Текст книги "Буйный бродяга 2015, специальный выпуск"

Автор книги: Эдуард Шауров

Соавторы: Дмитрий Никитин,Алексей Жемчужников,Владимир Бутрим,Александр Рубер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Есть мертвая зона! – неожиданно сказал Чан. Неожиданно и для самого себя.

– Что? – переспросил капитан. – Штурман-два, о чем ты?

– Запретные сектора! Их автоматически вводят в настройки излучателей. Чтобы луч случайно не попал по объектам с людьми. Если подходить к станции со стороны Клары... Там ведь поселение.

– А ведь верно! – радостно подтвердила Дюбуа. – Молодец, копэн! Я и забыла. Должны быть у излучателя ограничители.

– Эту блокировку можно снять вручную? – спросил Тулин.

– В принципе, да. Правда, это только главспец на станции может сделать. При наличии кодов и доступа.

– То есть мы наверняка не знаем, будут ли они стрелять или нет?

– Легко будет проверить! – хихикнула Дюбуа.

– Я думаю – не стоит, – снова раздался голос Пейшоту. – Наша главная задача – сообщить на Землю...

– Нет. Пойдем к станции со стороны планеты! – резко сказал командир. – Надир, ты за?

– Да, Курт! – ответил Тулин. – Жозе, рано на Землю возвращаться.

Толком мы тут ничего не узнали.

После нескольких маневров крейсер спустился в плоскость эклиптики и двинулся дальше по тщательно рассчитанному штурманами коридору. За кормой белела горошина Клары, прямо по курсу пылала косматыми протуберанцами Альсафи. Только через сильные фильтры на фоне огненной сферы можно было заметить точку гелиостанции. Чан рассматриавал в рамке увеличителя массивные кольца накопителей, круглую поворотную башню с раструбами основного и резервного излучателей, кубики жилых помещений в тени термоэкрана. Неожиданно изображение будто подернулось рябью.

– Станция дала залп! – объявил Пейшоту. – Двухсекундный двухорудийный импульс. Карамба! Совсем рядом!

– Луч был вне запретного сектора? Штурман-один!

– Сложно сказать, кэп! Очень близко.

– Мы уже можем открыть огонь на поражение?

– Да. Но луч будет ещё рассеянным. Если ударим всей мощностью, сорвем им экран. Кто на станции без скафандра, сварится живьем.

– Когда мы сможем прицельно разрушить излучатели?

– При такой скорости сближения минут через десять.

– Продолжаем идти по курсу.

– Новый залп, кэп! Луч пройдет в светосекунде от атмосферы Клары!

Это уже в запретной зоне! Блокировка отключена!

– Держаться по оси запретного конуса! Продолжаем сближение!

– Постойте! – крикнул Кацонис. – Если они по нам промахнутся, на планете будут поражены населенные районы! Мы не можем прикрываться колонистами!

– Штурман-один! Предположительное место удара лучом на Кларе?

– Скорее всего, в ледник. Попадание вызовет цунами, затопление прибрежной зоны и полгода ливней по всей планете.

– Продолжать сближение!

– Кэп! Станция начала передачу прожектором.

– Вижу, Жозе! Просят не стрелять. Передай им, пусть перенаправят излучатели на звезду, иначе через пять минут открываем огонь на поражение!

– Передал! Они отворачивают башню!

– От станции отделился катер! Большой, класса «космос-атмосфера».

Из поселения, наверное...

– Курт! – Тулин поднялся из кресла. – Надо разделиться! Я иду на станцию, а ты готовься преследовать катер, как только мы возьмем контроль над излучателями.

– Зачем спешить? Давай сначала вместе со станцией разберемся. Катер от нас по любому не уйдет. Ему до планеты трое суток лета.

– Катеру да, но «Спасатель» от Клары успеет к катеру за час-другой.

– Думаешь, «Спасатель» тоже у них?

– Его так и делали, чтобы любой им мог воспользоваться.

– Ладно! Пилюк, Накамацу, Очоа и Ли – готовьтесь на станцию! Все – в тяжелых скафандрах, с ручными разрядниками.

– Прошу прощения, – опять встрял Кацонис. – Доктор Накамацу не может идти с разрядником. Медицинский персонал не имеет права брать в руки оружие.

