Текст книги "Дом (ЛП)"
Автор книги: Эдвард Ли
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Он вспомнил, что чувствовал себя больным прошлой ночью, когда впервые обнаружил её, сразу после странного сна, который у него был, сна, населенного призраками Леонарда Д'аравы и его "команды скелетов". Потом он вспомнил...
Этот запах...
Смрад доносился из отверстия. Он прищурился. Мне это приснилось или это было на самом деле? Его разум был уничтожен после работы над статьей большую часть дня. Он не мог вспомнить, поэтому наклонился вперед и понюхал дыру…
– Ууу, бля!
Нет, омерзительная вонь ему не снилась. Должно быть, в стене умерло какое-то животное, мышь или крыса, но Мелвина это совершенно не беспокоило.
Когда он собирался уйти, то заметил вывалившийся гвоздь на полу и поднял его.
Может, повесить её сейчас? – подумал он. – А где мне взять молоток? У Гвинет есть в мастерской.
Он зашёл в комнату, включил свет, но молотка так нигде и не увидел. Он же лежал здесь на столе пару минут назад. Мелвин был уверен в этом. Тем не менее все, что сейчас было на столе, это была завершенная инсталляция Гвинет.
– Хммм.
Она же не взяла его с собой в спальню? Для этого ведь не было никаких причин. Хотя Гвинет, вероятно, сейчас была значительно меньше, чем колодец логики с байкерским героином в крови.
Он заглянул в её спальню и обнаружил, что её там нет.
Куда она делась? Она же была в отключке ещё пару минут назад...
– Гвинет? Ты где? Мне кое-что нужно...
БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ!
Мелвин бросился в гостиную, от увиденного у него отвисла челюсть.
Гвинет, в джинсах по-прежнему задом наперед, и спущенных ниже задницы...
БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ!
…долбила стенку молотком, превратив маленькую дырочку от гвоздя в огромную дыру, трещина от которой уже уходила к полу.
– Что ты творишь! – закричал Мелвин так громко, что его голос сорвался.
Она орудовала молотком, словно в трансе, отбивая всё большие куски гипсокартона.
Разъярённый Мелвин выхватил молоток, бросил его на диван, затем схватил Гвинет за плечи и сильно её затряс, это был первый акт агрессии в его жизни.
– Ты что, блядь, рехнулась? – pявкнул он ей в лицо. Его сперма всё ещё стекала по её щеке. – Ты только что расхуярила стену в гостиной!
Гвинет качалась из стороны в сторону и смотрела на него ничего не выражающими глазами
– Там... Зло в стене, – пробубнила она.
– Гвинет, в стене нет никакого зла! Посмотри, что ты наделала! Полстены размолотила! Дом принадлежит брату моего босса! Он меня насухую за это трахнет!
– Где ведро из моего сна?
– Ты совсем уже из ума выжила!
– Погода будет плохая, – сказала она и указала на окно.
– Что?
– Такие дела, шикарная карта...
Мелвин уже собирался ударить её, но одумался. Естественно, она бредила, и её трёп совершенно не имел смысла. Она, похоже, всё ещё была в наркотическом бреду.
– Стой здесь! – приказал он ей. – Я возьму телефон и позвоню отцу.
Мелвин даже не успел дойти до кухни…
БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ!
…Гвинет снова орудовала молотком. На этот раз Мелвин схватил её и повалил на диван, теперь его агрессия приобрела новый аспект: он ударил её. До этого Мелвин никогда ни на кого не поднимал руку, он считал до этого, что бить женщину – удел быдла, плебеев и других отщепенцев.
Блядь!!!
Во всяком случае, эта первая вспышка гнева заставила его полностью отказаться от своих принципов, и он ударил её в живот, а потом схватил обеими руками за волосы и заорал в лицо:
– Ты что, дебилка, творишь! Ты зачем стену расхуярила!
Гвинет закатила глаза и злобно захихикала.
У Мелвина медленно ехала крыша: в этот момент его ноги обвились вокруг бедер Гвинет, ее голый живот и лобковые волосы прижались к нему... и он нисколько не был возбужден. Женщины! – задумался он. – Они все такие сумасшедшие? Папа действительно выбрал себе победительницу в этой номинации!
