Текст книги "Госпожа Путей (СИ)"
Автор книги: Екатерина Боброва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Издевается, зараза. Я поджала губы и отвернулась в сторону. Мужик моей стойкости не оценил. Пожал плечами и собрался уходить. Понимаю, что уже ненавижу. Ненавижу его за то, что все рассчитал, ненавижу себя за то, что он оказался прав. Я могу сейчас упираться сколько угодно, проявлять характер, остаться наедине с тварью, правда, на этот раз сытой. Только противный голосок собственной слабости уже нашептывает это вездесущее: "Ой, стоит ли?" Я не приносила никаких клятв верности, меня похитили против воли, ради чего или кого мне проявлять стойкость и не идти на поводу у похитителя? Прогнуться или сломаться?
– С чего ты взял, что я Госпожа? – собственный голос узнала с трудом. Хм, надо потренироваться, а то звучит неубедительно и жалко. Тварюга даже морду от миски не оторвала. Мужик повернулся, окинул меня ехидным взглядом, потом посуровел.
– Нет? Жаль, но еда есть только для Госпожи.
Чувствую, что этот раунд я проигрываю, причем с разгромным счетом. Смотреть на мучителя снизу вверх надоело. Хотелось встать, только не думаю, что смогу это сделать с достоинством, не став посмешищем для некоторых. Ну-с, продолжим игру.
– Значит на лишних людей у вас провизии нет? Тогда и смысла держать меня тоже нет. Могу идти? – невинно улыбаюсь, даже глазками похлопать могу.
– Иди, – мне в ответ тоже улыбаются, – Рикуше этой порции явно маловато будет, а охотиться она любит.
Лохматая зараза подняла морду от миски, окинула меня плотоядным взглядом и довольно улыбнулась. Бежать сразу расхотелось. Даже если мне дадут фору, эта тварь догонит в два счета. О побеге придется забыть...
– И что хозяину такого очаровательного животного нужно от Госпожи?
Очаровательное животное даже чавкать перестало и скосило на меня заинтересованный взгляд. Отлично! Твари не чуждо чувство прекрасного. Может, ну его, этого хозяина. От нескольких комплиментов у меня язык не отвалится, а договориться с пушистой зверюшкой будет проще. Не нравится мне пронзительный взгляд черноволосого, ой не нравится.
– Госпоже понравилась Рикуша. – От мужчины не укрылось посетившее меня вдохновение. – У меня в лагере еще две такие же есть.
Зараза! Еще и улыбается. С одной я может и договорюсь, а вот с двумя...
– Госпожа может стать почетной гостьей. – Черноволосый сделал многозначительную паузу. Понятно, мне предложили пряник. – Или остаться недогоспожой. – А вот и кнут.
– Я могу подумать над предложением? – Тяну время. Информации ноль, кроме того, что ему известно, что я – Госпожа, и он знает, что я знаю, что он знает. Тьфу, никогда не любила подобной софистики.
– Конечно, желание Госпожи – закон, – черноволосый поклонился, скрывая ехидную ухмылку и повернулся, чтобы уйти. Ну очень хочется его придушить, жаль, руки связаны.
– Госпоже на сытый желудок думается лучше, – старательно делаю безразличное лицо.
Меня рывком поднимают с пола. Ноги ожидаемо подкашиваются. Любитель пушистых монстров, не церемонясь, вскидывает меня на плечо. Вот так, в позе пойманной добычи, меня и притаскивают в лагерь, скидывают на какие-то мягкие тюки. А здесь многолюдно, вернее сказать многосущно, так как людей примерно половина, а остальные... К моему удивлению, здесь было представлено практически все многообразие народов Путей. По состязаниям у меня сложилось стойкое впечатление, что все друг друга, мягко говоря, недолюбливают. Высшие и мудрейшие, как они себя считают, смотрят на остальных, как на мелких насекомых. Вроде и полезны, но уважения не заслуживают. Не будешь же уважать шмеля или бабочку – глупо. Молодые народы, к которым относятся и люди, пытаются выжить и еще мечтают составить, наконец, конкуренцию этим самым мудрейшим.
