Текст книги "Опустошение"

Автор книги: Егор Роге

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Он взял салфетку и дописал:

«4. Английский язык».

После отъезда Артема я основательно продвинулся в вопросах международной торговли.

В институтской библиотеке был большой выбор учебников, и я вскоре свободно оперировал такими понятиями, как КАФ, КАС, ФОБ или СИФ.

С изучением английского оказалось сложнее, но я запоминал по пятьдесят новых слов в день, и вскоре институтский преподаватель английского отметил мои успехи.

Мой друг Миша согласился стать моим компаньоном в деле продажи «Бриков». Его отец, архитектор, знал строительный мир Москвы, и мы начали планомерно, по его рекомендации, встречаться с руководителями различных моспром-, мосгор-мособлстроев.

Первые встречи напоминали, скорее, юмористические миниатюры, в которых мы поочередно играли комические роли в зависимости от того, кто из нас в настоящий момент отвечал на вопрос заказчика.

Любой вопрос ставил нас в тупик, так как мы не имели не только строительного образования, но и ни малейшего понятия о работе предлагаемых нами механизмов. Но через некоторое время уровень наших познаний все же возрос.

Через месяц после возвращения из Канады Артем подписал контракт на две машины с Удмуртией.

Я был очень доволен, во-первых, потому, что до последней минуты не верил, что такие крупные сделки вообще возможны, и, во-вторых, потому, что смогу увидеть «Брики», пусть даже для этого придется съездить в Ижевск.

Важный чиновник одного из «строев» заинтересовался «Бриками», мы с Мишей даже смогли получить его визу на коммерческом предложении.

Все шло замечательно, но Сэм подвел Артема. Он не заплатил ему комиссионные, хотя «Брики» все же в Ижевск были доставлены.

Тема была закрыта, Артем был подавлен, да и мы с Мишей, потратив столько труда, были не в лучшем настроении.

Мы опять расстались с Артемом, но на этот раз всего на несколько месяцев.

Часть 2
Финансист

В начале октября девяностого года неожиданно приехал Артем.

На этот раз в компании своего двоюродного брата Бориса – мрачноватого и неприветливого парня.

– Ну что ж! Началась серьезная работа, – почти с порога заявил Артем.

– Помирился с Сэмом, – удивился я, – или на этот раз что новое и грандиозное?

– Сэм, Сэм… лучше с умным потерять чем с дураком заработать, – ответил Артем. – Спасибо, конечно, Семе за урок, но мы теперь мелочью не занимаемся, только большими делами. Прокатишься с нами на ужин?

Ресторан «Джалтаранг» на Чистых прудах, вероятно, задумывался как воздушный замок – невесомый дворец над водоемом, но оказался кубом из стекла и бетона, огромным и совершенно неуместным в этой части старой Москвы.

Атмосфера внутри заведения полностью соответствовала его внешнему облику – неуместная, некомфортная и нездешняя.

Борису «Джалтаранг» очень понравился, и Артем, попробовав в Канаде индийскую кухню, стал ее поклонником на долгие годы. Я же, попробовав «дал», что-то вроде похлебки из бобовых, настолько острый, как, впрочем, все блюда за исключением риса, напротив – всегда за версту стал обходить индийские рестораны.

Артем решил заняться финансовым бизнесом, к тому же ситуация в экономике благоприятствовала этому.

К концу девяностого года, при официальном курсе шестьдесят копеек за доллар, на улице давали двадцать пять рублей за доллар, и это при действующей статье Уголовного кодекса о запрете валютных операций.

В Москве появились компании, которые предлагали свои услуги по конвертации любых рублевых сумм в наличные или безналичные доллары. Артем через свой кооператив, существовавший со времен игровых центров, оформил кредит на сумму пять миллионов рублей.

– Если взвесить – сорок килограммов, – шутил Артем, – сторублевыми!

Через месяц он должен был вернуть в банк пять с половиной миллионов.

Эти пять миллионов рублей должны были быть переведены на счет московских партнеров Артема, которые должны были обменять ему всю сумму по курсу семнадцать рублей за доллар, в дальнейшем он планировал продать доллары по двадцать два рубля шести своим заказчикам из Риги.