– Ты ебанутая на всё голову! Ты глупая потаскуха с сиськами вместо мозгов! – продолжал орать Мелвин.
– О, порабощённые, восстаньте же!9 – она хихикнула еще немного. – Я больше беспокоюсь о «Вулворте»!10
– Вставай! – pявкнул он с отвращением, поднял её на ноги и натянул ей штаны.
– Завтрашний день не изменит твоего позорного поступка! – прохрипела она нечеловеческим голосом и добавила. – Ты будешь чужим плодородным семенем! 11
Это была еще одна чушь, которую она несла. Наконец она, хихикнув, добавила на афроамериканском диалекте:
– Это были я и Лу Роулз. Они заперли нас в клетке и не дали ничего, кроме молочных бутылок и супа!
– О, господи, да когда тебя уже попустит! – Мелвин с силой схватил её за шею и грубо повёл обратно в спальню. – Ты позорище, Гвинет. Ты конченная шлюха, – продолжил ругаться Мелвин.
Перед комнатой её колени подогнулись, и остальной путь ему пришлось нести её. Когда он укладывал её на кровать, Гвинет вырвало ему в лицо, Мелвин чуть не потерял сознание от омерзительной фекальной вони, ударившей ему в ноздри.
Лунный свет мягко падал на нее. Она приняла позу эмбриона на постели. Ее руки слабо ощупывали пах:
– Это... пфф... моя задница... пфф... мои штаны сильно врезаются в мою киску!
Сиськоголовая! – задумался он.
– Давай спать! У тебя большие неприятности!
Она лежала теперь совершенно обмякшая, мурлыча:
– Я... слишком наебашилась, чтобы раздеться!
– Ага, расскажи мне об этом!
Она попыталась снять с себя кофточку, но не смогла.
– Раздень меня... И трахни...
Мелвин смотрел на неё в темноте.
При лунном свете её глаза казались белесыми. Она снова захрипела:
– Я действительно хочу, чтобы ты трахнул меня, Леонард.
Мелвин с превеликим удовольствием представил себе, как обрушивает лезвие топора ей на лицо, снова и снова. Но вместо этого он вышел из комнаты, сказав ей:
– Меня зовут не Леонард.
««—»»
Беспорядок, который она устроила, был действительно ужасающий. Повсюду валялись куски гипсокартона, вся мебель была покрыта крошкой мела. Это напоминало Мелвину эпизод “Три Марионетки” из «Тупиц На Крыше», где Ларри уронил телевизионную ручку в отверстие в стене и использовал молоток, чтобы вытащить её.
Теперь всю стену придётся перекрашивать, шпаклевать и штукатурить, – pассуждал Мелвин, смотря на беспорядок. – Но это не мои проблемы, пусть папа сам с этим разбирается, в конце концов, это ЕГО жена расхреначила тут всё. Это умозаключение казалось ему справедливым. – Мне теперь придётся нанять ремонтника, а счёт отправить отцу. Дирк с ума сойдёт, когда узнает об этом.
Гвинет всю стену разворотила как-никак. Когда Мелвин заглянул в проделанную ею дыру, ему показалось, что он что-то увидел в ней.
Предмет не был похож на мертвую мышь, он был блестящим.
Мелвин отодвинул диван, засунул руку в отверстие и потянулся вниз. Может быть, это драгоценности? – пришла ему в голову мысль. – Или деньги мафии! Тайная заначка!
Вместо этого он вытащил банку собачьего корма.
Ой, да ладно тебе...
Банка выглядела очень старой, её этикетка выцвела и была практически нечитаемой. Единственное, что Мелвин смог разобрать, так это: «Говядина»... И счастливого немецкого Шепарда на обложке.
Столько усилий ради денег мафии...
Мелвин даже не хотел думать, как в стене оказалась банка с собачьей едой. Он засунул руку обратно и вытащил что-то ещё. Это был мешок.
Но, не совсем, это была чёрная футболка, обернутая вокруг чего-то. Мелвин развернул её...
Из свёртка выпало полдюжины пластиковых пакетов с белым порошком, инсулиновый шприц, ложка и что-то ещё...
Катушки с лентами.
Фильмы, – сразу понял Мелвин. Маленькие, четыре дюйма шириной каждая. На каждой боббине были надписи: “Ребекка c “Фермы Конеебли”, “Конируя вокруг”, “Жаря Свинину”, “Собачий полдень”, на последней было написано: ”Скат компиляция – мокрые съемки” ред. (5-77)”.
