Текст книги "Сбой"

Автор книги: Эдуард Жизневский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)

Глава 77 – «Прыг-скок»

Вокруг Соника была тьма. Что за тьма? Соник уже неспособен был думать. Да и не видел смысла пытаться. Еще чуть-чуть, и он заснет. И проснется, когда-нибудь…

«Нет, не проснешься»

Что? Что за странный луч света! Нет, это не свет, это чужая мысль. И Соника озарило: «Я умираю!» Внезапно накатил страх. Не тот, что губит, топит в ужасе и панике, а тот, что дает силы бороться дальше. Но тьма тоже не сдавалась, все сильнее проникая внутрь его сущности. Это было даже не тьма, а скорее замогильный холод, или леденящий душу страх, ли… Нет, смерть нельзя прятать за глупыми метафорами. Это смерть, и других имен у нее быть не должно. Не сдаваться! Нельзя!

«Держись за музыку»

«Хаус, мы его подготовили, вот-вот начнем»

«Летов. Прыг-скок. Если это дейстительно под нашу операцию, то я тебе не завидую, еж»

«Десять минут шоковой анестезии. Может не выдержать»

Где-то вдали заиграла гитара. Мелодия источала непонятную энергию, нитями сплетавшуюся с душой Соника. Запел чей-то голос, далекий, но в тоже время казалось, что идущий изнутри.

Летели качели

Без пассажиров,

Без постороннего усилия,

Сами по себе. «Подготовить комбинации»

Летели качели

Без пассажиров,

Без постороннего усилия,

Сами по себе.

Сами по себе… «Готовы?»

Сами по себе…

Музыка внезапно оборвалась, дренькнув завершающим аккордом.

«Начали!»

ТОК!!! Новая мелодия как ток, прошла по этим нитям, выжигая сущность огнем. Нити энергии музыки оказались не нитями, а проводами, давшими ток, давшими страшную боль и, как ни странно, отогнавшими смерть. Но она была рядом, никуда не уходила, ждала, зная, что еще не проиграла. Послышался еле слышный стон и голос, теперь уже почти срывающийся на крик, пугающий своим напором, запел:

Горло высохло,

Ветка намокла,

Ветка намокла,

Канава распухла «Черт, эта мелодия, она…»

Дармовою влагой,

Стоячей водичкой, «Боже мой!»

Стоячей водичкой

Да черной содовой! «Всем спокойно, и не таких вытаскивал!»

Страшной музыкой смеялась смерть над дурачком, который еще боролся.

Пальцы свело, «Аа-а-а! Отдача, чтоб ее»

Голову выжгло, «Блин, держите его!»

Тело вынесло, «Надо было привязать»

Душу вымело

Долой за околицу,

Долой за околицу! «Сейчас упадет!»

Бороться! Нельзя умирать! Нельзя!

Выбелило волос,

Выдавило голос,

Выпекло морщины, «Держи его, Чейз!»

Засмеялись мужчины.

Засмеялись мужчины… «Что вы делаете? Он же умрет!»

Да заплакали женщины!

Музыка гремела, выдавливая из Соника силы, как из старого тюбика зубной пасты.

Пальцам холодно… «Вроде затих»

Мыслям крохотно… «Тебе так кажется, держи крепче»

Из земной юдоли

В неведомые боли

ПРЫГ-СКОК! «А-а-а! Что вы с ним делаете?»

ПРЫГ-СКОК!

ПРЫГ-СКОК! «Не ори, дура, мешаешь!»

ПРЫГ-СКОК!!!

Прыг под землю!

Скок на облако! «Вы его убьете, Хаус»

Прыг под землю! «Я же сказал держать крепче!»

Скок на облако!

Страшный крик залил все вокруг. А смерть была уже совсем рядом, нашептывая прямо на ухо: «Не мучай себя – твою душу уже не собрать. Не борись – ты уже проиграл. Отринь эту музыку – в ней сплошные страдания. Ты растворишься за гранью. Для тебя нет ни времени, ни реальности». Душу как будто резали на части. Нет, душу действительно резали на части. Нитями, которые еще оказались и скальпелями. Множеством скальпелей.

Задрожали усы…

Заплясали часы… «Сколько можно?!»

Прыг – секунда.

Скок – столетие. «Крепись, еще минут семь»

Прыг – секунда.

Скок – столетие… «Важно не время, а его выдержка»

Ток музыки становился невыносимым, давил, сжигал все перегородки в разуме.

Поседели усы.

