находясь на грани бешенства, он быстрым шагом дошел до своего рабочего места и снова полез выкручивать свечи на старенькой "Toyota Mark II"...

– Фадеев, да ты охренел, что ли? – прорвался сквозь музыку возмущенный голос.

Резко выпрямившись, Леша почти вплотную подошел к Мише.

– Что опять? – процедил он сквозь зубы, стараясь не сорваться.

– Ты куда с таким руками полез? Быстро иди обрабатывай! – почти приказал блондин, похоже не замечающий степень агрессивности новенького.

Безматерного ответа не получилось, впрочем, вежливого тоже. Услав своего "наставника" так далеко, что тот даже отшатнулся, Алексей снова вернулся к работе, предварительно выставив на плеере максимальную громкость.

Больше его никто не трогал, лишь менялись на плеере треки... до тех пор пока не нашелся тот, который лег холодным компрессом на воспаленный мозг. Закружились мысли вокруг написанных кем-то строк... Снова песня на повтор, на этот раз уже без осечек...

***

Неизвестно, куда завели бы ее трасса и скорость в таком неконтролируемом состоянии. Спасла Селика. Темно-синяя красавица, недовольная отсутствием бензина в баке дала понять хозяйке, что ехать без этой жидкости никуда не собирается. Сначала Кристи, обеспокоенная перебоями в ровном рычании двигателя даже испугалась, что навредила машине бешеной гонкой, и только потом обратила внимание на тревожное мерцание красной лампочки на "приборке".

Слегка очнувшись от того почти бессознательного состояния, в котором вылетала из дома, девушка остановила машину и попыталась сообразить, куда вообще заехала. Получалось плохо. Ровная серая лента дорожного полотна тянулась в обе стороны, окаймленная посадками. Никаких знаков, ничего приметного... И навигатор, снятый, чтобы не оставлять на стоянке на два дня, остался в так и не разобранной сумке...

На секунду она испугалась. Острое ощущение потерянности, беспомощности, заставило снова задохнуться, накрывая с головой... И напоминая об обещании, данном во время того, вечернего разговора с Лешей в салоне "Форда" – звонить при любых проблемах на трассе.

– Инфузория! Дура! Нафиг ты ему не сдалась со своими проблемами! – зло ругнула себя девушка, хлопая ладошкой по рулю, но тут же повинилась. – Прости, подружка. Сейчас я тебя накормлю.

Впрочем, это не помешало ей ругать себя, судьбу и глупые совпадения все время, пока девушка доставала канистру с бензином, всегда ездившую в багажнике и переливала его в бак. Десяти литров с лихвой хватило бы доехать до ближайшей заправки. А злиться... злиться оказалось легче, чем задыхаться в темноте негромкого "разбежимся".

***

"Воспоминания завязаны в сто узлов, не совпадая с линиями руки..." – мысленно кивая головой, Леша соглашался с этими словами. Сегодняшний день напоминал ему какой-то дурацкий абсурдный сон, идущий вразрез с тем, что он мог восстановить по памяти... Оксана, знающая настолько много, что даже на полчаса он поверил ее словам, ведь он отработал в "Форсаже" всего одну смену... Вряд ли эта новость так быстро могла дойти до бывшего начальника и его дочери. "Да, Оксана, ты меня просчитала... Да, я дебил! Да, повелся! – мысленно признал Леша, непроизвольно крепче сжимая в руке рожковый ключ. – Только ты не учла одного -того, что вряд ли знает кто-то кроме меня... Я вижу, когда она настоящая... Чертов недосып! – несильный удар по радиаторной решетке и ребро ладони кольнуло легкой болью, утягивая часть эмоций. – Если бы не этот коматоз, то все было бы иначе. Успел бы остыть...".

"Не видел, как просто потерять себя в этих лицах, то плакать, то злиться" – с маниакальным упорством Леша продолжал копаться в системе смазки двигателя, коря себя за глупость и за легковерие. Он не пытался найти себе оправданий, а просто максимально тихо злился на такое хитросплетение обстоятельств и наложение фактов. Перед глазами одна за другой вставали картинки: развалившийся на части телефон и емкое "не верю"; окрасившееся в красные тона злости подкапотное пространство; сияющая яркой улыбкой Кристи, направляющаяся к Олегу... "Знал ведь, что Оксана будет мстить за то, что то отказался начать сначала... Знал... а саму месть не уловил" – продолжал анализировать ситуацию парень, не замечая, что пытается закрутить болт с сорванной головкой ключом с разогнутым зевом. Заметил, тихо выругался сквозь зубы, заменил ключ на накидной и шумно выдохнул. Почему-то вид непригодного уже инструмента его немного отрезвил, словно напоминая, что испортил он сегодня не только ключ, а еще, возможно, пару жизней...

