Текст книги "Программа за Выживание (СИ)"
Автор книги: Екатерина Босс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
Глава 34
Говорят, любовь приходит внезапно. Влюбиться, как упасть с лестницы – сначала перед глазами пролетает все, что было до этого момента, потом, тебя оглушает и ты не видишь и не слышишь никого вокруг, а в самом конце тебе страшно, страшно, что будет дальше…
Какая это несусветная чушь! Разве можно сравнить самое прекрасное чувство на свете с падением с лестницы? Любовь – это неподдельное чувство окрылённости в тот момент, когда тебя обнимают любимые руки; это восхищение человеком, который стоит напротив и смотрит тебе в глаза и в конце концов – это понимание того, что завтрашней день будет ещё лучше, ещё прекраснее и в нем нет места страху!
– Ну, и что это значит? – спросила, стоя напротив Кости под проливным дождем.
Я отстранилась первая. В меня словно ударила молния в тот момент, когда мужчина меня поцеловал, а спустя пару томительных, самых прекрасных минут в моей жизни, пришёл откат. Понимание того, что я делаю что-то неправильно, не так все должно было быть, по крайней мере, не в моем воображении. И пусть сейчас передо мной стоял самый прекрасный мужчина на свете, поцеловать которого хотелось все сильнее с каждой секундой, нам нужно расставить все точки над ё.
– А на что это похоже? – усмехнувшись ответил Костя. В последнее время Горин слишком много улыбается, наверное, это я на него так плохо влияю.
– На то, что ты подкинул ещё больше дров в наш паровоз проблем, – ответила, скрестив на груди руки.
– Угля, – поправил меня мужчина и тоже сложил на груди руки. Все ещё лил дождь и все нормальные люди уже скрылись внутри клуба или нашли более-менее сухое укрытие. Только мы, как два идиота, стояли под дождем и выясняли отношения.
– Суть не в этом! – закатила глаза, всплеснув руками.
– Тогда объясни в чем, – пожал плечами Костя, насмешливо смотря мне в глаза. – Потому что мне все и так ясно!
– И что же тебе ясно? – спросила, изогнув бровь.
– Ты просто испугалась, поэтому теперь придумываешь сто и одну причину, чтобы со мной поругаться и не говорить о нашем поцелуе, – спокойно произнёс мужчина, разводя руками. – Банальная женская реакция! – в ответ лишь фыркнула, отвернувшись.
И пусть Горин в какой-то степени был прав, мне и правда не хотелось сейчас говорить о нашем поцелуе, но…но с каких пор он стал знатоком женщин! Тоже мне, банальная женская реакция значит…
– Раз уж наш разговор настолько банален, – вздохнула, стараясь сделать задумчивое выражение лица. – Что должно произойти дальше? Твои предположения? – насмешливо спросила.
– У нас есть два варианта развития событий, – ответил мужчина, делая шаг ко мне. – Либо мы пойдём в машину и поедем домой, либо останемся мокнуть и мерзнуть под дожем, пока ты договариваешься с тараканами в своей голове.
В ответ снова фыркнула, показательно закатив глаза. Костя снова усмехнулся и, взяв меня за руку, повёл вдоль размытой дороги, которая сейчас больше напоминала огромную лужу грязи, к своей машине. Она была спрятана под ветвями дерева и в темноте ее сразу заметить было сложно.
– Запрыгивай, – кивнул мужчина, открывая для меня дверь.
– Я все мокрая, – ответила, показывая на своё чёрное платье, из которого можно было выжать воды на целый таз.
– Я тоже, – пожал плечами в ответ Горин. – Сидения кожаные или ты предлагаешь идти до фермы пешком? – усмехнувшись спросил он, насмешливо приподняв бровь.
– Ну раз Вы настаиваете, Константин Владимирович, – едко прокомментировала и залезла в машину.
– Будьте так добры, Анастасия Сергеевна, – в том же духе ответил мне он, закрывая за мной дверь.
