Текст книги "Кому покой не снится (СИ)"

Автор книги: Эдуард Ларин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

  – Долго вам срать придётся! – Потирая, ушибленные колени, ответил Шальных и отключил запись. Кнопка была укреплена изнутри крышки стола. – Сами признались. Штрафом вы не отделаетесь и арестом на полгода тоже. Нам же расследовать придётся. Не нам, так нашим. Пять лет минимум. А если при обследовании у него сотрясение – десятка. Я вас не запугиваю, а информирую. В любом случае вы уже не мэр!

  – Похвально. Классная ловушка. А с виду один вобла, а другой жирный карась! Ошибся я в вас ребята. Чего хотите?

  – А вы чего? – Шальных переместил в кресло Кондукова, а сам сел рядом с мэром. – Свидетелей полный вагон и им рот не заткнёшь.

  – Так что с Поршем?

  – Его же ещё в пятницу забрали! – Постарался еле вымолвить Кондуков и пододвинул дело к сидящим напротив. – Я его сам загонял на платформу.

  Свельев и Шальных чуть не столкнулись лбами, прочитывая бумаги в деле и принесённые мэром.

  – Оху...эть! – Сказали они хором и посмотрели друг на друга.

  – Вы же уже забрали! Как его можно второй раз требовать! – Шальных подозрительно посмотрел на мэра.

  – Опять? – Но возглас Свельева уже был не такой негодующий как ранее.

  – Что опять? – Не понял Шальных.

  – Так он из-за этого не только меня, но и монитору даже досталось. – Кондукову надоело ворочать языком вроде как в развороченном рту. – Пойду я. Скорая уже должна... если на носилках...

  – Вы ему в челюсть, а он вас пытается выгородить... – Укорил Шальных Свельева. – Пишите заявление, что, как, чего. Я сам проведу расследование. Мы же были против перевода, а вы надавили на верха, а влепили нам! Если не вы авто забрали, то кто? Что в ней такого? Её не задвинешь никому! Прожорливая и очень заметная. Тогда что в ней такого, что не знаем мы?

  – Это последнее, что осталось о сыне! Кто-то прямо... запись выключи.

  – Выключил.

  – Не спроста эти жу-жу! Кто-то хорошо меня просчитал и подставляет на элементарном. А машину сразу сожгли. Кто же метит на моё место?

  – Это не по нашей компетенции. Кондуков уже не сможет заниматься вашим делом. У вас же связи в области есть? Пусть себе дело гибели вашего сына забирают. Никто из наших, если даже я заставлю, пальцем не шевельнёт.

  – А что, были намётки?

  – Это надо было у Кондукова спросить. Никто предположения выкладывать не станет. Если не улики, так косвенные факты надо собрать, чтобы обозначить главное направление.

  – Я правильно понимаю, что вы не хотите меня свергать?

  – При всём негативе, что из вас прёт, к вам уже привыкли. Вопросы вы решаете и не тянете с их решением. Вон Кутьёва заменили, и что с полицией творится? Так что незаменимые люди есть. Но для этого работать надо не только на свой карман и своих холуёв, но и на общество! У вас как-то получается. С народом тоже делиться надо, а не обирать их до рваных носков, а потом презирать за это.

  – Я пойду? Ничего я писать не буду.

  – Тогда дело можно закрыть. Я не знаю, какие из этих бумаг фальшивые, может и те и другие настоящие, но вы привезите с пятничной датой, а эту, что вы получили на сохранение, я подошью в дело. Тогда оно станет недоразумением.

  – Я случайно задел локтём монитор, а тот ударил этого...

  – Да, Кондукова.

  – Вот оно зазнайство всемогущества. Знал бы, что вы такие, проблем меньше, а денег больше. Пачка сигарет устроит?

  – Мы не курим!

  – Такие и не курят, а хранят. Сколько их в пачке?

  – Тогда это достойно! – Кивнул Шальных.

  – Через час новые документы пришлю!

  Свельев не стал пожимать руку, устало встал, медленно развернулся и вышел из кабинета.

  2.

  Сотрясение мозгов Кондукова подтвердилось. Только не от удара, а от падения, но об этом знал только сам следователь. Шальных поехал его проведать.

  Тот лежал с открытыми глазами и не шевелился.

  – Умер или ещё нет? – Поинтересовался Шальных.