Остановились часы.

Сгинуло время. «Он так долго не протянет»

Выгорело семя. «И так и так помрет. Продолжаем»

Захлебнулась рвота.

Удавилась икота. «Вставьте ему кляп, пока он себе язык не отгрыз»

Скорчился страх «Дура…»

Да под телогрейкой… «Пошел ты!»

Страх никуда не исчезал. Смерть жадно вдыхала его, как вдыхают запах духов или благородного напитка.

Во мраке зеркало, вода и свеча…

Ее шепот закрадывался еще глубже: «Нет, умирать тебе не обязательно. Ты можешь просто обезуметь. Остаться на этом свете безмозглым болваном. Но у тебя еще есть шанс принять свою судьбу»

Кто-то внутри умирает, хохоча… «Не умирай, пожалуйста»

Шанс еще есть. Соник не знал почему, просто чувствовал, что не все еще потеряно. Надо бороться за свою жизнь и за свой рассудок. Не уступать ни на пядь, ни на йоту, ни на грош.

Губами пенясь…

А смерть все что-то шепчет. Только ее шепот перекрывает стон неведомого певца.

Губами пенясь, «Кажется, лучше. Но еж все равно очень плох»

Зубами стуча «Хаус, он не выдержит! Такого никто не выдержит»

Жди затмение, «Не будем подстраиваться под музыку, сорвем операцию»

Жди знамение

Тех, кто ждет тебя ночью в поле. «Аккуратно! Еще разрез…»

Огонь и ток внутри достигают немыслимых пределов.

Постигай порядок.

Постигай порядок!

Кто святой отец, «Привязать бы его»

Кто ни разу не жилец, «Некогда»

Кто разорвал кольцо,

Кто упал под колесо.

Голос стал тише:

В аккурат все сбудется,

Все позабудется, «Не умирай, как я без тебя?»

Все образуется…

В какой-то момент Сонику показалось, что он привык к этой музыке и к смерти рядом, что он выкарабкается. «Дурачок» – прошептала в ответ смерть. И ток усилился! Догорали последние перегородки под страшные крики:

Двинулось тело

Кругами по комнате! «Ай!»

Без всяких усилий, «Позовите медсестру!»

Само по себе!

Само по себе! «Боже мой!!!»

Скрючились пальцы «Быстрее кляп, пока он ей руку не отгрыз!»

Черной судорогой! «Держите его!»

Черной судорогой «Он упал!»

Скрючились пальцы! «Вижу, не слепой!»

Из каленой стали

В чудовищные дали

ПРЫГ-СКОК! «Утяжелите модулем кроссовки и перчатки! Быстро!»

ПРЫГ-СКОК! «И одежду тоже, чтоб не дергался! Килограмм до пятнадцати»

ПРЫГ-СКОК!

ПРЫГ-СКОК!

Прыг под кожу.

Скок на яблоню. «Хватит его мучать!!!»

Прыг…

Прыг под кожу!

Скок на небо! «Перестаньте!»

Прыг под кожу! «Перестаньте!!!»

Скок на небо! «ПРЕКРАТИТЕ!»

Догорали последние перегородки в разуме. Шепот смерти становился все громче и громче, но Соник уже не мог его разобрать и не хотел.

Ночь, зеркало, вода и свеча… «Зачем вы ее парализовали?»

И Белая скатерть. «Не отвлекайся!»

«Ты уже мертв, Соник». «Неправда! Я живой!!!»

Пламенела маска,

Каменела краска.

Соник чувствовал, что ему уже труднее сдерживать ток музыки.

За пазухой – стужа,

Прохудилась кожа.

Кап – кап.

Кап – кап.

Кап…

Прохудилась кожа, «Он уже на пределе, больше не выдержит»

Опустела рожа. «Выдержит»

Руки свело, «Может…» «Отступать некуда! Не отвлекайте»

А душу вымело

За околицу.

Досадный сор из мясной избушки…

Душа была уже искромсана и едва-едва держалась в теле. Реальный мир казался чем-то невообразимо далеким и недоступным.

Закрылись кавычки…

Позабылись привычки…

Брось свечу в ручей!

Брось свечу в ручей!

Пусть плывет воск.

Пусть плывет воск!