Здесь же, у костра, прямо иллюстрация дружбы народов. Эльф, точно эльф – уши длинные, правда, одно ему кто-то подрезал, – сидит рядом с мелким гномом, и оба пьют из больших кружек, непринужденно разговаривая. Рядом с ними задумчиво смотрит в костер дракон, похоже, чистокровный, уж больно глаза у него странные, с вертикальным зрачком. Еще чуть дальше с бело-серой зверюгой возится зеленокожая девушка. Друидка или полукровка? Скорее второе. А вот те голубые глазки у красавчика блондина кажутся знакомыми. Неужели даже воздушный затесался в эту странную компанию?
Вся эта разнородная компания щеголяла в абсолютно одинаковых серых плащах. Прямо-таки орден серых или серый орден?
Глава запутывательная, в которой героиня пытается понять хоть что-то, но запутывается еще больше, вместе с читателями, конечно
На меня обратили ровно столько внимания, сколько на туман, стеной окружающий лагерь, то есть проигнорировали полностью. Пара неприязненных взглядов, и народ продолжил заниматься своими делами, как будто пребывание пленницы в лагере – дело привычное. Прежде чем оставить мою особу в покое, брюнет соизволил проявить хоть какую-то заботу. Развязал руки, нацепил массивный браслет из бронзы с большим красным камнем в центре, потом наглядно продемонстрировал действие подарка. Подвел к границе тумана, сунул туда мою руку, я вскрикнула – запястье обожгла острая боль.
– Выйдешь – потеряешь сознание от боли, – со значением глядя мне в глаза, поведал мне мужчина. Я понятливо кивнула. Убегать сразу расхотелось. – Браслет снять даже не пытайся, не выйдет. – Окончательно похоронил он мою мечту о свободе. Потом усадил на тюки, вручил миску с едой, перед этим показав местные удобства. Висящий прямо в воздухе кран с водой и самопоглощающая чаша – вещи заслуживающие удивления, но мой измученный новшествами разум воспринял их, как само собой разумеющееся.
– Альхар, ты знаешь, я всегда на твоей стороне, но эта идея с похищением Госпожи! Ты явно заигрался. Да за ней сейчас в погоню не бросится только ленивый. Все Пути будут носом землю рыть. Ведь это такой шанс!
– Нет, дружище, все не бросятся, по-крайней мере явно. Ты её увел с пятого этапа? Значит, у нас три или четыре оставшихся бойца. Их и отправят. Остальные, конечно, присоединятся к поискам, но тайно от всех, да и ресурсов у них маловато будет. В игре ведь старшие народы.
– Не понимаю, на что ты рассчитываешь? – мужчина неодобрительно покачал головой. – Впрочем, ты всегда любил рисковать, вот только раньше рисковал собой, а теперь втягиваешь нас всех. Или ты забыл про тех, кто в тебя верит?
– Успокойся, Краус, не забыл. Помню, каждый миг помню. Бойцы, конечно, серьезные противники, но по одному мы с ними справимся.
– Ха, – нервно рассмеялся тот, – даже не надейся на это, Альхар. Ты не видел того, что видел я. Эти четверо смогли договориться между собой. Сначала они добудут Госпожу, а уже потом будут разбираться, кому она достанется.
– Жаль, если так, но это ничего не меняет. План остается в силе.
– Не рассчитывай, что мы сможем отсиживаться вечно, прячась по карманам. Стоит им вычислить наш лагерь, и они просто запрут нас здесь.
– Не паникуй, у нас теперь есть Госпожа. Построит нам Путь, и мы уйдем.
– Ну-ну, шутник. Смотри, как зыркает твоя Госпожа. Глазки дикие, словно у Рикуши, того и гляди, бросится. Как приручать собираешься?
– Она еще просто не осознала своего счастья. Не переживай, у меня есть идея, как сделать нашу дикую Госпожу ласковой и послушной.
– Хочется верить, что она сработает. Ты знаешь, Альхар, чем я обязан тебе, как и любой здесь. Мы пойдем с тобою до конца. Но есть и другие, которым, кроме тебя, помочь некому.
– Вот поэтому, мы и играем по-крупному. Хватит по углам отсиживаться, да мелочью перебиваться.
– Веришь в свою железку? Один предмет еще ничего не доказывает.