  – На точке медитирую. Пытаюсь визиализировать наше будущее.

  – Ну и как визуализация идёт? После "з" "у", а не "и"!

  – Мутное будущее, никак не разберу, кто там и где мы!

  – А что Свельев насчёт сигарет говорил?

  – Каких сигарет?

  – Через сигареты завуалировано взятку предлагал.

  – Не знаю. Не знаком с таким прикидом. Сиги в тюряге – валюта, но она может быстро превратиться в дым и пепел. Не вяжись с ним. Подставит. Ты лучше своего друга прокурора про него расспроси, он же местный. Когда тебя из Москвы перевели к нам начальником, я уже почти три года отбабахал, если помнишь. Все считали, что ты там накосячил и тебя отправили в ссылку, поэтому старались держаться в стороне.

  – Кроме тебя!

  – Кроме меня. До твоего прихода, примерно за пару лет, я вёл дело одного сидельца. Он у прораба работал.

  – Я ещё и прорабов здесь должен знать?

  – Зачем всех? Достаточно одного. Напоминаю! Своего друга прокурора спроси. Он же местный.

  – Суть того дела в чём?

  – Наверно ещё существует маленький городишко между Пермью и Кировым. Там было несколько поселений, в том числе и зона, которую воткнули между ними и назвали городом. Кроме леса там ничего нет. Сейчас, может, и леса нет. Железная дорога со станцией в трёх км. Жили там два друга, за одной партой сидели. Школу как-то закончили. Один в ПТУ пошёл и чему-то научился. Второй считал себя достойным лучшей участи, поэтому мало, что умел, знал, но хотел многого. А многого, через чур много, даже если, малого в этой глуши нет. ПТУшник на промыслы где-то в Сыктывкаре, вахтовиком заделался и зарабатывал хорошо. Женился. Денег скопил и купил квартиру в кирпичном доме, где в своё время начальство зоны обитало. Не центр, но рядом. Дружбан его стал к его супруге подкатывать и захаживать. Понтов полно, а толку никакого. Залетела она от него, как раз перед приездом мужа. Надо сказать, что пара поездов туда-сюда на Севера, да утренний пригородный поезд в Киров и обратно вечерний. Кто мог, работал в других местах. Артём, который ехал с промыслов, кроме денег, тащил ещё кучу банок тушёнки, сгущёнки, не съеденными на работе.

  Поезд почти на два часа опоздал из-за заносов пути снегом. Поэтому он ждал на станции прибытия пригородного поезда. Тогда появлялся автобус и бомбилы.

  Витёк, его дружбан по школе, неожиданно узнаёт, что Люся, жена Артёма, беременна. Муж сегодня приезжает, надо что-то делать, пузо уже заметно. Парня четыре месяца не было, а они как-то зачатие прохлопали. Надо вещички собирать и перебираться к нему. Тот же ей постоянно уши чистил, тем, что он в шоколаде, не то, что её муж – работяга.

  Весь шоколад был в том, что его семья жила в бараке, переделанном в жильё. Поругались, он её двинул. Она стукнулась и концы отбросила. Соседи, думали, что Витёк муж, поскольку он постоянно торчал у неё, а не где-то. Чтобы замести следы, он поджёг квартиру и ушёл.

  – Долго ты мне этот роман пересказывать будешь? Надеюсь не Лев Толстой его писал? Сюжет и покороче давай!

  – Тогда ты сути не поймёшь. Терпи! Я вон, терплю, а тебе через силу говорю! – Слукавил Сергей. Отлежался и всё прошло.

  – Давай дальше, и быстрее!

  – Пожарные подскочили быстро. Обнаружили труп, вызвали ментов, те опросили жильцов. Те сказали, что видели мужа, уходящего после ссоры, а потом пожар начался. Чтобы ты сделал?

  – Дороги перекрыл.

