Текст книги "Дети Линзы-3: Дети Линзы"

Автор книги: Эдвард Элмер Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 19
АДСКАЯ ДЫРА В КОСМОСЕ

Констанс Киннисон не тратила зря время на бесполезные упреки. Поняв наконец, что она все еще недостаточно компетентна, и точно зная, чего ей не хватает, она отправилась на Эрайзию, чтобы пройти последнюю стадию обучения.

Конечно, у Констанс было кое-что общее с остальными, но ее доминанты – характеристики, сделавшие Ворсела ее любимым линзменом второго уровня, – напоминали велантийца. Ее разум, как и у него, был быстрым и обладал большой силой и радиусом действия. В отличие от отца, Кон не проявляла неукротимую волю и потребность в действии; из всей Пятерки она меньше других была способна на чрезмерные длительные усилия. Однако максимум ее возможностей был недостижим для остальных. Ее оружие было в основном наступательным. Кроме того, она превосходила всех по своей боеспособности.

Как только Констанс покинула «Велан», сообщив, что направляется на Эрайзию за лекарством, Ворсел созвал совещание штаба для детального обсуждения проблемы «Адской дыры в космосе». Совещание быстро закончилось. Все единодушно согласились, что Адская дыра – еще одна, пока не обнаруженная пещера правителей Дельгона.

Поскольку Ворсел и его команда охотились на правителей и уничтожали их уже более двадцати лет, решено было таким же образом поступить еще с одной, возможно последней, большой группой давних врагов. Ни у одного из велантийцев не появилось ни малейшего сомнения в способности совершить это.

Как жестоко они ошиблись! Им вообще не пришлось искать Адскую дыру. Вокруг нее уже давно был установлен сферический кордон из сторожевых кораблей-роботов, которые препятствовали движению к внешним границам ее влияния. Поскольку сторожевики только предупреждали, а не запрещали входить в опасную зону, Ворсел не обращал внимания на корабли и на их сигналы, когда «Велан» проходил через предупреждающую сеть. Его планы, как он думал, были хорошо разработаны, корабль находился в свободном полете. Скорость корабля, по велантийским стандартам, была очень низкой. Каждый член команды нес полный мыслезащитный экран; аналогичный гораздо более мощный экран должен был окружить корабль, если бы один из подчиненных Ворсела сжал или ослабил свою хватку за пружинный выключатель.

Однако «Адская дыра в космосе» не была пещерой правителей. Ни звезд, ни планет и ничего материального не существовало в этом сферическом объеме космоса. Но что-то там было. Хотя «Велан» продвигался медленно, все же он оказался слишком быстрым, и всего через несколько секунд, пробив казалось бы непроницаемые экраны, в разум Ворсела ворвалась резкая, раздирающая, невыносимая и все нарастающая сила, которая как будто удваивалась с каждой пройденной милей расстояния.

Включился всеохватный экран «Велана», но бесполезно. Как и личные экраны, он уже не оказывал сопротивления, враждебная мысль проникала, минуя барьеры. Эрайзианин или один из детей Линзы могли бы почувствовать или блокировать данный диапазон, но никто с разумом более низкого уровня не способен этого сделать.

Умственно и физически сильный и быстрый, Ворсел едва успел отреагировать. Он напряг все свои силы и волю, чтобы сохранить контроль разума над телом, суметь развернуть корабль и перевести его на максимальную скорость. К его удивлению, мучения прекратились с расстоянием так же быстро, как появились, и полностью исчезли, когда «Велан» достиг сигнальной паутины и пересек ее.

Потрясенный, ослабевший, вяло свисающий со своих брусьев велантийский линзмен пришел в себя, испугавшись умственной и физической ярости своей взбунтовавшейся команды. Десять велантийцев погибли в адской дыре; еще шестеро – разодраны на куски, прежде чем их командиру удалось собрать достаточно сил для прекращения безумного бунта. Затем мастер-терапевт Ворсел одного за другим привел в норму уцелевших. Они все помнили, но Ворсел сделал их воспоминания менее страшными.

Через некоторое время Ворсел вызвал Киннисона.

