Текст книги "Дети Линзы-3: Дети Линзы"

Автор книги: Эдвард Элмер Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Вот и все, что я могу тебе сказать. Этих сведений, должным образом изученных, вполне достаточно. Я построил внутри тебя надежный фундамент, а возведение на таком фундаменте сооружения, способного противостоять любым испытаниям, в твоих силах.

Возможно, ты будешь считать, что решение эддорианской проблемы сопряжено с непреодолимыми трудностями. Однако на самом деле все далеко не так. Ты поймешь, когда за несколько недель восстановишь свою целостность. Ты не должен и не можешь потерпеть поражение, и моя визуализация говорит, что победишь.

Связь закончилась. Кит, пошатываясь, подошел к панели управления, отключил инерцию и направился к Кловии. Для человека, образование которого считалось завершенным, он чувствовал себя так, как будто понес невосполнимую потерю. Он просил совет, а получил что? Философский, математичек кий и физический трактат – вероятно, все это было хорошо, если бы он мог понять, куда клонит Ментор.

Пока Кит лежал неподвижно на своей койке, крошечные кусочки сложнейшей головоломки начали вставать на свои места. Простые цвильники – вся мелкая рыбешка – хорошо вписывались в общую картину. Правители Дельгона. Калонианцы… хм… эту часть лучше обсудить с отцом. Эйчи под контролем, Кандрон с Онло – тоже, «Зет» – в надежных руках. Кам уже понимала что к чему, чтобы следить за своими шагами. Какая-то планета по имени Плур – ради пурпурного ада Палейна, на что намекал Ментор? Этот кусок пока никуда не подходит. Проклятый Эддор – при мысли о нем по спине молодого линзмена побежали холодные мурашки. Тем не менее Эддор был его – и только его – проблемой. Ментор показал ему достаточно ясно. Все, что эрайзиане делали бесконечные триллионы лет, было нацелено на эддориан. Они выбрали его, чтобы он вел программу. А как может человек скоординировать атаку, если он ничего не знает о цели? Единственный способ познакомиться с Эддором и его обитателями – отправиться туда. Должен ли он звать девчонок? Нет. У каждой из них полно своих собственных дел для развития своей сущности. И чем больше он размышлял, тем яснее становилось, что первым номером в программе его саморазвития должна быть одиночная экспедиция на планету главных врагов Цивилизации.

Кит вскочил с койки, изменил курс корабля и направил мысль отцу.

– Папа? Это Кит. Я лечу с Эрайзии, и у меня появилась идея, которую я хочу обсудить с тобой. Насчет калонианцев. Что тебе известно о них?

– У них голубая кожа…

– Я имею в виду другое.

– Знаю. Оттуда происходили Гельмут, Джолт, Преллин, Кроунингшилд… больше не могу никого вспомнить. Это были важные шишки, сынок, и крутые ребята, если можно так выразиться… а впрочем… Может быть, я знаю и одного со-временного калонианца – линзмена Эдди. Что-то произошло с ним… Я попробую вспомнить и передать так отчетливо, как смогу… Вот, – в уме Серого линзмена появилась неясная фигура. – Ты не находишь, что он калонианец?

– Точно. Нисколько не сомневаюсь. Но что насчет его Линзы – ты ее хорошо изучил?

– Конечно. Она не правильная во всех отношениях – ритм, цвета и ореол. Определенно не эрайзианская линза – а значит, босконская. Вот чего я боюсь.

– Тоже верно. И этот вопрос связан с другим, из-за которого я и вызвал тебя сейчас, и который, похоже, проглядели все, в том числе и мы с тобой. Я пять часов обшаривал свою память и обнаружил, что слышал только о двух других калонианцах. Они тоже были важными фигурами. Но я никогда ничего не знал о самой планете. Как ни странно, все, что мы знаем о Калонии – только то, что оттуда произошло несколько важных цвильников, и большинство из них жили до моего рождения. И все.

Кит почувствовал, как отец стиснул зубы.

– Я тоже не слышал ничего об этой планете, – наконец ответил старший Киннисон. – Но держу пари, что могу дать тебе любую информацию, какую ты только захочешь, за пятнадцать минут.