Прибыль, по самым скромным расчетам, должна была составить почти миллион рублей, с учетом процентов за кредит, взяток и сопутствующих трат. Когда деньги были преведены на счет Артема, братья приехали в Москву.

Артем принял меня на работу с окладом 500 рублей в месяц.

– Я понимаю, что на эти деньги сейчас не разгуляешься, но начинать надо с малого, видя перед собой большую цель, – произнес Артем.

– Для меня это огромная сумма, спасибо, – ответил я. Имея в тот момент гарантированных 40 рублей стипендии, я был на седьмом небе от счастья.

На следующий день в офис компании «Тристар» на Рождественском бульваре мы приехали втроем. Кирилл, глава фирмы, встретил Артема очень радушно.

Кирилл был похож на молодого коммуниста: маленький, худощавый, юркий мужчина с зачесанными назад волосами.

Говорил он быстро, активно жестикулируя и все время передвигаясь по офису, ведя за собой Артема.

Потратив четверть часа на поиски свободного кабинета, он предложил выйти позавтракать и обсудить дела.

В знаменитом кафе «На скорую руку» заказали блины с икрой и красной рыбой, но и тут Кирилл умудрялся постоянно суетиться и наговаривать свои скороговорки. Платил за завтрак тоже Кирилл.

– Вчера из Украины перегнали пятьдесят лимонов, – выдавал Кирилл, – что-то будет, что-то будет, господа.

– Да что будет? – отвечал Артем. – Рублей сто за доллар, наверно, будет через год, жаль, что нам кредит только на месяц выбить удалось.

– Да какой там сто, – не унимался Кирилл, – я думаю, что и больше будет, говорят, девальвировать рубль будут, ты же видишь – все товары исчезают, как перед войной.

Боря вообще ничего не говорил, но очень оживился, когда Кирилл спросил у Артема о планах на вечер.

– В сауну бы, – сказал он, – как тут у вас с деуками?

– Это можно, – ответил Кирилл, – думаю, поужинаем вместе и потом мы вас отправим, есть одно место на Преображенке….

– Давай-ка потом, – вступил в разговор Артем, – сначала доведем до ума дело, а потом уже и отметим.

Весь оставшийся день мы провели в офисе «Тристара», Артем не меньше часа разговаривал с Кириллом один на один и по окончании разговора вышел из кабинета в хорошем настроении.

Вечером у меня дома на кухне я решил расспросить Артема о подробностях сделки, и, к моему удивлению, он не стал отправлять меня «в библиотеку» и ссылаться на усталость.

– Схема простая, – начал Артем, – допустим, тебе нужны доллары, скажем сто тысяч, ты закупаешь на них джинсы по пять долларов за штуку, привозишь в Союз и продаешь по пятьсот рублей. Какой курс обмена? Сто! Что на улице? Двадцать пять. Оборачиваемость 60 дней. Профит сам посчитай. Проблема только в том, что доллары ты официально нигде не купишь, а те, кто официально покупают, те их берут по 60 копеек за доллар и живут уже давно при коммунизме. И вот такие, как я, находят дешевые деньги и продают дорого.

Я-то никакие товары везти не собираюсь, просто возьму много долларов и сразу, а отдаю по частям. Тот, кому надо всего сто тысяч, возьмет у меня по двадцать два, а кому надо двадцать тысяч – возьмет уже у них по двадцать пять. Такая вот математика.

– Ну а ты где возьмешь доллары? У Кирилла этого малахольного? – спросил я.

– Вот это и есть самое слабое место. «Тристар» с Кириллом и Вовой, партнером его. Сейчас можно через подставные фирмы аккумулировать рубли по курсу в тридцать раз выше официального. Вот кому-то рубли и понадобились.

– Ну а кто за Кириллом стоит?

– Думаю, что люди серьезные, так сказать государственные.

– А откуда ты вообще про него узнал?

– Валдис провел через него две недели назад сделку. Не помнишь Валдиса? – спросил Артем.

– Нет, только слышал от тебя. Так ты, не видя Кирилла в глаза, перегнал ему такую сумму?