– Первый раз слышу! Дэн, это правда?

– Это очень старое правило, – проговорил Накамацу. – О нем забыли, мы же два века не воюем. Профессиональная традиция. Давай, я лучше инъектор со снотворным возьму. Вакуумный.

Чан поёжился. Шприц для уколов через скафандр выглядел так устрашающе, что ему невольно стало жалко неизвестных захватчиков.

Облачившись в громоздкие скафандры, они впятером еле влезли в шлюпку. Хорошо, что при невесомости можно занимать весь объем кабины, повиснуть, например, под потолком. Зато потом, на станции, в шлюзовом отсеке, куда они настороженно вплыли, выставив стволы разрядников, при вернувшемся вдруг весе все дружно посыпались на палубу и смешались там в кучу, перепутавшись руками и ногами. В общем, появись членистоногий пришелец с лазерами в щупальцах, сделать бы они ничего не смогли. Но вместо пришельца вошла немолодая и, видно, сильно уставшая женщина в сильно запачканном рабочем комбинезоне.

– Начальник гелиостанции Мария Новак!

– Привет, Мари! – Тулин, поднявшийся первым, откинул забрало скафандра. – Рад тебя видеть... живой. Что у вас тут стряслось?

– Привет, Надир! Да много чего.

– Рядом с твоей станции сожжённые корабли висят... Не знаешь, что с командами?

– Позавчера были живые. Давай я по порядку. И пойдем туда, где можно нормально поговорить.

– А у тебя там все будут рады нас видеть?

– На станции я одна. Остальные улетели. Пошли, говорю, в диспетчерскую, а то мне не по себя, когда там никого.

После вычищенного вакуумом шлюза жилые отсеки станции напомнили Чану исторические постановки о жизни рабочих в докоммунистическом прошлом. Нельзя было и шагу ступить, чтобы не попасть ногой в какие-то грязные одеяла, скомканную одежду, обрывки бумаги и прочий мусор. К счастью, идти оказалось недалеко. В маленькой, на три места диспетчерской был хотя бы относительный порядок. Новак грузно осела в ближайшее кресло.

Тулин огляделся и включил коммуникатор:

– Курт! У нас всё в порядке! Давай за катером!

Потом комиссар начал отдавать приказы остальным, толпящимся в дверях:

– Бортинженер-два, в модуль управления! Проверить и перекодировать! Энергетик-два, в аппаратную, готовьте к полной консервации! Врач-один, займись товарищем Новак! Штурман-два, обойди помещения! Не осталось ли кого....

Чан хотел сказать, что отсеки можно осмотреть по видеоконтролю (заодно слушая разговор), но Тулин договорил:

– И еще, Чан, прибери в отсеках, а то помойка какая-то..

Не оставалось ничего другого, как идти срочно искать ручной утилизатор. Стоило лететь за три звездные системы, чтобы чистить загаженные каюты и коридоры!

Новак после пары экспресс-пилюль стала выглядеть гораздо лучше. Тулин отправил врача на санитарный контроль, а сам приготовился слушать.

– Поселенцы. – начала Новак. – Они и раньше прилетали на своем катере. Заряжали у нас конденсаторы для колонии. Мы ведь не можем туда энергию передавать, а орбитальную гелиостанцию у Клары так и не достроили. Привозили мясо, рыбу, фрукты, овощи свежие. Просили в обмен лекарства, детали запасные. Мы бы и так им дали, да сколько у нас этого всего? Слушай, Надир! Это же безобразие так снабжать колонию! Почему...

– Потому, Мари, что проект освоения Клары заморожен как неперспективный. Полезные ископаемые на планете добывать нельзя, а аграрное производство развивать невыгодно – дальние системы проще продовольствием с Земли снабжать. Так, говоришь, колонисты захватили станцию?

– Громко сказать – захватили. Их двадцать вооруженных мужиков, а у меня – пять девчонок и один шокер в сейфе. Да и не поверили мы вначале.

Думали – шутят так, разыгрывают. А они тут быстро всё взяли под контроль. Мы же раньше от них ничего не прятали, всё показывали, раз им интересно... Вот они и научились. Заперли нас по каютам, а сами встали на дежурство. Потом появился «Искатель». Джарвис сказал, что им нужен корабль.

