Текст книги "Волшебство наполовину(ЛП)"

Автор книги: Эдвард Игер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Она вошла и поднялась по лестице в комнату, которая была теперь ее комнатой. На окнах там висели вязаные вручную занавески холодного серого цвета, да и стены были выкрашены в такой же унылый тон. Ярких картинок на стенах не было, только эстампы цвета сепии, изображающие Сэра Галахада и Леди по прозвищу Хоуп [27]27
  В переводе с английского – надежда.


[Закрыть]. На книжных полках было полно толстенных книг, похожих на справочники, и абсолютно никаких игрушек или детских игр, только несколько комплектов пособий вроде тех, в которых тебе за шесть уроков рассказывают в доступной форме, как плести кружева и делать тиснение на коже.

Та-которая-больше-не-была-Джейн села на неудобный стул под старину и стала просматривать один из справочников. Она листала его с таким видом, будто тыщу лет только этим и занималась, и в то же время в глубине души она испытывала странную пустоту и неуют, как если бы эта чопорная комната была вовсе не ее комнатой.

Чуть погодя, решив, что пока с нее хватит подобной литературы, она отложила справочник и вынула из кармана маленький круглый блестящий предмет. Она сидела и долго внимательно смотрела на него. В голове ее этот предмет странным образом соединился с охватившим ее чувством пустоты и неуюта, однако она никак не могла вспомнить, почему эта поблескивающая штуковина сделала ее такой несчастной и одинокой.

Дело же было в том, что когда она пожелала оказаться в другой семье, она ничего не сказала о том, чтобы остаться прежней Джейн. Именно поэтому она превратилась в девочку, которой бы и стала, если бы выросла в этом холодном сером доме. Но где-то в глубине души настоящая Джейн еще боролась за саму себя. Это называется борьбой вида за выживание, и так оно по сути и было.

Она немного посидела наедине с самой собой (или с двумя самими собой), а затем в дверях появилась какая-то леди. На ней было скучное серое шерстяное платье.

– Так вот ты где! – воскликнула она. – Мамочка уже начала беспокоиться – куда это делась ее Маленькая Паинька.

– Я играла, – сказала та-которая-была-теперь-полуДжейн– полуМаленькая-Паинька (думаю, что самое время ради экономии слов назвать ее просто ОНА).

– Где же ты играла? – спросила серая леди. – Тебя не было ни на веранде, ни на дворе.

– Я была там, за углом. Играла с детьми.

– Но за углом мы ни с кем не знакомы, – встревожилась серая леди. – Мамочке, конечно, хочется, чтобы ты дышала свежим воздухом и побольше двигалась, но лучше держаться подальше от незнакомых людей. А это были хорошие дети?

ОНА заколебалась.

– Тебе бы они не понравились, – сказала ОНА наконец и, опустив голову, снова стала разглядывать круглый блестящий предмет, который держала перед собой.

– Ты, Паинька, сегодня какая-то не такая, – с укоризной сказала леди.

– Я знаю, – с горечью сказала ОНА.

– Разве я тебя не учила смотреть прямо в глаза, когда к тебе обращаются? – продолжала леди. – Что это у тебя в руке?

– Не знаю. Я это нашла.

– Дай-ка посмотреть, – сказала леди. Она взяла блестящий предмет. – Э, да ведь это что-то очень интересное! Похоже на какой-то древний талисман. Ты погляди, тут что-то написано, только непонятно, на каком языке. Это не греческий и не латынь. Может быть, это санскрит [28]28
  Литературная разновидность древне-индийского языка.


[Закрыть]. Когда папа придет домой, он нам переведет. А теперь не лучше ли тебе немножко вздремнуть перед обедом?

Джейн, Марк и Катрин, и Марта уже тыщу лет дружно ненавидели сон перед обедом, и то немногое, что еще оставалось от Джейн, погребенной под слоями Маленькой Паиньки, вышло на поверхность.

– Я совсем не хочу спать, – сказала ОНА.

– Но ты всегда спала в это время! – воскликнула леди.

– Правда? – сказала ОНА, почувствовав, как сжимается ее сердце. – Я бы лучше накопала червяков и сходила бы на рыбалку.

Леди чуть ли не упала в обморок.

