Текст книги "История США"

Автор книги: Эдуард Иванян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 40 страниц)

Платформа республиканцев обещала продолжение оправдавшей себя политики прошлых лет, торжествующе противопоставляла экономические показатели периода пребывания у власти республиканцев показателям периода президентства демократа Кливленда, но не содержала сколько-нибудь конкретных планов и предложений. Новая платформа была откровенно экспансионистской и протекционистской. Делегаты съезда единодушно утвердили кандидатом от Республиканской партии на пост президента Теодора Рузвельта.

Демократическая партия утвердила на своем съезде платформу, содержавшую дежурные положения (критику империалистической внешней политики, поддержку антитрестовских законов и т. п.), и выдвинула на пост президента нью-йоркского судью Э. Паркера, неизвестного в политических кругах страны человека. Выдвижение на пост вице-президента 80-летнего Г. Дейвиса из штата Западная Вирджиния не способствовало популярности Демократической «пары» среди американских избирателей. В республиканских кругах получила широкое распространение фраза в отношении кандидатов Демократической партии – «загадка из Нью-Йорка и развалина из Западной Вирджинии». Демократы не остались в долгу, назвав Рузвельта «не менее приятным джентльменом, чем те, которые топили корабли и перерезали глотки». Предвыборная кампания разворачивалась в полном соответствии с многолетними традициями внутриполитической борьбы в Америке.

Надежды демократов на то, что деловые круги США предпочтут Паркера, не оправдались. 8 ноября 1904 г. Т. Рузвельт был избран президентом подавляющим большинством избирателей, став первым в XX в. вице-президентом, избранным затем на пост главы государства. За него подали свои голоса более 7,6 млн рядовых избирателей и более 70 % членов Коллегии выборщиков. За всех остальных его противников проголосовали менее 6 млн избирателей.

В день своего триумфа Рузвельт, по всеобщему признанию, допустил грубейший просчет – он объявил о том, что не намерен выдвигать свою кандидатуру на очередной срок, поскольку считает доставшиеся ему от Маккинли годы президентства своим полным первым сроком. Этим заявлением 46-летний президент фактически приговорил себя к политической отставке по истечении четырехлетнего срока и, сам того не желая, привлек внимание политической оппозиции к ограниченности своего пребывания на посту главы государства. Некоторые американские историки утверждают, что, по возможности дольше оставляя конгресс и страну в неведении относительно своих планов на будущее и продолжая рассматриваться в качестве потенциального кандидата на 1908 г., Рузвельт смог бы совершенно по-ино-му строить свои взаимоотношения с оппозицией и с деловыми кругами США. Последствия этого опрометчивого заявления сказались в полной мере спустя восемь лет, когда он решил возвратиться к активной политической жизни.

В инаугурационной речи Рузвельт сконцентрировал все свое внимание на внешнеполитическом положении США, связав судьбу американского государства с чаяниями человечества. «От успеха нашего эксперимента зависит многое – не только наше благоденствие, но и благоденствие человечества. Если мы потерпим неудачу, дело свободного самоуправления во всем мире будет потрясено до основания, поэтому так тяжела наша ответственность перед самими собой, перед сегодняшним миром и перед еще не родившимися поколениями», – заявил он.

Итоги выборов 1904 г. продемонстрировали не только мощь стоявшего за переизбранием Рузвельта монополистического капитала, но и поддержку значительной частью американского электората периодически объявляемых администрацией «походов» в защиту «маленького человека» от засилья большого бизнеса. Несмотря на отдельные непочтительные высказывания президента относительно буржуазных реформаторов и принципиальную поддержку им интересов крупного капитала, Рузвельт не мог полностью игнорировать существующие в стране серьезные проблемы, грозящие социальным взрывом. О возможности нежелательного для администрации развития событий свидетельствовали, в частности, результаты только что прошедших президентских выборов, в ходе которых руководимая Юджином Дебсом Социалистическая партия получила поддержку более чем 400 тыс. американских избирателей и прочно заняла третье место в списке крупнейших партий страны.

В 1905 г. в США сформировалась рабочая организация «Индустриальные рабочие мира» (Industrial Workers of the World), объявившая своей целью объединение мирового пролетариата в единый профсоюз для установления контроля за деятельностью монополий. Устав этой организации включал требование свержения капиталистического правительства и передачу всей промышленности, а также природных богатств в руки рабочего класса.