– …все было не похоже на правителя, – закончил он свой краткий доклад. – Излучение не сконцентрировалось на нас, не схватило и не последовало за нами. Похоже, что его интенсивность зависит только от расстояния – возможно, обратно пропорционально квадрату расстояния, так что излучение могло направляться из центра. Хотя я ничего подобного раньше не чувствовал, думаю, что действовал все же правитель, возможно, второго уровня, подобно тому, как мы с тобой – линзмены второго уровня. Сейчас он гораздо сильнее меня, но я уверен, что вместе мы найдем способ победить.

– Все очень интересно, и я не прочь им заняться, но сейчас у меня нет времени, – ответил Киннисон. Он рассказал, что сделал под именем Брэдлоу Таирова и что ему еще предстоит. – Как только я разделаюсь, сразу же примчусь к вам.

А пока, дружище, держись подальше. Найди себе что-нибудь другое и развлекайся, пока я не присоединюсь к тебе.

Ворсел послушался совета Киннисона. Через несколько дней или недель – * – время досуга не имеет особого значения для велантийца – он услышал заостренную Линзой мысль.

– Помогите! Линзмен зовет на помощь! Проследите за моей мыслью и быстрее… – Послание оборвалось – так же неожиданно, как и началось, – вспышкой агонии, которая означала, что линзмен, кем бы он ни был, мертв.

Поскольку мысль, хотя и рассеянная, была достаточно четкой, Ворсел знал, что передавший ее находится где-то близко. Несмотря на то, что времени у него было очень мало, он довольно точно определил направление, затем развернул «Велан» на нужный курс, и корабль помчался с невообразимой максимальной скоростью. Через несколько минут на его экранах стала хорошо видна сцена боя.

Патрульный корабль, столкнувшись с превосходящими силами, мог протянуть еще лишь несколько мгновений. Его экраны не работали, самый главный щит был разрушен. На бортах корабля появлялись красные оспины, когда игольчатые излучатели босконцев уничтожали его последние приборы. Затем, как Ворсел увидел в бессильном гневе, враг приготовился взять корабль на абордаж, но ему помешало приближение велантийского корабля. Крейсер Патруля исчез при взрыве дуодека, а победитель обратился в бегство, отстреливаясь. Однако для опытной команды «Велана» его оружие не представляло большой опасности. Детекторы и локаторы работали на полную мощность, аннигилирующие и дезинтегрирующие лучи были направлены вперед.

Ни один из босконских снарядов не достиг «Велана», и босконцы не имели ни малейшего шанса на спасение, несмотря на огромную скорость их корабля. Немногие космические корабли могли состязаться в скорости с могучим кораблем Ворсела, и злополучный пиратский корабль не принадлежал к ним. «Велан» стремительно мчался вперед, каждую секунду расстояние между кораблями сокращалось. Буксирные лучи цепко схватили пиратский корабль и какое-то время тянули его со всей силы.

Но это мгновение было достаточно долгим. Как Ворсел и предчувствовал, всего доля секунды понадобилась босконскому капитану, чтобы осознать произошедшее и разрубить буксиры. Последовал резкий рывок, которые едва не привел к столкновению двух военных кораблей.

– Первичные излучатели! Огонь! – Ворсел направил мысль Даже раньше, чем были разрублены буксиры. Он не собирался затягивать сражение, так как мог победить, введя в бой вторичные и игольчатые излучатели, мощные орудия ближнего боя и обычное наступательное оружие, но решил не рисковать.

Три ряда босконских защитных экранов один за другим вспыхивали всеми цветами радуги, быстро гасли и исчезали. Щитовая стена тоже исчезла, обнажив металлический остов босконского корабля.

Ведущие излучатели были разрушены, замолчали главные батареи, а игольчатые излучатели Ворсела все продолжали систематически уничтожать приборные доски и спасательные шлюпки, делая огромный корабль совершенно беспомощным.

– Стоп! – пришла мысль наблюдателя. – Восьмой стапель пуст – шлюпке удалось скрыться!

