Текст книги "Мама для Совенка (СИ)"

Автор книги: Екатерина Боброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 14

Вот тебе, – думала девушка, – рецепт идеального ментального воздействия: ошарашить, сбить с толку, испугать, потом смешать грязное белье с низменным фантазиями, приправить страхом и вожделением – и готов коктейль для внушения. Со стороны, кажется, что проще для удачной жизни – воздействуй, манипулируй и переделывай окружающих под себя, а копнешь глубже – всему своя цена. И на душе так погано.

– Что-то случилось? – осторожно уточнили слева. Почувствовал, гад, ее эмоции и то, как она злится.

– Если вы переживаете за коллег, зря – вы с ними больше не увидитесь.

Зато она будет жить, зная, что хороший человек, семьянин и вообще большая умница был несправедливо обвинен. И как ему работать? А ей как спать? Вряд ли со спокойной душой.

Скрипнула зубами, пытаясь не сорваться и не наговорить лишнего.

– Я так понимаю, мне придется вернуться и все исправить? – расстроенно спросил Кайлес.

Юля кивнула, крепче сжимая губы и удерживая рвущуюся наружу отповедь. Если не дурак – сам поймет, если дурак – чтение морали не поможет. А эмоции, которые бурлят внутри, он и так прекрасно считывает. Так что… вдох, выдох и успокаиваемся.

И если совсем успокоиться, то человек сделал свою работу и сделал ее хорошо – вон до сих пор бледность на лице. Сделал так, как его учили. А мало ли, что ей не понравилось… Надо было заранее обсудить детали.

Можно было оставить все, как есть, но что-то внутри, появившееся после встречи с Совенком, требовало не копить долгов в этом мире.

– Не сочтите за каприз, – попросила Юля, – но я была бы крайне признательна.

– Не сочту. Это я не рассчитал, что люди, с которыми вы отработали несколько лет, не могут быть чужими. Надо было выбрать другую модель. Вас устроит, если я изменю сценарий? Скажем, вам стало плохо, он подхватил, и это восприняли неверно. Люди часто ошибаются в подобных случаях. Инцидент никак не будет связан с вашим увольнением.

– Отличный вариант, спасибо! – с чувством поблагодарила Юля.

– Это вам спасибо, что на этот раз обошлись без водной аргументации, – поддел он ее. Девушка смутилась, откашлялась.

– Хотя вы действовали совершенно верно, – невозмутимо заметил Кайлес и пояснил: – Видите ли, Юлия Андреевна, любое оружие обоюдоостро. Как мы любим работать с эмоциями, так и на нас влияет неожиданная ситуация. Совет на будущее – хотите избежать внушения, работайте быстро и на опережение. Вот как со мной.

– Учту, – кивнула девушка, искренне надеясь, что до очередной водной войны дело не дойдет. Но совет был ценен – Кайлес явно знал, с кем ей придется столкнуться в будущем.

– И не надо стесняться, Юлия Андреевна. Теперь мы семья. Я предпочту услышать, что вам не нравится, чем гадать о причине вашего недовольства.

– Можете не считывать, тогда и гадать не придется, – не удержалась от замечания Юля. Находиться рядом с ходячим детектором эмоций было неловко.

– А мне от вас никуда не деться, Юлия Андреевна. Я могу поставить щит от чужих, но отгородиться от тех, кто мне нравится – не в силах.

И как это воспринимать? – озадачилась Юля. Она ему нравится, как женщина, как ассара, как будущая родственница или как гарант его бизнеса здесь? Скорее последнее, хотя первого никто не отменял, только дай повод – с радостью осчастливит и ускачет в поисках нового объекта внимания.

Машина промчалась по Невскому проспекту, удачно попав в зеленую волну светофоров. Заехала в паркинг «Галереи». Понедельник, середина буднего дня, но судя по забитости – сюда весь город съехался за покупками.

– Дадите совет, какой подарок выбрать? – спросила Юля, выходя из машины.

– Здесь я вам не советчик, – развел руками мужчина и смущенно почесал кончик носа, – видите ли, я вспоминаю о дарах в несколько иных ситуациях, поэтому у меня не было возможности оценить, насколько они понравились.

