Текст книги "Программа за Выживание (СИ)"

Автор книги: Екатерина Босс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Глава 25

– Ты так и будешь стоять? – усмехнувшись спросил Константин, заставляя меня вздрогнуть от такого приятельского обращения.

Я улыбнулась, переступая через толстый ствол дерева и присаживаясь рядом с мужчиной. Горин все это время внимательно за мной наблюдал, поглаживая по голове Цезаря, который наконец-то успокоился и тихо сидел у ног хозяина. Мне потребовалось приложить максимум усилий, чтобы стараться не смотреть в сторону Константина, почему-то я боялась взглянуть в его васильковые глаза. Возможно, мне было стыдно за свое вранье и сделку с Изоновой, которая способна разрушить его бизнес, а возможно, за свои странные, еще не до конца понятые мной чувства к этому мужчине.

– Мы перешли на «Ты»? – спросила, смотря на затянувшееся грозовыми облаками небо, и поежилась от прохладного ветра.

– Почему бы и нет, – усмехнувшись ответил Горин, снимая с себя ветровку и набрасывая мне на плечи. Легкий аромат мужского парфюма, который точно был не из дешевых, проник в легкие, заставив с наслаждение вдохнуть его еще раз. – Нас ведь так много связывает, не так ли? – неожиданный вопрос заставил меня напрячься и медленно повернуть голову в сторону Константина. Я встретилась с любопытным, но по-прежнему холодным взглядом васильковых глаз.

– Думаю, у нас нет ничего общего, – тихо ответила, сильнее кутаясь в большую куртку мужчины.

– А как же наше ночное преступление? – насмешливо приподняв бровь спросил Горин, изучая меня. – А сарай, который будет мозолить мне глаза, даже после твоего отъезда?

– Вы можете снести его в ту же минуту, как я навсегда переступлю порог фермы, – улыбнулась краешком рта, все еще смотря мужчине в глаза.

– У меня рука не поднимется, – покачал он головой, разрывая наш зрительный контакт и поднимая глаза к небу.

– Вы можете попросить об одолжении Анну Викторовну, она будет только рада, – пожала плечами, беря пример с мужчины и поднимая глаза к грозовому небу, в котором уже сверкали молнии.

– Не хочу сейчас говорить о ней, – тяжело вздохнул Горин. – Почему-то, ты сейчас единственный человек, с которым я хочу разговаривать, – горько усмехнулся Константин и, будто, не веря собственным словам, покачал головой.

– Почему? – тихо спрашиваю, чувствуя напряжение между нами.

– Ты не знаешь меня, а я не знаю тебя, – пожимает плечами мужчина, бросая быстрый взгляд на мой профиль. – Легче говорить с тем, кто не знает твою предысторию, кто не осуждает, да даже не думает о тебе, – рассуждал Горин, поднимая с мокрого песка маленький камешек. – Ты ведь не думаешь обо мне, Насть? – спрашивает, резко поворачиваясь ко мне.

Застываю, мечтая превратиться в камень, а лучше провалиться сквозь землю, только бы закончить этот неловкий разговор, который уже начал перерастать во что-то личное. Конечно, я думаю о нем…сначала о том, какой он холодный, самодовольный и раздражающий, потом – какой он загадочный, красивый, но все еще холодная глыба льда. А теперь, а теперь он кажется мне не таким уж загадочным и самодовольным, но по прежнему красивым и холодным…

– С чего бы, – усмехнулась, поворачиваясь к мужчине. Наверное, не нужно было этого делать, его пронзительный взгляд васильковых глаз заставляет думать о том, о чем я совершенно точно не должна думать. Уж точно не сейчас…

– Я тебе нравлюсь? – снова вопрос, который ставит в тупик. Константин будто нападает, зная, что мне нечем защищаться. Закидывает меня вопросами, на которые я не могу дать ответы даже самой себе.

