Текст книги "Роголом (ЛП)"

Автор книги: Эдвард Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

 Дин перевалился на спину, истощенный. Она принялась массировать одной рукой его опустошенные яички, другой лаская ему лицо.

 – Почему ты покинул меня, почему ты покинул меня?

 Покинул? – подумал Дин. – Дафна, я никогда бы не...

 Из ноздрей и уголков ее рта начала сочиться черная жижа. Одновременно с этим поднялся такой смрад, что Дин поперхнулся. Глаза жгло, словно от слезоточивого газа. Но он сразу узнал запах – смрад сточных вод. И когда он опустил глаза, он увидел, что между ног у нее тоже сочится та ядовитая жидкость.

 – Почему, милый? Почему? Я же любила тебя...

 Ее лицо вспыхнуло лунным светом. Это была не Дафна. Это была Арианна.

 – У нас могло бы быть все, – всхлипнула она. Даже ее слезы превратились в сточные воды. Затем она исторгла струю грязи ему прямо в лицо. Это была не рвота. Сточные воды.

 Будильник тарахтел словно назойливая игрушка. Дин проснулся в пустой кровати, стряхивая с себя воображаемую грязь.

  Срань господня...

 Он резко сел, дрожа всем телом. Похлопал рядом рукой, но вместо жены обнаружил лишь прохладную простыню. Затем он вспомнил. Она уехала вчера на дизайнерский показ в Чикаго.

 Боже всевышний, – подумал он.

 Дин сидел в одних трусах. Он почесал яйца и погрузился в смутные раздумья.

 Сперва он увидел свою нынешнюю жизнь, полную разочарований, а затем свою прежнюю, во всей ее грубой, земной красе. Раньше я был кем-то, – осознал он. Кем-то особенным.

 Хороший Дин, плохой Дин, – подумал он. Затемнения, раздвоение личности, а теперь еще кошмары про сточные воды.

 Дин задумался, могло ли быть что-то еще хуже... и усомнился в этом.

***

 – Что еще за сточные воды? – спросил Аякс.

 – Жидкие отходы от мертвого скота, – пояснил ему за барной стойкой Дин. – Вытекающие соки. Органические выделения.

 Он попросил Аякса встретиться с ним в "ПРИЧАЛЕ" после работы, мучимый любопытством, как друг интерпретирует его кошмар.

 – Мило звучит. – Аякс созерцательно пожевал губу. – И мне интересно...

 – Что?

 – Каким образом эти... сточные воды... отражают внутренние механизмы буйного подсознания Дина Лохана? Как это может быть применено к символике твоей души?

 – Это я и хочу от тебя услышать, – заявил Дин.

 – Мне нужно выпить... это поможет мне думать. – Аякс хмуро посмотрел вдоль длинной барной стойки. – Господи, мне что, скальп с себя снять, чтобы привлечь внимание барменши? Что такого нужно сделать, чтобы получить пиво в этом сарае?

 – Скальпирование – это нормальный способ, только немного грязный, – сказала барменша, появившись из неоткуда. Его груди пятого размера, напоминающие шары для боулинга, растягивали черный самодельный топик с белой растекающейся надписью: "ФЕНОМЕН ДЕМОНОИДА". Оловянные черепа позвякивали, болтаясь на кончиках розовых как "Кул-Эйд" (растворимый напиток – прим. пер.), уложенных «грядкой» волос (негритянская прическа – прим. пер.). – Просто повесься. Это уж точно привлечет мое внимание.

 Аякс обмяк, смущенный тем, что его подслушали. Дин усмехнулся.

 – Одну "Редхука" и одну "Хефевайзена", – заказал Аякс.

 Барменша уставилась на него.

 – Прошу прощения? А как же волшебное слово?

 Лицо у Аякса покраснело.

 – Э... пожалуйста?

 Барменша протопала к кранам, покачивая сиськами.

 – Вот же вражина готическая, – процедил Аякс себе под нос. – Похоже, я влюбился. Господи, я до конца жизни только и делал бы, что щупал ее прелести.

 – Пожалуйста, не соскакивай с темы, – сказал Дин.

 – А какая тема? Ты насчет ее сисек? Да, мужик, ей даже не нужны подушки безопасности в машине. Хотел бы я быть ее ребеночком – сосать у нее грудь лет до сорока.

 – Тема – мой кошмар, – с грустью в голосе напомнил Дин. – Моя... дилемма.

