Текст книги "Дом (ЛП)"

Если бы Дирк и риэлтор смогли нормально объяснить дорогу. Конспиративный дом, в идеале, должен быть расположен удаленно. Конспиративный дом, да. Но...

– Снафф-хата? – cпросил он у девушки. – Разве это не европейцы нюхали измельченный табак? Там что, делали нюхательный табак¹? – Затем его мозг начал осознавать суть слова «снафф», притом очень наивный мозг. – Снафф? Там что, снимали запрещённые фильмы?

Но это же всего лишь городской миф, не так ли? Таких фильмов не существует.Да и вообще кто захочет смотреть такое? – думал он.

Мелвин заговорил с ней в надежде, что она подскажет ему дорогу. И да, он только сейчас понял, почему она стоит в мусорном контейнере: она собирала объедки в пластиковый пакет. Он не видел никого столь обездоленного с тех пор, как написал неприятную статью о приютах для бездомных в Сиракузах.

В общем, недолго думая, он заговорил с ней:

– Я тут потерялся случайно. Не подскажешь, как мне вернуться на десятое шоссе?

В её глазах вспыхнул свет надежды:

– Бля, чувак. Ты едешь на север?

– Ага.

– Тут недалеко, может, минут сорок пять от силы после Пеннеллвилля, по крайней мере, мне так кажется, хотя я не уверена, надо поехать посмотреть, – она проговорила это так быстро, как будто это была какая-то долбаная скороговорка. – О, чувак, может быть, ты подвезёшь меня? Я сама шла туда пешком, и мне ПИЗДЕЦ КАК НУЖНО туда попасть. Почти никто не едет туда, там долбаное захолустье, в котором совершенно ничего нету, чувак.

Ага, как же, услышать бы это снова, – подумал Мелвин, когда он провёл в доме первые сутки.

– Я был бы счастлив подвезти тебя. Ты сможешь показать мне дорогу?

– О, чёрт возьми, спасибо, чувак. Охрененно здорово, я сделаю что-нибудь в дороге, чтобы отблагодарить тебя! – cказала ему девушка и надавила на щёку языком, подмигивая при этом.

Мелвин понятия не имел, что она имела в виду, но он скоро узнал...

Его чувство направления было так же ужасно, как и его социальная приспособленность, хотя, наверно, стоит сказать, что девушка тоже не сильно-то и знала, куда им ехать.

Во всяком случае, так начался их разговор, и теперь эта неопределённого возраста особа с трупным цветом кожи, грязными, засаленными волосами и крайне неприятным запахом сидела рядом с ним в машине, поедая из мешка какие-то креветочные бутерброды, набивая при этом щёки, как бурундук или белка, по крайней мере, так показалось Мелвину, когда он спросил:

– Как тебя зовут?

Она ответила очень быстро:

– Ну, блин, моё настоящее имя Ширли, но все зовут меня Чокнутой, потому что я немного того, понимаешь? Это ещё с детского сада так повелось, а потом мои родители сдохли, и нас с сестрой отправили в приёмную семью. Чёрт, чувак, если у тебя, когда-нибудь будут дети, не умирай, потому что тогда какие-нибудь извращенцы из приёмной семьи обязательно будут трахать их в задницу и учить сосать член, когда им будет шесть лет. Вот что случилось со мной и моей сестрой. Грёбаный папаша однажды сел за руль бухой и ёбнулся с моста в реку Мохавк, а с этим долбоёбом к тому же была и моя мама! Они даже не смогли выбраться из тачки, так там и утонули, чувак, мне было пять, а моей сестре – семь, и для нас это было началом ада. А чёрт, а о чём я вообще говорила? Ах да, моё имя Чокнутая Ширли, зови меня так.

От её внешнего вида, того, что она сейчас ела, и стаккато-всплескивающих и подыхающе-наркоманских описаний её ужасного детства Мелвин почувствовал жалость к ней, по крайней мере, настолько сильно, насколько был способен почувствовать 33-летний мужчина из богатой семьи, до сих пор живущий со своим отцом и, опять я повторюсь, совершенно социально неприспособленный.

Ведя машину, он отпил из бутылки яблочный сок и сказал:

– Мне очень жаль это слышать.

– Что? Что меня зовут Чокнутая?

– А-э-м, нет. Я имел в виду…

– Ладно, забей, нам ещё примерно полчаса ехать, так что давай я отсосу тебе пока.

Мелвин вздрогнул, чуть не выплюнув полный рот сока, когда она тут же без всякого стеснения наклонилась с пассажирского сиденья и стала ласкать его промежность. Неопытный, девственный пенис Мелвина тут же затвердел.

– Я хорошо отсосу, и тогда, может быть, ты сможешь дать мне двадцать или даже сорок баксов! О, и я обязательно проглочу всю твою сперму! И можно мне твои яичные рулетики, когда я закончу? Я не ела уже дня три, ебать их.

От нервозности Мелвин начал дрожать. Она про-про-про-проститутка, – понял он.

Её маленькая грязная ладонь мяла его промежность с профессионализмом тестомеса. Мяла и мяла.

– Ох, парень, это будет охуенный отсос!

Он посмотрел на её бледное лицо, с которого спадали жирные чёрные волосы. На ней были обрезанные джинсы, настолько короткие, что он видел несколько торчащих из-под них длинных лобковых волос. Также на ней была выцветшая растянутая майка с какими-то мутными пятнами под воротником и груди... Продолжая играть с промежностью Мелвина, она потянула горловину майки второй рукой вниз, чтобы показать белые обвисшие лоскуты кожи, которые могли бы быть вполне себе неплохими грудями. Стоит также упомянуть, что её соски не были круглыми, они были неправильной овальной формы и цвета не розового, а цвета вяленой говядины. Короче говоря, её грудь была очень далека от понятия привлекательности, а если говорить ещё проще, то она была уродливой, как и всё у этой девушки.

Член Мелвина стоял с такой силой, что им можно было бы колоть дрова. Грудь Ширли наверняка бы отключила возбуждение у большинства мужчин, но Мелвин сделал для себя вывод, что это самая эротичная вещь, которую он когда-либо видел в своей жизни, по одной причине: помимо этих нескольких проблесков отвратительной голой плоти и груди новой жены своего отца (это ещё одна история), он никогда не видел женскую грудь раньше. Он, естественно, видел её в фильмах и эротических журналах, принадлежащих его немногочисленным друзьям. Его социальная интроверсия даже в возрасте 33-х лет исключила возможность пойти в стрит-клуб. Это также исключило его возможные поездки в один из многих порно-видеопрокатов в Сиракузах, где он мог бы взять на прокат порнофильмы и, следовательно, увидеть привлекательных голых женщин, занимающихся сексом. Кроме того, даже сама идея снять проститутку ради сексуального опыта для него была невозможна. Вы спросите, а как же, если трахаться обычным способом? Для этого надо приглашать девушку на свидание, развивать отношения, уделять ей внимание, и только через некоторое время вы сможете заняться с ней сексом, если только, конечно, это порядочная девушка.

Но, к сожалению, Мелвин был слишком застенчив для этого. Он был социальным изгоем, у которого единственное, на что хватало мужества, так это только на пару фраз с девушкой и то – заикаясь.

Поэтому сейчас он обильно кончил себе в штаны, когда Чокнутая Ширли потёрлась сиськами об его пах.

Мелвин чуть не потерял управление и не улетел в кювет, настолько сильным был его оргазм.

– Ах-ох-ааааааааааай...– cтонал он, как маленький мальчик, упавший с велосипеда в первый раз.

Ширли увидела и почувствовала мокрое пятно, выступающее на его штанине. Она смущённо посмотрела на него.

– Чёрт, мужик. Ты что, в штаны кончил?

– Я-я-я, – только и смог вымолвить Мелвин.

– Ты даже не дал мне вытащить свой петушок! – xихикнула она.

– Ох, это было здорово...

Она опустила майку, пожимая плечами.

– Так что? Ты дашь мне двадцать баксов? Мне они пиздец как нужны, чувак. Я думаю, ты, должно быть, богат, раз у тебя такая машина. Конечно, было бы ещё лучше, если бы ты дал мне... cорок!

Мелвин всё ещё переводил дыхание. Он достал 100-долларовую купюру из кармана шортов “Армани” и отдал её ей.

Её глаза заблестели.

– О, чувак, ты грёбаный Бог!

Интересно, – подумал он, – согласилась бы она пойти со мной на свидание...

Мгновение она смотрела на банкноту в руках, потом завизжала от восторга, подпрыгивая на плюшевом сиденье, а затем наклонилась и поцеловала его в губы.

– A можно мне и твои яичные рулетики? – спросила она.

Он махнул рукой:

– Конечно. Можешь съесть все, если хочешь.

Она снова завизжала от восторга…

Это запутанное повествование главным образом было о первом сексуальном опыте в жизни Мелвина Парадая.

2

Да, север штата Нью-Йорк был арктическим пустырем, похожим, скажем, на Владивосток зимой, но летом это было действительно чертовски красивое место. Зелёные холмы, уютные старые колониальные дома и бесконечно голубое небо. Мелвин прожил там всю свою жизнь, и, хоть он и был социально неадаптированным человеком, стоит сказать, что он был очень умным, он всегда преуспевал в школе и действительно мог оценить такие трансцендентные вещи, как естественная красота и то, как она связана с человечеством.

С другой стороны, Ширли, вероятно, не была столь трансцендентно способной. Она почесала промежность, обнюхала пальцы и плюнула в открытое окно. Весила она, вероятно, не больше 40 килограмм. Она съела весь мусор из пакета, добавив яичные рулеты, и теперь её живот надулся так, как будто она проглотила волейбольный мяч.

Девушка продолжала болтать.

– Да, чувак, в том доме была подпольная студия Глаза, они там снимали копро-ролики, некро-ролики, снафф и прочую поеботу.

Ролики, – подумал Мелвин. Он был совершенно прав. Не табак, а порнографию.

– Дирк тоже упоминал об этом, – сказал Мелвин. – Глазом, вроде, звали их босса – Пола Винчетти?

– Ой, бля, чувак. Ты слышал о нём? Худший уёбок на планете. Большой Пол – младший сын Винча Глаза, и когда Глаз сыграл в ящик, Пол взял на себя всё производство подпольной порнухи. И ты можешь в это поверить? Федералы поймали его за уклонение от уплаты налогов и неуважение к суду, и он “чалится” уже 20 лет без права на УДО.

Значит, всё это правда. Я снимаю дом, который раньше принадлежал мафиози...

– Полa перевели в федеральную тюрьму строгого режима в Рее-Бруке пару лет назад. Я даже не знала, что в том доме кто-то живёт. Ты купил эту хату?

– Не, я еe снимаю. – Мелвин не потрудился объяснить ей, зачем.

– Чёрт, ты выбрал адское место, чувак. Это чёртов дом ужасов. Винчетти использовал его для съёмок самого зверского снаффа с начала 70-х, тогда Глаз был самым жестоким доном на восточном побережье. А моя сестра... – девушка схватила Мелвина за руку, как будто хотела рассказать что-то драматическое. – …oднажды она была в этом доме.

– Твоя сестра?

– Да, её звали Спуки.

Брови Мелвина удивлённо поднялись.

– Звали? Ты хочешь сказать...

– Ну, она исчезла давным-давно. Сначала она была моделью в Нью-Йорке, а потом на неё обратил внимание Винчетти. Слава богу, я никогда не приближалась к его людям! Я не знаю, что там она ему сделала, но после того, как её почти забили до смерти, её потом начали использовать для скат-фильмов, и она действительно делала все эти ужасные вещи в том доме, который ты теперь арендуешь.

– Скат... Что это?

Но девушка словно не слышала его.

– Вероятно, она померла от передоза, или они просто затрахали её до смерти в том доме или в каком-нибудь другом месте. Я слышала, она сказала что-то, что разозлило Винча, и он отрезал ей руки, чтобы использовать в “перегибах”.

Слова, которые так беспечно вылетели у неё изо рта, ошеломили Мелвина. Какого чёрта она говорит? Отрезали руки? «Перегибы»? И...

– Господи! Ширли, что за скат такой? Что это?

– Ну, когда пьют мочу, едят дерьмо, жрут блeвотину... Всякое такое, в общем, ты знаешь.

Нет. Мелвин ничего такого не знал. Он понятия даже не имел о существовании подобного рода фильмов.

– Мне очень нужно с тобой поговорить, – пробормотал он. Дорога закончилась, открыв им пейзаж красивой летней деревенской местности. – О доме. То, что я слышал о нём...

– Это хренов дом с привидениями, – закончила она, как ясновидящая. – Много разных историй ходит об этом месте, чувак. Главная причина, я так думаю, это из-за того, что сказала мне Спуки в последний раз, когда я видела её живой.

Мелвина охватило возбуждение, такое же сильное, как когда его промежность ласкала женщина впервые в жизни, то есть пару минут назад... Он нервничал не только от общения с женщиной, но и от того, что же сказала Спуки?

– Ну никто не использовал этот дом на протяжении 80-х и половины 90-х годов. Можешь сам спросить любого из солдат Винчетти. Говорят, что это место было настолько охуенно страшное, что костоломы Винча выбегали оттуда, рыдающие, как ёбаные дети, и чувак, я говорю не о слабаках каких-то, а о настоящих головорезах, которых Винч нанимал для настоящей больной работы. Эти парни могли разрубить ребёнка судьи напополам или срезать лицо жене копа, даже и глазом не моргнув, и вот все эти психи даже близко не хотели подходить к этому дому. Так что, они не использовали это место на протяжении многих лет. Но однажды, какой-то новичок взял Спуки туда для съёмок ската. Она сказала мне, что слышала голоса и видела мёртвых тёлок, разгуливающих по дому прямо перед ними, но при этом их там не было! Призраки кидали дерьмо в окна. А из старого радио шли новости 1977 года, а это, между прочим, был последний известный раз, когда в том доме кто-то оставался на ночь, и в том же году какой-то парень замочил нескольких цыпочек Винча. Говорят, он расчленил их топором. О, и оказалось, что нигде в этом месте не было радио, но они всё равно его слышали. Конечно, люди выдумывают всякую чушь, но я верю в это, потому что мне это рассказала моя сестра, а она ни за что бы не стала мне врать!

Еще одно подтверждение. Мелвин был в восторге. Это будет замечательно! Дирку это охрененно понравится!

Девушка явно не мылась долгое время; Мелвин мог чувствовать исходящий от неё смрад затхлого пота, мочи и ещё чего один только Бог мог знать. Её зубы были коричневого цвета, и изо рта также очень скверно пахло, и она продолжала чесать свою промежность без видимой на то причины. Её подбородок был запачкан жиром из китайской еды, которую она проглотила за одно мгновение.

– На самом деле я живу немного севернее от дома Винча…

– Да? В том комплексе? – Они видели его вчера с сочной папиной женой, когда обходили территорию. – А риэлтор сказал, что поблизости никто нe живёт.

– Ну мы с друзьями иногда ночуем там в заброшенных домах, – сказала девушка. – Нас там никто не беспокоит. Меня, Чоппера и ещё нескольких ребят.

– Чоппер и ребята? – не понял Мелвин.

– Да, он мой парень.

Мелвин переспросил:

– У тебя есть парень по имени Чоппер?

– Ну, да, в некотором роде. Я забочусь о нем и его людях, когда они на севере штата. Он со своими ребятами возит крэк из Флориды, они перевозят его на байках. У них мотоциклетная банда, "Обезглавливатели" зовутся, у них даже цвета собственные есть.

Запал Мелвина немного поутих. Великолепно! У неё есть парень по имени Чоппер, и он грёбаный байкер из банды под названием «Обезглавливатели». Теперь он точно не сможет пригласить её на свидание! Ну хоть она живёт неподалёку. И к тому же, стоит сказать, что место, в котором она расположилась со своими друзьями-байкерами, было единственными оставшимися строениями в пределах двадцати миль от дома Винчетти. Может быть, он сможет взять у нее интервью для статьи.

– Что это за место? – cпросил Мелвин у неё, когда они подъезжали к Дому Винчетти. Внизу xолма было видно ряды старых одинаковых домиков, похожих на военные казармы или что-то вроде того.

– Не знаю, – честно ответила девушка, – но это довольно жуткое место. Ты можешь спуститься и посмотреть на него, но... Лучше не надо, пока там Чоп... Иногда он сходит с ума от наркоты. И может спокойно отыметь тебя в задницу или, что ещё хуже, убить, я такое уже видела пару раз!

Мелвин тяжело сглотнул.

– Однажды мы зашли в сельский магаз купить бухла, это было в Люнтвилле, ну так вот, в магазине не было никого, кроме старикашки за прилавком, и вот он берёт и подмигивает мне, а потом ещё сделал пару комплиментов, как ему нравится моя задница, типа как он бы сильно хотел зализать мою шоколадную дырочку, и чувак, для Чоппера это было как ёбаной командой к действию, он перепрыгнул через прилавок, перегнул через него старикашку и выеб его в задницу с такой силой, что у того вставная челюсть вылетела! А потом Чоп поставил его на колени и кончил ему в рот! И знаешь, чувак, такого сильного кончуна я в жизни не видела! Я подумала, что его спермяк ему мозги вышибет!

Для себя Мелвин уже решил на все сто процентов, что в этот лагерь он точно не пойдёт.

Въехав во двор, Мелвин проехал припаркованный “Kорвет” Гвинет. Сама же Гвинет бродила по наклонному переднему двору. Мелвин доехал до конца подъездной дорожки и остановился на обочине.

– Ты мне нравишься! Ты не такой мудак, как большинство других парней, – сказала Ширли, поцеловав его в губы. Она вышла из машины и направилась вниз к огороженной территории.

Мелвин наблюдал за ней с сентиментальной улыбкой.

Мой первый поцелуй! Моя первая дрочка... Вроде как...

Всё, что осталось от девушки, было крохотное печенье с предсказанием на сиденье. Мелвин разломил его и достал свёрнутый листок бумаги.

«Приготовьтесь быть охваченным чем-то из прошлого…» – прочитал он.

Он вышел и пошёл к дому.

3

А сейчас вернёмся примерно на два дня назад.

– Это примерно в получасе езды от Пеннеллвилля, – сказал Дирк, главный редактор, за обедом. – Я хочу, чтобы ты это проверил. Ты – единственный парень в моём штате, который делает то, что я ему говорю. И я также дам тебе премию заранее!

– Сколько? – cпросил Мелвин.

Дирк разразился своим раздражающим смехом.

– Сколько стоит бургер, который ты ешь, парень!

– Очень смешно, босс.

Дирк выглядел, как толстая версия Джорджа Буша, только с длинными волосами. Он был далеко не хорошим человеком, и он использовал людей, как куриные крылышки из “КFС”²: после того, как сожрал с них всё мясо и высосал сок, он выбрасывал их в мусорное ведро.

– Нам нужно больше всякого развлекательного дерьма в этом куске говна, что мы зовём газетой, – сказал Дирк. – Её большая часть на прошлой неделе была про повышение цен на овощи и то, как это повлияет на рынок в Сиракузах. В общем, не статья, а дерьмо собачье.

– Да, но дом с привидениями? – cпросил Мелвин. – Разве это не хрень какая-то?

Глаза Дирка сузились.

– Что ты имеешь в виду, парень?

– По-моему, это очень банально, разве нет?

– Нет, парень, ты что! Всякие панки, яппи в этом городе не хотят читать новости. И они точно не хотят читать о помидорах с огурцами и о ворованных инвалидных колясках или сигаретных добавках. Они хотят читать что-то страшное и весёлое одновременно! Так что просто, блядь, едь в этот грёбаный дом и напиши о нем. Мы назовём статью "Самый страшный дом штата", ну или как-нибудь так. Так что я верю, что это обязательно поднимет цены наших рекламодателей. В общем, парень, пиши статью, а я дам тебе двадцать пять баксов.

Дирк был чертовски серьёзен. Не то, чтобы в газете работали нищие.

Спасибо, Господи, за папу, – подумал Мелвин. – И... не думаю, что буду хорошо работать в Макдональдсе. Но разговор заставил его задуматься.

– Ам... Это место? Дом Винсента? Верно?

– Винчетти, – поправил его Дирк. – Раньше он принадлежал Полу Винчетти, боссу итальянской мафии. Они там снимали подпольную порнуху и всякие другие ужасы. Там было пару убийств в конце 70-х. Какой-то пацан пошёл вразнос.

Разные воспоминания начали всплывать в мозгу Мелвина.

– О, да, я слышал об этом. Я помню, некоторые говорили об этом в колледже. Они ходили туда на пивные вечеринки!

– И ты ходил? – перебил его Дирк.

Мелвин запнулся.

– Ну, э-э, я не-не... – Потом он быстро сказал. – Разные ребята клялись, что видели там привидение. Но я должен сказать тебе, что, возможно, я не подхожу для этой работы. Я не верю в призраков.

Дирк поморщился.

– Мне плевать на это, просто напиши статью, парень. Ты что, Боб, грёбаный, Вудворт? ³ – eго пальцы и лицо были перемазаны кетчупом и куриным жиром. – Сколько ты уже на меня работаешь? Пять? Шесть лет? Прежде чем я нанял твою жалкую задницу, один из моих журналюг писал статью об экстрасенсах, и он брал интервью у этого старого пидора Александра Нивысика, а он к тому же был ещё бывшим священником. Я читал, он умер во Флориде в прошлом году. Но в любом случае, его работа заключалась в том, что он путешествовал по всей стране, чтобы исследовать такие дома, предположительно в которых живут призраки. В интервью он сказал, что не может оставаться в доме Винчетти больше, чем на пару часов. Это место сожгло его оборудование в ту же минуту, как он его включил. И с ним была ещё пара экстрасенсов, и один из них сковырнулся прямо там. Сердечный приступ его кокнул, буквально через пять минут, как он зашёл в дом. В общем, этот чудак сказал, что в доме Винчетти обитает так много призраков, сколько он ещё в жизни не видел в одном месте, а он занимался этим больше двадцати лет подряд. Так что это идеальный дом для статьи, парень. Понимаешь, нам нужны такие вещи, от которых кровь у читателей застынет в жилах, и мне плевать, что ты выдумаешь их по пути туда. Ты не можешь ходить, пердеть и жевать жвачку одновременно, Мелвин! Но ты можешь писать охуенные статьи с шиком и стилем!

Мелвин нахмурился.

– Спасибо. И я с нетерпением буду ждать дополнительные двадцать пять баксов.

По подбоподку Дирка текла жирная струйка соуса.

– Да, да, можешь заселяться туда на неделю и начинать писать статью.

– Дирк, я не могу просто вломиться в дом и жить там неделю.

– Ещё как можешь. Я уже арендовал его для тебя. Иди к риэлтору и возьми у него ключи.

Это всё прозвучало чертовски странно.

– Вы арендовали его заранее на неделю? Дирк, ты самый хитрый и скупой засранец, которого я когда-либо знал. Я не верю, что ты арендовал дом на неделю только для написания статьи!

– Эй, Мелв, не гони лошадей! Цена меня устроила, и поэтому я всё оплатил.

Мелвин обдумал предложение и согласился. Вау. Знаете, а это может быть весело.

– Хорошо, я сделаю это. Уеду завтра утром.

– Отлично! – Дирк засунул грязную руку в карман и передал Мелвину двадцать пять долларов. – Твоя премия, хочу, чтобы ты знал, как я серьёзен. Ты мой лучший журналист, Мелв.

Знаю, – подумал Мелвин. – Так почему же я не могу найти работу в настоящей газете?

A затем пошёл в уборную; когда же он вернулся, то увидел, что Дирк уже ушёл, выставив Мелвину счёт за обед. Счёт составил чуть больше двадцати пяти долларов.

4

– Сколько человек арендовали этот дом? – cпросил Мелвин у риэлтора.

Тот так и не представился, едва взглянул на него, когда Мелвин вошёл в кабинет, как будто Мелвин напомнил ему кого-то, кто ему не нравился.

– Ну, с тех пор – никто, – ответил мужчина, что-то строча на печатной машинке. – Когда Пола Винчетти младшего посадили в тюрьму, в Нью-Йорке власти конфисковали всё его имущество. Вся его собственность была продана или передана холдинговой компании, также владеющей и этим офисом. Большую часть земли мы продали, но этот дом и его квартиру в Утике мы сдаём... Ну по крайней мере пытаемся сдавать.

Лысый риэлтор больше походил на кассира в ломбарде, на нём была надета старая спортивная куртка с нашивками, вся куртка была прожжена сигаретным пеплом. Мелвину пришла в голову мысль, что он ему кого-то напоминает, но он не смог понять, кого.

Тогда мужчина впервые взглянул на Мелвина, в его глазах был проблеск предвкушения.

– Вы хотите купить его? Пять штук – и получишь два акра земли в подарок!

– Нет, что вы, – начал оправдываться Мелвин.

– Четыре? И по рукам!

– Я не хочу его покупать, – попытался прояснить ситуацию Мелвин. – Зачем его вообще сдавать в аренду? – Он посмотрел на дешёвую брошюру об аренде. – Господи, это место похоже на помойку.

Риэлтор снова начал бубнить.

– Мы просто пытаемся получить из этого места хоть какую-то прибыль. Оно почти ничего не стоит. Да и вообще кто захочет там жить? Особенно зимой, вдалеке от цивилизации. С таким же успехом можно отправиться в леса Финляндии или Сибирь. Во время снега туда даже не каждый внедорожник проедет. Парень, в той глуши никто не живёт. Но мы думаем, что статья, которую ты пишешь, привлечёт этих странных охотников за привидениями.

– Вы действительно так думаете?

– Да, Дирк – мой брат, именно поэтому мы этим и занялись.

Естественно. Отсюда и такое сходство. Толстый, лысый, точная копия моего босса. Мелвин покачал головой.

– После того, как выйдет статья, и если сюда потом повалят эти, как вы выразились, охотники за привидениями, вы с Дирком будете делить арендную плату?

– Парень, я просто пешка в афере моего босса, это он рубит бабло!

Мелвин ещё никогда не чувствовал себя таким использованным и обманутым.

– Так это всё неправда?

– Что именно? То, что мафия там убивала людей и снимала снафф? Нет, это не выдумки, парень.

– Я имел в виду истории про привидения, – уточнил Мелвин. – Это же фальсификация, верно?

Риэлтор поднял глаза и невозмутимо ответил:

– Нет. – А затем снова начал просматривать свои каракули.

Он выглядел убедительно, – подумал Мелвин. – Но, возможно, он просто хороший актёр, как и Дирк. Но что ещё ему оставалось делать? Уволиться из газеты из-за личной неприязни? И идти работать в “Макдональдс”? Тогда отец точно вышвырнет его на улицу, если он лишится работы. Он попытался найти в этом что-нибудь позитивное. Словно профессиональный вызов, увлекательное и провокационное приключение.

Он снова взглянул на фотографию на брошюре. На ней был маленький домик в горах.

– А что насчёт соседей? – задал логичный вопрос Мелвин. Ведь ему были нужны люди для интервью.

– Их нет лет двадцать, может, двадцать пять. Единственные другие строения находятся в миле или двух вниз по дороге, там какой-то старый комплекс.

– Комплекс? Что вы имеете в виду?

– Я на самом деле не знаю, что это такое, я хочу сказать, что понятия не имею, что там было раньше. Оно выглядит, как старое ранчо. Там огороженная территория, куча зданий, церковь и ещё какие-то мелкие строения, сараи, ну или что-то типа того. Но там никто не живёт, вся местность совершенно необитаема.

– Ясно, что насчёт магазинов? Заправок? Может, почта, да вообще всё что угодно. Мне нужны люди для интервью, местные, которые могут что-то знать о доме.

– Там никого нет, парень, – сказал риэлтор.

Время от времени он смотрел на Мелвина, прищуривался, как будто пытался что-то разглядеть в нём, что его беспокоило, затем опускал глаза вниз.

Мелвин улыбнулся ему.

– Вы пытаетесь убедить меня, что Дом Винчетти населяют призраки, но при этом ни разу сами там не были?

– Я был там, – сказал риэлтор. – Однажды.

Мелвин больше не хотел быть серьёзным.

– И, конечно же, вы видели призрака, не так ли?

Риэлтор ответил невозмутимо.

– Да, как и моя жена. Понимаешь, когда мы получили это имущество в своё владение, я поехал туда со своей женой, чтобы посмотреть и сделать фотографии для рекламы. Так что моя жена вошла в одну из задних спален и тут же упала.

– Она упала в обморок?

– Да, она упала в обморок...

– Ну, это ещё не значит, что в этом доме и вправду есть привидения. Она сказала вам, что заставило её упасть в обморок?

– Она упала в обморок, находясь на шестом месяце беременности, – начал рассказывать риэлтор тихим голосом. – И у неё произошёл выкидыш прямо там на полу. Я услышал, как что-то упало, и побежал на звук, и когда зашёл в комнату, она была вся заляпана кровью, я зажмурился и начал кричать, а когда открыл глаза, вся комната была чистой. Я схватил свою жену с мёртвым плодом в руках и понёс их к машине, чтобы отвезти в больницу, когда я садил её в машину, то увидел, как в доме возле входной двери стоял тощий парень и смотрел прямо на меня с безумной улыбкой, его руки были по локоть в крови. Он стоял прямо там, и он не был похож на какое-то мутное видение, он был настоящий, как этот стол, – риэлтор постучал костяшками пальцев по столу. – Понимаешь, он не выглядел, как Каспер, ёбаный призрак, или какое-то подобное дерьмо, он был материален. Потом... Он показал на меня пальцем и пропал...

Мелвин сидел, вдавленный в стул.

– Я-я-я...

Риэлтор сохранил вид крайнего спокойствия и передвинул ключ через стол.

– Бери ключи и уёбывай отсюда. У меня мурашки от тебя.

Мелвин был озадачен.

– От меня у тебя мурашки? Я безобиден, как церковная мышь. Я скромный, пассивный интроверт. Как я могу вызывать у тебя мурашки?

Риэлтор встал и направился к задней двери.

– Ты чертовски похож на призрака, которого я видел тогда в дверях. А теперь убирайся отсюда.

5

Драма, – думал Мелвин, возвращаясь к машине отца. – Он либо всё это выдумал, чтобы побудить меня написать статью, либо, может быть, у его жены действительно случился выкидыш, а остальное было игрой воображения от шока и стресса. Такая трагедия, немудрено, что ему показалось, что он видел призрака.

Далеко за пределами Сиракузы отец Мелвина воздвиг памятник своим миллионам – многоэтажный шедевр, или чудовище, в зависимости от вкуса, который мог бы подойти Фрэнку Ллойд Райту⁴ с его стеклянными стенами, гравированными кладками и наклонными стеклянными крышами. Северное и южное крылья простирались вплоть до огромного бассейна, теннисные корты и зелёные сады, а также комплекс гаражей, в которых приютились десятки отцовских автомобилей. Поэтому нет необходимости говорить, что отец Мелвина, 57-летний мужчина по имени Уинстон Парадай, был весьма богатым человеком, в чьи владения входили примерно двадцать автосалонов, строительная компания и государственная энергетическая фирма. В общем, он был богат, как свиное дерьмо, и, возможно, читатель сможет найти в этом предполагаемый каламбур. Рядом с домом находился небольшой домик для гостей, и именно здесь жил Мелвин.