– К чему эти вопросы, Константин Владимирович? – спрашиваю, резко поднимаясь. И нет, не потому что я хочу устроить сцену или замерзла сидеть на этой коряге под холодными порывами ветра и грозовым небом. Потому что, больше не могу сидеть с ним рядом и смотреть в его красивые холодные васильковые глаза, которые заставляют меня думать о несбыточном и недосягаемом.

– Мы вроде перешли на «Ты», больше нет необходимости обращаться ко мне по имени отчеству, – усмехается Горин, поднимаясь следом за мной.

– Я не переходила с Вами на «Ты», Константин Владимирович! – говорю, делая акцент на обращение к мужчине.

– Раньше не замечал у тебя такой тяги обращаться ко мне по имени отчеству, – продолжает улыбаться он, делая шаг ко мне. – Сейчас мне начинает казаться, будто ты что-то пытаешься от меня скрыть, Настя, – сказал мужчина, чуть наклонив голову. – И мне очень хочется узнать что именно.

– Не понимаю, о чем Вы, Константин Владимирович, – качаю головой, делая шаг назад. – И, можете уже перестать так на меня смотреть, – попросила, стараясь дышать ровно.

– Как так? – спросил Горин, в один момент растеряв всю свою напускную веселость.

– Словно кот, загоняющий мышь в угол, – ответила, вздернув подбородок.

– А я загнал тебя в угол? – спросил, удивленно приподняв бровь.

– Смотря чего Вы хотите добиться, – пожала плечами, делая вид, будто не поняла к чему все это время ведет мужчина. В какой-то момент мне действительно стало страшно, страшно, что Константин узнает о моем договоре с Изоновой и… Я даже представить не могла, к чему это привело бы, но в одном точно была уверена – мне, как можно скорее нужно разобраться с Инной Игоревной и покинуть ферму, пока не стало еще запутаннее.

– Хм, как бы правильнее сформулировать, – протянул Горин, словно решая задачку со звездочкой. – Ты мне с самого начала не понравилась, сначала даже сам не понял почему, – сказал Константин, пожав плечами, продолжая смотреть на меня хмурым взглядом своих васильковых глаз. – Какая-то дурацкая статья, беспочвенные подозрения Ани, будто ты работаешь с Изоновой, – как только мужчина произнес фамилию Инны Игоревны, мое сердце бешено забилось, не уверена, что смогла замаскировать ужас, отразившийся на моем лице.

– Кто такая Изонова? – спросила, хмурясь.

– Это уже неважно, – покачал головой Горин, складывая на груди руки. – Аня просто ревнует, – объяснил он. – Наверное, мне стоит извиниться. Я был не прав, когда стал сомневаться в твоей честности и хороших намерениях. Ты не тот человек, который так подло может поступить с людьми, с которыми живешь, дружишь и помогаешь в их проблемах. Мне жаль, – кивнул Константин, протягивая мне раскрытую ладонь для рукопожатия.

– Вам не за что извиняться, – выдавила из себя, натянуто улыбнувшись. Аккуратно пожала руку мужчине и с облегчением выдохнула. – Теперь мы можем вернуться на ферму, дождь начинается?

– И еще одно, Настя, – сказал Константин, засовывая руки в карман и стараясь не смотреть на меня. – Кхм…как бы это сказать…

– Только не говорите, что после своих извинений Вы собираетесь меня выгнать, – фыркнула, присев на корточки, чтобы погладить подбежавшего Цезаря, который все это время, пока мы с его хозяином снова выясняли отношения, играл с палкой.

– Я слышал ваш сегодняшний разговор с Ярославом, – кашлянув произнес мужчина, заставив меня поднять на него шокированный взгляд.

– Вы…Вы неправильно поняли, Константин…,– тут же начала мямлить, резко поднявшись. – Вы не подумайте, я просто хотела узнать о ферме…помочь или…

– Я не смогу ответить тебе взаимностью, – спокойным, я бы даже сказала ледяным тоном, произнес Горин. – Мы с вами совершенно разные и…ты, безусловно красивая девушка, но я не думаю, что мы…

– А ну-ка подождите! – остановила мужчину, приложив ладони к горящем от стыда щекам. – Вы меня сейчас отшиваете? – засмеялась, не веря в происходящее.

