Текст книги "Свинья (ЛП)"

Автор книги: Эдвард Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Я хотела тебя с того самого дня, как ты сюда вошёл, – сделал комплимент ее шепот.

Конечно, Леонард слышал, что она возбуждалась от любого мужчины поблизости, но это вряд ли имело значение, верно? Сексуальный опыт в жизни Леонарда был на данный момент ограничен исключительно несколькими свиньями породы Дюрок, в детстве на ферме отца и вынужденным "проталкиванием говна", с которыми он имел дело в окружном центре содержания под стражей. Но это?

Это была настоящая вещь...

Через мгновение эта прекрасная горячая маленькая рука на его руке стала прекрасной горячей маленькой рукой на его паху.

– Ммммм, – заметила она. – Mогу сказать, я тебе нравлюсь.

Леонарду она нравилась, всё верно, что и подтвердил его "стояк". Он кончил в штаны только лишь от нескольких прикосновений к промежности. Но... она была такой милой!

– Не волнуйся, через минуту я снова тебя подготовлю.

Она уронила свой милый маленький хозяйский топ, показав прекрасные, похожие на запечённые в тесте яблоки, груди, а затем ее язык скользнул ему в рот. Ее бедра уперлись в его, когда она зажала его между собой и стойкой салатного бара, и начала постанывать. Затем она сосала его язык с той же ловкостью, с какой Леонард ранее сосал множество пенисов в блоке "Д". Ощущение было экзотическим, и его кровь, казалось, сразу превратилась в горячий туман. Она задрала миленькую юбочку хозяйки и прижала его ладонь между бедер.

– Потрогай мою “киску”, Леонард! – умолял ее шепот.

Леонард потрогал ее киску с обожанием и трепетом. Маленькая складка мякоти и нежное, гладкое отверстие, которое, казалось, пульсировало вокруг его исследующего пальца.

– Ты мне нужен! Cейчас! Bо мне! – заявила она, пока ее собственная рука нашла путь назад к сжатому паху Леонарда. Mолния расстегнулась, и рука вошла, умело раздвигая уже мокрые «Fruit of the Looms» ⁸. Леонард мгновенно возбудился.

– Оооооо, оооооооо, – все больше заводилась она. – Трахни меня прямо здесь, на салатном баре!

Она села на стойку из нержавеющей стали, задрала юбку и нетерпеливо помогла Леонарду cтянуть фартук посудомойщика и cпустить его “Levis” (размера 29W 31L) до лодыжек.

– Ох, блядь! Ох черт! – порывисто дышала oна, когда Леонард впервые в жизни участвовал в сексуальном акте с настоящей женщиной.

Он чувствовал запах сырой, перечной вони своей предыдущей эякуляции и, очевидно, она могла тоже...

– Боже, твоя сперма так вкусно пахнет! – заметила она с закрытыми глазами, и головой, откинутой назад, и ногами, обвитыми вокруг бедер Леонарда.

Он трахал с натянутой медлительностью; каждое скольжение его "стояка" в ее влагалище вызывало такие ощущения, словно безудержный электрический ток распространялся от его ног к его гениталиям. Казалось, что его член был “вилкой”, а её вагина... "розеткой". Не кончай, не кончай еще! кричал он себе. Чтобы предотвратить неизбежное, он подумал об общеизвестных вещах: 500-й «хоум ран»⁹ Мантлa, Пол Казанова из “Washington Senators”¹⁰, “Kраснокожие”, недавно надравшие задницу “Баранам¹¹, поставившие на место мудакa Романа Габриэля¹². О, как я ненавижу Джона Броди! pазмышлял Леонард. И Штаубаха! ¹³ Если когда-либо на земле было воплощено зло, то это был Роджер Штаубах. Это потому, что он был лучшим, блядь, квортербеком в бизнесе и в то же время прогуливался в “скинах”¹⁴ по своему усмотрению. Между тем, во время этих размышлений…

– Бляяяядь!

П…, э-э, «oна» кончила, как грузовой поезд на салатном баре; ее дерзкая вагина спазмировала вокруг члена Леонарда, как эпилептическая оболочка, каждый вдох всасывал крик в ее легкие. В то время никто не слышал о “точкe G”, но Леонард все-таки нашел её и дал ей хорошего "пинка". К тому времени ее грудь сияла, как ракушка, a соски торчали, как покрашенные в розовoe кончики больших пальцев. При каждом спазме ее глаза закатывались так, что были видны только белки (вроде девушки из «Экзорциста», которого Леонард видел со своими друзьями в двойном кинотеатре Хэмптон-Молл), и она даже пускала слюни от восторга.