– Деньги у меня. Я еще не отправлял их. Но мне каждый день семнадцать тысяч рублей стоит. Вот мы с тобой полчаса проговорили, а я за это… – Артем закурил, взял калькулятор и продолжил: – Я за это триста пятьдесят рублей заплатил уже! Что-то плохо спится поэтому.

– Ну и когда ты свои доллары получишь?

– Не позже вторника на следующей неделе, если завтра отправлю. Двести тысяч в нале, остальные – на счета.

– А от меня-то конкретно что требуется? – спросил я.

– Да ничего особенного, сиди в «Тристаре» целыми днями и звони, если что, до Главпочтамта же рукой подать, – улыбнулся Артем.

Весь следующий день мы провели в «Тристаре». Людей в офисе заметно прибавилось. Утром Кирилла в офисе не было, и с нами беседовал Вова.

Флегматичный, худой, ростом с Артема, Вова говорил очень мало. Время от времени он закрывал глаза, запускал обе руки в свои волосы и массировал нижней частью ладони глаза, так что после того, как руки возвращались на стол, его волосы становились поднятыми, как у панка, а глаза – красными, как у кролика.

Артем и Вова обсудили договор займа. Суть его заключалась в следующем: мы предоставляем заем «Тристару» в размере пяти миллионов рублей, под залог почти трехсот тысяч долларов. Через пять дней заем должен быть возвращен, а поскольку возвращать его никто не планировал, залог оставался у нас.

Я не очень хорошо разобрался в договорах, но понимал, что обсуждаемый договор – просто лист бумаги. Реальные рубли, находящиеся на счету советской компании, передавались под залог долларов на счете в банке, расположенном на экзотических островах Карибского моря.

Приехал Кирилл, и вопросы гарантий решили обсудить без меня и Бориса, и мы, отстояв почти часовую очередь, пообедали в «Макдоналдсе» на Пушкинской площади.

– Все-таки здесь халява. Смотри, биг-мак сорок центов стоит. В Германии в три раза дороже, – в отсутствие Артема Боря говорил очень много, – но там не надо час стоять, чтобы съесть котлету в булке.

– Но здесь люди по пять долларов в месяц зарабатывают, а в Германии по пятьсот, наверно, – ответил я.

– Да уж побольше, чем пятьсот, – улыбнулся Борис, – работать никто здесь не хочет, смотри – время час дня, а сколько бездельников вокруг! Вот, например, те девушки явно ничем не заняты.

Борька направился к столу, за которым сидели три девушки, как мне показалось, провинциалки и что-то активно обсуждали.

Через пять минут он вернулся и сообщил, что, поскольку вечера совершенно не заняты, а в Москве они, похоже, еще дней на пять, – пора организовывать досуг.

Вечером мы с новыми знакомыми ужинали в ресторане «София» на площади Маяковского.

Артем улетел в Ригу для того, чтобы осуществить платеж. От нас он требовал одного: с восьми утра мы должны быть в офисе «Тристара», поменьше болтать и внимательно наблюдать за всем, что там происходит.

Боря, в отличие от Артема, пил довольно много. После ужина мы должны были поехать в гости к одной из наших новых знакомых. Желания ехать у меня не было, но перспектива отправить Борю одного мне нравилась еще меньше.

Света, единственная, чье имя я запомнил, объяснила мне, что если мы едем в гости к ним, то это обойдется по сто пятьдесят рублей с каждого, но мы должны будем выбрать только двух девушек.

Я предложил Боре подышать воздухом.

– Они проститутки, – сказал я, когда мы вышли на улицу, – ты знаешь об этом?

– Знаю, – утвердительно кивнул Боря, – дальше будет веселее, ты едешь?

Отказавшись, я попрощался с ним и договорился в восемь часов утра встретиться у офиса «Тристара».

Утром, прождав Бориса почти до девяти, я вошел в офис «Тристара».

Людей заметно прибавилось, даже по сравнению со вчерашним днем. В помещении было накурено, и оно стало похоже на зал ожидания железнодорожного вокзала.

Дел, кроме сотрудников «Тристара», ни у кого не было, и вскоре все поддерживали общий разговор об основных экономических перспективах страны.