***

Вернувшись в салон, она вбросила в магнитолу диск Мары и выкрутила звук на полную громкость. Сейчас – Кристи знала – ей бы не помог даже юмор, да и не перед кем было притворяться. А последним и самым сильным средством, – "анестезией для эмоций" для нее всегда была музыка.

Разбились в салоне, резанули по нервам первые аккорды и Селика с ревом и буксами тронулась с места, готовая снова лететь в горизонт.

"Как вспарывали стены самолеты..."

Снова перестало быть важным местонахождение во времени и пространстве, осталось только желание скорости, заставляющей концентрироваться на дороге и только на дороге.

"Как руки что-то в панике ловили, как легкие рвало от едкой пыли..."

Легче было почти кричать слова песни, не слыша себя. Заполнить пространство вокруг и внутри колючими и горькими словами – они почти заглушали "почему?" и "За что?", до того вертевшиеся в голове бесконечной каруселью.

"Сирены по венам..."

***

"Время сквозь пальцы утекает сухим песком, оставив на память в сердце дюжину ржавых игл" – быстрый взгляд на улицу, словно надеясь, что именно сейчас солнечный лучик сбликует на полированном крыле синей Селики... Но за воротами по-прежнему была пустая площадка, и солнце лишь плавило ее покрытие и нагревало крышу гаража и оборудование в нем. Смахнув со лба струйки пота, Леша залез в салон и повернул ключ в замке зажигания, проверяя работу двигателя. Удовлетворенно кивнул, вышел из машины и, захлопнув капот, пару минут стоял, опираясь на него ладонями, думая, что делать дальше. Рвало на части противоречивыми желаниями: отпрашиваться и ехать искать Кристи или просто ждать ее тут, погружаясь в работу, и пытаться гадать на беспристрастном железе. Идти к Олегу он не хотел, не знал, как смотреть в глаза человеку, который был в курсе его прошлых отношений, и дочь которого сейчас возможно плакала по его вине. Чудом сдержав порыв впечатать кулак в капот только что отремонтированного Марка, Леша в который раз уже за сегодня решил, что обязательно дождется девушку... Даже, как в детстве, загадал на событие, что если Кристи вернется до конца его смены, то все будет хорошо...

"Отравленный ложью, сбежать невозможно..." – оттолкнувшись от капота, он вышел на улицу, наивно надеясь, что теплый ветерок сможет разогнать липкий противный туман лжи, окутавший его после звонка Оксы. Бежать было некуда, прятаться от себя не имело смысла, а для восстановления равновесия ему требовалось лишь слышать голос, ставший таким родным за короткое время... "Кстати... – мелькнула дельная мысль в голове парня. – Если попробовать связаться с Кристи...". Не тратя времени на раздумья, Леша сдернул с рук перчатки, не обращая внимания на ссадины, и вытащил из нагрудного кармана так и не собранный телефон. Минута, потраченная на сборку и загрузку коммуникатора, показалась парню вечностью, и как только на дисплее вновь засветилось изображение девочки-солнца, он по памяти набрал нужные одиннадцать цифр и прижал мобильник к уху...

***

Впрочем, не так уж и долго они мчались по дороге, все-таки остановка немного отрезвила Кристину. Километров через двадцать впереди замаячила заправка и Кристи, недолго думая, резко свернула вправо, под яростный визг шин влетая на площадку в лучших традициях рейсеров. Короткий доворот руля, резкий удар по тормозам, и синяя Селика остановилась четко у колонки, ожидая заправки.

Только выйдя из машины, девушка обратила внимание на телефон, уже не в первый раз игравший скрипичную мелодию.

– Да?! – коротко рявкнула она в трубку, даже не удосужившись посмотреть, кто звонит. "Какая разница?"

– Кристи? – раздался недоумевающий голос Гаврюхи, опешившего от такого приветствия.

Тонкие пальчики сжались на трубке, вдох, выдох...

– Да, привет – спокойным, улыбчивым тоном, ответила девушка. – Что хотел?

– У тебя все нормально?

– Да, все отлично. Просто замечтательно, – вовремя задавив горькую иронию в голосе, беспечно отозвалась Кристина.

– Слушай, ты можешь сегодня на работу пораньше приехать, тут тема нарисовалась...