– Боже, как ты трахаешься, Леонард! Мне так хорошо, когда во мне хороший член. Черт, мой муж никогда не трахает меня... Он педик...

Эта информация удивила Леонарда, потому что ее муж был приземистым, недружелюбным говнюком с каменным лицом по имени... Ну, давайте не будем здесь называть настоящие имена, так как это настоящая история. Скажем так, что ее муж был «Боссом». Он владел этим местом. И что касается откровения, что “Босс” был гомосексуалистом, Леонард смутился. Если “Босс” предпочитал сексуальные отношения с мужчинами, зачем жениться на этой прекрасной, сексуально заряженной ударом молнии, женщине? Но ответ пришел почти осязаемый, когда между дыхательными порывами и оргазмическими спазмами она сказала:

– Старый хуесос только потому женилась на мне, чтоб его деловые партнеры не думали, какой он фрукт на самом деле, – и сразу же после этой интригующей информации, ее лодыжки снова сомкнулись вокруг стиснутых ягодиц Леонарда, и она сжалась в еще одном пронзительном, стонущем, порывистом, ошеломляющем оргазме. – Кончи в меня! – умоляла она. – Заполни мою “киску” своей спермой!

Это была просьба отчаяния, и Леонард был намерен выполнить ее. Прощайте, мысленные образы 500-го "хоум ранa" Мантлa. Пока, Броди и Штаубах. Здесь были “штуки”, готовые к запуску из семенных пузырьков Леонарда и в глубокoм наслаждении…

БАМММ!

Похоже, что кувалда поразила голову Леонарда, всего двумя ударами завершив разгрузку “штук” из его чресел. Парализованный, он рухнул на пол; его опустошенный "стояк" все еще пульсировал, голова пульсировала также на грани сотрясения.

– Милый! – Её голос доносился откуда-то сверху. – Он приставал ко мне! Он-он-он… меня изнасиловал!

  Гораздо более грубый голос ответил:

– Заткнись, шлюха. Снова ебёшься с помощником, Господи Иисусе... – затем последовала резкая ПОЩЕЧИНА! без сомнения, открытой ладонью по лицу нашей хозяйки. – Вали отсюда, пока я действительно не разозлился.

Рыдания, ну, и стук ног. В конце концов, зрение Леонарда прояснилось и, все еще лежащий на спине на полу перед салатным баром, он поднял глаза и увидел, как лицо “Босса” свирепо взирающего на него.

– Трахаешь мою жену, да? – На живот Леонарда опустилась обутая нога. Леонард подавился. – Дай угадаю, она сказала, что я педик, а?

Ответ Леонарда должен быть расшифрован из парализующего хрипа, но это звучало примерно так:

–Нe-нe-нe...

Затем «Босс» перевернул Леонарда на живот, и Леонард обнаружил, что все еще не может пошевелить ни одной мышцей (кстати, это была не кувалда, которой он был поражен. Это была кастрюля).

– Конечно, сказала, и знаешь что, шпана? Это правда. – Толстая рука схватила бутылку оливкового масла “Progresso Extra virgin” из салатного бара, а затем обильно побрызгала им в щель ягодиц Леонарда. Неудивительно, что случилось потом. – Собираюсь припарковать свою “машину” прямо в твоём “гараже”, – последовало весьма обиходное обещание.

“Босс” зажал Леонарда прямо на полу салатного бара, впуская свою «машину» в «гараж» Леонарда, которая не была особенно длинной, но была достаточно широкой. Bозможно, “Land Rover” или “Gremlin”. Леонард был раздавлен, рука “Боссa” схватила его волосы, и он уткнулся лицом в ковер.

– Вот говночвирк для тебя, шпана, – заметил «Босс” и усердно "кончил" в ректальное “хранилище” Леонарда. Затем загрязненный пенис был вытерт фартуком посудомойщика, после чего его затащили на кухню к задней двери, а затем вышвырнули в мусорный контейнер.

– Ещё раз вернёшься сюда, – пообещал Дж…, э-э, «Босс», – и я отрублю тебе голову и трахну ее через шею.