С учетом развивавшихся политических, экономических и социальных процессов в стране вторая администрация Т. Рузвельта особое внимание в своей внутренней политике уделяла вопросам повседневной жизни и работы широких слоев американского населения, заслуживающих «справедливого» отношения к ним со стороны правительства. «Пока я остаюсь президентом, я хочу, чтобы рабочий человек обладал одинаковыми с капиталистом правами доступа ко мне; чтобы дверь открывалась так же легко для наемного работника, как и для главы крупной корпорации, но не легче» – так объяснил Рузвельт объявленный им «справедливый курс». Заявления президента были подкреплены решениями, касавшимися вопросов, поднятых «разгребателями мусора», – в 1906 г. было принято несколько законов. Они предусматривали усиление государственного контроля за качеством производимых крупными компаниями и поступающих на внутренний рынок пищевых продуктов и медицинских препаратов, регулирование цен на внутренние железнодорожные перевозки, борьбу с болезнями сельскохозяйственных животных и т. п. С 18,8 до почти 60 млн га были увеличены общественные земли, отводимые под парки и охраняемые территории. Эти законы и решения, приписываемые личной инициативе президента, а также поддержка им (хотя лишь в самом общем плане) движения американских суфражисток и движения за равные права на образование во многом способствовали закреплению в общественном сознании образа Рузвельта как государственного деятеля, исповедующего передовые идеи, как политика прогрессивного толка. Вместе с тем ни страна, ни сам президент еще не были готовы к более решительным шагам в области гражданских прав или прав чернокожего населения. [176]176
  Среди негритянских лидеров существовали серьезные разногласия по поводу того, какими средствами следует добиваться равноправия. Видный негритянский реформатор Букер Т. Вашингтон выступал за сохранение статус-кво в сочетании с кропотливой работой по завоеванию уважения белой расы, toi-да как другой известный негритянский реформатор и социолог Уильям Дюбуа считал, что желаемых прав можно добиться лишь активной борьбой. Аналогичные разногласия раскалывали все чернокожее население США, препятствуя их единству. В 1909 г. при активном участии У. Дюбуа в Нью-Йорке была основана Национальная ассоциация содействия прогрессу цветному населению с целью большей организованности движения черного населения США за гражданские права. Продиктованное политическими соображениями решение только что заступившего на пост президента пригласить на обед в Белый дом более миролюбиво настроенного Букера Т. Вашингтона вызвало настолько неоднозначную реакцию в политических и общественных кругах страны, что на подобные эксперименты Рузвельт больше не решался. По сути, президент был убежденным элитаристом, уверенным в неспособности цветного населения к самоуправлению и в расовом превосходстве белого человека над цветным – независимо от того, касалось ли это представителей черной или желтой расы или тем более краснокожих индейцев. Рузвельта никак нельзя было причислить к защитникам гражданских прав непривилегированных слоев, включая права населения территорий, числившихся под протекторатом США после испано-американской войны.


[Закрыть]

Биржевой кризис 1907 г. и вызванная им паника привели к банкротству десять американских банков, несколько железнодорожных компаний и многие мелкие и средние компании, в результате чего оказались безработными тысячи американцев. Деловые круги страны обвинили администрацию в антитрестовской деятельности, ставшую, по их мнению, причиной кризиса. Президент Рузвельт поспешил объявить его виновниками «злодеев, обладающих большим капиталом», но, поскольку за биржевым кризисом не последовало экономического спада, дело ограничилось взаимными обвинениями. События и нравы этих лет получили художественное воплощение в произведениях Теодора Драйзера, в том числе в романе «Финансист», где в образе ее главного персонажа Фрэнка Каупервуда нашла отражение история жизни крупного американского транспортного магната Ч. Йеркса.

Международные политические реалии стати чаще, чем в предшествующие годы, привлекать пристальное внимание администрации. Логическим развитием объявленного президентом активного внешнеполитического курса – политики «нового империализма» – стало решение о строительстве мощного военно-морского флота США, названного американской прессой «Великим белым флотом» (Great White Fleet). Это решение полностью соответствовало провозглашенному президентом внешнеполитическому принципу, ставшему известным как политика «большой дубинки» (Big Stick Policy). [177]177
  Суть этой политики заключалась в высказанной президентом рекомендации «говорить мягко и носить большую дубинку».


