Текст книги "Атман, книга первая (СИ)"
Автор книги: Екатерина Белецкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
– Нет, ну только не это, – Скрипач запустил руки в волосы. – Ну вот за что? Опять копать? Огород, кошка… Ит, ты издеваешься?
– И не думал даже, – заверил Ит. – Но да. Получается так, что огород и кошка. По крайней мере, пока.
Глава 14
Ковьелло, неудобные вопросы
– Я бы попросил вас быть поосторожнее, – сказал Ит. – Отойдите немного от двери в сторонку, пожалуйста.
– Для чего? – удивленно спросил Ковьелло.
– Около двери стоят коробки с рассадой, вы на них едва не наступили, – объяснил Ит. – Я их на ночь в дом занес, на улице для таких малявок слишком холодно.
– Чего? – кажется, Ковьелло немного опешил. – Рассада?
– Ну да, – миролюбиво ответил Ит. – Огурцы, помидоры, кое-какие цветы, зелень. Вас что-то удивляет?
Ковьелло с недоверием поглядел на композитные рассадные ящики, в которых действительно можно было рассмотреть маленькие светло-зеленые побеги. Ростки были совсем крошечные, но вполне бодрые.
– Зачем вам это? – спросил он. – Вы что, китаец? И где вы это взяли?..
– Заказал, – Ит, полулежавший на диване, сел чуть повыше. Бао, которая дремала у него на груди, под пледом, высунула наружу мордочку, и что-то недовольно чирикнула. – Это всё есть в каталоге по социальному минимуму. Специальная почва, семена, инструменты для посадки и ухода, удобрения.
– А это что? – Ковьелло указал на Бао.
– Это кошка, – ответил Ит. – Досталась нам в наследство от предыдущего хозяина модуля. Ковьелло, вы ведь прибыли сюда не для вопросов о рассаде и кошке, я прав?
– Но… – Ковьелло запнулся. – Как я вижу, вы тут неплохо освоились. Кошку, конечно, придется отдать.
– Не придется, – возразил Ит. – Кошка уже оформлена по закону. Можете уточнить этот вопрос у Клависа, которому мы первому предложили её забрать.
– У вас нет права на животное, – возразил Ковьелло.
– Разумеется, нет, но здесь ситуацию было решено обратить в пользу животного, действуя в его, то есть в её, интересах, – пояснил Скрипач. – Это не у нас есть кошка. Это у кошки есть мы, в некотором смысле. Пожалуйста, оставьте кошку в покое. Мы пробовали её пристроить, обошли все места, где её могли бы взять, и нам везде отказали. Она шестиногая, взрослая, с дурными привычками, и никому не нужна.
– Понятно, – Ковьелло осуждающе покачал головой, огляделся, и сел на новый стул, стоявший у нового стола, рядом с окном. – Ладно, оставим эту тему.
– Позвольте узнать, зачем вы прилетели? – спросил Скрипач. Он стоял у кухонного блока, и резал на аккуратные брусочки мякоть бо куа, китайской пушистой дыни – собирался готовить жаркое. – У вас какая-то новая информация для нас, был ещё один совет, или…
– Или что-то ещё? – спросил Ит. Он, придерживая Бао, чтобы не свалилась, сел ещё выше, и с интересом посмотрел на Ковьелло.
– Что-то ещё, – ответил Ковьелло. – Южному совету необходимо уточнить вопрос о корабле, который доставил вас на планету. Класс, принадлежность, система использованного прохода, и прочее. Расскажите всё, что знаете.
– Никакого корабля не было, – ответил Ит. – Мы уже говорили вам об этом. Мы вышли внутри часовни, и выломали каменную стенку, которой был заложен вход. Изнутри. Это легко проверить, чтобы убедиться в том, что мы говорим правду.
– Это не правда, – Ковьелло тяжело глянул на него. – Вы лжете, и покрываете тех, кто вас сюда доставил. Нам нужно знать настоящую правду, чтобы…
– Чтобы не пропустить ещё одну теневую схему, которая идёт в обход ваших теневых схем? – хмыкнул Скрипач. – Не было никакого корабля. Это правда. А вот яхты, которые уж точно там были не официально, мы видели, и у нас встречный вопрос – что там творится, в вашей слепой зоне, уважаемый Ковьелло?
