Текст книги "Музыка андеграунд или одиночки по жизни (СИ)"

Автор книги: Екатерина Чусовая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 41 страниц)

– Пап, он, правда, хороший. И всегда мне помогал... И Эклипс свой он сам собирал... Не трогай его, пожалуйста...

– Не буду, – пообещал Олег, мысленно добавляя "за то, что защищал тебя – не буду". – Знаешь, Крестик, есть кое-что, что ты, наверное, должна знать. Может быть, тебе это поможет.

И Олег пересказал разговор, состоявшийся между ним и, тогда еще кандидатом в механики о причинах плохой характеристики с прошлого места работы. В любом другом случае он бы промолчал, уважая право парня на личные секреты, но не сейчас. Не тогда, когда такое знание могло помочь его ребенку не обвинять себя.

***

Андрей устало стянул наушники, вырвал очередную страницу из тетради и, скомкав, ловким броском отправил ее в корзину для мусора. Уже пятый час он пытался положить на музыку слова новой песни, но пока безуспешно... Мысленно напомнив себе, что все-таки надо поднапрячься и накидать хотя бы примерную мелодию и потом корректировать по ходу, парень собрался снова натянуть наушники, как с улицы донёсся рев мотора и визг шин. Укоризненно покачав головой, Андрей выглянул в окно, не сомневаясь, что увидит брата, открывающего гараж. Но к его удивлению, Леша оставил свою красавицу под окнами и, хлопнув дверью, быстрым шагом направился к подъезду, едва не забыв поставить машину на сигнализацию. Снова покачав головой, старший брат надел наушники и задумался. В принципе, такое диковатое поведение младшего его давно не удивляло, тем более на почве раннего подъёма, но настораживал тот факт, что Клипса не заняла свое почетное место в гараже. "Поедет, может, куда" – пожал плечами Андрей и попытался сконцентрироваться на музыке. Снова не получилось, в прихожей что-то рухнуло и, сопровождаемое громким матом, было поставлено на место, потом короткий двойной перестук – брат опять скидывал обувь "на бегу", и напоследок громкий удар дверью по косяку... "Чудовище" – беззлобно прокомментировал звуки Андрей. Они с отцом давно уже поняли, что не получится из Лешки мальчика-зайчика, о котором так мечтала мать. Младший братишка изначально был далек от спокойного, примерного ученика и явно не собирался быть лучше старшего: частые драки, прогулянные уроки, потом шатание неизвестно где с гитарой за спиной... Все это шло вразрез с понятиями о прилежном мальчике, а больше походило на тихий бунт, сконцентрированный в одном человеке вперемешку с агрессией и какой-то отчуждённостью от общества. Нет, он не сидел дома, а вместе со старшим гулял с компанией, изображая из себя нормального подростка... Уже потом Андрей начал обращать внимание, что Леша замкнулся в себе, но пытаться разобраться в причинах он не стал, оставляя за братом право выбора своего пути. Позже парень понял, что возможно, стоило поделиться своими наблюдениями с отцом, но нужное время ушло – младший брат внушил себе, что он одиночка... по жизни. Только сейчас, когда рядом с ним появилась Кристина с правильной фамилией Алексеева, Лешка начал потихоньку снимать с себя защиту...

"А знаешь, я верю во все эти сказки..." – ворвалась в воспоминания музыка, громыхающая в соседней комнате.

– Ну всё, сушите вёсла, – пробормотал Андрей, снимая наушники. Лезть к брату в таком состоянии было более чем опасно, но все-таки громкая музыка мешала, наверное, всему подъезду и выслушивать гневные возгласы вредной бабульки снизу не было никакого желания. Мысленно напомнив себе, что надо бы заняться звукоизоляцией квартиры, Андрей толкнул дверь в комнату младшего брата.

– Лёха, блин, есть же наушники... Ох ты ё, Лёх, ты чего? – оборвав себя на полуслове ошарашено спросил парень, балансируя на грани шока от увиденной картины: абсолютно спокойный с виду Леша, ожесточенно стучал пальцем по кнопке мыши, перещелкивая фотографии с покореженными в авариях машинами...

