Текст книги "Роголом (ЛП)"

Автор книги: Эдвард Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

 Аякс выбросил сигарету из окна и закурил новую.

 – Что у тебя с головой? Лучший способ узнать, кто внутри, это зайти внутрь.

 – Ты не понимаешь, – ответил Дин. – Я не могу просто зайти в "Горти" и выпить пива.

 – Почему?

 – Я – Дин Лохан, – сказал Дин. – Вот почему.

 Аякс нахмурился на такой ответ, но прежде чем смог что-либо сказать, он заметил еще одну горячую блондинку, направляющуюся к входной двери.

 – Черт! Глянь на этот кусочек мяска...

 – Это Мэри Коттен.

 – Улетная соска...

 – Я ее трахал, – признался Дин. – Но потом бросил, потому что она побрила свою "киску".

 Аякс вылупился на него.

 – Ты...

 – Мне не нравится все это дерьмо с бритьем, и выстриженными дорожками. Я хочу, чтобы между ног была охапка волос. Хочу, чтобы там был куст, – Дин замолчал, указывая на длинное окно таверны. – Видишь высокую рыжую девку в футболке «Данциг»?

 – О, ты имеешь в виду ту, что сложена как ужин в честь Дня благодарения?

 – Ага. Это Крисси Кронер. Я ее трахал.

 Аякс был, как громом поражен.

 – Она обожала трахаться в зад. Ставила себе клизму всякий раз, когда я приезжал к ней.

 – Как долго ты с ней встречался?

 Дин поморщился в знак возражения.

 – Я не встречался с ней, просто трахал в зад пару раз. Я никогда бы не стал встречаться с такой девкой. Она носит слишком много макияжа.

 – Ты издеваешься надо мной, мужик? Черт, я бы съел с нее весь макияж!

 – Она – трейлерная свинья. У меня нет времени, чтобы гулять, взявшись за ручки, в гребаном парке. – Дин выхватил банку жевательного табака и отщипнул щепотку. – Все здешние девки – грязные шалавы.

 – Грязные шалавы?

 – Похотливые свиньи, Аякс..

 – Хрю-хрю...

 – И они не стоят нашего времени. Разве что времени на то, чтобы отодрать их и хлопнуть дверью перед их плаксивой рожей. – Он снова указал на окно. – Видишь брюнетку возле бильярдного стола?

 Аякс прищурился.

 – Ага... и я только что кончил в штаны. Дай угадаю. Ты ее трахал.

 – Я ее трахал, – сказал Дин. – Закидывал ей ноги за уши и драл так, что звук был, будто наступаешь на игрушку для собак. Хорошая была "давалка"... только мне надоело слушать ее треп. Она не понимала намеков, поэтому я стал выбивать из нее дурь... но она все равно не уходила. Говорила, что любит меня, говорила, что я лучшее из того, что с ней случалось. Однажды я врезал ей с ноги по башке так сильно, что она двенадцать часов провалялась в отключке. А когда пришла в себя, сделала мне минет.

 Аякс лишь молча таращился на него.

 – Все бабы – долбанутые на голову, – продолжил Дин. – Чем жестче пинаешь их под зад, тем больше они тебя любят. Видишь ту "дырку на ножках" возле игрового автомата? Это Тина Блэккер...

 – Она же жарче чем дверца на дровяной печи, – пустил слюни Аякс.

 – Ага, а "киска" у ней уже, чем лягушачья задница. Но она была слишком липучая, понимаешь, о чем я?

 – Нет, – сказал Аякс.

 – И потрепаться любила. Никак не могла заткнуться. Однажды вечером, когда я был пьяным, мне просто надоело, и я сломал доску ей об башку. Думаешь, выйдя из больницы, она подала в суд? Черта с два! Она умоляла меня жениться на ней, угрожала убить себя, если откажусь.

 – И что ты ей ответил?

 – Отказался, – сказал Дин. – У меня не было времени на все эти телячьи нежности. Я сказал ей, что если она убьет себя, я приду к ней на похороны... если не буду занят.

 – Каков засранец! – воскликнул Аякс.

 – Это верно. Учуял, трахнул, забыл. Такой была раньше моя философия. Так что спустя два месяца Тина звонит мне и говорит, что беременна, типа, от меня. Но я-то знаю, что она трахалась с моим лучшим другом Полом с явной целью залететь и попытаться меня этим захомутать. Поэтому я посоветовал ей вставить в "дырку" ножик для колки льда и смыть ребятенка в унитаз. А она начала орать и резать себе вены. Единственная жалость это то, что она не умерла. Провела пару лет в больнице, и вот снова вернулась, занимается в баре "членоловлей".