– Что вы видели? – кажется, Ковьелло напрягся.
– Целый рой пустых яхт, полтора десятка, – ответил Скрипач. – Слушайте, Ковьелло, мы в ваши дела лезть не собираемся. Нам всё равно. Но сейчас вы напрасно тратите время, потому что нам нечего вам ответить. Мы действительно попали на Окист в результате переброски, сделанной во время проведения эксперимента в другой доле Сферы. Мы не прилетали сюда, и не проходили через порталы, ни через законные, ни через теневые. К тому же все порталы, без исключения, видит и Скивет, и системы Транспортников, и Официальная служба. Разве нет? Слепая зона находится на планете, и захватывать такой огромный участок пространства, как сектор в миллиард километров вокруг Окиста, она не может.
– Думаю, вам это всё и самому отлично известно, – добавил Ит. Бао снова высунула мордочку из-под пледа, и осуждающе посмотрела на Ковьелло. – Мы не понимаем, что за игру вы затеяли, но вы отлично знаете, что сейчас пытаетесь добиться от нас несуществующего ответа. Корабля не было. Никакого конклава, который действовал бы в системе незаконно, не было тоже. Чего вы от нас хотите?
– Правды, – жестко ответил Ковьелло. – Гипотетически, конечно, можно предположить, что некая структура открыла вам портал, и его выход попал в часовню…
– Не получится, – покачал головой Ит. – Такие технологии есть только у высших миров, от девятки, и они ничем подобным ни с кем не делятся, используют всё только сами. Стационарные межпространственные порталы шестого уровня – это крайне нестабильные образования изрядного размера, именно поэтому их очень редко размещают на планетах, обычно они находятся в пространстве. Вам отлично известно, что сеть Ойтмана и сеть Вицама-Оттое…
– Не нужно читать мне лекции, – перебил его Ковьелло. – Сейчас я понимаю только одно: добиться от вас правды будет крайне непросто.
– А что же, Скивет вам ничего не показывает? – с интересом спросил Скрипач. – Уж простите, но о том, что мы у системы, как на ладони, мы знаем. И скрыть от неё невозможно практически ничего. Особенно когда скрывать нечего, – добавил он.
– Если вы те, за кого себя выдаете, вы не можете не знать о том, что обмануть можно любую систему, – покачал головой Ковьелло. – Покойные Ит и Файри Соградо были в прошлом агентами Официальной службы, и не простыми, они имели первый класс, высшую категорию, и владели техниками, которые позволяли делать подобные вещи.
Ит, наконец, сел, вытащил из-под пледа недовольную Бао, и посадил рядом с собой. Кошка, однако, сидеть не собиралась – она тут же перебралась на спинку дивана, и уставилась на Ковьелло. Взгляд её сердитых светло-зеленых глаз не предвещал ничего хорошего.
– Покойные мы действительно имеем представление о том, что обмануть можно любую систему, – сказал Ит. – Но подумайте сами, Ковьелло, для чего нам её сейчас нужно обманывать? Мы не собирались, и не собираемся делать ничего. Понимаете? Вы заперли нас в палате – мы сидели в палате. Вы отправили нас сюда, в Лимен, практически в ссылку – мы находимся там, где предписано, и, опять же, ничего не делаем. И не будем. У нас нет повода для действий. По крайней мере, пока – точно нет. Но… – Ит сделал паузу. – Существует вероятность, что вы можете нам этот повод в будущем предоставить. И я вынужден сейчас предупредить вас об этом. Законы мы знаем, то, что они в нашем случае нарушены, осознаем в полной мере.
– Не очень вас понял, – нахмурился Ковьелло.