Мелвин с ужасом смотрел на катушки, потому что прекрасно знал, что на них было записано... Но, все равно он был зачарован ими. Несколько порно-фильмов Леонарда Д’арва, снятых для порносети Пола Винчетти. На майке он узнал логотип рок-группы “Генератор Ван Дер Графа”.
Он сидел на диване и думал, что действительно хотел бы посмотреть содержимое этих лент. Но, к его сожалению, это был старый формат, записанный на 8-миллеметровую плёнку, проигрыватели под такие ленты вышли из обихода несколько десятилетий назад. Но Мелвин знал, что где-то здесь видел такой проигрыватель.
Минуточку...
Он быстро вышел на улицу и пошёл в сарай. В нем он нашёл громоздкую монтажную машинку “SANKYO” и неуклюже вернулся в дом. Всего за несколько минут ему удалось установить машинку на столе. Крошечный экран на 6 дюймов был установлен над крышкой проектора. Мелвин с затаенным дыханием щелкнул выключатель питания.
Невероятно! Он все ещё работал после стольких лет.
Экран стал светящимся, бледно-белым. Мелвин выбрал фильм под названием: ”Скат компиляция – мокрые съемки” ред. (5-77), после нескольких неудачных попыток ему всё же удалось поставить правильно ленту и запустить фильм.
Мелвин повернул регулятор скорости, чтобы замедлить ход.
И смотрел.
Сначала он думал, что данный фильм не может идти дольше нескольких минут из-за размера плёнки, но ему хватило буквально пары секунд, прежде чем он схватил проигрыватель и выдернул его вместе со шнуром питания из стены и бросил его в мусорный бак.
Он пытался не думать об увиденном. Но на самом деле он мог думать только о том, что только что и увидел. Мелвин вышел из дома и пошёл, шатаясь по дороге, всюду перед его глазами была отвратительная невероятность, которую он увидел на маленьком экране.
Там была истощенная женщина с чёрными волосами, она стояла на четвереньках и поедала человеческие экскременты, в то время как в её заднице была по щиколотку нога другой женщины, такой же измождённой, только блондинки.
Происходящее, снятое в 1977 году, полностью воспроизводило произошедшее сегодня с женой отца Мелвина.
Часть Четвёртая
1
Это был самый странный сон, который ему когда-либо снился. Ему казалось, что он лежит в гробу, а гроб медленно опускают в землю. Он слышал падающую землю на крышку гроба, пока его полностью не закопали, а затем внезапно его разум стал объективом камеры.
Большая машина ехала по дороге. Это был серый “Kадиллак” конца 60-х. Звучал мужской голос, он был похож на закадровый голос в кино:
– Вот так я потерял свою настоящую девственность. Я разрубил топором женщину напополам в талии и занялся сексом с её нижней половиной, в то время как верхняя часть пыталась уползти.
Затем:
– Это интересно. Все в руках провидения...
"Кадиллак" поехал дальше. Откуда там... появилась куча девушек?
Другой голос, звучавший по-британски, пел терра-шзоидной трелью:
– Теперь вся история сводится к слогам нашего имени. Ничто не может быть прежним. Теперь бессмертные здесь...
Мелвин попытался внимательней приглядеться к машине и действительно разглядел нескольких девушек, сидевших в ней. Их было пять, всем около 17. Их глаза выглядели насыщенными какой-то благословенной радостью. Волосы девочек были растрепаны, они были одеты в странные наряды: оборчатые белые шляпки и строгие чёрные платья до лодыжек. Их руки лежали сложенными на коленях, лица застыли в радостном выражении, казалось, они чего-то ждали.
Снова раздался мужской голос:
– Бог сказал: «Иди на землю плодиться и размножаться». В ту ночь дьявол сказал мне то же самое. Это было весело.
Мелвин, наконец, взглянул на водителя. На самом деле это был не человек. Это был зеленый монстр с рогами на голове.
Крыша “Kадиллака” пронеслась по усаженным деревьями проселочным дорогам. Впереди была вывеска: “Люнтвилль, 60-миль”.