– Джарвис? Бен?

– Да, он у них за главного.

– Бен Джарвис!?

– Вот я тоже думала, что сплю или сошла с ума...

– Зачем им был нужен корабль? Уйти из системы?

– Нет. Джарвис сказал, что корабль им понадобится для работы на линии между Кларой и станцией. Чтобы летать за пару часов, а не за трое суток.

– Хотели использовать дальний рейдер как внутрисистемный паром?

– Так оставили бы им что-нибудь побольше катера.

– Зачем им свой корабль?! – отмахнулся Тулин. – Транспорт с грузом для колонии сам сходит к планете. Так что случилось с «Искателем»?

– Джарвис предложил связаться с ним обычным порядком. Я согласилась. Думала, встанет корабль под зарядку, сумею предупредить, а там с «Искателя» вышлют людей, освободят нас. Но в последний момент меня от пульта убрали. Сами включили энергоканал и подали максимальную концентрацию пучка. Потом Джарвис объяснил, что они хотели только приемник расплавить, а сам корабль оставить целым. Но на «Искателе» полностью бортовая сеть сгорела. Корабль стал как кусок железа. Отказ всех систем и разогрев реактора. Команда сбросилась в спасательных капсулах. Поселенцы их катером потом собрали, разместили на станции. А следом и «Гонец» прибыл. Джарвис пытался уговорить их сдаться, а они стали разворачиваться, чтобы за звезду уйти. Энергоприемник как щит развернули, думали – выдержит форсированный поток. Не выдержал, прожгли насквозь. С «Гонца» тоже в капсулах сбросились, сюда их катером привезли. После этого самое тяжелое началось...

– Почему?

– Потому что станция – на пятнадцать человек максимум. А тут почти восемьдесят собралось. В коридорах лежали, дышали аварийным запасом. И деться некуда. Катером на планету перевозить – пять рейсов понадобится.

Ну, четыре, если в перегруз. И на каждый рейс туда и обратно – неделя.

Джарвис, впрочем, не стал бы катер отпускать. Но тут, к счастью, «Спасатель» в систему пришел. Без экипажа. Его без проблем взяли. Наладили ручное управление. Перевели туда оба корабельных экипажа. Я-то думала, что и Джарвис улетит, когда свой корабль получит. Но он остался с половиной своих. А «Спасатель» ушел к Кларе.

– Что потом было?

– Потом вы появились.

– Когда по нам стреляли, кто снял блокировку с запретного сектора?

– Ну кто, Надир, кроме меня мог это сделать? Даже как-то не сильно упиралась. Устала. Даже сама предложила наводить. Боялась, что другие по планете попадут. И Джарвис боялся. Как стало ясно, что вы не отступите, он к катеру со своими побежал. И девчонок моих с собой увел. А я в диспетчерской закрылась. Думала, через дверь выстрелят, убьют. А крикнули только – тебя, мол, свои шлёпнут, жаль заряд тратить...

Начальник станции замолчала. Через минуту Тулин строго произнес:

– Объявляю вас, товарищ Новак отстраненной от управления станцией.

Собирайте вещи, пойдете с нами на крейсер, – голос Тулина немного смягчился. – Там, у нас, поешь, поспишь, успокоишься. Когда отдохнешь, начинай составлять показания по всему, что случилось.

Когда Новак ушла, Тулин вызвал «Разведчик»:

– Курт! Ты слышал? На катере пять девушек со станции!

– Они уже на крейсере! – откликнулся по радио Иенсен. – Всё нормально прошло. Катер, когда нагнали, сразу заглушил двигатели и передал коды управления. Пиратов мы разоружили и оставили на месте. Катер теперь у нас на гравибуксире. Врач-два, правда, выразил протест по поводу негуманного отношения к заключенным. Но ведь они сами собирались ближайшие дни сидеть в этой тесноте, так что им грех жаловаться.

– Слушай, забери на крейсер Джарвиса. Надо поговорить с ним по хорошему.

– По хорошему?! Его в социоизолятор надо, а не развлекать беседами!

– Сначала проясним ситуацию. Не забывай – на планете у пиратов в заложниках два наших экипажа. И еще... Перед тем как мы станцию заморозим, давай на всякий случай зарядим «Разведчику» конденсаторы.