Ясно. Дарил, чтобы загладить вину за очередной проступок. И в гневе получал своим подарком по голове, а потому выбирал исключительно мягкое и нетравмоопасное.

– Подушками отдаривались? – полюбопытствовала Юля.

– И почему я сам до этого не додумался? – сокрушенно воскликнул Кайлес, потянулся к голове, потер кожу над ухом, потом озорно улыбнулся: – В следующий раз обязательно. Тогда посмотрим, что он сделает, – и с предвкушением злорадно оскалился.

После такого откровения Юля всерьез задумалась – не купить ли подушек самой. Например, с видами Питера. Вдруг его величество настолько несдержан, что ей тоже прилетит подарком.

– А его величество, он… – замялась, подбирая слова.

– Совершенно не стоит ваших переживаний. Подарите хоть леденец на палочке – без разницы. Главное вы сделали – согласились стать ассарой, остальное – пустая формальность. Я привел вас сюда, чтобы вы купили вещи для себя. Фильярг прав – из академии сбежать непросто. Так что подумайте заранее о том, к чему привыкли и что не сможете заменить. Начните с себя, а подарки купим по пути.

Юля моргнула, обдумывая. Похоже, сейчас они говорили о разных людях, и, похоже, зря она переживает о подарках. Наличие межмировых врат означало межмировую торговлю. И вряд ли его величество можно было чем-то удивить, но попытаться стоило, хотя бы из принципа: «Знай наших».

– Нет, леденец не вариант, – решила твердо. И что подарить тому, у кого во владении целое королевство? Что понравится облеченному властью мужчине? Нечто серьезное, солидное и стимулирующее работу мозга. Мысленный список начал пополняться. Горький шоколад, коньяк, виски, кофе – еще не знает как, но обязательно угостит его величество настоящим кофе, гавайские сигары. Гаджеты, увы, отпадают, хотя и заманчиво подарить планшет, вместе с солнечной батареей для зарядки.

Вдохновленное лицо девушки заставило Кайлеса расщедриться еще на один совет:

– Ничего технологичного. Видите, у нашего правителя существует твердое правило, касательно иномирных технологий: если мы можем это повторить – завозим, нет – нечего дразнить и подсаживать на покупки.

Планшет из списка был вычеркнут, как и кофеварка, ничего она и туркой обойдется. Как бы еще достать зеленые зерна кофе – вдруг приживутся? И она оценивающе посмотрела на Кайлеса. Почему бы не сделать их сотрудничество еще более выгодным?

– Юлия Андреевна, даже не думайте.

Гневно прищурилась.

– Не сердитесь, просто я уже прошел через это. Знали бы вы, сколько мне стоило достать чертовы какао-бобы. Но один из моих, гм, уважаемых дядей заведует отделом допуска. Без его разрешения вы ничего не привезете, не внедрите и не продадите. Только личное пользование, – Кайлес достал из кармана солнечные очки, принявшись раздраженно их протирать бумажным платком.

Как-то сразу стало ясно, что с этим отделом, а конкретнее с его начальником, у Кайлеса отношения не задались. И вот не для него ли собирается купить подушек товарищ менталист?

– Понятно, – протянула Юля, останавливаясь у магазина нижнего белья. Магазин был дорогим и цепляющим – Кайлес сразу поплыл, уставившись голодным взглядом на кружевную роскошь манекена. Юля хмыкнула: личное пользование и подарки. Вот с этого и начнет. И дядю не забудем. А то какао-бобы ему не понравились. Небось, сырыми их пробовал. А подарок его величеству она все-таки сделает. Ритуал, ритуалом, но само действо никто не отменял.

Вернулись к обеду. Кайлес по пути рассказывал о своих мытарствах в России. Особо его потрясло то, что при каждом знакомстве его норовили усадить за стол отметить встречу.

– Понимаете, Юлия Андреевна, у вас потрясающе гостеприимный народ, хотя традиция наносить вред своему здоровью – ужасна. Но главное – вы уникальны в принятии чужаков. Знаете, что мне сказали? Насра…, эм, наплевать, что ты менталист, главное, что человек хороший. И вот за это мы сейчас с тобой и выпьем.