– Проклятье! – воскликнул Ворсел, находившийся во главе хорошо вооруженного и защищенного броней штурмового отряда, готового сразиться с врагом. – Ты можешь проследить за ней?

– Конечно. Мои следящие устройства могут вести наблюдение минут пятнадцать-двадцать, но не больше.

Ворсел напряженно думал. Чем заняться сперва – кораблем или шлюпкой? – и решил, что кораблем. Его ресурсы были гораздо больше, основная часть команды, вероятно, осталась невредимой. Если им дать время, то они успеют починить первичный излучатель. Даже если босконский капитан покинул корабль и команду, пытаясь спасти свою жизнь, он не успеет далеко уйти.

– Держи шлюпку! – приказал Ворсел наблюдателю. – Нам нужно всего десять минут.

Босконцы – бочкообразные чудовища с массивными конечностями, напоминающие людей почти так же, как и велантийцев, – носили броню, имели мощное ручное оружие и умели яростно сражаться. Им даже удалось притащить не-сколько полуавтоматических излучателей, но ни один из них не произвел ни единого выстрела. Наблюдатели со шпионскими лучами были настороже, как и операторы игольчатых излучателей, поэтому бой шел врукопашную, с применением только ручного оружия.

Сам Ворсел направился к босконскому офицеру, рядом с которым находились два телохранителя. Офицер был вопружен парой тяжелых бластеров, из которых он постоянно целился в велантийца. Ворсел остановился лишь на мгновение. Убедившись, что его экраны вполне надежны, он захлопнул дверь рубки управления взмахом хвоста и стремительно бросился на врага. Босконец безуспешно попытался увернуться. Удар огромной силы едва не убил его. В то же время Ворсел не получил ни одного даже слабого ушиба. Стойкие и выносливые, велантийцы от рождения привыкли к ударам, которые могут превратить кости человека в пыль.

Двумя сильными ударами бронированной лапы Ворсел выбил из рук босконца бластеры, которые отлетели в сторону Отключив свой и вражеский экраны, он попытался сбить с босконца шлем, однако тот не поддавался. Мыслезащитный экран, не имевший наружных выключателей, также не удалось вывести из строя.

Подпрыгнув к потолку, Ворсел обрушил всю свою массу прямо на грудную пластину врага, так сильно, что повредил себе голову. Опять безуспешно. Тогда он вклинился между двумя тяжелыми опорами, обвил хвостом ноги босконца и рванул. Фигура в скафандре перелетела через комнату, ударилась в стальную стену, отскочила от нее и упала. Выступы на броне сплющились от удара, в стене появилась вмятина, но мыслезащитный экран все еще держался!

Время быстро истекало. Ворсел не мог взять босконца на борт, экран нужно снять немедленно! Поскольку сам он тоже бронирован, то ему не удастся разобрать броню врага. На корабле совсем не было воздуха, поэтому нельзя снять свой скафандр.

Или можно? Да, он сможет дышать еще долго после того, как закончит свою операцию, Ворсел отключил подачу воздуха, отклонил пластину так, чтобы освободить четыре или пять рук и, не обращая внимания на сильную одышку, лихорадочно принялся за работу. Он сорвал с босконца скафандр и отключил его мыслезащитный экран. Босконец еще был жив – хо-рошо! Но он не знал ни черта, и ни один член его команды тоже… но… самый главный сбежал. Кем или чем он был?

– Скажи мне! – потребовал Ворсел со всей силой ума и Линзы, одновременно исследуя мозг босконца со всем своим умением и скоростью – СКАЖИ МНЕ!

Но босконец быстро умирал. Грубое обращение, а теперь и недостаток воздуха, сделали свое злое дело. Характерные черты его личности исчезали с каждой секундой все быстрее. Расплывчатые, неясные очертания под анализатором Ворсела сгущались во что-то, похожее на Линзу.

ЛинзМен? Невозможно – совершенно немыслимо! Но стоп – не намекал ли Ким недавно, что могут существовать Черные линзмены?