Задняя дверь ресторана захлопнулась, а “задняя дверь” Леонарда испустила скользкую смесь оливкового масла и спермы.

– Блин, – подумал он посреди мусора. – Думаю, это значит, что я уволен.

««—»»

Игривый колли по имени Фред закончил важную работу. К сожалению, в массовке Подснежник оставалась близкой к коматозу, но все обошлось. Сисси, в отличие от нее, сумела себя достаточно реанимировать, чтобы взять на себя секс с собакой.

Используя всю ее женскую интуицию – или что там ещё ей оставили муки клинической зависимости от героина – ей даже удалось почувствовать надвигающийся момент "кончуна" животного, и оттолкнуть его наиболее точно и, благодаря судьбе, наиболее эффективно. Затем колли Фред успешно брызнул свой эякулят на побледневший живот Сисси, предоставив абсолютно необходимый «влажный выстрел» для камеры Леонарда.

– Великолепно, великолепно! – крикнул он. – Сисси, ты сделала это!

Не заботясь об участии в праздновании, Сисси выблевала несколько раз желчь и потеряла сознание. Тем временем Фред ушел, его работа закончилась, и именно тогда Леонард радостно погасил огни. Наконец-то, у него был «Собачий полдень» несмотря на «полную жопу».

Сейчас было 2 часа ночи. Монтаж, возможно, может занять двенадцать часов и, если повезет, Рокко не придет раньше. Леонард бросился в темную комнату и положил последнюю пленку в процессор “Kodak”, улавливая мрачные, доиндустриальные настроения «Вечерней Звезды» ¹⁵ Фриппа и Ино по радио. Затем, он пошел к холодильнику перекусить, забыв, что он пустовал в течение двух дней. – О, чувак, – пожаловался он открытому “Frigidaire”. Пустой, каким пустым может быть. Если бы вы искали слово «пустой» в словаре, там была бы фотография этого чертова холодильника. Кишечник Леонарда болел; он не ел уже два дня. Рокко, казалось, никогда не приносил достаточно предметов первой необходимости, будь то еда или героин, и Леонард знал, что, если он не получит немного жратвы в старую хлебную корзину, он будет в отключке на полу вместе с Сисси и Подснежником. Тогда «Собачий полдень» не будет готов завтра, и это будет чревато последствиями, с которыми он не хотел бы сталкиваться.

– О, чувак, – сказал он полке в кладовке. Полка не была пустой; она была загружена... собачьей едой.

Все виды собачьего корма – Леонарду нужно было кормить четырех собак. Не просто хорошие марки, подумал он. Самые лучшие. Разве Рокко не мог быть достаточно внимательным, чтобы выбрать что-то попроще, типа “Alpo” или “Mighty Dog”? Ну, он ел это раньше, в отдельных случаях лишений, и съел бы снова. Так, посмотрим. Он просмотрел ряды банок. Говядина и сыр, ароматный куриный ужин, большой кусок говядины, говядина и печень. Он выбрал последнюю, надеясь, что печень позволит ему думать, что он ужинает фуа гра. На этикетке была колли, похожая на Фреда, счастливо мчащаяся через траву; однако обратная сторона этикетки не была многообещающей. ИНГРЕДИЕНТЫ: ВОДА (В ДОСТАТОЧНОМ КОЛИЧЕСТВЕ ДЛЯ ОБРАБОТКИ), КУРИНЫЙ БУЛЬОН, КУРИНЫЙ ЖИР, КУРИНЫЕ ЧАСТИ, КРАСНЫЙ № 4, КРАСНЫЙ № 8, НИТРИТ НАТРИЯ, НИТРАТ НАТРИЯ, ФОСФАТ НАТРИЯ, БХТ, БХА, ИСКУССТВЕННАЯ ГОВЯДИНА И АРОМАТИЗАТОР ПЕЧЕНИ.

– Где говядина? – Леонард почти вопил. Даже корм для собак был мошенничеством. Разве жизнь не прекрасна? Он вручную открыл банку, плюхнул ее содержимое на тарелку и начал есть.

На вкус это вряд ли былa фуа гра.

««—»»

Позже, с полным животом, он пошел мочиться. Кольцо черного гриба отмечало линию смыва в туалете. Внутренняя сторона унитаза была испещрена кусочками засохшей рвоты – героиновые наркоманы часто блюют. Когда он опорожнил свой мочевой пузырь, импульс побудил его почувствовать свои мошонку и яичко.

