Текст книги "Ваза минов"

Автор книги: Эдвин Чарльз Табб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Назад я с вами не пойду, – объявил Клигер. – С меня хватит Картрайтхауза.

– У вас нет другого выбора.

Клигер усмехнулся.

– Вы забываете, здесь вопрос не выбора, а знания. Я никогда больше не увижу генерала Пэнна.

Из горла Бронзона вырвался бессвязный звук.

Он действовал молниеносно, однако Дан, предупрежденный каким-то шестым чувством, обернулся назад и увидел в ярком свете ламп пистолет, сверкнувший в руке Бронзона. Он схватил его за кисть, скрутил руку и отвел вороненый ствол от намеченной цели. Бронзон беззвучно раскрыл рот от боли, и пистолет выпал из разжавшейся руки. Сыщик ударил его по шее твердым ребром ладони, и немой рухнул на пол.

Дан поднял пистолет, поставил Бронзона на ноги, едва удерживая бесчувственное тело и борясь с охватившим его приступом ненависти. Ненависти к Бронзону, который жил на свете только ради того, чтобы мстить миру за свое уродство, к генералу Пэнну, нашедшему применение этому немому психопату, и другим, подобным ему лицам, выдав им лицензию на убийство во имя священной практической целесообразности. Верных, надежных убийц, потому что они никогда никому ничего не расскажут.

– Убери отсюда этот мешок с дерьмом! Живо!

– Значит, он все-таки пытался его убить!..

Ирлмен перехватил отяжелевшее тело Бронзона.

– Ну, Дан, ох и задаст тебе перцу генерал...

Грегсон судорожно хватал ртом воздух, стараясь унять ярость.

– Насчет Пэнна подумаем, когда придет время, а пока отведи этого назад в гостиницу.

– И Клигера?

– Я сам им займусь.

Из-за яростной потасовки Дан чуть не забыл о своем подопечном. Он нашел Клигера возле одной из витрин рассматривающим какую-то редкостную вещь прошлых веков, словно Клигер старался навсегда запечатлеть ее образ в своей голове. То был человек, захваченный, очарованный безупречной работой античных мастеров, и Дан, глядя на него, вдруг почувствовал, как в животе его что-то сжалось от внезапного острого болезненного понимания.

Генерал Пэнн не доверял женщинам-секретаршам, поэтому в приемной его сидел мужчина. Он бросил беглый взгляд на Дана и стал торопливо нажимать кнопку звонка.

– Не беспокойтесь, – сказал Дан, направляясь мимо него к двери кабинета. – Скажите только генералу, что я иду...

– Но...

Пэнн был в кабинете не один. Ирлмен, осунувшийся – еще больше, курил в кресле, и Дан сразу же догадался, что всю тяжесть генеральского гнева ему пришлось принять на себя. Грегсон усмехнулся, когда дверь защелкнулась за ним.

– Эге, Макс, да ты выглядишь прямо как выходец с того света.

– Дан!!!

Ирлмен вскочил на ноги.

– Где ты пропадал? Неделю целую тебя не видно. Где Клигер?

– Клигер???

Дан улыбнулся.

– Клигер тю-тю. Он далеко, наверное, допрашивается сейчас с помощью всех известных детекторов лжи.

На какое-то мгновение наступило гнетущее молчание, затем Пэнн подался вперед.

– Ладно, Грегсон, брось свои шутки. Давай сюда Клигера, а не то наживешь неприятностей.

– Я не шучу. – Дан твердо взглянул на генерала. Именно этим я занимался всю прошедшую неделю. Говорил с Клигером, организовал ему переход через границу, обманул ваших ищеек.

– Предатель!!! Грязный, вонючий изменник!..

Вдруг Пэнн замолчал, его охватило ледяное спокойствие, и это спокойствие было пострашнее его гнева.

– У нас свобода и демократия, Грегсон. Однако мы знаем, как защитить себя. И тебе лучше было бы остаться вместе с Клигером под крылышком своих друзей...

– Друзей?.. Вы считаете, что я это сделал ради них? задохнулся в гневе Дан и посмотрел на свои руки. Их била нервная дрожь. Он медленно сел и закурил сигарету, чтобы успокоиться.

– Вы требуете от всех верности, слепой, непоколебимой, безрассудной верности. Вы считаете – кто не с вами, тот против вас. Но вы ошибаетесь. Есть более великая верность, чем верность отдельной личности, нации или группе наций. Есть верность человечеству. Бог даст, когда-нибудь обе стороны поймут это...