  – Вот и они. Гаишники на дороге, а опера на вокзал рванули, потому что через полчаса дальний поезд на Севера идёт, хотя и у них не слишком юг. На вокзальчике уже муж сидит на тушёнке. Под ручки и в каземат. Муж? Муж! Куда собрался? Только приехал, вот билет. В расписании поезд два часа назад прошёл. Какой вывод? Приехал, кокнул жену и пытается смыться, набив сумку жратвой. Считай дело по горячим следам раскрыто, признание только надо! Как не мутузили – не признаётся, а уже доложили. Очная ставка с жильцами провалилась – не тот муж! Нашли того, но убийцу решили не менять, деньги стырены, тушёнка съедена. Витьку быстро объяснили, не хочешь сам сидеть, топи друга. Тот стал ключевым свидетелем, мол постоянно ссорились с супругой, поэтому вахтовиком заделался, а он – Витёк ходил её успокаивал, лампочки вкручивал, полочки вешал. Она хотела уйти от изверга, но не успела.

  Так что Артём получил свои двенадцать лет. Отбыл от звонка до звонка. Один из ментов, каким-то образом, его квартиру захапал. Артём вернулся, а тот, уже не мент, но послал, объясняя, что ещё законопатит на столько же. Это было последней каплей. Считай вся жизнь прошла мимо. Ни семьи, ни детей, ни жилья. Родители тоже померли, обписались везде, но все уровни их посылали. Органы не ошибаются, если пердят иногда, но это только от усердия. Потом бывший мент пропал. Только через год нашли его скелет, привязанный к дереву, с переломанными костями, на муравейнике. Вот теперь мы переносимся сюда.

  До тебя, даже до меня, Артём, по чьей-то тюремной рекомендации оказался здесь. Его приняли в бригаду прораба, в которую, было сложнее попасть, чем в ФСБ. В бригаде он отвечал за порядок. Он не терпел предположений, оговоров, а требовал только фактов и улик. Сам понимаешь, что в этом отношении, он был лучше и тщательнее чем мы. Руководствовался не законом или понятиями, а справедливостью. Его даже прораб опасался. Однажды Артём встретил Витька, который тоже перебрался к нам. Может не случайно встретил, а нашёл, потому что искал. Витёк не узнал его. Он женился, раздобрел, детей завёл. Жизнь наладилась. Машину, хоть и тарантайку, но купил. Бомбилой заделался. Приехал домой на обед, вздремнул чуток и поехал дальше бомбить, а у него в доме, который он снимал, газ взорвался. Все родные на тот свет отлетели.

  Экспертиза показала что газ шёл, но не горел. Получалось что Витёк, случайно всю свою семью по неосторожности укокошил. Вину он признал и поехал отдыхать, потому что хозяин дома ему финансовые претензии выкатил. Отсидел, вернулся. Тут к нему Артём и пожаловал. И объяснил, кто и как газ взорвал. А после мастерком всё тело Витька наковырял, изрубил.

  – Откуда ты всё это знаешь? Он сам рассказал?

  – Он явку с повинной сделал.

  – А прорабом был Свельев?

  – Каким прорабом тот был на восходе новой России, тебе Мазанин поведует. Ладно, иди, а то я устал что-то.

  До прокуратуры из следственного добираться было легко. В коридор и налево. Николай был на месте, сразу принял, отодвинув все дела.

  – Хорошо, что зашёл! – Обрадовался Мазанин. – Я к тебе больше ни ногой! Насчёт прораба, позже. Я тебе расскажу, как сначала я здесь оказался, а потом ты.

  – А я тут причём?

  – Вот и узнаешь. Закончил универ и отправили меня к чёрту на кулички, где заканчивается тайга и начинается тундра. Тамошнее лето, как теперь у нас зима. А там и летом если не в шкуре ходишь, то в шерсти. Из развлечений охота и рыбалка. Ни то и ни другое меня не привлекает. Снегоход выручал, когда светло бывало. Понял я, что если и умру, всё равно целым навсегда буду. В вечную мерзлоту закопают. Ни родственников ни друзей, кто бы помог вырваться из царства вечного холода. Неожиданно меня отправили в Москву, какие-то улики отвозить. Может это и не улики были, а моржовая кость, бивни мамонтов, не знаю. Понял, что это мой единственный шанс, ну и приболел малость, чтобы узнать, как вырваться из этой безнадёги. Дали мне наводку на одну птичку-невеличку. Сидела она на нижней ветке, ну а крупные хищные птицы на неё почему-то с тревогой поглядывали.

  – Вьюрков! Угадал?