Ток внезапно ушел. Остались только голоса, что-то тянущие нараспев, как на панихиде. «Дурак, это и есть панихида» – Соник едва разобрал эту реплику смерти. Тьма превратилась в воду, которая окружала и проникала повсюду. Дыхания не существовало, воздух ушел, смерть притворилась водой. Даже сторонние мысли не могли проникнуть сквозь эту воду. Ничто не могло проникнуть сквозь нее. Смерть не улыбалась и не радовалась. Она просто брала свое.

«Он не выдержит. Он и так уже почти овощ»

«Ты предлагаешь эфтаназию?»

«Нет. Но боюсь, это может понадобиться»

«Понадобиться – сделаем. Готов? Начали!»

И вновь пошел этот странный ток сквозь нити, которые оказались множеством скальпелей, резавших одновременно. Разум, затушенный водой, вновь запылал ярче прежнего. Вода-тьма отступила. А голос продолжил спокойно напевать:

Вода играет…

Воск плывет.

Дитя умирает, «Последние надрезы»

Старичок поет:

Сядь на лесенку,

Послушай песенку «Дальше музыка будет только усиливаться»

Сухого колодца «И?»

Виноватого уродца «Главное не пропустить апофеоз»

Про то, как случилось, «Будем пересобирать?»

Что бадья разбилась, «Когда напряжение дойдет до вершины»

Веревка порвалась,

Да и воды не оказалось.

Да и вовсе не было ни %

Лишь змеилась змея,

Да струилась струя…

Струилась струя

Да поспевала малина! «Заканчивайте с разделениями, скоро пересобираем»

Вдох!

Да!

Выдох! Выдох!

Да!

Вдох! Вдох!

Да!

Выдох! Выдох!

Да!

Вдох! «Пора! Собираем!»

Сбрось свой облик!

Загаси огарок!

Принимай подарок!

Вырви корень вон!!!

ПРЫГ-СКОК! «Мы его убьем»

ПРЫГ-СКОК! «Не паниковать!»

ПРЫГ-СКОК! «Мы его убьем!»

ПРЫГ-СКОК! «Замолкни!»

Ниже кладбища,

Выше солнышка.

Ниже кладбища,

Выше солнышка…

Прыг – под землю! «Вы с ума сошли! Парализовать Чейза…»

Скок – на облако! «Заткнись и работай! Никакого паникерства!»

Прыг – под землю! «Как скажете»

Скок – на облако!

Над деревьями,

Под могилами,

Ниже кладбища,

Выше солнышка

ПРЫГ-СКОК!!! «Док! Вы же его угробите!!!»

ПРЫГ-СКОК!!! «Дима, заткнись!»

ПРЫГ-СКОК!!! «Не отвлекайся на него, Форман»

ПРЫГ-СКОК!!! «Не соберем же!»

ПРЫГ-СКОК!!! «Не паниковать!»

ПРЫГ-СКОК!!! «Ну же, почти…»

ПРЫГ-СКОК!!! «Давай же!»

Ток ушел. Музыка осталась в виде какого-то простенького, зловещего ритма.

Прыг-скок. «Заделываем последнее»

Прыг-скок. «Хаус! Что это было?!»

Прыг-скок. «Получилось?»

Прыг-скок. «Пока не знаю»

Музыка сходила на нет. Голос теперь тихо вещал. Но Соник этого уже не слышал. Его сознание отключилось окончательно.

Летели качели «Верните нормальный вес одежде»

Да без пассажиров, «Он жив?»

Без постороннего усилия, «Вес возвращать не стоит, будет еще приступ»

Сами по себе… «Точно. Будет приступ. Если он жив еще»

Летели качели «Что вы сделали с Эми?»

Да без пассажиров, «Через час очнется»

Без постороннего усилия, «Так он жив?»

Сами по себе… «Не знаю. Не знаю»

В аккурат все сбудется… «Мы же собрали все правильно»

Все позабудется… «Все равно гарантий нет»

Все образуется… «Ну? Жив?»

Глава 78 – «Приступ»

Минуту ничего не происходило. Соник, Чейз и Эми лежали на полу. Я, Форман и Хаус склонились над Соником.

– Блин, ну у вас и методы, док. – Пробурчал я.

– Ты же сюда приперься потому, что смотришь сериал. Мог бы и осознать, на что идешь. – Ответил Хаус, утирая пот со лба.