Дорога была размыта, почти нигде не был положен асфальт, поэтому Косте приходилось вилять, стараясь проехать там, где было более-менее сухо. Я вцепилась в сидение, заранее пристегнувшись, и молилась всем богам, чтобы мы не застряли или не въехали в дерево. Не скажу, что боялась машин, но после ДТП, в которое я попала ещё в студенческие годы, любовь к быстрому и экстремальному вождению у меня напрочь исчезла. А за руль и вовсе не садилась уже лет пять.
– Все в порядке? – озабоченно спросил Горин, объезжая очередную лужу. Машину изредка потряхивало, когда мы натыкались на колдобины и валуны.
– Просто не люблю экстремальное вождение, – ответила, смотря перед собой через лобовое стекло на лес. Мы уже подъезжали к ферме мужчины.
– Авария? – спросил Костя, удивительно быстро догадавшись.
– Да, – односложный ответ. Всегда считала, что, если человек не хочет разговаривать о какой-либо ситуации – он либо просто кивает и молчит, либо отвечает просто «Да» или «Нет».
– Расскажешь? – ещё один вопрос, на который мне не очень – то хотелось отвечать.
Вся соль в том, что даже моя лучшая подруга не знала о подробностях той аварии, тогда мы с Алисой только начинали общаться и этот весьма трудный период жизни прошёл без неё. Не буду оправдывать свои поступки тем, что папа в очередной раз женился, мама переехала в другой город и сменила номер, позвонив тогда только через месяц, как меня выписали из больницы. Тогда я встретила Виктора, веселого парня, который не грузил меня рассказами о своих проблемах, взглядах на жизнь и планах на будущее. Потому что в отличии от него, у меня их не было. Со Смолиным нам было хорошо вместе – тусовки, ночные клубы, алкоголь и даже азартные игры. Несколько месяцев безудержного веселья и никаких обязательств. Я прекрасна понимала, что не будет ни ЗАГСа, ни троих детей, да и отношения тоже не намечались. Мне хотелось верить, что мы хотя бы друзья, но разве настоящий друг может бросить тебя умирать в машине с разбитой головой? Думаю, нет. Я вычеркнула из своей жизни этого человека и предпочла больше не влюбляться в мужчин. Ведь для меня любовь приносит только одни проблемы и страдания…
– Зачем? – спросила, внимательно разглядывая профиль мужчины. Его лицо, как и всегда, оставалось каменным, словно он в действительности не испытывал никаких эмоций.
– Хочу узнать тебя получше, какой твой любимый цвет, например, – пожал плечами Горин, снижая скорость. Дальше дорога была более ровная и менее размытая, видимо, дождь здесь был не очень сильный.
– Тебе не кажется, что мой любимый цвет и авария, в которую я попала – совершенно разные вещи? – спросила с сарказмом в голосе, качая головой.
– Не понимаю в чем проблема! – неожиданно громко воскликнул мужчина. – Я целую тебя, первым иду на встречу, потом хочу больше узнать о твоей жизни, а ты…
– А что Я!? – в тон ему спросила. – Не хочу рассказывать? Не отвечаю тебе взаимностью? – спрашиваю с вызовом.
– Да! – отвечает он, ударяя по рулю. – И я не понимаю, почему!
– Да потому что я тебя обманываю, ясно! – не в силах больше сдерживаться кричу, закрывая лицо руками.
Костя резко тормозит и меня впечатывает в спинку сидения. Мне не хочется на него смотреть, просто закрываю глаза, прикрыв лицо руками и делаю вид, будто в домике. И пусть это глупо и по-детски, но у меня просто нет сил что-либо объяснять Косте сейчас. Не сейчас, и может быть даже не завтра.
– Будь добра, поясни, – просит мужчина.
– Не могу.
– Не можешь или не хочешь? – спрашивает и, аккуратно касаясь моего запястья, убирает руки с лица. – На-асть, – зовёт мужчина, а я отворачиваюсь, не желая смотреть ему в глаза. Мне стыдно, мне ужасно стыдно признаваться этому удивительно-честному мужчине в том, что я продажная тварь.
– Ты меня возненавидишь, – вздыхаю, смотря на ворота фермы, у которых мы остановились. А рядом та самая калитку, из которой я вышла всего две недели назад и пообещала Изоновой заставить, тогда ещё незнакомого мне мужчину, продать ферму.