"Если ты завтра меня не услышишь, то этот мир никогда не проснется!" – подпел младший брат и резко опустил кулак на стол, от чего монитор чуть дрогнул, а с губ парня сорвалось тихое шипение, полностью заглушаемое музыкой.

– Лёха! Что происходит?! – повысил голос Андрей, зацепившись взглядом за темнеющее на полированной поверхности стола пятно крови.

– А, привет, – равнодушно отозвался Леша, мельком глянув на брата, и продолжил ожесточенно пролистывать статьи об авариях. – Телефон дай свой.

– А что с твоим? – удивился старший брат, вытаскивая из кармана свой коммуникатор. – Сломался?

– Нет, просто, возможно, меня не хотят слышать, – мрачно отозвался младший, набирая по памяти номер. Дрогнула рука, когда на дисплее выскочило "Кристи Лёшкина", из легких вышел воздух как от удара по "солнышку"... – Запись смени, – сипло попросил он. – Это уже, скорее всего, не так...

– Ты мне скажешь, что происходит? – повторил просьбу Андрей, наблюдая, как брат прижимает телефон к уху, а потом с тихим рыком бьет кулаком по столу.

– Кристи – дочь владельца "Форсажа", – бесцветным голосом ответил Леша и отвернулся к монитору.

– И что? – не понял старший брат. – Ты не знал?

– Откуда? – проворчал младший, продолжая вколачивать кнопку в корпус "мышки".

– Ну хотя бы на документах должна была стоять фамилия Алексеев.

– Ты спроси, а я смотрел вообще? – хмуро отозвался Леша, снова утыкаясь в монитор.

– Всё! Хорош! – разозлился Андрей и выдернул из розетки сетевой фильтр.

– Охренел? – подскочил на ноги младший брат. – Я ж ИБП так и не купил!

– Сядь! – коротко бросил старший. – Что бесишься? Сам олень, смотреть надо, к кому устраиваешься!

– Я знаю, – послушно сел парень и устало потер глаза. – Я от Оксанки узнал.

– Что?!

– То! Эта мразь позвонила, сказала, что Крис ее подруга...

– Ты вообще головой тронулся? Ты что, поверил??? – перебил его Андрей, едва сдерживаясь, чтоб не отвесить брату подзатыльник.

– Я сонный был, как сурок, – попытался оправдаться Леша, но тут же передумал. – Поверил. На полчаса...

– Да чтоб тебя! Придурок ты чёртов! Что девчонке такого наговорил, что сейчас в узел сам завязываешься? – ответом старшему брату, было лишь апатичное молчание младшего. – Что ты молчишь? Не можешь признать, что ты достиг апофигея своего оленизма?

– Признаю, – кивнул парень, сжимая кулаки.

– Толку-то? Ты ей об этом сказал?

– Нет, я не знаю, где она, – с плохо скрываемым беспокойством отозвался он, набирая короткое "Прости" на телефоне, заранее зная, что Кристи его не прочтет...

– Не нужна она тебе? – грустно спросил Андрей.

– Нужна! – воскликнул Лёша, но тут же сник. – Я боюсь, что будет так же. Не хочу повторения.

– Это я могу не хотеть повторения! Потому что сам все разломал, так, что даже и не поклеить. А ты сейчас в аккурат идёшь по моим следам. Не отпускай тех, кто нужен! Хоть куда беги – не поможет, поверь на слово. Потом охренеешь искать то, что собственноручно выкинул.

– Я уволюсь оттуда... И сделаю всё, чтоб простила, – решительно заявил парень.

– Трус, – презрительно бросил Андрей. – Останься на месте, если тебе дадут такую возможность! Как ты там её называешь? Солнце? – дождавшись кивка, старший брат продолжил свою воспитательную беседу, добивая младшего ядовитыми словами: – А ты сам-то достоин её вообще? Убегаешь от проблем вместо того, чтоб их решать... Твое небо не достойно такого солнца!

Леша дёрнулся, словно уворачиваясь от удара, потом резко встал:

– Иди ты к черту, Андрюха! – бросил он, снимая со стены гитару.