Следующие кадры молниеносно сменяли друг друга. В конце концов, дорога сузилась, пока полностью не перешла в непроходимые лесные дерби. Тогда снова раздался голос:
– Я. Я позаботился о своих жёнах, как Адам позаботился о Еве после того, как она вкусила плод запретного яблока...
Нечто, покрытое тенью в лунном свете, отвратительный Халк – смена кадра – чернильно-черная форма его контура. Два рога торчали из его головы, когда листья проносились мимо на полуночном ветру. Пять девушек-женщин, которых он привез сюда издалека, лежали спокойные и довольные в освещенной огнем пещере, которую чудовище выбрало своим домом – домом, то есть родильным отделением. Их строгие одеяния теперь были сброшены, женщины совершенно голые – в их естественном состоянии. Их груди были тяжелыми, вибрировали от неиспользованного молока, а животы раздувались от новой жизни...
Монстр согревал женщин, оберегал их, кормил плодами земли. И хотя чудовище было очень сексуальным существом, он воздерживался от общения с их нежными чреслами, чтобы не повредить драгоценные крупицы зла внутри них. Но, монстр получал обильный оральный секс от этих женщин, потому что... ну… а почему бы и нет?
– А потом родились они, – вернулся рассказчик, и смена кадра показала сияющие, растущие животы женщин, подкрепленные пафосным тикающим звуком и вспышками старых фотографий Леонарда Д'aрaвы. – Мои сыновья и дочери родились при свете Божьем, и они были прекрасными младенцами. Волк завыл без видимой причины. Красивые снаружи, и чудовищные внутри...
Следующие кадры показали женщин няньчaщиxся с младенцами, новорожденные жадно сосали груди матерей. Позже женщины покинули пещеру и пошли через лес к большому обрыву. Они безмятежно улыбались, их глаза были закрыты, а лики устремлены к луне... Они нагие спрыгнули со скалы, одна за другой...
“Кадиллак” снова ехал по дороге, потом машина остановилась возле окружной больницы, оставив возле входа младенцев.
Рассказчик снова заговорил:
– Моя миссия была выполнена. Я поехал так далеко, пока снова не оказался в непроходимом лесу. Я оставил машину и пошёл в самую чащу…
Зелёный Монстр пошёл бесцельно в заросли терновника.
…чтобы потом лечь там и умереть.
Он лежал и разлагался там много дней. В конце концов, кустарники разрослись, ещё больше скрыв следы его присутствия. Как будто его никогда и не существовало.
««—»»
Мелвин проснулся.
Господи, это был самый бредовый сон в моей жизни! По крайней мере, спасибо, что хоть не кошмар.
Часы на тумбе показывали 4:12 утра. Чёрт возьми... Он поднялся и сел на кровати в лунном свете. В конце концов, он вышел из комнаты, одетый только в футболку и трусы. Его желудок был настолько пуст, что Мелвину казалось, будто он переваривает сам себя.
Надо что-нибудь поесть, – подумал он.
Мелвин так и не дошёл до кухни, его поход был прерван видом Гвинет, полностью обнаженной, странно сидящей на диване в гостиной. Её ноги были раздвинуты в стороны настолько сильно, что, казалось, они могут вывернуться из тазобедренных суставов в любой момент, при этом сама она смотрела на своё растопыренное влагалище. Два пальца левой руки потянули кожу вверх, чтобы полностью оголить клитор.
При этом два пальца правой руки аккуратно орудовали шприцом. Гвинет медленно ввела содержимое шприца себе в клитор.
– Ах, даааааа...
Клитор Гвинет на мгновение увеличился в объёме, а затем вернулся к своему нормальному размеру, крошечная капля крови сформировалась на его кончике.
Она рухнула на спинку дивана, закатив глаза и пуская слюни, на её лице застыла довольная улыбка. Очень медленно она повернула голову к Мелвину.
– Чертовски хорошee “ширево”, Мелвин...
Затем её желудок спонтанно изверг из улыбающегося рта последнее содержимое, поток рвоты и каловых масс стекал по её подбородку на грудь.
Мелвин, пошатываясь, направился на кухню. Я не думаю, что это сон. Я, блядь, думаю, что это вполне реально...
Когда он всё же добрался до кухни, то, естественно, от аппетита у него и следа не осталось. Первое, что он сделал, так это включил свет, ему было просто необходимо почувствовать себя в безопасности во всём этом безумии. Но когда он нажал выключатель...