Чан привыкал к не предусмотренной в судовой роли должности тюремщика. Его назначили часовым у лабораторного бокса, приспособленного под корабельную тюрьму. Чан не мог удержаться, чтобы временами не посматривать через окошко в люке на заключенного – крупного седовласого мужчину в грязной мешковатой одежде, который не отрываясь читал что-то с гибкого экрана. Чан знал, что главного пирата зовут Бен Джарвис и что раньше он был очень известным планетологом. Он и сейчас был больше похож на ученого (хотя и очень сердитого), чем на космического пирата. Чан, впрочем, не знал, как должны выглядеть пираты. Ведь не так же как на картинках в детских книжках!

Снизу послышались тяжелые шаги. Чан сделал строгое лицо и встал у двери. Поднявшийся по винтовому трапу Тулин махнул рукой:

– Вольно, гардемарин! В кают-компании сейчас будет фильм, что спасли с «Искателя». Съемки в системе Альфы Дракона. Давай туда, я тебя сменяю!

Чан улыбнулся и бросился по спирали ступенек. Наверху щелкнул открывшийся люк.

– Наконец-то! – громыхнул сварливый голос. – Сколько можно ждать? У меня полно работы!

Чан замедлил шаги, разрываясь между желанием увидеть уникальные кадры, снятые за сто парсеков от Солнца, и возможностью услышать разговор с этим непонятным Джарвисом. Чан осторожно поднялся на несколько ступенек, заглянув за срез трапа. За приоткрытой дверью шел оживленный разговор.

– Ну, Бен, как в старину в таких случаях полагалось спрашивать: как ты дошел до жизни такой?

– А ты в каком качестве со мной говорить собираешься?

– В качестве уполномоченного представителя Мирового Совета.

– Тогда слушай! Раз Совет лишил поселенцев права самим решать судьбу своей планеты, мы теперь земную администрацию не признаем, а являемся свободной звездной республикой!

– Республика? – насмешливо переспросил Тулин. – Однако у вас и амбиции.

– Не тебе говорить об амбициях! Всё из-за ваших пустых амбиций и началось.

– Значит, с амбициями тоже мы начали?

– Вы! Вы! Ваш Мировой Совет со своим Учёным комитетом! Закрыли мою тему, выгнали из института, когда я доказал, что не живые организмы создают кислородную атмосферу, а наоборот – рост уровня кислорода приводит к новому типу биосферы. Но, оказывается, запрещено покушаться на основы. Дескать на Земле с начала времен жизнь преобразует планету, а не планета жизнь. Руки, мол, прочь от протерозойской кислородной революции!

– Слушай, какое отношение...

– Самое прямое! Почему Совет свернул освоение Клары? Да потому, что наша планета – наглядное отрицание биологического фактора оксигеногенеза! Ведь кислородная атмосфера здесь есть, а аборигенная жизнь отсутствует!

– Бен, ты всерьез веришь, что это могло повлиять на решение такого уровня? Просто ситуация сложилась так, что нам понадобилась мобилизация всех сил и средств. Для дальних проектов. Поэтому пришлось сократить программы в уже изученных мирах. К сожалению, колонистам Клары ближайшее время придется рассчитывать на собственные ресурсы...

– Но тогда и вы не рассчитывайте на наши ресурсы или платите за них соответствующую цену!

– Бен, я не понимаю! Мы не претендуем ни на какие ресурсы Клары.

– Интересно! А что тогда делает здесь ваша гелиостанция? Она выкачивает энергию у Альсафи, нашего солнца! Каждый ваш корабль, проходящий через нашу систему, забирал столько, сколько хватило бы колонии на пару зим! А ведь земные корабли летают через нас уже полвека! И мы посчитали, сколько вы нам должны за всё это время! Вы нам должны очень много!

– Что за ерунда?! Работа гелиостанции никак не влияет на планету. И вы не можете объявить звезду только своей.

– Можем! И если вам выгодно использовать Сигму Дракона в качестве заправки, то мы требуем своей доли выгоды. А пока не заплатите, ваши люди будут у нас этот долг отрабатывать.

– Вы что же их, РАБАМИ у себя сделали?!