– Да. Нет. Ну, то есть…,– запинаясь ответил Горин, который, кажется, впервые был в подобной ситуации. – Я не то хотел сказать!

– Да Вы издеваетесь! – воскликнула, всплеснув руками. – Понятия не имею, что Вы там себе напридумывали, Константин Владимирович, но это чушь! Послушайте! – попросила, делая шаг к мужчине и смотря ему прямо в глаза. – Вы. Мне. Не нра-ви-тесь, – четко, по слогам и с паузами прочеканила. – И никогда не понравитесь, совсем скоро закончится моя работа здесь, и я вернусь в Москву. Мы больше с Вами никогда не увидимся. Поэтому, выбросите из головы этот бред! – попросила и, быстро развернувшись на пятках, пошла назад в сторону фермы.

Цезарь последовал за мной, а вот мужчина еще долго провожал меня взглядом, пока я не скрылась из виду. Лопатками чувствовала его холодный и оскорблённый взгляд васильковых глаз, адресованный только мне.

Глава 26

Лора Воскресенская сидела в светлом зале ресторана, в центре столицы, и со скучающим видом смотрела на башню Кремля, что виднелась из окна. Женщина медленно смаковала бокал шампанского, растягивая удовольствие и наслаждалась прекрасным утром. Она уже успела пройтись по магазинам, купить новую пару туфель красивого ядовито-зеленого цвета и сумку к ним, прогулялась по Красной площади, а сейчас сидела за столиком и ждала своего бывшего мужа, который, к великому сожалению Лоры, опаздывал.

– Прости, был на важном совещании, – выдохнул Сергей, опускаясь на стул напротив бывшей жены и жестом подозвал официанта.

– Тебе сорок восемь, Сереж, – устало вздохнула Лора, делая маленький глоток шампанского. – А ты все еще не научился планировать свое время, – едко заметила она. Воскресенской нравилось выводить бывшего из себя, это ее забавляло и поднимало настроение.

– А ты все еще пьешь по утрам, – не остался в долгу Сергей Сорокин, недовольным взглядом смотря на бокал шампанского в руках женщины. – Мне крепкий кофе, без сахара, – обратился мужчина к только что подошедшей официантке.

– Это все или Ваша спутница тоже что-нибудь закажет? – уточнила девушка, дежурно улыбнувшись.

– Эх, не был бы ты скрягой, Сереж, заказал бы мои любимые устрицы, – усмехнулась Лора ярко накрашенными алой помадой губами.

– Негуманно есть себе подобных, дорогая Лора, – ответил ей мужчина, сцепив руки в замок.

– Что-то я не заметила твоей гуманности по отношению к баранине, вчера за ужином, – усмехнувшись парировала Воскресенская, закусив губы.

– Девушка, принесите этой женщине самую большую порцию устриц, что у вас есть, – раздраженно, сквозь зубы произнес Сергей, и официантка, быстро кивнув, оставила пару наедине.

Лора самодовольно улыбнулась, отставила недопитый стакан с шампанским в сторону и, положив ногу на ногу, наконец-то перешла к делу. Не для милой беседы же с бывшем мужем она пришла сюда.

– Ты узнал, где наша дочь? – серьезно спросила женщина, внимательно смотря на Сергея.

– Конечно, – ответил мужчина, закатив глаза. – Как я мог упустить из виду собственную дочь, – фыркнул он, доставая из портфеля планшет.

– Как-то смог, раз пару дней назад ты даже не знал, что Настя уехала из столицы! – последовал ответ женщины. Она никогда не утруждала себя ненужным молчанием. Это дико раздражало Сорокина, но он каждый раз мысленно одергивал себя, успокаивая словами: «Потерпи, Сережа, скоро она снова, быстро соберёт чемоданы и свалит в свою Америку…как двенадцать лет назад, ничего не сказав.»