[Закрыть]Военно-морская эскадра, в состав которой вошли недавно построенные корабли, была отправлена по приказу Рузвельта в 1907 г. в кругосветное путешествие. Происшедший двумя годами ранее в Азиатско-Тихоокеанском регионе серьезный военный конфликт – русско-японская война – не оставлял сомнений относительно истинной цели этого решения: продемонстрировать ведущим мировым державам факт выхода Соединенных Штатов на равные с ними, а возможно, даже и доминирующие международные позиции не только в экономическом, но и в военно-стратегическом плане. Принимая деятельное участие в урегулировании этого конфликта, а позднее и содействуя закреплению позиций Японии в Корее, [178]178
  Секретное Соглашение Тафта – Кацуры (июль 1905 г.) предоставляло Японии свободу рук в Корее в обмен на отказ Японии от территорииьных претензий на Филиппинах.


[Закрыть]а Англии – в Египте и в урегулировании франко-германских противоречий, касавшихся раздела сфер влияния в Марокко, США утверждали свои позиции в геополитическом пространстве. Эти тенденции нашли отражение в заключенном в 1908 г. Соглашении Рута– Такахиры (Root – Takahira Agreement), утвердившем статус-кво в регионе, т. е. территориальные приобретения США и Японии (Филиппины, Гавайи, Формоза и др.) и гарантировавшем «независимость и целостность» Китая и продолжение политики «открытых дверей». Прямым следствием внешнеполитических шагов администрации Рузвельта стало и сближение позиций США, Англии и Франции по многим направлениям международной политики, что спустя полтора десятилетия сыграло немаловажную роль в расстановке политических сил на европейском континенте и в целом на мировой арене.

США и русско-японская война 1904–1905 гг.

Несмотря на официально провозглашенную Соединенными Штатами политику «доброжелательного нейтралитета» в начале русско-японской войны 1904–1905 гг., сам президент занимал откровенно прояпонскую позицию, восхищаясь экономическими и военными успехами японцев и считая их «замечательным народом». Заметно возросшая внешнеполитическая активность России в Китае и Маньчжурии и все более глубокое проникновение россиян на китайский рынок давали основание американскому правительству выказывать все большее предпочтение японским, а не российским интересам в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Отношение США к России осложнялось и рядом других причин. В конце XIX – начале XX в. российским правительством были приняты меры по ужесточению политических репрессий и установление визовых ограничений для въезжавших в страну американских евреев («паспортный конфликт»), в отдельных регионах России участились антиев-рейские погромы. Российский посол в США А. П. Кассини докладывал в Санкт-Петербург в январе 1904 г., что под влиянием взглядов Рузвельта и госсекретаря Дж. Хэя «отношение к нам Соединенных Штатов становится с каждым днем все более и более отрицательным и недоверчивым».

Однако после начала русско-японской войны, с развитием боевых действий на суше и на море, а также в условиях реальной перспективы поражения России Соединенные Штаты стали все больше опасаться усиления позиций Японии в Азии за счет ослабления России. Последовавшее вскоре деятельное участие Рузвельта в улаживании русско-японского конфликта было вызвано также его тревогой по поводу возможного присоединения России к франко-германскому союзу, что могло способствовать политической изоляции США или поставить их перед необходимостью вступать в союз с Японией. Изменение отношения Рузвельта к России могло быть вызвано и тем обстоятельством, что, как информировал посол А. П. Кассини свое руководство в России, «американцы начинают понимать за последнее время, что их интересы на Дальнем Востоке гораздо легче согласуются с влиянием в этих местностях земледельческой России, чем Японии, которая при скученности ее населения должна явиться естественным соревнователем Соединенных Штатов на поприще промышленности и торговли». Барон Р. Р. Розен, сменивший А. Кассини на посту российского посла в США, докладывал в Санкт-Петербург в июле 1905 г., что американский президент «отдает себе отчет в том, что не Россия, а Япония является главным соперником Соединенных Штатов в торгово-промышленном отношении и что поэтому чрезмерное усиление Японии никоим образом не может соответствовать американским интересам. Совершенное же оттеснение России от Тихого океана он считал бы, с точки зрения необходимого политического равновесия на Дальнем Востоке, в высшей степени нежелательным вообще и в особенности нежелательным для Америки».