 Аякс был явно вымотан шоком от услышанного.

 – А вы фермерские засранцы те еще женоненавистники.

 – Ага... и я был самым большим засранцем из всех, – сказал Дин. – Теперь ты понимаешь, почему мы не можем пойти в бар. Половина находящихся там девок захотела бы меня убить, а другая половина – на мне жениться. Так оно и есть. В Де-Смете я – не просто какой-то парень с улицы. Я – Дин Лохан. И это имя не сулит в этих местах ничего хорошего, дружище.

 Аякс продолжал изумленно таращиться. Прошло несколько минут, прежде чем он снова заговорил. Он бросил последний жесткий взгляд на окна таверны.

 – Дай угадаю, – сказал он. – Ты перетрахал всех девок в том баре.

 Дин пробежал взглядом по окнам.

 – Ага.

 – Какой ты, мать твою, самец!

 Дин завел двигатель и покатил к выходу с парковки.

 – На вид они все клевые, – сказал он. – Да. Но после пары перепихов, это всего лишь мокрые щелки. В темноте все кошки серые. Это просто горячая дырка, подсоединенная к болоболящему без умолку рту. Пошло оно на хрен! Кому нужна такая головная боль? – Дин прервался, чтобы сплюнуть в окно. – Вот вопрос: Какой лучший способ доставить женщине оргазм?

 – Какой?

 – А разве это кого-то волнует? – Дин громко рассмеялся. Затем ударил по газам и рванул с парковки.

***

 Первые краски заката коснулись неба, когда Дин свернул на давно знакомую ему, служебную дорогу, окаймленную идеальными рядами живой изгороди. Лежащие за ними луга переливались насыщенным зеленым цветом, колыхаясь под обдувающим холмы ветерком. Дорога, петляя, шла вверх, и вскоре идеальные живые изгороди сменились растущими на идеально ровном расстоянии друг от друга стофутовыми американскими лаврами.

 – Красотища-то какая, – заметил Аякс, глядя в окно. За все время поездки выражение изумления практически не сходило с его лица.

 – Это прекрасная земля, и примерно сорок тысяч акров ее принадлежит нам.

 – Господи. Это ж до хрена.

 Наконец, дорога привела к самому высокому холму, и Дин заехал в роскошный тупичок, оформленный статуями, фонтаном и более тщательно подстриженными изгородями.

 – Вот моя старая берлога, – сказал Дин, паркуясь.

 Над ними возвышался особняк Лохана.

 – "Берлога"? – удивленно заметил Аякс. – Похоже на нечто из шоу "Стиль жизни богатых и знаменитых". Ты никогда не говорил, что ты сын миллионера.

 Они вылезли из машины и отнесли багаж к дому, пройдя мимо бьющего мраморного фонтана.

 – Ранчо Лохана – крупнейшее и наиболее продуктивное ранчо во всем штате, – сказал Дин. – Мой отец построил этот особняк в 1980-ом году. В том году он заработал пять миллионов чистой прибыли.

 Аякс просто разинул рот.

 Огромные каменные колонны, как в домах южных плантаторов, украшали фасад широкого трехэтажного здания, кирпичные стены которого почти полностью были скрыты зарослями плюща. Из передней стены выступали цементные веранды, за высокими створчатыми окнами горел теплый свет. Облицованные плиткой ступени вели к широким двойным дверям, по обе стороны от которых стояли полированные гранитные блоки, служившие пьедесталами для лениво разлегшихся каменных львов.

 Когда Дин открыл богато украшенные входные двери, он сразу же был встречен грудастой, пышнотелой женщиной неопределенного возраста, в простом домашнем платье, с длинными чернильно-черными волосами, слегка тронутыми сединой.

 – О, Дин, как хорошо, что ты вернулся! – она бросилась к нему и безжалостно обняла.

 – Привет, Ширли, – Дин обнял ее в ответ. – Мы только что из больницы...

 – Как он?

 – Так себе, – подавленно ответил Дин. – О, это Аякс, мой друг из Сиэттла. Аякс, это Ширли. Она присматривает за домом.

 – Приятно познакомиться, – сказал Аякс, с трудом отводя глаза от пышной груди женщины. Качнув огромными сиськами, она пожала Аяксу руку.