Андрей молча наблюдал за стремительно одевающимся братом и прокручивал в голове разговор, пытаясь понять, дошло что-то до этого Оленя или все слова просто сотрясали воздух. Отбивая штукатурку в подъезде, хлопнула входная дверь, выводя парня из задумчивого состояния. Так и не поняв, что значили фото покорёженных машин, он направился в комнату брата и включил компьютер. Приветственный писк системника заглушился громким ревом двигателя Клипсы и сигналами клаксонов возмущенных автолюбителей... Открыв браузер, Андрей обалдело уставился на запрос в поисковике "Toyota Celica ДТП за сегодня".

– Что же ты сделал, Лёха?..

***

Оказавшись в машине, Леша наугад вытянул из CD-кейса диск и вставил его в магнитолу...

– Как всегда в точку, – с горечью в голосе констатировал парень, узнав песню по первым аккордам. Ни секунды не колеблясь, он поставил трек на повтор и утопил педаль газа в пол... Взревел мотор и Клипса рванула с места, ловко проскальзывая на узких дворовых дорожках и вылетая на проспект. Вырвавшись на более разгруженный участок городских дорог, серебристая машина полетела, обгоняя ветер, на поиски своей темно-синей соотечественницы, хозяйку которой по собственной глупости обидел её пилот. Незаметно для Леши Клипса вылетела далеко за город и теперь кружила по трассам, исследуя только ей известный маршрут. Тревожно заморгал красным индикатор топлива на приборной панели, заставляя его вынырнуть из задумчивого состояния и, посмотрев на навигаторе карту, добавить скорости, надеясь, что машина дотянет до заправки.

Залив полный бак, парень сел в машину и с ходу ударил по газам, намереваясь как можно скорее вернуться в город...

"Выбирай: запоминать или стереть? Что еще преодолеть? Я все смогу!" – врезались в разрозненные мысли слова песни, отчего руки сильнее сжали руль. Постепенно приходило понимание, что на этот раз зацепило сильнее и действительно хочется сделать многое... Оставить выбор за ней... за девочкой-Солнцем, которого он недостоин.

"Все не важно, как-куда, сюжет простой – Одиночества наелся досыта..." – снова Леша мог лишь кивать таким правильным словам и подпевать, выливая часть эмоций в песни... пусть чужие, но такие близкие. Вспомнились слова Кристи: "...когда уже нет сил выносить эту тишину, включаешь музыку, наугад и наобум, и попадаешь на такую вот песню. Слушаешь и понимаешь – всю твою боль и тоску в коротких строчках, в перезвоне гитарных струн – выразил кто-то другой. А значит ты не одинок, значит где-то есть такие же, как ты. И от этого – становится легче...". А ему легче не становилось, только память добивала картинками воспоминаний, показывая хрупкую девушку, обнимающую себя за плечи, словно не решаясь попросить у кого-нибудь тепла. Она грела его, спасала от набившего оскомину одиночества, а он... просто отказался от нее. И сейчас где-то по городу носилась синяя Селика, лечила хозяйку скоростью, но не грела... Новое воспоминание: первое "Лёш...", тихий дрожащий голос в трубке, немая просьба "Помоги мне". Накладывается поверх следующее, с идентичными нотками в голосе, все то же "Пожалуйста, Лёш..."... – удар по тормозам, машина уходит в неуправляемый занос, а он даже не пытается поймать траекторию, лишь позволяет рулю свободно проскользнуть по замше перчаток. Резким рывком Клипса останавливается, "кидая" своего пилота на приборную панель и тут же удерживая его жестким ремнем безопасности.

Тихо выругавшись, Леша в очередной раз обозвал себя последними словами, завел двигатель и снова позволил машине выбирать маршрут. Незаметно для себя он опять погрузился в свои самоуничижительные мысли, прикидывая, сколько процентов из ста выпадает на то, что Кристи сможет его понять и простить. Сам он давал себе лишь одну сотую, но не попробовать не мог. Тихим голосом он машинально подпевал "Если ты со мной, Я принимаю бой! Хочешь – буду твой, Я – твой!", понимая, что в кои-то веки хочет быть чьим-то... не одиночкой, а просто кому-то нужным.