Первое, что бросилось ему в глаза, была грязь, покрывающая пол кухни. Потом он увидел два человеческих черепа, стоящих на разных концах стола, на полу лежал безголовый скелет и еще два скелета были без нижней части.
Мелвин выбежал на улицу через заднюю дверь. Он бежал куда глаза глядят, даже не задумываясь, что может заблудиться. Впопыхах он чуть не упал в яму, которую вырыла Гвинет.
Только теперь она была намного больше.
2
Мелвин проснулся, лёжа на спине. На чем бы он ни лежал, оно было грубым и твердым, когда его глаза привыкли к яркому свету, он увидел нескольких воробьёв, радостно щебечущих на деревянном подоконнике. Тёплый солнечный свет ласкал его под приятным лёгким утренним ветерком. Спустя несколько минут он понял, что заснул рядом со старым сараем.
Либо я сошёл с ума, – думал он, – либо в доме Винчетти и вправду происходит какая-то чертовщина.
В любом случае, Мелвин уже решил, что они с Гвинет соберут вещи как можно быстрее и без промедлений покинут это проклятое место. Они сядут в свои машины, и приложат все возможные человеческие силы, чтобы сделать ёбаное расстояние между ними и этим ёбаным домом – максимальным.
Он кивнул головой, потер глаза и глубоко вздохнул. Потом побежал обратно в дом и оделся. Мелвин взял на себя задачу уборки грязи на кухни, он собрал все останки в мусорный мешок и бросил его обратно в яму, откуда они и были выкопаны, затем захоронил их.
Следующий час он провёл, собирая и складывая свои вещи в багажник машины, также он убрал и обременительные обломки хобби Гвинет.
Сама Гвинет, без сомнения, все ещё спала, и хотя Мелвин очень мало знал о специфическом воздействии героина, он подозревал, что она будет спать довольно долго. Он вспомнил, как читал “упоротого” Уильяма Берроуза на уроке американской литературы, и вспомнил, через какие муки проходили его персонажи.
Он нахмурился, смотря на разломленную стену в гостиной. У него не было ни малейшего желания заделывать её и тем более оставаться в этом доме дольше, чем собрать вещи.
Я скажу Дирку об этом инциденте, пусть он занимается ремонтом, а счёт выставляет отцу, как-никак это его жена сломала стену, – решил Мелвин.
Однако в ходе его поспешных сборов ему пришла в голову мысль, что он нигде не видел новую инсталляцию Гвинет.
Когда он пошёл разбудить её, то, естественно, Гвинет в комнате не оказалось.
– О, только не снова!
Однако её машина все ещё стояла на подъездной дорожке, поэтому она должна быть где-то здесь...
Он выкрикнул её имя охрипшим после ночных воплей голосом, обыскал весь дом и все строения снаружи...
Когда он находился уже на краю двора, то услышал...
Нечто.
Голоса.
Что-то вроде вечеринки?
Голоса, доносились со стороны холмов. Мелвин мрачно посмотрел вниз и понял, куда направилась Гвинет.
Поселение эпифанитов...
Он начал спускаться с холма.
3
Несколько выбитых досок в заборе обеспечили ему безопасный вход. Мелвин пробирался сквозь высокую траву, комплекс представлял собой лабиринт старых деревянных зданий и кривых дорожек. Здания все выглядели одинаково – серые бараки, за исключением одного, чья шатровая крыша и колокольня указывали, что это церковь. Высокие арочные окна давно потеряли свои витражи, а массивная входная дверь свисала на одной петле. Мелвин не был уверен...
Были ли это хриплые голоса, которые привели его сюда, или просто какой-то неопределенный инстинкт?
Он посмотрел прямо на церковь. и понял, что она там.
Возле входа были припаркованы три больших мотоцикла. Из разбитого окна донесся возбуждённый мужской голос:
– Оооуеее!
И ещё один с явным деревенским акцентом:
– Ничего себе! Ёбаный ужас! В жизни не поверил бы, что тёлка может делать с собой такое!
Мелвин подкрался к церкви, встал на цыпочки и заглянул в разбитое окно...