– Может и нет, но попытаться стоит. Другого выхода переломить ситуацию у нас нет.
Еда была простой, но довольно вкусной – каша с кусочками чьего-то мяса, даже любопытствовать не хочу, кого именно я сейчас ем. Пока ем, пытаюсь вычислить главаря. Информация нужна, как воздух, но я не знаю уровень посвящённости простых членов этой банды в его планы. Странно, сижу непонятно где, непонятно с кем, непонятно что ем и совсем не тянет переживать по данному поводу. Ой, что-то неладное со мной творится. И как мне это не нравится. Ловлю себя на мысли, что туман, окружающий лагерь, не кажется мне больше враждебным. Наоборот, в него хочется окунуться, завернуться как в теплое одеяло, зарыться с головой, и пусть весь внешний мир катится дальше. Госпожа устала, Госпоже тоже хочется отдохнуть.
– Ты что делаешь, зараза блондинистая!
Громкий вопль выдергивает из пелены забытья. Надо же, так меня со школы больше никто не называл. И кто у нас такой горластый? Нехотя открываю глаза, медленно поднимаю голову, нельзя показывать ни страха, ни нервозности. Но выдержки еле хватает, чтобы не заорать самой. Туман отрастил себе пару щупалец, и сейчас они обвились вокруг моих ног. Уловив, что я очнулась, туманные нити зашевелились и начали ластиться – чисто котята, такие серенькие и облачные. У меня рука сама собой потянулась их погладить. Сбоку раздалось грозное урчание. Да и плевать. Оно само ко мне приползло.
– Что здесь происходит? – Раздвинув собравшихся вокруг меня, вперед вышел знакомый черноволосый красавец.
– Смотри, что она творит! Она же всех нас выдаст своими фокусами! – Рыжеволосая девица стояла подбоченившись, грозно сверкая на меня большими зелеными глазами. Ух, ты! Воительница какая нашлась! Народ неодобрительно загомонил.
– Тихо, – поднял руку брюнет. Гомон тут же стих. А вот и главарь нарисовался, если я ничего не путаю. Он кышнул на моих облачных котят, и те послушно втянулись в стену тумана, проведя напоследок по руке пушистым краем. Жаль... Хоть кто-то здесь, точнее что-то, ко мне хорошо отнеслись, и тех прогнали.
– Тирай, ты ничего не хочешь сказать? – повернулся главарь к рыжеволосой воительнице, которая разом растеряла весь свой боевой настрой. Та опустила вниз голову, нервно кусая губы, нехотя проговорила в пол:
– Ну ладно. Погорячилась. Может, ты и не зараза.
– Тирай! – предупреждающе сузил глаза главарь.
– Хорошо, – вздохнула Тирай, – извини. Но за блондинистую прощения просить не буду. – Она перестала изучать носки своих ботинок и с вызовом посмотрела на главаря: – У нее волосы и правда светлые.
Я с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться, но кивнула с серьезным видом, принимая извинение. Кого-то мне эта рыжеволосая мелочь напоминает. О! Вспомнила. Никак у нее в предках гномы затесались.
– Иди уже, – махнул рукой мужчина. Подошел ко мне, покопался в одном из тюков, достал одеяло и бросил на ноги. – Так лучше?
– Да, спасибо.
– Меня зовут Альхар, – улыбнулся он, присаживаясь рядом.
– Меня, – хотела представиться в ответ, но мужчина предостерегающе поднял руку:
– Тсс, не стоит произносить своего имени. На Путях ты – Госпожа и никто больше. Прежнее имя придется забыть. Поверь, это действительно необходимо.
Вот так новость! Дом отобрали, теперь имени лишают. Что от меня прошлой скоро останется? Только внешность? Хочу обратно, в спокойную размеренную жизнь. Дом, работа, друзья. Мама забеспокоится дня через три. На работе через два. Подумаешь, пятницу пропустила, но вот если в понедельник не появлюсь, начнут вызванивать. До этого момента я запрещала себе думать про прежнюю жизнь, запрещала горьким мыслям вползать в свое сердце. Но сейчас... костер смазался, красной тенью мерцая сквозь пелену слез. Я – сильная, я – обязательно справлюсь. Но как может кролик выбирать себе друзей среди лис? Вокруг лишь хищники, и каждый имеет на тебя какие-то планы. Выход один – самой стать лисой. Н-да, идея здравая, но насколько реальная?