– Сейчас объясню. Мы здесь уже две декады, и у нас было время, чтобы обсудить детали того, что мы знаем, – Ит посерьезнел. – Мы не ждали вас так рано, но раз уж вы здесь, часть возникших у нас вопросов мы всё-таки попробуем вам задать. То, что мы услышали перед тем, как вы отправили нас сюда, сильно выбило из колеи, но теперь мы успокоились, обдумали услышанное, и хотели бы у вас кое о чем спросить. Если вы не возражаете, конечно.
– И о чём же? – прищурился Ковьелло.
– Пока что о паре незначительных моментов происшествия, которое послужило, как мы поняли, основной причиной для высылки с планеты нашей семьи, – ответил Ит. – Когда мы обсуждали заявление вашего коллеги…
– Какое заявление? – не понял Ковьелло.
– Об убийстве девочки, – пояснил Ит. – Так вот, когда мы обсуждали это заявление, мы поняли, что вы, во-первых, не станете раскрывать нам детали этого дела, и, во-вторых…
– Я не буду отвечать на подобные вопросы, – голос Ковьелло стал резким и гневным. – Вас это не касается.
– Не касается? – прищурился Скрипач. – Тогда почему мы находимся здесь? Уж не в связи ли с этим делом, а? Ладно, не стоит так волноваться, – Скрипач тут же сбавил тон. – Вопросы совершенно невинные, поверьте. И подробностей самого дела они не затрагивают.
– И что за вопросы? – спросил Ковьелло.
– Первый вопрос – в какое время года это случилось? – Ит поднял взгляд. – Заметьте, я не спрашиваю ни про год, ни про то, кто из семьи был в доме в этот момент, то есть никаких деталей, касающихся непосредственно разбирательства. На этот вопрос вы можете ответить?
– На этот, пожалуй, могу. Была осень, – сказал Ковьелло. – Поздняя осень, практически предзимье.
– Спасибо, – кивнул Ит. – И второй вопрос. Девочка в момент происшествия была одна?
– Разумеется, – тут же попался Ковьелло. – Если бы её кто-то сопровождал, трагедии, вероятно, не случилось бы. Убийца бы не посмела…
– Оставим пока что трагедию, – покачал головой Ит. – Может быть вы, в порядке исключения, ответите на третий вопрос? Или хотя бы выслушаете его?
Ковьелло, нахмурившись, посмотрел на Ита.
– Какого рода этот вопрос?
– Он относится к законам планеты. Точнее, к нарушению одного из основных законов Окиста, про который, думаю, вам известно не хуже, чем мне, – сказал Ит тихо.
– О чём вы хотите спросить? – Ковьелло уже чувствовал подвох, но сообразил, что деваться некуда.
– Согласно общему положению о сохранности жизни потенциальных граждан, не достигших биологического возраста согласия, а именно – семи лет в соответствии с временны́ми характеристиками планеты, потенциальный гражданин и хотя бы один из родителей потенциального гражданина, обязаны находиться в комплексах повышенной защиты, – жестко произнес Ит. – Так же потенциальный гражданин не может без сопровождения покидать ни комплекс повышенной защиты, ни даже место проживания внутри комплекса. В исключительных случаях, когда потенциальный гражданин проживает вне комплекса, он не может покинуть место проживания без двух сопровождающих. Вы знакомы с этим законом? – спросил он. – Видимо, да, потому что ответить вам нечего. Далее. Вопрос. Где проживала покойная Таисси и её родители? В детском поселке, который находится почти в пятистах километрах от нашего дома? Или ещё где-то?
– В детском поселке, – лишенным всяких эмоций голосом ответил Ковьелло.
– В таком случае, не могли бы вы нам объяснить, каким образом четырехлетний ребенок преодолел расстояние в четыреста восемьдесят километров по горам и осеннему лесу, чтобы получить возможность оказаться у нашего дома, причем без сопровождения? – спросил Ит.
– Дети иногда убегают, – начал Ковьелло, но тут Скрипач не выдержал, и рассмеялся.