У ежика внезапно открылись глаза. Соник повертел головой по сторонам, задержал свой взгляд на Эми и залопотал очень нервно и очень быстро, как будто приняв зверскую дозу каких-то дискотченых колес. Да и речь его очень сильно смахивала на бред, причем на очень зловещий и жуткий бред:

– Кто же она такая?! Нет, нет! Я знаю, что ее зовут Эми Роуз. Но сколько тебе лет? Восемь? Двенадцать? Девочка, девушка? Ты на мне уже жениться пыталась, или согласилась на свидание? Или ты вообще владычица озера? Стой, у тебя же, кажется, уже был бойфренд? Декстер? Так ведь? Или не было? Эми, Элис, Салли, Мина, а-а-ай… Кажется, я на ком-то уже женат. Или… Нет, не женат. Но что это за… Ой, боже, боже. Я же не могу жениться, мне еще нет восемнадцати. И дома своего… Где я живу?! Где я живу?! Кто я такой вообще? Ежики же серые, они выглядят по-другому. Значит, я не еж. Может, я какой-то мутант? Оборотень! Точно, я был оборотнем. Эй, посмотри, действительно был!

Только теперь я заметил, что Соник оброс шерстью, а одежда на нем уже порвалась. Еще и когти? Голос его стал как-то грубее, ниже, более зверский:

– Еж-оборотень! Но это же не может быть ответом… За всем этим сплошное противоречие. Хотя бы потому, что ежа, бегущего со скоростью звука, просто сотрет в порошок сопротивление воздуха. Почему я не понимал этого раньше? Что для меня раньше? Ведь мне вечные пятнадцать. Стоп! Я же уже вышел замуж… Нет, не было такого или было. Было или не было. Взаимоисключение, сплошное взаимоисключение. Ведь я никогда не был оборотнем. Никогда не был принцем королевских кровей. Но я же было оборотнем! Я же был принцем королевским кровей! Я ведь был как рыцарь, спасал всех своим верным мечом. А меч я ни разу в руках не держал. Как меч в руках может мне казаться большим абсурдом, чем бег со скоростью звука? Как?

Внешность уже вернулась обратно: метр роста, тонкие руки и ноги, длинные иглы. Лицо у несчастного больного было такое, будто за ним кто-то гонится, кто его настигает. Настигает изнутри, что, пожалуй, было страшнее всех других погонь. Даже если бы мы попросили Соника замолчать, он бы не заметил нашей просьбы. Но мы благоговейно молчали.

– Бег, непонятно куда, непонятно зачем и непонятно как. Я же ведь должен спасать всех, но все равно ничего не помогает. Все повторяется. Все повторяется. Все повторяется. Что-то меняется? Этого что-то не существует, наверное? Да, не существует. Чтобы ни случилось, как много бы ни случилось, когда бы это ни случилось, мой возраст вечен. Мне вечные пятнадцать. Мое «раньше» неотличимо для меня от моего «позже». Зеркало! Дайте зеркало, дайте зеркало, пожалуйста. В нем есть зацепка, должна быть. Мои глаза, мои зеленые глаза. Они же не зеленые. То есть зеленые, но раньше не были зелеными. И выглядел я раньше по-другому. Раньше… Раньше… Раньше…

Опять изменилась внешность: из глаз Соника действительно исчезли зеленые зрачки, голова стала почти круглой, лицо каким-то детским, иглы затупились и укоротились, ручки, ножки втянулись в округлившее туловище. Да, именно так он и выглядел во времена «Sega Mega Drive».

– Что вы на меня так смотрите? Я же ни разу не соврал! Я нес полную бессмыслицу, но так оно и есть. Не смотря ни на что, так оно и есть. Как бы ни было бессмысленно все, что я говорю, это правда! Я… Я… Не реален… Не существую… Что мне делать? Меня же нет. Я никто. Я выдуман. Выдуман. Что мне делать?

Соника просто трясло. Он просто повторял, как заведенный «кто я?» и «что мне делать?», продолжал бредить. Внешность его изменилась еще раза три. Хаус, безмолвно все это наблюдавший, наконец-то заговорил:

– Спрашивает, что тебе делать теперь? Тебе, парень, стоит теперь плакать, орать и метаться по полу. Со стороны жалкое зрелище, но тебе будет не так плохо. А ты не стой, как истукан. Вынь из него наконец-то того клеща, который впился где-то под шеей. Плечи ему осмотри.

Форман подошел к пациенту и извлек того самого клеща. Вконец зажиревшее насекомое только беспомощно дрыгало лапками. А хозяин этого паразита уже последовал совету Хауса. А именно: рвал, метал, орал, слезы по кафелю размазывал. Я даже боялся себе представить, каково ему. Вы когда-нибудь видели ломку героинового наркомана? Я ни разу, но было очень похоже. Выглядело все это и впрямь жалко. Очень жалко.