  – Да, твой тесть. Я тогда не понимал, чего его опасались и до сих пор тоже, хотя я об этом давно не думаю. Вычислил, где он будет, засел в засаду и, когда он появился, подошёл к нему со своей нелепой просьбой. Он выслушал, только кивнул и пошёл дальше. Я понимал, что это была наивная и навязчивая идея, но, по крайней мере, я хотя бы попробовал хоть что-то изменить. Прошло полгода и меня отправляют на историческую родину. А ещё через три года стал прокурором города. Я сначала не понял, откуда такая милость, но потом всё встало на свои места. Роман Дмитриевич всегда умел смотреть вперёд и просчитывать ходы. Ему здесь достался дом с большим участком. Большую часть участка вместе с домом он продал, на эти деньги построил тот, в котором вы сейчас живёте.

  – Да земля не стоит, сколько дом!

  – Может помог кто?

  – А вы контролировали процесс?

  – Точно так. Затем прислали тебя начальником следственного.

  – Так это вы мой ангел-хранитель?

  – Твой ангел-хранитель – тесть! А я лишь его рука, но не лишняя. Правда ведь, что здесь жить лучше, чем в Москве?

  – Поначалу я обиделся на него за эту ссылку, только потом понял его великолепное решение. Из провинции все лезут в Москву, затаптывая друг друга с кошёлками денег. Дорос бы как-нибудь до высокой должности, но какой ценой? Подстава за подставой, а берегов уже не видишь, чувствуешь в своём водоёме комфортно!

  – И тебя ловят!

  – Иногда даже без наживки. На пустой крючок.

  – Да, там война миров! А у нас здесь, пока, тишь и благодать. А теперь про прораба.

  Свельев успел стать прапором-прорабом в стройбате, как их ликвидировали. Он перешёл на аналогичную должность в Строймонолитпром. Причём для своих участков бригады формировал сам. О подрядах тоже сам договаривался. Фирма была только оболочкой. Местные ОПГ наезжали и, он не сопротивлялся, только те, кто наезжали – как-то быстро исчезали. Я думаю, для бандитов фундаменты зданий стали надгробными плитами. Бандиты воевали друг с другом, а он строил. Неожиданно и незаметно всем строительством в городе стал заниматься Строймонолитпром. Апофеозом стал захват городского рынка. Город провёл тендер на строительство ограды вокруг него и павильонов внутри. Денег выделил недостаточно, так что прораб вложился в оградку. Это я называю оградкой. Мощное сооружение, в одни ворота въезжают, через другие выезжают. На входах охрана. В виде строителей в касках и с лопатами и мастерками в руках. Как будто чего-то доделывают. Город разрешил брать часть выручки с рынка, для погашения долга. Братве, такой расклад, не понравился. Они же привыкли сами ходить по рядам и башлять с продавцов. Раз набашляли, а выйти им не дали. Лопатами отдубасили. На второй раз ломами все машины разбили. Потом начали ездить по квартирам и вылавливать остальных бандосов. Вытаскивали во двор и на глазах у всех били, чем попало.

  – А милиция, что...

  – А что милиция? Им лучше один хозяин в городе, чтобы проще вопросы решать, чем куча. Шпана сразу с улиц пропала. Залётные перестали появляться. Их сразу при появлении сдавали. Потом действующий мэр назначил прораба своим замом. В городе воцарил порядок с дорогами, ремонтами, детскими площадками. Свельев закончил какой-то институт управления и его выбрали мэром. Те, кто помнил его прорабом, до сих пор так называют.

  – А теперь-то что за наезды на него?

  – Это ещё не наезды, но времена меняются и за ними надо успевать, а он уже не успевает. Вот и дёргается. Я думаю, и не успеет, потому что не может. Ходят слухи, что он преемника ищет. Он не Путин, близкому кругу тырить не позволяет. Потому что близкого круга нет. Заставляет создавать бизнес и платить налоги. Многих кривил такой подход, но оказалось, что честным быть выгоднее, если это правило для всех, а у нас в городе для всех, а не только своим всё, а другим ничего.

  – Почему?

  – Потому что других нет. Из-за того, что кругом, все свои.

  – Ну а мне-то что с его пропавшей машиной делать?

  – Правильно поступил. Есть у него Порш или нет – это проблема Свельева. По бумагам она у него.

  – Вы верите, что этот Кайенн ему дорог как память из-за сына?