 – Не дилемма. Эта дилемма давно позади, приятель. Ты в одном шаге от полномасштабной шизофрении.

 Барменша вернулась, со стуком поставив перед Аяксом его "Редхук".

 – Держи, Мит Лоаф. – Затем она наклонилась вперед и посмотрела на внушительное пивное пузо, покоящееся на коленях у Аякса. – Кушаешь много? Или это просто раздутая печень от хронического алкоголизма?

 Аякс открыл рот, чтобы что-то ответить, но так и не сумел ничего придумать.

 – Тебе за мой счет... красавчик, – сказала она Дину. Затем подмигнула и не спеша двинулась прочь. Ее ягодицы, похожие на полушария зрелого фрукта, покачивались вверх-вниз в черных обрезанных шортах.

 – Мит Лоаф, да? – самодовольно улыбнулся Аякс. – Хммм, интересно, а я ей понравился?

 – Что такое? Не любишь, когда тебя подкалывают в ответ?

 – Нет, – смутился Аякс. – Жизнь не справедлива, скажу я тебе. У тебя есть сногсшибательная красавица жена, а еще это сиськастая сучка запала на тебя. Ты же пригласишь ее на свидание?

 – Черт, нет же, – заявил Дин. – Я женат и люблю свою жену.

 Аякс с тоской посмотрел на барменшу, ушедшую в другой конец бара.

 – Тебя надо было кастрировать. Я такой похотливый, что готов даже щель в полу оттрахать, а эта жаркая соска подмигивает тебе. Но ты не пойдешь с ней на встречу, потому что ты женат? Перестань, епископ Лохан.

 Дин решительно отхлебнул свое пиво.

 – Брак есть священное таинство, это договор пожизненной любви и верности.

 – Да? И всякий раз, когда твоя жена уезжает из города на какую-нибудь деловую конференцию, она благополучно забывает свое обручальное кольцо, не говоря о том, что три раза в неделю приходит поздно с рабочих совещаний, поскольку у нее, по всей видимости, роман с боссом и всеми остальными парнями в офисе.

 Дину не пришлось даже задумываться. Что-то накатило на него, нечто вселилось в него подобно демону. И в следующий момент Дин почувствовал, как весь бар затих, когда он встал, схватил Аякса за горло и поднял на несколько дюймов над полом.

 – Знаешь, что? – произнес Дин. – Я реально устал от твоих намеков.

 Аякс беспомощно болтал руками. Он пытался говорить, но у него вырывался только хрип. Лицо у него начало краснеть.

 Что я делаю? – раздался у Дина в голове крик. Он сразу же отпустил Аякса.

 – Черт, мужик. Прости! Н-н-не знаю, что на меня нашло.

 Аякс засипел, пытаясь восстановить дыхание, и обмякнув, рухнул на стул.

 – Мужик, ты реально долбанутый на всю голову. Ты – ходячая бомба замедленного действия.

 – Прости, – повторил Дин. – Что-то... просто...

 – Щелкнуло?

 – Да, верно, – признался Дин.

 Аякс, успокоившись, медленно отхлебнул пиво. В конце бара раздался смех барменши. Вскоре в таверну вернулось привычное веселье. Дин чувствовал себя полным дураком.

 – Сейчас? Конкретно в данный момент? – продолжил Аякс, – Я смотрю на Хорошего Дина. Но минуту назад, когда ты поднял меня над полом за горло...

 – Это был... Плохой Дин, – предположил Дин.

 – Угу, и вот, что я тебе скажу, с каждым днем все становится только хуже. Говоришь, ты любишь свою жену?

 – Ну, да, – уверенно ответил Дин.

 – А пару дней назад ты... как ты называл свою любимую женушку?

 Дин почувствовал, будто на него наступил слон.

 – Капризной ханжой, неуравновешенной...

 – Тварью, – добавил Аякс слишком быстро, – той, с которой тебе надоело заниматься сексом. На самом деле, когда ты занимаешься сексом с Дафной, ты представляешь, будто она... кто?

 – Арианна, – у Дина запершило в горле.

 Аякс допил свое пиво и кивнул.

 – А теперь этот кошмар. Кошмары могут отражать истинные, глубоко укоренившиеся эмоции человека... – Прервав лекцию, он поманил пальцем барменшу. Та в ответ показала ему средний палец.

 – Как тебе нравится это наглая татуированная бадья для спермы? – пожаловался Аякс на такое обращение. – Следи за мной. На этот раз я созрел для нее.