Ворсел сам неважно себя чувствовал. Он был в полубессознательном состоянии. Перед каждым его глазом плясали красные, черные и пурпурные пятна. Он застегнул свой скафандр, включил подачу воздуха, глубоко вздохнул и зашатался. Двое ближайших велантийцев, которые постоянно поддерживали с ним связь, прибежали на помощь – как раз тогда, когда он уже пришел в себя,

– Все назад на «Велан»! – приказал Ворсел. – Некогда больше развлекаться – мы должны захватить шлюпку! – Затем последовал другой приказ:

– Разбомбить корабль!… Вперед!

Чтобы догнать шлюпку, подцепить ее буксиром и притянуть ближе, потребовалось всего несколько секунд. Ворсел обнаружил в ней только остатки дельгонского линзмена. Он был разорван на куски, однако из-за жизнеспособности, свойственной рептилиям, еще не погиб. Его Линза продолжала испускать случайные вспышки, а разлагающийся разум сохранял какую-то форму. Ворсел изучал разум до тех пор, пока тот не перестал функционировать. Затем он вызвал Киннисона.

– …как видишь, я ошибся. Линза оказалась слишком неясной, но скорее всего он был Черным линзменом. Единственная мысль, которую удалось прочесть в его мозге, – какие-то смутные намеки на планету Лирейн IX. Жаль, что я сам все испортил, тем более что у меня был некоторый шанс добиться успеха.

– Ладно, теперь поздно жаловаться… – Киннисон сделал паузу в мысли. – Ты не совершил никакой ошибки. Ты нашел Черного линзмена – не калонианца – и получил доказательство интереса босконцев к Лирейну IX. Что тебе еще надо? Кружись где-нибудь поблизости от Адской дыры, и я присоединюсь к тебе, как только закончу свои дела.

Глава 20
КИННИСОН И ЧЕРНЫЙ ЛИНЗМЕН

– Ребята, идем вверх! – приказал Киннисон-Тайрон, и огромный корабль – на самом деле замаскированный «Неустрашимый» – легко поднялся и занял место сразу за кормой флагмана Мендонаи. Были включены все три ряда защитных экранов, полная блокировка шпионских лучей и мысленные экраны.

Когда флот тесным строем направлялся к Калопии III, босконские эксперты, тщательно изучавшие защиту «Неустрашимого», обнаружили, что она непробиваема. Вторжение невозможно. Единственный открытый канал вел к экрану Таирова, но кроме его лица, на экране ничего не было видно. Убедившись в этом, Мендонаи помрачнел.

Никогда в жизни его не оскорбляли так возмутительно. Мог ли он что-нибудь поделать с ним? Нет. Лично Тайрона он не в состоянии пока коснуться, и тот факт, что преступник нагло и беззаботно разместил свой корабль точно в центре босконского флота, недвусмысленно говорил босконцам, что он их не боится.

Пока калонианец переживал, его подчиненные передвигались еще незаметнее и со все возрастающей пунктуальностью следовали строгому босконскому кодексу. Слухи обычно распространяются быстро. Вскоре весь флот знал, что Его Милость здорово провели и что первый, кто даст ему предлог взорваться, в лучшем случае отделается содранной шкурой.

Когда корабли флота приступили к инерционному маневрированию широким строем в калонианской атмосфере, Киннисон еще раз обратился к юному линзмену за пультом.

– Послушай, Фрэнк. Я уверен, что все учтено, проблемой занимались многие умные люди. Тем не менее что-нибудь всегда может произойти, и как только я получу информацию, сразу пошлю ее тебе. Я говорил и раньше, что, получив нужные сведения, могу погибнуть, и тогда ты должен доставить их на базу. Никаких подвигов! Ясно?

– Да, сэр, – ответил с волнением юный линзмен, – но я надеюсь, что…

– Я тоже. – Киннисон улыбнулся, забираясь в специальный дуреумовый скафандр. – И только один шанс из миллиона, что все так и произойдет. Иначе я не лез бы туда.

Киинисон и Мендонаи спустились на планету на своих катерах и вдвоем вошли в офис Черного линзмена Меласникова, который тоже был в тяжелом бронескафандре, но без механического мысленного экрана. С его безграничной силой ума экран ему совсем не нужен. У Тайрона он, конечно, был, что обеспокоило Меласникова.