– Ты решила во всех смертных грехах меня обвинить, разрушенной когда-то семьи тебе мало? – не сдержался мужчина и вскользь высказал обиду, которую таил в себе многие годы.

– Ну, ты же винишь меня во всех своих проблемах с дочерью, почему я не могу, – ответила ему Лора, пожав плечами.

– У меня на это, хотя бы, есть основания! – воскликнул мужчина, сжав кулаки.

– Оу, ну ты еще по столу кулачком стукни и ножкой по полу топни, – едко прокомментировала Воскресенская, закатив глаза. – Мы оба прекрасно знаем, что наш брак был ошибкой молодости и то, что мы развелись – лучшее решение из всех, что мы когда-либо смогли бы найти, – немного погодя произнесла женщина, при этом оставаясь более чем серьезной.

– А Настя, это тоже, по – твоему, ошибка? – горько усмехнувшись краешком губ спросил Сергей, смотря на женщину, которую когда-то безумно любил.

– Настя – это лучшее, что случилось с нами обоими, лучшее, что дал нам этот брак, – тихо проговорила Лора, отвернувшись к окну. – Мне жаль, что я тогда уехала и бросила ее…вас, – спустя несколько томительных секунд произнесла Воскресенская, смотря в окно.

– И это нам обоим не принесло счастья, – усмехнулся Сергей, не сводя глаз с профиля бывшей жены. «Все еще так же прекрасна, как двенадцать лет назад…», – пронеслась шальная мысль в его голове, и он снова горько усмехнулся. Дурак, раз все еще очарован ею.

– Лучше так, чем всю жизнь жить и тихо ненавидеть друг друга, никому от этого не было бы лучше, – покачала головой Лора, боясь взглянуть ему в глаза. Боялась, потому что еще двенадцать лет назад поняла, что совершила ошибку, но вернуться не позволила дурацкая женская гордость.

Мужчина хотел что-то сказать, что-то важное. Это был порыв, который, наверное, теперь навсегда упущен. Официантка снова дежурно улыбнулась, ставя на стол огромную тарелку с устрицами и кусочками лимона, а перед Сорокиным поставила маленькую чашку с крепким кофе.

– Так, где наша дочь, Сереж? – спросила Воскресенская, как только мужчина сделал первый глоток и поставил чашку кофе в сторону.

– Настя сейчас в Калужской области, на ферме некого Горина Константина Владимировича, – ответил Лоре бывший муж, читая отчет начальника его службы охраны.

– И что она там делает? – нахмурившись спросила Воскресенская. – Это не похоже на Настю.

– Что ты вообще знаешь о Насте, – не удержался от колкости Сорокин, но сразу же пожалел о сказанном, увидев боль, отразившуюся в глазах бывшей супруги. – Прости.

– Ты прав, – тут же ответила она, покачав головой. – Я ужасная мать, ужасная жена и карьеристка из меня никудышная, – произнесла Лора, цокнув языком.

– Не надо так, – покачал головой мужчина, накрыв своей большой ладонью изящную женскую ручку с длинными пальцами.

– Ты, что двенадцать лет назад меня оправдывал, что сейчас оправдываешь, Сереж, – покачал головой Воскресенская, наклонившись к бывшему мужу. – А я, что двенадцать лет назад тебя не заслуживала, что сейчас не заслуживаю, – поджав губы протянула она. – Спасибо.

– За что? – непонимающе спросил мужчина.

– За то, что Настя превратилась в прекрасную женщину. Спасибо, что вырастил нашу дочь, Сережа, – грустно улыбнулась она.

– Лора, я…

– Так, когда мы поедем за нашей дочерью? – спросила Воскресенская, перебивая бывшего мужа. Она не позволит ему совершить ту же ошибку, что и двенадцать лет назад – простить её.

– Дело в том, Лора, что Настя там не по своей воле, – сказал мужчина, откладывая планшет в сторону и облокачиваясь о спинку стула.

– Что ты имеешь ввиду? – немного шокировано спросила женщина, а у нее в голове пронеслось с десяток ужасных догадок, одна хуже другой.