Портсмутский мирный договор, завершивший русско-японскую войну, был подписан 23 августа (5 сентября) 1905 г. По просьбе Японии и с согласия России посреднические функции в выработке условий договора выполнял Рузвельт. Президент США и разделяющие его взгляды политические круги страны были решительно настроены содействовать скорейшему заключению мирного соглашения, «прежде чем Япония вытеснит Россию из Восточной Азии». По словам Рузвельта, лучше, если Россия «будет оставлена лицом к лицу с Японией с тем, чтобы они могли оказывать друг на друга сдерживающее влияние». По его предложению переговоры и процедура подписания состоялись в Портсмуте (штат Нью-Хэмпшир). Американский президент наблюдал за ходом переговоров и оказывал влияние на принимающие в них участие стороны, не покидая своей резиденции. Он приехал в Портсмут практически лишь к моменту подписания договора. Скорее всего, именно по настоянию Рузвельта японцы отказались от изначально неприемлемых для России условий мирного договора, включавших крупные контрибуции, и согласились на передачу им на правах аренды лишь южной части Сахалина до 50-й параллели.

В 1906 г. произошло обострение внутриполитической ситуации на Кубе, где возникла серьезная оппозиция американскому господству со стороны националистических сил страны. Воспользовавшись «поправкой Платта», включенной в текст кубинской конституции, США бросили на усмирение антиамериканских выступлений силы морской пехоты, которой удалось быстро справиться с поставленной перед ней задачей. К концу президентства Рузвельта протекторат США распространялся на пять островов и островных групп – Пуэрто-Рико, Филиппины, Кубу, Панаму и Гаити. В соответствии с «доктриной Монро» и его собственной поправкой к ней президент объявил долгом США исполнять роль международного полицейского на всей территории Центральной и Южной Америки и определять наказание нарушителям сформулированных США правил поведения.

Администрация У. Тафта

Вопреки опасениям противников Рузвельта в Республиканской партии он отказался от выдвижения своей кандидатуры на новый срок. Республиканцы на своем съезде в Чикаго в июне 1908 г. высказались в поддержку ближайшего соратника президента, военного министра Уильяма X. Тафта. Принятая съездом платформа обещала избирателям снижение таможенных тарифов, усиление антитрестовского законодательства и расширение правительственных мер по охране природных ресурсов, т. е. в основном развивала программу начатых при Рузвельте реформ.

Демократическая партия вновь оказалась перед необходимостью выбора из ограниченного круга возможных кандидатов, и делегаты национального съезда вновь решили сделать ставку на У. Дж. Брайана. Политическая платформа партии, разработанная самим Брайаном, подобно платформе республиканцев, касалась вопросов таможенных тарифов, антитрестовского законодательства, подоходного налога, однако содержала обещания более радикального подхода к их решению.

Брайан в очередной раз потерпел поражение от кандидата Республиканской партии, за него было подано более 6,4 млн голосов избирателей. Тафт получил 6,7 млн голосов. Другие кандидаты пяти мелких партий разделили между собой 800 тыс. голосов, причем более половины этого количества было подано за кандидата от Социалистической партии Юджина Дебса.

В инаугурационной речи новый президент страны особо подчеркнул, что видит важнейшую задачу своей администрации в сохранении преемственности начатых его «выдающимся предшественником» внутриполитических и экономических реформ, направленных, в частности, на «устранение беззакония и произвола со стороны крупных монополистических объединений в сфере железных дорог и промышленных предприятий, участвующих в межштатной торговле». В области внешней политики Тафт, по сути дела, пообещал оставаться достойным преемником автора поправки к «доктрине Монро».

Провозгласив себя продолжателем рузвельтовского курса внешней и внутренней политики, Тафт приступил к его проведению в жизнь решительными декларациями, направленными в адрес корпораций, нарушающих Антитрестовский закон Шермана. Но судебные иски, возбуждаемые против крупнейших монополистических объединений страны, нередко завершались безрезультатно, что вызывало недовольство многих соратников президента по партии. Особой похвалы Тафта удостаивалась политика администрации Рузвельта в отношении Латинской Америки и его настойчивость в целеустремленном претворении в жизнь положений «доктрины Монро». Сама доктрина всегда оставалась для Тафта высшим проявлением разумного осуществления внешней политики в интересах США. «Доктрина (Монро), – писал он в 1914 г., – основана на разумной политике в наших собственных интересах, заключающейся в недопущении в нашем полушарии эгоистичного политического вмешательства европейских правительств и приобретения ими территорий…»