– Выпили? – рассмеялась Юля. Приключения менталиста в России впору было отдельной книжкой издавать. Натерпелся он, конечно, зато какой опыт приобрел.

– Честно, это последнее, что я помню, – признался Кайлес и попросил: – Только брату не говорите, он уверен, что, выпив, я разболтаю все государственные секреты.

– Кому вы нужны, – махнула рукой девушка, – даже если разболтаете, максимум окажетесь в одной палате с товарищем из Альфы-Центавры, Лениным и Наполеоном. До каких только фантазий наши граждане не допиваются.

– Знаю, – очень серьезно поведал Кайлес, – я сначала сильно переживал: почему мой друг видит зеленых человечков, а я нет. Думал, проблемы со зрением, потом оказалось с выпивкой – мало пью. Но больше пить не смог, ушел. Я как раз с Настенькой познакомился, чудеснейшая женщина, – и взгляд Кайлеса затуманился приятными воспоминаниями.

Вот так, смеясь, они вошли в квартиру. Юля приняла пакеты, унесла их в спальню. Совенок еще спал, а хмурый Фильярг сидел на кухне. Третьего в квартире не было.

Юле достался изучающий взгляд, кузену раздраженный. И было понятно, что шопинг они устроили зря и вкусняшек тоже зря купили. Недовольного их опозданием товарища не соблазнили ни пармезан с бри, ни фаршированный маринованный перчик, он даже на одуряющий запах хамона не повелся. Непробиваемый, – плюнула в сердцах Юля. Подумаешь, проснулась спящая красавица в одиночестве и решила, что ее бросили.

– Успешно? – поинтересовался Фильярг, не бросив ни единого взгляда на еду.

– Вполне, – Юля с гордостью помахала голубой книжицей. Можно сказать, из пасти Каа вырвала.

– Позвольте, – Кайлес убрал трудовую в карман пиджака, заверив: – Оформим в лучшем виде, хотя у вас сейчас все, как это, электронно! Заявление потом напишите, мне обещали прислать образец.

– Раз все в порядке, предлагаю вернуться, – холодом окатил высочество.

Юля замерла, бросила умоляющий взгляд на Кайлеса. Тот кашлянул.

– Фильярг, можно тебя на пару слов, – и мотнул головой в сторону спальни.

Мужчины уединились, а Юля, нервничая, принялась мерить шагами кухню. А если откажет? Она даже с мамой поговорить не успела. Вот же… высокородная засада. Только о себе и думает! Еще и завесу поставили – из-за двери не доносилось ни звука, как она не прислушивалась, прокравшись по коридору.

Вышли минут через десять, когда девушка уже извелась от ожидания. Кайлес бледный, но вдохновленный, а вот Фильярга точно целиком в лед погрузили и взгляд, как у чудовища, которому она обещала вернуть Аленький цветочек, а теперь просит отсрочку.

– Три дня, – выдавил из себя, развернулся и вышел, хлопнув входной дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка. Кажется, настолько грубо с почтенной сталинкой еще никто не обращался. Юля даже проверила – не появилось ли трещины на стене над дверью.

– Простите его, Юлия Андреевна.

А вот Кайлес ничем не мучился и потому активно поглощал купленные разносолы, соорудив себе бутерброд сразу из двух видов сыра и ветчины.

– По закону вы принадлежите Шестому, – Юля приподняла брови – ничего себе заявление. В коридоре промелькнула сонная физиономия Совенка, хлопнула дверь ванной, и Кайлес поторопился закончить не предназначенную для ушей ребенка тему, – но как несовершеннолетний он принадлежит вам – вот такой парадокс. Четвертый же взял вас под опеку по личной инициативе и теперь бесится, что вас могут передать кому-то еще.

– Кому? – испугалась Юля. Четвертый, хоть был и сволочью, но вроде как сволочью знакомой и менять его на кого-то еще не хотелось. – И не надо меня никому передавать. Я как-нибудь сама.

– Ох, Юлия Андреевна, – Кайлес отложил в сторону недоеденный бутерброд, – этого разговора я и боялся. В нашем мире женщина не может быть «сама», – передразнил он ее и пояснил: – Женщина слабее мужчины, ее магия менее стабильна, подвержена лунным циклам, и потому без поддержки семьи и рода ей не выжить. У нас каждая женщина принадлежит либо мужу, либо отцу, либо старшему родственнику. Взрослый сын тоже может взять опеку над матерью.