– Хаус, так что это было? – Спросил я доктора.

– Исцеление. – Ответил он. – Потерпи полчаса, и я все тебе объясню. Ладно?

– Почему полчаса?

– Нужно присутствие всех, чтобы окончательно прояснить обстановку. Полчаса, ладно?

Глава 79 – «Ты знаешь, что это такое?»

За эти полчаса Соник уже успокоился. Его, конечно, все еще трясло, но в целом картина была не такой жуткой, как ломка наркомана. Более того, пациент не выглядел умирающим в страшных мучениях, что было неслабым прогрессом. Хаус куда-то ушел. Поэтому свой основной вопрос еж хотел задать Форману. Но тот его опередил:

– Знаешь, кто ты?

– Нет. – Честно ответил Соник.

– Это – хорошо. Это – отлично. – Вздохнул Форман.

– Почему?

– Ответ на такой вопрос не должен быть простым. Если ты не клюнул на легкие ответы, значит, не будет нового приступа.

– А Эми, она тоже больна? – Закричал несчастный герой. – Что с ней случилось?

– Просто она тут едва не померла, на твои страдания глядя. Поэтому и вырубили ее аккуратно и безболезненно. – Надеюсь, что не соврал. Иначе мне не дожить до халявного студенческого.

– А что у нее с рукой?

Да-а-а, не хочется ему объяснять, что он, пока бился в конвульсиях, прогрыз ей руку до крови. И это несмотря на перчатки (кстати, зачем всем им перчатки?). Но немножко помявшись, я пояснил:

– Мы ее вообще-то попросили подать кляп, чтобы ты себе язык не откусил. А она не нашла ничего умнее, чем сунуть тебе в пасть руку.

– С ней все будет в порядке?

– Будет. Она очень за тебя переживала. Скоро должна очнуться. – Сказал Форман.

А Соник, расчувствовавшись, аккуратно, не поднимая с пола, взял ее на руки. Интуиция великая вещь. Казалось, он сам был удивлен, мол, «что я делаю?». Но вместе с тем была и уверенность, что все сделано правильно. Но больше всего было очарования. Соник был действительно очарован тем, что кто-то переживает за него настолько сильно. Но не только у него все было в порядке с интуицией. Наверное почуяв, что пробуждение того стоит, тихонечко открыла глаза Эми. Совсем тихонечько, медленно, чтобы не вспугнуть мечту. Даже зажмурилась, не веря, что это происходит с ней…

Так, пошел я отсюда. Вон и Форман сделал ноги. Так, еще одна маленькая комбинация и шторы в палате задернуты. Что будет, когда Эми поймет, что это ей не приснилось? Минут через пять я даже заволновался. Хотя… Страшных криков и стонов нет, так что можно быть спокойным, что все у них хорошо и в меру. И ничто их не обломает. Стоп! Там же еще Чейз в отключке лежит. И судя по тому «Ой», что можно было услышать в соседней палате, он внезапно очнулся.

Постучавшись, и мы вошли обратно. Нашего куратора было уже не узнать. Три часа назад я уже думал о том, чтобы Эми попила каких-нибудь антидепрессантов. Теперь же… Как бы это описать? Видели когда-нибудь солнце зимой, во время первой весенней оттепели? Один к одному. Вроде бы и улыбка робкая, неуверенная, но этой улыбкой уже можно растопить пару айсбергов и спасти пару «Титаников». Чейз уже поднялся и тревожно спросил:

– Ты как?

– Отлично. – Тихо ответил ему Соник для галочки. Ибо даже идиоту было ясно, что у него все замечательно.

Эми уже сидела у пациента (бывшего, надеюсь, пациента) на коленях. Смущаться у нее уже не было сил, поэтому она и не пыталась скрыть своего счастья. Соник же хоть и казался напуганным, но это было больше похоже на страх того, кто только что выиграл в лотерею: «Это не розыгрыш? А что мне теперь с этим делать-то?». Но такая идиллия не может длиться вечно. Первым знаком птицы обломинго на горизонте был вредный голос:

– Простите что задержался. Чуть уговорил Кадди отдать мне кое-какой конфискат. Ей почему-то кажется, что я не ведаю, что творю.