  – Вера – удел тупых и недалёких, даже патриарх, в первую очередь, бизнесмен. Остальные оперируют фактами, создают условия, решают, а не надежду умоляют! У него только внешний антураж другой, а внутри он такой же, как и все.

  3.

  Свельеву уже было не до проблем города. Он приехал на штрафстоянку. Внешне он выглядел обычным, но из него пёр такой беспощадный посыл гнева, что те, кто его ощутили, постарались спрятаться. Только директору нельзя было уйти с боевого поста.

  – Молодец! Хорошо меня наябал! Зачем?

  – Что и за чем? – Удивился Жамнов, директор предприятия владеющего стоянкой.

  – Тоже, как и следаки в непонятки будешь играть?

  – Борис Михалыч, прежде чем наезжать и наказывать, может суть объясните? А то вы как ФСБ! Они обвиняют в раскрытии госсекретов, но каких не сообщают, потому что список всех тайн тоже засекречен!

  – И ты к Кайенну отношения не имеешь.

  – Все бумаги, что вам надо оформлены... вам что, их не передали?

  – Да что же это такое? – Свельев, понял ещё в следственном, что и штрафстоянка не причём, но докопаться до руды было его правилом. – Этот номер твой? – Он ногой прочертил на снегу буквы и цифры.

  – Мой! – Ещё больше удивился Жамнов. – И что?

  – Где он?

  – На эвакуаторе! Вон, под снегом стоит.

  Они подошли к «Газели» синего цвета. Жамнов сбил снег с бампера. Номер был несколько помят, а пластиковый бампер не только в трещинах, но и с хорошей дырой.

  – На приколе?

  – Да! У него и радиатор, ходовая...

  – Чего не чините?

  – Ждём не нужный хлам, чтобы с него снять!

  – Долго ждёте?

  – С первого снега. На блок наскочил. Посчитал за сугроб.

  – Документы переделай на пятничные. Сам, лично отдай начальнику следственного, Шальных. Смотри не перепутай.

  По дороге к «Соболю», который считался персональным авто мэра, Свельев успел сделать пару звонков. Сбор необходимых людей был объявлен в ресторане «Скатерть-Самобранка». Сокращённо – СС. СС был штабом прораба, со всеми вытекающими, в том числе сокращения, функциями и помещениями. Скатерть – саван, а бранка, не только брань в современном понятии, но и в древнем – изначальном.

  В прежние, очень лохматые времена, перед началом битвы всегда обзывали и оскорбляли стоящего напротив врага, а потом уже без мордобоя и убийства, хотя и сейчас этакое не редко происходило.

  Мозг требовал усилий и был вяловат, требовалась хорошая подпитка в виде хорошего завтрака. К тому же еда успокаивала, а долгое жевание пищи позволяло сформулировать мысль коротко, но точно.

  Задачи были поставлены и сотрудники, отойдя подальше от стола, начали по своим средствам связи, раздавать команды. В первую очередь отсмотреть все, что попало на городские видеокамеры.

  Свельев несколько раз отсмотрел погрузку с площадки у ОВД. Эвакуатор был белого цвета. Водитель, похож на киргиза. Кондуков сам загоняет авто на платформу, потому что, судя по жестам, киргиз отказался. Следователь заходит в дежурку отдаёт бумаги и уходит в темноту. Устал или лень было обратно тащиться к себе с несколькими листами бумаги. Вроде бы... но что... что-то тревожит...

  Авто мелькнуло ещё один раз у заводоуправления. Водитель один и курит, поэтому через стеколо, а ещё и дым лицо не очень разглядишь. Всё. Такого не бывает, чтобы больше ни разу в городе не попасть под тупой взгляд камеры. Значит отвезли Кайенн недалеко. За стоянкой завода почти три сотни гаражей, как капитальных, так и самостроев. Кто-то приглядел для разборки? Бывший хозяин забрал, у которого тачкист отжал Порш? Тогда и его гибель не случайна. Чем глубже копаешь, тем больше вопросов и меньше ответов.

  По базе нашли единственный белый эвакуатор, но с него сняли номера, а хозяину срок впаяли. Сейчас пытаются узнать, где тот его держит, если ещё держит. Тут ещё, походя, надо посмотреть, как улицы чистят, ночью снегопад не хилый был. Снег в сторону можно только с дороги сдвинуть, так его ещё и вывезти надо. Город не позволяет вожжи опустить. К обеду может ещё что-то прояснится. Свельев вздохнул и поехал выполнять обязанности градоначальника.