– Япона мать, – с чувством выругалась Юля, впервые начиная осознавать глубину той ямы, в которую ее заманил кролик. Угораздило же попасть в мир махрового патриархата. Она ведь не сможет стать «женщина, твое место вон там, стоять и рта не открывать». Хотя на приеме в честь Шестого женщины вели себя вполне привольно. Никто им рты не затыкал, место не указывал, может, это принадлежность – чистая формальность? Как было у них, когда женщины не могли голосовать или распоряжаться имуществом и получать образование?

– Я не справлюсь, – покачала головой. Начнет качать права и закончит где-нибудь в камере.

– Справитесь, – Кайлес успокаивающе похлопал ее по руке, – ради Совенка вы изменитесь. Только, умоляю, никаких феминистских революций. Его величество крайне нервно относится к любым идеям из другого мира. И боюсь, в этом случае даже бегство домой вас не спасет.

Юля побледнела.

– Найдут, – подтвердил ее опасения Кайлес, – вы даже не представляете, хотя нет, вспомните вашу новогоднюю елку. Вспомнили? Вот сейчас вы увешаны заклинаниями, как эта самая ель. Даже если бы захотел – не снял. Фильярг у нас мастер, а Харт, честно вам признаюсь, параноик.

После слов Кайлеса Юля некоторое время переживала, вглядывалась в отражение в зеркале, пытаясь найти следы заклинаний, но зрение упорно отказывалось демонстрировать иномирные технологии слежения. Юля попереживала, потом махнула рукой и… смирилась. Зато маньяков теперь можно было не бояться. С такой защитой им лучше было обходить девушку стороной.

К маме отправились втроем. Купили торт, конфет, набрали сыра, фруктов, сока. От покупки алкоголя Юля отказалась – ей нельзя, маме тоже, Кайлес за рулем.

Отец был на работе, мама сама открыла дверь. Обилие гостей ее удивило, Юля начала было заготовленную речь, но Совенок вмешался.

– Собака! – радостно воскликнул и ринулся прямо в обуви, но бдительная Юля перехватила детя за шиворот. Аль за секунду избавился от кроссовок и помчался тискать любимца семьи: английского кокер-спаниеля по кличке Чарльз.

– Привет, мам, – Юля проследила, что парочка поладила друг с другом и скрылась в большой комнате, – ничего, что я не одна? Это…

– Варвара Степановна, – склонился в поклоне Кайлес, приложился к ручке застеснявшейся женщины, – разрешите представиться – Александр, друг вашей дочери, – и через многозначительную паузу, за которую Юля готова была его прибить, а ошарашенная мама впечатлилась еще больше, – очень хороший друг. А вот этот любитель собак – мой племянник Альберт, но все мы зовем его Аль. Видите ли, – мужчина сделал скорбное лицо, – его мать умерла, и мы нянчимся с ним по очереди.

Сердце мамы было покорено и галантным мужчиной, и сиротой ребенком.

– Что же мы стоим? Проходите, – засуетилась, приглашая в большую комнату, где вовсю шла активная возня. Совенок был счастлив, Чарльз тоже, и Юля с огорчением подумала о том, что если им разрешат привести собаку во дворец, забрать ее в академию точно не получится. Или все же спросить у Фильярга?

Когда они расположились за наскоро накрытым столом, и мама закончила расспросы о новой работе и переезде, а Юля объяснять, как пользоваться планшетом, который привезла из дома, Кайлес словно невзначай завел разговор о себе. Юля слушала и поражалась. С его слов менталист был молодым, прогрессивным врачом, который практиковал нетрадиционные методы лечения в рамках традиционной медицины. И даже мог произвести точную диагностику по одному лишь пульсу, без всяких анализов. Сложное название маминой болезни он ухитрился произнести без запинки. Мама была впечатлена. Юля тоже и украдкой показала большой палец «доктору».

– Варвара Степановна, я был бы очень признателен, если бы вы стали моей пациенткой. Понимаете, ваш случай – первый в моей практике. И если я добьюсь успеха, то смогу закончить докторскую диссертацию.