– Откуда такая осведомленность о Госпожах? – уточнила я, смаргивая слезы с ресниц.
– Моя бабушка была Госпожой, – Альхар откинулся на мешок, задумчиво глядя на огонь. – Ты, наверное, не знаешь, новая Госпожа появляется лишь после смерти предыдущей. Последней была эльфийка. Но она оказалась слишком слабой, и сил у нее хватило только на один Путь. Всем было ясно, что второй ей не потянуть. Но то ли сама решила рискнуть, длинноухие они такие, на чести рода повернутые, то ли ею рискнули, но со второго Пути она так и не вернулась.
Альхар замолчал, я тоже. Получается, что пока жива одна Госпожа, вторая не появится. Не нравится мне это, ой не нравится.
– Когда эльфийка не вернулась, все стали готовиться к приходу новой Госпожи, то есть к твоему приходу. – Альхар покосился в мою сторону, потом протянул: – Да-а-а, я знал, что новая Госпожа окажется сильной, так всегда бывает, когда предыдущая рано уходит, но такой... – Он помедлил, подбирая слово, потом просто махнул рукой: – Вас ведь на Пути силой затаскивать приходится, вы их как огня боитесь, особенно в первый раз. Да и потом тоже без особой радости на них идете.
Это он на моих туманных котят сейчас намекает? Но, пожалуй, я с ним соглашусь – какая может быть радость? Меня так запугали этими Путями, что сама на них никогда не отправлюсь. Нет, не умеют местные народы рекламные компании проводить. Надо как-то бодрее, жизнерадостней и веселее, что ли, про Пути рассказывать. А то нагонят жути, а потом удивляются, почему бедные женщины добровольцами быть отказываются. Детей в заложники берут, сволочи. Лучше бы подготовкой занялись, укреплением морального духа, тренингами. Мне вот другое интересно.
– А почему тебя туман послушался?
– Туман? – переспросил Альхар. – А, ты имеешь в виду сэльер? Так во мне течет кровь Госпожи, и я кое-что могу, так по мелочи. Мы всегда были лучшими проводниками на Путях. Поэтому потомки Госпожи и являются собственностью народа, завоевавшего её, хорошо охраняемой собственностью.
Глубокая складка пролегла на лбу мужчины, губы сжались, прошлое навалилось на плечи. Наш разговор явно разбередил старые раны.
– Ты жил у драконов? – с сочувствием спрашиваю я.
– Где я только не жил. – Горькая усмешка на лице говорит о многом, но откровенничать он не стал. – Хочу предложить тебе сделку. – Карие глаза смотрели серьезно: – Ты едешь с нами добровольно, а я обещаю вернуть Госпоже свободу.
– Свободу? – я удивленно подняла вверх брови.
– Считай это моим обещанием, данным бабушке перед смертью. Она очень хотела, чтобы следующая Госпожа, если та окажется человеком, не повторила её судьбу.
– И какова цена этой свободы?
– Не волнуйся, я не потребую от тебя невозможного, но здесь не лучшее место для подобных разговоров. Доберемся до дома, там и поговорим, тем более что нам пора, – Альхар кивнул на появившуюся из тумана фигуру в сером плаще. Весь лагерь мгновенно ожил, забурлил, засуетился – серого явно ждали, и ждали с нетерпением. Буквально через десять минут ничего на месте стоянки не напоминало о нашем присутствии.
Мою особу перепоручили заботам зеленоглазого весельчака, назвавшегося Бреймом. Отряд Альхара передвигался на жукоподобных тварях – толстенькое тельце на трех парах волосатых ног. Плавные изгибы верхней части были словно созданы для верховой езды. Очень удобно. Каждый такой жук нес двоих пассажиров, багаж и двигался явно быстрее знакомой мне гусеницы, ход, правда, был менее плавным.
– И что ты думаешь делать дальше? – спросил Краус у Альхара, подводя к нему своего лараха. – Все еще наивно рассчитываешь следовать первоначальному плану?