Церковь была разгромлена внутри; ни скамеек, ни алтаря, ни органа, ничего не было. Был только пыльный заваленный мусором зал. Пустая бутылка Джек Дениелса отскочила от пола, грохоча по нему. Три очень больших неопрятных байкера в кожаных куртках стояли в стороне и смотрели на Гвинет...
– Ах-ах-ах, – выпалила она.
Как всегда, обнаженная, она лежала на полу, её ноги были почти запрокинуты ей за голову, создавалась такое впечатление, что она делала куннилингус сама себе, вот только вместо этого, её рука была до запястья засунута в её же влагалище.
Она медленно крутила кулаком взад и вперед, явно испытывая при этом неимоверную боль и, очевидно, в муках массивного оргазма. Её ноги дрожали и конвульсировали при этом действии, под ней была лужа из собственной мочи, и…
– Аaaхxxxxxxxxx, блядь! – заорала она и вытащила свой кулак, покрытый кровью.
Три байкера аплодировали и улюлюкали. У всех были огромные пивные животы, длинные волосы и бороды. Самым безумным из них был Чоппер. У него были крысиные глаза, глубоко утопленные в лоб, гнилые зубы (видимо, от чрезмерного употребления метамфетамина) и повязкой на голове с вышитыми свастиками. У второго байкера была повязка на глазу, а у третьего была огромная волосатая родинка на щеке, которая больше смахивала на головку мужского пениса. Они все мастурбировали и пили алкоголь. Также Мелвин увидел Чокнутую Ширли, сидящую и испражняющуюся в ведро на другом конце помещения. На ней была всё та же грязная одежда, что и всегда. Она подтерлась голой рукой, вытерла её о пол и, как всегда, понюхала пальцы, а потом заковырялась в носу, скучая.
– Теперь пришло время по-настоящему повеселиться! – завопила Гвинет.
Она поднесла руки к своему влагалищу, нассала в ладошки и выпила, прихлёбывая собственную мочу. После этого она встала на четвереньки, растопырила великолепные ягодицы и улыбнулась мужчинам через плечо.
– У меня есть отличная идея! Парни, хватит теребить свои петушки, идите и трахните меня как следует! Пришло время испытать мою жопу на прочность!
– Я первый! – cказал Чоппер, опускаясь на колени. Он быстро вставил свой герпетический член в её задницу и принялся долбить её с невероятной скоростью.
– Стреляй в мою дырку, давай! – настаивала Гвинет, при этом массируя колеблющуюся нечестивую мошонку Чоппера.
Его лицо было похоже на волосатый розовый шар, чёрные зубы обжимали нижнюю губу.
– О, да, грязная сука! Я выебу тебя так, что срать не сможешь!
– Еби, еби! Жёстче, жёстче! – cкулила Гвинет.
Волосатая белая задница Чоппера сжалась, когда он последний раз воткнул свой член на всю длину ей в задницу.
– Стреляй мне в сраку! – умоляла Гвинет.
– Какого хрена? – cпросил смущенный Чоппер.
– Ссы, поссы мне в задницу... Сейчас...
“Повязка на глазу” и “Родинка” зашлись смехом.
– Чёрт, сука хочет, чтобы я поссал ей в пердак! – cказал Чоппер, ухмыляясь. – Думаю, я уважу барышню!
Он откинулся назад, сжимая её бедра руками, затем закатил глаза и...
– Аххххххххх...
Гвинет ворковала, прижавшись щекой к грязному полу, чувствуя, как мочевой пузырь Чоппера испражняется в её прямую кишку. Когда он закончил, он вытащил член и ударил им ей по ягодицам, размазывая сгустки кала по её белой коже.
– Ещё не пробовал ссать круче! – пророкотал он.
– Кто следующий? – cпросила Гвинет. – Моя задница ЕЩЁ НЕ ЗАПОЛНЕНА!
“Крот” охотно последовал примеру Чоппера, лихорадочно трахаясь, затем эякулируя, а затем мочась в кишечник Гвинет.
Чоппер усмехнулся и открыл банку пива.
– Как думаешь, у тебя достаточно горячей мочи в жопе, детка?
“Крот” повернулся к друзьям, всё ещё находясь в заднице Гвинет.
– Чёрт, между нами троими, кажется, я влюбился в эту сучку!
“Родинка” посмотрел в другой конец зала:
– Бля, мужики, с такой-то цыпой, на кой хер нам Ширли?
