Текст книги "Кому покой не снится (СИ)"

Автор книги: Эдуард Ларин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

  – А сколько площадь может вместить?

  – Не больше тысячи.

  – И стычек не было?

  – На углах стояли наряды, чтобы контролировать ситуацию и всё.

  – А если бы...

  – На если бы, то полиция и росгвардейцы находились в пожарке и в здании ГУВД. Они расположены с другой стороны площади. И из окон всё видно. Это было решение мэра.

  Народ погудел, пар выпустил, потом он к ним пришёл и попросил сообщить, какие у них есть претензии к управлению городом. Мне показалось, что гранитный Ленин обиделся, потому что возле Свельева, людей оказалось больше, чем у памятника.

  – Вы работали в выходной?

  – Я дежурил. Так что от этой несанкционки остался только мем.

  – Какой?

  – Неудобно говорить. Это же Навальный его запустил.

  – Здесь все свои.

  – ВОТ.

  – Что вот?

  – Мем называется ВОТ. Тот на суде произнёс: на Руси был Ярослав Мудрый, Александр Освободитель, а теперь появился и Владимир Отравленные Трусы! Сокращённо – ВОТ.

  – Ну спасибо.

  – За что?

  – За ВОТ. Я тут проходил мимо группы молодёжи, один так сказал и все смеются. Я подумал, что они не совсем адекваты, теперь знаю, что это такое. А с делом смерти сына Свельева тухляк?

  – Всё, что от нас зависело, сделали. Проверена большая группа молодёжи и не только, я от них узнал про этот мем. Может быть, ниточки тянутся в Лондон? Мне перевели все сообщения, что были на компе и фоне. Обычный трёп в молодёжной среде. Но если знать сленг! Если не знаешь, то там можно найти и скрытую и не скрытую угрозу. Два письма оттуда тоже. Лингвистическая экспертиза всех сообщений присутствует. Но... надо бы обратиться к более квалифицированным знатокам английского языка.

  – А что там с кокаином? – Кондуков сделал вид, что не заметил этот ляп, со стороны спрашивающего. Следователь, которому он передал дело, об этом не упоминал, он тоже. Откуда же или от кого тот об этом знает?

  – Следы. Основная версия, что остались от предыдущего хозяина. Потому что их нашли в салоне авто и на волосах убитого. В других местах, особенно в организме – нет.

  – А не основная?

  – Кто-то на заднем сиденье нюхнул неудачно, вот и просыпал или чихнул.

  – Почему она не основная?

  – Мы же не в штатах. У нас под боком коку не выращивают. Цена будет запредельная. Кто здесь купит? Тем более будет втягивать в нос на заднем сиденье авто?

  – Что-то я вас не пойму, мэр вам звезданул, а вы его восхваляете? Горшка ждёте?

  – Во-первых. Между нами вопрос улажен. Он извинился. Во-вторых – про горшок. Это он как бы слух запустил.

  – Почему он и почему как бы?

  – Когда предыдущий, не этот – новый, а предыдущий губернатор посетил город, то обратил внимание на растения в горшках на окнах в кабинете Свельева. Удивился такому, а тот сказал, что горшки предназначены для голов нерадивых чиновников. Всё это не только в народ ушло, но и привязали к одному случаю. Хотя на самом деле цветы остались от предыдущего главы.

  – Интересно как, а подробнее?