– Дети убегают? – переспросил он. – О, да. Дети действительно частенько убегают, например, сын Ри Торка, Ромка, очень любил удирать из-под надзора, и забираться на одну из елок, которые когда-то росли у дома. Вот только и его родители, и мы отлично знали законы, поэтому даже когда Рома удирал, за ним следили – и через Скивет, и визуально. Вы утверждаете, что Скивет не поднял тревогу, когда четырехлетняя девочка покинула не просто дом, в котором она жила с родителями, а детский поселок? Так, получается?
– Дети бывают талантливыми, в том числе и в техническом плане, – кажется, Ковьелло уже собрался и взял себя в руки. – Ребенок мог обмануть систему.
– Обмануть Скивет? В четыре года? – уточнил Ит. – Постойте-постойте. Как можно обмануть то, к чему у тебя вообще нет доступа? Ограниченный доступ к Скивет дети получают только в семь лет, после того, как покидают поселки, – напомнил он. – В четыре года дети не имеют представления о существовании Скивет, и это, между прочим, тоже прописано в законах. Как там было? «Для формирования адекватного восприятия окружающего мира», – процитировал он. – Скивет для детей до семи под строжайшим запретом. И причин для того множество. От неустойчивой детской психики, до искажения восприятия. И это правильный закон, – добавил Ит серьезно. – Очень правильный, как мне кажется. Свободный доступ в информационную сеть даже некоторым особенно чувствительным взрослым способен причинить вред, что уж говорить про маленьких детей. Мы знаем, Ковьелло, что ответов на эти вопросы мы от вас не получим, – Ит предупреждающе поднял руки. – Собственно, на ответы мы и не рассчитывали. Но те два ответа, которые вы нам дали, становятся основанием для ряда новых вопросов.
– Вы считаете южный совет дураками? – Ковьелло с сожалением посмотрел на Ита. – Вы думаете, что эти вопросы не были заданы в самом начале работы с данным делом? Разумеется, всё было выяснено досконально, и решение выносилось на основании проведенного расследования.
– И как же расследование ответило на вопрос о том, каким образом четырехлетний ребенок преодолел расстояние в четыреста восемьдесят километров, один, и оказался в месте, где ему в принципе быть не полагалось? – спросил Ит.
– А вот это вас не касается, – отрезал Ковьелло. – Думаю, на сегодня наш разговор окончен. Решение по вашему делу обсуждается, промежуточный вердикт будет вынесен, по всей видимости, летом, по северному полушарию, разумеется.
– Офигенно, – покачал головой Скрипач. – Теперь уже летом. Даже представить себе не могу, что в нашем случае можно обсуждать столько времени.
– Вы сомневаетесь в компетентности южного совета? – спросил Ковьелло.
– Если честно, то да, уже начинаем сомневаться, – невозмутимо подтвердил Скрипач. – Мы прожили на этой планете не одну сотню лет, и никогда прежде не сталкивались с подобными прецедентами. Любые дела южный совет решал оперативно, максимальный срок рассмотрения дел составлял декаду, ну, полторы, если дело являлось действительно сложным, но чтобы вот так… не в обиду вам будет сказано, но для сомнений у нас есть все основания.
– У совета на ваш счет тоже есть все основания не торопиться с решением, – отбил Ковьелло. – Сейчас, например, вы стараетесь обелить убийцу невинного нежного ребенка. С какой целью?
– Мы не стараемся никого обелить, – возразил Ит. – Мы пытаемся понять, каким образом подобная ситуация стала возможной. И мы не понимаем этого. Прошу так же заметить, что мы не обсуждаем и не оправдываем ни поступок Роберты, ни причины высылки семьи. Хотя тут есть, что обсудить. Потому что прецеденты с лишением жизни на планете были, но ни о какой высылке и лишении гражданства не шло речи.
– О чём вы говорите? – нахмурился Ковьелло. – Какие прецеденты?
– Запросите, пожалуйста, в Скивет, дело Айкис Рейн и группы двадцати шести, – предложил Ит. – Это очень старое дело, ему больше семи тысяч лет…
– Дело такого срока давности не может считаться прецедентом, – возразил Ковьелло.
– Может, – уверенно сказал Ит. – Потому что свод законов не менялся. Запросите, пожалуйста, ознакомьтесь с обвинением и вердиктом, а мы подождем.