Очнулся от мыслей он только тогда, когда вокруг замелькали знакомые пейзажи и тихо усмехнулся: Клипса, словно читая его мысли, неведомыми трассами выбралась на дорогу, ведущую к "Форсажу". Чуть сбавив скорость, он успел заметить через открытые ворота синий всполох, отражающийся на светлом крыле "Opel Astra" Олега...

"Заводи мотор – и в путь. Куда-нибудь..." – облегченно выдохнув, Леша утопил педаль газа в пол, позволяя Клипсе стремительно лететь вперед, навстречу городу. Правда, через пару километров он остановил машину, пешком дошел до моста, под которым шли железнодорожные ветки и задумчиво уставился вниз. Хотелось вернуться, просто попросить Кристи выйти, но останавливало то, что во дворе стояли Олег и Миша...На блондина ему абсолютно наплевать, мог бы послать еще раз, если бы решил обучить еще чему-нибудь, а вот смотреть в глаза отцу девушки было заочно стыдно. Рассказать человеку, что неудачно зажег с дочкой прежнего работодателя и меньше чем через месяц попросить позвать его дочь... Леша так не мог, не хватало духу признать, что долбанулся о те же грабли, которые оказались больнее... Пришлось заставить себя дождаться завтра... "Если ты завтра меня не услышишь, то это весна никогда не проснется" – прошептал он, резко отталкиваясь от перил и быстрым шагом возвращаясь к машине.

Домой он ехать точно не собирался, но стоять на обочине смысла тоже не было. Оставалось лишь одно место, которое помогало успокоиться....

***

По дороге на работу Кристина ругала себя, что рассказала отцу про происшествия на гонках, не без оснований предполагая, что он теперь будет волноваться еще и по этому поводу, а она считала, что нечего лишний раз нервировать папу. Ну было – ничего же не случилось – она не видела смысла рассказывать об этом и пугать отца.

Вот только и допустить, чтобы Лешу обвиняли в таком... До сих пор Кристи бесила одна мысль о том, что "демона возмездия" вот так просто заподозрили в причинении ей вреда... физического. Это при том, что он даже слова грубого ей не сказал.

"Уйду из челленджа" – вдруг пришла здравая мысль, заставившая крепче стиснуть руки на руле. "Уйду. Тогда и отцу волноваться не придется и... Леше мучиться". Последняя мысль обжигала кислотой, пролитой на свежие ссадины, снова мешая дышать...

Девушка в последний момент увидела красный проблеск светофора и ударила по тормозам, срывая возмущенные гудки. Ремень безопасности дернул назад, окончательно сбивая дыхание и Крис до боли прикусила губу, стискивая пальцы на руле. С таким трудом обретенное спокойствие никак не желало возвращаться, разбитое словами отца.

"Какая разница? Что толку разбираться в причинах и следствиях? Он от меня отказался – факт, который не изменить. Остальное – не важно. Уже не важно". Эта мысль постепенно помогла снова соскользнуть в спасительную апатию, гулкое равнодушие с серыми стенами. Не то, что бы в нем было не больно, но там хотя бы не требовалось усилием воли заставлять себя разжимать сведенные судорогой пальцы и делать каждый выдох и вдох сознательным усилием.

***

Скалистый берег все так же виднелся с моста, по которому, шурша шинами, скользила серебристая Клипса. В этот раз она решила не оставаться в кустах, а доставить своего хозяина почти до нужного ему места и спрятаться под развесистыми ветками пихты. Хлопнув дверью, Леша выбрался из машины, оглядевшись, со вздохом провел ладонью по крыше, шепнул "Спасибо" и, захватив гитару, пробрался через последний заслон веток к берегу. С последнего его приезда мало что изменилось, только темнее стало, оттого что полуночное небо в этот раз было затянуто хмурыми тучами, грозившимися пролиться дождем, но парня это мало волновало.