Тот помрачнел. Слова друга вторили его мыслям.
– Говори уже, – вздохнул он, – начинай.
– А что, тут начинать? – Краус тоже вздохнул. – Тут не начинать, а заканчивать пора. Но ты же не вернешь её обратно? Да и как это сделать – ума не приложу. На Путях не оставишь, с бойцами встречаться я бы не советовал, они твою добрую волю все равно не оценят, выход один. Как ты это назвал? Ах, да – приручать. Только не понимаю, зачем ты, в таком случае, её Брейму доверил?
– А кому еще? – огрызнулся Альхар, чем заработал недоуменный взгляд товарища.
– Но, разве?
– Нет, – отрезал он. Намеки друга злили, хотя тот был прав. Ему доверяют, от него ждут решения, и не дело перекладывать ответственность на другого. Вот только, при взглядев серые глаза Госпожи, у него перехватывало дыхание, мысли путались, а слова подбирались с трудом. Скверный признак, глава шайки разбойников, очень скверный.
– К чему нам готовиться? – спросил Альхар.
– Если бы я знал, – махнул рукой дракон, – так, одни предположения. Спросил бы лучше у своих сородичей, они больше всех с Госпожами возятся.
– Сам бы спросил, они и твои родичи.
– Ладно, не злись, ты же знаешь, что все мы теперь люди Путей. Ты в курсе, что маги долго пытались подчинить себе сэльер, но все эти попытки успешно провалились. Пути не слушаются никого, кроме Госпожи. Что происходит при открытии нового Пути тоже никому неизвестно. Я раньше не обращал на это внимание, но теперь все стало на свои места. Не зря мои родичи, просто так на Путь Госпожу не выпускают. Даже между мирами перемещают при помощи сфер. Фактически, она появляется на Путях только, когда приходит время открывать новый. Думается мне, не зря они так осторожничают. Ты же видел, что произошло?
Альхар кивнул.
– Она заснула, во сне замерзла, а может, ей стало грустно и одиноко, и сэльер тут же среагировал.
– Это что же получается. – Альхар даже покачнулся от удивления. – Сэльер отражает её эмоции? Издевательство какое-то!
– Получается, что так, – дракон невозмутимо развел руками, признавая поражение перед издевательской действительностью – Более того. Я в саэне успел пообщаться с одним молодым человеком, который и притащил туда Госпожу. Бедняга настолько сильно заливал нервное перенапряжение, что разговорить его было нетрудно. У него с напарником Путь начал расползаться прямо под ногами. Они, не долго думая, применили сферу. Та не сработала, точнее сработала, но как бы в два этапа. Первым – выкинула их в неизвестный мир, вторым вернула на Пути, захватив с собою Госпожу и еще несколько аборигенов. Парочка мало что разглядела, но в одном были уверены точно – мимо них по дороге ехали повозки, механические.
– Мир без магии, – выдохнул Альхар, – закрытый!
– Вот именно, – Краус поднял палец вверх, – и что творится в мозгах у этой Госпожи, ни ты, ни я догадаться не можем.
– Возвращать не буду, – упрямо насупился мужчина, – это же позор на все Пути.
– Тебе решать, ты же у нас – главный, – иронично усмехнулся дракон.
Глава выпивательная и дружбозаводительная, в которой героиня знакомит окружающих с тонкостями русской души.
Когда едешь по тоннелю, разнообразие стен которого заключается лишь в оттенках серого тумана... Это даже не тоска, это черная меланхолия, мировая скорбь с грустью напополам. В голове снова закрутились мысли о доме. Серость расплылась, я вздохнула, сдерживая слезы. Еще не хватало расплакаться на виду у всех. Нужно успокоиться, вот только сердце ноет, а в глазах стоят непрошеные слезы. Еще и эта внезапная остановка. Уж лучше ехать, что стоять, ожидая непонятно чего. Какая-то там нестабильность впереди у них приключилась. Главное, всем вокруг известно, что эта за нестабильность на Путях, а мне, Госпоже, нет. И где справедливость?
– Пойдем посидим у огня, – Брейм тронул меня за плечо, – а то смотреть больше не могу на серое.