– Ставлю милло, что это произойдет не раньше, чем через пятнадцать дней, хотя если кто и сможет ее получить, так только ты – вот почему и говорю с тобой. Но разве я могу приказывать Серому линзмену? – в семье Киннисонов фраза стала привычной шуткой. – Рискну предположить, что существует какая-то связь между не замеченной нами планетой и некоторыми вещами, которых мы не знаем про Босконию.

– Какая скромность! – Серый линзмен расхохотался. – Я сейчас же начну поиски Калонии. Что касается твоих пятнадцати дней, то мне будет стыдно брать твои деньги. Ты не знаешь нашей системы библиотек. Десять милло, что мы получим оперативные данные меньше чем через пять стандартных дней, начиная с данного момента. Идет?

– Я согласен.

– Итак – спорим. Я свяжусь с тобой, когда мы получим информацию. А пока помни, Кит, что ты мой любимый сын.

– Я тебя тоже очень люблю. Когда захочу поменять отца, то предложу матери развестись с тобой. – Сколько скрытого смысла было в казалось бы пустой болтовне! – Чистого эфира, папа!

– Чистого эфира, сынок!

Глава 13
КЛАРИССА УЧИТСЯ НА ЛИНЗМЕНА ВТОРОГО УРОВНЯ

Тысячи лет должны были пройти, прежде чем Кристофер Киннисон смог развить способность на основании одного факта или предмета визуализовать всю Вселенную. Он не мог даже точно спланировать свое одиночное вторжение на Эддор, не включив все доступные данные о планете Калонии в свою визуализацию Босконской империи. Одна неизвестная планета – Плур – очень сильно затемняла всю картину. Два полностью неизвестных фактора делали визуализацию, даже в самых общих чертах, невыполнимой.

Так или иначе, Кит решил, что ему надо выполнить еще одно дело, прежде чем заняться ключевой планетой врага. И лучше всего заняться сейчас, в ожидании сведений о Калонии. Он послал мысль своей матери.

– Привет, Первая Леди Вселенной! Это твой первенец, который хочет побеседовать с Вашей Светлостью. Ваша Светлость не очень занята?

– Нет, Кит, – характерный смешок Клариссы был, как всегда, заразительным и полным жизни. – Мне кажется, в твоих шутках есть серьезный подтекст. Рассказывай.

– Лучше давай встретимся, – предложил он. – Я думаю, мы находимся недалеко друг от друга – мы уже давно не были так близко. Ты где?

– Правда? Чудесно! – Кларисса сообщила свое положение и скорость. Она не скрывала радость, так как не надеялась увидеть его, пока не кончится война. Но если это возможно!…

– Хорошо. Не меняй курс и скорость, увидимся через восемьдесят три минуты. А пока нам лучше не выходить на связь, даже через Линзу…

– Почему, сынок?

– Ничего определенного, просто предчувствие, и все. Прощай, мама!

Два корабля приблизились друг к другу – включили инерцию сравнялись скоростями – перешли в свободный полет – состыковались – помчались вместе по первоначальному курсу Клариссы.

– Эй, мам! сказал Кит в видеофон. – Я, конечно, могу прийти к тебе, но лучше, если бы ты пришла сюда – у меня установлены специальные приборы, и я не хочу их оставлять. Ладно? – Разговаривая, он включил одно из таких устройств, изобретенное им самим, – генератор наиболее эффективного из всех известных мыслезащитного экрана.

– Ну конечно! – и скоро она оказалась в сильных объятиях своего рослого сына, ответив на его приветствие с таким же пылом.

– Я так рад видеть тебя, мама! – Голос Кита слегка охрип от волнения, а в глазах заблестели слезы.

– Я тоже! – Кларисса склонила свою прекрасную голову на плечо сына. – Мысленный контакт, конечно, лучше чем ничего, но личные встречи иногда просто необходимы.

– Ты по-прежнему представляешь угрозу? – Он отстранился от матери на расстояние вытянутой руки и покачал головой в притворном неодобрении. – Думаешь, справедливо, когда у одной женщины есть все, а у всех остальных почти ничего?