Привычно усевшись на землю, Леша коснулся пальцами струн, срывая первые аккорды, разбивая ночную тишину резкими звуками... Отстраненно осознав, что в этот раз тихими, спокойными мелодиями не спасется, он продолжал мысленно писать музыку и тут же делится ею с порывистым ветром. Через полтора часа, когда уже начало чуть-чуть жечь кончики пальцев, на землю упали первые дождевые капли, заставляя парня немного переместиться под прикрытие деревьев, чтоб уберечь от влаги инструмент, но играть он не перестал. Все так же лилась музыка, сопровождаемая мелодичными перестуками капель по листьям и водной глади реки, а порой и сплетаемая с более глухими ударами о деку. Внезапно вспомнилась строчка из песни, которую он тут же начал играть, на удивление точно вспоминая слова и автоматически вкладывая в них свои эмоции.

"Это не слезы, это капли дождя на стекле. Сколько можно не спать и плевать против ветра..." – короткая усмешка, мысленное "Сколько угодно, если это поможет" и нарисованный воображением образ рыжеволосой девушки, сидящей на камне и собирающей дождевую воду в ладошки.

"...быть беглецом, бежать от стены к стене..." – лишний бой, почти обрыв натянутых струн и четкое понимание что "бегать" нет никакого желания. Оставалось только как следует успокоиться, чтоб не сделать лишних выводов и найти способ поговорить с Кристи обо всем.

"...надо дождаться хотя бы первых лучей..." – снова усмешка и мысленная благодарность в далекое прошлое, научившее его когда-то находить себя в песнях. Так было проще разумнее мыслить и понимать, что поздней ночью срываться к Кристи смысла нет. Вряд ли кто-то из её домашних будет рад такому визиту.

"...прятаться глупо даже если бушует гроза. Под потоком воды пропадает звериная злоба. Если нет своих слёз – под дождем пусть мокнут глаза..." – с наслаждением парень запрокидывает голову, поставляя лицо дождю. Срываются аккорды, теряется концентрация, но становится легче оттого, что дождевая вода стекает по щекам, прокладывая неровные дорожки...

***

Облегченно вздохнув, Кристина проследила, как закрывается за коллегой дверь студии, и откинулась в кресле, прикрывая глаза. Она совершенно не понимала, зачем Гаврище вытащил ее пораньше. Для того, что бы сообщить, что у них новая коллега, которая заменит ее во время отпуска на эфире? Не так уж это важно, узнала бы позже. Сказать, что Игорь интересовался, почему именно она пришла договариваться о клипе и какое отношение имеет к "Альтернативе"? И здесь можно было ограничиться телефонным разговором или даже простой запиской. Упоминание об Игоре кольнуло страхом, но Крис вспомнила его давнее: "меня не интересует отработанный материал" и только плечами пожала, напоминая, что не будет он ее искать. А если и будет... "Какая разница? Это уже не важно". И уж совершенно не обязательно было замечать, предательскую хрипотцу чуть сорванного голоса. "Ты как работать-то будешь, Кристи?" "Молча" – все так же равнодушно пожала плечами девушка, хотя отчего-то в этот раз не показалась смешной старая шутка.

Самое обычное офисное кресло откатилось от резкого толчка, Крис встала, в пару шагов дошла до стеллажа, нашарила наверху полупустую картонную коробочку, пару секунд рассматривала, а потом разорвала упаковку и отправила в рот пастилку-леденец с медом и лимоном. Как бы там ни было, предстояла еще целая ночь работы, а хрипеть в эфир она не могла себе позволить. Вернувшись в кресло, девушка натянула наушники и замерла, пытаясь привести эмоции хоть в какое-то подобие порядка. Обычной "медитации на слушателей" в этот раз не получалось – слишком много было личного, еще свежего... Серый бетон спокойствия крошился сухим песком от одной неосторожной мысли, хотелось заорать "Отстаньте от меня все, наконец!!!" и забиться в какой-нибудь очень дальний и очень темный угол. Забыться, отключиться, перестать быть...

"Аудитория должна слышать только то, что ты хочешь показать, пусть даже весь мир катится к чертям" – всплыл в голове голос наставника. "К демонам" – горько усмехнулась в ответ Кристина, не осознавая, что изо всех сил вцепляется пальцами в шершавые пластиковые подлокотники.