– Да, смогу, – согласилась она и поспешила свернуть разговор, не зная, на сколько еще хватит сил сохранять такой тон. – Приеду. Извини, я занята немного, пока.

Отбив вызов, Кристина несколько секунд вглядывалась в экранчик телефона, с которого беспечно смеялась девочка-солнышко. Веселая и счастливая – такой ее когда-то увидел Леша...

– Да какое я тебе Солнце?! – отчаянно крикнула девушка, швыряя телефон об асфальт, и горько усмехнулась, глядя, как синими брызгами разлетаются осколки пластика и разом тухнет экран: – Всего лишь дешевый китайский фонарик...

Глава 20.

Первый долгий гудок заставил Лешу снова сжать кулаки, принося понимание, что Кристи его, скорее всего, не простит... Вместо второго равнодушный механический голос сообщил ему о недоступности нужного абонента... Снова с треском отлетела крышка телефона, слишком крепко сжатого сильной рукой... Вышибая ледяной пот, перед глазами вставали картинки возможных последствий этого звонка, показывая, что может случиться с девушкой, сидящей за рулём мощной машины и пытающейся найти лекарство от боли в скорости... В том, что все именно так, Леша почти не сомневался – запоздало включился его "эмоциональный тюнер", настроенный лишь на Кристи... Ежесекундно сменялись кадры: синяя Селика вылетает на встречку, тормозной путь рваной раной на дорожном покрытии, смятое ограждение моста, поваленное дерево и осколки калёного стекла на земле... "Черт, – мысленно простонал Лёша, обхватывая голову руками. – Только бы все хорошо с тобой было..."

Через пару минут, собрав коммуникатор, он снова позвонил девушке, но результат оставался прежним. Придумался вариант, что Кристи, услышав его звонок, просто вынула батарейку или вовсе выбросила телефон, чтобы больше никогда не слышать его голос. Но почему-то такие мысли отказывались задерживаться в его голове и перед глазами продолжали плыть фрагменты аварий, словно просматривался отчет о ДТП. Серия глубоких вдохов, приводящих его в подобие равновесия, крепко сжатый "шестигранник", неизвестно когда засунутый в карман, несильный удар затылком о стену и мысленное напоминание "С тобой все должно быть хорошо! Ты вчера обещала!". Кое-как уговорив себя, он вернулся на рабочее место, вместо того, чтобы прыгнуть в верную Клипсу и лететь домой и проверить последнюю информацию об авариях, выложенных в Интернете.

Спустя два часа Леша, наскоро помывшись, практически бегом преодолел расстояние до своей машины и, только оказавшись внутри, смог выдохнуть. Дышать было немного сложно, словно кто-то очень "добрый" заставил натянуть галстук; мысли все так же метались вокруг догоняющей горизонт синей Селики; неизвестность давила, как поршень в цилиндре – медленно, но неизбежно – выматывало собственное бездействие и собственная тупость... Непривычно резко пристегнулся, мимолётно скользнул рукой по рулю, дотянулся до бардачка, достал магнитолу, кейс с дисками, установил панельку и выкрутил регулятор громкости на полную...

"Неуместен, безоружен, Поздней осенью раздавлен, Состояние: простужен, Равновесием оставлен..." – ворвались в мысли парня резкие слова. Утробный рык разбуженного тигра-двигателя, игра сцеплением и газом, короткая пробуксовка и Клипса, мелькнув серебристой молнией на серости дорожного покрытия, унеслась в сторону города, оглашая окрестности рёвом прямотока, словно показывая, насколько сильно оставлен равновесием её владелец.

"Вдохновением поруган, Одиночеством отравлен..." – снова вождение на пределе... Короткие перебрасывания скоростей, резкие рывки ручника, ловкие переборы руля... море адреналина, срываемого в пока ещё реденьком потоке... Все что угодно, лишь бы не верить снова в свое одиночество...

***

В сервис Кристина вернулась после восьми вечера, когда скорость и музыка, сделали свое дело, погружая эмоции в состояние оцепенения, равнодушного и безжизненного. Они еще оставались где-то на задворках сознания, но уже не имели смысла. Точнее, уже ничего не имело значения, скрытое безразличным "не важно". Она хотела быстро переодеться и сбежать на работу, но не получилось. Олег, полдня пытавшийся ей дозвониться, обеспокоенный и злой, не намеревался оставлять такое без внимания и терпеливо поджидал дочь в гараже, зная, что уж что-то, а Селику на место она загонит в любом случае. Накинулся, было, с расспросами, о том, где ее носило и что с телефоном, но в ответ получил только равнодушное "не работает", присмотрелся внимательнее и понял, что дело плохо. Были, были причины у ответственной и обязательной дочери бросить все и уехать. И сейчас главное было разобраться в этих причинах, понять, что случилось и помочь.