– Честно говоря, не знаю. – Они с Китом всегда были духовно близки. Ее любовь к сыну и первенцу и гордость за него не вызывали сомнений. – Понимаю, что ты шутишь, но шутка не из самых приятных. Просыпаясь ночью, я часто думаю, почему я счастливее других женщин, особенно что касается детей и мужа… Ну ладно, довольно об этом!

Кит слегка нахмурился. Она могла и не говорить о глубине своих чувств, в их искренности он не сомневался.

– Вернемся к делам, мама. И ты знаешь, что я имею в виду. Посмотри на себя как-нибудь в зеркало, или ты и сама не забываешь об этом?

– Время от времени. – Кларисса засмеялась. – Ты думаешь, что шарм и блеск даются без усилий? Но, может быть, тебе лучше самому вернуться к делу ты ведь не для того сворачивал на много парсеков в сторону, чтобы рассыпаться в комплиментах своей матери!

– Попала в яблочко, – Кит усмехнулся, но быстро посерьезнел. – Я хотел бы поговорить с тобой насчет Лирейна и твоей работы.

– Почему? – спросила она. – Тебе что-нибудь известно?

– К сожалению, нет, – мрачные морщины нахмурившегося Кита сильно напомнили ей облик его отца. – Предположения… подозрения… теории… никаких особых предчувствий. Но я думал… Интересно… – он остановился, смутившись, как школьник, затем ринулся вперед:

– Ты не будешь возражать, если я затрону кое-что личное?

– Ты знаешь, что не буду, сынок. – Вопрос Кита в сравнении с обычной четкостью его мыслей был каким-то двусмысленным. – Я не могу пре {ставить себе ни одной личной темы, события или поступка из моей или твоей жизни, чтобы их нельзя было бы обсуждать с тобой. А ты?

– Нет, но тут совсем другое. Ты – лучшая из всех женщин, которые когда-либо были на свете! – Его слова, сказанные с глубокой убежденностью, привели Клариссу в сильное волнение. – Ты возвышаешься над всеми Серыми линзменами как облако. Но ты должна достичь полного второго уровня и… в общем, однажды ты можешь встретить нечто слишком сильное, и я… то есть ты…

– Ты имеешь в виду, что я не соответствую своему уровню? – спросила мать спокойно. – Я знаю, но это никак не может затронуть мои чувства. Не прерывай, пожалуйста, – сказала она, когда Кит попытался возражать. – В сущности, чистейшее нахальство с моей стороны что всегда очень беспокоило меня, Кит – вообще считаться Носителем Линзы, понимая, какие они все необыкновенные люди и через что прошли, чтобы заслужить свою Линзу, не говоря уже о звании вольного линзмена. Ты знаешь не хуже меня, что я никогда не предпринимала ничего, чтобы заслужить Линзу. Ее преподнесли мне на серебряном блюде. Я не стою ее, Кит, и все настоящие линзмены знают, должны знать и чувствовать!

– Ты раньше говорила кому-нибудь точно так же? Уверен, что нет, – Кит остановился; похоже, все оказалось проще, чем он думал.

– Я не могла, Кит, все слишком личное, но с тобой я могу говорить обо всем.

– Хорошо. Мы быстро установим правду, если ты ответишь только на один вопрос. Ты действительно веришь, что тебе дали бы Линзу, если бы ты не была абсолютно достойной ее?

– Я никогда особенно не задумывалась… вероятно, нет… нет, конечно, – печальное лицо Клариссы посветлело. – Но я все еще не понимаю, как и почему…

– Все достаточно ясно, – прервал Кит. – Ты родилась с тем, ради чего остальным пришлось упорно трудиться и чего никогда не было ни у одной другой женщины.

– Кроме девочек, конечно, – поправила Кларисса рассеянно.

– Кроме них, – согласился Кристофер. Это был очевидный факт, и согласие с ним ничему не могло повредить. – Можешь поверить мне, а я знаю, кем считают тебя другие линзмены. Они уверены, что эрайзиане не сделают Линзу для тех, у кого нет особых способностей. И нам с тобой вполне по силам дело, ради которого я прибыл к тебе. Причина не в твоем несоответствии – его не существует ни в каком отношении. Но у тебя нет кое-чего, что должно принадлежать по праву. Ты настоящий линзмен второго уровня, но никогда не была на Эрайзии и не обучалась на линзмена. Мне страшно смотреть на то, как ты, не имея полной подготовки, стремишься навстречу тому, что может оказаться тяжелой работой. Ментор обучил бы тебя всего за несколько часов. Почему бы тебе прямо сейчас не полететь на Эрайзию или не разрешить мне отвезти тебя туда?