– Опомнись, Паинька! Разве ты не знаешь, что ловить рыбу – это жестокость, если это не связано с необходимостью добывать пищу, а у нас дома все вегетарианцы!

– Или бы построила форт из кубиков и повоевала бы оловянными солдатиками, – неуверенно сказала ОНА.

– Опомнись, Паинька! – снова воскликнула леди. – В этом доме нет оловянных солдатиков! Они символизируют собой милитаризм и для игр не годятся! Не могу понять, что это нашло на тебя сегодня. Должно быть, это влияние тех дурных детей! Лучше пойдем-ка в гостиную и положим этот древний талисман в шкафчик наших редкостей, а потом до возвращения папы ты можешь разучить новую пьесу.

Тому, что еще оставалось от Джейн, не понравилась картина исчезновения круглого блестящего предмета из рук владелицы, равно как и перспектива разучивать новую музыкальную пьесу. И в душу закрались некоторые сомнения относительно дома, где спят в дневное время и где избегают ярких цветов, и где все естественное и занимательное превращается в убогое и унылое. Но ОНА удрученно последовала из комнаты за серой леди, спустилась в большую холодную серую гостиную и села за рояль.

И оказалось, что игра на фортепьяно, которая раньше была для Джейн настоящей пыткой, теперь просто любимое дело. ОНА принялась играть легко и с блеском, а серая леди уселась на тяжелый стул из резного дуба и открыла журнал под названием «Аутлук» [29]29
  В переводе с английского – виды на будущее.


[Закрыть].

Так продолжалось бесконечно долго, и последняя крупица, оставшаяся от Джейн, уже начала было думать, что ей придется попрощаться с жизнью, как вдруг, нарушая занятия, кто-то постучал в парадную дверь.

– Кто бы это мог быть? – сказала леди. – У папы свой собственный ключ, а больше к нам никто не ходит.

«Это уж точно!» – прощально вспыхнула искорка прежней Джейн.

Леди направилась к двери и открыла ее. На пороге стоял маленького роста господин. У него была остроконечная бородка и довольно напряженное выражение лица.

– Добрый день, мадам, – сказал он, закладывая одну руку за спину, как будто скрестил на ней пальцы (что он и сделал). – Дело в том, что я пишу книгу о психологии детей, и прослышал, что у вас растет очень умная дочка. И вот мне подумалось, нельзя ли побеседовать с ней?

– О, как интересно! – воскликнула леди. – Я сама всю жизнь занимаюсь детской психологией!

– В самом деле? – сказал маленький господин и вид у него стал еще более напряженный.

– Да, это так. Какого метода вы придерживаетесь – Шварца-Меттерклюме или Бронтоссори?

Казалось, что маленький господин предпочел бы оказаться где-нибудь в другом месте.

– У меня свой метод, – сказал он. – Вы о нем не могли слышать.

– Как все это интересно! – воскликнула леди. – Проходите и расскажите-ка мне все о своем методе. – И она провела маленького господина по серому холлу в серую гостиную.

Тем временем Катрин высунулась из своей вечнозеленой засады.

– Тсс… – сказала она.

– Пошли, – сказал Марк, высовываясь из своей засады.

Сопровождаемые Мартой, они пересекли изумрудную лужайку и поднялись на крыльцо. Леди от возбуждения забыла закрыть парадную дверь и, стоя в прихожей, дети прекрасно слышали все, что происходило в гостиной.

– Нам бы, конечно, не хотелось никакой огласки, – говорила леди. – Вы ведь не будете называть ее в книге по имени?

– Естественно, нет, – сказал голос мистера Смита (потому что маленький господин – это был, конечно, он). – Главу о ней я назову «Случай Джейн».

Марк, Катрин и Марта услышали чей-то короткий вздох, как будто упомянутое имя что-то значило для кого-то, кто находился в комнате.

– Если только случаем это не ее собственное имя, – продолжал голос Мистера Смита.

– О нет, – сказал голос леди, – мы называем ее Паинька, имя же ее – Ифигения.

– Какая гения? – переспросила Катрин Марка.

– Чшш, – прошипел Марк Катрин.

– Понятно, – сказал голос мистера Смита. – Добрый день, Ифигения. Ты веришь в чудеса?