– Выключи свой экран, – приказал он грубо.

– Не спеши, приятель, успокойся, – посоветовал Тайрон. – Кое-что идет не совсем так, как нужно. Нам надо по-говорить, прежде чем я уберу его.

– Замолчи, червь! Разговор, особенно с тобой, бессмыслен. Я хочу узнать от тебя правду, а не разговаривать. ОТКЛЮЧИ ЭКРАНЫ!

Прелестная Кэтрин, находившаяся в своем катере неподалеку, выпрямилась и послала вызов.

– Кит – Кей – Кам – Кон! Вы свободны? Призываю всех вас на помощь. Я уверена, что сейчас что-то произойдет. Папа довольно легко справится с Меласниковым, если не вмешается кто-нибудь покрупнее, что вполне возможно. Их линзмен, вероятно, достаточно важная фигура, и ему обеспечена надежная защита.

– Верно.

– Как только папа начнет побеждать, появится защитник, – продолжала Кэтрин, – но справлюсь ли я с ним одна – не знаю, все зависит от того, кого они пришлют. Так что мне хочется, чтобы вы подстраховали меня, просто на всякий случай.

Насколько отличалась Кэтрин сейчас от той, какой она была в гиперпространственной трубе! И какой удачей это оказалось для Цивилизации!

– Стоп, у меня возникла одна интересная мысль! – вмешался Кит, – Мы еще не работали вместе с тех пор, как научились справляться с трудными заданиями, а нам необходимо иногда практиковаться. Что вы скажете, если мы объединимся?

– Отлично! Возглавь нас, Кит! – разом пришли три одобрительных возгласа.

– Ладно, Кит, – чуть позже неохотно согласилась Кэтрин. Вполне естественно, что она хотела все сделать по возможности самостоятельно, но была вынуждена признать, что план брата лучше.

Кит создал матрицу, и четыре девушки вошли в нее. Какое-то мгновение они удобнее устраивались в ней. Это было полное ЕДИНСТВО, без сомнений или неуверенности, СОЮЗ, о котором они раньше и не мечтали, разве что как о чисто теоретической возможности.

– Дети мои, вы поступаете совершенно правильно, – пришла одобряющая мысль Ментора. – Теперь вам должно быть понятно, почему я даже не пытался описать Союз никому из вас. Сейчас самый счастливый момент в моей жизни – в наших жизнях, как мы можем теперь сказать. Впервые за много лет мы наконец можем быть уверены, что живем и действуем не напрасно. Но внимание – то, что вы ждете, скоро будет здесь.

– Что Кто? Скажи нам, как…

– Мы не можем, – четыре эрайзианина в одном лице улыбнулись. Теплая волна несказанного блаженства и благоговения охватила Пятерку. – Мы, создавшие ваш Союз, почти не имеем представления о его целях и задачах. Таково наше великое достижение, какого еще не знала Вселенная.

Эрайзианин исчез. Еще до того, как Кимболл Киннисон отключил свой экран, неожиданно появилась загадочная посторонняя мысль.

Помочь Черному линзмену? Изучить возмущающий новый элемент или просто наблюдать? Ясно было только то, что мысль очень холодная и враждебная всей Цивилизации.

И опять все произошло неожиданно. Карен создала непроницаемую блокировку. Констанс одновременно собрала и запустила умственный разряд такого размера и энергии, на что раньше никогда не былаусиособна. Камилла – детектор-анализатор – синхронизировалась с атакующей мыслью и направила ее. Кэтрин и Кит помогали и поддерживали их.

Дети Линзы сейчас были едины. Их Союз выполнял свое первое задание. Невозможно описать, что происходило. Каждый из пятерых знал: противник, где бы он ни находился во времени и пространстве, никогда не будет думать снова. Прошли секунды. Союз напряженно ожидал контрудара. Но все было спокойно.

– Отличная работа, ребята! – Кит прервал связь. – Полагаю, здесь больше нечего делать – вероятно, был только один часовой. Вы молодцы, и я люблю вас. Какие у нас появились возможности!