Он легко спрыгнул, помог сползти мне. Все дорогу мой надсмотрщик хранил молчание. Звуки на Путях распространялись странным образом, по своим законам отражаясь от туманных стен. Топот наших шестиногих лошадок то звучал громко, то становился еле слышным, то растягивался или множился, словно по тоннелю ползла целая армия жуков. С такой озвучкой особо не поболтаешь. Хотя главарь с драконом впереди усиленно общались, но, думаю, использовали для этого какую-то хитрость.
Мне вначале было непонятно, зачем нашему транспорту шесть ног, но когда мы дошли до первой сборки, все стало ясно. Местами Путь как будто взяли и собрали в складочку. На шести ногах по таким вот волнистостям гораздо удобнее передвигаться, чем на четырех.
Брейм достал из тюка нечто сосудообразное, что-то нажал на дне, и сосуд раскрылся в широкое блюдо. В центре блюда запылал маленький огонь, становясь все больше и больше, постепенно превращаясь в небольшой костер. Мы бросили около него по тюку с одеждой и уселись. Народ в отряде потихоньку последовал нашему примеру, и на дороге разгорелось несколько красно-оранжевых огоньков. Стало уютнее.
– Хочешь?
Мне протянули небольшую плоскую флягу. Пока голова соображала, рука сама протянулась за выпивкой. Надеюсь, эта она.
Нет, наверное, тяга запивать горести и радости у нас в крови, национальная черта характера, так сказать. Вот и сейчас, когда действие Бодрящей радости окончательно закончилось, эх, хорошая была вещь, с такой и море по колено, мне срочно требовалось что-нибудь высокоградусное. Привычным бокалом красного или белого вина тут уже не обойдешься – проблемы явно покрупнее будут, чем в моей прежней жизни. Куда там офисным мелочевкам и житейским неурядицам до полной, гм, под названием "Госпожа".
Я отвинтила крышку, принюхалась. Да, вещь явно крепкая. Но мне сейчас такое и необходимо. Обычно все, что крепче тридцати градусов, я употребляю только в коктейлях, даже ром с колой не пью – из-за колы, конечно. Ром уважаю еще с детства. Это знаменитое "Пятнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо, и бутылка рома!" Но тут не бар, выбирать не из чего. Сделала осторожный глоток. Почему осторожный? Уж больно фляга напоминала столь любимые баклаги отцов-командиров Советской армии, и содержали они иногда нечто покрепче сорока градусов. Огненная волна прокатилась по пищеводу, нырнула в желудок, тот замер в недоумении, попытался переварить чуждый продукт. Успешно. "Повторяй", – милостиво разрешил мне.
На вкус напиток напоминал известный бальзам от наших бывших младших братьев. Только травяной аромат был абсолютно незнаком. Надеюсь, алкоголь смягчит воздействие трав на мой организм или, наоборот, усилит.
Альхар с мрачным лицом выслушивал донесение. Впереди серая окраска Пути потемнела, а полотно дороги проседало на полметра. Вести по такой нестабильности отряд было нельзя. Как все не вовремя! Нужно уходить. Они хоть и запутали следы, но недооценивать энтузиазм бойцов не стоит. Альхар задумался, не создать ли очередной карман и переждать нестабильность там. Нет, рискованно. Кто знает, может через пару льер этот участок станет тоже темным. (Льер – единица измерения времени передвижения, принятая на Путях. Равна примерно десяти нашим минутам пешей ходьбы).
Сзади донесся очередной взрыв смеха. Альхар неодобрительно покосился в ту сторону. Парочке было весело. Склонив головы к друг другу они активно что-то обсуждали, периодически оглашая туманные окрестности непривычно звучащим здесь смехом. Рука Брейма, лежащая на женском плече, еще более усилила раздражение Альхара. Совсем распустились. Он уже собрался сделать весельчакам замечание, но Тирай его опередила. Метнулась к костру.
"Вот и хорошо", – подумал главарь, всматриваясь в темноту Пути. Обычно светло-серое пространство сейчас было мрачным, словно небо перед грозой. Скоро должен вернуться Орэст, ушедший на разведку. Есть надежда, что нестабильность тянется всего лишь на один льер, и тогда можно рискнуть и провести через нее отряд.