Вдох. Выдох, взгляд на часы... Семнадцать минут до эфира. Что можно сделать за семнадцать минут? Успокоиться? Вряд ли, если даже нескольких часов дикой музыки и сумасшедшей скорости, увы, не хватило. Разозлиться? На себя – да легко! Вот только и злость в этот раз тоже не помогала, грозилась вылиться в голос злым ехидством и горькой иронией, а это ни к чему "голосу ночи". Успеть выкинуть себя и позволить маске, не имеющей ни проблем, ни эмоций, занять место у пульта? Время...

Вдох. Выдох. Вкус чуть отдающей ментолом сладости лимона и меда мешается с горечью очень крепкого черного кофе. Глоток. Вдох. Темнота под закрытыми веками... Неуверенно, вслепую нашарить тачпад ноутбука, в надежде наугад и наобум найти... песню. В голове крутился хаос обрывков фраз и мелодий, но правильной – не было. Оставалось только в который уже раз довериться случаю и...

"Зашкалил датчик мира грёз Там было всё почти всерьёз Чувств и эмоций передоз"

"Ох, чёрт!..", тоскливо взвыла про себя Кристи, вжимаясь затылком в спинку кресла и заставляя себя сидеть спокойно. "Все правильно", согласно кивала она пару ударов пульса спустя: "Так и есть, замечталась, напридумывала сказок себе, а ведь все гораздо проще". Скривившись в горькой усмешке, она вспоминала все замечания в излишней мечтательности и эмоциональности, в неспособности мыслить разумно и трезво, в этот раз, как никогда признавая их правильность.

"Тупая дрожь по телу вновь..."

Съежилась в кресле, обнимая себя за плечи в напрасной попытке унять озноб. "А ведь сама виновата..." Вспомнились слова отца: "Он с прошлого места работы в "Автостаре" уволился из-за неудачных отношений с дочерью шефа". Следовало признать, что в этот раз привычная скрытность сыграла с ней злую шутку. Кристи понимала, что если бы сказала чуть раньше, то ничего бы не было. Тех, последних дней, слишком теплых, слишком хороших, давших слишком много надежды... "И так больно бы тоже не было. Наверное..."

"Где ты?"

Вскрик-вопрос в наушниках – как пощечина. Хруст крошащегося на судорожно стиснутых зубах леденца, поверх меда и лимона накладывается привкус металла и соли... И, вместо привычных уже картинок, так легко возникавших в сознании раньше – темнота и пустота.

"Нет ответа. Я потерялась где-то..."

Вдох, выдох... Жалкие, с привкусом обреченности попытки хоть немного отключить эмоции, мысленное напоминание самой себе о работе. Ненавистной сейчас работе, одна мысль о которой вызывала желание устроить, нафиг, погром в студии и соврать, что был налет инопланетян, диких индейцев или стада древних мамонтов.

"Наивно веря как дитя"

"Верила, а что толку? Кому она нужна, твоя вера, если просто не судьба?" Глупый вопрос самой себе, на который нет ответа. И совершенно ненужное сейчас понимание, что вера-то никуда не делась. Пусть надломленная, испуганная, но все-таки оставшаяся и не желающая уходить. А без нее было бы проще... Хотя бы работать.

"Надета маска, злость в лице"

Надо. Вдох. Надо. Выдох. Работать. Медленно расслабляющиеся пальцы на теплой кружке. "Рефлексировать потом будешь! – мысленное напоминание самой себе, жестко, зло. – Сейчас – некогда!"

Борясь с самой собой, с заливающим с головой потоком эмоций, хлынувшим сквозь рухнувшие стены равнодушия, выстроенные во время безумной гонки от самой себя, она не заметила, как поползли по оконным стеклам первые капли накрывающего ночной город дождя...

Наверное, это был один из худших эфиров Яны Сумеречной. Пустой и тусклый, безжизненный, совершенно лишенный обычных для нее искорки задора, мягкого юмора и искренней теплоты к своим слушателям. Просто в этот раз их неоткуда было взять. Они потерялись где-то там, под жаркими лучами дневного солнца, погасли от холодного равнодушия в голосе темноволосого парня в простой спецовке механика, разбились на неожиданном повороте на 180...