Ковьелло неохотно открыл визуал, и заскользил глазами по строчкам и блокам, которые перед ним появились. Спустя несколько минут лицо его потемнело, он нахмурился.
– Я не знал об этом деле, – произнес он. – Да, действительно, группа Айкис Рейн совершала убийства. Чудовищно. Но… в этом деле есть одно принципиальное отличие от дела Ольшанской-Соградо.
– И какое же? – спросил Ит.
– Убитые не являлись гражданами Окиста, – ответил Ковьелло.
– И это умаляет ценность их жизни? – спросил Ит. – Вы в своем уме, Ковьелло? Что вы говорите такое?
Ковьелло молча смотрел на Ита, видимо, он не нашел, что ответить.
– В общем, вот чего я скажу, – прервал затянувшееся молчание Скрипач. – Пока что нам с братом ясно, что дело темное. Совсем темное. И что разбирательство, которое совет затеял ради наших скромных персон, с этим делом связано напрямую. Вы не хотите ничего говорить, и пытаетесь получить от нас информацию, которой не существует. Ладно, что ж. Будем биться головой об стенки дальше. Нам остается только искренне надеяться на то, что совет всё-таки признает факт того, что мы – это действительно мы, и позволит нам узнать хотя бы какие-то подробности.
– На возврат доступа к счету можете не рассчитывать, – жестко произнес Ковьелло.
– Господи… – страдальчески произнес Скрипач. – Мы ни слова не сказали о счёте. Чего вы к нему прицепились?
– Потому что это самая очевидная причина для вашего появления здесь, – ответил Ковьелло. – Даже проценты, которые образовались за сто пятьдесят один год… – он осекся, но было уже поздно.
– Спасибо за уточнение, – улыбнулся Скрипач. – Значит, всё случилось сто пятьдесят один год назад. Ммм… да, пожалуй, это возможно.
– Вполне возможно, – покивал Ит. – Если судить по внешнему краю полосы кустов рибира, и по тому, какой высоты деревья растут вокруг дома – примерно о таком сроке мы и думали.
– Эта информация ничем вам не поможет, – сказал Ковьелло.
– Мы вроде бы не просили о помощи, – пожал плечами Скрипач. – Впрочем, это неважно.
– На сегодня наша беседа окончена, – Ковьелло сердито глянул на Скрипача. – Если у вас возникнет желание рассказать совету правду, попросите о связи Клависа. Он вам её предоставит, я его сейчас об этом предупрежу.
– Ещё раз спасибо, – ответил Ит. – Мы так и поступим.
– В таком случае, всего доброго, – Ковьелло встал, и пошел к двери.
– Рассада, – напомнил Ит. – Не наступите на рассаду, пожалуйста.
* * *
– Надо было натравить на него Бао, – сказал Скрипач, когда машина, судя по звукам, отъехала достаточно далеко. – Да, киса? Плохой дядя?
– Чему ты учишь кошку, – осуждающе покачал головой Ит. – Дядя как дядя. Врёт, правда, много, но ему так по должности положено.
Скрипач вздохнул, вынул из термика контейнер с едой для кошки – Бао тут же оживилась, спрыгнула с диванной спинки, и принялась виться у ног Скрипача, по своему обыкновению что-то чирикая.
– Когда же ты нажрешь-то, – уже привычно сказал Скрипач. – Да подожди, ненасытная, дай еде согреться! Она же замороженная… ай, чёрт с тобой, на, ешь!
Он поставил едва успевший оттаять контейнер на коврик, Бао тут же кинулась к нему, и принялась вытаскивать из контейнера кусочки корма.
– Вот же неряха, – упрекнул Скрипач. – Почему нельзя есть еду ртом из тарелки?
– Оставь кошку в покое, – попросил Ит. – Скажи лучше, тебе ничего в его речи не показалось странным?
– То, что он намеренно проговорился о сроке, и хотел проследить за нашей реакцией? – спросил Скрипач. Ит кивнул. – Не-а. Провокация чистой воды. Он сделал вид, что проговорился, мы сделали вид, что удивились – счёт один/один, всех всё устроило.