– Дан?!

Ирлмен подался вперед. Грегсон жестом осадил его.

– Подожди, Макс. Сиди и слушай, а вы, генерал, постарайтесь понять...

Он немного помолчал и затянулся сигаретой. На его скуластом лице виднелись следы усталости.

– Разгадка всему находилась в китайской вазе времен династии Минов.

– Которую украл Клигер в антикварном магазине?

Ирлмен понимающе кивнул головой.

– Так в чем там было дело, Дан?.. Почему она имеет такое значение?

– ...Клигер мог заглянуть в будущее. Не забывайте об этом.

Он был звездой среди жильцов Картрайтхауза и пробыл там десять лет. Затем безо всякой видимой причины он решил бежать. И бежал. Украл деньги... потом украл вазу произведение искусства необыкновенной красоты. Почему он это сделал – в этом как раз и разгадка всему.

– Он обыкновенный вор. Вот и весь сказ, – хрюкнул Пэнн.

– Э, нет, – мягко возразил Дан. – Все дело в том, что время на исходе... и Клигер знал!..

Генерал и Ирлмен уставились на него в недоумении.

– ...То, что человек делает, предопределено его характером, – продолжал Дан. – Дайте ему определенный раздражитель, и он отреагирует на него строго определенным образом, который можно предсказать заранее. Вспомните Клигера, кем он был. Мягкий и кроткий, безобидный малый, готовый выполнить безоговорочно любой приказ. И он это делал на протяжении десяти лет, пока его дар ясновидца развивался все сильней и сильней. Он научился "видеть" будущее и однажды "увидел" нечто, приведшее его в отчаяние.

Отчаяние, которого оказалось достаточно, чтобы порвать с привычным укладом жизни. Клигер бежал.

Он вышел на свободу. Воровал. Старался заполнить каждую минуту тем, что, по его мнению, являлось пределом красоты. Затем унес старинную китайскую вазу...

– Зачем? – Пэнна заинтересовали слова Дана.

– А затем, что он увидел впереди войну... последнюю и окончательную. Он увидел впереди гибель...

Дан весь подался вперед; сигарета забыта, в глазах желание объяснить людям, что это не пустые слова, а достоверная правда.

– ...Он видел конец всему. Он видел собственную смерть, и ему, бедняжке, захотелось хоть напоследок немного пожить по-настоящему.

В сказанном был некий смысл. Даже для Пэнна, читавшего секретные донесения и знавшего о распаде человеческой личности, о психологическом разложении и экстраполяциях.

– Я... – Пэнн проглотил слюну. – Я не верю этому.

– Но это правда.

Дан вспомнил о сигарете.

– Мы с ним подолгу говорили, и он рассказал мне много интересного. Он мог бы, если бы захотел, навсегда остаться на свободе. Но он устал, измучился, был подавлен и напуган. Ему очень хотелось побывать на выставке... и он ждал смерти от пули Бронзона.

– Постой, постой!

Ирлмен задумался, морщины изрезали его нахмуренный лоб.

– Ни один человек в здравом уме не пойдет добровольно на смерть. В твоем рассказе отсутствует логика.

– Отсутствует, говоришь? А ты подумай как следует!

– С пулей дело понятное, – пробормотал Ирлмен. – Но ведь Клигер не умер! Бронзону помешали!

– Вот потому-то я и стал "предателем". – Дан сломал сигарету. – Помешав Бронзону, я доказал, что будущее можно изменить, что даже такой ясновидец, как Клигер, и тот может увидеть вероятное будущее, а не неизбежное. Это дало нам надежду. Нам обоим.

Дан поднялся, посмотрел на тяжело склонившегося над столом генерала Пэнна, стараясь не вскипеть при виде ненависти, которую он прочел в генеральских глазах.

– Так нужно было. Надо поломать привычный образ действий, если мы хотим избежать того будущего, которое увидел Клигер. Я открыл окно своему будущему. Отныне войны не будет, ни последней, ни окончательной.

– Ловко! – Пэнн даже не пытался скрыть свой сарказм. Уж очень ты ловок, как я погляжу. Ты взял на себя миссию, ни у кого не испросивши согласия. Я еще увижу, как тебя расстреляют за это.

– Нет, генерал. – Дан покачал головой. – Нет, вам этого не придется увидеть.

– Ты так думаешь? Да я сам, собственными руками это сделаю.

Дан улыбнулся, воодушевленный своим собственным знанием будущего.

– Нет, – сказал он. – Ничего подобного не произойдет...