Пустота.

"Где ты?"

Завершив это издевательство над обычной "Нескучной ночью" Яны Сумеречной, Кристина вышла из студии и только тогда обнаружила, что идет дождь. Замерла, поднимая лицо к темному небу. Прохладные капли тихо падали на кожу, стекали по щекам, тонкими дорожками скатывались по шее, сырой, пропитанный запахами города и влаги, воздух заполнял легкие...

Как-то само собой получилось, что она побрела под некрупной моросью куда-то в темноту спящего города, надеясь затеряться в пустых, словно вымерших в этот час улочках, брести куда-то бездумно, ощущая, как постепенно промокает и липнет к телу одежда, как сырой ткани касаются холодные ладони ночного ветра, зная, что на него можно списать не отпускающий озноб, обмануть себя, что это чисто физическая реакция... Бездумно разглядывать темноту и хаотичные отблески искусственного света в лужах и ручейках... И знать, что в этот час точно не встретишь никого из знакомых, да и вряд ли людей вообще...

Старый, старше попыток развеять боль скоростью, способ привести в соответствие форму и содержание. Установить между ними хоть какое-то подобие равновесия. Хоть какое-то время не скрывать от себя ничего, немного побыть без маски, подставляя дождю и ветру живое лицо.

Кто знает, куда бы ее завели дорожки укутанного темнотой, залитого дождем, равнодушно-безжалостного к одиноким ночным прохожим города... Одно простое, машинальное движение – сунуть в карманы озябшие руки и тихий звон металла вернул девушку в реальность. Ключи, ключи от Селики, снова брошенной ночевать на стоянке. Кристи на пару секунд остановилась, раздумывая.... Тянуло оставить все как есть и идти дальше, надеясь, что хотя бы этот способ сможет помочь. Но через несколько шагов пришла странная, немного суеверная мысль, что если оставить подружку на стоянке, то вчерашний день повторится снова. Хотя, казалось бы, чему уж тут повторяться?..

Крепко сжать ключи в кулаке, оглянуться, опознавая окрестности в паре кварталов от стоянки и напомнить себе, что промокнуть можно и на речке. Какая разница, где?

***

Вместе с песней закончился дождь, сменяясь на противную морось, раздуваемую холодным ветром. Мокрый полиэстер футболки давно уже прилип к широкой спине парня, несколько ограничивая движения, небо бросало ему в лицо колкие капли, а он с завидным упрямством продолжал перебирать струны, игнорируя сырость и холод. Нежными переливами скользила над уже не спокойной рекой мелодия, внезапно сменившаяся резким ритмичным боем, рваным потоком, стремившимся к небу, чтобы заплестись с ветром.

Соскользнув в мир мыслей и воспоминаний, Леша снова и снова прокручивал в голове прошедший день, мечтая лишь очнуться от него, как от кошмара и прочитать на телефоне "Доброе утро, Лёш". Но, заранее зная, что такого чуда не произойдет, оставалось лишь продумывать объяснение своего поведения и пытаться представить реакцию Кристи на его откровения. Продолжая играть, он постепенно расслаблялся, снимая с себя часть щитов, расставленных когда-то давно. Пытаясь смотреть со стороны, он вспоминал свои отношения с Оксаной, теперь уже понимая, что сильно ошибался тогда, когда думал, что ее любил. Ее никогда не хотелось держать, не было дикой потребности в общении... ничего не было, и никаких положительных воспоминаний о ней тоже не было. Внезапно воспалённое сознание нарисовало картинку: словно стараясь его утешить, по спине к плечам заскользили маленькие ладошки, шеи коснулось теплое дыхание и парня постепенно окутывало цитрусовым ароматом, смешанным с запахом дождя... Резко оборвав аккорд, Леша обхватил голову руками, запрещая себе так мечтать и давать такие надежды.