– Да что вы! – раздался голос леди, поспешившей ответить вместо НЕЕ. – Боюсь, что ваш метод несколько устарел. Ифигения никогда не верила ни в чудеса, ни в прочие разные выдумки.

– Об этом можно только пожалеть, – сказал голос мистера Смита. – Однако каковы ее интересы? Она что-нибудь коллекционирует?

– Ну конечно, – раздался голос леди, снова ответившей вместо НЕЕ. – Она коллекционирует предметы искусства. Сегодня, например, она принесла в дом редкий старинный амулет.

Стоя возле дверей, Марта ущипнула Катрин:

– Наш талисман! – прошептала она.

– Чшш! – прошептала в ответ Катрин.

– Неужели? – раздался взволнованный голос мистера Смита. – Нельзя ли взглянуть на него хотя бы одним глазком?

– Никаких проблем, – ответствовал голос леди. Слышно было, как она пересекла комнату, а затем наступила такая тишина, что у Марка, Катрин и Марты лопнуло терпение и они на цыпочках двинулись к гостиной, чтобы посмотреть, что же там происходит.

Пол в прихожей был натерт до блеска, и на нем лежало несколько половиков ручной вязки. Марта зацепилась ногой за один из половиков, поскользнулась и шлепнулась, влетев в гостиную, – как раз в тот момент, когда леди, закрыв шкафчик с редкими вещами, протягивала мистеру Смиту талисман. Вслед за Мартой в гостиной появились Марк и Катрин.

«Привет», – сказала ОНА, улыбнувшись им. После того, как она провела в этом сером доме полчаса, дети эти понравились ей гораздо больше, чем в предыдущую встречу. Она повернулась к серой леди:

– Это дети, с которыми я играла днем.

– Мда, боюсь, что это очень невоспитанные дети, – сказала леди, едва оправившись от удивления. И она грозно посмотрела на Марка, Катрин и Марту. – В этот дом не входят без разрешения. Думаю, будет лучше, если вы немедленно его покинете. Ифигения не хочет вас видеть.

– Нет хочет, – отважно сказал Марк, делая шаг вперед. – Только она этого не знает. Дайте мне этот талисман и я докажу. Он все равно наш.

– Если ты имеешь в виду этот редкий древний санскритский талисман, – сказала леди, – то он не ваш. Он принадлежит моей Ифигении.

– Она не ваша, а наша, – сказала Марта, подымаясь с пола.

– И ее зовут не так, как вы ее зовете. Это – Джейн, – сказала Катрин.

– И она живет не здесь, а на Маплвуд, – сказал Марк.

– Прекратите! – сказала леди. – От роду не слышала такой вопиющей лжи! Вы или самые дурно воспитанные дети на свете или вы умственно неадекватные! Боюсь, что мне придется позвонить вашим родителям!

– Нет, только не это! – сказал мистер Смит, взволнованно выступая вперед. – Боюсь, что все это моя вина. Боюсь, что это я попросил прийти этих детей. Просто в порядке маленького эксперимента. Это, так сказать, часть моего метода.

– В таком случае я больше не хочу о нем слышать, – уже всерьез посуровев, сказала леди. – Я совершенно не верю, что вы детский психолог, а если и да, то не имеете на то никакого права. Я напишу жалобу на вас в «Психологический журнал».

– Ладно. Вы правы. Я не психолог, – сдался мистер Смит. – Но не волнуйтесь, я могу все объяснить. Только это долгая история. Вот если вы одолжите мне этот талисман…

– Так вот оно что! – воскликнула леди. – Теперь все понятно! Это заговор! Является сюда под видом автора книги, а сам только и мечтает украсть наши ценности! Как вам не стыдно прибегать к помощи бедных детей!

– Да нет же! – сказал мистер Смит, начиная выходить из себя. – Вы заблуждаетесь. Эта маленькая девочка вовсе не та, за кого вы ее принимаете.

– Если бы вы узнали ее, она бы вам не понравилась, – вставила Катрин то, что и думала. – Вы бы увидели, что это волк в овечьей шкуре.

– Она моя сестра, – сказал Марк, – только у нее, как это называется…

– Галлюцинации, – подсказал мистер Смит.