– Нет! НЕТ! – воскликнула Кларисса. – Никогда! Не могу, Кит, просто не могу – и не настаивай на своем!

– Почему? – удивился Кит, – Мама, почему ты дрожишь?

– Я ничего не могу поделать с собой, и вот почему. Ментор – единственный во всей Вселенной, кого я действительно боюсь. Я могу говорить о нем спокойно, но одна только мысль о том, чтобы быть с ним, пугает меня.

– Ясно… да, такое вполне возможно. А папа об этом знает?

– Да… то есть он знает, что я боюсь Ментора, но не так детально, как ты, – я не могу представить ситуацию в истинном свете. Ким не сможет поверить, что я трусиха, и пожалуйста, Кит, никогда не говори ему ни о чем.

– Хорошо, пусть меня поджарят на моем собственном жире, если я не сдержу слова. Честно говоря, я тоже не очень-то понимаю нарисованный тобой автопортрет. Очевидно, ты не трусиха… так что это одна из самых глупых твоих шуток, о которых я когда-либо слышал. На самом деле, мам, у тебя просто навязчивая идея, и неужели от нее никак нельзя избавиться…

– Нельзя, – заявила Кларисса спокойно. – Я пыталась неоднократно, еще до твоего рождения. Что бы то ни было, но оно засело глубоко и навсегда. Я знала, что Ким не давал мне работать, и постоянно пыталась заставить себя отправиться на Эрайзию или по крайней мере сообщить Ментору, но не могу, Кит – просто не могу.

– Понятно, – кивнул Кит. Сейчас он действительно все понял. То, что его мать чувствовала в глубине души, не было страхом, – это было хуже страха: отвращение, подсознательная реакция настоящей женщины на чудовище мысли, которое несчитанные тысячелетия не знало сексуального влечения. Кларисса не могла ни анализировать, ни понять свои чувства, но они были так же неизбежны, неискоренимы и стары, как и сам прилив жизни.

– Но есть другой путь, который для тебя ничуть не хуже, а может быть, и лучше. Ты ведь не боишься меня?

– Что за вопрос! Конечно, нет… а что ты имеешь в виду?… – ее выразительные глаза расширились. – Вы, дети – особенно ты – так далеки от нас… Так и должно быть… но ты можешь, Кит? В самом деле?

Кит настроил часть своего ума на ультравысокий уровень.

– Ментор, – обратился Кит к нему, – я знаю метод, но сначала ответь: могу ли я поступить так?

– Должен, юноша! Пришло время, когда это стало просто необходимо.

– Я раньше не делал ничего подобного, а она – моя родная мать. Если я совершу ошибку, то никогда не прощу себе.

Ты согласишься проконтролировать меня? И будешь нас охранять?

– Конечно, я обязательно буду контролировать и охранять вас.

– Мама, я действительно могу помочь тебе, – ответил Кит на немой вопрос Клариссы. – Но только в том случае, если ты захочешь взять все, что я в состоянии тебе дать. Просто впустить меня в твой ум недостаточно. Тебе придется очень трудно, покажется, что протащили через паровой молот и расстелили на дельгонском пыточном экране для просушки.

– Не волнуйся, Кит, – в дрожащем голосе Клариссы отразилось все ее напряжение. – Если бы ты знал, как я хочу! Я постараюсь взять все, что ты мне сможешь дать.

– Я уверен в успехе и, чтобы не рассчитывать на то, чего у меня нет, сразу скажу, – почему. Ментор показал мне, что и как я должен сделать.

– Ментор?!