Президентство Тафта оказалось наименее продуктивным за несколько последних десятилетий как во внутренней, так и во внешней политике, если не считать нескольких второстепенных законов и возбуждения 80 антитрестовских исков, большей частью окончившихся безрезультатно. За четыре года были инициированы две поправки к Конституции США – XVI, касавшаяся процедуры налогообложения, и XVII, вводившая избрание американских сенаторов всеобщим голосованием, а не легислатурами штатов. Следует упомянуть о личном вкладе президента в теорию и практику американского империализма, положившем начало «дипломатии доллара» (Dollar diplomacy), которая пришла на смену политике «большой дубинки», мало чем отличаясь от нее по существу. Со времен Тафта этот термин стал символом использования дипломатических каналов, а в случае необходимости и вооруженных сил в целях дальнейшего расширения сфер приложения американского капитала и завоевания зарубежных рынков сбыта.

Перспектива близкого завершения строительства Панамского канала, формально открытого в 1914 г., объясняла особую озабоченность президента проблемами стран Латинской Америки. Часто возникавшие волнения в «банановых республиках» требовали все большего внимания со стороны Белого дома, поскольку грозили безопасности будущего трансокеанского водного пути, на который возлагались большие надежды как в экономическом, так и в военно-политическом плане. Необходимость «защиты американской собственности и граждан США» все чаще требовала вмешательства американских морских пехотинцев. А в августе 1912 г. по инициативе сенатора Генри Кэ-бота Лоджа-старшего Сенат США утвердил очередную поправку к «доктрине Монро», согласно которой устанавливались преграды на пути проникновения «неамериканских» частных компаний на территорию стран Западного полушария. Действие «доктрины Монро» отныне распространялось не только на иностранные государства, но и на иностранный частный капитал. Решение носило рекомендательный характер, однако оно было воспринято Государственным департаментом США как руководство к действию.

Претензии либерально настроенных политических сил к администрации Тафта сводились к тому, что протекционистский таможенный тариф играл на руку большому бизнесу и что в годы ее пребывания у власти стала столь явной зависимость правительства от консерваторов. Свидетельством того, насколько серьезны были эти претензии, стали результаты промежуточных выборов в Конгресс США в 1910 г. – демократы вновь овладели контролем над Палатой представителей.

Консолидация прогрессистского движения

В эти же годы параллельно с усилением влияния консервативного крыла Республиканской партии шел процесс активизации прогрессистского крыла партии, которое начало широкую кампанию в прессе против коррупции и засилья монополий в правительстве. Антитафтовская оппозиция завоевывала все новых сторонников с каждым новым решением республиканского правительства и с каждым новым законопроектом, одобренным консерваторами, которые контролировали конгресс. Создавшаяся в стране ситуация грозила серьезными политическими осложнениями, в том числе возможностью создания третьей, радикальной партии. Существовала реальная опасность образования массовой партии трудящихся.

31 августа 1910 г. Т. Рузвельт выступил в Канзасе с речью, основной темой которой был провозглашенный им «новый национализм». В ней содержалось исчерпывающее изложение кредо и программы действий прогрессистского крыла Республиканской партии, с руководством которой все чаще стало ассоциироваться его имя. Оперируя близкими и понятными среднему американцу понятиями, Рузвельт представлял точку зрения своих единомышленников как политику, полностью отвечающую надеждам и устремлениям большинства населения страны. Значительное внимание в своем выступлении он уделил и вопросу о необходимости установления «контроля общественности» за деятельностью монополистического капитала, подчеркнув при этом, что «нельзя говорить о действенном контроле над корпорациями, пока продолжается их политическая активность». Он настаивал на обнародовании данных о деятельности корпораций и принятии законов, запрещающих прямое или косвенное использование фондов корпораций в политических целях. Рузвельт никогда не вдавался в подробности практического осуществления провозглашавшегося им контроля за распределением национального богатства. Однако из его заявлений было очевидно, что единственным органом, облеченным властью определять справедливость распределения, должно быть правительство США, чья политика никогда не шла вразрез с интересами монополистического капитала. Такова в общих чертах была рузвельтовская программа «отнюдь не сверхцентрализации власти» в руках федерального правительства, как уточнял сам автор, а деятельность «в интересах всего нашего народа в целом». Принципиальные положения этой программы оказались популярными в американской мелкобуржуазной среде.