– Мы хотим взять ее туда, где к ней будут добры, – сказала Марта. – Джейн, Джейн, пойдем из этого холодного скользкого дома!

Частичка Джейн, оставшаяся в самой глубине души Ифигении, услышала зов Марты. И подумала, насколько она была бы счастливей с Мартой, Марком и Катрин, да и с мистером Смитом тоже, чем с этой леди в сером. Она вспомнила свой дом и свою семью и ей захотелось вернуться туда. Сделав над собой огромное усилие, она стала выбираться из глубины на поверхность и уже собралась было заговорить.

Но тут ей помешали. В гостиной появился серый господин, худой и тонкий.

– Ярворт! Как хорошо, что ты пришел! – воскликнула серая леди. – Этот бандит с помощью вот этих маленьких преступников хотел ограбить нашу Ифигению!

– Боже мой, – сказал серый господин, отступая. – Ты не шутишь?

– Что же ты стоишь как вкопанный?! – воскликнула серая леди. – Защити нас! Иначе что подумает Ифигения о своем отце?!

Что Ифигения подумала бы о своем отце, мы, видимо, никогда не узнаем. Потому что в этот момент мистер Смит, уже сытый по горло и Ифигенией, и ее родителями, решил действовать.

– Извиняюсь за вынужденную грубость, мадам, но потом вы мне только спасибо скажете, – проговорил он. – Во всяком случае, я на это надеюсь.

И, выхватив талисман из рук леди, он глубоко вдохнул и пожелал, чтобы Джейн стала дважды той Джейн, какой была прежде.

Джейн, вдруг снова оказавшись самой собой, радостно вскрикнула и бросилась прямо к мистеру Смиту, немало удивив Марка, Катрин и Марту.

– Вы просто чудо! – сказала она. – Какая-то часть меня оставалась здесь и надеялась, что вы меня спасете. И вы спасли! Вы просто чудо!

– А, пустяки, – скромно сказал мистер Смит.

– Мы же тебе говорили, – сказали своей сестре Марк и Катрин. Они тоже подбежали к мистеру Смиту, а следом и Марта, и теперь они стояли все вчетвером, решительно глядя на серую леди и серого господина.

Леди хлопала глазами, а господин тер свои. Казалось, что оба они только-только очнулись после какого-то кошмара.

– Что означает это вторжение? – строго спросила серая леди. – Что вы делаете в нашем доме? Немедленно убирайтесь вон!

– Так это не ваша девочка? – спросил мистер Смит, обняв одной рукой Джейн.

Леди брезгливо взглянула на Джейн:

– Первый раз в жизни вижу это маленькое чудовище!

– Так у вас, видно, и нет никакой девочки? – продолжал мистер Смит.

– Конечно, нет, – с облегчением сказала леди. – Это так шумно и утомительно, и так хлопотно!

– Значит, если мы возьмем ее с собой, вас это вполне устроит?

– Если вы немедля не покинете этот дом, то мой муж предпримет необходимые меры. Правда же, Ярворт? – сказала серая леди.

Серый господин неуверенно отступил на шаг и ничего не ответил.

– Благодарю, мадам. Это все, что я хотел выяснить, – сказал мистер Смит. И, вежливо поклонившись, он тронул талисман и загадал еще одно желание.

Если бы он посоветовался с детьми, они, конечно, сказали бы ему, какими словами лучше всего выразить это желание.

Абсолютный новичок в магии, он не учел в своем желании ничего того, чему они научились на собственной шкуре: ну, например, – чтобы не оказаться слишком далеко, и явиться домой самым естественным образом, и чтобы их мама не заметила ничего из ряда вон выходящего. Он просто пожелал, чтобы они снова оказались дважды там, где их дом.

И вот спустя долю секунды после того, как их мама вошла в пустую гостиную, там, откуда ни возьмись, вдруг появился мистер Смит и четверо детей, рассевшихся на стульях, и это ее более чем удивило.

– Ну и ну! – сказала она. – Я и не видела, что вы здесь сидите. Да и не слышала, как подъехала машина.

Она глянула в окно, и только тогда мистер Смит вспомнил, что его автомобиль по-прежнему стоит на улице Вирджиния. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как его там припарковали.