  – В любом муниципальном образовании есть органы опеки. Они следят, помогают тем, кто находится в тяжёлом положении. Зарплата небольшая, но стабильная и работа не пыльная. Вот туда устроилась дама, переехавшая в наш город. Её взяли потому, что она и на старом месте в опёке работала. Имела опыт. Та решила перенести методы с прежнего места на новое. То ли она, с опекаемых, имела мзду, то ли решила карьеру у нас сделать, но надо было круто заявить о себе. Вот выбрала из своих подопечных одну неполную семью: мать и двоих детей. Папаня сидел за аварию. Всё повисло на его жене. Она крутилась, как могла и света белого не видела. Жили бедно, но детки были ухожены, сыты и умницы для своего возраста. Беда заставляет быстрее взрослеть. Девочка ходила в третий класс, а сын в первый. Проблема была в том, что у неё не было возможности отводить и забирать их из школы. Она договорилась с старшеклассниками из их дома, что они будут сопровождать её детей в школу, а с родителями, которые своих забирали с продлёнки, что и её детей прихватят. Это же никакое не нарушение, а обстоятельства. Вот к этому обстоятельству дама из опёки и прицепилась. Она всё сделала грамотно. Обложилась бумагами, согласованиями. Создала комиссию. Они приходят, а дети одни, ну и так далее. Решение об изъятии детей провела. Пригласили участкового на отъём детей. При Кутьёве участковые, были настоящими участковыми. Может не знали обо всех и всё, но ситуацию на земле контролировали. Начальник ГУВД города Кутьёв, при всех его авторитарных замашках, так же как и Свельев, держал всё под своим контролем. Каждый полицейский мог позвонить его помощнику и доложить о срочном и важном. Участковый позвонил и рассказал своё видение ситуации. Он прекрасно понимал, что в случае чего, всё повесят на него. Кутьёв сообщил Свельеву. Тот взял группу с городского ТВ и приехал на изъятие. Там же драма. Детей отдирают от матери, как перед расстрелом. От таких кадров просто слёзы наворачивались.

  – И у вас тоже?

  – Это было до моего появления в городе.

  – Дело закончилось хеппи-эндом?

  – Смотря для кого. Он потребовал завести дело на эту даму. Причём в руках у него оказался список тех семей, где уж точно надо было влиять таким образом, но опёка таких упущений не замечала. Завели дело, он выступал свидетелем на суде и тётке впаяли срок. А теперь вопрос. Может было лучше об ёё голову горшок разбить, чем ей срок мотать?

  – Ха-х-х-ха! – Засмеялся незнакомец. – Это не печеньки с пряниками дарить и пузики деткам чесать! Теперь понятно, почему за него весь город встанет, потому что и все горожане видят, как и он за них, пусть хоть так, показательно, бьётся. Спасибо.

  Тут и областной следователь вернулся с оформленными бумагами. Кондуков поехал обратно. Он так и не понял, для чего этот незнакомец так подробно выведывал его про мэра, а кокаин едва затронул. Очень грамотно и почти не заметно. Профессионал, однако.

  Обо всём этом подробно рассказал Шальных. Тот тоже ошарашил его вестью, что прокурор Мазанин зашёл к нему и посетовал, что та наркота была не наяву. У него-де появился клиент, который может всё взять оптом.

  – Клиент тоже во сне? – Отшутился Шальных. Такое слышать от городского прокурора было неприятно. Сильно попахивало разводом. Значит, прокурор подозревал в том, что мог, как-то стырить, добычу Мазанина.

  Свельев и в этот день больше пребывал в ресторане «Скатерть-Самобранка», чем в мэрии. Обстоятельства требовали безотлагательных решений, но фактов, на которых эти решения должны были базироваться, не было. Тем более он ждал важного гостя. Тот немного запоздал, но всё равно извинился. Из еды заказал чего-то простенького и немного.

  – Хорошо, что вы лично откликнулись Марат Баширович. – Свельев был сыт и делал вид, что что-то поедает.

  – А что Пётр Кондратьевич был недостаточно учтив?

  – Пётр Кондратьевич, не тот уровень, с которым я мог бы сполна обсудить возникшие проблемы. Вы получили деньги, за задержку товара? Я вам ещё что-то должен?

  – В этом весь парадокс. – Марат Баширович внимательно посмотрел в глаза Свельева.

  – Никакого парадокса в этом нет. Меня просили помочь с доставкой после смерти тачкиста. Сын не мог уехать, потому что и в туманном Альбионе, границы были перекрыты. От безделья он начал куролесить.

  – Наркоту глотать, по-вашему, куролесить?

  – Вы знакомы с экспертизой? Курил траву, глотал колёсики, но не только там, за горизонтом, но и у нас это стало обыденностью. Себя вспомните. Чтобы казаться взрослее, не курили что ли?

  – Хорошо подцепили. Пробовал, но не понравилось. Я, так понимаю, что вы отказываетесь от доставки товара?