Ширли возмутилась:
– Чоппер, какого хрена?
Чоппер пригрозил ей:
– Слышь, ты, бля! Эта сука намного веселее тебя, и если не хочешь, чтобы я привязал тебя к мотоциклу, то лучше помалкивай!
Ширли так и сделала, предпочитая молчать, сидя на своём унитазе в виде старого ведра.
– Смотрите, чуваки! – закричал “Pодинка”, указывая на Гвинет. – Смотрите, что она творит!
Гробовая тишина заполнила церковь. Все уставились на Гвинет.
Она всё так же стояла на коленях жопой вверх, уперевшись лицом в лужу мочи на полу.
– Какого хрена? – произнёс “Крот”.
– Я не верю своим глазам. – cказал Чоппер.
“Родинка” ничего не сказал, а просто начал ещё усерднее мастурбировать.
Гвинет изловчилась вставить горлышко бутылки из-под шоколадного сиропа себе в задницу и сжала сфинктер...
Она смеялась, как одержимая, когда содержимое бутылки потекло в её кишечник.
– Уммммммммммммм…
Мелвин в шоке смотрел на происходящее, а какое-то необъяснимое любопытство заставило его прижаться лицом к окну. Это, – подумал он, – не может быть правдой.
Но, к его удивлению, это было правдой.
Однако теперь ему пришло в голову самое безумное любопытство:
Что она собирается делать дальше?
Гвинет явно была не в своем уме. Как она может быть такой? Она только что добровольно допустила три сильных эякуляции, по крайней мере галлон пивной мочи и 24 унции12 шоколадного сиропа «Херши» в кишечник. Когда она встала, ее нижняя часть живота выпирала до такой степени, что любой другой поверил бы, что она на шестом месяце беременности. Теперь ее холодный, недовольный тон покинул ее, сменившись почти психотическим визгом энтузиазма. Она расхаживала по полу, её груди торчали, соски были твердыми, как леденцы от аберрации сексуального желания, которое могло быть основано только на зле. Руки сомкнулись под раздутым животом, она покачивалась вверх и вниз, хихикая от удовольствия от тяжелого хлюпающего звука.
– Она на всю голову ёбнутая! – в восторге выкрикнул “Крот”.
– Вот умора! – добавил “Родинка”.
– Мужики, у меня опять стояк! – усмехнулся Чоппер.
Теперь Гвинет стиснула зубы и начала двигать бедрами взад-вперёд в самом жутком танце на свете.
– Посмотри на меня! Давай, детка, давай сделаем поворот! 13
Мелвин подумал: Господи, что она будет делать дальше со всем содержимым кишечника? Ведь всё, что в неё влили, непременно должно выйти наружу.
У Мелвина было неприятное предчувствие, что скоро должно было произойти что-то крайне неприятное.
Теперь Гвинет начала подпрыгивать, как кузнечик. До Мелвина донесся хлюпающий звук. Она начала двигаться быстрее и энергичнее.
– Я готовлю шоколадный пудинг! – завизжала она и запрыгала в сторону Ширли.
Ширли смотрела на неё в тихом ужасе, пока...
– Эй, пиздёнка! – крикнула Гвинет и ударила её. Ошеломленная Ширли упала со своего насеста.
Давай, девочка! – заревел Чоппер. – Давай!
– Попка хочет какать! – Гвинет присела на корточки, на ведро; ее язык блуждал между губами.
Звук был такой, как будто кто-то вылил ведро с водой в раковину. Нижняя часть живота Гвинет заметно сдулась, и отвратительный гуляш из её кишечника был быстро опорожнен.
– О, боже! – cказал “Крот”. – Это пиздец какой-то!
– Эта самая охуенная баба, которую я когда-либо видел! – oтветил “Родинка”.
– Вы ещё ничего не видели, мальчики! – заверила их Гвинет и подняла ведро над головой обеими руками.
Со своего места Мелвин увидел содержимое ведра; пузыри и пена плавали в песочного цвета жидкости. Там же он разглядел закорючки спермы и комочки фекалий.
Улыбка Гвинет засияла, ее глаза сузились до дьявольских щелочек. Она медленно поднесла ведро к губам...
Чоппер прищурился, его челюсть отвисла.