 Барменша вернулась, со стуком поставив перед Аяксом его пиво.

 – Не знала, что у Керли есть дети.

 – Где ты взяла все эти дополнительные сиськи, сучка? Какой-то доктор сделал тебе липосакцию мозга и закачал его в твои мешочки?

 – Нет, они откачали одну сотую процента твоего жира. Спасибо за вклад. – Она провела руками по бокам, затем погладила свои роскошные груди.

 Аякс нахмурился.

 – А как же герпес? Не беспокоит?

 – Я заработала его, катаясь на велике твоей мамаши. Хотя, нет, просто иногда зудит. Тогда я добываю большой член, чтобы почесать его. – Она посмотрела на Аякса с ничего не выражающим лицом. – Ты, наверное, уже уходишь, Пинки? – Затем она поставила перед Дином новую кружку пива. – Тебе бесплатно, пока я работаю.

 Кончик ее пирсингованного языка скользнул по верхней губе, и она сунула ему клочок бумаги с телефонным номером.

 – Позвони мне в ближайшее время. Детка, ты можешь запереть меня в клетку, и я буду твоим домашним питомцем навеки.

 – А ты тот еще жеребец, – посетовал Аякс, когда барменша ушла. – Господи Иисусе, в следующий раз она будет предлагать тебе деньги. Как ты можешь отказать такой секс-бомбе?

 – Легко. Духовные узы супружества гораздо важнее чем вульгарные отношения на одну ночь.

 Аякс следил за барменшей с разинутым ртом.

 – Со мной, это будут вечные отношения. Я буду слизывать чечевичные семена и суши из "Сэйфвэй" с ее дэс-металлической задницы, только чтобы подарить ей большой "шоколадный" поцелуй.

 – Похоже, этого не произойдет, Аякс. Поправь меня, если я ошибаюсь. Но, кажется, ты не в ее вкусе.

 – Что ж, тогда хрен на нее. Я кончил бы ей на ее мэрлин-мэнсовские губы и вдобавок поссал бы ей на спину. Слышал, как эта шлюха разговаривала со мной?

 – Пожалуйста, – настоятельно призвал его Дин. – Вернемся к теме?

 – Да, твой кошмар. Жидкие отходы от скота. – Аякс уставился на свою кружку пива, словно это был магический шар. – Расскажи мне больше про детали.

 Детали? – задумался Дин.

 – Ну, когда ты работаешь на ранчо, коровы умирают. Иногда от болезней, иногда от естественных причин, иногда от несчастных случаев. А иногда... иногда они умирают на пастбищах, и мы не знаем об этом по нескольку дней. К тому времени, когда мы их находим, их раздувает, как воздушные шары.

 – Шары полные гнилостного газа.

 – Совершенно верно. Их раздувает на солнце до размера "Фолькс-Вагена". И когда вилочные погрузчики собирают их, они пускают газы. Мужик, это худший запах в мире.

 – Что происходит потом?

 Ну, есть государственные учреждения – управление здравоохранения штата, Департамент сельского хозяйства, Департамент природных ресурсов. Если ты – фермер, и одна из коров умирает, ты должен доложить об этом правительству. Послать образцы крови для проверки на сибирскую язву и ящур. Затем тебе нужно позвонить в перерабатывающую компанию, чтобы те забрали труп для правильного утилизирования. Но дело в том, что эти перерабатывающие компании берут около десяти центов за фунт. И если мы говорим о животном, чей вес достигает полторы тонны, это может вылиться в кучу денег. Поэтому у нас были способы, как... сэкономить на этом.

 Аякс слушал, как завороженный.

 – Способы?

 – Да, – признался Дин, – мы использовали наши собственные вилочные погрузчики и трактора, чтобы перевезти их на ранчо. Но затем мы переносили их на специальный склад, оборудованный стойками и сливными желобами. Оставляли их полежать, предварительно... сделав надрезы на боках... чтобы дать им... стечь.

 Аякс скривил лицо.

 – Мы давали погнить им еще несколько дней, и с них стекало большое количество жидкости. Затем отвозили трупы обратно на поле, сбрасывали их там и звонили на перерабатывающий завод. Они посылали команду забрать труп, но к тому времени тот весил...

 – Намного меньше, – сделал вывод Аякс. – Потому что вся эта...