– Не возненавижу, – тихо отвечает Костя, переплетая наши пальцы. – Стать честным человеком никогда не поздно…
– Уже поздно, – выдавливаю из себя и быстро, пока мужчина не успел среагировать, выпрыгиваю из машины прямо в грязную лужу. Брызги летят во все стороны, в том числе на мои ноги и платье.
– Настя! – кричит мне в след мужчина, пока я быстро бегу в сторону калитки и, введя код, скрываюсь внутри фермы. Самым натуральным образом сбегая!
Вбегаю в дом, закрываясь изнутри и медленно оседаю на пол, сворачиваясь калачиком. Из глаз начинают течь слёзы, скатываясь к вискам оставляя бороздки у корней волос. За окном снова начинает лить дождь и стучать по крыше. Настроение у меня точно такое же, как погода за окном – мерзкая.
«Утро вечера мудренее, завтра все будет иначе!» – тот, кто придумал эту фразу – полный идиот, потому что завтра не будет иначе, завтра мне будет так же паршиво, как и сейчас. Иногда есть вещи, которые мы не можем исправить, ведь время невозможно повернуть вспять. Поэтому, решительно настроена позвонить завтра Инне Игоревне и отказаться от нашей договоренности…, а потом, сразу же собрать чемоданы и покинуть ферму навсегда.
Стук в дверь. Было раннее утро, я понимала это, даже не посмотрев время. Окна были зашторена, в комнату не просачивался даже лучик света, поэтому, перевернувшись на другой бок, продолжила спать дальше. Через несколько секунд стук в дверь повторился, он был более настойчивым, а не званный утренний гость явно давал понять, что уходить он не собирается.
– М-м, – со стоном слезла с кровати и, шаркая ногами в пушистых розовых тапочках по полу, прошла к двери. – Ну кто там с утра пораньше, – недовольно проворчала, открывая дверь. Глаза все ещё держала закрытыми, открываться они отказывались.
– Я! – громко откликнулась Лидия Борисовна, которая сегодня утром тоже была не в духе. Резко открыла глаза, с удивлением уставившись на женщину. – Доброе утро, Настя, – кивнула она и, оттеснив меня, прошла внутрь.
– Вы что-то хотели, Лидия Борисовна? – спросила, обняв себя за плечи. В таким плохом настроении, ещё и с хмурым недовольным взглядом, мама Кости пугала меня ещё больше.
– Хотела, – уже более спокойно кивнула женщина и, обведя внимательным взглядом мою комнату…осталась стоять. – Что вчера произошло на этих танцах? – протянула она, сцепив за спиной руки.
– А что вчера должно было произойти? – спросила, нахмурив брови. Она же не думает, что я сейчас возьму и выложу все как на духу!
– Не строй из себя дуру, дорогая, – закатила глаза Лидия Борисовна, начав медленно ходить по дому. – Не порть о себе впечатление.
А, нет, думает.
– Я не буду с Вами это обсуждать! – воскликнула, сложив на груди руки.
– Будешь! – в тон мне ответила Лидия Борисовна. – Знаешь, Настя, может я и не самая лучшая мать на свете…,– неожиданно грустно усмехнулась, поворачиваясь ко мне. – Мало уделяла внимания сыну, уча его самостоятельности, стараясь вырастить настоящим мужчиной. Но! Но я никому не позволю делать моему сыну больно! – серьезно сказала Горина, делая ко мне шаг. – И ты обидела моего сына! Уж не знаю, что между вами произошло на той дурацкой дискотеке, но ты расскажешь мне все. Абсолютно все!
– Лидия Борисовна…,– попыталась ответить, но женщина вновь меня перебила.
– Я понятно объясняюсь? – рыкнула она, сузив глаза.
– Да, – ответила, вздёрнув подбородок. – Именно поэтому, повторю ещё раз! – воскликнула, делая шаг к Гориной. – Я не буду с Вами это обсуждать! – четко проговорила, глядя женщине в глаза.