– Скоро все рухнет, – сказал «профессор» – именно так я назвал про себя средних лет мужчину в очках с очень толстыми линзами. – Из Афгана ушли, из Бундеса сбегаем, сейчас Армения, Грузия, Прибалтика заполыхают, останемся только мы, Россия да белорусы.

– А вы сами откуда? – поинтересовался я.

– Днепропетровск.

Все придерживались мнения, что сейчас эпоха первоначального накопления и тот, кто найдет свое место, может стать действительно богатым человеком.

– Я в очереди за машиной отстоял пять лет, – продолжал «профессор», – а сейчас за полтора месяца заработал на «девятку».

– А раньше, до НЭПа, вы чем занимались? – спросил кто-то из собеседников.

– Преподавал, да и сейчас преподаю в нашем политехе.

«Профессор», оказавшийся профессором, сказал, что жалеет время, потраченное на диссертацию. «Кому она теперь нужна, – сокрушался он, – да и раньше, наверно, тоже».

Мне все порекомендовали бросать институт и тратить время только на «полезные» дела.

Около двенадцати в офис вошли три человека, которые, не останавливаясь, прошли через нашу комнату в кабинет Владимира и Кирилла.

– Наверно, приехали счастливчики за зеленью, – вздохнул «профессор», – нам тоже должны сегодня дать, а тебе?

– Да мне, наверно, завтра, – ответил я, – только вот мне срочно позвонить надо в Ригу.

Я был уверен, что самое интересное сейчас происходит именно в кабинете Кирилла. Но закрытая дверь в приемную не оставляла шансов услышать хоть слово. Мне надо было придумать, как пройти в приемную.

– Это надо на Кирова, к почтамту идти, – объяснил «профессор».

– Времени нет, попробую отсюда позвонить, – ответил я.

Я открыл дверь приемной, в которой, кроме секретаря, находились два охранника, смотревшие телевизор.

– Послушайте, мне надо срочно позвонить в Ригу, – сказал я, обращаясь к секретарю.

– Отсюда нельзя звонить, – ответил охранник.

– Я думаю, что мне можно. Хочешь, тебе Кирилл подтвердит? Срочное дело.

– Кирилл занят сейчас, подожди или звони с почты.

– Говорю же тебе, времени нет, спроси Кирилла сам. Скажи, что по вопросу рижских денег.

Заходить в кабинет охранник не решился.

– Ладно, звони, только быстро, – сказал он, – главное, чтобы восьмерка была свободна.

Восьмерка была занята. Второй раз, третий, четвертый… Свободно. Я начал медленно набирать домашний телефон Артема.

За дверью кабинета происходил разговор на повышенных тонах:

– Нет никаких денег. Кирилл, мы не собираемся ждать больше.

– Я говорил, что сейчас стало сложнее, много желающих сбрасывать рубли.

– А ты не говорил, что мы можем спокойно возвращаться и ждать зелень через два дня? Прошло уже десять дней!

– Ты получишь свои по пятнадцать и восемь десятых, люди уже по девятнадцать берут!..

Дозвонился. Илза взяла трубку:

– Алло!

– Свейки!

– Ой, привет! Артем-то прилетел?

– Так это я и хочу знать. – Я сидел с очень озабоченным видом и старался говорить загадками. – Что он решил?

– В каком смысле? Прилетел вчера, утром выбежал из дома в семь, сказал, что ночевать будет в Москве. Что-то случилось?

– Абсолютно ничего, просто эта информация мне нужна.

– Да какая информация?

– Та, что ты сказала. Что там в банке?

– Да он меня никогда не посвящает в свои дела. У вас точно все нормально?

– Пар ту невер бут не рунас, есму спиекс атейктиес. – Я понимал, выгляжу сумасшедшим в глазах Илзы, перевирая на все лады заученную фразу из латышско-русского разговорника. – Дай телефон Юлия, пожалуйста.

Услышав незнакомый язык, охранник перестал обращать на меня внимание и отвернулся.

– А латышский твой ужасен, – ответила Илза. – Сейчас посмотрю, подожди минуту.

– Только не больше. Мне неудобно долго разговаривать.