Он тронул талисман в кармане и быстро загадал новое желание, но все же немного опоздал. Когда мама глянула в окно, то сначала улица была пуста, а потом на ней вдруг возник автомобиль.

Она прижала руку ко лбу и опустилась на стул.

– И вправду надо сходить к врачу по поводу зрения, – сказала она. – Мне по-прежнему мерещатся престраннейшие вещи.

– Это из-за солнца, – сказал мистер Смит. – Сегодня сильно припекает.

– Мне тоже мерещились сегодня утром ужасно странные вещи, – отважился сказать Марк, подмигнув мистеру Смиту и Джейн.

Марта хихикнула.

– Кушать подано, – с кислой миной сказала в дверь мисс Бик, и все двинулись в столовую, где праздничный стол ломился от яств.

Ланч, по мнению детей, прошел великолепно, только их мама, похоже, была немного встревоженной и озабоченной и то и дело прикладывала руку ко лбу, будто пытаясь разгадать какую-то загадку, и это, похоже, в свою очередь, тревожило мистера Смита.

Однако дети были в таком приподнятом настроении, что их мама не могла долго предаваться расстроенным чувствам. И, в частности, поведения Джейн было достаточно, чтобы у любой матери снять груз с сердца.

Джейн была так великодушна по поводу добавки, так готовно и без напоминаний передавала дальше по столу угощенья, так упорно отказывалась в пользу своих родных и близких от последнего лакомого кусочка домашнего торта с меренгами – этого чуда сочности и сладости под шапкой взбитого крема – да и вообще была настолько занята тем, чтобы показать, как ей дорога именно эта семья и никакая иная, что никто не мог поверить глазам своим, ведь все знали совсем другую Джейн – резкую и вспыльчивую.

– Этот талисман явно исправляет людей к лучшему, после того как они хлебнут горя, – прошептала Катрин Марку на ухо.

– Кто болтает за столом, будет завтракать потом, – сказала мама.

– Кэт только сказала мне, что Джейн сегодня одно очарование, – пояснил Марк, еще раз отважившись подмигнуть остальным.

– Да, можно подумать, что перед нами совершенно другой человек, – с неменьшей отвагой отметила Катрин.

Марта хихикнула. К сожалению, должен сказать, что то же самое сделал и мистер Смит.

– Не понимаю, что тут смешного? – спросила мама.

– Абсолютно ничего, – сказали все четверо детей.

– Я просто чувствую, что счастлив, – сказал мистер Смит. – Для меня это настоящая радость. Знаете, я ведь живу один и уже даже и не припомню, когда завтракал в кругу семьи.

Джейн оглядела комнату, цветные картинки на лимонно-желтых стенах, веселые пестрые занавески на окнах, яркие половички и улыбающиеся лица вокруг стола.

– Как это здорово иметь такую чудесную семью, – сказала она. – Самую лучшую семью на свете!

Затем она улыбнулась мистеру Смиту.

– Думаю, что и вы так думаете, – сказала она.

VII. Как это кончилось

На следующий день спозаранку Марта спросила:

– Кто сегодня берет талисман? Все уже по разу брали. Что будем делать теперь – начнем по второму кругу или загадаем какое-нибудь общее желание?

– Думаю, лучше дать ему денек отдохнуть, – сказала Катрин. – Все-таки сегодня выходной.

Тут же это обдумав, все согласились, что чудеса по выходным – это вроде не совсем правильно. Во всяком случае, может оказаться не совсем правильным, и четверка больше не стала ничего предпринимать – теперь-то они знали, как трудно порой справиться с талисманом.

Так что Катрин провела утро за чтением «Легенд Инголдсби», которые она только-только для себя открыла, а Марк собирал подъемные грузовые краны из деталей конструктора Меккано.

Джейн развлекала Марту, играя с ней в куклы, – подобные игры она обычно презирала, однако на тот момент еще не утратила добрых чувств по отношению к своей семье, что было результатом вчерашнего происшествия. И все же ее истинная натура дала себя знать, и одних кукол в то утро до сердца проколола булавка, а другие были зажарены на вертеле.