  – Правильно понимаете. Я рассчитывал, как вы знаете, что сыну за доставку, на месте благодарности отдадут. Причём легально, в виде покупки Порша. А сколько там сверху неучтёнки, кто об этом будет знать? Закончить свой Кембридж и устроиться на работу, ему этих денег должно хватить. Было хватить. Он мёртв. Мотив, в связи с этим, пропал. Теперь цель моей жизни состоит в том, чтобы понять, за что его грохнули и кто?

  – У него не было врагов?

  – Смотря кого считать за врага! Завистники да, полно, но не на такое! Убийство безукоризненное.

  – Вы считаете, что оно должно стоить дорого, раз так тщательно проработано?

  – А, по-вашему, сколько оно могло стоить? Сын поехал на встречу. Его убили с близкого расстояния, когда он держал в руке фон. Значит они знали друг друга. Кайенн стоял так, чтобы не мог попасть в зоны видимости камер бизнес-центра. Это тоже о чём-то говорит? причём о содержимом Порша сын не знал или уже узнал?

  – Считаете, что эта пуля прилетела с нашей стороны? Зачем?

  – Кому-то понадобился товар, но его вспугнули. А теперь начёт пули. Она необычная для нас, но от обычного патрона Парабеллум. Ну как?

  – Имеет место быть. Мне понятны ваши сомнения. Это важная улика, но недостаточная.

  – А Порш всё равно изъяли. Мы провели тотальную зачистку гаражей и прочих злачных мест. Нашли четыре авто в угоне и кучу останков и номеров от других машин. Семеро арестовано. Но никто, повторяю никто про украденного Порша не слышал. Вся агентура на ушах стоит и ни зацепки!

  – Я могу выдвинуть другую версию не связанную с вашим сыном. У вас, что своих врагов нет?

  – Сейчас нет. У меня нет ни оффшоров ни счетов за границей.

  – Такой бессеребреник?

  – Даже беззолотник. У меня есть всё, что мне надо. Никто, особенно, не задумывается, тырю я или нет.

  – Почему?

  – Когда всё налажено и чётко работает, это никого не волнует. Город живёт и понемногу развивается. Транспорт ходит часто, в школах кормят за счёт города и не пищей от лысого повара. Коммуналка тоже не скачет. Самое сложное, так это с рабочими местами, но на лето, для молодёжи, готовим резерв. Езжу я на «Соболе» и не боюсь с людьми говорить и обсуждать, даже меня.

  – Что идёте по пути Фургала?

  – Так это он по моему пути хотел пойти! Я гораздо раньше его начал. Моя просьба для прибытия вас сюда, на пустую болтовню, была бы неучтивой. У меня для вас, возможный подарок. – Свельев махнул рукой и перед гостем поставили большой ноутбук.

  – Он мне не нужен!

  – Это не он. Я хочу показать информацию, которая может вам пригодиться. В прошлом году город закупил для экологов пару квадрокоптеров. Это сделано для того, чтобы они не тратили своё время, топливо и ресурсы автомобилей, в рысканьях неучтённых свалок мусора. Так как глиняные карьеры давно заросли, там очень удобно прятать мусор. Заезжать туда опасно. Можно не выехать. Пара самосвалов там так и осталась как память и предупреждение. Пешком ходить – тоже не находишься. А с квадрокоптера всё видно. Поэтому, особенно зимой, перед снегопадами они фиксируют места, где могут свалить мусор. А потом после снегопада. Есть такие шустрилы, свалят кучу и снег это под собою спрячет. Вот смотрите. Бывший глиняный карьер номер четыре. Вон то, тёмное пятно видите?

  – И что? Это может тень обрыва.

  – Все так думали, даже я. А теперь второй кадр, после снегопада. Если бы была тень, то там также было ровно, как и по соседству. А это снимок под углом. Что видно на снегу?

  – Контуры?

  – Да, контуры лежащей на боку машины. Вот там колёса, прямая линия днища, кривая капота.

  – Неужели Кайенн?

  – Потому что до этого такого тёмного пятна не было.

  – Что сами не могли достать?

  – Мало ли что вскроется при этом доставании и как оправдываться? Дворец... прошу прощения, Кайенн не мой авто. А номера – мои. Я же их со своей снял.

  – Зачем?

  – Чтобы сын из города не выезжал. Это у нас в городе знают чьи номера, а всем остальным за границами города, по барабану. Достать машину можно только с вертолётом. Опустить туда людей, убедиться, что она, зацепить и поднять. Если она, то мои номера прошу вернуть.