 Женщина подмигнула, или ему показалось?

 – Очень приятно с вами познакомиться. Такие хорошие мальчики, вы оба. Пока располагайтесь, а я приготовлю ужин.

 В роскошном фойе они расстались. Аякс нес вслед за Дином чемоданы. Темные панели из вишневого дерева на стенах, настоящие персидские ковры, антикварная мебель украшали интерьер особняка. Высоко висящая люстра отбрасывала искры теплого света, когда Дин вел Аякса по широкой, изогнутой лестнице.

 – Ты заметил? – прошептал Аякс.

 – Заметил что?

 – Ширли мне подмигнула. Она думает, что я жаркий.

 Дин поморщился.

 – Аякс, ей уже под шестьдесят. Все равно, что трахать твою бабушку.

 – Если б моя бабуля имела такие сиськи... я бы ее трахнул.

 – Ты, наверное, самый большой извращенец из тех, кого я знаю, – прокомментировал его слова Дин, остановшись на площадке второго этажа.

 – Извращенец? Я? – недоуменно спросил Аякс.

 – Ты хочешь трахнуть старую даму, хочешь помочиться на спину девушкам, а однажды вечером засунул трусики моей жены себе в штаны.

 Аякс задумчиво почесал подбородок.

 – Да? И что тут извращенного?

 – Вот твоя комната, – показал ему Дин. Кровать с балдахином, столетние картины в рамах, стеклянные двери, выходящие на веранду.

 – Господи. Это же спальня Линкольна. Мне нужно отдать тебе средства на предвыборную компанию, чтобы спать здесь?

 – Моя комната рядом. Давай приведем себя в порядок перед ужином.

 – Отлично, а то я умираю от голода. Я съел бы... я съел бы твою домработницу, если хочешь знать правду.

 – В таком случае, я не хочу знать правду.

 – Эй... – Вдруг Аякс недоуменно посмотрел на Дина, прежде чем передать ему чемодан. – У тебя здесь что, кирпичи? Этот чемодан тяжелый, как хрен знает что.

 – Я положил туда только кое-какую одежду. – Дин взвесил чемодан с тревожным выражением лица. – Ты прав, тяжелый, – согласился он. Потом встряхнул его и услышал, как внутри что-то звякнуло. – Какого... – Он положил чемодан на кровать, открыл, порылся в одежде, затем медленно извлек...

 – За каким чертом ты взял это? – спросил Аякс.

 Дин держал в руках "роголомы". Широко раскрытыми глазами он посмотрел на Аякса и, медленно произнося слова, признался:

 – Я честно не помню, как клал их в чемодан.

 – Ужас какой, – посетовал Аякс. – Снова провалы в памяти. Черт, я был уверен, что все это прекратится, когда ты вернешься домой.

 – Но какого хрена я взял с собой "роголомы"?

 – Что-то в твоем подсознании, – предположил Аякс. – Или, должен я сказать, в твоем долбанутом подсознании.

 Дин почувствовал внутри зуд страха. Все становилось серьезнее.

 – Может быть, ты прав. Может быть, мне нужно сходить к психиатру.

 – Никаких "может быть".

 – Может быть, мне нужно позвонить Дафне...

 Аякс нахмурился.

 – Это самое тупое, что ты можешь сделать. Если она является катализатором твоего расщепления личности, единственный способ выяснить это наверняка – избегать с ней контакта и посмотреть, что произойдет.

 – Но... но... – Заикаясь, забормотал Дин. – Она будет беспокоиться обо мне, она будет...

 – Забудь, – сказал Аякс. – К тому же, в данный момент она наверняка на рабочем совещании.

 Но прежде чем Дин смог развить тему, снизу донесся далекий голос Ширли.

 – Мальчики! Мальчики! Идите сюда немедленно! Снова пропали дети!

***

 54-ех дюймовый телевизионный экран «Магнавокс» заполнил темную гостиную пульсирующими цветами. Троица стояла, замерев от ужаса, когда местный новостной канал освещал последние подробности трагедии. «... к шокирующему списку жертв добавилось имя еще одного жителя нашего некогда тихого городка», – стоически говорила в микрофон брюнетка в изящном, бордового цвета платье-пальто. У нее за спиной в лесу топтались следователи штата, расчищая путь для двух медтехников, несущих крытые носилки. «Ветеран де-сметской полиции, сержан Эй. Ти. Лэсс был обнаружен мертвым сегодня, рано утром на лесной поляне возле Оберн-стрит и 38-ой Авеню. Местные медработники сообщают, что он стал жертвой дикого рогатого животного. На данный момент, с подобными жестокими ранами обнаружены трупы уже восьми мужчин и тринадцати детей.»