Вся четверка дружно ненавидела большие воскресные обеды, так что когда голод приподнял свою ужасную голову, они просто отведали супа и тостов, а после этого прибыл мистер Смит и спросил, не хотят ли они и мама покататься на автомобиле а затем поужинать на природе. Он сказал, что знает для пикника одно замечательное местечко, с речкой и качелями, и лужайкой, и лесом, и у него на ужин целых шестнадцать пакетов с едой из кондитерской Мейнерта.

Джейн, Марк и Катрин, и Марта готовы были хоть тотчас в путь.

– Интересно, почему это ужин в пакетах кажется всегда таким вкусным? – сказала Катрин. – Кажется, что там внутри чего только нет. И тебе утиные яйца, и нектар, и самые разнообразные сандвичи, каких и пробовать не доводилось.

А мама сказала, что у нее болит голова, и ей лучше остаться дома. Это на маму было совсем не похоже, и все четверо уставились на нее.

– У тебя ведь никогда не болит голова, – сказал Марк.

– Ты ведь не любишь оставаться дома да еще портить людям праздник, – сказала Катрин.

– Без тебя никакого веселья не получится, – сказала Джейн.

И естественно, в конце концов мама была вынуждена уступить, и спустя несколько минут они двинулись в путь.

Место для пикника оказалось действительно идеальным, как мистер Смит и обещал. Марта отправилась на лужайку нарвать зверобоя, но это был не зверобой, а сущий разбойник, и только обстрекал ей руки, а Катрин задумчиво бродила среди дерев и уверяла, что чуть ли не видела настоящую змею, а Джейн и Марк пробовали соорудить из камней переправу через речку и оба во всей одежде плюхнулись в воду, – в общем, это была типичная семейная вылазка на природу.

Выяснилось, что в пакетах с едой нет ни утиных яиц, ни нектара, но сандвичи были вполне разнообразны, а еще вареные яйца с пряностями, картофельный салат и множество маленьких пирожных под названием ассорти, которые вызвали у детей особый интерес, – ведь надо было решить, какие из них самые вкусные, а прочие сбыть с рук.

Поужинали возле костра, который искусно сложили Марк и мистер Смит, а потом пели песни, рассказывали разные истории и прочее и тому подобное, и было уже много позже девяти, когда они снова сели в машину и в кромешной тьме покатили домой.

И все четверо были настолько уставшими и счастливыми, и загоревшими, и сонными, что тут же без лишних слов отправились по своим кроватям.

Марта же – и это бывает – так устала, что долго не могла уснуть, и ей показалось, что мистер Смит не сразу уехал домой, а все сидел и сидел, ведя какой-то бесконечный разговор с мамой.

И много позже, проснувшись среди ночи, видимо, от того, что объелась пирожными, Марта как будто бы слышала мамин плач.

Чего, конечно, не могло быть. Марта никогда не слышала, чтобы мамы плакали, во всяком случае только не их мама, всегда такая счастливая, и сильная, и занятая, и умная – настоящая гордость толедской Ньюз-Би! [30]30
  В переводе с английского – «Пчелиные новости».


[Закрыть]

Марта на цыпочках подошла к двери и прислушалась, но теперь, похоже, все было тихо. Она с облегчением решила, что ей просто послышалось, и, вернувшись в постель, снова заснула.

Но утром за завтраком мама была такой молчаливой, бледной, с усталыми глазами, что Марта снова забеспокоилась.

После завтрака, когда мама ушла на работу, Джейн, вся еще в лучезарном сверкании новообретенной привязаности к своей семье, вызвалась добровольно, без какой бы то ни было помощи, вымыть посуду, и этот прекрасный поступок настолько затронул лучшие чувства Марка и Катрин, что они настояли на том, чтобы помочь ей.

Марта последовала за ними на кухню и уселась там, глядя на них и размышляя, не слишком ли преувеличены ее тревоги по поводу мамы, чтобы стоило поделиться ими.

– Кто-нибудь из вас хоть осознает, что мы уже целую неделю живем с талисманом? – сказала Джейн, соскребая крошки тостов с тарелок и погружая тарелки в мыльную воду.

– Правда? – сказала Катрин. – А мне казалось, что он у нас по крайней мере несколько месяцев.