  – А, если не на авто, а пешком?

  – Кто захочет рисковать собой, если свалится? Тем более этот карьер мы будет засыпать строительным мусором уже этим летом. Начнём делать горнолыжный склон. Высота горы будет метров сто. Спуск можно будет продлить до реки. Там высокий берег и спуск уйдёт ещё и в пойму. Длина трассы будет с километр. Вот ещё доход для города.

  – Вот только теперь я понял, почему вас до сих пор прорабом зовут! Рад, что приехал, хотя изначально, меня это не очень радовало. Может быть всё, а может быть – не быть, но попробовать надо.

  5.

  Через день появился Пётр Кондратьевич и протянул пакет со снятыми номерами.

  – Отобедаете, как гость? – Предложил Свельев. – Вижу замёрзли, если не за рулём...

  – Вы правы! Прогреться изнутри не мешало бы!

  – Тогда прошу! Заодно поговорим! – Свельев показал на соседний стул.

  Отобедали молча. Только после того, как принесли кофе и портвейн.

  – Что за вино?

  – Настоящий португальский портвейн! Вижу вы не скрываете своего скепсиса. Это не самый дорогой, но очень хороший.

  – А сколько стоит самый дорогой?

  – Семь с половиной тысяч их рублей за бутылку. Мне это не по карману. А этот... Sandeman Tawny Porto 40 Years Old. Сорок лет выдержки.

  – Ого!

  – Тогда небольшая история. Когда англы с французами в очередной раз схватились, то британцы остались без хороших французских вин. В районе Порто были хорошие, но слабые и до Британии, на кораблях их бы не довезли, болтанка, то, да сё! Прокисли, в уксус превратились бы. А заработать хочется. Тогда португальцы добавили в вина бренди, подняв их крепкость до двадцати градусов. Как мне кажется, отсюда и пошли креплёные вина. Портвейны прижились сначала в Англии, а потом и по всему миру. Бокальчик с кофе ого-го! Да ещё если бы сигару, но мы же с вами не курим! А так бы были похожи на английских джентльменов. Небольшой тортик, пирожное в прикуску?

  – Спасибо. Сладкого и так много, хотя, на самом деле, мне совсем не сладко, я думаю, что и вам тоже будет, после моего сообщения. Мы подняли Порш. Он был вскрыт как консервная банка.

  – Всё забрали?

  – Не всё. Килограмм восемь. Это тот вес, о котором мы с вами договаривались.

  – А на самом деле?

  – Сорок восемь. Если бы вы об этом узнали, то бы отказались. Нам надо было очень. Ваше предложение пришлось кстати.

  – Пропало не так много. В чём тоска?

  – В том что это не кокаин, а мука. Обычная пшеничная мука. Если бы ваш сын доставил её клиенту, то его бы грохнули там. Грубо, но честно выразился, прошу прощения.

  – Задержавшись, он спас вас.

  – И себя тоже.

  – Но это не помогло ему. А почему вы меня не подозреваете? Весь сколько времени машина была при мне?

  – Во-первых, за ним и вами наблюдали. Во-вторых, основной груз был упрятан в трубы. Если вы не знали, то это был гоночный Порш с трубным каркасом изнутри. Причём кокаином был натёрт подголовник и спинка сиденья водителя.

  – Кокс находился в трубах и усиленных лонжеронах?

  – Да. Эти восемь кило в крыльях шли в Вильнюс, оттуда в Берлин, Вену, Цюрих, а Порш отплывал на пароме в Глазго. Мы почти всё вложили в этот груз, так что ваши пени, ушли на заказ вертолёта. Представляете, какой облом мы испытали? Не меньше чем вы с потерей сына. Хотя эти обе потери не сопоставимые, но для нас, могут закончиться также.

  – А с ворюгами что?

  – Я думаю, тоже, что и с Поршем. Где-то лежат, может и не на боку.

  – Жаль! Искренне жаль, что не я их убаюкивал в фундамент! Но как они смогли?

  – Вот в этом вся и загвоздка. Гусыгин при нас разделывал Порш, засыпал и приваривал. Мы не уезжали оттуда. Выдавали ровно столько, сколько могло влезть в то, или иное место. Что он ночью вставал и заменял? Это невозможно, потому что заняло бы очень много времени, да и шум не скроешь. Тогда бы всё равно следы от наркоты остались не в муке, но на стенках хранилищ. Ноль!