 – Господи, – пробормотал Аякс.

 Брюнетка продолжила: "Но больше всего следователей сбивает с толку то, что почти все дети перед смертью были похищены, что указывает на участие в этих звериных нападениях человека. Ситуацию осложняет еще то, что местная мать-одиночка Митци Рунштедт из трейлерного городка Каллисто-Браунсроуд в истерике заявила полицейским штата, что сегодня днем из дома исчезли ее новорожденные близнецы Райан и Джефф. Этим близнецам всего десять месяцев от роду. Смотрите в десять часов очередные подробности этой страшной трагедии. Это была Лаура Фон Паулюс, «КейЭсКейУай-Ньюс». Де-Смет, шт. Южная Дакота".

 Ширли схватила Аякса за руку.

 – Какой ужас! Эти бедные прелестные близняшки!

 Аякс успокаивающе обнял полногрудую домработницу.

 – Мы можем лишь надеяться, что полиция найдет их прежде, чем...

 – Прежде чем будет слишком поздно, – закончил Дин. Он стал переключать каналы в поисках дополнительной информации, затем обнаружил еще один короткий сюжет по СиЭнЭн: "... назвали самой страшной трагедией, постигшей скромный городок Де-Смет, шт. Южная Дакота", – говорил диктор. Сперва появилось фото Рунштедтских близнецов, беззубо улыбавшихся и размахивавших погремушками в своих кроватках. Затем видео с их матерью. Бледное, худое, залитое слезами лицо "метамфетаминовой" шлюхи. "Мои бедные детки! Пожалуйста, верните моих деток!" И наконец, прямая трансляция с самого последнего места преступления, где было обнаружено пронзенное рогами и раздавленное тело прекрасного и порядочного человека – сержанта Лэсса. Возле деревьев был припаркован белый фургон, вокруг бродили люди в ветровках с надписью на спинах: ГРУППА СУДМЕДЭКСПЕРТИЗЫ ПОЛИЦИИ ШТАТА. Вернулся диктор: "Сегодня на поиск улик были отправлены полицейские эксперты, но, к несчастью, надвигающаяся гроза, по всей видимости, смоет все улики..."

 Дин выключил телевизор, напуганный происходящим в его родном городе. В голове кружились имена, места, образы и звуки, которые, будучи собранными воедино, формировали картину хорошо знакомого ему Де-Смета. Но теперь эта картина была другой, словно ее заляпали грязью.

 Ширли в своем горе, казалось, не замечала, что рука Аякса спускается по ее спине все ниже и ниже.

 – Как будто какой-то злой дух заразил наш прекрасный город, – всхлипывала она. – Дьявол. Боже всевышний, кто мог сотворить такое? Кому вообще захотелось причинить вред таким очаровательным деткам?

 Зло, – подумал Дин. Дьявол. Но она была права. Что-то пришло в Де-Смет и откусывало от него по кусочку. Маньяк, охваченный безумием? Языческий культ, приносящий детей в жертву какому-то воображаемому рогатому божеству? Реальный дьявол, если такие вещи вообще могут быть реальны? Не важно, кто из них. Все они были одинаковы.

 – Ширли, не беспокойся насчет ужина, – заявил Дин. – Мы отправляемся туда, сейчас же.

 – Мы? – спросил Аякс, скорее с недовольством в голосе, чем с сомнением.

 – Но, Дин! – пробормотала Ширли. – Ты не можешь. Это слишком опасно.

 – С нами все будет в порядке, – заверил ее Дин, вытаскивая ключи от машины. – Я просто хочу осмотреть место, прежде чем придет гроза. Идем, Аякс.

 Аякс неохотно убрал с Ширли свою утешительную руку.

 – Будьте осторожны, мальчики, – Ширли махала им вслед, качая своими огромными сиськами.

 Дин и Аякс вышли через парадную дверь и спустились по облицованным плиткой ступеням к машине.

 – Блин, мужик, – проворчал Аякс. – У меня уже вставал. Она думает, что я жаркий. Когда я убирал руку с ее задницы, она прижалась ко мне еще крепче.

 – Аякс, мы здесь по делу, – напомнил Дин. – Ты не должен лапать домработницу.

 – Я ее не лапал. Я ее утешал. Придавал успокоению ее очевидное состояние тревоги.