– Ёбаный экибастуз! Вот это крутая сучка...
– Что ты делаешь? – в ужасе cпросила Ширли.
Гвинет пожала плечами.
– А на что это похоже? Я собираюсь выпить это. Все это. – Край ведра приблизился к её губам, но в последний момент она убрала его от своего лица. – Знаешь, если подумать, я думаю, ты должна выпить его, – сказала Гвинет, смотря на Чокнутую Ширли.
– Иди нахуй! – крикнула та. – Я не буду пить это дерьмо!
Все замолчали, “Родинка” перестал мастурбировать, a он всё время до этого не переставал наяривать свой агрегат.
– Чоппер! Скажи этой сумасшедшей пизде, что я не буду это пить!
Чоппер улыбнулся и шагнул к ней. Когда он к ней подошёл, достал нож из сапога и приставил к её шее.
– Вот что я тебе скажу, дорогая. Я предоставлю тебе выбор. Ты можешь выпить это ведро помоев – все это – или я могу засунуть «перо» тебе в почку, и мы с ребятами проведем остаток дня, трахая твой труп. Но как я уже сказал. Это твой выбор.
– Ау, чувак! – pазрыдалась Ширли.
Она взяла ведро у Гвинет из рук и принялась жадно пить.
Она выпила всё содержимое.
Мелвин отшатнулся от окна, почти потеряв сознание. Медленно, как зомби, он поплелся обратно в дом
4
К настоящему времени состояние ума Мелвина – его взгляд на мир и то, как он воспринимал законность права человечества на существование – разъело нечто недостойное определения. Всякий раз, когда он пытался оценить и понять то, чему он был свидетелем в церкви, он понимал, что расплаты просто не было. Я приехал сюда, чтобы написать глупую развлекательную статью для газеты с низким тиражом... и посмотрите, что я получаю взамен.
Он молча сидел на диване и смотрел, как солнце опускается за горизонт и медленно темнеет за окном
Шоколадный пудинг, – подумал он. – Я просто хочу домой...
Он прекрасно понимал, что если бы его там поймали байкеры, то, скорей всего они бы изнасиловали его смеха ради и убили. Если он вернется туда и попытается вытащить Гвинет, байкеры сто процентов убьют его. Ее психическое заболевание не моя проблема, – понял он. – Так почему я чувствую ответственность перед ней?
Он достал свой мобильный телефон и набрал номер отца.
– Пап, я хочу домой...
Отец оказался сбит с толку.
– Но... Я думал, ты останешься там на неделю, а то и две.
– Я хочу домой, па, Гвинет слетела с катушек, так что я поеду один. У неё останется здесь машина, так что, думаю, она вернётся, когда придет в себя.
– Сынок, что за вздор! Где она?
– Она... – Мелвин взмахнул рукой в воздухе и вспомнил: Шоколадный пудинг. – Это длинная история, пап. Позволь мне выразиться по-другому, она с несколькими мужчинами.
– О, ну это не проблема, – заверил его отец. – Я уже говорил тебе, что у нас открытые отношения. Она может дурачиться на стороне сколько хочет, меня это не волнует.
– Папа, – сказал Мелвин, – твоя жена сумасшедшая. Тебе срочно нужно развестись с ней.
– Господи, не говори глупости! Мелвин, ты просто как всегда слишком остро реагируешь.
Мелвин не задумываясь выпалил:
– Я только что видел, как Гвинет срала спермой, мочой и шоколадным сиропом в ведро. По-твоему, я слишком остро реагирую? Я просто хочу вернуться домой, пап.
– Ничего страшного, сынок, пусть веселится, и учти, ты никуда не поедешь из этого дома без моей жены!
– Извини, но мне придется бросить её здесь, пап.
– Тогда я непременно вычеркну тебя из своего завещания.
Мелвин замолчал.
– Ты должен быть мужчиной, сынок. Я доверил тебе свою жену. Настоящий мужчина никогда не бросит женщину в беде. Итак, будь ты мужиком уже, в конце концов. Жизнь полна испытаний. Возьми на себя хоть раз в жизни ответственность за кого-то. Если хочешь вернуться домой, то возвращайся только с Гвинет. Тебе всё понятно, сынок?
Мелвин вздохнул.
– Да, пап, но она действительно сумасшедшая.
Отец засмеялся.