Марк стал считать:

– Пожар был во вторник, пустыня была в среду, Ланселота мы встретили в четверг, в кино ходили в пятницу, Джейн попала в другую семью в субботу, отдых был в воскресенье.

– А сегодня понедельник, – сказала Джейн. – Седьмой день. Где-то я читала, что семерка – это магическое число. Может, сегодня нас еще ждет самое большое желание.

– Если подумать, то пока у нас никакого такого особенного желания не получилось, – сказал Марк. – Была куча всяких приключений, но сами мы ничуть не изменились, мы такие же, как и до талисмана.

– Почему, у нас характер исправился, – сказала Катрин, – и я думаю, что мы стали немного счастливей.

– Не думаю, что мама стала счастливей, – сказала Марта.

Три головы повернулись к ней и три голоса спросили:

– Что ты имеешь в виду?

Но не успела Марта ответить, как в холле зазвонил телефон.

Марк первым взял трубку.

– Алло? – сказал он. – А, угу! – повернулся он к остальным. – Это мистер Смит.

– Дай мне, – схватила трубку Джейн.

– Это нечестно! – пожаловалась Марта Катрин. – Мы так старались, чтобы он ей понравился, а теперь можно подумать, что он ее собственность.

– Хорошо, – взволнованно говорила в трубку Джейн. – Да, хорошо. Мы будем. Да, прямо сейчас!

Она бросила трубку и обернулась к остальным – вид у нее был важный и серьезный:

– Совещание большого Совета! В книжном магазине через двадцать минут. Траты на такси будут возмещены. Мы наскребем необходимую сумму?

Минувшая неделя была почти полностью отдана в распоряжение волшебных дел, так что наличность оказалась практически нетронутой – с нею было все в порядке.

– А талисман возьмем? – поинтересовалась Марта.

– Естественно! О чем же еще может идти речь на экстренном Совете, – сказала Джейн, испепеляя всех взглядом.

Катрин вытащила талисман из заветного местечка и, подождав, пока мисс Бик на что-нибудь отвлечется (чем-нибудь был человек, пришедший проверить газовый счетчик), все четверо незаметно выскочили на крыльцо и пробежали два квартала вверх по улице Банкрофт, где можно было остановить такси, так чтобы мисс Бик не увидела их из окна и не предприняла бы каких-нибудь мер.

Казалось, что они целую вечность будут добираться до центра, но так только казалось, и уже через десять минут они торопливо входили в книжный магазин.

Мистер Смит поднялся из-за прилавка и подошел поприветствовать их. Он был чем-то смущен.

– Привет, – сказал он. – Вы приехали быстрее, чем я ожидал. Садитесь, пожалуйста. Мне нужно кое-что вам сказать.

Дети оглянулись, но на всех стульях лежали груды книг, поэтому они остались стоять. Похоже, мистер Смит этого не заметил. Он прокашлялся, явно волнуясь, вынул из кармана носовой платок, снова его спрятал и уставился в пол.

– О, Господи, как же это трудно, – сказал он. – Полагаю, что для начала мне помогло бы, если бы, например, вы стали называть меня не мистер Смит, а просто Роланд.

Джейн передернула плечами:

– Я не смогу.

– Какое ужасное имя, – сказал Марк, всегда отличавшийся прямолинейностью.

– Может, мы его подсократим? – предложила Катрин. – Рол – это уже много лучше.

– Я буду звать его Роль, – словно самой себе сказала Марта. – Так или иначе мне совершенно ясна его роль в нашем будущем, если только вам понятно, к чему все идет. Разве не понятно, что он собирается стать нашим… – эти слова она выпалила одним духом, а последнее слово произнесла свистящим шепотом, так что оно достигло самых отдаленных уголков магазина, – отчимом!

Мистер Смит тоже все услышал и щеки его порозовели.

– Так вы знаете! – сказал он. – А я тут мучился, как же мне это вам открыть. Да, все верно. Я проникся к вашей маме глубоким чувством и предложил ей стать моей женой.

– Мы знали, что вы так и поступите, – сказала Марта.

– Рано или поздно, – сказал Марк.

– Мы считаем, что это замечательно, – сказала Катрин.

– Я в первую очередь, – сказала Джейн.