За дверью:

– Все деньги мы тебе вернем, – голос Кирилла, как обычно скороговоркой, как при ускоренном воспроизведении, – плюс процент в день. Андрюшенька, говорю тебе, сейчас с зеленью настоящая беда. Можешь еще неделю прождать, а можешь и две.

– Ясно. Разводы по-московски. Когда рубли вернете?

– Прямо завтра. Триста шестьдесят процентов годовых.

– А вам-то что! Вона дураков-то полный офис сидит. Хотим утром встретить тебя или Вована прямо в банке. В девять утра. Больше никаких подстав…

Илза:

– Пишешь?

– Помедленнее.

– 11 32 17.

– Виенс виенс трис диви виенс септини.

– Молоток! Числительные освоил, – рассмеялась Илза.

– Уз редзешанос. Пока.

Я положил трубку и открыл дверь приемной.

– Ну что? Проблем нет? Разобрался? – спросил охранник.

– Полностью! Спасибо, – ответил я и вышел.

Вечером к нам вышел Вова и сказал, что наличных долларов не будет до следующего понедельника. С безналом и наличными рублями все по плану.

Около восьми вечера в офис зашел Артем.

– А Бориска где? – вместо приветствия спросил он. – Опять ест, что ли?

– Я его вообще не видел сегодня.

– А вчера вечером? – угрюмо спросил Артем.

Я рассказал Артему, при каких обстоятельствах мы расстались с Борей. Он был вне себя от ярости.

– Жирная свинья, секс-машина, – со злостью произнес Артем, – а ты-то как его отпустил? Заставить надо было, силой увезти.

– Во-первых, он был пьян, во-вторых его не интересовало мое мнение, – отвечал я, – а как я мог его заставить ехать со мной, если его вес втрое превышает мой?

– Выгоню я его из дела, надоел, – категорично сказал Артем и открыл дверь приемной.

Кирилл и Артем проговорили почти час. Я ждал в переговорной комнате. Почти все к тому моменту разъехались.

Потом Артем вышел ко мне, выдал деньги на такси и сказал, чтобы я отправлялся домой один.

– Я приеду сам, сразу как освобожусь, – быстро сказал он, – жди дома.

– Но я хочу тебе рассказать что-то очень важное, – начал я, – мне кажется…

– Езжай-ка домой, – перебил меня Артем, – дома расскажешь.

Решив сэкономить, я отправился домой на метро.

«Они не платят никому, – рассуждал я, пока поезд, плавно раскачиваясь, вносил меня из светлых вестибюлей станций в мрак туннелей, – по крайней мере за два дня никто не уехал, а новых людей становится все больше. Как в почтовой игре, где нужно выслать три рубля и тогда через некоторое время к тебе станут возвращаться конверты с “трешками”, но только в том случае, если ты был одним из первых. А все последующие просто теряют свои деньги».

Я почувствовал, как сердце учащенно забилось у меня в груди.

«Сто семьдесят тысяч рублей в день, пятьдесят миллионов рублей», – цифры с огромным количеством нулей стояли у меня перед глазами.

«Надо срочно все рассказать Артему, – думал я, – я же слышал, как Кирилл говорил, что долларов никаких в ближайшее время не будет».

Артем, я и Боря приехали почти одновременно.

Боря, с видом нашкодившего кота, зашел на кухню, где мы с Артемом собирались поужинать.

– Ну как наши дела? – начал Борис. – Отправил денежки-то?

– Отправил, – тихо ответил Артем, – в понедельник получаем наличные доллары, не позже среды остальные, на счета.

– Ты знаешь, я отравился вчера, – продолжил Боря.

– Пожалуйста, – Артем обратился ко мне, – дай нам поговорить.

– У меня есть важная информация, – начал я, – действительно важная…

– Завтра, – отрезал Артем.

Я долго не мог заснуть, жалея, что не сказал Артему об услышанном.

«Хотя что он ночью смог бы сделать?» – думал я и, когда усталость взяла свое, все же заснул.

Подтверждая теорию сновидений, мне снились всплывающие из глубин сознания картинки раннего детства, но в соответствии с тематикой событий пережитого дня: я подходил к офису «Тристара» и видел обезумевшую толпу коротышек из носовского «Незнайки», кричащую «Пустите нас! Пусть нам вернут наши деньги! Нас обманули! Оказывается, никаких гигантских растений нет».