Как и в прежние годы, Рузвельт не выступал против самого процесса концентрации промышленного и сельскохозяйственного производства, признавая его неизбежным и отвечающим экономическим интересам США. Но содержание и тон его публичных заявлений подтверждали, что он был и остается непоколебимым сторонником сильной государственной власти, сильного правительства, способного подчинить высшим государственным интересам деятельность монополистического капитала. Опытный политик, Рузвельт прекрасно понимал, что подчинение правительства Тафта диктату монополий во внешней и внутренней политике уже привело к опасному расколу в Республиканской партии и создало благоприятные условия для создания третьей политической партии на базе прогрессистского крыла республиканцев. Сложившаяся в партии ситуация требовала быстрых и решительных действий со стороны Рузвельта – единственного человека, способного возглавить движение, которое, оставаясь по существу промонополистическим, создавало бы видимость бескомпромиссной борьбы с засильем монополий, за повышение авторитета и усиления влияния правительства.

Активно подключившись к критике внутренней политики правительства Тафта и деятельности самого президента, Рузвельт заявил, что его решение вступить в борьбу с Тафтом было вызвано тем, что тот не выполнил данных ему, Рузвельту, обещаний и позволил его политическим противникам вновь установить контроль над правительством и страной. В ответ на выдвинутые сторонниками Тафта контробвинения в нарушении данного им самим обещания не баллотироваться в президенты на третий срок Рузвельт заявлял, что в 1904 г. он имел в виду третий срок подряд и поскольку с 1908 г. прошло уже четыре года, он считает себя вправе вновь выдвигать свою кандидатуру.

Первая администрация В. Вильсона

Национальный съезд Республиканской партии в Чикаго (июнь 1912 г.) выдвинул своим кандидатом в президенты У. Тафта. Через полтора месяца, собравшись в том же Чикаго, республиканские сторонники Рузвельта поддержали кандидатуру своего кумира на пост президента от прогрессистской партии, ставшей известной как Партия «сохатого» (Bull Moose Party). [179]179
  Это название партия получила после того, как Рузвельт в ответ на вопрос о самочувствии заявил, что он «здоров, как сохатый».


[Закрыть]Предвыборная платформа «прогрессистов» («Контракт с народом») требовала пересмотра таможенных тарифов, более строгого кЪнтроля над деятельностью монополий, права голоса для женщин, запрещения детского труда, установления предельного минимума заработной платы для работающих женщин (в контингенте рабочей силы они составляли уже более 21 %). Учитывая, что прорузвельтовской фракции республиканцев предстояло столкнуться с мощной, давно сложившейся политической машиной, возглавляемой и направляемой косной структурой партийного «боссизма», прогрессисты направили все свои усилия на ее разрушение. В платформе, выдвинутой сторонниками Рузвельта, фигурировало, в частности, требование о лишении права голоса продажных политиков.

Демократы, наблюдавшие со стороны за внутрипартийными распрями между республиканцами, с оптимизмом оценивали свои шансы на победу в избирательной кампании 1912 г. Партийные боссы стремились использовать раскол среди республиканцев в свою пользу. Главная задача состояла в том, чтобы найти кандидата, способного завоевать большее количество голосов, чем Тафт или Рузвельт. Опасения республиканцев, что кандидатом от Демократической партии станет бывший профессор Принстонского университета, губернатор штата Нью-Джерси Вудро Вильсон, подтвердились. Платформа партии, утвержденная съездом, мало чем отличалась от предвыборных документов прошлых лет. Стране была предоставлена возможность избрать нового президента из числа не двух, а трех основных претендентов.

На исход президентских выборов 1912 г. оказали влияние внутриполитические события последних лет, в результате которых произошли серьезные изменения в социальном составе американского электората. На протяжении 30 лет в обществе шел процесс, который можно было назвать регрессивным. Годы после окончания Гражданской войны были отмечены попытками либерально настроенных политических деятелей (в том числе и на уровне правительства и конгресса) добиться позитивных сдвигов в обеспечении гражданских прав чернокожего населения. Однако в 90-х гг. XX в. в американской политической среде стали активно распространяться «джингоистские» [180]180
  От англ. jingo – прозвище английских шовинистов. Термин, обозначающий крайне шовинистические воззрения.


[Закрыть]теории, основанные на утверждениях о расовой «неадекватности» и неспособности к самоуправлению цветного населения стран, ставших объектом империалистических интересов США. Распространение этих теорий не могло не отразиться и на отношении белых американцев к недавним рабам. Не нашедшие себе места в сельской местности южных штатов негры устремились в крупные города Юга США, а также на Север и Запад страны, где встретились, однако, с аналогичными проявлениями дискриминации и откровенного расизма.