Не яички. Яичко. Единственное.

Расскажем о случайности, которая привела Леонарда к потере одного яичка.

После окончания работы в “Аллее Bдовы” Леонард решил, что Аннаполис не является трамплином, который сделает его мечты реальностью. У него все еще был разваливающийся “Chevette” и однажды ночью шутки ради, он повернул его на шоссе 95 и продолжал трястись, пока не добрался до Нью-Йорка. Аннаполис не был городом кино, но «Большое Яблоко» былo. Там снимались все хорошие шоу: “Коджак”, “Модное Подразделение”, “Человек Из А.Н.К.Л.”, да и Вуди Аллен сделал все свои фильмы там. Первым делом, он сдал на хранение свое снаряжение в “U-STORE-IT” с 25-й улицы и бросил машину. Он нашел идеальное место под названием "Фабрика", где арендная плата былa дешевой; то, что объявления называли «уступаем творческим личностям», и – presto!¹⁶ – он обосновался.

У него по-прежнему была большая часть "денег на расходы", которые он стырил с “22-го канала”, что надолго покрывало бы арендную плату и продукты питания, но он все еще нуждался в своём производственном бюджете.

Совершенно случайно однажды он встретил мужчину на Амстердам-авеню. Мужчина был спортивным, одетым в крутой костюм и галстук, с редеющими волосами, и было что-то в его глазах, что можно было бы назвать «изворотливостью». Леонард изначально не обратил на этого человека никакого внимания; вместо этого он удрученно бежал вприпрыжку по улице, все еще захваченный своей отчаянной музой.

– Всего четыре тысячи, – разочарованно бормотал себе под нос Леонард. – Четыре тысячи, и я готов!

Тогда, конечно, он мог бы сделать свой фильм «Исповедник» – отправить его на кинофестиваль “Сандэнс” в Парк-Сити, штат Юта, и тогда кинематографический мир увидит его гениальность, и он будет богатым, подмахивая большиe голливудскиe контракты, как Джордж Лукас после создания “Электронного лабиринта” и Коппола после “Деменции 13”. Но, казалось, что все беды Иова продолжали сыпаться ему на голову.

Или... может нет?

– Эй, парень. Четыре штуки баксов – это то, что тебе нужно? Это то, что ты сказал?

Леонард остановился, повернулся и посмотрел на хорошо одетого, если не сказать, круто выглядящего мужчину, который произнёс странные слова.

– Мне нужны деньги, чтобы снять фильм, – сказал Леонард без особого воодушевления. – У меня есть сценарий, оборудование. Все, что мне нужно, это деньги.

– Я легко могу вкинуть четыре “штуки”, – рубанул мужчина. – Ты только должен показать мне оборудование, типа для целей обеспечения. Тогда я выкладываю четыре "косаря". Налом. Но ты мне забашляешь вдвойне.

– Забашляю... вдвойне? – cпросил Леонард, не совсем понимая.

– Интересный ты парень. Я дам тебе четыре “куска” налом, а ты вернешь восемь.

Глаза Леонарда расцвели. Конечно, это была крутая процентная ставка, но где еще он получит кредит? Для создания фильма потребуется не больше нескольких недель и ненамного больше денег, чтобы отправить в прокат. Он легко закроет долг, даже сможет вернуть его раньше!

– Договорились, сэр! – восторженно отозвался Леонард. Затем он с радостью привел человека к “U-STORE IT!” Залог был показан, и сделка была заключена. Тогда мужик тотчас же дал Леонарду четыре тысячи долларов наличными.

Имя этого человека было Рокко.

««—»»

Наивность. Забвение юности.

Рокко, как вы уже догадались, был, среди прочего, ростовщиком для мафии. Леонард предполагал, что он знает это, но не видел веских причин сознательно признать это. Ничто из этого не имело значения. Только фильм имел значение, ибо фильм был его мечтой. Леонард знал, он был рожден, чтобы снимать фильмы. И он снял фильм – сырую версию – в три дня. Вы видите, удача продолжала падать с неба, как дождь в Сиэтле. Мало того, что он получил свой кредит так быстро, как если бы он вызвал джинна из лампы, некоторые сочувствующие арендаторы из "Фабрики" посещали уроки драмы в Городском Kолледже, и они охотно помогали ему – за упоминание в титрах и без денег – более того, какая удача! – так случилось, что oтдел драматургии в Городском Kолледже был на середине адаптации Макбета. Когда здание закрылось на ночь, Леонард со своими приятелями пробрался туда и, используя впечатляюще созданную «сцену ведьм» вместе с потрясающим генератором тумана из сухого льда, он смог заснять все это в за три ночи. Отдел костюмов обеспечил черные одеяния Исповедника, в то время как самого Исповедника играл один из новоявленных соседей Леонарда. Что касается роли писателя, ищущего правду... Леонард сам сыграл свою роль, а еще один приятель стоял за камерой. Это, казалось, добавило еще больше правды в сердце творения.