Утром за завтраком я рассказал Артему и Боре о событиях вчерашнего дня. Артем слушал меня очень внимательно, не перебивая.

– Ну и что ты думаешь по этому поводу? – спросил меня Артем.

– Думаю, что это разводы по-московски, – ответил я, – долларов у них нет. И думаю, что не будет. Они просто не вернут никому деньги.

– Да им всем бошки поотстреливают, – включился в разговор Борис, – такой кидок не проходит. К тому же Валдис говорил, что проверенные ребята. Когда тебе кэш отдадут, Артем?

– В понедельник обещали, – Артем взял записную книжку, – позвоню Валдису.

Валдис рассказал, что все прошло у него нормально, он получил десять тысяч долларов наличными, но с безналом ждать времени не было, и ему вернули рубли, но с процентами, так что Кирилл и Вова – ребята нормальные.

– Ждем понедельника – решил Артем, – и сразу начинаем действовать.

В понедельник события стали развиваться стремительно.

После того как Кирилл сказал, что долларов пока нет и надо ждать еще два-три дня, Артем потребовал от Кирилла и Вовы возврата денег в полном объеме плюс неустойку.

Они долго торговались по поводу неустойки, согласовав, что сумма к возврату составит пять миллионов шестьсот тысяч.

Три дня спустя, когда мы обедали с Кириллом после возврата денег, он весело рассказывал, что из Свердловска с утра приезжали какие-то «психи с пушками» и Вова до сих пор с ними разбирается.

Кирилл говорил, что рублей сейчас столько, что очередь за долларами будет до нового года.

– Хоть аукцион устраивай, – веселился он, – кто больше?

– Стремное дело, – сказал Боря, – опасно.

– Если у кого и опасно, так это у вас, ребята, – ответил Кирилл, – за вами-то нет никого, никто не защитит, не прикроет.

Сделка была завершена. Деньги возвращены в банк. Все, кто должен был заработать на сделке, – получили свое.

Мне выплатили премию в размере трех тысяч рублей и подарили видеомагнитофон.

Не всякий может пройти испытание деньгами. Я знаю, что не смог пройти его.

Через месяц я знал все московские злачные места и, что значительно хуже, эти злачные места знали меня.

Приближалась сессия, но я не только умудрился нахватать задолженностей по основным предметам, но и вообще перестал посещать институт.

Элла пыталась меня образумить, но в день, когда я вообще не приехал домой, собрала вещи и уехала к родителям.

Отъезд жены произвел обратный эффект, я окончательно отбросил все ограничения и, как следствие этого, познакомился с Олей.

Мы с приятелем просто подсели к ее столику в кафе «Охотник» на улице Горького, она мне очень понравилась – брюнетка с аристократической внешностью, тонкими чертами лица.

Наш роман продолжался две недели, но наконец позвонил Артем и сказал, что мне завтра надо приехать в Ригу.

– Хорош балдеть, начинаем новое дело, – сообщил он.

В принципе, я был очень рад этому известию: во-первых, деньги расходовались очень быстро и, во-вторых, мне нужно было спокойно обдумывать, как быть дальше. Когда я сообщил Оле, что на три дня уезжаю в Ригу по делам, она захотела поехать со мной, и вечером мы с Олей в спальном вагоне отправились в Ригу.

Моим надеждам спокойно разобраться в ситуации не суждено было сбыться.

Я решил не говорить Артему, что приехал не один, нужно было срочно найти жилье. На площади перед цирком на улице Кришьяна Баруона, нам предложили комнату недалеко от центра всего за пятнадцать рублей в день.

Бросив вещи, я поехал к Артему. Олю я попросил ждать меня и никуда не выходить.

Артем удивился, что я остановился в этот раз не у него или его родителей.

Я сказал, что не хочу их стеснять, на что Артем ответил, что если я таким образом намекаю, что он в Москве тоже должен снимать квартиру, то, как он любил выражаться, – «хрен мне».