 -...жидкая гниль вытекала из животного, – продолжил Дин. – Таким образом на одном трупе мы экономили от пятидесяти до ста баксов. Для независимых фермеров это серьезные деньги. Если правительство может экономить на легальных расходах закладывая 600 долларов на унитазные сиденья для Пентагона и 130,000 за кожаные диваны ручной работы для президентского самолета, чтобы Билу Клинтону было удобно во время минета, почему работягам-фермерам нельзя немного смухлевать, чтобы остаться на плаву.

 Аякс хлопнул ладонью по барной стойке.

 – Мне нравится то, что я слышу. А я все это время считал тебя "розовым" либералом.

 – К черту Билла Клинтона и его шайку демократов, разбазаривающих государственные средства, – заявил Дин. – Это благодаря фермерам Соединенные Штаты остаются самой сытой страной в мире. Единственный президент, который не имел нас в зад, это Рональд Рейган.

 – Мне это нравится.

 – Теперь у нас есть Билл Клинтон и его подпольный режим, вынуждающий американские фермы и ранчо объявлять о банкротстве, так чтобы мы могли покупать импортную говядину и сельхозтовары у гребаного коммунистического Китая через незаконные сделки, в обмен на взносы для нужд Национального комитета демократической партии.

 Аякс смотрел выпученными глазами.

 Дин вяло махнул рукой.

 – Но все это к делу не относится. Мы говорим не о Билле Клинтоне, продающем свою страну. Если бы президент от республиканской партии использовал в сексуальных целях молодую сотрудницу Белого дома и дрочил ей на платье в библиотеке Овального кабинета, феминистки порвали бы его, а пресса б похоронила. Но только не Билла Клинтона. Он просто ошибся в суждении, так что все в порядке. Не говоря уже о бывших подружках, которые покончили жизнь «самоубийством». Не говоря уже об афере с «Тайсон Фудс», и о том, что Паула Джонс прошла целую кучу тестов на полиграфе. Все в порядке, потому что это Билл. Все в порядке, потому что инфляция на низком уровне.

 Аякс продолжал таращиться на него выпученными глазами.

 – М-м-мне... это нравится!

 – И даже не говоря о Винсе Фостере, у которого был документально подтвержденный роман с клинтоновской женушкой, и которого очень кстати обнаружили мертвым в Форт Марси Парк с револьвером в правой руке, хотя он был левшой. Не говоря уже о том, что ЭнБиСи Ньюс намеренно вырезади фрагменты интервью со Сьюзан МакДугал, признававшейся в сексуальной связи с Биллом. И о том, что те же самые либеральные «новости» не дали в эфир интервью с Роджером Клинтоном, где он признавался, что являлся у Билла главным поставщиком «кокса», и говорил, что тот превращался в «пылесос» всякий раз, когда кокаин появлялся в губернаторском доме. Но все это к делу не относится, как и аэропорт Мена и арканзаские патрульные, проходившие неоднократные тесты на полиграфе. И Чарли Трие, и Касл Гранде и «Липпо Груп». И отсутствие допуска для персонала клинтоновского Белого дома. И Трэвел Гейт и Дэвид Хэйл и 700 дел ФБР с отпечатками Билла, и бумаги по «Уайтуотер» с отпечатками Хиллари. И все остальное дерьмо, которое пресса замела под ковер. Нет, речь идет не об этом. А о моем кошмаре.

 Аякс был ошарашен.

 – Видишь? Все больше и больше проявляется настоящий Дин.

 Дин отодвинул от себя эту мысль.

 – Сон, Аякс. Кошмар.

 Аякс сделал очередной большой глоток пива и поморщился. Затем спросил:

 – То место, о котором ты рассказывал, где вы осушали дохлых коров...

 – Ну, не просто коров. Еще бычков и быков. Всех, кто умирал в поле.

 – Ладно, ладно. Так где находилось это место?

 – На ранчо. Это просто складское помещение, ничего особенного. Только это был... секрет.

 – Потому что ты не хотел, чтобы власти узнали, чем вы там занимаетесь. Давали скоту погнить еще несколько дней, давали им стечь, чтобы не платить перерабатывающей компании полную стоимость.

 – Верно. Мы называли этот склад "Свалкой" или "Помойкой". Ужасное место. Иногда туда нельзя было даже зайти без противогаза, настолько токсичным был воздух.

 – "Помойка", – задумчиво произнес Аякс. – Место, где вы намеренно сливали с мертвого скота "сточные воды". – Он сделал новый глоток. – Помнишь первый раз, когда ты увидел "Помойку"? Я имею в виду, самый первый раз?