– Дело в том, что наша дочь популярный блогер, но интернета ей не хватило, чтобы реализовать свои прихоти и амбиции. Настя решила стать звездой телевидения, – вздохнул Сорокин, сложив на груди руки.

– Ну так, купил бы ей телеканал, в чем проблема? – непонимающе спросила Лора, будто решение проблемы столь банально, что даже пятилетний ребенок догадается.

– Я так и сделал! – воскликнул Сергей, всплеснув руками. – Но она ведь самостоятельная, все сама, папины деньги не нужны. Контролирую я ее видите ли, – закатил глаза мужчина.

– И? – нетерпеливо спросила Воскресенская.

– Она пошла на другой канал, тот самый, – сказал Сорокин и брови женщины взлетели к линии волос. – И там ей предложили сделку, одна хитрая сука, которая решила за счет нашей дочери поправить свои дела.

– Ну и кто это тварь? – с вызовом спросила Лора, готовая прямо сейчас выдрать этой бабенке волосы и выцарапать глаза. Никто! Никто не имеет права использовать ее дочь!

– Изонова Инна Игоревна, – усмехнувшись ответил Сорокин. – Главный редактор телеканала и та, у кого большие проблемы с еще более высокопоставленным руководством…,– загадочно протянул мужчина и Лора сразу же подхватила его настрой.

– Дай, угадаю, – задумчиво протянула она, делая вид, словно решает трудную задачку. – Коррупция?

– Не-а, – улыбнулся Сергей. – Попробуешь еще раз?

– Растрата госбюджета? – предприняла еще одну попытку угадать Воскресенская.

– Харрасмент, – усмехнувшись произнес мужчина, а глаза женщины загадочно заблестели.

– Оу-у, кому-то нравятся молоденькие мальчики, – засмеялась Лора, делая глоток шампанского и облизывая ярко-красные пухлые губы. – И что же мы будем делать с этой интересной информацией, которая, так кстати, попала к нам в руки.

– Сначала нам нужно придумать, как прижать эту суку, и не навредить Насте, – начал Сергей.

– И сделать так, чтобы наша дочь вернулась в Москву, хотя бы ненадолго, – продолжила Лора, кивнув.

– Кажется, мне снова пора жениться, – усмехнулся Сорокин, поднимая чашку с остывшим кофе.

– Так уверен, что Настя клюнет на твою свадьбу с какой-то незнакомой ей тёткой? – недоверчиво спросила женщина, поднимая почти пустой бокал с шампанским.

– А с чего ты взяла, что я собираюсь жениться на Оксане, – снова загадочно усмехнулся Лоре бывший муж, чокаясь с ней. Вот только в этот раз его загадочность ей не особо понравилась…

Глава 27

Как, все-таки, легко можно обидеть женщину, достаточно просто её неправильно понять. А как понять женщину, если действительность противоречит ее же словам? Этот вопрос мучил меня всю ночь и весь следующий день после нашего разговора с Настей. Которой я, к слову, так до конца и не поверил. В тот момент, будучи в полном эмоциональном раздрае, позволил себе некую вольность, и теперь жалею об этом. Конечно, мне было необходимо извиниться перед девушкой, которую я, кажется, обидел. НО! Как извинятся перед женщиной, если она прячется от тебя по всей ферме?

– Зятёк, а ты чего здесь один? – послышался удивленный голос у меня за спиной и я, тяжело вздохнув, приготовился к очередной моральной пытке от Ольги Андреевны.

Аня так и не сказала родителям о том, что мы расстались. Поэтому, весь вечер и все утро выслушивал от Громовой-старшей о своих невоспитанных работниках, грязных животных и неприметности помещений. Казалось бы, зачем коровам разноцветный коровник? В общем, Ольга Андреевна, как всегда, была в своем репертуаре.

– Дышу свежим воздухом, – ответил, смотря на ярко-желтый дом Насти, который, уже даже близко, не был похож на мой старый сарай.