– Я бы многое отдал сейчас за то, чтоб ты сейчас была рядом и слышала меня, – тихо произнес он и, размяв чуть замерзшие пальцы, снова коснулся струн, одновременно с первыми тихими аккордами пропевая такие правильные и нужные слова:

– Возвращайся ко мне крышами, тротуарами-взглядами, проводами провисшими и столбами распятыми. Одиночеством берега на экране той осени, красно-желтой истерикой и улыбками просеки...

***

Берег реки встретил ее густым предутренним сумраком, тихим шелестом мокнущей листвы и неуловимым, но отчетливо холодящим влажную кожу ветерком, почти всегда обитающим здесь. Селика в этот раз осталась почти у самого моста – Крис не хотела рисковать, зная, что неровная, с глубокими ямами грунтовка в такую погоду – не место для ее подружки. Да и просто хотелось пройтись пешком.

Спустившись к самой воде, Кристи присела на корточки, вглядываясь в смазанный, размытый темнотой пейзаж. Подумала, было о плеере, но тут же отмела эту мысль. Страшно было то, какая могла прийти песня. В эту ночь более чем хватило одной, той самой, которая разбила тщательно выстроенные защитные стены, той, что до сих пор звучала в голове коротким отчаянным "Где ты?"

Этот вопрос и все вызванные им мысли пробивались сквозь заслоны равнодушия и эгоистичной жалости к себе, тоскливым хороводом кружась вокруг одного имени, которое стало так много значить для нее в последнее время.

Камень, летящий в воду, короткий всплеск и почти невидимые ровные круги, расходящиеся от центра. Осознание, что никуда не спрятаться и не скрыться от простых фактов. Не были, не могли быть пустой игрой события последнего месяца. Улыбки и взгляды, бьющие током прикосновения, тепло... Ниточки связи, протянувшиеся между двоими... неосязаемые, но совершенно точно существующие. Возможно, Кристи легко это допускала, его это не затронуло настолько сильно, и все же... Суровый демон, известный своей грубоватой прямолинейностью и непонятные игры? "Да быть такого не может".

Новый камень разбивает спокойствие речной глади, снова круги, уже чуть-чуть лучше видимые – то ли глаза привыкли к темноте, то ли рассвет пытается вспомнить об этом мире.

Воспоминания, уже ничем не сдерживаемые, горчат осознанием невозможности повторения. Беспокойство в голосе – настойчивое, абсолютно искренне, такое просто невозможно поделать. Забота, порой даже излишняя, но такая необходимая. И когда-то – когда? – появившаяся твердая уверенность, что если демон рядом – не страшен никто и ничто. Почти физическое ощущение безопасности и тепла – такое тоже не дают тем, кто совсем безразличен и не нужен. "Значит, было? Да, было, вот только..."

Третий камень, неловко брошенный дрогнувшей рукой, упал совсем близко от берега и красивых, ровных кругов не получилось – только хаотичные брызги.

"Только я не та, кто ему нужен. Не соответствует глупая инфузория демону возмездия". Четкое осознание своей вины в произошедшем. Понимание, что уже ничего не исправить – ведь невозможно отказаться от факта своего рождения и своей фамилии...

И снова – холодным огнем волна мурашек по рукам, давит в груди уже не за себя – за него. За того, кто ненадолго показал ей сказку, а она в ответ не смогла дать ничего... "Где ты? Как ты? Прости, что я есть..."

Словно в ответ сквозь поредевшую пелену дождя, глушащего и скрадывающего звуки, пробился голос гитары, негромкий, но наполненный каким-то яростным отчаяньем.

"Надо же, и ты здесь" – через силу усмехнулась Кристи, к которой неожиданно вернулась способность сочувствовать. Странно было осознавать, что кто-то еще сейчас делится с рекой, каплями воды с неба и холодным ветром своими эмоциями, и вряд ли хорошими. "А где ты, Леш?" Почему-то плохо верилось, что сегодняшний день оставил демона равнодушным и он спокойно спит в своей постели. Казалось, что и он тоже сидит где-то у воды, позволяя дождю остудить эмоции, и пытается не думать... Вспышкой воспоминания картинка: двое у пруда, расцвеченного отражением звезд, тепло объятий... голос. Песня.