Дальше шли имена светил медицины, которые помогали в работе, сложные исследования, названия журналов, где якобы ждут не дождутся его статей, а он – какая досада – никак не может определиться с главным направлением. И вот она – подарок судьбы со сложным, неизлечимым диагнозом. Словом то, что требуется молодому, амбициозному доктору, чтобы добиться Нобелевской премии.

– Вы ведь поможете мне? – спросил, проникновенно глядя в глаза.

Мама смущенно кивнула.

И зачем ему внушение, – думала Юля, внимательно следя за менталистом, но глаза у того ни разу не полыхнули золотом, – если он словами настолько качественно пудрит мозги, что согласишься на все: отдать квартиру, выйти замуж и пойти лечиться в качестве подопытного кролика.

– Людочка, что у меня со временем?

У молодого доктора был не только замах на Нобелевку, но и личный ассистент.

– Завтра. Совещание, потом встреча с коллегами из Германии?

Ему бы Хлестакова играть, – Юля залюбовалась вдохновленным лицом Кайлеса, – такой актерский талант пропадает. Полные залы бы собирал.

– Перенесите встречу и освободите время с двух до трех часов дня. Благодарю, вы – чудо, Людочка.

Была ли Людочка на самом деле, Юля выяснять не стала. Главное, чтобы был толк. Но Кайлес обещал, если не справится сам, пригласить друга. Тот был настоящим целителем и точно сможет помочь.

У Юли же на завтра были настроены другие планы. Совенка хотелось накормить в лучших кондитерских города, выгулять по всем паркам, накатать по каруселям, сводить в самые интересные музеи. Магазины, правда, тоже придется включить в программу, а еще обязательно составить список. Что-то можно будет заказать с доставкой домой, но не все. С ума сойти – полгода невыездная… Она не на работу собирается, а точно в кругосветку, когда корабль шесть месяцев не будет приставать к берегу.

Купить ноут. Накачать книги, мультики, фильмы, взять к нему пауэр банк – на пару зарядок хватит, а потом отправлять с телефоном Кайлесу. И фильмы подобрать вдохновляющие, например «Король говорит» или «Остров Ним». Совенку срочно нужно поверить в себя, а уж после придут и сила, и упорство, и успех. Да, успех им обязательно нужен. Пусть крошечный, но чтобы оценили все: от его величества до последнего тапуна.

На следующий день позвонила довольная мама. Известная клиника, любезный доктор лично встретил у входа, провел в кабинет. «Неофициально, ты же понимаешь. Там такие деньги за прием, – с придыханием рассказывала мама, делясь впечатлением: – Представляешь, у него вся стена в грамотах.

Молодой, а уже такой ученый. Он меня каким-то японским аппаратом лечил. Не знаю, стоит ли надеяться, но мне после первого раза легче стало. Так надоело дома сидеть, хочется пойти и работать, как все нормальные люди. Спасибо тебе, дочь, за отличного врача. Ты бы присмотрелась к нему. Он, конечно, помешан на работе, но хороший мужик, заботливый и специалист отличный».

Тут Юля была с ней согласна: менталистом Кайлес был одним из лучших. А вот с остальным… Она, конечно, с него глаз не спустит, но исключительно из чувства самосохранения. А связывать с таким личную жизнь… Юля мысленно сплюнула через плечо.

Следом позвонил расстроенный Кайлес и сказал, что без помощи не справится. Не сработали грамоты, – подумала Юля. Состояние он стабилизировал, но для полного излечения требовался профессиональный целитель. Жаль. Юля так рассчитывала узнать о полном исцелении мамы до отъезда, но стабилизация уже хорошо.

Отпущенные три дня пролетели одним мгновением. Совенок полностью оттаял, превратившись в обычного пацана. Его заразительный смех звучал по много раз на дню, он больше не пугался своих ошибок, не боялся того, что Юля исчезнет или откажется от него. В его поступках стало гораздо больше уверенности, и девушке делали комплименты о том, какой умный и не по годам развитый у нее ребенок.

– Вот вы где, – Кайлес неожиданно нарисовался за спиной, с любопытством обозрел детскую площадку и разыгрывающееся на ней военное действие.