Решив, что устраивать "разбор полетов" в гараже – не дело, он повел девушку наверх, в дом, по пути по-новому пересматривая ситуацию. Больше всего Олега тревожило состояние дочери, вот такой – молчаливой, покорной и словно застывшей, он не видел ее уже давно...

В голове четкими картинками проносилась цепочка событий: вот Кристи, веселая и беззаботная подходит отчитаться о поездке, видит новенького, бледнеет и, оборвав разговор, идет за ним, как притянутая магнитом. Тогда Олег не слишком обеспокоился и решил дать дочери поговорить со знакомым... Несколько минут, и она уносится на Селике – тоже, в общем, ничего необычного, если бы не долгое отсутствие и игнорирование телефона. И Мишка жаловался, что новенький технику безопасности не соблюдает, работает с разбитыми руками и зол, как стая голодных крокодилов... Тогда он был занят с клиентом и не смог подойти, но сейчас...

"Убью!– вспыхнула кровожадная мысль, – не дай Бог хоть пальцем прикоснулся, убью на месте!"

Он быстро оглядел дочь, ища синяки, но ничего не увидел и украдкой выдохнул, остывая, понадеявшись, что если бы и было что-то такое, она бы не стала скрывать.

– Ужинать будешь? – спросил Олег уже в кухне, но Кристина только отрицательно качнула головой – "Не хочется", что еще раз подтверждало его догадки. Кивнув самому себе, он налил себе чая, а дочери кофе.

С минуту понаблюдал, как она сидит за столом сгорбившись, обняв кружку ладошками, смотрит вниз, словно пытаясь что-то прочесть на поверхности темной жидкости и молчит. Ничего хорошего это не сулило, разговорить вот такую, замкнувшуюся в молчании Кристину было очень и очень сложно... Припомнив советы еще школьного психолога, он произнес абсолютно спокойно:

– Я его уволю.

– Нет! – вскрикнула девушка, наконец-то поднимая глаза, но тут же снова опустила взгляд. – Не надо. Это моя вина.

Олег едва сдержался, чтобы не швырнуть кружку в стену. Эхом всплыл в памяти тихий голосок дочери, тогда еще совсем маленькой девочки: "Это я виновата, что мама ушла". И как он не старался убедить ее в обратном, Кристина всегда продолжала считать, что если люди уходят – это ее вина.

– Крестик, ну что ты такое говоришь? – присев рядом, он аккуратно разжал стиснутые на кружке пальчики и отставил ее подальше. – Ни в чем ты не виновата, перестань... Расскажи толком, что случилось?

Но Кристи только слегка качнула головой, даже не улыбнувшись на старое детское прозвище, и снова вцепилась в кружку, как в последнюю надежду:

– Да не о чем рассказывать. Просто я... – мотнула головой и замолчала, мысленно заканчивая про себя "нужна только всякой пьяни и прочим придуркам".

– Ты расскажи, а потом подумаем, есть о чем или нет, – терпеливо спросил Олег, но снова дождался только слабого качания головой.

Минут через двадцать, так и не сказав ничего определенного, только подтвердив некоторые догадки отца тихими равнодушными "да" и "нет" Кристи встала, отнесла кружку с так и не тронутым кофе в раковину и тихо произнесла, не оборачиваясь:

– Прости, пап, мне на работу пора.

– Ладно, только успокой своего старика, скажи, он хоть не обижал тебя... физически? – полетел уже в спину ей последний вопрос.

Смысл дошел до нее не сразу, Кристи успела сделать полтора шага и только тогда осознала, кого и в чем отец обвинил. И уж тут смолчать не могла.

– Нет!!! – выкрикнула девушка, резко разворачиваясь, стискивая кулачки и буквально полыхая возмущением и гневом. – Ты как такое подумать мог вообще? Да Леша всегда меня защищал, он... он...

Кристи заметалась по кухне, несколько бессвязно, но очень эмоционально рассказывая о мужике из приснопамятной "Приоры" и приставучем парнишке из клуба. Олег внимательно слушал, пропуская мимо ушей обвинения в несправедливости и прочие несвязные возгласы.

Когда, наконец, девушка немного выдохлась, он подошел и крепко обнял дочь, тихонько покачивая и поглаживая по спине – совсем как в детстве, чувствуя как она постепенно расслабляется, утыкается носом ему в плечо и тихо бормочет: