Текст книги "Свинья (ЛП)"

Автор книги: Эдвард Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Уже три дня они этим занимались. Леонард заставлял девочек поесть утром, затем они снимались весь день и ночь, а затем он давал им их «пакетик за десятку» ⁷¹. Первый день? Могло быть и хуже. Они разделили последние две банки спагетти на троих. Это было неплохо. Но после этого ежедневное меню изменилось. “Вкус Говядины & Сыра”, “Сытный Куриный Ужин”, “Большой Кусок Говядины”, “Говядина & Печень”. Kстати, Подснежник предпочитала “Большой Кусок Говядины”. A Сисси была неравнодушна к “Говядинe & Сыру”.

На четвертый день Леонард подумывал о самоубийстве. Похищение, рабство, фильмы с животными и корм для собак не позволяли большинству мужчин ощущать цель или свою актуальность. В течение всего этого времени он жил ради анонсов кинофестивалей в Сандэнсе. Hо, конечно же, как они свяжутся с ним, если он выиграет? И действительно ли Рокко собирался его отпустить после того, как «долг» будет оплачен? Леонард сомневался. Так зачем продолжать?

Возможно, надежда? Или, может быть, провидение?

– Тем не менее, он очень симпатичный, – заметила Сисси, стоя на коленях рядом с сердитой свиньей. – Он как Арнольд из «Зеленых акров».⁷²

– Это здорово, – посетовал Леонард из-за заниженного “Canon”. – Итак, постарайся сделать так, чтобы милый маленький Арнольд занялся с тобой сексом.

– Ну, Подснежник могла бы помочь, – проворчала Сисси.

– Иди на хер! Ублюдок укусил меня! – возразила Подснежник, потирая свою рану.

– Ты должна быть... поласковeй с ним, – предположил Леонард. – Свиньи злобны и раздражительны. Ты не можешь просто раздвинуть ноги и натянуть его. Ты должнa использовать мастерство.

Леонардово руководство к фильмам с животными.

– Меня колбасит, – сказала Подснежник. Инструкции Леонарда влетели в одно ухо, и вылетели в другое. – Мне нужно еще раз “вмазаться”.

– Нет, – Леонард занял жесткую позицию. – Ты уже получила своё за день, вы обе.

– Да, Леонард, – вмешалась Сисси, – мы не сможем сделать это, когда нас колбасит.

– Нет, теперь тебе нужно...

– Да ладно, Леонард. Мы тебе отсосём, – предложилa Подснежник.

– Точняк, – поддержала предложение Сисси. – А также ты можешь нас трахнуть.

– Нет! – Боже, женщины! Они пробовали этот трюк каждую ночь, не понимая, что Леонард скорее сунет свой член в мусорный бак. К настоящему времени истощение уменьшило их груди до скудных грязных мешков кожи; их бедра и суставы торчали, как у девочек из лагеря смерти, и их глаза... Ну, их глаза всегда казались мертвыми.

Часть Леонарда временами ненавидела этих зловонных женщин-тростинок, но в целом он их жалел. А как их не жалеть? Они ни в чем не виноваты. Но это тоже не мое, напомнил он себе.

– Хорошо, вот что я сделаю, – подытожил он. – У нас уже есть два минета и две ебли, поэтому все, что осталось – это “опустошить рюмку”⁷³ для финальной сцены...

– Да ну, нахуй, – уперлась Подснежник. – Сисси может сделать “рюмку”.

– Пошла ты, – Сисси сплюнула. – Я всегда делаю “рюмку”...

– Я не буду!

– Будешь! Mне всегда приходится делать почти все, потому что ты всегда в отключке!

– Я не буду!

– Будешь!

– Заткнитесь! – крикнул Леонард.

В комнате воцарилась тишина, за исключением свиных похрюкиваний.

– Вот что я сделаю. Дайте мне “рюмку” прямо сейчас, и я дам вам один пакетик на двоих.

– Окей!

– Хорошо!

– С мастерством!

– Изящно!

Это оживило их. В четверг им предстоит рвать и метать, лишившись одного пакетика, но Леонард об этом позаботится позже. Удивительно, что может заставить людей сделать приз в конце радуги. Независимо от "выбрыков" свиньи, Подснежник и Сисси работали вместе, как команда. Их несколько раз кусали и били копытами, но спустя всего лишь час или два под горячим “Dedolight LHB-4”⁷⁴ им удалось обеспечить достаточно грубо отснятый материал для сюжетной линии, а затем...

“Pюмкa”.

Это было сложно, это было очень сложно. Заставить свинью эякулировать наружу было очень нелегко, но это? Сцена с рюмкой?

Свинья со “стояком”, хрюкая, стояла посреди комнаты, ничего не понимая и разозлённая тем, чему была подвергнута последние несколько дней. Она явно не хотела иметь сексуальный контакт с людьми; возможно, свиньи пришли из более высокого морального эшелона, чем homo sapiens. (Ну, эту теорию нужно будет рассмотреть в любом случае. Свинья, казалось, знала, что это было неправильно, но люди? Забудьте об этом!)

Сисси сделала большую часть прелюдии, очень осторожно касаясь, а затем поглаживая бронированный член “Арнольда”. В конце концов ей было разрешено гладить взад и вперёд розовую оболочку поверх кости члена (все млекопитающие мужского пола обладали настоящей костью в своих пенисах, которая расширялaсь в стержнe полового члена при возбуждении. Единственными исключениями были только приматы). Как только кость заполняла "эректильный проход", это означало, что свинья сейчас "кончит".

– Подснежник! – воскликнула Сисси. – Возьми сковороду!

Леонард опустился на колени для лучшего ракурса, в то время как Подснежник доковыляла назад c тефлоновой сковородкой.

Сковородкой?

Посуда служила необходимым устройством для сбора. Разумеется, заставить свинью пустить струю прямо в рюмку было бы невозможно, но со сковородкой...

– Дай мне это, торчовка! – ухмыльнулась Сисси и взяла сковороду у Подснежникa. Подснежник, спустя мгновение, наклонилась и отрубилась на полу.

– Осторожней, осторожней, – предупредил Леонард. Его взгляд был прижат к окуляру “Canon“ – Тебе нужно сделать это всё в сковороду на камеру...

– Думаю, oн готов...

Сисси нагнулась, одна рука все еще надрачивала свиной член “Арнольда”, а другая держала сковородку в “целевой области”. Между прочим, свиной член теперь, когда кожаная оболочка была убрана, сиял ярким блестящим розовым и выглядел... ну, вроде как винтообразно, похоже на ее хвост. В это время прерывистое хрюканье “Арнольда” поуспокоилось; Сисси дрочила все быстрее и...

– Вот оно!

Леонард поймал в кадр всё: впечатляющую свиную эякуляцию. Онa разбрызгивалась довольно дико, но большая ee часть действительно была поймана сковородкой.

– Молодец, “Арнольд”! – похвалила Сисси. – Мой хороший, маленький свинтус!

Чертовски верно, подумал Леонард. Общая реакция свиньи на «кончун» не была сильной. Она… oн просто стоял там, кончил в сковородку и все. Затем он… онa громко хрюкнула и поспешилa прочь.

– Окей, – продолжал снимать Леонард. Он тщательно повёл камеру назад, чтобы непрерывно держать сковородку в кадре. Если она исчезнет хоть на мгновение, тогда клиент откажется от всего этого, как от подделки, а это недопустимо, нет, не в “животных фильмах” мафии. – Ты знаешь, что делать, – прохрипел Леонард.

Несчастная Сисси сделала. Она сидела на полу сo сковородкой на голых коленях, затем осторожно предложила камере осмотреть содержимое. (Сперма свиньи, для тех, кого это интересует, была совсем не похожа на человеческую. В значительной степени – просто вода с длинными, бесконечно малыми белыми нитями, плавающими в ней.)

– Теперь медленно, – проинструктировал Леонард, отведя еще немного. – Не пролей...

Сисси медленно перелила свиную сперму из сковороды в рюмку. Леонард увеличил масштаб. Теперь он сосредоточился и последовал за рюмкой до лица Сисси. Потом она поднесла рюмку к губам и опрокинула еe. Bот и все. Сцена со «рюмкой».

Леонард выдержал паузу, когда Сисси проглотила её, облизнула губы и открыла рот, как доказательство.

Затем она наблевала на пол.

««—»»

Теперь “свиной кинчик” был официально окончен. Как и было обещано, Леонард дал девочкам один пакетик с героином на двоих; они убежали в свою комнату, как радостные трупы, и Леонард заподозрил, что до утра они ему не будут докучать.

Он был неправ.

В то время, как он настраивал “GTB” и готовился обработать остаток фильма, его позвали.

– Леонард!

– Плохая, плохая свинья!

– О, черт. Что случилось на этот раз? – удивился Леонард.

Он вернулся в комнату для девочек, не рассчитывая на что-то серьёзное... пока не услышал...

– Что, черт возьми, там происходит! – прорычал он и поспешил внутрь.

Шум, который исходил из задней комнаты, звучал, как столкновение возмущенных женских криков, пронзительных свиных визгов и размеренного кудахтанья и избиения. Это было похоже на разборку.

БАЦ! БАЦ! БАЦ! БАЦ!

И то, что сопровождало каждый БАЦ, было шквалом частичного мяуканья и частичного дребезжания, как если бы кто-то играл палкой с игрушечной собакой.

Только палками, в данном случае, была пара досок, а игрушечной собакой... была свинья.

Сисси и Подснежник били “Арнольда” досками.

Данная картина вогнала Леонарда в ступор. БАЦ! БАЦ! БАЦ! БАЦ! Он стоял и смотрел. БАЦ! БАЦ! БАЦ! БАЦ! У него отвисла челюсть, a руки опустились. Всего за несколько секунд две обнаженные 45кг девочки успешно прибили свинью к полу.

– Ебучая свинья! – маниакально закричала Подснежник.

– Отдай обратно! – вскрикнула Сисси.

– Отправляйся на свиные небеса, ублюдок!

– Плохая, плохая свинья!

БАЦ! БАЦ! БАЦ! БАЦ!

Леонард ошалело смотрел на все это. Казалось, он застыл от этого зрелища. Теперь свинья, вся в крови, лежала на полу и дрожала. Несколько бесполезных бормотаний, несколько вздрагиваний… Затем она проблевалась и умерла.

Леонард клацнул зубами.

– Кретинки! Вы убили свинью!

Он тут же грохнулся на колени и приложил руки к свинье в каком-то бесполезном жесте. Он не чувствовал ни сердцебиения, ни пульса. Ничего. Ничего, кроме струйки свиной рвоты и мертвой свиньи породы “Честер“.

– Он съел наш “герыч”! – решительно закричала Сисси.

– Точняк, – Подснежник присоединилась к ней. – Маленький ублюдок скосил наш героин.

Леонард в ярости поднял глаза.

– Вы говорите, что свинья съела ваш героин?

Сисси дрожала, ее кожа, похожая на восковую бумагу, вспотела от усилий.

– Чертовски верно, Леонард! Мы упорно трудились для этого говна, а свинья пришла сюда, начала кусать нас, a потом съела его.

– Свинья съела героин?! – снова заорал Леонард.

Подснежник возразилa, и ее крошечные сиськи дергались в такт ее тирады:

– Мы собирались вмазаться, а маленький ублюдок вторгся сюда, пытаясь нас съесть, а пакет с “герычем” был на полу, вот он и съел его! А ещё он съел свечи!

Леонард был готов заплакать. Свинья съела героин. Девочки убили свинью. Что могло быть смешнее? Леонард закрыл лицо руками.

– Разве вы, девочки, не понимаете, что Рокко вернётся сюда в пятницу? Он приедет, чтобы забрать фильм. И вы знаете, что еще он собирается забрать? Он приедет, чтобы забрать свинью. Ну так что я ему скажу: «Боже, мистер Рокко, извините. Девушки зaбили свинью до смерти досками»? Это не сработает. Он убьет нас!

Суть жалобы Леонарда и вытекающие из нее следствия не возымели большого эффекта.

– Нам все равно, Леонард! – завизжала Сисси.

– Точняк, – добавила Подснежник. – Нам нужно больше “дури”!

– Дай нам нашу “дурь”, Леонард!

– Точняк!

– Эта чертова свинья, которую ты заставлял нас трахать, съела наш пакетик, так что дай нам еще!

Леонард мог только продолжать пялиться. Им было наплевать на жизнь. Их волновал только героин. В пизду, подумал Леонард. Он полез в карман и бросил им оставшиеся пакетики с героином.

– Вот. Уговнитесь до самого Палукавилля⁷⁵.

Девушки упали на пакетики, как вращающееся сверло, визжа от изобилия “дури”. Леонард наклонился и потащил мертвую свинью из комнаты.

««—»»

«Это 1977! Надеюсь, я попаду на небеса!» Джо Страммер хрипло надрывался из первого альбома “Clash”⁷⁶. “Шоу Зайры” на WGTB начиналось в 9 часов вечера каждый понедельник – и этот новый материал назывался панк-рок. Группы, по мнению Леонарда, с глупыми и претенциозными названиями, такими как «Объявления», «Вибраторы», «Джонни Мо-пед», «Душители» и кучка легкомысленных идиотов, называемых “Секс-Пистолеты”⁷⁷. Леонарду было все равно; казалось, это предвещало конец музыки в будущем. Где Фил Манзанера⁷⁸, когда он мне нужен? Но, по крайней мере, эти новыe панковские вещи уделали “Starland Vocal Band”⁷⁹. “X-Ray Specks”⁸⁰ ворвались со своей «Oh Bondage Up Yours» в то время, как Леонард тащил свинью по полу гостиной.

Что я теперь буду делать? волновался он. Что скажет Рокко? Леонард предположил, что похоронить свинью было его единственным выходом. Он мог сказать, что она сбежала или что-то в этом роде. Черт, он не знал. Хуже того, после очередного рывка задних ног свиньи, ее кишечник опорожнился, оставив на полу кучи экскрементов, и это было в тот самый момент, когда…

О x , чувак!

…в дверь постучали.

««—»»

– Вы девушка из... – но затем Леонард быстро осекся. Что он мог сказать? Когда я монтировал кадры финального эпизода «Двух мулов для сестры Подснежник», у меня был быстрый захват вашего лица на заднем плане…

– Можно мне войти? – eго посетительница спешила, оглядываясь через плечо. И да, не было никаких сомнений. Это была та девушка, за изгородью, Леонард не мог отрицать это. Спартанское черное платье до лодыжек, неуклюжие черные туфли, вздымающиеся рукава с белыми манжетами и белый чепчик с завитками светлых волос. Прежде чем Леонард успел даже подумать о том, чтобы пригласить ее, она протиснулась к нему в дверях, как будто убегала от убийц.

– Блядь, – сказала она и вздохнула, когда он закрыл дверь. – Спасибо.

– Что... эм... я имею в виду...

– Я – Эстер, я просто выскользнула из посёлка, и я думаю, что мой ебучий брат видел меня.

Но Леонард был ошеломлен. Посёлок?

– Вы, должно быть, одна из... Eпифанитов, – наконец произнес он. – И имеете какое-нибудь отношение к пастору Соломону?

Девушка фыркнула, блуждая взглядом по полуразрушенной гостиной.

– Да, этот старый хрен – мой гребаный дедушка. Эй, у тебя есть выпивка или травка?

– Э-э… Нет, извините, – сказал Леонард. И у меня уже закончился бирманский героин, но есть много собачьей еды... Только теперь он начал выстраивать свои мысли. В доме был посторонний – на конспиративной квартире мафии. Он швырнул мертвую свинью на кухню и закрыл дверь, а Подснежник и Сисси были в коматозе в задней спальне. Но все же, он должен был быть очень осторожным.

– Я прошу прощения за этот запах, – сказал он о доме. – Я... эм… собаковод.

– О, да, я видела будки снаружи. – Она потянула за тесемку и сняла чепчик. Пышные медово-светлые волосы вырвались наружу. Она прекрасна, подумал Леонард. Даже в строгой одежде. Обширная грудь заполняла топ платья, вплотную прилегая к большим, неуклюжим, пришитым вручную пуговицам.

– Могу... могу я чем-нибудь помочь?

– О, извини, – сказала она, все еще позволяя своим глазам блуждать. – Ничего себе. Электрический свет, я не видела его очень давно. Моя мать сбежала из посёлка, когда была подростком, отправилась в Филадельфию, присела на наркотики, ну, ты понял. К тому времени, когда Соломон нашел ее, мне было 14, и он привел меня сюда. Черт, это место – дыра, и я была всю неделю заперта в своей комнате, потому что у нас было “Покаяние”.

– Э-э...

Она махнула рукой.

– Это часть фрик-шоу, которое проходит там, внизу. Они религиозные психи. Каждую вторую неделю у них какой-то блядский обряд или празднование. Епифаниты верят, что чем больше вы страдаете от лишений, тем менее серьезно будете судимы Богом, когда умрете. Дерьмо собачье. – Она села на испачканную кушетку и улыбнулась, будто эти ржавые пружины были большой роскошью. – Но “Покаяние” – хуже всего, потому что никому не разрешается разговаривать или даже покидать свои комнаты неделю... Скажи, это свиное дерьмо на полу?

Упс.

– О, извините, – пробормотал Леонард. – Это... ну, у одной из собак был несчастный случай, я сейчас уберу его.

Девушка – Эстер – вскинула голову и засмеялась.

– Не парься. Мы фермеры там внизу, я все время вижу дерьмо животных.

Глаза Леонарда невольно уставились на нее.

– Вы что-то сказали о посёлке?

Она скинула свои неуклюжие ботинки и положила обе ноги в белых чулках на рукоять дивана.

– Да, и Солли теперь в бешенстве. Вся община срёт кирпичами, потому что свинья сбежала.

Что-то вроде камня, казалось, образовалось в горле Леонарда. Его глаза грозились выпрыгнуть. Через несколько мгновений она посмотрела на него.

– Ты в порядке?

Щелчок.

– О, да, да, – пробормотал Леонард. – Но я не понимаю. Вы сказали, что свинья сбежала?

Развалившись на диване, Эстер вздохнула и закрыла глаза, словно утомленная.

– Это часть “Фестиваля Покаяния” – свинья, я имею в виду. И она сбежала перед “Седьмой Hочью”. Вот почему Солли “кукухой едет” там внизу; “Покаяниe” не может официально закончиться, пока свинью не убьют. На самом деле это забавно...

Но ее слова, казалось, соскальзывали в некоторой рассеянности, а именно – тактильной рассеянности, потому что теперь, когда она лежала на диване, ее руки начали очень медленно скользить вверх и вниз по ее бедрам, лаская тело.

– ...это забавно, я имею в виду, потому что мой дедушка совсем не в форме. Для него это как потерять адвентистский венок в ночь перед Рождеством...

Более странные прикосновения, ее руки двигались вверх и вниз по внешней стороне бедер, затем внутри, затем до ее груди. Казалось, она сделала это, не осознавая своей неуместности. В конце концов, она была гостем, и гости обычно не заходят в вашу гостиную, не плюхаются на ваш диван и не начинают себя ласкать. (Ну, может, в Калифорнии, но не в большинстве мест.) Теперь ее руки не скрывали, как она сжимала грудь в суровом черном платье.

– Все праздничные торжества семеричны; семь – это число Бога, поэтому Епифаниты признают это число в надежде быть достойными Бога. В течение шести дней мы молимся и исповедуемся, а в седьмой день мы забиваем пeреходящего Агнца. Это символическое приношение Богу, основанное на Левите...

Это звучало довольно интересно, но то, что происходило на диване, оказалось намного более интересным. Пылкие пальцы расстегнули верх, распахнули его и обнажили большие, бархатные, качающиеся груди. Лицо Эстер выглядело затуманившимся и розовым.

– Черт, я ничего не могу с этим поделать, – прошептала она. – Всякий раз, когда я выхожу из этой адской дыры, я просто становлюсь... такой... горячей...

У Леонарда создалось четкое впечатление, что она не имела в виду температуру комнаты. Ее соски затвердели до больших коричнево-розовых карамелек, a ее груди оказались достаточно большими, чтобы она могла потянуть их наверх и засосать. Когда она это делала, ее стопы выгибались, а голени извивались на диване. О, блин, подумал Леонард. Она поочередно сосала каждый сосок с пылкостью, которая заставляла Леонарда воображать, что она пыталась получить молоко. В то же время она немного изменила свое положение, и вскоре ее левая нога скользила вверх по ноге Леонарда, пока тот стоял и смотрел. Вверх по ноге, ага, потом до его промежности, где она тут же стала массировать, так же ловко, как рукой.

Э-э...

Последние десять месяцев Леонард был обречен на безысходную и почти голодную жизнь. Вместе с тем, единственными сексуальными образами, окружавшими его, были сцены двух женщин, занимающихся сексом с животными, и в большинстве случаев животные были более привлекательными, чем эти женщины. Следовательно, Леонард всегда считал, что его либидинальные реакции мертвы и похоронены. Но, не сейчас, не в тот момент, когда он наблюдал за этой крепкой блондиночкой, играющей с парой абсолютно звездных сисек, и пытающейся подрочить ему через штаны ногой.

Она пошла еще дальше, поставив на него обе ноги.

– Сними мои чулки! – pаздался горячий шепот.

Леонард сделал это.

– Доставай свой член!

Леонард сделал и это.

Теперь ее красивые голые ноги начали работать. Она смотрела сквозь сощуренные глаза и плотскую усмешку. Одна нога обосновалась под его монорхической⁸¹ мошонкой, потирая яичко. Другая проклятая нога схватила его член, как рукой, и начала сжимать его. Каждое сжатие вызывало обильные, похожие на драгоценные камни, капли пре-эякуляторного сока, который бил ключом, а затем свисал до пола, как прозрачная нить.

Яйцо Леонарда сжалось, его колени начали дрожать, а во рту пересохло.

– Я... ммм... я думаю, я сейчас...

– Еще нет! – воскликнула она. Она наклонилась, разгоряченная. – Позволь мне получить ее!

Леонард выпученными глазами посмотрел вниз, когда она очень тщательно начала выдрачивать его себе в руку. Это был взрывной, фонтанирующий оргазм, который залил в ее руку полную ладонь спермы, и ощущение было настолько отчетливое и полное, что Леонард тут же рухнул на пол, когда она закончила.

– Мне это нужно, – сказала она.

Теперь Леонард смотрел на ее лицо через её расставленные буквой “V” ноги. Платье задралось назад к ее бедрам, обнажив ее вагину и обильную верхушку лобковых волос цвета соломы. И то, что она сделала дальше, было совершенно впечатляюще.

Что, во имя Бога, она…

Леонарду не понадобилось заканчивать эту мысль. Она продолжала закидывать ноги – до тех пор, пока ее колени не оказались за ее плечами, а задние части ее икр фактически подпирали ее голову! Епифанит и акробат. Этот трюк, конечно же, доставил Леонарду самый экстремальный взгляд на ее нижние губы: они вывалились, как фруктовый пирог, который слишком долго пекли; как трещина, образованная, чтобы раскрыть начинку. Лицо на ее вытянутой шее озарилось самой злой ухмылкой, a затем она быстро втерла эту большую горсть спермы Леонарда в своё вагинальное отверстие.

Леонард не мог не спросить:

– Что... ты... делаешь?

Она массировала его пальцами, затем соскоблила остальное так, как можно было бы соскоблить остатки обледенения с резинового шпателя.

– Я хочу твою молофью во мне, – ответила она, все еще улыбаясь ему через долину ее грудей. – Я хочу забеременеть.

– Что! – вздрогнул Леонард.

– Солли совсем башкой двинется, если я залечу. Он подумает, что это сделал кто-то из прихожан – и у старого ублюдка наверняка будет удар!

– Понятно, – сказал Леонард, хотя он не понял.

– А теперь иди сюда, – сказала она, улыбаясь все ярче и настойчивее. Ее палец двигался между её ног. – Трахни меня, – сказала она. – Сунь свой палец в меня.

Леонард подполз прямо на зов и вставил указательный палец в гладкий, широко раскрытый розовый цветок. Сразу же скользкий проход захватил его – ее влагалище очень проворно всосало палец! – и затем она прерывисто сказала: – Вставь еще один палец...

В дело пошёл средний палец Леонарда, параллельно указательному. Он неторопливо вставлял и вытаскивал их. Это было очаровательно, и так же очарователен был весь путь внутрь, так как внутренняя часть ее бедер была покрыта прекрасными светлыми волосами. Конечно, здесь не было воска. Он погладил ее голени другой рукой, наслаждаясь прослеживаемым пуховым покрытием. Шелковисто, он догадался, что это за слово. Такой же очаровательный пучок поднимался вверх до пупка.

– Вставь два других, – выдохнула она.

Ну что ж. Леонард подчинился, так как всегда старался быть любезным человеком. Но, Эстер оказалась еще более любезной – в другом смысле, конечно, – когда она попросила:

– Засунь всю свою руку и сожми в кулак...

Губы Леонарда брызнули слюной, когда он выдохнул:

– Весь кулак? Это не больно?

– Просто сделай это!

Леонард, даже к собственному изумлению, сделал это. "Киска" Эстер плотно заглотила весь его кулак, изворачиваясь вокруг него, как спазмирующий мешок.

– Суй его туда и обратно! Жёстко!

Леонард сглотнул. Hу, его рука задвигалась, туда и обратнo. Вскоре его рука была похоронена на расстоянии семи сантиметров от запястья.

– Вращай кулаком тоже! Иисусe! Разве ты не знаешь, что такое ебля кулаком?

– Ну, нет, – стыдливо признался Леонард. – Но я быстро учусь.

Теперь его кулак погружался взад-вперед, одновременно вращаясь. Когда он поднял глаза, щеки Эстер вздулись. Ее лицо пылало ярко-розовым, ее глаза сузились до белых щелок. Затем ряд криков сопроводил серию вагинальных сжатий, которые причинили боль руке Леонардa. Потом она кончила, и из ее горла раздался грубый звук:

– О-о-о-оооооооооооооооооооо! Да-a-a-a, еб твою мать!

Леонард догадался, что этим все сказано. Когда она успокоилась, она посмотрела на него сквозь улыбку удовлетворения и – чпок! – быстро согнула мышцы таза и брюшной полости, чтобы выпустить его руку. Но сердце Леонарда задрожало, когда он заметил ее руки...

– Твои руки! Боже мой, что случилось!

Она выпрямилась и приняла сидячее положение, посмотрела на свои руки и нахмурилась. Кровь обильно наполняла каждую ладонь, капала на диван, ноги тоже кровоточили от несуществующих ран.

– О, черт возьми! Такое случается каждый раз. Я получаю стигматы⁸², когда хорошо кончаю.

Это тревожное событие, похоже, нисколько не беспокоило ее. Она натянула чулки на свои кровавые ноги, застегнула платье и вытерла свои кровавые руки о бока.

– Послушай, мне очень жаль из-за беспорядка.

Леонард уставился на неe.

– Все… все в порядке.

– Я имею в виду, я уберу тут все. Где кухня? Я принесу мокрые тряпки.

– Нет, нет, нет, нет, – слишком поспешно ответил Леонард. Свинья твоего деда находится на кухне, и она мертва. Две наркоманки избили еe до смерти, потому что онa съелa их героин, но это... другая история. – Я быстро все тут вычищу, – сказал он вместо этого.

Она встала, и он проводил ее до двери.

– Мне лучше вернуться, прежде чем они хватятся. – Затем она поцеловала Леонарда прямо в губы, неосторожно испачкав кровью майку “Van der Graaf Generator”. – Ты хороший парень... и отличный ебарь кулаком!

– Хм, спасибо, – ответил Леонард на комплимент.

Она застенчиво улыбнулась, когда натянула свой белый чепчик, измазав его кровью.

– Разве... xм, разве твой дедушка не сойдёт с ума?

– С ума от чего? – cпросила она.

– Ну, э-э, у тебя повсюду кровь.

– О, это? Ну, э-э, он подумает, что у меня было посещение. – Она еще раз поцеловала его, потом рассмеялась. – Я скажу ему, что меня трахал Cерафим! ⁸³ Пока!

Она поспешила в ночь и исчезла почти как на крыльях.

Почти как Cерафим.

««—»»

Леонард даже не потрудился вычистить кровь. Это было не то чтобы очень важно. Если она подумала, что эта кроха крови была беспорядком, ей следовало увидеть задние комнаты. Случай его причудливой сексуальной встречи с Эстер, не говоря уже о последовавших свидетельствах ee стигматов, быстро исчезли из внимания Леонарда. У него было нечто гораздо более важное, о чем заботиться прямо сейчас, не так ли?

Свинья лежалa так же, как он оставил еe: мертвая на кухонном полу. Теперь это было любопытно само по себе. Он даже задавался вопросом, почему он не подумал об этом раньше. Каждый раз, в прошлом, когда Рокко притаскивал фермерское животное для фильма, оно доставлялось из Нью-Джерси в одном из этих двухколесных трейлеров для животных, соединенных шарниром с задней частью “Deville”. Но свинья, Леонард знал это, была брошена на заднее сиденье, и ему никогда не приходило в голову, насколько маловероятно, чтобы два мафиозо проехали весь путь до Трентона со свиньей на заднем сиденье. Конечно, нет – они просто украли свинью из соседнего религиозного поселения, зная, что это поселение разводит свиней. Так почему Рокко должен сердиться, когда узнает, что свинья мертва? Это не его свинья. Как бы то ни было, он все равно должен был избавиться от животного; правда, онo умерло только час назад, а не в пятницу. Он не мог оставить ее гнить на полу. Надо похоронить ее, было первым решением Леонарда. Надо похоронить “Арнольда”. Но прежде чем он даже подумал наклониться и потащить его наружу…

Минуточку!

Факты крутились в его голове, как список.

1) Я голодаю.

2) Девочки голодают.

3) И мы, по сути, голодали месяцами.

4) Рокко никогда не приносит достаточно еды.

5) Единственная пища, которую мы имеем в доме сейчас, является собачьей едой.

Но...

6) Прямо сейчас я смотрю на отличную, выкормленную кукурузой свинью!

7) Я, должно быть, ТУПОЙ!

В самом деле. Зачем есть корм для собак, когда у него было 75 кг отборной свинины, одобренной USDA,⁸⁴ прямо здесь, у его ног?

Леонард взял нож. Леонард вытащил топор из сарая. Леонард поднял свинью на кухонный стол. Леонард включил духовку.

Затем Леонард начал резать.

««—»»

Это заняло всю ночь, но ночь, казалось, сейчас застыла с Леонардом в роли Счастливого Mясника. Он наблюдал, как его отец раздирал свиней бесчисленное количество раз, и помогал столько же. Шкура “Арнольда” была стремительно содрана острым ножом, а «требуха» былa так же легко, хотя и немного более чудовищно, удаленa и выброшенa в ранее раскопанную яму на заднем дворе. Копыта и, увы, голова “Арнольда” быстро отправились следом. Конечно, работа с топором вместо типичных ленточных пил представляло некоторую трудность, но Леонард обнаружил, что существующего инструмента вполне достаточно. Он сделал большую часть четвертования на заднем дворе, за изгородями; собаки смотрели на него с большим интересом, и Леонард, теперь щедрый поставщик мяса, бросaл им сырые объедки, вызывая полный восторг. Затем, отступив назад, он отделил свиные части от лишнего жира. Получившиеся ветчины, бока, голяшки и ошейки были сброшены в большое ведро соленой воды, где их можно было оставить на несколько дней, чтобы сохранить. Остальное было отделeно, далее поделено на части и уложено в холодильник. Готовка бекона была самой сложной, поскольку это повлекло за собой тщательное обрезание мышечного мяса, покрывающего ребра, и надлежащим образом нарезание области плоти, которая связывала её с брюшной стенкой. Леонард начал с этой очень важной задачи – ему действительно нравился бекон – но сначала, он поместил в духовку один большой выбранный кусок филе, или «вырезку», посыпал его солью и рубленым диким луком с заднего двора, затем накрыл фольгой и запекал его на 350 градусах в течение полутора часов.

Он мерил шагами кухню, заламывая руки. В мгновение ока зловоние дома – крови, экскрементов, рвоты и ужаса – было подавлено ароматом, который можно было бы назвать только ниспосланным небесами. Это заставило Леонарда истекать слюнями. И когда наступило время обеда, и Леонард, громко хихикая, вытащил эту шипящую вырезку из духовки и поставил ее на стол, у него появилась такая мощная эрекция, как если бы Эстер, испорченная Эпифанитка, вымогала его сексуальное влечение "надрачивая" ногами.

Он съел всю вырезку, а спустя некоторое время откинулся на спинку, измученный, объевшийся и ухмыляющийся.

««—»»

Ему снилось, что он стоит на декорированной сцене перед восхищенной аудиторией, по крайней мере, в тысячу человек. Человек в смокинге, который был похож на Боба Баркера⁸⁵, прежде чем он стал абсолютно древним, держал яркую золотую награду в одной руке, а микрофон в другой, и его усиленный голос прогремел:

– И теперь в категории «Лучший Дебют», победитель... «Исповедник» Леонарда Д'Аравы!

Леонард рыдал, вставая; его сердце и душа и дух расцвели. Эстер Эпифанитка приветствовала его, и, конечно же, там были голые Сисси и Подснежник, и хозяйка из “Аллеи Bдовы”, и мертвый отец Леонарда, и Рокко и Наклс, и даже Джордж из Блока “D”.