  Обедал в штабе, когда пришла весточка что искомая «Газель» должна была бы находиться на стоянке у бывшего ДК «Кирпичник». Он был построен сразу после войны, ни разу, как следует, не ремонтировался и, спустя, почти семьдесят лет, сгорел. Местные жители, недолго смотрели на руины, а потихоньку разобрали на кирпичи для собственных нужд.

  В основном этот кирпич шёл на пол в железных гаражах и «ракушках». Кирпичный завод скончался гораздо раньше. Свельев немедленно отдал указание своему заму по ЖКХ прислать к ДК уборочную технику и пару рабочих с лопатами.

  Когда мэр появился там, его уже ждали. Оказалось, что стоянку регулярно чистят, но в последнюю очередь. Раз приехали вне плана, пусть снег убирают. Отсюда снег не вывозили. Насыпали кучку и сдвигали в руины. В самом дальнем углу стояла засыпанная снегом перевозка.

  Следы авто, до утра находившихся здесь, показывали, что снег не помеха, чтобы перемещаться по стоянке. Свельев в полуботинках не стал спускаться, а смотрел через раздвинутую дверь, как рабочие откапывают перевозку.

  Полуспущенные шины, незапертые двери, вырванный замок и стыренный аккумулятор показывали неучастие данного авто к похищению Кайенна. Мэр махнул рукой и сам захлопнул дверь за собой.

  Гаражи за заводом надо протрясти, хотя бы для очистки совести, но вряд ли там найдутся хотя бы останки Порша. То, что он переводит авто от полиции к себе, знало немного, но и не мало людей. Может быть и так, что убийство сына и угон Кайенна звенья одной цепи?

  А что сразу авто не взяли? Не логично как-то. Вспугнули? Возможно, боялись попасть под камеры бизнес-центра? Теперь и к следакам не обратишься, чтобы проверили его догадки. Шальных, хоть и блатной малый, но от лукавой взятки, обозначавшейся как через сигареты не повёлся и отказался. Каждое событие всё хуже и хуже. Вроде бы уж после смерти сына..., но нет. На пустом месте ещё проблемы нарисовались. Часы тикают, время идёт, надо что-то предпринимать, а предпринять ничего нельзя. Закопаться в норку? Так и норы давно нет! Да и деньги-то – тьфу! Но не по нынешним временам и эти гроши неплохие. Взял всего десять процентов за доставку, чтобы сын в Лондоне на безденежье не горевал, а тут такой облом: ни сына, ни денег, ни кокаина! Если другую наркоту можно и герычем или синтетикой заменить, то кокс элитное баловство. Кокс может заменить только кокс ещё более лучшего качества. Не выгнал сына в конце августа в этот захолустный Лондон и вся жизнь заскрипела по другой колее. А так бы он сам себе эквивалент денег привёз бы с собой!

  Поехал в мэрию, по пути обозревая, как идёт уборка снега. На Веерной улице несколько зевак смотрели за тем как нагружают самосвал снегом. Приказал остановиться, вылез из салона и подошёл к зевакам. Поздоровался и поинтересовался не тревожит ли ночная уборка свежего снега, справляются ли УК с уборкой дворов, есть ли замечание и предложения к городским структурам. Внимательно выслушал и записал в блокнот. Не успел загрузиться в «Соболь» как к нему подошёл невзрачный мужичёк в кожаной зимней кепчонке с опущенными меховыми краями.

  – Здравствуйте Борис Михалович! – Вежливо поздоровался он. – С кем это вы обсуждали насущные вопросы города?

  – Не поверите Пётр Кондратьевич – с властью!

  – Если они власть, то тогда вы кто?

  – Я их слуга. Это народ, избиратели. В отличие от других славных мест, у нас до сих пор прямые выборы.

  – Зачем вам этот геморрой? Неужели за вас голосуют лучше, чем за Путина?

  – Путин далеко от их проблем. Поэтому они голосуют за меня, а не за него, он им тоже до лампочки. Они живут здесь и сейчас, а не в светлом будущем, как когда-то нам обещала Советская власть, а тем более Путин, который ничего не обещал. Поэтому даже если они и голосуют за него, то только из-за меня, а не из-за него и его дела! В стране много проблем, а дел, по решению их – нет.