Стоя напротив Гориной я буквально чувствовала перемены в ее настроении, а от ее гневного взгляда, волоски на коже встали дыбом. Всегда была неконфликтным человеком, считая, что все можно решить разговорами, но Лидия Борисовна была не той женщиной, которая так просто принимала отказ. Что ж, в этот раз ей придётся играть по моим правилам…
Глава 35
Я смотрел ей в след, понимал, что она убегает от меня, быстро набирая код от замка и скрываясь за воротами моей собственной фермы. Мне было сложно понять эту девушку, а порой думалось, что это просто невозможно. Только мне казалось, что я почти дотянулся до Насти, поймал ее и мне осталось только притянуть невыносимую журналистку к себе, как ей снова удавалось ускользнуть, оставив меня с носом.
Первым и единственным желанием было – пойти за ней, поймать, хорошенько встряхнуть и заставить рассказать мне все. О чем Настя все это время врала, за что я не смогу ее простить и почему уже поздно все исправить. Но головой понимал, что это будет слишком опрометчиво, девушке нужно время, чтобы она сама пришла ко мне и все рассказала. И, как бы мне не хотелось обратного, я дам ей время, в глубине души надеясь, что Настя не потратит его впустую.
– Ты вообще спал сегодня? – послышался сонный голос мамы.
Нет. Уже светало, а я все ещё стоял на веранде, облокотившись на перила, и не сводил взгляда с ярко-желтого сарая, который теперь казался неприступной крепостью. А я ведь до сих пор не знаю, как Настя там все обустроила: какой цвет стен выбрала, куда поставила кровать.
– Да, – впервые соврал и это было так естественно, будто всю жизнь тренировался.
– Врешь, – усмехнулась Горина, останавливаясь рядом.
Повернул голову, чтобы убедиться, что мама безошибочно нашла то место, которое я всю ночь гипнотизирую взглядом. Лидия Борисовна невесело усмехнулась, покачав головой с идеальным низким пучком и макияжем. Я всегда гадал, как мама умудрялась в любое время дня и ночи так потрясающе выглядеть. Всегда идеальная прическа, легкий макияж, подчеркивающий все достоинства и скрывающие недостатки уже немолодого лица, всегда выглаженная и идеально сидящая одежда, сшитая на заказ – это было маленькой маминой прихотью, она ненавидела большие магазины и модные бутики.
– Ты так похож на своего отца, – неожиданно горько произнесла мама, положив голову мне на плечо. – Володя тоже никогда не посвящал меня в свои проблемы, хотел казаться сильным, – прошептала она.
– Ма-ам, я…,– попытался что-то сказать, но в голове, как назло, было пусто.
Для меня было откровением то, что мама заговорила об отце. Мы никогда раньше не поднимали эту тему: в детстве, когда задавал вопросы, мама предпочитала молча уходить от разговора, в годы юности, Лидия Борисовна снова и снова повторяла одну и туже фразу «Сейчас неподходящее время», а потом мне было достаточно деда, который стал для меня лучшим другом, отцом и наставником.
– Я знаю, – кивнула она, начав ласково поглаживать меня по руке. – Просто, мне было очень больно говорить о нем, о том, что он слишком рано ушёл…
– Не надо, – покачал головой, накрыв холодную ладонь своей матери.
– Лучше поздно, чем никогда, – усмехнулась она и мне не нужно было смотреть ей в глаза, чтобы увидеть, как по ее щекам катятся слёзы. – Твой отец был прекрасным человеком, добрым, немного наивным, словно ребёнок, и невероятно сильным духом. Мы познакомились, когда я была на первом курсе института. Володя очень нравился моей подруге, но вместо неё в кино он пригласил меня.
Я стоял неподвижно, даже дышал через раз, боясь пропустить любое, даже самое незначительное слово. Даже в свои двадцать восемь я, словно мальчишка, все ещё мечтал узнать своего отца, хотя бы по рассказам матери.