 – Ну, да, – ответил Дин. – Мне было шестнадцать. Я услышал про нее от кого-то из рабочих, поэтому однажды решил сам посмотреть.

 Аякс кивнул, глядя на него.

 – Ты пошел один?

 – Ну... – Дин мысленно вернулся в прошлое. – Нет, не один. Я взял с собой подружку.

 – И эту подружку звали Арианна?

 Воспоминания Дина словно обрубило. Он сглотнул.

 – Ага.

 Аякс вскинул вверх руки, словно наполнившись мистическими ответами.

 – Тогда ответ прост. Твой кошмар – классический символ систематизированной, реактивной потери. Интервенционной и диссоциативной. Это из учебника, мужик. Это есть в ДСР-3, современное диагностическое руководство по психическим расстройствам. Ты ходячий и говорящий случай, Дин.

 Дин же был не в таком приподнятом настроении.

 – Отлично. Но что это значит? Что означает мой кошмар, мистер Фрейд?

 – Это же призыв вернуться, – ответил Дин таким тоном, будто это было нечто очевидное. – Твои текущие внутренние страдания столкнулись с плодами твоего прошлого. Главная внутренняя борьба – твое истинное "я" пытается вырваться из изоляции городской жизни и общепринятого внутреннего порядка. Разве ты не видишь?

 – Нет, – сказал Дин.

 – Тебе снились сточные воды, льющиеся из "киски" Арианны! Сточные воды – это целевой символ подсознательной связи с твоей истинной любовью! Арианной!

 Разве? Ух ты, – подумал Дин.

 – Она была с тобой, когда ты впервые увидел эти сточные воды. И она была твоей первой любовью. Она была последним связующим звеном, определяющим направление твоей истинной жизни. Затем ты удаляешься, и все разваливается. Ты каждый день сидишь посреди этих обломков.

 Неужели? – задумался Дин. Аякс был волосатым, пьяным толстым жлобом... но его слова имели смысл.

 – Хочешь еще пива, Порки? – спросила Аякса барменша, – а то эту кружку ты осушил... за сколько? Минуты за две?

 – Как насчет того, чтобы я выдавил своего "ядозуба" в восточно-африканскую рифтовую долину твоей ложбинки?

 – Не заводи меня зря. У тебя не "ядозуб", а тритон.

 – Уверена в этом, Лидия Ланч? У моего члена есть зубы, детка. И он объест все мясо с твоей тупой готик-зомби-лесбо-комми-рожи. Почему бы тебе не заняться делом, вместо того чтобы сделать очередное тату с черепом или вдохнуть очередную груду кокса своим огромным, размером с Перинейский полуостров носом? Тебе следует стрясти немного дрожжей из своей сатанинской "киски" и запустить собственную мини-пивоварню.

 – Эй, Кувалда! – позвала барменша кого-то у них за спиной. Через секунду появился четырехсотфутовый бородатый голем в заляпанной футболке с надписью: "Я ЕМ ПОСЛЕД НА ЗАВТРАК".

 – Знаешь, что я ем на завтрак, Абдулла? – встал в позу Аякс. – Твою мать. Зуб даю, что я высосал пару твоих братьев и сестер и проглотил их как таблетки аспирина. Что такого? Чем меньше детей-инвалидов, тем лучше, верно?

 Аякс был схвачен за шиворот и за ремень и вышвырнут из бара. Дин шлепнул деньги на прилавок и проследовал вслед за потасовкой на выход. На улице он помог Аяксу встать. Ветер с озера Юнион царапал им лица.

 – Ты настоящая душа вечеринки, – сказал Дин, когда Аякс поднялся на ноги.

 – Пошли они на хрен, если шуток не понимают, – пробормотал Аякс. – А та сиськастая, розововолосая, похожая на Хо Ши Мина спермоглотка? Я трахнул бы ее членом мертвеца.

 – Правильно, Аякс...

 – Но я был бы не прочь поссать ей на спину.

 – Прекрасно тебя понимаю.

 Спотыкаясь, они побрели по улице, блестящей от воды.

 – Пошли в другой бар, – предложил Аякс. – В "Дублинец"! У них там работает официанткой рыжая коммунистическая "дырка", тощая как жердь. Ты понимаешь, о ком я. Похожая на Скалли (Главная героиня «Секретных материалов» – прим. пер.), только более худая. Мужик, я бы обсососал бы венерические наросты на шейке ее матки.