– А срок-то он назвал настоящий, – задумчиво сказал Ит. – Это любопытно. Вот только я всё никак не пойму, как стыковать этот срок, и отправку Ариана в ту часть Сферы, из которой мы пришли. У меня получается, что решение он принял после этих событий. Но, – Ит сделал паузу. – Кенотафы у дома появились до всего. Верно? Следовательно, по каким-то причинам семья признала нас умершими.
– Официально признала, – поправил Скрипач. – Помнишь записи, которые были вместе с Арианом в той посылке? Фэб обращался к нам, Кир обращался к нам – как к живым.
– Тоже про это подумал, и вывод простой – видимо, тут, на Окисте, кто-то вынудил семью признать нашу смерть, – сказал Ит. – Что-то тут и до событий с девочкой происходило. Что-то очень нехорошее, и девочка стала, в некотором смысле, завершающей итерацией.
– А была ли девочка? – прищурился Скрипач. – Ит, вот хоть убей, я не верю в супер-талантливых четырехлетних девочек, которые проходят полтысячи километров по осенним горам и лесам, и ломятся в дом, где их убивают. Ну не верю! Это полная фигня.
– Девочку могли доставить туда, и отправить к дому, – Ит нахмурился. – Но тут получается нестыковка с Бертой. Конечно, она бы не стала никого убивать. Наоборот, завела бы ребенка в дом, вызвала бы помощь, оповестила бы всех, и поставила бы на уши и Саприи, и детский поселок. Конечно, Берта никогда не относилась к категории мамаш-квочек, с детьми не сюсюкалась, и уменьшительно-ласкательные суффиксы терпеть не могла, но…
– Но это не делало её ни плохой мамой, ни плохой бабушкой, – закончил за него Скрипач. – Она обращалась с детьми, как с равными. Именно поэтому дети всегда любили её, и доверяли ей, причем иногда даже больше, чем своим же родителям. Помнишь, как Дашка обижалась, когда сын Берте рассказал о том, что хочет получить на праздник, а ей нет?
– Помню, – Ит с горечью посмотрел на Скрипача. – Она не могла этого сделать, рыжий. Не могла. Я никогда в это не поверю.
– Я тоже, – кивнул Скрипач. – Ну и какие выводы?
– Пока что никаких. Давай для начала попробуем поискать информацию о семье Имитта. Есть у меня одна мыслишка на этот счет, – сказал Ит.
– И какая же? – с интересом спросил Скрипач.
– Вот смотри. Этот мемориальный комплекс, он был не просто вычурным, нет. Это гротеск, фарс, показуха, – Ит помедлил. – Это сделано нарочито, слишком нарочито для обычных людей. Это – картинка. Яркая, кричащая. А теперь вопрос. Кто у нас на Окисте практикует создание подобных картинок?
– Сэртос? – удивленно спросил Скрипач.
– Ну да. К тому же фамилия более чем странная. Имитта. Тебе это слово ничего не напоминает? – спросил Ит.
– Имитация, – медленно произнес Скрипач. – Да твою налево. Точно. Как же я сам не сообразил!
– Я тоже сообразил не сразу, – успокоил его Ит. – Но да, фамилия явно подложная, не настоящая. Скорее всего, это сценический псевдоним. Теперь дальше. Доступ в Скивет у нас ограничен, но при этом – у нас открыт доступ к развлекательному разделу. Игры, постановки, квесты, и куча прочей мишуры. Искать напрямую нельзя, потому что запрос сразу будет отслежен, но по временному периоду это делать вполне себе можно.
– Там тонны всякого шлака, – с тоской сказал Скрипач. – Найти в этой куче нужную фамилию… ууу… н-да, задачка не из лёгких.
– А нам никто и не обещал, что будет легко, – усмехнулся Ит. – Убери за кошкой, пожалуйста. Она снова всё запачкала.