  – Как нет? Да он же...

  – Вот именно! Он же! А остальные ничего не решают, скоро докатимся до того, что он не только будет лекарства распределять, но и продовольствие! Он создал такую вертикаль власти, которая должна бы работать на него, а в натуре, получается что он как раб на галерах впахивает на неё. Не на страну, не для народа, а для этой вертикали! Для кучи холуёв, воров и бездельников. Надо эту шушеру что вокруг него окопалась и называет себя элитой, властью, холуями отправить строить дорогу из Магадана в Хабаровск. Люди сами начнут решать, пусть с ошибками, но стране это всё обойдётся гораздо дешевле. Как говорил сантехник: систему менять надо! Плохая вода именно из-за этого, а не из-за того что её плохо чистят!

  – Вы западник-либерал. Зачем?

  – Затем, что от воли народа зависеть лучше, чем от расположения начальства.

  Вон, в Московской области, маленький город Истра, туда область поставила очередного главу, который рулил в соседнем районе. Там прокуратура нашла в его действиях немало интересного для себя. Тот и на новом месте стырил полбюджета и смылся в неизвестных краях. Кто виноват? Поэтому у нас и дороги с дворами чистые, мусор вовремя вывозится, шпана на улицах не показывается. Три поликлиники: взрослая, детская и стоматологическая в одном месте. Не надо по городу бегать, хотя он и не очень большой. Недавно только за полтинник перевалили. Больница вместительная и медперсонала хватает, потому что город их стимулирует. Родители довольны и садами со школами. Но то, что сверху сбрасывают на места, больше напоминает непереваренное дерьмо с их оптимизациями, отчётностями и безответственностями.

  – Неужели вы воплотили «Утопию»?

  – Утопия утопилась, а мы не только живём, но и развиваемся, хотя очень тяжело. Так вы о чём здесь?

  – Всё о том же. Выражаем вам свои соболезнования, в связи с гибелью сына, но вопрос не решён до сих пор. Мы несём убытки. Так что вам придётся доплачивать за задержку.

  – Доплачу. По этому вопросу я уже не возражаю, но зачем вы машину с товаром забрали?

  – Мы?

  – А кто? Кто знал, где товар? Как только я продавил вопрос о передаче мне Порша, его увезли от ГУВД в неизвестном направлении. Вы думаете, что я езжу по улицам и за порядком слежу? Город перетряхиваю. Сейчас гаражи за заводом шмонают. В камере перевозка только раз засветилась. Есть версия, что её загнали в фуру и вывезли.

  – Какие невероятные ужасы вы сообщаете!

  – Это вероятный ужас. Невероятный в том, что следователь, почти добрался до товара.

  – Как это?

  – На волосах сына и в салоне авто были обнаружены следы кокаина, а в организме нет.

  – А почему он за этот явный признак не зацепился?

  – Он убийство расследует. Может посчитал, что кто-то в Кайенне, нюхнул и слегка просыпал.

  – Сынуля ни-ни?

  – Травка, как и в Лондоне, колёсики, алкоголь, но не это. Откуда в нашей глуши такая роскошь?

  – Прямо печалька Борис Михайлович! Даже не знаю, что сказать. Необычный форс-мажор. Понятно, что здесь ни сбывать ни сами баловаться не будут.

  – Даже не в этом дело. Наглая уверенность. Документы почти похожи.

  – Как это почти?

  – Если рядом положить для сравнения.

  – Могу вас уверить, что такая наглая, но глупая акция не в наших интересах. Я могу ознакомиться с делом?

  – Не знаю.

  – Почему?

  – Следователю пришлось денёк, хотел сказать в морге... на койке в больнице с сотрясением мозга.

  – Опять почему?

  – Они не хотели отдавать авто. Для них это улика. Я надавил сверху. Уволокли у нас из под носа. Я не поверил, ну и...

  – А если мы пришлём к ним нашего адвоката?

  – Моих юристов, да и городских адвокатов, они знают, а вашего, за кого примут? Начнут думать и поймут, что не с проста я не заметил чужака в своём огороде.

  – Хорошо, пойдём другим путём.

  – Они предложили забрать дело о смерти сына в область.