– Ментор, – подтвердил Кит. – Он знал, что ты психологически не способна работать с ним, но сможешь и будешь работать со мной. И он и дал мне такое поручение. – Кларисса отреагировала на новость так, как и можно было ожидать. Чтобы у нее было время успокоиться, Кит продолжал говорить:

– Ментор знал так же хорошо, как мы с тобой, что, хотя ты и боишься его, но тебе известно, кто он и что значит для Цивилизации. Я должен сказать тебе все, чтобы ты была абсолютна уверена: я не юнец, пытающийся совершить работу взрослого.

– Хватит, Кит! Ты так о себе думаешь, а не я.

– Не удивительно! – усмехнулся Кит. – Сейчас моя личность должна немного очерстветь. Что не очень приятно. Ты – прекрасная женщина, и я слишком много думаю о тебе, чтобы радоваться тем мучениям, которые предстоят.

– Кит! – настроение Клариссы быстро изменилось. Прежняя живая улыбка осветила ее лицо. – Ты ведь не слабеешь? Может, подержать тебя за руку?

– Да, ноги уже деревенеют, – признался он. – А держаться за руки, пожалуй, хорошая идея. Физическая связь. Ну, я полагаю, что готов приступить к делу. А тебе лучше сесть, чтобы не упасть.

– Хорошо, Кит, входи!

И Кит проник в ее ум; при первом же вливании его разума У Клариссы перехватило дыхание, каждый мускул напрягся, и все тело чуть ли не забилось в агонии. Пальцам Кита потребовалась вся сила, когда ее руки схватили их и судорожно сжали. Она думала, что знала, чего ожидать, но действительность оказалась совсем иной. Ей и раньше приходилось испытывать мучения. На Лирейне II, хотя она никогда никому не говорила об этом, ее жгли, били и ранили. Она родила пятерых детей. Сейчас же как будто все мучения прошлого слились воедино, многократно усилились и безжалостно били в самый глубокий, нежный и чувствительный центр ее существа.

Кит, проникая все глубже, точно знал, что делать; раз начав, он продолжал – неотступно и уверенно. Он вскрыл разум матери, – она никогда не верила, что такое возможно, – полностью разъединил и изолировал его многочисленные крошечные элементы. Кит наблюдал за ней, невзирая на протест каждой клеточки ее тела и сопротивление разума. Он сверлил повсюду новые каналы, создавая невообразимо сложную систему коммуникационных линий бесконечно высокой проводимости. Кит точно знал, что делать, поскольку то же самое было недавно проделано с ним самим, и безжалостно продолжал, пока не довел дело до конца.

Затем, работая вместе, они сортировали, обозначали, классифицировали данные и составляли каталоги. Проверяли и перепроверяли. Наконец Кларисса изучила каждый элемент своего до того неизученного ума и каждую клеточку мозга. Теперь она быстро и без усилий могла получить любые знания, свойства характера и способности. Только после этого Кристофер вывел свой разум.

– Ты говорил, что мне не хватало всего чуть-чуть, Кит? – Кларисса поднялась, пошатываясь, и вытерла бледное лицо, на котором выделялось несколько странных темных веснушек. – Я так разбита, что, пожалуй, пойду и…

– Подожди секунду, мама, как насчет бутылочки файалина? Ты не думаешь, что мы вполне ее заслужили?

– С удовольствием, – согласилась она и выпила ароматную жидкость. Не удивительно, что все годы я чувствовала, будто мне чего-то не хватает. Спасибо, Кит. Я в самом деле ценю то, что ты сделал…

– Оставь, мама! – он крепко обнял ее.

– Боже мой, Кит, я выгляжу как настоящая ведьма! – воскликнула она. – Мне надо привести себя в порядок!

– Ладно. Я и сам чувствую себя не совсем в форме. Хотя мне нужен только хороший, жирный бифштекс. Присоединишься ко мне?

– Нет. Как ты можешь сейчас даже думать о еде?

– Полагаю, так же, как ты можешь думать о боевой раскраске и перьях! Разные люди реагируют по-своему. Ладно, я взгляну на тебя минут через пятнадцать-двадцать. Лети!

Когда Кларисса удалилась, Кит вздохнул с облегчением. Как хорошо, что мать не задает слишком много вопросов! Если бы она была немного любопытнее, ему с трудом удалось бы скрыть от нее, что никогда и ничего нельзя было бы сделать без надежного эрайзианского экрана. Кит поел, прибрал за собой, провел расческой по волосам и, когда мать привела себя в порядок, прибыл к ней на корабль.