– Готов выслушать самое гениальное из того, что когда-либо слышал? – поинтересовался Артем.

– Всегда готов, – ответил я и отдал пионерский салют.

– Традиционные лидеры советской международной торговли окончательно расписались в своем бессилии в решении вопросов насыщения рынка, – начал Артем с интонациями лектора высшей партийной школы, – и в сложившейся ситуации правительство вынуждено проводить валютные аукционы, участниками которых могут стать только государственные структуры.

– Мы теперь в Минфине работаем? – улыбнулся я.

– Ладно. Объясняю своими словами. Теперь можно официально купить доллары и легально осуществлять валютные операции без помощи государства. Заполняешь бланк заявки, размещенный в газете «Известия», и, указав там необходимую сумму валюты и максимальный курс, по которому государственная организация готова ее приобрести, бланк ценным письмом пересылаешь во Внешэкономбанк, выигрываешь аукцион и получаешь доллары.

– Так это только для государственных предприятий, ты же сам сказал.

– Слушайте дальше, юноша. Я оформляю кредит на одно из государственных предприятий папиного треста для покупки оборудования, которое после получения кредита, посредством аукциона, приобретает доллары для оплаты валютного контракта между этим предприятием и компанией «Норт Америка корпорэйшен оф интернейшнл трэйд», которую я открыл в Канаде в апреле. Следишь за мыслью?

Я кивнул.

– После получения денег канадской компанией, которую я по первым буквам, любя, называю НАКИТ, я закупаю для треста товары народного потребления: холодильники, пылесосы, телевизоры – и поставляю их тресту со своей наценкой, а это тридцать процентов, тридцать! После этого работать уже можно только в удовольствие, – сказал Артем, – ни я, ни ты и ни Борька больше никогда не будут волноваться о куске хлеба с маслом.

– Послушай-ка, Артем! Я-то зачем в этой схеме? – спросил я.

– Как ты думаешь, что будет делать трест с таким количеством товара?

– Думаю, что он его будет продавать, – ответил я.

– Правильно, давай зачетку, – засмеялся Артем, – а кому? И, главное, кто будет заниматься этим? Папа мой, что ли? Мы и будем реализовывать, причем заработаем на этом еще раз!

– Ты же сказал, что тридцать процентов НАКИТ заработает? – удивился я.

– Верно, но на таком товаре сейчас все заработают от тридцати до пятидесяти процентов – и НАКИТ, и трест, и мы. Сам подумай, телевизор стоит долларов сто двадцать, это две с половиной тысячи рублей. Сколько он стоит в комиссионке?

– Тысяч шесть.

– Вот и вся математика, – Артем прихлопнул руками и рассмеялся, – стоило мне ради этого в институтах и академиях учиться?

Потом Артем рассказал мне про аукцион и то, где он собирался взять деньги для покупки долларов на аукционе.

– Аукцион несколько раз в неделю проходит, я тебе дам телефон человека, будешь с ним на связи, он скажет, что дальше надо делать, я ж тебе зарплату плачу.

– Когда начинаем?

– Уже начали. Пробная заявка на аукцион уже ушла, кредит, правда, еще не оформлен.

– Как же доллары купишь, если рублей нет?

– Все нормально, когда аукцион выиграем, часть денег завод переведет, потом и кредит подойдет, я же на очень хорошем счету теперь. Мы с «Тристаром» всем дали заработать.

– И последнее, почему все не покупают доллары на аукционе?

– Не знаю, наверно, газеты не читают, – улыбнулся Артем.

Я разрывался, общаясь с Артемом, – одна моя половина горела желанием срочно возвращаться в Москву и заниматься аукционом, реализацией холодильников и телевизоров, но в то же время вторая половина напоминала мне, что на улице Баурона меня ждет человек, которого я хотел увидеть больше всех на свете.

Артем сказал, что ждет меня утром в офисе для обсуждения программы моих действий.

Уже предвкушая баснословные доходы от продажи телевизоров и холодильников, я решил, что экономия больше неуместна, и мы с Ольгой, взяв такси, уехали в Юрмалу.

Как оказалось, Оля видела море последний раз еще в детстве и была в восторге от идеи поехать на Рижское взморье.