– Ты её приволок, вот ты и убирай, – сказал Скрипач сердито. – А я пока ей лапы и морду помою. Бао, иди сюда, – позвал он. – Бао, Бао, кис-кис-кис! А кто это у нас такая грязная кошка? Иди сюда, говорю, куда с такими грязными руками на диван⁈
* * *
Вечером этого же дня отправились в гости к Элин. Собственно, о визите договорились ещё пару дней назад. Шли не просто так, а по делу: у Ита хорошо взошли красные циннии, а у Элин, по её словам, получался избыток фиолетовых, поэтому было решено произвести равноценный обмен частью рассады. С Элин они сошлись быстро, и в достаточной степени легко. Как только она поняла, что старший из братьев неплохо разбирается в том, что касается растений и посадок, она моментально подобрела, и даже пару раз уже заходила к ним в гости сама – и посоветовать что-то, и просто попить чаю.
– За что вас сюда отправили? – спросил как-то Скрипач, когда Элин пришла к ним в гости. – Вы такая милая женщина, по вам не скажешь, что вы способны на что-то плохое.
– Отправляют не только за плохое, – вздохнула в ответ Элин. – Могут отправить за мысль, за намерение. Таких поселков, как Лимен, на весь Окист всего десяток, это показатель того, что подобное происходит редко, но… – она пожала плечами. – Но всё-таки происходит. Что же до моей вины, то она проста и незамысловата. Я отправлена сюда за веру.
– За веру? – искренне удивился Скрипач. – Разве за веру можно…
– Можно, – кивнула Элин. – Я слишком яростно предлагала свою веру другим. Моя вера пришла со мной из моего родного мира, и отказаться от неё, либо же перестать рассказывать я не могла.
– И что же это за вера такая? – спросил Ит.
– Я не имею права говорить о ней, – Элин коротко глянула на потолок, словно следящая система могла иметь точку для наблюдения именно там. – Могу лишь сказать, что моя вера была связана с природой. Это красивая вера. Я ошибалась, думая, что такая вера здесь будет позволена другим.
– Грустно, – вздохнул Скрипач.
– Да, это невесело, – согласилась Элин. – Мне кажется, что я напугала их. Я работала в китайской коммуне, мы ухаживали за растениями, и… люди, которые работали со мной, быстро прониклись моей верой. Оказывается, это запрещено, потому что здесь верят в иное.
– Здесь есть основные концессии, – согласно кивнул Ит. – Но мы ни разу не слышали о том, чтобы кого-то преследовали за подобное.
– Меня не преследовали. Мне предложили выбор, либо остаться в коммуне, и признать свою веру неправильной, либо отправиться сюда. Я выбрала уединение, – Элин улыбнулась. – Уединение и молчание, но не предательство.
– Наверное, вы правы, – задумчиво сказал Ит. – Мы уважаем ваш выбор.
– Благодарю вас, – ответила Элин. – Давайте теперь займемся рассадой.
Элин, как успел заметить Ит, покупной грунт не использовала – её рассадные ящички были наполнены самостоятельно приготовленным грунтом. Ростки цинний выглядели превосходно, о чём он сказал Элин, она же в ответ похвалила его рассаду, и заметила, что в следующем году он тоже может сделать почву для цветов самостоятельно.
– Не знаю, будем ли мы здесь в следующем году, – заметил Ит. – Ситуация вполне может измениться.
– Почему? – с интересом спросила Элин.
– По нашему делу ещё не принято решение, – объяснил Скрипач. – Вот, ждём пока что. Они всё никак не могут решить, что с нами делать.
– Если вы попали сюда, решение уже принято, просто вам про него не сообщили, – справедливо заметила Элин. – Не будьте наивными. Некоторые глупцы, типа Стиана, полагают, что их через какой-то срок отсюда выпустят, но ведь это не так.
– Его не выпустят? – с удивлением спросил Скрипач. – Нам он сказал, что ему тут осталось находиться два с половиной года.