– Но все оказалось слишком простым, Кит! – запротестовала Кэтрин. – Победа досталась слишком легко, чтобы это был эддорианин. Мы пока не настолько сильны. Впрочем, я могла бы и одна с ним справиться…

– Ты хотела сказать, надеешься, что могла справиться! – засмеялась Констанс. – Наш разряд был таким сильным, что все, по чему он ударит, окажется побежденным. Почему ты не затормозил нас, Кит? У нас нет ни малейшего понятия о том, что произошло. Кто там все-таки был?

– У меня не хватило времени, – усмехнулся Кит. – Все пошло вразнос. Полагаю, все мы как будто опьянели от энтузиазма, но теперь знаем, какая у нас скорость, и в следующий раз, если потребуется, притормозим. Что касается твоего последнего вопроса, Кон, ты не у того спрашиваешь. Кам, был он эддорианином или нет?

– Какая разница? – спросила Карен.

– Вообще-то говоря, никакой, но для представления картины в целом знать необходимо.

– Кто-то другой, – решила Камилла. – Его разум по силе даже не близкий к эрайзианскому. Мне очень жаль, Кит, но вероятно был очередной представитель той расы, которую ты уже отметил на первой странице твоей записной книжки.

– Я тоже так считаю. Недостающее звено между Колонией и Эддором. Могу поспорить, что здесь замешана неизвестная нам планета Плур, о которой упоминал Ментор. Проклятье!

– Почему ты злишься? – спросила Констанс с улыбкой. – Давайте воссоединимся, и пусть наш Союз найдет Плур и вышибет из плуранцев мозги.

– Не глупи, – посоветовал Кит. – Плур – это табу, ты знаешь не хуже меня. Ментор сказал нам всем, что мы не должны даже пытаться исследовать его, а со временем все узнаем. Вероятно, так и будет. Когда я недавно сказал, что собираюсь поохотиться на Плуре, он пообещал завязать мне ноги вокруг шеи морским узлом. Иногда мне хочется стукнуть чем-нибудь старого ворчуна, но пока все, что он говорил, сбывается. Видно, нам придется согласиться с ним и попытаться его полюбить.

Киннисон решил отключить свой мыслезащитный экран, так как не мог работать через него. И он не был излишне самоуверен, твердо зная, что в состоянии справиться с Черным линзменом – любым Черным линзменом. Но он также допускал, что Меласников вполне может позвать помощь, о которой он, Киннисон, ничего не знает. Он солгал Фрэнку насчет шансов предприятия: они были не миллион к одному, а не больше, чем один к одному.

Тем не менее Киннисон был доволен. Он не преувеличивал, говоря, что его самого можно заменить. Именно поэтому Фрэнк и «Неустрашимый» сейчас наверху. Важно только добыть информацию и доставить ее на базу. Все остальное не имело значения.

Киннисон был уверен в том, что ему удастся узнать все сведения, которыми обладал Меласников, если его разум сразится с разумом калонианского линзмена. Он был убежден, что никакие босконские силы или устройства не смогут уничтожить его достаточно быстро, чтобы помешать выполнить задание. А он сможет передать все, что узнает, Фрэнку. И был такой же шанс благополучно выбраться оттуда. Если же ему не повезет… ну что ж, ничего не поделаешь.

Как только Киннисон нажал на кнопку, последовало столкновение разумов, от которого закипел субэфир. Калонианец был одним из самых сильных, выносливых и способных представителей своей расы. Убежденность в неуязвимости в несколько раз увеличила его и без того огромную силу.

С другой стороны, Кимболл Киннисон был линзменом второго уровня Галактического Патруля. И защитная зона Черного линзмена постепенно стала отступать, К своему удивлению, Киннисон не нашел в его разуме ничего особенно ценного: никаких сведений о высших уровнях босконской организации, ни намека на существование Черных линзменов. Он выявил только странный факт, что тот подобрал свою Линзу на Лирейне IX. Буквально подобрал, так как не имел никаких контактов, пока находился на той планете.