Чан соскользнул ногой с узкой ступеньки и чуть не упал, в последний момент успев ухватиться за поручень. Его услышали. Хлопнула дверь, обрывая звук голосов. Чан на цыпочках спустился на нижнюю палубу и прокрался в кают-компанию. В голографическом проекторе кружились объекты системы Альфы Дракона. Мысли Чана, впрочем, были далеки от звезд. Постоял в невеселом размышлении, да и побрел на камбуз. Он успел почти закончить со сделанным наскоро бутербродом с тофой, когда появился Тулин.

Прошел, ни сказав ни слова, к холодильнику, достал молоко и выпил прямо из пакета жадными глотками. Комиссар молчал, но Чан догадывался, тот знает, кто стоял под дверью, и ждет теперь вопросов. Но Чан не мог решить, о чем спросить вначале.

– На Кларе правда нет местной жизни?

Тулин кивнул:

– Не обнаружена. Но не факт, что ее там не было раньше. Из-за этого, кстати, некоторые возражали против колонизации. Боялись неучтенного фактора, уничтожающего биосферу. Например, что Альсафи – периодическая звезда с длительным циклом и время от времени стерилизует планету.

Я не случайно, когда пропал «Искатель», первым делом об астрофизике подумал. Вот только на самом деле всё оказалась куда хуже.

– Хуже вспышки звезды?

– От вспышки они бы укрылись. Мы такой вариант учитывали, на Кларе есть убежища. А вот тяжелая массовая социопатология – это по-настоящему страшно. Ладно бы они захватили корабль и полетели на Землю морды бить Мировому Совету!

Тулин тяжело вздохнул и замолчал.

– Колонисты недовольны решениями Совета?

– А чему им радоваться? Уменьшению поставок с Земли? – Тулин смял пустой пакет и бросил в утилизатор. – Но, знаешь, обычно жалуются не те, кому всех тяжелее, а те, кто привык к хорошему, а потом вдруг стало похуже. Колонисты Клары всегда были на привилегированном положении.

Мы ведь строили образцовый новый мир, а для него – всего сколько угодно и только самое лучшее! Были, конечно, и объективные причины. На Земле ведь много на себя берёт инфраструктура. А на Кларе, например, проще всех снабдить авиетками, чем налаживать общественный транспорт. Наверное, зря ушли от модели мегаполиса, сделали ставку на дисперсное расселение. И вот к чему это привело! Конечно, сейчас колонии нелегко. Мы могли бы обеспечить нормальные условия в нескольких крупных центрах. Но для сотен фольварков – это невозможно! Нет, я не говорю, что колонисты избалованные бездельники. Освоение планеты – тяжелая, сложная, ответственная работа. Но нельзя ставить себя выше остальных, выше Земли!

Вечером в кубрик к Чану перебрались Накамацу, Пилюк и Пейшоту, уступившие свои каюты бывшим пленницам пиратов. Когда среди ночи загремел сигнал боевой тревоги, Чан, вскочив спросонья, налетел по очереди на всех троих, а с малозаметным в темноте старшим бортинженером столкнулся дважды. Через минуту они, запыхавшись, вбежали в главную рубку.

Следом, бросая насмешливые взгляды на полуодетых мужчин, степенно вошли Мендес, Дюбуа и Очоа. За ними появились Накамацу и Кацонис – их каюты были дальше всех, рядом с лазаретом Иенсен, сидевший в командирском кресле, пояснил:

– У нас скоро будут гости! «Спасатель» стартовал с орбиты планеты и лег на курс пересечения.

– Защита у него хорошая, – проговорил Пейшоту, потирая шишку на лбу.

– Ничего. По маневренности мы его превосходим. И по вооружению тоже.

– Только не надо никаких космических сражений!

Все обернулись на стоявшего в проеме люка Тулина:

– Курт! Отменяй боевую тревогу! «Спасатель» идёт по моему приглашению. На Кларе, между прочим, он переименован в «Освободитель».

– Соглашусь, если на нем везут заложников, – нахмурился Иенсен.

– Пока я договорился о передаче пленных пиратов.

– Шутишь?