  – А может, у него было два Порша? Один уже мукой заряженный. Осталось только машины не перепутать.

  – А ты на похоронах у него был?

  – Вот ещё! Это не мой уровень. Я бы даже к Путину на похороны не поехал.

  – Это тоже не твой уровень. А что ты знаешь про его гибель?

  – Из авто его тело вырезали. Опознали по часам, кускам палёных документов.

  – А вот это уже странно, но теперь, если он всё это закрутил, его не найдёшь. Столько времени упустили. Спасибо за всё, особенно за портвейн. Теперь я буду иметь в виду, но что с этого иметь, если уже не поиметь никогда!

  – Серёж! – Окликнул его Шальных, когда они, как бы случайно, повстречались в коридоре. – Сначала до меня дошли слухи, а потом я сам лично проверил.

  – Что проверил?

  – Над нашим карьером, где мы похоронили Кайенн, висел вертолёт.

  – Что ж, ты был прав, что не спалили его. Быстрее бы нашли. Я тоже проверил. Оставил себе маленькую упаковку, как оказалось, в сто грамм. Пришлось помудрить, но теперь интернет под боком. А у нас кокаин.

  – Не может быть!

  – Шутишь? Очень чистый. Хочешь дам понюхать?

  – А ты сам, уже?

  – Не уже, но кое-что узнал. Нам его некому продать. Это общество потребителей кокса настолько закрытое, что туда даже за понюшкой не влезешь, не то, что с товаром. Все друг друга знают. Шелупони там нет, а руководители, даже страны и олигархи, очень даже, могут быть. Это общество не менее сплочённее педофило-гейского. Если от тех тварей можно выскользнуть, то от этих...

  – Во, попали! А так всё хорошо начиналось! А если его как героин задвинуть? Много потеряем, но хоть сколько-то получим...

  – Пулей в лоб! Кого ты захочешь надуть? Они же на этом не пуд соли съели, а центнер героина!

  – Но у тебя есть план.

  – Есть. Это не дело гнилыми нитками сшивать, как вот, к примеру, Навальному. Есть указание, наши, а если бы мы были на их месте, то и мы, всё сделали бы, как велели, особенно не стараясь. Адвокатов и подсудимых, наши всё равно, слушать не будут. А здесь всё чётко. Кто мешок нашёл и думал, что это героин?

  – Прокурор Мазанин. Да ещё ко мне привёз.

  – Но не довёз. У тебя же ворота наружу открываются. Он, объезжая створку, резко заложил в поворот, мешок выпал за неё. Ты обнаружил мешок, когда уже отвёз прокурора и закрывал ворота. А тут и я приехал. Посмотрели и поняли что прокурор был прав. Поэтому спрятали мешок у дома напротив в собачью конуру.

  – Отлично! Будущий приход наличности греет твою сообразительность. Ты бы так дела расследовал.

  – А ты?

  – А что я?

  – Ты придёшь к тестю и расскажешь этот случай. Посоветуешься как поступить. Причём скажешь, что я сделал тайную экспертизу и это оказался не героин, а кокаин.

  – Если тесть согласится, то делим на четверых.

  – Пятый – прокурор, в запасе. Вдруг нашу версию захотят проверить? Тогда и его допросят. Помни, у тебя ещё Светка беременная. А так у нас одна доля неучтённая для остальных.

  – Помню... задолбала она меня этим уже! Скорее бы родила. Тогда придётся за полцены сбывать.

  – Лучше за полцены, чем ничего. Да и помни, что Мазанин сказал про трубу. В ней же аккумулятор от Порша, а это будет доказательная улика нашей версии.

  – Тем более прокурор тестю обязан, тот его может пожурить, за то, что мешок с зельем мне подкинул.

  6.

  Шальных выписал себе командировку в Москву, заехал, отметился и, отправился в коттеджный посёлок, к тестю. Тот, раскрасневшийся радостно махал лопатой уже перед воротами. Увидев подъехавшее авто, удивлённо уставился на него, воткнул лопату в снег и пошёл открывать ворота. Юрий заехал.