– Спасибо, – сказал мистер Смит. – Все вы очень хорошие ребята и для меня гордость и счастье быть вашим отчимом, и вы можете звать меня Роль, или как вам заблагорассудится.

– Дядя Роль, – сказал Марк. – Звучит вполне солидно.

– Остается только одна проблема, – сказал мистер Смит.

– Что, мама против? – спросила Катрин. – Не можете ей угодить и она стесняется?

– Хотите, я пойду и уговорю ее, – предложил Марк, – я это умею, правда.

– Я скажу маме, что, по-моему, ей очень повезло как женщине, что она подцепила вас! – сказала Марта.

– Только не говорите ей ничего подобного, – в тревоге воскликнул мистер Смит, снова порозовев, – пожалуйста, умоляю вас! Все не так. Ваша мама призналась, что она, кажется, тоже питает ко мне ответные чувства. Но вчера вечером она совершенно недвусмысленно сказала мне «нет». Причина же в том, что она считает себя нездоровой. Психически нездоровой. Почему? Об этом вы сами можете догадаться.

– Она ведь заметила все эти наши фокусы, – сказала Джейн. – Как мы, например, появляемся из ниоткуда и всякое прочее.

– А еще это ее полужелание, когда она случайно встретилась с вами на улице Банкрофт, – сказала Катрин.

– И еще я с этими бриллиантами и ворами, – сказал Марк.

– Тогда я на самом деле слышала, как она плакала прошлой ночью, – сказала Марта.

– О, Боже! Плакала? – сказал мистер Смит.

– Плохо дело, – сказал Марк.

– И все по нашей вине, – сказала Катрин.

Все четверо помрачнели. Затем лицо Джейн прояснилось.

– Все нормально. Это можно уладить, – сказала она, – нет ничего проще. Мы просто во всем признаемся. Мы все ей расскажем от начала до конца.

– Думаете, она поверит? – сказал мистер Смит. – Не забывайте, что ваша мама – человек очень трезвых взглядов.

– И очень упрямая, – добавила Катрин.

– Мы могли бы все это ей наглядно продемонстрировать, – не очень уверенно сказал Марк. – Мы могли бы с помощью талисмана куда-нибудь ее отправить.

– Вот именно! – засверкала глазами Джейн. – Пусть загадает, и мы дадим ей все, что только ее душа пожелает! Это будет самое лучшее из наших дел! Да что время терять – давайте прямо сейчас и начнем!

– Надо быть очень осторожными, – сказал мистер Смит. – Не лучше ли сначала все хорошенько обсудить?

Но его слова пропали даром. Талисман был у Джейн, и она тут же, в азарте, не думая о последствиях, загадала желание.

И в следующий момент они уже были на работе у мамы.

Мама была редактором «Женского клуба» газеты, а это означало, что именно она и пишет все эти маленькие заметки, в которых сообщается, как одна леди собирается в гости к другой леди и что она там собирается съесть.

Это была не самая важная работа, и комнатка у мамы была крошечной, в настоящий же момент комнатка была почти полностью занята одной толстой леди, что рассказывала в подробностях про пир на весь мир, который она собиралась закатить в пользу Лиги Лишних Женщин.

Так что когда Джейн, Марк и Катрин, и Марта, и мистер Смит неожиданно оказались все вместе в ее комнатке, то это была уже настоящая толчея.

– Ой! – побледнев, воскликнула мама, когда перед ее взором, откуда ни возьмись, возникли столь хорошо знакомые ей пять персон. – Вот, опять началось.

– И правда! – сказала толстая леди, обращаясь к Джейн и Катрин, и Марте, которых тесно прижало к ней. – Перестаньте толкаться!

– Простите, но у нас на вас сейчас нет времени, – сказала Джейн толстой леди. И она пожелала, чтобы леди дважды оказалась там, откуда явилась.

Леди была весьма раздосадована, внезапно оказавшись у себя дома на кухне, и позднее подала в суд на газету, обвинив ее в колдовстве. Но она так и не смогла ничем подтвердить то, что с ней произошло, во всяком случае, это не имеет отношения к данной истории.

А тем временем мама с бледным видом сидела в своем крошечном кабинетике, глядя туда, где только что находилась эта леди.