– С чего бы? – комиссар был совершенно серьезен. – Ночью я договорился с Джарвисом и дал радиограмму на планету. Мы отпускаем Бена и его людей, а за это он берёт меня на Клару для осмотра, так сказать, на месте. «Разведчику» потом приказываю идти к Земле. Мой доклад для Совета немедленно пошлешь в Женеву. В докладе перечень необходимого для освобождения заложников. Возьмешь на борт и доставишь сюда. Жду тебя через три дня!

Иенсен покачал головой:

– Не могу обсуждать твое решение. Хочешь отпустить пиратов, которые уничтожили «Искатель» и «Гонец» и по нам тоже стреляли, – ладно!

Но зачем самому лезть в пиратское гнездо? Отправляйся обратно с нами, сам договаривайся с Советом..

– Я ведь не могу бросить заложников.

– А я, получается могу?! Мы все – можем?! – Иенсен в ярости вскочил из кресла. – Неужели мы сами не можем освободить наших ребят?

Пригрози пиратам, что мы выбросим в космос их любимого Джарвиса, если не отпустят пленных! Что мы поджарим их планету лучом с гелиостанции!

– Думаешь, они поверят в такие угрозы?

– Тогда сами спустимся на Клару!

– Вдесятером? И, главное, ты знаешь, куда нам садиться? Где они заложников держат?

– Джарвис скажет! И это нас сейчас десять. А сколько на планете будет – кто знает! Не все же поселенцы – пираты. Пора там и нормальным людям проснуться!

– Вот для этого я и лечу на Клару. Поговорить с людьми. Решить и наши, и их вопросы. Может, и не понадобится то, что ты с Земли заберешь.

Это так, на крайний случай. Как там раньше говорили – последний довод.

А сейчас с ними по хорошему надо поговорить. Без крейсера на орбите.

– Не боишься пиратам систему на четыре дня без крейсера оставлять?

– Гелиостанцию мы разоружили. Без нее пираты кораблям не опасны.

– А если они на «Спасателе» вслед за нами прыгнут и новую станцию захватят. У Крюгера или Хи Дракона.

– Пусть прыгают. Там везде уже карантинные силы. Ничего они больше не захватят.

Командир сел за пульт, развернул схему траектории пиратского корабля.

– Бортинженер-один! – Иенсен искоса посмотрел в сторону Пейшоту.

– Вступаешь в командование «Разведчиком»! Поведешь его к Земле. Я вместе с пилотом-два отправляюсь на Клару!

– Не получится, Курт! Ты входишь в командный состав флота.

– А сам?

– Я тут на положении командированного спеца.

– Как ты не понимаешь?! Я не могу отпустить тебя одного!

– Офицер флота не может добровольно стать заложником.

– Я не офицер флота! – раздался вдруг голос Чана.

Иенсен бросил на гардемарина хмурый взгляд.

– Насколько я знаю, – заскрипел из своего угла Кацонис, – на медицинский персонал какие-либо ограничения не распространяются. Более того, долг врача состоит как раз в оказании помощи нашим заложникам. А также больным колонистам.

– Ладно! Делайте как хотите! – командир отвернулся к пульту. – Я отправлю в Совет особое мнение.

Пилот-колонист Ларри на «Спасателе», то есть «Освободителе», оказался совсем никудышный. Только и мог, что включить автоштурман. Чан это сразу понял, когда заглянул в рубку. Рослые пираты не принимали щуплого гардемарина всерьез и позволяли ему свободно ходить по кораблю. А вот Ларри сумел сообразить, что курсант звездной академии куда лучше его рассчитает путь к планете. До Клары в результате они добрались всего за час.

Дольше рассаживались в катере и примерялись к атмосферному пуску. Визира тут не было, а к маленькому иллюминатору оказалось не протолкнуться. Так что Клару из космоса Чан, можно сказать, не видел, только несколько минут в рубке. Планета действительно была очень похожа на Землю, особенно когда облака скрывали очертанья материков. Впрочем, ночное полушарие Клары без единого огонька было не спутать с пылающей в космической тьме родиной человечества.