 – Думаю, будет лучше, если я просто отвезу тебя домой, – предложил Дин.

 – Как хочешь.

 Наконец, Дин довел Аякса до своей машины.

 – Эй, – пьяно крикнул Аякс. – Я одно забыл тебя спросить.

 – И что же? – поинтересовался Дин.

 – Что вы делали с той жижей?

 – Чего?

 – Со сточными водами. – Аякс неуклюже прислонился к пассажирской двери. – Со всеми этими галлонами гнилых отходов, гноя, выделений и протухшей крови? Что, черт возьми, вы делали с этим? Вам же приходилось куда-то это девать, верно?

 Дин замер как столб у водительской двери, ключи повисли на пальце. Каким-то чужим голосом он ответил:

 – Мы сливали это. В старую гипсовую шахту. Прямо за...

7

 – ... прямо за мельницей Стоддарда! – голосила старушка. – Вот где я это увидела. Женщина, абсолютно голая и черная как ночь, шла там и вела это чудовище за руку! Вела это чудовище в старую шахту за мельницей Стоддарда. Я знаю это наверняка, как знаю то, что мой муж потерял ноги в той аварии!

 – Ну-ну, миссис Коддер, – успокаивающе произнес сержант Эй. Ти. Лэсс, похлопывая старуху по костлявому плечу. – Мы тщательно все расследуем. Не беспокойтесь.

 – Вы уж постарайтесь! – скрипучим голосом прокаркала она. – Потому что какая-то... какая-то гребаная чертовщина творится за мельницей Стоддарда!

 – Мы сейчас все проверим, мэм, – заверил ее сегодняшний партнер Лэсса, Оли Доделл.

 Оставив пронырливую старушонку на крыльце ее трейлера "Мини-Люкс", они протопали к патрульной машине.

 Щербатая ухмылка Додела вынырнула над крышей автомобиля.

 – Что думаете, Сержант? Вы могли бы трахнуть эту старую сучку, на крайняк?

 Лэсс гневно зыркнул на Доделла.

 – Брось! Она девятый десяток разменяла! Черт, она похожа на бабку из "Деревенщины в Беверли-Хиллз" (амер. комедия Пенелопы Сфирис 1993 г. – прим. пер.).

 – Ага, – согласился Доделл, ухмыляясь своей тупой, щербатой ухмылкой. – Но вы могли бы трахнуть ее? На самый крайняк?

 Лэсс был представителем закона, и последнее, что ему нужно было, это лгать своим людям. Он провел рукой себе по промежности.

 – Ну... Да, наверное, мог бы. Сам знаешь. На крайняк. "Дырка", она и в Африке "дырка", если разобраться. И одна мало чем отличается от другой.

 – Верно подмечено, Сержант, и я рад услышать это от вас. – Доделл проскользнул на пассажирское сиденье. Они отъехали от трейлера. – Главное – кончить, а во что – это дело десятое, верно?

 Лэсс проехал мимо рядов ржавых трейлеров и крошечных двориков, заваленных мусором.

 – Ну, да, можно и так сказать.

 – Мне не стыдно признаться, что в свое время я трахнул пару овец. А вы?

 – Нет, конечно! – ответил Лэсс, но то была наглая ложь. За свою молодость он перетрахал у себя на ферме всех животных. Но некоторые секреты были очень личными, поэтому Эй. Ти. Лэсс не считал, что лгал, ответив отрицанием. – Я не извращенец, Доделл.

 – Но, кажется, вы только что сказали, что одна дырка не отличается от другой. Члену насрать, куда кончать. – Доделл апатично пожал плечами. – Черт, а еще мне не стыдно признаться, что в свое время я трахнул пару парней. Нет разницы между мужской задницей и женской. Только не поймите меня неправильно, я не гомик. Но если под рукой нет женской дырки, и мужская жопа вполне сойдет.

 Лэсс поморщился.

 – Ты издеваешься?

 – Нет, конечно, Сержант. И мне не стыдно. Я трахал мужиков, и мужики меня трахали. И чужие яйца не раз бывали у меня под носом. Рот, он и в Африке рот, а дырка для члена – и в Африке дырка для члена. – Он снова пожал плечами. – Дело не в нетрадиционной ориентации, а во взаимности.

 – Во взаимности? О чем ты, черт возьми? – воскликнул Лэсс.