– С каждым годом ты все больше становился похожим на него: светлая непослушная шевелюра, эта прекрасная улыбка и недобрый прищур, когда злишься. Та же манера говорить и твоя любовь к животным, Володя всегда мечтал о собственной ферме, хотел продолжить дело твоего деда, когда выйдет на пенсию после службы, – мама снова горько усмехнулась. – Не успел…
– Мам, – прошептал, поворачиваясь к ней лицом. Лидия Борисовна улыбнулась, смахивая тыльной стороной ладони слёзы и, приложив щеку к моей груди, сказала:
– Ты – самое дорогое, что есть в моей жизни, – улыбнулась, положив ладонь на грудь, где бешено колотилось мое сердце. – Мой единственный сын и все, чего я хочу, чтобы ты был счастлив! Любил, как я твоего отца, создал семью, которой у нас не получилось и стал отцом. Все, о чем я могу только мечтать – увидеть твоё счастье, – прошептала, прижавшись теснее ко мне.
– Может, быть счастливым – это не для меня? – тихо спросил, найдя взглядом ярко-желтый сарай, к которому только-только начали подбираться первые лучи солнца.
– Я могла бы в это поверить, если бы не твой влюблённый взгляд в сторону той милой блондинки по имени Настя, – хитро протянула мама, поднимая на меня лукавый взгляд таких же васильковых глаз, как у меня.
– Неправда, – покачал головой, грустно усмехнувшись.
– Снова врешь, – сказала мама, пожав плечами.
– Счастья должны хотеть двое.
– И почему ты решил, что она этого не хочет?
Впервые в жизни я не знал ответа, возможно, потому что мне просто его не дали. Настя до сих пор оставалась для меня нерешённой задачкой, неразгаданной загадкой и не пойманной зверушкой. Каждый наш разговор – новый извилистый поворот на дороге, которой не было конца.
– Потому что Настя сама мне об этом сказала, мама, – неожиданно грубо ответил, делая шаг назад. – Как бы ты не была убеждена в обратном, но скоро она закончит свою работу и уедет отсюда. Между нами ничего нет и быть не может.
– Но…,– попыталась возразить Лидия Борисовна, подняв руку.
– Эта тема закрыта, разговор окончен, и я больше не желаю возобновлять его впредь! – покачал головой и, развернувшись, зашёл в дом под крик проснувшегося петуха.
Шесть утра, пора на работу…
***
Перед глазами Гориной снова промелькнул утренний разговор с Костей. Женщина до сих пор до конца не была уверена, чего она ожидала, придя к Насте. С одной стороны, Лидия Борисовна хотела разобраться в причине такой резкой смены настроения сына, с другой же, женщина понимала всю абсурдность своего желания и даже данного разговора. Но Горина продолжала настаивать, стоя перед заспанной девушкой в милой розовой пижаме с растрёпанными длинными белокурыми волосами.
– Уж не знаю, что между вами произошло на той дурацкой дискотеке, но ты расскажешь мне все. Абсолютно все! – воскликнула, сложив на груди руки.
– Лидия Борисовна, – покачала головой Настя, но Горина ее перебила.
– Я понятно объясняюсь? – недовольно спросила, продолжая испепеляться девушку недовольным взглядом.
– Да, – ответила блондинка, вздёрнув подбородок. – Именно поэтом я повторю ещё раз! – воскликнула Настя, делая шаг к Лидии Борисовне. – Я не буду с Вами это обсуждать!
Как бы Горина не хотела это сейчас признавать, но ей нравилось упрямство девушки, ее боевой дух и непоколебимость. Такой невестке грех жаловаться, но вот в чем проблема – если Лидия Борисовна не решит возникшие между Настей и ее сыном разногласия на такую невестку будет жаловаться какая-нибудь другая Лидия Борисовна. А это в ее планы пока не входило…
– Я просто хочу помочь! – применительно сказала женщина, подняв вверх ладони. – Костя…
– Даже слушать не буду, Лидия Борисовна, извините, – покачала головой Настя, обняв себя руками и сделала несколько неуклюжих шагов назад.
– Почему? – с отчаянием в голосе спросила. – Что такое могло произойти! – воскликнула Горина.
– Сегодня я возвращаюсь домой, Лидия Борисовна, – вздохнув ответила девушка. – Моя работа здесь закончена, пора браться за новую. Мне было приятно познакомиться, но на этом все.
– Настя, я прошу тебя…,– попыталась остановить девушку Горина, но ее прервал зазвонивший телефон.
– Это скорее всего с работы, – с каменным лицом произнесла Настя, но женщине показалось, что на слове «работа» ее голос дрогнул. Гориной не понравилась эта быстрая смена настроения, она начала подозревать что-то неладное.