Катер приземлился на гладкой продуваемой ветром каменистой равнине, уходящей за горизонт. Рядом с посадочной полосой виднелась лишь пара сборных ангаров. По голубому небу над ними быстро скользили растрепанные белые облака. Солнце, то есть Альсафи, светило совсем по земному, разве что чуть вечерним красноватым светом. Оно стояло почти в зените, однако снаружи оказалось довольно свежо. Чан включил подогрев комбинезона. Понятно, почему колонисты носят толстые куртки. Кацонис предупредил, что большой процент кислорода в воздухе может с непривычки вызвать эффект эйфории, но настроение у Чана было скорее подавленным. Закончив с разгрузкой катера, колонисты расселись по вездеходам. Тулин сел вместе с Джарвисом в первую же машину и укатил вдаль по шоссе. Через пару минут космопорт опустел. К Чану и Кацонису подошел носатый и черноволосый с проседью водитель последнего грузовика.

– Карл! – то ли представился, то ли каркнул он вместо привета.

Открыл люк в кабину и приглашающе махнул рукой, не сказав больше ни слова.

Мимо проносилась всё та же голая равнина, усеянная валунами. Только на втором часу пути дорога запетляла среди невысоких длинных насыпей.

Между ними иногда мелькали клочки сухой травы, скрюченные кустики и деревца.

Проголодавшись, Чан достал из термопакета пару бао с капустой, которые приготовил утром на «Разведчике». Погруженный в раздумья Кацонис безучастно сжевал предложенный пирожок, а водитель Карл покачал головой:

– Я за вас и так кролика получу!

– Кролики? – спросил вдруг, точно проснувшись, Кацонис, – Охотитесь на кроликов?

– С дичью у нас трудно, – рассмеялся водитель. Ему похоже, надоело долгое молчание. – Говорю как бывший акклиматизатор. Мы же тут в основном культурными видами занимались. Естественный биоценоз только начали налаживать. Когда поставки с Земли прекратили, понятно дело, всё погибло. Надо же было гомеостатическую систему создавать, чтобы всё до последнего прижилось. Парки хотя бы удалось спасти. А в диком виде – птиц немного да крысы, на них первых приспособляемость испытывали. На крыс и вправду начали охотиться, да потом запретили. Коты вольные вроде бы появились, решили им дать шанс.

– А кролики?

– С кроликами другая история. У нас ведь народ в основном по личным фермам занят. Пока Земля помогала, у всех примерно на одном уровне было. А тут вышло разделение. Старые хозяйства, где и хозяева опытные, и запасы кой-какие накопили, они выстояли. А новые опустились. Урожай погиб, живность сдохла, машины поломались. Что, спрашивается, делать?

– Делиться, что же еще! – вырвалось у Чана.

– Хо-хо! Нет, я тебя, брат-космач, понимаю. Если, у вас, к примеру, на какой-нибудь научной станции метеорит в склад попадет, нормально, когда с соседней с ними делятся. Сокращают расходы, терпят вместе, пока транспорт не подойдет. А у нас дело немного другое. Я, ладно, готов потерпеть. И жену уговорить попробую. Но дети за что терпеть должны? Почему я со своей семейной фермой должен с одиноким делиться? И не едой там, у нас, слава людям, никто не голодает, а техникой, например. Он свой вездеход по дури сломал, а теперь ему мой в очередь дать! Чтобы я детей через день в школу возил? Но, конечно, сначала у нас Совет, как положено, постановил делиться излишками. Будто они у нас есть!

– Не поделились?

– Почему? Поделились! Только по уму и справедливости. Бен наш, молодец, всё придумал. Хочешь что от других получить – дай другое или отработай, сколько взял. Для начала организовал общественные работы на пользу всей колонии. А для расчета предложил этих самых кроликов. У него, у Бена, кроличье хозяйство было. Так он стал за работу давал по кролику в день. Сначала и правда кроликов – живых там или тушкой, а потом вместо них тикеты стал давать. На тикеты потом можно было не только кроликов, но и другое, что надо получить. И не только у Бена. В общем, все в конце меж собой договорились, что «кролик» – это расчет за день работы.

А спец и два, и три кролика за рабочий день может получить.

– Да это же деньги!

– По разному можно назвать, – Карл вскинул нос. – Мы их кроликами зовем.

– Постойте! – Чан вдруг покраснел. – Так вы решили, что я вам бао как плату давал? Нет, это я так угощаю! Мне просто одному много!

– Тогда извини! – водитель улыбнулся. – Давай и я вас угощу!

Карл достал пакет с лепешками, проложенными кусками жареной рыбы.