 – Единственное, что ты делал, это лапал ее за задницу. – Дин открыл двери внедорожника. – Ты лапал ее, словно девочку с выпускного. Ради бога, Аякс. Она – пожилая дама.

 – Голова пожилой дамы с туловищем Шэннон Твид. Черт. У меня член соками истекает.

 Они забрались в машину и выехали обратно на служебную дорогу. Аякс непрестанно качал головой.

 – И что это за херня с грозой? Когда мы подъезжали, небо было кристально чистым.

 За соседним холмом прогремел гром.

 – Добро пожаловать в Южную Дакоту, – сказал Дин. – Грозы подкрадываются очень быстро. Ты можешь работать в поле, со спиной мокрой от солнцепека, а через пять минут уже льет дождь, и ты уворачиваешься от молнии.

 Пока он говорил, клубящиеся черные тучи, словно адский прибой, начинали поглощать сумерки.

 – Так куда мы едем? – спросил Аякс. – На ранчо твоего папы?

 – Нет. В лес возле мельницы Стоддарда, где вчера вечером был убит коп. 38-ая и Оберн – так сказали в новостях.

 – Хорошо, но что мы будем делать?

 – Я просто... хочу... посмотреть кое-что, – уклончиво ответил Дин.

 Двадцать минут спустя они были на месте, медленно катили на холостом ходу по неосвещенной улице. Вдоль левой стороны Оберн-стрит выстроились трейлеры и двухэтажные домки, с правой стороны к улице примыкал лес. Дин внимательно смотрел по сторонам, Аякс же курил. На углу 38-ой Дин остановил машину.

 – Как я и думал, – пробормотал он.

 – Что? Лес?

 Среди деревьев виднелась небольшая полянка, поперек которой были натянуты желтые полицейские ленты, колышущиеся на усиливающемся ветру.

 – Вот где нашли тело копа, – произнес Дин.

 – Угу. Но это по-прежнему не объясняет, почему мы сидим здесь, а не лопаем вкусную домашнюю еду в твоем особняке.

 – Все мертвые дети были обнаружены возле мельницы Стоддарда, – пояснил Дин, показывая рукой. – Это чуть к востоку отсюда.

 – Отлично. К востоку отсюда это не здесь, – обоснованно произнес Аякс.

 – В больнице отец сказал мне кое-что. Он сказал, что был атакован возле старой гипсовой шахты, которая находится прямо за мельницей Стоддарда.

 Казалось, это нашло отклик даже в пропитанном никотином, помешанном на сексе мозгу Аякса.

 – Подожди-ка. В тот вечер, когда нас выпнули из бара...

 Нас не выпинывали из бара, – освежил память друга Дин. – Это тебя выпнули из бара.

 – Верно, но в тот вечер, разве ты не рассказывал мне, что раньше вы сливали сточные воды из дохлого скота в...

 – В гипсовую шахту, да. Черт, если корова или бык умирали ночью, мы выбрасывали туда тушу целиком. В этой шахте, наверное, тысячи галлонов жидкой гнили и сотни тухлых коровьих туш. Мы даже сбрасывали в шахту вырванные рога. Их там тысячи, десятки тысяч.

 – Мило. Но я по-прежнему не понимаю, как это со всем связано.

 – Ты не думаешь, что это немного странно? – спросил Дин.

 – Я думаю, что немного странно то, что мы сидим здесь, перед самой грозой, когда мы должны хавать у тебя на хате, а я – щипать за мягкое место твою домработницу.

 Дин усмехнулся неведенью друга.

 – Говоришь, это совпадение? Восемь мужчин и свыше дюжины детей, всех пронзило рогами какое-то животное. И всех неподалеку от старой гипсовой шахты, той шахты, которая совершенно случайно является незаконным хранилищем... чего?

 – Дохлого скота, отходов дохлого скота и рогов дохлого скота, – подытожил Аякс.

 – Верно. Это меня и беспокоит.

 Аякс покосился на него.

 – Что ты имеешь в виду?

 Дин почувствовал, как у него заскрипели зубы. Что он имеет в виду? Его просто что-то беспокоит, и это не поддается логическому объяснению. Это гораздо глубже. Нечто, нашептанное призраком, или видение, возникшее на подернутой рябью поверхности ручья. Абстракция, которую он не мог расшифровать.

 Ага, – подумал он. И все это у парня, у которого вероятное расщепление личности. Он устало потер лицо, и когда его взгляд медленно вернулся к лобовому стеклу...