– Два с половиной года? – с усмешкой переспросила Элин. – О, нет. Конечно, нет. Он аферист, обманщик, и обманул он многих. И не только в этом мире. Никто и никогда не выпустит его, что вы. Он пробудет тут до конца дней своих, в напрасной надежде на освобождение, точно так же, как доживал тут свои годы Старый Бао, продавший замуж в другой мир свою дочь. Что интересно – на его высылке настояла гильдия, к которой он принадлежал. И он тоже надеялся, что его освободят. Стиан точно так же, как Бао, проведет остаток дней своих, поедая содержимое коробок с готовой едой, и запуская старые постановки, бывшие популярными в дни его молодости.
– О, кстати, – оживился Скрипач. – На счет постановок. Нам дали доступ в Скивет, в ограниченном режиме, конечно, и мы были бы не против посмотреть или пройти что-то из старого. Но мы очень давно не были на планете, и, видимо, придется наверстывать упущенное.
– А как давно вы тут не были? – спросила Элин.
– Больше полутора сотен лет назад были в последний раз, – ответил Ит. – Но мы много работали, и постановками не очень интересовались, если честно. Представления не имеем о том, что тогда было популярно, и что вообще стоит смотреть, а что нет.
– Молодо выглядите, – заметила Элин. – Геронто?
– И не одно, – подтвердил Ит. – Тоже для работы было нужно. Элин, вы не знаете случайно, что лучше посмотреть? Или вы моложе, чем нам кажется, и тоже ничего не застали?
– Нет, я не моложе, – покачала головой Элин. – Я тут живу уже очень долго, так что… – она задумалась. – Попробуйте пройти «Золотую песню побережья чаек» или «Бессердечную Хельгу».
– Это какая-то романтика? – спросил Скрипач.
Элин кивнула.
– А что-нибудь не романтическое можете подсказать? – спросил Ит. – Чтобы сюжет был посложнее, детективный, например?
Элин задумалась. Снова посмотрела в потолок, что-то про себя прикидывая, а затем ответила:
– Была какая-то постановка, но я не помню, как она называлась. То ли «тайные тропы», то ли «скрытые дороги», – не очень уверенно ответила она. – Не уверена, что это чистый детектив. Постановка была популярная, но я не смогла её пройти до конца.
– Почему? – спросил Скрипач.
– Слишком мрачно и жестоко, – объяснила Элин. – Но вам, вероятно, такое может понравиться. Эта постановка вышла примерно сто пятьдесят лет назад, не помню точно, когда именно, и сильно нашумела, говорили о ней долго.
Скрипач вывел визуал.
– «Сокрытая тьмою тропа», – прочел он. – Она?
– Точно! – обрадовалась Элин. – Да, это она.
– Тут пишут, что это ужасы, детектив, и триллер. Возможности пройти… ого, сколько позиций, – удивился Скрипач. – Ничего себе сэртос в тот раз заморочились! Элин, а вы за кого проходили?
– За помощницу главной героини, то есть за управляющую, – Элин зябко дёрнула плечом. – Хозяйку виллы, одну из главных героинь, я хорошо помню. Ужасно мрачная женщина с безумными глазами. Сэртос, которая исполняла её роль, была тогда очень популярна, – добавила она. – И не зря. Эмоции даже от второй роли пробирали до костей, стоило ей появиться в сюжете.
– Нашел, – сообщил Скрипач. Отвел взгляд от визуала, и посмотрел на Элин. Не на Ита, нет, именно на Элин. – Джанева Имитта, верно?
– Да, – кивнула Элин. – Странно, что я сразу не вспомнила это имя. Наверное, мне было настолько неприятно, что моё подсознание предпочло его позабыть. Джанева Имитта, так и есть. Она играла ведущую роль, жены главы совета. Заметили, какой у неё взгляд? Шальной, безумный, беспощадный. И улыбка. Крайне неприятная улыбка. Я ушла на середине сюжета, когда поняла, что не могу больше видеть её.
– Не знаю, будем мы это проходить, или нет, но за подсказку спасибо, – покивал Ит. – Наверное, стоит начать с «Золотой песни», или чего-нибудь другого, покороче и полегче. Если честно, мне эта Джанева Имитта тоже не очень понравилась.
– Мне тоже, – добавил Скрипач.