– Ты каждый день этим воздухом дышишь, – фыркнула женщина, становясь по правую руку от меня. – А вот теща с тестем приезжают раз в год! – поучительно сказала она, тряся указательным пальцем перед собой.

– Мы виделись пять месяцев назад, – ответил Ольге Андреевне, все еще гипнотизируя взглядом сарай. Чувствовал себя часовым на заставе, пытаясь увидеть девушку, хотя бы вдалеке.

Громова промолчала, что было на нее совсем не похоже. Обычно, женщина не упускала возможности поговорить, ей даже было не столь важно с кем она ведет беседу. Но что-то мне подсказывало, что в этот раз Ольга Андреевна решила поднять серьезную тему и не уйдет, пока не получит исчерпывающий ответ.

– У вас ведь с Аней проблемы, не так ли? – задала, скорее, риторический вопрос женщина, немного помолчав. – Знаешь, Костя, я уже долгое время задаюсь вопросом, на который никак не могу найти ответ. Может быть, ты мне поможешь? – спросила она и, повернув голову, внимательно посмотрела на меня.

– Может, – пожал плечами, не желая говорить на ту тему, которую она решила поднять. Эта женщина, наверное, не слышала о личном пространстве, хоть меня это и не особо интересовало. Больше волновало то, как отреагирует Аня на правду, которую я наконец-то скажу ее матери.

– Будь так добр, Костя, – пождав губы кивнула Ольга Андреевна и отвернулась. Теперь мы оба смотрели куда-то вдаль. – То, что ты не любишь мою дочь, я поняла уже давно, – начала женщина, сцепив пальцы в замок. Понимал, как ей было трудно начать этот разговор, но помогать не собирался. Тянуть смысла уже не было, раз Громова так хочет узнать, почему же я так и не женился на ее дочери – пусть сама задает этот неловкий и бестактный вопрос. – Думала, раз она тебя любит, раз у вас все хорошо и Аня готова так жить и дальше, я приму. Приму каждое ее решение, соглашусь с каждым поступком и сделаю все, чтобы она была счастлива. Но тебе этого оказалась мало, – горько усмехнувшись сказала Ольга Андреевна. – Ты эгоист, Костя!

– Согласен, – кивнул, ожидая дальнейших оскорблений. Иногда женщинам нужно выплеснуть на кого-то свои эмоции. Пусть, для Громовой– старшей, этим человеком буду я.

– Брак, где один из супругов любит, а другой позволяет себя любить – возможен, хоть и обречен, – кивнула Ольга Андреевна, начав философствовать. Поэтому, я никогда не любил долгих разговоров, ведь достаточно было задать всего два вопроса: «Ты любишь мою дочь?» и «Ты когда-нибудь женишься на ней?». Получить ответ и разойтись как в море корабли.

– Вы хотели задать мне вопрос, Ольга Андреевна, – напомнил маме Ани, стараясь сдержаться и не показать своего раздражения, которое начинал испытывать рядом с женщиной.

– Мне всегда было интересно, Костя, почему ты так и не женился на Ане? – спросила Громова-старшая, поворачиваясь ко мне всем телом. – Она умная и красивая женщина, любит тебя и готова создать с тобой семью, – начала перечислять она все достоинства своей дочери.

– В последнее время, многое в моей жизни изменилось, в том числе мои взгляды на брак, – ответил, все-таки посмотрев женщине в глаза. – Дело не в Ани, точнее, не только в ней. Вы правы, Ольга Андреевна, Ваша дочь прекрасная женщина и подходящий партнер для создания семьи, только не со мной, – покачал головой, без какого-либо сожаления во взгляде.

– Она потеряла ДВА ГОДА! – неожиданно громко воскликнула Громова, пытаясь испепелить меня взглядом. Жаль, но у нее ничего не вышло.

– Не помню, чтобы я ее заставлял, – пожал плечами искренне не понимая, чего Ольга Андреевна хочет добиться своими криками и истерикой. Замуж ее дочь я точно не возьму!