  – Тупик?

  – Может и не тупик, но после того, как я... даже в тупике желания ковыряться, у них нет. На меня какая пени?

  – Два процента.

  – По божески. Сегодня вечером переведу.

  – Будьте здравы!

  – И вам не хворать!

  Свельев знал, что пришлют эмиссара для выяснения ситуации не столько со смертью сына, сколько с отправкой товара, а теперь и пропажей! Неделю он выиграл. Что толку? Нужен неожиданный и сильный ход, но пока все ходы не только слабые, но и плохие! Цунгцванг!

  4.

  Кондуков приехал на работу несколько позже и теперь поднимался к себе не на лифте, а пешком по лестнице. Между вторым и третьим этажом, неожиданно повстречался со своим начальником Шальных.

  – А ты чего так? Пешком! – Громко удивился Шальных.

  – Очередь в лифт! – Также громко ответил Сергей и продолжил уже гораздо тише. – Что случилось?

  – Я вчера, в очередной раз настаивал, чтобы дело о смерти сына Свельева забрали в область. Мне категорически не только отказали, но и устный выговор объявили. – Улыбаясь, словно он рассказывал свежий анекдот, ответил Юрий. – А сейчас позвонили и срочно потребовали. Нарочным!

  – А нарочный это я!

  – Ты прямо их мысли читаешь! Так что это будет, не просто сдал-принял, подпись, протокол! Минимум плотная и глубокая беседа.

  – Как ты научился строить обтекаемые фразы. Натуральный допрос и считаю, что насчёт кокса.

  – Может мы зря о нём упомянули?

  – Надо было экспертизу переделать?

  – Согласен. Тогда бы точно попались. Или эксперта убить, а архив сжечь. Как ты любишь!

  – Я не пироман. Огонь оперативнее и качественнее всего уничтожает улики. Ты же сам знаешь.

  – И создаёт новые. Ты это тоже знаешь. Так что не отступай ни на шаг от нашей версии. Кокаин не наша тема, в деле нет, раз в теле нет. На моей поедешь. Не только для солидности, но и улик много надо передать.

  – Так точно, будет исполнено.

  Раз есть повод прокатиться в областной центр, почему бы и нет? Просто так, от балды, туда не попрёшься, но раз там, оказался на халяву, можно и подзадержаться. Хотя чего он там не видел? Не по магазам же шляться? Точно такое же и в своём городе, а цены несколько ниже.

  В областном следкоме приняли радушно. Этим не столько порадовали, как настороженно удивили. Следователь, которому следовало передавать дела, в кабинете был не один. Он вяло полистал дело, перечитал список передаваемого имущества, пересчитал его и поставил подпись и пошёл шлёпать печать.

  – Как там у вас в городе? – Спросил второй обитатель кабинета, даже не представившись.

  – Как и везде. Идёт снег!

  – Проблемы с ним?

  – С ним, уже многие годы, проблем нет.

  – Я не это имел в виду. Как несанкционка прошла?

  – Спокойно! – Односложно отвечал Кондуков. Мало ли что это за тип.

  – Так спокойно, что не повязали никого?

  – Вы знаете или догадываетесь?

  – Наугад. Поподробнее можно?

  – Вы у нас были? Город представляете себе? – Тот отрицательно кивнул головой.

  – Чтобы было понятно, объясню. Наш город делиться на две неравные части. Старая, в обиходе называемая задняя, и новая – передняя. Если посмотреть сверху, то выглядит как овал с ножками в разные стороны. Эти ножки у нас называют слободки. После войны на окраине города нашли глину и построили кирпичный завод. Там работали сначала пленные, а потом зеки. Потом добавили зечек, они на швейке работали. Город устремился и начал расти в ту сторону и перешагнул через зону, потому что там, в нескольких километрах от города, проложили автомагистраль. В результате этого колония оказалась в центре города. Её вывели и на производствах стали работать вольнонаёмные. Глина, рядом с заводом, закончилась и карьеры стали копать в округе. Этот карьер подзасыпали песком и залили водой. Сделали зону отдыха. К ней примыкала площадь Ильича, сейчас называется площадью Героев. На ней самые известные люди города в виде бюстов. Памятник Ленину тоже остался. Вот там все и собираются. В первый раз собралось человек...полсотни, а может и меньше.