– Фью! – громко свистнул Кит. – Ничего себе вызов в семи секторах! Кого ты собираешься поразить на Лирейне II?

– Никого, – Кларисса засмеялась. – Все только для тебя, сынок, – ну, может, и для меня немножко.

– Я очарован! Ты – ослепительная вспышка и оглушающий гром. Но мне надо лететь. Так что чистого…

– Подожди минутку – ты не можешь меня так оставить! У меня есть вопросы о многом, что недавно узнала. Как я справлюсь с ними?

– Извини, ты сама должна развивать свой подход и уже знаешь – как.

– Более или менее. Но я надеялась, что смогу уговорить тебя помочь мне. Я ошибалась, но скажи, ведь у остальных линзменов не такие разумы, верно?

– Пожалуй. Они – как у тебя был раньше, но не столь совершенные. Конечно, кроме других линзменов второго уровня – папы, Ворсела, Тригонси и Надрека. У них мозг почти такой, как у тебя сейчас, но ты обладаешь многим, чего у них нет.

– Например? – спросила Кларисса.

– Спустись вниз – вот так, – он показал ей. – Ты сама все сделала. А я только показал тебе, не вдаваясь в подробности.

– Понятно. Жизненная сила. Конечно, ее у меня в избытке.

Кит покраснел. Слова «жизненная сила» совсем не соответствовали тому, чем обладала мать линзменов Цивилизации, но оба они знали, о чем говорили. Кит кивнул.

– Ты всегда можешь сказать про линзмена все, взглянув на его Линзу. Линза – электродиаграмма его разума. Ты, конечно, изучала папину Линзу.

– Да. Она втрое больше любой другой – моей в том числе – и гораздо ярче и светлее. Но моя ведь не такая, Кит?

– Ты хочешь сказать, не была такой. Посмотри на нее сейчас.

Она открыла коробку, заглянула в нее, и ее глаза и рот раскрылись от удивления. Она еще никогда не видела такого: Линза была в три раза больше, чем раньше, в семь раз сложнее и тоньше по структуре и в десять раз ярче.

– Но она же не моя! – выдохнула Кларисса. – Но это должно быть…

– Спокойно, дорогая, – посоветовал Кит. – Ты не хочешь подумать. Твой разум изменился, и Линза тоже. Ясно?

– Конечно, я просто не сообразила. Дай мне посмотреть на твою Линзу, Кит, – ты как будто никогда не носишь ее. Я не видела ее со времени твоего выпуска.

– Почему бы нет? – он полез в карман. – Я похож на тебя: мы не выставляем напоказ свою силу.

Линза засияла на запястье Кита. Она была больше в диаметре, чем Линза Клариссы. Структура ее была более четкой, цвета – ярче и резче, и вся она казалась плотнее. Всего мгновение они смотрели на обе Линзы, затем Кит схватил мать за руку, прижал свое запястье к запястью матери и стал сравнивать.

– Вот оно, – выдохнул он. – Вот ОНО, и это так же верно, как то, что у Клоно есть зубы и когти.

– Что? Что ты увидел? – спросила Кларисса.

– Я увидел, как и почему стал таким, каким я есть – и если бы девчонки были бы здесь, то их Линзы, оказались бы точно такими же. Помнишь Линзу папы? Посмотри на свои доминанты – ты заметишь, что каждая из них повторяется у меня. Выбрось их из моей Линзы и увидишь, что останется точно Кимболл Киннисон, но с дополнениями, которых ровно столько, чтобы сделать меня личностью, а не копией. Хм-м… могу поспорить, все из-за того, что мои родители – линзмены. Не удивительно, что мы такие ненормальные!

– Не притворяйся, – упрекнула Кларисса. – Если бы появились другие люди, вроде тебя и твоих сестер, я была бы очень рада. Но сомневаюсь, возможно ли такое. Знаю, что тебе не терпится идти – я тебя не держу. То, что ты обнаружил в Линзах – поразительно. Что касается остального… ладно… спасибо, сынок, и чистого тебе эфира.