  – Каким ветром занесло? – С хитрым прищуром спросил Роман Дмитриевич.

  – Шальным!

  – Это радует, что работа иронию и юмор у тебя не погубила. Вижу кручина тебя гнетёт. Пошли, накормлю, а потом ты её поведаешь. Что уставился?

  – Откуда вы всё уже знаете?

  – Оттуда, откуда я тебя знаю! Стал бы ты так запросто на служебной заезжать без водителя. Дедукция, сэр!

  Зимой Вьюрков жил на даче один. Теща объявлялась на даче по весне, перед посадками. Дом хоть и назывался дачей, но был хорошим коттеджем, хотя по площади меньше, чем дом Шальных где-то на пятьдесят квадратов.

  – Раз ты ко мне приехал, твоих возражений не принимаю. Настойку или чистую?

  – Чистую.

  Тесть налил целый стакан суперочищенной самогонки и поставил перед Юрием на стол. Потом глубокую миску с щами.

  – Слушай и запоминай зятёк. Самогонку попивай не спеша. Этого стакана должно хватить и на щи и на яичницу на сале, квашеную капустку, маринованные помидоры. Мяско вообще отпад! Здоровый кусок на кости. Я пойду, пока, отвалы снега выровняю. Не люблю, когда всё криво.

  Роман Дмитриевич знал толк в еде. Вроде просто, ничего сложного, а как вкусно! Юра не заметил как всё съел, а в стакане ещё оставалось на два пальца самогона. Допил одним глотком. Тут и тесть зашёл, как будто дожидался, когда Шальных трапезу закончит.

  – Как тебе?

  Юрий не успел, сам ответить, отрыжка своим бульком, показала, как хорошо и приятно стало внутри. Он рассказал историю находки прокурором героина, который оказался кокаином.

  – Мне понятны ваши сомнения. Притащите – никто не поверит, что себе чуток не оставили, шпионить будут. Не притащите – попадётесь на сбыте. Хотя ты и валенок, в хорошем смысле слова, но бываешь импульсивным в случае резкой неожиданности. А так всё правильно, но на прокурора бочку не кати, зачем тебе несколько кг подсовывать, когда достаточно одного пакетика? Образец есть?

  Юрий поднялся, подошёл к вешалке и достал из кармана куртки пакет, в котором лежала плотно замотанная скотчем упаковка зелья.

  – Пойдём-ка в кабинет! – Оставил на столе пакет тесть и, они поднялись в верховья дачи.

  Дом был хороший, тёплый, двухэтажный. Он отличался от остальных тем, что вершиной его была высокая и островерхая башенка. Это и был кабинет в двадцать квадратных метров и с окнами на все четыре стороны. Поэтому он очень хорошо освещался со всех сторон и тени, практически, но не всегда, отсутствовали. Да и виды были во все стороны далёкие.

  Вьюрков посмотрел во все четыре окна и подозвал его к самому маленькому, у входной двери.

  – Гляди туда! Вон распахнутые покорёженные ворота, высокий, но уже ободранный забор, где через прорехи виден участок.

  – И что? Недострой какой-то!

  – Этот недострой построен на месте... по сравнению с моим домом, дворца. Там обитал прокурор из Сибири. Потом этот дом взорвался и сгорел. Из прокуратуры его попёрли. Прокурор продал больший кусок участка богатому новому нерусскому, а себе воздвиг маленький брусняк. Видишь вот тот холмик снега?

  – Я думал это развалины снежной крепости.

  – Домик сгорел. Нашли труп и пистолет одного из инкассаторов, как раз улетевших в командировку в область, где тот раньше прокурорил. Какой вывод?

  – Не по уровню взял?

  – Может и так. Но он устроился в наш ЧОП и оказался очень хорошим юристом. Быстро и правильно вопросы решал. Я, думаю, он зарвался и взорвался. Не хотелось, чтобы у нас так же было.

  – Я поэтому посоветоваться и приехал. Мы хотим уничтожить этот непотребство.

  – Непотребство смотря с какой стороны смотреть. Сколько у вас там кило?

  – Мы не взвешивали. Надо было быстро реагировать. Несколько кг!

  – Усредним. Пусть буде пять. Сколько стоит грамм в опте?

  – Мы не знаем.