Истошный женский вопль прервал размышления главаря. Он обернулся. Тирай висела вниз головой в метре от дороги, подвешенная за ногу серой туманной нитью. Рядом с ней, чуть покачиваясь, уперев руки в боки, стояла Госпожа и медленно, тщательно выговаривая слова, как это бывает с людьми неуверенно контролирующими речь, говорила:
– Ты не думай, ик, я не злопамятная. У меня просто память, ик, хорошая.
Тирай перестала визжать и тихо попросила:
– Отпусти.
– Не могу, – с непритворным сожалением произнесла Госпожа, – я же зараза. А заразы, они, знаешь, какие заразистые. У-у-у.
Брейм попытался исправить ситуацию, подошел, обнял девушку.
– Ты же хорошая, перестань.
– Я – хорошая? – возмутилась Госпожа, вырываясь из объятий. – Да я, знаешь какая! – Туман за спиной девушки моментально почернел. – Я такая... – Она замялась, потом махнула рукой: – А... все равно не поймете. Ладно, забыли. – Кивнула Тирай, и нить тут же отпустила свою жертву. Тирай упала на руки, мягко перекатилась, встала и попыталась слинять, но была остановлена окриком "Стоять!". Рыжеволосая воительница побледнела еще больше, мысленно попрощалась со всеми и повернулась лицом к Госпоже.
– Нет, так никуда не годится, – та сокрушенно покачала головой, и потемневший туман за её спиной это подтвердил, – а выпить за дружбу? И даже не смей отказываться!
Тирай кивнула с обреченным видом. Как тут можно отказаться, когда чернота так убедительно сгущается за спиной у Госпожи.
Именно сейчас, глядя на спаивание собственной команды, Альхар по-настоящему осознал, насколько ситуация выходит из-под контроля. Он шагнул было к нарушителям дисциплины, когда из тумана возникла долгожданная фигура Орэста.
– Альхар. – Вид у разведчика был ошарашенным, он замялся, подбирая слова: – Там, это, ну...
– Что ну? – взорвался главарь. Ему только растерявшего словарный запас Орэста не хватает в довесок к двум, нет, уже к трем, напившимся членам отряда. И Брейм точно за все ответит. Надо же додуматься – напоить Госпожу!
– Там Путь, он такой – разноцветный.
– Как разноцветный? – не понял Альхар.
– Он, сначала, просто темным был, а потом, когда я возвращаться начал, меняться стал. Сначала фиолетовые сполохи появились, потом они пожелтели, а потом розоветь начали.
– Сайлас ар грунат, – выругался Альхар на драконьем.
– Это не все, – замявшись, добавил Орэст.
– Давай, – с обреченностью махнул рукой главарь.
– В пару льер отсюда по левой ветви идут эллары.
– Эллары! – Пришла в экстаз Тирай, и главарь с неудовольствием подумал, что острый слух полукровки – это не всегда хорошо. – У них же самое лучшее вино на Путях!
А еще кроме острого слуха у кого-то слишком длинный язык. Альхар заскрежетал зубами от злости, когда Госпожа немного осипшим от выпитого голосом восторженно завопила:
– Так, а почему мы до сих пор стоим? Лучшее вино от этого у нас в желудках не окажется.
Самое неприятное, что его соратники, все как один, оживились, глаза заблестели даже у дракона. Полный бардак! А ведь это всего лишь одна мелкая девчонка, пусть и Госпожа, а вреда от нее не меньше, чем от всего сыскного управления Империи.
– Пошли, – вредоносное существо махнуло рукой и шагнуло вперед.
– Нет!
– Нет? – Госпожа замерла на месте, крутанулась, разворачиваясь к Альхару лицом. – Значит, нет. – Прищурилась, сложила руки на груди – прямо-таки женское сопротивление воле главаря. А за спиной этого мелкого и сероглазого сопротивления черной массой клубился сэльер – весомая поддержка любому безумству.
– Я бы не советовал с ней сейчас спорить, – тихий шепот Крауса раздался у него над ухом, – не хочется на собственной шкуре проверить, что чувствуют оказавшиеся в центре нестабильности.