 Внутри него все похолодело.

 – ЧЕРТ! – закричал он. – СМОТРИ!

 – ЧТО! – испуганно заорал Аякс.

 – Вон там! Смотри! Женщина! – Дин выскочил из автомобиля и со всех ног бросился в лес. Аякс, пыхтя, засеменил за ним.

 – Я видел ее! Вон там! – Голос Дина едва не сорвался на визг, когда Аякс догнал его. Они стояли всего в нескольких ярдах от лощины, среди насаждений сосен и кленов.

 – Кого ты видел? – спросил Аякс.

 Дин пытался успокоиться, прижав кулаки к бедрам.

 – Женщину, – сказал он более спокойным тоном. – Она стояла прямо здесь и смотрела на нас.

 – Угу. Женщина. Стояла в лесу. – Аякс закурил очередную сигарету, выдохнул дым. – Ну, и как эта женщина выглядела?

 – Она... – Дин задумался. Как ему лучше сказать? – Она была... темной.

 – Темной? Ты имеешь в виду, чернокожей.

 – Нет. Темной, как... дым. Как древесный дым.

 Аякс внимательно посмотрел на него.

 – Но она была настоящей! – настойчиво произнес Дин. – Пластичная тьма, осязаемый черный эфир... по-моему, нечто из космоса.

 Аякс посмотрел на него еще внимательнее.

 – Она была голая, ухмылялась нам, гладя себя по груди. Но ее глаза светились как газовые горелки. Она была... она была... воплощением зла.

 Аякс кивнул, почесав подбородок.

 – У... гу.

 – А затем я подбежал прямо к ней, и... она исчезла.

 – Понятно.

 Дин поморщился. Это было бесполезно. Он понимал, насколько безумно звучат его слова, но – черт возьми! – он знал, что он видел.

 – Послушай, Дин. Ты испытал большой стресс из-за попавшего в больницу папы и все такое, и...

 Прежде чем Аякс смог продолжить, грохочущие грозовые тучи у них над головой расступились, и спустя мгновение, хлынул проливной дождь. Они бросились к внедорожнику и ввалились в него, промокшие до нитки. Захлопнули двери так, что автомобиль качнуло.

 Аякс ничего не говорил. Он просто качал головой. Мокрая сигарета по-прежнему торчала у него изо рта.

 – Я знаю, что это звучит безумно, – признался Дин, – но это то, что я видел. В лесу была женщина.

 – Да, пластичная тьма. Осязаемый черный эфир из космоса. Ну а что, она была самим воплощением зла... Знаешь, Дин. Такое сейчас лечится. А сейчас... мы можем просто поехать домой?

 Дин тронулся с места, включив дворники. Дождь лил с такой силой, что через лобовое стекло ничего не было видно. Дину пришлось ехать на скорости пару миль в час, чтобы не слететь с дороги. Единственным спасением были молнии, то и дело освещавшие проезжую часть яркими всполохами света. Шум дождя по крыше был почти оглушающим.

Когда Дин свернул на Мэйн-стрит...

 – ЧЕРТ! СМОТРИ!

 ... он ударил по тормозам, и автомобиль пошел юзом по блестящему асфальту.

 – Что на этот раз? – проревел Аякс.

 – Там... на дороге была женщина, – сказал Дин.

 – И дай угадаю. Она была пластичной тьмой, осязаемым черным эфиром...

 – Нет, нет, – сказал Дин. – Просто женщина, лежащая на дороге. – Он выпрыгнул из машины. На этот раз Аякс не стал выходить. Зачем тратить зря еще одну хорошую сигарету? Но впереди себя, он увидел сквозь ливень, как Дин наклонился в свете фар, словно подбирая что-то с дороги. Спустя мгновение он потащился назад, открыл заднюю дверь и положил это что-то на сиденье.

 Аякс включил верхний свет, повернулся и посмотрел назад.

 – Срань господня! Это же женщина, – сказал он.

 Действительно, поперек сиденья лежала женщина, промокшая от дождя. Босая, жидкие волосы свисали мокрыми прядями на лицо. Тощие ноги и сырые обрезанные джинсы, сиськи, размером с лимон, под грязной бесцветной блузкой. Женщина выглядела истощенной и бледной, как забальзамированный труп.

 – Она мертва? – спросил Аякс.

 Дин прижал два пальца к ее горлу.

 – Нет, слава богу. Пульс есть.