  – Если в Москве, пусть десятка в рознице, то тогда пятак в опте. Пятью пять – двадцать пять. Миллионов. А, возможно, и больше. Если без прокурора, а он нам вообще не нужен, то неплохо получается, на душу населения. Мне сорок, а вам, на троих шестьдесят процентов. Как вы между собой поделите, это ваша забота. Надеюсь, не публично и без жмуриков.

  – Как скажете, Роман Дмитриевич!

  – Даже торг не устроишь?

  – Какой торг при ликвидации? Мы хотели уничтожить!

  – Своей долей со своей женой поделишься. Ей надоело всё время выпрашивать у тебя машину. Хотя признаю, что так удобнее. Она не будет твою машину холить и лелеять, но хотя бы беречь! А вот над своей трястись станет. Автокредит я ей обеспечу.

  – А можно я, к её машине, вообще отношения иметь не буду?

  – Когда она выберет себе тачанку, деньги, скажешь, от меня. Я принимаю твои сомнения. Раз её машина, пусть и крутится сама, а не тебя грузит. Жди звонка и указаний. Вызвать водителя или сам?

  – Я поэтому на служебной и поехал.

  – Логично. Чтобы ты и твои дружки понимали. Я не крыса. Ты это знаешь, но и они пусть это примут как данность. Мы все рискуем. Я больше всех. За сколько смогу, за столько и толкну. Здесь временной фактор имеет значение.

  – Мы только за! Я, хоть, спать по ночам буду! Кошмары замучили.

  – Знал об этом, но не знал отчего.

  Вьюрков основательно подошёл к продаже доставленного, теперь уже Кондуковым, товара. Ничего не сказал, просто унёс пакет и закрыл ворота. Все пакеты и пакетики вскрыл, порошок тщательно перемешал в миксере и проверил на чистоту несколько доз из разных мест кучи наркоты. Только потом взвесил. Примерно восемь кг. Два-три грамма гуляют туда-сюда. Упаковал в большие пластиковые почтовые посылочные конверты. Сложил в пластиковое мусорное ведро и накрыл крышкой. Только после всего этого начал выяснять на кого лучше выйти и не промахнуться с первого раза.

  Так или иначе, проще, удобнее и результативнее встречаться со средним звеном структуры – Маратом Башировичем.

  – Если бы я сказал, что удивлён, то соврал бы! – Сразу сказал тот после рукопожатия. – Поражён, это более точное понятие. Что привело вас в наши отроги? И чертоги тоже!

  – Ваш зонтик и зонтик над вами. В чём сюжет? – Поставил ведро, и только потом сел в кресло Вьюрков. – Некоторым шустрым мальчикам, чтобы лишних вопросов вам мне не задавать, мальчики для меня, все кто моложе шестидесяти лет, понадобился кредит на покупку в Мексике авокадо.

  – Наличкой.

  – Да. Дело в том, что на авокадо в штатах бум! Мексиканские картели перешли на его переправку через границу. Выгоды больше, чем от наркоты. Всё легально: логистика, оплата, прибыль больше и быстрее. Тут ещё неурожай и цены на авокадо подскочили. Почему наличка? В Мексике на поставки авокадо заключают только долгосрочные контракты по средним ценам. Если мелкая, разовая партия, то налик. Никто им сразу два ярда не даст. Надо же в поставках отработать каждый шаг. Сначала на мелочи, чтобы по крупному не провалиться. Я за них поручился. Как обычно один процент от всего кредита. Они привозят первую партию, продают, гасят первый транш и выдают мои комиссионные. Дальше не моё дело и я отхожу в сторону. Я свёл, моё дело на этом закончилось. Кокаин на момент их пребывания в Мексике упал в цене. Вот когда они привезли его сюда, то только тогда поняли, что все пути ведут к вам. Предложили мне реализовать данный товар, расплатиться с кредитором и оставить свою долю.

  – Молодые сыкуны?

  – Я бы сказал осторожные. Они же не знали про зонтики там, а узнали здесь. Не захотели составлять конкуренцию, а значит и не попадать под неприятности.

  – Сколько тут?

  – Почти что восемь. Я взвешивал на рыночных весах. Гуляет стрелка.

  – За сколько?

  – Сорок кредиторам и мне двадцать.

  – Пятьдесят на всё.