Краус, как всегда, был прав, и как только у него от умных мыслей чешуйки еще не повыпадали.
– Хорошо, – сдался Альхар.
– Ура! – с неизвестным воплем, по-видимому, означающим гибель поверженного врага, Госпожа кинулась к нему на шею и, глядя в глаза, выдала: – Ты – самый лучший главарь на Путях!
Альхар почему-то покраснел, потом неожиданно для самого себя смущенно ответил:
– Прямо уж, лучший!
С этого момента новое слово прочно вошло в оборот. Альхар не возражал, считая, что главарь происходит от слова – главный, звучит непривычно, но суть верна.
Мужчина медленно открыл глаза. На груди почему-то лежал камень и больно давил на ребро. Он поднял руку, чтобы сдвинуть его в сторону, но пальцы коснулись чьих-то волос и в ужасе отдернулись. Альхар скосил глаза вниз – короткие светлые волосы разметались по рубашке. Его грудь использовали вместо подушки, и не кто-нибудь, а сама Госпожа.
Главарь вздохнул, приподнял голову и огляделся. В большой светлой комнате на полу вповалку лежало его воинство, потерпевшее полное поражение в борьбе с элларовским вином. Сами эллары, впрочем, валялись тут же, демонстрируя солидарность с клиентами.
Полукровки в принципе не пьют, тем более с чужими. Эльфы выделили своим внебрачным детям целый мир, сплавляя туда осчастливленных ими женщин. Эллары многое взяли от старшего народа и даже преуспели в чем-то, например, в виноделии, но попытка подражать отцам принесла им целый ворох проблем и комплексов. Взять к примеру их обычай употреблять вино на какой-то там праздник лишь раз в году, выпуская свою человеческую природу на свободу. Бедняги с непривычки упивались до невменяемого состояния – никакой культуры. А так, в целом, неплохие ребята.
Альхар прикрыл глаза, вспоминая. Захват элларовского каравана прошел успешно. Сперва полукровки не хотели добровольно делиться товаром с ближними, но после вопля "Госпожа, килать ас тарах кудыр, ты куда в первые ряды лезешь? Стрелу промеж глаз получить захотела?" дружно побросали оружие и сдались без боя. Неплохие ребята, здравомыслящие – безумцев среди них нет.
В последней войне, случившейся на Путях, кто-то из магов решил вопрос обладания Госпожой кардинально – никому – и прирезал бедняжку. Что случилось потом – не знает никто, Путь пропал вместе с теми, кто на нем находился. До сих пор на том месте, от которого отходил исчезнувший Путь, темнеет неисчезающее пятно. Караваны обходят его стороной, по краю. Доступ в мир тоже исчез. Смельчаки пытались пробиться туда при помощи сфер – безрезультатно.
Маги долго спорили, что вызвало катастрофу – смерть Госпожи или ее кровь, пролитая на Путь, но проверять, где истина, никто не стал. До вчерашнего дня Альхар был уверен – драконы осторожничали, не выпуская Госпожу из мира, именно по этой причине. Порежет неумеха руку и попрощаться ни с кем не успеешь. Но оказалось, все не так просто. Не только этого боялись драконы, а может и совсем не этого. Сэльер с удивительной легкостью отзывался на любое желание Госпожи, отражая её настроение и эмоции. В прошлый вечер Альхар не раз пожалел, что они использовали единственную сферу при похищении Госпожи. Как бы она сейчас пригодилась!
Мужчина осторожно пошевелился, пытаясь занять удобное положение, но девчонка что-то недовольно пробурчала, заползла выше и закинула руку ему на грудь. Отлично, мало ей подушки, теперь из него матрас делает. Он опять погрузился в воспоминания.
Если эллары рассчитывали откупиться вином от Госпожи и по-тихому слинять, то их ждало сильное разочарование. Отказ выпить с собственными грабителями почему-то показался Госпоже странным, о чем она и сообщила полукровкам. Глядя на сосредоточенно-ошарашенные лица элларов, Альхар даже пожалел их. Торговцы честно пытались понять логику Госпожи, наивные, их и так немаленькие миндалевидные глаза становились все больше и больше. Удивление перекрыло возмущение – в попытке отравить их еще никто не обвинял.