Настя стремительно подошла к тумбочке и взяла телефон в руки, на ее лицо отразилась удивление вперемешку с испугом и недовольством, как только она увидела имя звонившего. Она подождала несколько секунд и, выдохнув, ответила.
– Не ожидала, что Вы позвоните так рано, – напряжённо произнесла Настя, смотря на Горину. – Мы можем поговорить в другое время?
Немедля и секунды собеседник сразу же ответил девушке, в ответ она сразу нахмурилась и, подумав пару томительных секунд, выпалила:
– Я отказываюсь от работы, Инна Игоревна. Константин Владимирович не продаст свою землю, по крайней мере, не Вам и не с моей помощью. Сегодня возвращаюсь в Москву, так что засуньте себе своё предложение в задницу! – воскликнула Настя и бросила трубку, все ещё смотря Лидие Борисовне в глаза. – Теперь Вы понимаете, почему я не могу быть с Константином и мне лучше уехать? – спросила она у женщины, которая в глубине души расслабленно выдохнула.
– Нет, не понимаю, – покачала головой Горина, усмехнувшись. – Может, объяснишь?
– Вы не слышали, что я сказала? – уточнила она, удивленно рассматривая женщину, которая стояла напротив нее.
– Мне всего пятьдесят пять, я прекрасно слышу…и вижу. Даже те вещи, которые остаются незамеченными для других, – усмехнулась Лидия Борисовна, хитро прищурившись.
– Тогда Вы должно быть поняли, что я приехала сюда не писать статью, а попытаться найти рычаг, который заставит Вашего сына продать землю одному телеканалу, – продолжала настаивать на своём Настя, только забавляя своим поведением женщину.
– Ну ты ещё скажи, что никакая ты не журналистка, – усмехнувшись произнесла Горина, давая возможность девушке до конца покаяться во всех своих грехах.
– Вот именно! – воскликнула Настя. – Я обманула Костю, понимаете, пыталась оставить его без фермы, ещё и личную жизнь его разрушила. А Вы хотите, чтобы я осталась? Да и в качестве кого!? – кажется она перестаралась с откровениями и у сероглазой блондинки начиналась самая настоящая истерика. Ну вот, только этого Лидие Борисовне ещё не хватало, она терпеть не могла женские слёзы.
– Ну-ну, не смей плакать, – недовольно проговорила женщина, подходя к Насте и подталкивая ту в сторону кровати. Когда они обе присели на край кровати девушка шмыгнула носом, уставившись на входную дверь, а Горина обняла ее за плечи.
– Давай начнём с самого главного, дорогая, – мягко улыбнулась Лидия Борисовна, поглаживая девушку по волосам. – Ты не разрушила личную жизнь моего сына, а буквально спасла ее! Эта хамка Анна мне с самого начала не понравилась и я все два года ждала, пока мой сын начнёт думать головой, а не…кхм…своим ледяным сердцем, – она ободряюще улыбнулась, и Настя весело хмыкнула. – То, что ты приехала сюда с определенной целью, при этом не зная Костю, как человека, ещё не делает тебя плохой. Все мы совершаем ошибки, дорогая, главное, что тебе хватило смелости признаться и исправить их! А стать честным никогда не поздно, – пожала плечами Горина, повторяя фразу сына, которую он сказал Насте ещё прошлой ночью. – И да, я очень хочу, чтобы ты осталась! – прошептала Лидия Борисовна, крепче обнимая девушку за плечи. – Возможно, я ошибаюсь, хоть и делаю это очень редко, но у Вас с моим сыном ещё есть шанс! Никогда не поздно начать все сначала, тем более, у Вас впереди целая жизнь. На пути ещё встретится множество преград, но если вы будете решать их сообща, то ничто и никто не сможет вас разлучить.
– Вы вправду в это верите? – усмехнувшись спросила Настя, смотря в васильковые глаза матери Кости.
– Если бы я в это не верила, то не стала бы даже думать об этом! – фыркнула в ответ Лидия Борисовна. – Ну что, помочь собрать чемоданы или…?
– Или!