  – Мне десятка погоды не сделает, тогда я лучше откажусь и от мальчиков и от порошка.

  – Пятьдесят пять.

  – Почти согласен. Эти минимум для меня. Пятьдесят шесть.

  – А что лям сильно погоду сделает?

  – Это только для того, чтобы другие знали, что даже при форс-мажоре я до минимума не опускаюсь.

  Марат Баширович не ответил, но руку протянул. Вьюрков пододвинул ногой ему ведро. Тот снял крышку, достал один пакет и пару раз подкинул в руке.

  – Если чистота соответствует, то тогда я за...

  – Поверяйте прямо сейчас. Деньги закажите в долларах, пока их приготовят, тоже не мало времени уйдёт, а мне ждать некогда.

  – Какой тут уровень?

  – Я не знаю, поэтому полностью доверяю вам. Это не моя зона компетенции.

  – Тогда чай, кофе или...

  – Я привёз свою самогонку. Как чистую, так и настоенную. После того, как отведаете, станете моим клиентом.

  Марат Баширович встал и жестом руки показал куда идти. Вьюрков подхватил сумку, которую он поставил у вешалки и прошёл с ней в другую дверь, тщательно её закрыв за собой.

  Из-за плотной шторы вышел Пётр Кондратьевич, торопливо засовывавший пистолет в наплечную кобуру прятавшейся под левым лацканом пиджака.

  . Его зять там следственным заведует.

  – Я знаю. В совпадения не верю, но может быть то, что не может быть.

  – Тебе не кажется странным, что у нас восемь пропало, и тут объявилось?

  – А вот мы сейчас и проверим. Если мука, то от нас, если нет... да всё равно откуда. Он нас спасает. Я был готов и больше отвалить и он это понимал. Вот, что значит старшее поколение. Принципы! Почти что полтонны потеряли в Аргентине, в Порше полсотни! Одни расходы. Товар заканчивается, а такое свято место пустым не останется – другие появятся, а нас на задворки.

  – Или война!

  – Или война! Что лучше? Закажи баксы... девять упаковок. Прямо здесь проверить каждый пакет. Специально упаковано, чтобы иглой можно проколоть. Сколько я его знаю как сводника, ни разу не попался и никто на него не наехал с обидой. Вот так бы нашей власти честь блюсти! С такой властью, значит с нами, и враги не нужны! Сами всё поколотим и уничтожим. Другой бы послал этих мальчиков, а он не только свою копейку выгрызает. Не в первую очередь для него интересы клиентов, но во вторую точно могут быть.

  – Пётр Кондратьевич? – Удивился Свельев, когда тот вошёл в ресторан и направился к нему.

  – Да, вы не ошиблись, это я! – Пошутил тот. – Мы приняли решение возвернуть вам половину, того, что вы уплатили за задержку. Пересылать не стал, привёз лично. Сами знаете как теперь. Лучше потерять время, чем деньги, по которым ты не сможешь объяснить их происхождение. – Он протянул пакет. – Кроме того, у меня просьба личного характера.

  – Не ошибусь, если скажу, что портвейн!

  – Провидец?

  – Не вы первый, кто подсел на него!

  – И, не последний, надеюсь! У супруги день рождения. Она, после моей похвальбы, хотела угостить своих подруг. Два флакона! Я заплачу! – Пётр Кондратьевич полез в карман за деньгами.

  – Могу, только одну и то в подарок вашей супруге! – Улыбнулся Свельев. Он ожидал худшего, а тут контакты начали укрепляться. – У меня, на нынешний момент, всего-навсего осталось три.

  – И на этом спасибо.

  – У меня для вас есть две новости. Первая! Жена Шальных купила «Лексус», как она говорит на папины деньги. А он же пенсионер!

  – Это мы знаем, даже откуда деньги взялись. Вторая?

  – Можно сказать, что я провёл эксгумацию трупа Гусыгина, но это не так. Добился негласной проверки изъятых материалов из его тела на ДНК. Это не Гусыгин.

  – В этом мы не сомневались. Проверили ваше предположение. Перевозили подобный Порш на трейлере в Новороссийск. Немного погодя, Гусыгин несколько севернее, попал в аварию, где благополучно для себя скончался.

  – Зачем туда, а не оттуда?