 – Просто друзья заботятся друг о друге. Как на прошлогоднем "Мясном фестивале" в Алфалфе. Мы ездили туда с моим приятелем Китом Наллером. Хорошо провели время, поели-попили. Но к концу мероприятия не осталось ни одной телки – всех разобрали. А мы трахаться хотели, как два похотливых кобеля, поэтому сказали: "Черт с ним". Я ему отсосал, он мне. Чего тут такого? Мы же друзья. Один парень помогает другому в трудное время.

 Лэссу не нравилось, к чему идет разговор.

 – Ты написал сменный рапорт? Не забудь про старуху.

 – Конечно, Сержант. Но как я уже сказал, "кончун", он и в Африке "кончун". Например, если бы у вас встал, а под рукой не было б женской "дырки", я был бы не против, если б вы трахнули меня в задницу, а одновременно подрочили бы мне. А если б вам захотелось отсоса после тяжелого трудового дня, я бы с радостью оказал вам такую услугу.

 – Послушай, Донелл, чем ты занимаешься в своей личной жизни, это твое дело, – отметил Лэсс. – Но как бы мне не хотелось трахаться, последнее, что я захочу делать, это совать свой член в твою задницу. Так что завязывай. И если я и испачкаю свой член в чьем-то дерьме, то уж точно не в твоем. А в женском.

 – Как тогда насчет минета? Знаете, что говорят про минет?

 Лэсс нахмурился.

 – Нет, Доделл. Что? Что говорят про минет?

 – Мужики всегда делают минет лучше баб, и это не удивительно. Откуда бабе знать, как правильно сосать член, если у ней самой его нет? Черт, я получал кучу хреновых минетов от девок, и ни одного плохого от мужика. В половине случаев, девки ни черта не знают, что делают. Скоблят зубами по коже, слишком долго облизывают головку, забывая при этом про ствол. И никогда не сосут яйца, пока им не скажешь. А парни? Вы сами подумайте, Сержант. Парни секут, что к чему. Черт, вы не узнаете, что такое хороший отсос, пока у вас не возьмет в рот мужик. Не критикуйте, пока сами не попробуете. Представьте, что вам это делает телка. Тогда поймете, что вы вовсе не педик.

 Лэсс, закусив губу, ехал по Второму шоссе. Он думал над словами Доделла. Кстати, трахаться ему страсть как хотелось. Доделл никому ни за что бы не рассказал – Лэсс был его боссом.

 – Ладно, – сказал Лэсс. – Какого черта? Рот, он и в Африке рот.

 Доделл ухмыльнулся из темноты салона.

 – Знал, что вы со мной согласитесь, Сержант.

 Лэсс расстегнул ремень на штанах и вытащил член.

 – Ты сосешь, а веду.

 – Вас понял, Сержант.

 Лэсс удивленно вскинул бровь, поскольку Доделл тут же принялся за работу. Он сосал медленно и усердно, со ртом, полным слюны. У Лэсса затряслись колени.

 Черт, – подумал он. Ни хрена себе. Срань господня. А Доделл знает толк в минете.

 На минуту Доделл задержался, чтобы пососать яички своего начальника. Сперва одно, потом другое, затем оба враз. Вернувшись к "основному блюду", он ускорил темп. Ритмичное чмоканье заполнило интерьер патрульной машины. Лэсс сжал бедра и...

 – О-о-о... ЧЕРТ!

 ... кончил в рот своему подчиненному.

 Доделл не торопился с завершением, выжимая все до последней капли. Член Лэсса будто превратился в мясную замазку.

 – Признаю свою ошибку, – признался Лэсс, вытирая лоб. – Это был лучший отсос в моей жизни.

 Доделл отстранился и громко сглотнул.

 – Я же говорил. И сперма не такая противная, как вы думаете. Можно привыкнуть.

  Зуб даю, что ты уже привык.

 На следующем повороте Лэсс свернул к обочине, под колесами захрустел гравий. Мельница Стоддарда выступала из темноты словно руины из черного мрамора. На сегодняшний день в ее окрестностях были обнаружены трупы семи детей. Что они найдут сегодня?

 Лэсс засунул влажный член в штаны и застегнул ширинку.

 – Хватай фонарики. Давай посмотрим, что тут.

 Доделл недоверчиво залепетал:

 – Э-э, ну... Сержант?

 – Что?

 – Вы не о чем не забыли? – Доделл вытащил свой член. – Как мы сказали? Взаимность? Парни помогают друг другу в трудное время?

 Лэсс громко расхохотался.