Мы прошли все побережье от Дзинтари до Дубулты под аккомпанемент набегающих волн, пока ноябрьский пронизывающий ветер, недружелюбно сопровождавший нас с самого начала, не погнал нас с пляжа на улицу Йомас, где в одном из немногочисленных работающих кафе мы и отогревались кофе с рижским черным бальзамом.

После бальзама мы пили столовое вино, потом коньяк, потом, вероятно, снова вино…

Утром, когда я проснулся от яркого солнца в нашей комнате на улице Кришьяна Баурона, часы показывали одиннадцать. Я быстро оделся, но на утреннюю встречу с Артемом опоздал.

В офисе его тоже не оказалось, и я решил подъехать вечером к нему домой. Понимая, что до вечера свободен, я вернулся к Оле.

Мы пошли пообедать в ресторан, где неожиданно много выпили шампанского; вернувшись в нашу комнату, я снова заснул.

Вечером мы выпили еще несколько бутылок шампанского, купив их у нашей квартирной хозяйки.

Утром следующего дня я понял, что не видел Артема уже двое суток, и это усугублялось тем, что Артем не имел понятия, как со мной связаться и где меня найти.

Приняв холодный душ, я набрал домашний номер Артема, к телефону подошла Илза.

– Привет! Это я.

– Куда ты делся? Артем тебя вчера искал весь день, мама твоя звонила.

– Я здесь… закрутился. А когда Артем будет дома сегодня?

– Часов в восемь. Но ты ему лучше в офис позвони.

– Нет. Я в восемь заскочу к вам.

– Точно или как вчера?

– Точно.

Около девяти вечера я пришел к Артему. Учитывая то количество шампанского, которое мы с Олей снова выпили за обедом, я держался вполне неплохо.

Видя мое состояние, Артем был сдержан. Он поинтересовался адресом, где я остановился, уточнил: я уже приехал с девушкой или познакомился с ней в Риге?

Не интересуясь, откуда он знает, я ответил, что Оля москвичка и у нас все очень серьезно. Эту мою реплику Артем не комментировал. Сказал, что завтра вечером он и Боря уезжают в Москву, и попросил обязательно дождаться его утром, он заедет сам. Напоследок он попросил, по возможности конечно, больше не пить.

Утром за мной заехал Борис.

По дороге в офис он говорил, чтобы я готовился к серьезному разговору. Это я и сам понимал прекрасно.

– Двух дураков мне не выдержать, – встретил меня Артем, – не рановато балдеть начал?

– Я, конечно, понимаю, что виноват, но что страшного-то случилось?

– Ты два дня не выходил на работу, это прогул. Хочешь, чтобы я тебя уволил на хрен?

– Нежелательно.

– Так вот. Сегодня едешь с нами вечером в Москву.

– Я не могу сегодня, у меня на завтра билеты, – соврал я.

– Сдашь, значит, билеты свои и поедешь с нами.

– Я же не один, Артем.

– Это мне все равно. Мадам может ехать когда угодно.

– Ну… послушай, у меня самолет утром, – я продолжал сражаться за лишний день с Ольгой, – мы будем в Москве почти в одно время.

– С чего это ты разлетался? Деньги лишние? Это поправимо.

– Лишних денег не бывает. Ты же не ханжа, Артем, и не борец за общественную нравственность.

– Это ни при чем. Для меня важно ответственное отношение к работе. А ты – безответственный человек. Забил на все, кроме…

– Не говори, если не знаешь. У нас серьезные отношения.

– Какие? Ты сначала о жене своей подумай! А это обязанность твоя. А потом уже развлекайся. Только зарабатывать начал – и понеслось: друзья, за которых ты платишь, бабы, рестораны. Так ведь? Ты, думаешь, один такой?

– Можно я прилечу завтра на самолете, чтобы деньги не терять на сдаче билетов?

– Хрен с тобой, сегодня отдыхай, завтра утром в одиннадцать в «На скорую руку» на бульварах. Последнее китайское предупреждение.

Я вернулся к Оле, взял ее паспорт и поехал за билетами на утренний самолет. Билетов не было, обратиться к знакомому кассиру Артема я не мог.