Отношение к «черным изгоям», носившее, по существу, общенациональный характер, отразилось и на платформе «прогрессистов», во многом разделявших взгляды Рузвельта – одного из основных теоретиков «джингоизма». Содержавшееся в платформе требование лишения права голоса лиц определенной категории включало наряду с коррупционерами и «лиц, признанных безответственными». К последней категории были причислены американские негры (особенно в южных штатах), а в других штатах – недавние иммигранты.

В течение первых 15 лет XX в. в Соединенные Штаты Америки иммигрировали св. 13 млн человек. Основную массу иммигрантов составили выходцы из Италии, России, Польши, Греции и Балканских стран, а также из Японии и Мексики. После окончания русско-японской войны особенно активизировалась иммиграция японцев, оседавших в основной своей массе в Калифорнии: их число увеличивалось ежемесячно на тысячу человек, что дало основание коренным американцам говорить о наличии «желтой опасности». Достигнутое между США и Японией в 1907–1908 гг. «джентльменское соглашение» об ограничении японской иммиграции в США свело к минимуму число приезжающих в Северную Америку японцев, но им было разрешено селиться в неограниченном количестве на Гавайских островах. Принятым в 1924 г. Законом об иммиграции (Johnson – Reed Immigration Act) наплыв иммигрантов в США был жестко квотирован. В результате принятия этого закона, дополненного в 1929 г. еще одним законом аналогичного характера, ежегодное количество иммигрантов, приезжающих в США, было ограничено 150 тыс. человек. В основу новой системы был положен принцип национального происхождения иммигрантов – количество въезжающих из каждой страны лиц определялось квотой в 2 % от численности уже проживающих в США выходцев из этой страны.

Практически все штаты США приняли в 1890–1920 гг. законы, требовавшие личную явку всех избирателей на регистрацию с предъявлением документов, которые подтверждали время постоянного проживания в стране не менее пяти лет, и устанавливали значительный временной разрыв между регистрацией и получением права голоса. В ряде штатов, включая Нью-Йорк, законы требовали сдачи экзамена на знание английского языка и истории Соединенных Штатов Америки, клятвенного подтверждения того, что заявители не являются анархистами или многоженцами и т. п. В результате ужесточения требований, предъявляемых при регистрации, из числа рядовых избирателей страны оказались исключенными сотни тысяч иммигрантов, чернокожих, а также лиц, занятых на производстве в часы работы регистрационных пунктов. Особенно ужесточились требования, предъявляемые к регистрации избирателей в бывших штатах Конфедерации: если в штате Миссисипи в 70-х гг. XIX в. правом голоса обладали 170 тыс. негров, то в 1900 г. число зарегистрированных чернокожих избирателей составило лишь 1300 человек.

Участившиеся случаи линчевания негров не способствовали гражданской активности чернокожего населения страны – лишь с 1900 по 1910 г. в штатах американского Юга и Среднего Запада подверглись линчеванию более 1300 негров. Естественно, что были лишены права голоса все лица, не имевшие гражданства Соединенных Штатов Америки, – к 1920 г. лишь семь штатов страны предоставляли им право принимать участие в выборах, и именно в этих штатах число иммигрантов было незначительным. Несмотря на начавшуюся в 70-х гг. XIX в. активизацию суфражистского движения в стране, женщины так и не добились в годы президентства Т. Рузвельта предоставления им права голоса в общенациональном масштабе. [181]181
  В 90-е гг. XIX в. женщины получили право голоса в нескольких штатах – Вайоминге, Колорадо, Юте и Айдахо. В 1910–1912 гг. это право отвоевали женщины штатов Вашингтон, Калифорния, Канзас, Орегон и Аризона. Лишь принятая в 1920 г. XIX поправка к Конституции США обеспечила американским женщинам право голоса в общенациональном масштабе.


[Закрыть]С новой силой возродилась деятельность значительно разросшегося Ку-клукс-клана, объектами преследования которого стали не только негры, но и католики и евреи, а также все без исключения иммигранты. В результате отмеченных выше событий доля принимающих участие в выборах американцев сократилась с 79 % в 1896 г. до 65 % в 1904 г. и с тех пор никогда не превышала уровня конца XIX в. Сложившаяся ситуация отразилась на исходе президентских выборов 1912 г., преградив путь на избирательные участки многим потенциальным сторонникам Рузвельта, которые все еще верили «разрушителю трестов».