– Сами ловите? – вновь поинтересовался Кацонис.

– Ночная рыбалка, – пояснил колонист.

Чан вспомнил, что из-за медленного вращения сутки на Кларе длятся сто с чем-то земных дней, почти половину местного года. Ночь для поселенцев – время трехмесячной темной зимы.

– Где же вы рыбачите?

– На той стороне, в смысле – в другом полушарии. Здесь море мелкое, замерзает. А там у нас островные фермы, Оушен-сити. Так и живём то здесь, то там. Ну, конечно, кому-то надо и здесь ночью в теплицах работать или по технической части, контроль за автоматикой. Раньше все по очереди дежурили, а сейчас добровольцев вербуют на ночную вахту. Им за это дополнительные кролики полагаются. Настоящей темноты у нас теперь мало кто видит.

– Так вы и звезд, выходит, не видите?

Карл открыл, было, рот, но ничего не сказал, промолчал.

Вездеход добрался наконец до обжитых мест. На холмах дружно крутили крыльями ряды ветряков, рядом в защищенных от ветра долинах колосились пшеничные и ячменные поля, попадались и капустные грядки. На лугах вдоль бегущих тут и там серебристых ручьев паслись упитанные коровы, маленькие мохнатые лошадки и животные, похожие на миниатюрных яков, только с буйволиными рогами. Встретился даже старый шерстистый носорог, проводивший машину подслеповатыми глазками. Длинный изогнутый рог на его морде напоминал коготь гигантской птицы. Дорога закончилась у ворот усадьбы, укрывшейся в обширной котловине. Сложенные из обтесанных плит невысокие, но длинные дома окружали с трех сторон парк, где шумел сосновый бор. Четвертой стороной парк выходил на прозрачное до самого дна озеро.

У полуразобранного вертолета рядом с воротами копошились колонисты. Среди них мелькал и голубой комбинезон Космофлота. Подойдя, Чан выяснил, что это один из младших бортинженеров с «Искателя Тринадцать». Бортинженер был не в восторге, что его оторвали его от работы, и даже не потрудился представиться. Он только сказал, что здесь, в Пайн-лейке, кроме него есть еще астрофизик с «Искателя» и связист из экипажа «Гонца». С ними всё в порядке, в отличие от местного оборудования, так что дел им хватает. Скоро занятие нашлось и Кацонису с Чаном. Рыжебородый коренастый хозяин, похожий чем-то на встреченного по пути сюда носорога, предложил доктору подготовить и провести полный медосмотр проживающих в фольварке, а курсанту – помочь с приготовлением ужина.

Кухня, вернее кухонный зал с пышущими жаром плитами и духовыми печами, напоминал заводской цех. Под потолком тут даже ездил настоящий, хотя и маленький мостовой кран. В усадьбе жило человек тридцать – старший мистер Хирн, два его взрослых сына и дочь с семьями, а также работники – ученики и спецы. Большой пищевой комбайн на кухне стоял отключенным и для Чана за главным столом нашлось много работы, тем более, что вскоре все четыре хозяйки собрались вокруг и не отрываясь смотрели за тем, как он готовит из свинины и подходящих приправ кантонское гулу-жоу.

О наступлении вечера можно было догадаться только по наставшей вдруг усталости. Альсафи продолжало стоять в зените. При этом в выделенной Чану и Кацонису комнатушке не затемнялось окно. Не было даже штор.

Спать при ярком свете здесь, похоже, давно стало привычкой. Пришлось смириться с этим, тем более что слипавшиеся глаза не оставляли выбора.

Половину следующего дня Чан провел на кухне, где объяснял хозяйкам один рецепт за другим. Его отпустили только после личного вмешательства Хирна-старшего. Для Чана это был первый спокойный день после трех суток непрерывного нервного напряжения. И теперь он впервые смог внутренне расслабиться. Спокойно медитировал над хрустальной водой в тени сосен, кормил с ладони рыжих белок, шуршавших коготками по чешуйкам желтым стволов. Отдохнув, пошел гулять вдоль озера. С противоположного берега открывался вид на залитый янтарным светом сосновый бор. Высокие красивые деревья почти заслоняли собой постройки усадьбы. Чан внезапно понял, каким может быть простор, и ощутил в этот момент настоящий шок.