Понаблюдал за носящимися по деревянному кораблю пацанами с игрушечными пистолетами и автоматами, спросил:

– И кто побеждает?

Юля пожала плечами. Вначале она пыталась следить за детьми, но две команды быстро перемешались и сейчас каждый по-рэмбовски сражался сам за себя. Хотя нет, Аль организовал вокруг себя трех ребят постарше, они засели на верхней палубе и вполне успешно держали оборону.

– Не боитесь, что ему настолько понравится здесь, что он откажется возвращаться?

Юля помедлила с ответом, сняла солнечные очки, повертела их в руках, потом повернулась к мужчине.

– Вы же возвращаетесь, – указала на очевидное и спросила: – У вас были каникулы в детстве?

Кайлес тоже не стал спешить с ответом, помолчал, потом уточнил:

– Вас же не я интересую, а Шестой?

Девушка кивнула. Мужчина принялся объяснять:

– Столпы учат по другой, чем остальные ветви, программе. И нет, привычных вашему пониманию каникул у них нет, но Шестой – исключение. Ему позволялось и в тоже время запрещалось многое. Как бы объяснить… Его величество хотел, чтобы сын остался наследником, но он сильно боялся того, что тот растет слабым и не переживет ритуал. Отсюда все противоречия в его воспитании. Я понимаю, вашу жалость, мне и самому жаль парнишку, но сейчас вы делаете ему, как у вас говорят, медвежью услугу. До первых проблесков осталось мало времени, Альгару понадобится много сил, чтобы удержать пламя под контролем, у него нет времени на игры.

Да-да, нет времени на любовь, на игры, на простое человеческое общение, – зло подумала Юля, – а потом психика не выдерживает, и будет не всплеск пламени, а сразу ураган злобы и ненависти на весь мир. Сначала надо примириться с собой, а потом уже учиться чему-то новому. Чувствуется, с таким подходом ее ждет много жарких споров в академии. Пусть только попробуют загубить Шестого, которого она с таким трудом выцарапала из скорлупы.

– Юля, мы победили! – раскрасневшийся, довольный и улыбающийся Совенок соскользнул вниз по трубе, ловко вскочил на ноги, подбежал к девушке. – Я проверил твою тактику «Один в поле не воин». Вчетвером мы действительно были сильнее. И мне понравилось командовать.

Юля усмехнулась – кому не понравится, но главное – даже старшие дети слушались Шестого, а это означало неплохие задатки командира.

– Отлично, молодец. Теперь твой забег на время. Готов?

Деть отдал ей пистолет, кивнул, и девушка нажала секундомер на мобильнике.

– Марш.

Малыш сорвался с места, обезьянкой взлетел по канату, на руках прошелся по перекладине, перепрыгнул на кольца, раскачался, проходя спортивную трассу для подростков и взрослых. Юля вспомнила, как переживала и контролировала первые разы, потом уверилась в силах Совенка – парень оказался довольно сильным и ловким для своих сверстников. И вот зря его величество переживал, честное слово.

– Простите, Юлия Андреевна, беру свои слова назад, – поклонился, прижав ладонь к груди, Кайлес и добавил: – Приятно смотреть, как работает ассара. Но с прискорбием вынужден напомнить, что сегодня ваш последний вечер.

Да, она помнила. Вчера заехала к родителям, попрощалась. Утром они с Совенком посетили центр скалолазания – прекрасное место для преодоления себя. И Юле пришлось подавать личный пример – ползать на самый верх, приказав поджилкам забыть о страхе. Потом был финальный забег по магазинам, и вот сейчас они расслаблялись на детской площадке рядом с домом. Было до боли жаль того, что не успели, но они обязательно вернуться…

Вздохнула, соглашаясь:

– Да, я помню. Хорошо. Дайте нам еще полчаса, и мы пойдем.

Дома отдала Кайлесу ключи, обговорила оплату коммунальных, комнатные цветы забрал отец, и без них подоконники казались голыми. Да и квартира в целом предчувствовала свое запустение: у стены стоял приготовленный багаж, холодильник был пуст и отключен, вещи с полок перекочевали в чемоданы и было ощущение, что новый мир уже ждет за порогом. Пора было возвращаться…