В палату Хаус вошел с полиэтиленовым пакетом, в котором, похоже, и был пресловутый конфискат. А потом доктор сделал то, от чего у всех присутствующих просто отвисли челюсти (кроме Эми – она еще и побледнела, как смерть). Он вынял из пакета диск с игрой «Sonic adventure 2» и в лоб, без всяких предисловий спросил:

– Ты знаешь, что это такое?

Такой немой сцены не было даже в Гоголевском «ревизоре». Но то, что было дальше, я даже не рискну описать приличными словами. Никто не ожидал, что Соник ответит:

– Да, знаю. Мне уже объяснили.

– Господа, – объявил Хаус, – пациент будет жить. И ничего с ним не станется. Хотите знать почему? Потому что постоянное присутствие стороннего разума некоторых паразитов может усиливать энергетические болезни, создавая свои эффекты. Про паразитический резонанс слышали? Клещ, которого Эми Роуз подцепила в чужой вселенной и перецепила на Соника, привнес с собой маленькую, но ощутимую, часть сети причин оттуда, что негативно сказалось на его душе. Но эта мелочь себя бы почти никак не проявила, если бы ежику за те сутки, что длилась спецоперация, не раскрыли тайну персонажа. Парень и так ужасно восприимчив к альтернативным психозам, а тут еще и этот клещ со своим нездоровым влиянием. Обратное перемещение на «тарзанке», плюс еще комбинация передачи памяти, как дополнительный дестабилизирующий фактор. Естественно, ему сделалось очень плохо, причем очень быстро. Что вы на меня так смотрите? Поправьте, если я не прав.

– Вы правы, доктор. – Проговорил Соник. – Клеща теперь нет. Я уже здоров?

– В принципе, да. Но надо бы еще вас осмотреть.

– Позже. Дима, мне срочно нужно в ту вселенную, где меня придумали. Это вопрос жизни и смерти. Быстрее.

Качественно же его вылечили. Уже готов в бой, а ведь до этого трое суток пнем провалялся.

– Куда тебя еще доставить, еж? В квартиру, где деньги лежат?

– Поговорить с человеком по имени Юджи Нака. Это он меня придумал. Так можно все исправить. Я с ним поговорю, и все будет хорошо. Дима, отправь меня туда, ты же умеешь.

– Во-первых, не умею. Во-вторых, с чего ты взял, что это решит наши проблемы?

– Должно. Только не говори об этой затее куратору моей вселенной, ладно? Я все быстренько сделаю, и он ничего даже не поймет.

В палате повисла неловкая тишина. Ситуация получилась и впрямь очень интересной. Хаус подмигнул остальным врачам, и начал их тихонечко выводить из комнаты. Остались только мы трое: Соник, Эми и я.

– Дима, ты почему так улыбаешься? Так ты и есть…

– Нет, Соник, я не куратор. Но ход мыслей у тебя более-менее верный.

– Дима, я тебя не понимаю. Почему все ушли? И куратор же не узнает о том, что я общался со своим автором? Ты же ему не расскажешь?

– Нет, я ему не расскажу. – Честно ответил я.

– А ты, Эми? Эми? – Вот Соник и подвел дела к выяснению дел особенно деловых личностей…

– Соник, как тебе сказать-то…

– Эми, я не хочу, чтобы куратор это узнал. Он просто меня не допустит, а мне очень нужно туда… Пожалуйста, не рассказывай ему.

– Не ему, а ей. – Дал я, наконец, подсказку этого дурню.

– Ты что имеешь в виду?

– Специально для тех, кто в танке: Эми…

– Не надо, Дима! Я сама. Соник – я и есть куратор твоей вселенной.

М-да, им предстояло серьезное объяснение. Вот оно и началось:

– Ты? Куратор моей вселенной?

– Ага, только очень плохой и никуда не годный. Я всех подвела. Не стоило тебя туда отпускать.

– Почему? Я же выяснил все.

–Ты чуть не умер! Тебя чуть не убил альтернативный психоз. Тебя нельзя было туда отпускать. Нельзя!

– Не хочу вас прерывать, но что там с бесценными агентурными сведениями? Что ты там выяснил, Соник?

– Дима, память я у него уже скопировала. Блок воспоминаний сейчас передам. Соник, можешь ничего не рассказывать, мы сейчас сами все вспомним.

«Блок памяти передан. Ознакомиться?»

Ознакомиться с тем, ради чего мы пропустили Соника через этот ад? С тем, что на самом деле твориться в той чертовой вселенной? С настоящей личностью вандала? С его планами и мотивами? С ключом к моему поступлению в любой ВУЗ страны? Естественно…

«Да»