– Чистого эфира, мама. Что хуже всего при встрече – неизбежность расставания. Но скоро мы часто будем видеться. Если тебе что-то будет угрожать, позови нас – и тогда одна из девочек или я, а то и все мы будем с тобой через долю секунды.

Кристофер крепко обнял мать, поцеловал и отбыл. Он не сказал ей, а она так никогда и не узнала, что он «открыл» один из секретов Линзы, чтобы она не задавала вопросов, на которые он не мог ответить. Кларисса боялась, что у нее не хватит времени привести свой новый разум в порядок до того, как долетит до Лирейна II. Но она все же успела. Более того, сейчас ее разум работал так быстро и легко, что у нее появилось время для анализа каждого момента предыдущего пребывания на этой планете и для выработки общих направлений деятельности. Она решила, что сначала ни на кого не будет особенно нажимать. Пусть думают, что у нее не больше сил, чем раньше. Элен милая дама, но остальные – особенно та, из аэропорту – самые настоящие ведьмы. Она будет вести себя спокойно и постарается не попадать в переделки, как в прошлый раз.

Кларисса спустилась вниз через стратосферу Лирейна и зависла высоко над городом, который хорошо помнила.

– Элен! – послала она четкую, ясную мысль. – Я знаю, что у тебя другое имя, но мы его не знаем…

Она прервала мысленное послание, нервы ее были напряжены. Ей только показалось или действительно была мысль Элен – отрезанная, уничтоженная блокировкой, не успев оформиться?

– Кто ты, незнакомка, и что тебе здесь нужно? – почти сразу пришла мысль от персоны, сидевшей за столом, который раньше принадлежал Элен.

Кларисса посмотрела на нее и подумала, что узнала. Новые пути ее разума мгновенно сработали, и она вспомнила все подробности.

– Я – линзмен Кларисса с Солнца III. Я хорошо помню тебя, Ладора, хотя ты была ребенком, когда я была здесь. А ты меня помнишь?

– Да. Повторяю, что тебе нужно? – воспоминания не уменьшили враждебности Ладоры.

– Я бы хотела поговорить с бывшей Старшей Сестрой, если можно.

– Нельзя. Ее больше нет с нами. Улетай немедленно, или мы собьем тебя.

– Подумай получше, Ладора, – Кларисса не изменила ровный и спокойный тон. – Конечно, память у тебя не столь короткая, чтобы ты забыла «Неустрашимый» и его возможности.

– Помню. Можешь обсудить со мной то, что хотела обсудить с моей предшественницей.

– Вы много лет назад познакомились с босконским вторжением. Мы подозреваем, что они планируют новые насильственные акции в масштабах всей галактики и что твоя планета каким-то образом вовлечена в это. Я прибыла сюда, чтобы изучить ситуацию.

– Мы сами проведем расследование, – заявила Ладора, – и настаиваем, чтобы ты и все прочие держались подальше от нашей планеты.

– Вы будете исследовать состояние галактики? – Кларисса невольно выдала скрытый смысл своих слов. – Если ты дашь мне разрешение, я приземлюсь одна. Если же нет, то позову «Неустрашимый», и мы приземлимся силой. Выбирай.

– Тогда приземляйся одна, раз так суждено, – сдалась Ладора, кипя от возмущения. – Приземляйся в Городском аэропорту.

– Под пушками? Нет, спасибо, я не неуязвима и не бессмертна. Приземлюсь там, где решу сама.

Наконец Кларисса приземлилась. Во время предыдущего визита ей пришлось нелегко, когда она попыталась получить помощь от тупоголовых обитателей планеты, где господствовал матриархат, но на сей раз она столкнулась с таким фанатичным нежеланием сотрудничать, что пришла в полное замешательство. Никто не пытался ей вредить, но никто и не хотел иметь с ней никаких дел. Каждая ее мысль, даже самая дружелюбная, останавливалась полной блокировкой.

– Я без особого труда могу взломать блокировку, – заявила она однажды зеркалу, – и если так и дальше будет продолжаться, клянусь изумрудным горлом Клоно, что докажу им на деле!