– Ты бездушный мужлан, Костя, – шокировано произнесла женщина, качая головой. – Когда-нибудь, ты пожалеешь, что потерял мою дочь. Но будет уже поздно! – настолько уверенно воскликнула Громова-старшая, что мне аж захотелось ей поверить.

– Вот только Вы об этом никогда не узнаете, Ольга Андреевна, – пожал плечами и неожиданно, даже для самого себя, улыбнулся.

Раздражение в пересмешку с ненавистью на лице женщины были красноречивее слов. Она смотрела на меня так, будто я разрушил жизнь ее дочери, которой было не двадцать семь, а шестьдесят восемь и Аня больше никогда не сможет встретить достойного мужчину.

– Виктор, мы уезжаем! – крикнула Громова, покидая веранду. – А ты еще пожалеешь, – снова повторила она, будто я не смог запомнить с первого раза.

Уже через пятнадцать минут чемоданы были собраны и Виктор Владимирович, спускаясь по лестнице следом за женой, нес их в сторону калитки, за которой их уже ждало такси.

– Мама, папа! – растерянно воскликнула Анна, выбежав на улицу с полотенцем на голове. – Что произошло, почему вы уезжаете? – спросила она, быстро сбежав по ступенькам.

– Нам тут не рады, доченька, – ответила ей Ольга Андреевна, вздернув нос. – Как, впрочем, и тебе.

– Что ты такое говоришь? – все еще не понимая, спросила Аня, нахмурившись. – Давайте сядем, поговорим и все решим! – взмолила она, смотря больше на отца, нежели на мать.

– А не о чем разговаривать, доченька! – все так же самодовольно проговорила Ольга Андреевна, даже не смотря в мою сторону. Я стоял на самой высокой ступеньке и смотрел на весь этот концерт. Рядом сидел Цезарь и со скучающим видом играл в маленький розовый мячик, явно подарок Насти.

– Да что случилось! – воскликнула Громова, всплеснув руками.

– Он не собирается на тебе жениться! – крикнула женщина, сложив на груди руки. – Ты ему не нужна!

– Зачем ты так, – прошептала брюнетка, а ее карие глаза наполнились слезами, губы задрожали.

Сейчас, как настоящий мужик, я должен был бы подбежать и успокоить женщину, с которой прожил два года. Но у меня не было ни желания, ни права на это – чем больше буду давать слабину и жалеть Аню, тем больше она будет верить и надеяться на совместное будущее. А это, к сожалению или к счастью, уже пройденный этап, закрытая книга или окончательная точка. Выбирайте, что нравится больше.

– И что? – неожиданно для всех спросил Виктор Владимирович, который до этого момента молча наблюдал за всем происходящем.

– Папа? – непонимающе спросила Аня, переведя на него взгляд.

– Я вот никак не пойму, – протянул мужчина, ставя на землю чемоданы и подходя к дочери. – На нем что, свет клином сошелся? Чем он настолько лучше других, что ты совершенно забыла о своих потребностях и решила всю себя посвятить мужчине? – спросил Виктор Владимирович, серьезно смотря на Аню.

– Я…я…я его люблю, – прошептала девушка, а я еле сдержался чтобы не закатить глаза. То есть, все свои истерики, ревность, обиды и выходки – теперь можно оправдать вот этой вот одной фразой? И с каких пор, позвольте узнать…

– Разлюбишь, – пожал плечами Громов, большим пальцем вытирая дорожки слез на щеках дочери. – А теперь иди собирай вещи, мы уезжаем! – приказал он и Аня, кивнув, быстро зашла в дом.

И вот тут я уже выдохнул, надеясь на тихий спокойный вечер в одиночестве, не считая Цезаря. Но разве мне могло так повезти, особенно, принимая во внимания мою везучесть в последний месяц.

С боку раздался удивленный, я бы даже сказал насмешливый, голос. Родной и любимый, который обещал мне много неприятностей в ближайшем будущем.

– Теперь я поняла, почему ты не хотел на ней жениться, – усмехнувшись сказала моя мама, Лидия Борисовна Горина, снимая большие солнечные очки. – Всем доброе утро!