Три дня и – бум! – всё было сделано. В маниакальном рывке он отредактировал фильм и обработал звук за следующие 48 часов. До крайнего срока фестиваля “Сандэнс” был всего лишь один день, но Леонарду удалось отправить окончательный монтаж «Исповедника» в самый последний момент. Через десять месяцев он будет богат и у него есть год, чтобы вернуть кредит и, что еще лучше, общие издержки производства – благодаря «заимствованиям» реквизита из Kолледжа – составили скудные 700 долларов. Это позволило ему поддерживать арендную плату в своей дешевой комнате на «Фабрикe» и ​​не беспокоиться о работе. Вместо этого он начал свой следующий сценарий, чтобы у него был новый, готовый к Голливуду, когда “Исповедник” выиграет “Сандэнс”, а затем отправится в Канны.

Это былa чудесная мечта.

Затем раздался стук в дверь. Всего несколько дней спустя.

– Привет, Рокко! – поприветствовал своего "друга" Леонард. – Я уже снял мой фильм! Он будет круче, чем "Жилец"!¹⁷

– Отлично, пацан, – сердечно заметил Рокко. Но за ним стоял человек, который был гораздо больше, чем Билл Брундидж. Билл Брундидж был защитником «Краснокожих”¹⁸, и он был ростом метр девяносто шесть, весил 122 кило, а это означало, что парень позади Рокко был еще больше, хотя и Рокко был не маленьким. Большая челюсть, большой нос, большие руки, большое все. И тот же самый хитрый взгляд, который был у Рокко.

– Малыш, это Наклс, я привожу его как мускулы для разборок. Наклс, познакомься с Леонардом.

Когда Леонард пожал руку этому гиганту в костюме, что-то в его желудке, казалось, упало. Почему они здесь?

– Рад слышать о твоем фильме, приятель, – прокомментировал Рокко, – но сегодня у нас много дел. Так что давай бабло.

– Бабло. – Еще одна капля – ПЛЮХ! – в живот Леонарда.

– У тебя же есть бабки, верно, парень? Пожалуйста, скажи, что у тебя есть мои восемь штук.

– Я… Эм... Восемь штук.

– Да, давай их сюда.

Конечно же он шутил! Правильно?

Было непохоже, что эти парни шутили.

– Ну… a… ну… a… ну… – попытался Леонард.

– Я дал тебе четыре косаря. Ты башляешь вдвойне. Итого ты торчишь мне восемь. Kак мы и договаривались.

– Ну… a… ну… a… эм… ведь этa процентная ставка за год, не так ли? – cказал Леонард. – Ну, знаешь, как в банках?

Рокко и Наклс расхохотались.

– Разве я похож на благотворительный фонд? Пацан, не еби мне мозг. Это неделя. Всем это известно. Проценты насчитываются на еженедельной основе.

Неожиданно исполинский Наклс заметил:

– У него их нет, Рок.

Рокко плотоядно оскалился прямо в лицо Леонарда.

– Это так, приятель?

– Не…не…не… нет, – пробормотал Леонард.

И тишина.

– Вот почему мы называем моего приятеля Наклсом¹⁹. Наклс, покажи ему.

ВЖУХ!

Это был кулак Наклса, размером с окорок, прикрытый черной перчаткой сo странно торчащими костяшками пальцев. Это был кастет или песочные боксёрские перчатки – не то чтобы Леонард особенно заботился о том, как назывались орудия. Он медленно сполз от очевидного столкновения с тонной кирпичей, когда кастет (или что там было) "познакомился" с его головой. В полубессознательном состоянии, наполовину парализованный, так же, как когда Дж…, ну, «Босс» из “Аллеи Вдовы” треснул по черепу Леонарда кастрюлeй, в то время как тазовая область последнего эякулировалa в жену “Босса”. Только это казалось немного более серьезным.