Поскольку обе фигуры в скафандрах стояли неподвижно, внешне не было видно ни одного следа их ужасной умственной битвы. Поэтому босконцы не удивились, услышав голос Черного линзмена.

– Очень хорошо, Таиров, я закончил предварительное исследование и знаю все, что меня интересует. Я присоединюсь к тебе на твоем корабле, чтобы завершить исследование. Веди меня.

Киннисон так и сделал, и, когда его спидстер остановился внутри «Неустрашимого», Черный линзмен с помощью экрана обратился к вице-адмиралу Мендонаи.

– Я забираю Брэдлоу Тайрона и его корабль в космические доки на Четверке, где будет проведено всестороннее изучение. Вернитесь и выполняйте свое первоначальное задание.

– Извините, Ваше Превосходительство, но… но я… я обнаружил его корабль! – запротестовал Мендонаи.

– Конечно, – ухмыльнулся Черный линзмен. – В отчете я непременно отмечу ваши заслуги. Однако факт открытия не извиняет вашего поведения. Идите – и считайте себя счастливчиком, потому что я не стану взыскивать за совершенно нетерпимое нарушение субординации.

– Извините, Ваше Превосходительство, иду! – Мендонаи нехотя подчинился, и флот исчез.

В пути, когда «Неустрашимый» летел от Калонии на встречу с «Веланом», Киннисон еще раз исследовал разум своего пленника с прежним результатом – опять только Лирейн IX, но в этом он не видел никакого смысла. Поскольку босконцы наверняка не супермены и едва ли могли сами разработать свои Линзы, они должны получать их с босконского аналога Эрайзии. ИМ мог быть Лирейн IX. Однако такой вывод конечно, ошибочный. Странным, абсурдным, совершенно не выдерживающим критики: Лирейн IX никогда не был и не мог быть родным домом босконской сверхрасы. Тем не менее существовал непреложный факт, что Меласников получил свою Линзу именно там. Проходил ли он какую-либо специальную тренировку, как и любой линзмен, Меласников не помнил. И его разум не имел никаких следов хирургической операции. Что за путаница!

Кэтрин, постоянно настороженная и сосредоточенная, могла бы объяснить ему ситуацию, используя свою визуализацию. Лирейн совсем ни при чем. Как и Плур. Линзы появились на Эддоре – это очевидно. Тот факт, что обучение Черных линзменов было подсознательным, ослабляло их именно в тех характеристиках, которые необходимы для обретения полной силы, что ни эддориане, ни плуранцы с их извращенным, босконским понятием о ценностях не сознавали. Черный линзмен один никогда не справился бы с серьезной задачей.

Киннисон, закончив неприятную, но необходимую работу разложения Меласникова на составляющие атомы, повернулся к своему помощнику линзмену.

– Командуй, Фрэнк, пока я не вернусь. Я ненадолго.

Так оно и оказалось, хотя итог был совсем не таким, как ожидал Серый линзмен.

Киннисон и Ворсел в спидстере со включенной инерцией пересекли границу Адской дыры со скоростью в несколько миль в час и наконец затормозили. Корабль почти остановился, но в любой момент готов был рвануться вперед, если хоть один из линзменов шевельнет пальцем. Киннисон не ощущал ничего, но, находясь в контакте с Ворселом, знал, что его друг тяжко страдает.

– Давай улетим, – предложил Серый линзмен и включил привод. – Я ничего не чувствую, хотя мои анализаторы работают на пределе. А ты получил достаточно?

– Вполне достаточно – больше не выдержу.

Каждый вернулся на свой корабль; «Неустрашимый» и «Велан» помчались через космическое пространство к далекому Лирейну. Киннисон шагал по каюте в мрачном раздумье. Тот, кто прочел бы его мысли, не нашел бы их особо информативными.

– Лирейн Девять… Лирейн Девять… Лирейн Девять… ЛИРЕИН ДЕВЯТЬ… и что-то, чего я не могу ощутить, но что убивает всех других… Вольфрамовые клыки и карбаллоевые когти Клоно!!!