 Затем Дин убрал с ее лица мокрые пряди волос. И ахнул.

 – Боже мой, – выдохнул он, глаза у него были круглыми, как у совы. – Это же Арианна.

10

 Пасифая скользила сквозь бурлящую ночь. Очищающий дождь стекал ручьями по ее стигийским грудям. Щекотал адские чресла и посылал лучи света в бесплотное нутро. Подобно дыму, она просачивалась сквозь деревья, отравляя на своем пути все живое – жуков, лягушек и мелкое зверье.

 Не в силах ничего с собой поделать, она погрузила палец своей изящной дедаловой руки себе в лоно и потерла. Она возвращалась к нечестиво-прекрасному обиталищу ее сына, и каждый последующий шаг вызывал многократный, сочащийся влагой оргазм.

 Дети для моего дитя. Чада для моего чада...

 Ее длинные черные ноги были сколькими от сладострастных выделений, темные, как ночная тень груди исполнены желания, восхитительные соски торчали словно иглы.

 Она побеждала, не так ли? Она несла возмездие в своем страшном, стремительном ударе. Ее глаза прожигали ночь, улыбка была подобна языку пламени.

 Пасифая пребывала в экстазе, ибо сегодня она узрела его.

 Сегодня она узрела главного злодея.

 О, да...

 Спустя несколько мгновений она стояла, прекрасная и изящная, возле зияющей черной пасти лабиринта. Оттуда подымался запах скверны, столь же сильный как дыхание Плутона, смердящее экскрементами вечности. Для ее ноздрей то был богатый аромат, для языка он был сладким, словно кожура анноны. Она слышала доносящееся из лабиринта возбужденное фырканье ее сына. Это вызвало радость в ее мертвом сердце, такую, что она утратила над собой контроль. Она быстро села на влажную лесную почву и принялась яростно мастурбировать, ее черные пальцы теребили нежную плоть ее черного лоно. Когда она кончила в последний раз, чувства хлынули из нее наружу. Она наклонилась и принялась исторгать из себя рвоту, точно так же, как мужчина исторгает семя. Насыщала мокрую землю столь чудесными чувствами ненависти и отчаяния. Струя за струей, пока ее нутро не опустело.

 Она блаженно вздохнула.

 Теперь места хватит для большего. Гораздо большего.

 Пасифае не терпелось наполнить себя.

 Да, главный злодей вернулся, ее заклятый враг. И...

 Сегодня, – решила она, мы устроим ему небольшую торжественную встречу.

***

 – О, бедняжка, – причитала Ширли.

 – Арианна? Арианна? – Дин осторожно похлопал ее по щеке. – Ты меня слышишь?

 Они вернулись в особняк и положили ее на отделанную плиссированной тесьмой, цвета чайного листа антикварную кушетку, за которую большинство коллекционеров могло бы убить. Из-за нулевой видимости им потребовалось почти два часа, чтобы добраться до дома. Даже сейчас, дождь накатывал на особняк шумными завесами, а гром раскалывал небо. Вернувшись, Дин и Аякс внесли бесчувственную Арианну в обшитую панелями гостиную.

 – Черт, может, нам нужно было отвезти ее в больницу? – предположил Дин.

 – В такую-то погоду? – напомнил ему Аякс. – Мы бы врезались куда-нибудь, прежде чем добрались дотуда.

 За окном грохотала и гудела гроза. Дин обеспокоенно опустил глаза.

 – Что с ней, по-твоему?

 – Ну, для начала, острое недоедание, обезвоживание, хронический абстинентный синдром, и... я уже говорил про острое недоедание?

 – Что нам нужно сделать! – закричал Дин.

 – Согреть ее. Горячая ванна подойдет. Черт, я с радостью искупал бы ее...

 – Я это сделаю, – категорично произнес Дин. – Что еще?

 – Какое-то питание. Твердая пища, возможно, ей сейчас навредит. Так что, суп, например.

 – Пойду, приготовлю бедняжке горячего супчика, – вызвалась одетая в ночнушку Ширли и поспешила прочь.

 – Она вся дрожит, – пробормотал Дин. – Я лучше наведу ванну.

 – Но если подумать, – вспомнил Аякс. – Возможно, это не такая уж и хорошая идея. Говорят, нельзя принимать ванну в грозу. Если молния попадет в дом, человека, находящегося в ванне, может ударить током. Накрой ее пока одеялом.

 Дин в отчаянии огляделся, но не увидел никаких одеял, рванул с пола гератский декоративный коврик 19-ого века и обернул им девушку.