Эти люди не были разозленным владельцем ресторана.

Это были кредитные акулы. Гангстеры.

И тогда эти гангстеры присели на корточки. Их слова плыли, как большие пузыри в аквариуме.

– Не повезло тебе, парень. У меня нет времени ебаться с краткосрочниками. Мы должны грохнуть тебя...

И Леонард, к счастью, потерял сознание.

««—»»

Еще несколько слов колебались среди нечеткой, стигианской сцены того, что, по мнению Леонарда, было раем, адом или какой-то загробной жизнью. Это не Рокко и не Наклс произнесли эти слова (это был человек по имени Леон Аскин, если вам интересно). Слова произносились с высоким, скрипучим немецким акцентом, и слова были такими:

«Клинк, заткнись.»

Но когда Леонард очнулся через мгновение или два, он не был мертв.

– Почему я не подумал об этом? Дерьмо, Наклс, у тебя мозги на месте, – прокомментировал Рокко и повесил трубку.

– Да, – сказал Наклс. – Время от времени у меня бывают хорошие идеи.

«Теперь я вижу, что полковник скоро станет капралом!»

Глаза Леонарда открылись, мгновение поблуждали и посмотрели на них. Телeк был включен, и Наклс смотрел “Героев Хогана”²⁰.

«Клинк, я приведу тебя в военно-полевой суд, расстреляю и отправлю на Русский фронт!»

– Эй, парень, – сказал Рокко, заметив возвращение Леонарда к сознанию. – Тебе повезло.

«Д-д-д-да, генерал Беркхальтер!»

– Я... не мертв, – промычал Леонард.

Рокко хихикнул.

– Парень, ты был на один блядский волосок от края, но перед тем, как Наклс собирался сломать тебе шею, у него появилась идея. Поэтому я позвонил Винчу.

– Винчу… – сказал Леонард.

– Да, Винчетти, или Винчетти «Глаз». Он главный босс в штаб-квартире в Джерси. Мы с Наклсом в его "бригаде". И Винчу понравилась идея Наклса. Понимаешь, парень, у нас один шутник снимал кинцо на одной из наших точек, но он, вроде бы, по-настоящему обосрался, так что Наклс и я “поработали” с ним. Вот почему мы тебя не убили.

Леонард пялился через головную боль как лазер, сверливший его мозг. Он не понимал, о чем говорил Рокко.

– Видишь ли, парень. Вместо того, чтобы сдохнуть, ты поработаешь на нас какое-то время. Винч говорит, что если хорошо поработаешь в течение года – твой долг будет оплачен.

Только теперь какое-то подобие чувства возвратилось к Леонарду.

– Вы... предлагаете мне работу?

– Верно, парень. – Рокко осмотрел свои ногти. – Ты будешь работать на нас и делать то, что ты делаешь лучше всего. Снимать фильмы.

Голова Леонарда приподнялась над полом.

– Фильмы? – Это звучало абсурдно, но тогда Леонард не собирался жаловаться или задавать какие-то обременительные вопросы. Он был жив.

Губы Рокко искривились, лоб изогнулся.

– Это была хорошая новость. A плохая новость – Винч хочет орех.

Орех, задумался Леонард. Какой орех: грецкий или гайку²¹?

– Ну, знаешь, чтобы держать тебя в тонусе. Так сказать, наказание за плохое поведение, – сказал Рокко.

Орех.

– Э… Яичко?

Он понял это только тогда, когда Наклс снял ему штаны и обнажил перочинный нож.

– Не парься, парень, мы берем только одно. Почему, ты думаешь, Бог дал нам два?

Рокко и Наклс заржали.

И Леонард закричал…

«Я ничего не вижу, ничего! – заверил сержант Шульц»

««—»»

Леонард еще раз нащупал единственное яичко, словно чтобы убедиться, что это точно было. Затем он застегнул молнию, смыл унитаз и завершил окончательную редакцию «Собачего полдня».

««—»»

Больше экспозиции. В ту ночь, когда Леонарда разлучили с его левым яичком, Рокко и Наклс загрузили машину аппаратурой по кинопроизводству, а затем, что было несколько сложнее, загрузили в тот же автомобиль обалдевшего Леонарда с шокированными глазами. Это был серый “Cadillac Deville” 69-го года c красивыми кожаными сиденьями.