 – Пошел на хрен, чертов педик. Если думаешь, что я буду сосать твой член, ты еще тупее, чем я думал. А если расскажешь кому-то, тебе никто не поверит. И я постараюсь, чтобы ты никогда больше не работал в правоохранительных органах. Черт, тебя даже не возьмут мыть полы в "Закусочную Барнетта". А теперь прячь свой хрен в штаны и хватай фонарики, как я тебе сказал, ты, спермоглото-членосос.

 – О, господи, Сержант! – взбунтовался Доделл. – Это неправильно! Я – вам, вы – мне. Таков был уговор.

 – Мы договаривались только, что ты будешь отсасывать мне всякий раз, когда я скажу. И будешь делать это беспрекословно. Гомик сладкожопый. А теперь хватай фонарики, пока я не отправил пинком твою гомосяцкую задницу до самой Канады.

 – Это шантаж! – воскликнул Доделл.

 – Ага. Если что-то не нравится, попробуй это изменить. – Тяжелая грудь Лэсса заходила ходуном от смеха. – Вылезай из машины, Сьюзи. У нас полно работы.

 Лэсс вышел, всматриваясь во тьму. Доделл неуклюже вылез, бряцая фонариками. Передал один Лэссу.

 – Это нечестно, Сержант. Это подло.

 – Угу, – согласился Лэсс. – Посмотри на это с другой стороны, голубок. Чем быстрее мы закончим осмотр, тем быстрее мой член вернется в твой ротик.

 Лэсс двинулся вперед, гравий захрустел под его огромными, 46-ого размера ботинками. Доддел последовал за ним. При их приближении давно закрытая мельница Стоддарда, казалось, увеличивалась в размерах, силосная башня пронзала ночь. Они зашли за осевшее строение, и Ласс просканировал своим "Мэн-Лайтом" пространство, где ранее они обнаружили семь мертвых, выпотрошенных детей.

 Сегодня ничего.

 – Слава богу, – пробормотал Лэсс.

 – Что такое, Сержант? – спросил Доделл.

 – Заткнись, гомик. И не суй руки себе в штаны. Та старая сморщенная сучка, миссис Коддер говорила что-то про тропинку позади мельницы, ведущую к старой шахте.

 – Она говорила, что видела чудовище, – напомнил Доделл.

 – Верно, Элтон. Поэтому давай ее проверим. Наверное, какой-то алкаш дрыхнет в кустах. Мы найдем его, надерем ему задницу и свалим. Иди проверь справа. Я проверю слева.

 Они разделились. Яркие лучи их фонариков блуждали в темноте. Перед Лэссом выросли деревья. Он остановился, член у него пульсировал.

 Черт. Классный был отсос, – подумал он. Обуреваемый воспоминаниями, он потер себе промежность. Возможно, мне придется, возможно, мне...

 Лэсс был слишком возбужден. Ему нужен был еще один "кончун". Очень нужен. Доведение до конца и все такое. Второй "кончун" всегда лучше первого. Шаги Доделла затихли вдали.

 Никто не узнает.

 Лэсс вытащил свой член, не думая ни о Ракель Уэлч, ни о Памеле Андерсон, а об горячем, страстном рте рядового Доделла. Он принялся лущить свою мясистую кукурузину, затем приподнялся на цыпочки и...

 – Oooooooo!

 Выпустил струю в ночную тьму.

 Блин! – подумал он.

 Но не успел он спрятать свой член в штаны... как раздался чавкающий звук.

 – Какого хрена?

 Он снова включил свой "Мэг", направил его влево.

 И остолбенел.

 Перед ним был не еще один мертвый ребенок, а целая куча мертвых детей.

 И, если можно было доверять лучу фонарика, ребенок на вершине – мальчик – был еще жив.

 Он дрожал. Трепетал. Конвульсировал.

 Но был все еще жив.

 – Держись, сынок! – воскликнул Лэсс. – Я помогу тебе!

 Но потом Лэсс заметил, куда именно приземлился его сгусток спермы. Мальчику в рот.

 – О, господи, пацан. Извини...

 Извинения вряд ли были нужны. Спустя мгновение мальчик умер, чавкнув спермой Лэсса. Он был выпотрошен и пронзен рогами. Как и остальные шесть других детей, лежащих между двух дубов, аккуратно сложенные друг на друга как мешки с коровьим кормом.

 Я в ПОЛНОЙ жопе! – подумал Лэсс. И что, черт возьми, мне делать?! Я не смогу спрятать всех эти мертвых детей от газетчиков!