 – Ты только что завернул грязную мокрую нарколыгу в ковер, который стоит штук пятьдесят, – заметил Аякс.

 – Она не нарколыга! Не называй ее так! – возразил Дин. – Она – жертва общества, обманутая враждебной средой.

 – Да какая разница...

 – Арианна? Пожалуйста, приди в себя! – взмолился Дин. Он еще раз похлопал ее по щеке, и завернул плотнее в ее новый теплый плащ из персидского ковра.

 Наконец, размазанные глаза Арианны затрепетали. И широко раскрылись.

 – Дин? – воскликнула она. – Нет, нет, это не можешь быть ты. Это просто еще один страшный сон...

 – Это я, я здесь! Мы в особняке моего отца! Ты в безопасности!

 Она сделала длинный и тяжелый выдох, и с облегчением закрыла глаза.

 – Ты никогда не поверишь, – тихо прошептала она. – Никогда не поверишь, что я видела.

 – Женщину из дыма, – внезапно сказал Дин. – И кое-что... кое-что... с рогами.

 Ее маленький ротик раскрылся, как, несомненно, раскрывался перед сотнями, если не тысячами, пенисов. Но на этот раз пениса перед ней не было. Дин понял, что она знает, о чем он говорит.

 – Это было... это было худшее, что я когда-либо видела, – всхлипнула она.

 – Что? – умоляюще произнес Дин – Что ты видела?

 Лицо у нее побледнело.

 – Монстр...

 – Монстр? Монстр с рогами?

 – Да...

 – Это было где-то рядом со старой шахтой за мельницей Стоддарда?

 – Да, – голос у нее был скрипучим, словно камни терлись друг об друга.

 Покачивая сиськами под прозрачной ночнушкой, Ширли вернулась с дымящейся миской похлебки. Когда она наклонилась, Аякс поморщился при виде ее "передовой" ложбинки.

 – Ты должна немного поесть, дорогая, – обратилась она к Арианне.

 Но та, уловив запах, скривила лицо, будто ее сейчас вырвет.

 – Уберите от меня это дерьмо! Меня тошнит!

 Ширли отпрянула.

 – Но, дорогая, тебе необходимо питание.

 – На хрен еду! Мне нужна доза! Кто-нибудь, принесите мне кусочек "льда"!

 Дин и Аякс изумленно переглянулись. Дин взял ее за руку и взмолился:

 – Арианна, тебе нужно успокоиться. Ты должна рассказать мне, что ты видела.

 Ее маленькое личико подрагивало. Она закрыла глаза в попытке вспомнить, но в результате лишь разрыдалась. В то же самое время в небе прогрохотал очередной раскат грома. Особняк тряхнуло, а затем...

 – Отлично, просто отлично, – заныл Аякс.

 ... погас свет.

 – О, боже! – воскликнула Ширли.

 – Не беспокойтесь, – сказал Дин. – Сейчас включится генератор...

 Они стояли в темноте. Спустя несколько минут, Дин произнес:

 – Черт побери. Похоже, в генераторе кончился бензин. Пойду, проверю.

 – Не оставляйте меня одну в темноте! – взмолилась Арианна.

 – Я пойду, – вызвался Аякс. – Ширли, вы не могли бы показать мне, где находится генератор?

 – О, с радостью! – Качнув огромными сиськами под прозрачной ночнушкой, Ширли достала с комода несколько фонариков, затем взяла Аякса за руку. – Следуйте за мной, молодой человек, – И она повела его из темной гостиной в подвал.

 Дин включил свой фонарик, затем быстро обошел комнату и зажег свечи. Ему хотелось, чтобы Арианне было спокойнее. Он сел рядом с ней на кушетку, и она взяла его за руку.

 – О, Дин, я так по тебе скучала...

 Дин хотел сказать, что тоже скучал... но не смог.

 Я женат, – напомнил он себе. Женат на любящей женщине.

 – Господи, Арианна, как ты могла довести себя до такого состояния?

 – Я ничего не могла поделать, – всхлипнула она. – Когда ты уехал, мне стало незачем жить.

 – Брось, Арианна. В городе полно парней, с кем ты могла бы быть счастлива.

 – Нет. Единственным настоящим мужчиной в городе был ты. Остальные – всего лишь кучка маленьких мальчиков. – Снова всхлипы из темноты. – Ты – единственный мужчина, с кем я когда-либо кончала.