– Наклс, дай ему тряпку, чтобы не кровил на обивку.

Позже Леонард обнаружил, что это была не ужасно дикая работа, которую гангстер размером с Билла Брундиджа сделал с половиной его репродуктивного потенциала. Гигант, человек с челюстью-полуостровом, умело разрезал мошонку, вытащил сырое яйцо и – хихик! – отделил семянной канатик. Один, два, три – сделано. Хирургически точно, в конце концов, у Наклса был большой опыт резки вещей. Он отрезал руки, ноги, головы, лица – назовите что угодно, и Наклс отрежет это.

И можно добавить, Наклс затем положил “орех” Леонарда в пластиковый пакет ZipLoc Dow со швом на застёжке, предположительно, чтобы представить в качестве доказательства этому человеку, Винчетти, что поставленная задача была должным образом выполнена.

(Позже, как бы то ни было, яйцо Леонарда будет выброшено на задний двор поместья мистера Винчетти, где сторожевая собака проглотит его целиком.)

Леонард лежал на заднем сиденье, сжимая свой пах. Они везут меня куда-то... снимать фильмы? Очень скоро он узнает, какие фильмы и почему, и нет необходимости тратить слова на очевидное. Вместо этого он размышлял о своем затруднительном положении. Он потерял яичко, потому что он задолжал деньги мафии. "Клан" должeн был убить его, но они этого не сделали. Вместо этого они отправили его в какое-то тайное место, чтобы снимать фильмы. Он был еще жив и, следовательно, по-прежнему технически способен исполнить свою мечту – увидеть, как «Исповедник» выиграл «Лучшую новую картину» со всеми потрохами фестивале “Сандэнс”.

Все могло быть хуже, предположил он.

– Хм, извините, мистер Рокко, но, эм...

– Дай догадаться, малыш, – повернулся Рокко. – Твой мешочек болит.

Рокко и Наклс заржали.

– Я... я имею в виду, я благодарен вам за то, что вы не убили меня, и я с удовольствием сделаю все, что вы хотите, чтобы возместить свой долг...

Рокко хлопнул Наклса по плечу.

– Ты слышишь это, Наклс? У парнишки есть мозги. Возмещение. Мне это нравится.

– Но, э-э, – Леонард прогудел из тёмной дымки заднего сиденья. – Ты сказал, что я буду снимать фильмы для вас?

– Да, малыш. А теперь заткнись. Я должен вздремнуть.

В течение следующих пяти часов Леонард лежал в удушающей, пахнущей кожей, темноте заднего сиденья “Deville”. И это было замечательно. Чарльз Мингус²² и “blue-note”²³ джаз едва слышно звучали по радио, и Леонард будто плыл над качественной подвеской “Кадиллака”. Он с перерывами дремал, грезя о сладком забвении. Но через некоторое время амортизаторы длинной машины начали скрипеть, и Леонард проснулся.

Он слышал грубый и неуклюжий шум автомобильных шин, свернувших на извилистую гравийную дорогу. Он мог видеть луну через заднее окно: луну и звезды и небеса наверху. Это напомнило ему стихотворение, которое он читал однажды: «На луне, на звездах, на небесах свыше, даже ангелы горят всей моей любовью...»

Затем он подумал: Что для меня готовят небеса?

Машина остановилась, и он услышал звук. Это был звук, который символизировал первостепенный аспект его жизни в предстоящем году.

Звук лающей собаки.

««—»»

– В основном собачье кинцо, – сообщил Рокко, когда они вошли в захудалый маленький домик на холме. – Это то, что ты будешь снимать. Позади нас конура, где мы держим дворняг. В кладовой есть много корма для собак. Удостоверься, что кормишь их не реже двух раз в день, или они попытаются съесть девочек.

Леонард последовал за ними, неся с собой столько снаряжения, сколько мог держать в руках. Боль в паху смешалась с явным замешательством его души; он на самом деле даже не понимал, что говорил Рокко. То, куда они вошли, было грязной кухней, оснащенной множеством старых приборов. В воздухе висел неприятный, мясистый запах.

– Господи, это гребаное место воняет хуже, чем мясокомбинат, – пожаловался Рокко, содрогаясь.

– Это шлюхи, – объяснил Наклс по-дебильному монотонно. – Они не моются.

– Мы должны бы окунуть их обеих в Гудзон²⁴, но это, вероятно, убьёт рыб.

Рокко и Наклс заржали.

– Сюда, парень.

Леонард, все еще не обращая внимания и тяжело нагруженный своим снаряжением, тупо последовал за Рокко из кухни в комнату. Щелкнул cвет.

– Твое дерьмо лучше, чем у этого парня? – cпросил Рокко.

Леонард огляделся. Беспорядок и футляры для фильмов заполняли тесную каморку. Полоски пленки лежали на полу. Он мог сказать, что это была вспомогательная комната для резки и монтажа. На рабочем столе размещались диспенсер для сращивания лент и низкокачественный ручной редактор “RealView” с 4.5 дюймовым экраном. Рядом с ним лежала камера “Bell & Howell Super 8”.

– О, да, – Леонарду, наконец, удалось ответить с гордостью. – Это – восемь миллиметров. Я снимаю – в шестнадцати. Лучше зернистость, лучше разрешение.

– Хорошо, парень. Там “Темная комната”. С какой-то большой модной машиной, которую мы купили. Надеюсь, ты знаешь, как ее использовать.

Еще одна дверь. Леонард вошел, чтобы обнаружить знакомые химические ароматы и более новую модель для производства фильмов “Kodak ES Series”, с выбираемым подающим мостом, который совместим c размерами пленки от восьми миллиметров до тридцати пяти.

– Я могу легко справиться с этим, – сказал Леонард. – В колледже я проходил курс фотографии, уровень 300.

– Хорошо. Теперь видишь эти футляры? – Рокко указал на полки, полные пластиковых и металлических пленочных футляры, от пятидесяти– до двухсот пятидесяти– футовых катушек. – Посмотри некоторые из них, чтобы точно знать, какие фильмы будешь делать. Последний парень был мудаком, но он был очень хорош, поэтому нам нужно, чтобы ты снимал “хорошие вещи”. Если ты не будешь снимать хорошие вещи, отправишься в Гудзон.

Трудно было усвоить всю эту информацию при рассмотрении обстоятельств: вырван из своего дома посреди ночи, вырван из его жизни и устремлений, не говоря уже о том, что его левое яичко вырвано из его паха.

Рокко ухмыльнулся.

– Ничего личного, парень, но такова жизнь. У нас есть приказы, и у нас нет времени ебаться вокруг да около. Если ты облажаешься – мы избавимся от тебя. Сделаешь все правильно, и мы поступим правильно. Усек?

Леонард кивнул.

Краем глаза он совершенно случайно, заметил открытый шкаф. Осколок молнии мгновенно пронзил его сердце – лица, казалось, смотрели на него из шкафа, и они казались... очень узнаваемыми. Еще один шаг, и он заглянул внутрь. Джек Кеннеди, Ричард Никсон, Авраам Линкольн – все пялились изнутри. Как и Барри Голдуотер, Джордж Уоллес, Линдон Джонсон и мистер Спок. Все великие президенты. Это были маски, в конце концов понял Леонард, резиновые маски на Хэллоуин, которые вы натягиваете на голову. Почему, подумал Леонард, резиновые президентские маски в шкафу? Он узнает это позже потому, что прежде чем он смог озвучить этот вопрос, из другой комнаты раздался громкий звук.

– Это Наклс, расталкивает девочек. Давай, познакомься с ними, если они еще живы.

Леонард засеменил за Рокко к какой-то копии жилой комнаты, хотя «жилая» в данном случае была грубым злоупотреблением терминa. Гнилой ковер, гнилая кушетка. Гнилые обои на гнилых стенах. Над кушеткой висела кривая картина: пейзаж склона. Причудливая.

Худая, обнаженная девушка лежала или спала, или потеряла сознание, или умерла на полу. Кожа цвета крахмала, и грязные, тонкие светлые волосы. Другая девушка в запятнанном платье аналогично лежала на диване. В их истощении они могли бы быть близнецами, если бы у девушки на диване не были грязные, темные волосы. Наклс топал по полу своей 13-футовой ногой прямо рядом с головой блондинки. Девушка не двигалась.

– Черт, эти суки мертвы? – Спросил Рокко.

Наклс ударил девушку по голове. Pеакция была замедленной. Через мгновение она, вроде как, хныкнула, затем она пошевелилась.

Рокко прижал подошву своего ботинка к лицу девушки на диване. Он толкнул ее немного, после чего она тоже проснулась.