Текст книги "Открой мне свою тайну"
Автор книги: Эдна Мир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Эдна Мир
Открой мне свою тайну
Глава 1
Ванесса Лонг встревоженно подняла голову от чертежной доски, услышав на улице голос своей подруги.
Сразу вслед за этим распахнулась входная дверь, и яростный порыв ветра, предвестник грозы, ворвался в комнату вместе с Сарой.
– Я маленькая Кристель с почты! – пропела она и, приплясывая, подлетела к Ванессе, словно веером обмахиваясь двумя желтыми каталожными карточками.
– Миссис Соммерсет шлет нам привет, – хихикнула Сара, встав перед чертежной доской. – Тут печенье для тебя, пилы-дрели для меня, и в придачу – о-ля-ля! – Она выбросила вверх левую руку, которую все это время прятала за спиной, и вручила Ванессе большой белый конверт.
– Приглашение на уик-энд к миссис Ричмонд! Ну, что ты на это скажешь?
– С какой стати нас приглашают на королевский пир к миссис Ричмонд?
Радость на хорошеньком личике Сары погасла. Она вздохнула и опустила руки.
– Ну скажи, почему ты не можешь просто вскочить и крикнуть: «Черт, вот это классно!» – упрекнула она Ванессу, обидевшись на ее сдержанную реакцию. – Или: «Сара, детка, это супер!» Почему ты холодно, как говорящая рыба, спрашиваешь, каким образом нам досталось это приглашение?
– Потому что я больше не верю в чудеса, – усмехнулась Ванесса. Но все же взяла из рук Сары конверт и скептически покрутила его.
– Ну читай же, что там написано, – нетерпеливо потребовала Сара.
«ПРИГЛАШЕНИЕ
Миссис Вероника Ричмонд имеет честь пригласить мисс Сару Монтгомери 15-го числа сего месяца на праздничный уик-энд…»
Ванесса опустила открытку.
– Когда миссис Соммерсет нам что-то предлагает, то всегда с задней мыслью. В чем дело? Выкладывай!
Сара отвернулась и углубилась в изучение своих длинных, ухоженных ногтей.
– Ты все окна закрыла? Скоро начнется гроза.
– Гроза начнется сию минуту и прямо здесь, в этой комнате, – возмутилась Ванесса. – Скажи, наконец, что эта Соммерсет требует от нас за приглашение, или я выбью из тебя признание силой.
Сара опустилась на один из плетеных стульев, которые в прекрасной компании с настоящим алжирским седлом для верблюда, столиком «под барокко», купленным в универмаге, и лампой начала века в стиле «модерн» претендовали на господствующее положение в комнате.
– Итак, во-первых, ты должна разработать дизайн фирменной упаковки для компании, выпускающей разные продукты, – принялась наконец излагать по порядку Сара. – Во-вторых, я могу сделать фотографии продукции фирмы, выпускающей инструменты, и в-третьих… – на этом пункте Сара нервно кашлянула, – мы должны или, вернее, я должна заснять общество, собирающееся у миссис Ричмонд.
– Но ведь это не все? – не отставала Ванесса. – Это только цветочки?
Сара в отчаянии стиснула руки.
– Да… ну… э-э… – Она снова откашлялась. – Я сразу сказала этой Соммерсет, что ты будешь не в восторге, но, Вэнни, умоляю тебя, ведь мы совсем на мели. Наш холодильник напоминает эхо в Скалистых горах, он такой же гулкий от пустоты. Нам нужны деньги.
– Что мы должны делать? – Ванесса не поддалась на эмоции. Она встала и подошла к стулу, на котором сидела Сара, что совсем не облегчило той признание.
– Значит, так, у миссис Ричмонд есть старинный приятель, несколько нелюдимый…
– О нет, дорогая, я не верю, что ты взялась за такое задание!
– Да выслушай же ты меня наконец! – взорвалась Сара. – У этого человека какие-то нелады с ногами, он не может ходить или что-то в этом роде. Во всяком случае, как сказала Соммерсет, он всех сторонится и никуда не выезжает, кроме как на уик-энды к миссис Ричмонд, и той хочется, чтобы он тоже при этом получил хоть какое-то удовольствие…
– Но не с нами!
– …чтобы он повеселился, – продолжала Сара, – с кем-то приятно поболтал, поел, выпил. И поэтому мы должны – точнее, ты должна явиться туда и слегка его оживить. Представь себе, ни много ни мало – двести пятьдесят баксов за день!
– Просто фантастика! – В возгласе Ванессы не было ни капли восторга. – Выходит, за двести пятьдесят долларов я должна пойти в постель к парню, страдающему, ко всему прочему, физическим недостатком.
Сара страдальчески закатила глаза.
– У него нет физического недостатка, – со вздохом возразила она. – Так, всего-навсего, пара комплексов. Ты должна его развеселить, помочь расслабиться, больше ничего.
– Развеселить, ха! – Ванесса присела на верблюжье седло. – А что я стану делать, если он и впрямь расслабится? – Она отвела со лба прядь длинных светлых волос и с недобрым любопытством сверкнула на Сару глазами. – А как эта Соммерсет вообще на меня вышла, а? Почему именно я?
Сара откинулась на спинку стула и закрыла глаза. На улице первые капли дождя зашлепали о брусчатку. Отдаленные раскаты грома и резкие порывы ветра предвещали начало освежающей летней грозы.
– Потому что миссис Ричмонд ищет, естественно, уверенную в себе, жизнерадостную женщину, – устало пробормотала Сара. – Просто она вбила себе в голову, что этот человек должен повеселиться на ее празднике. К тому же Соммерсет не представляет себе, чтобы он смог вдруг чересчур развеселиться.
– Так, значит, она себе не представляет? – Голос Ванессы был полон сарказма. – Насколько же близко в таком случае наша Соммерсет его знает?
– Понятия не имею. – Сара широко зевнула. – Меня интересуют только двести пятьдесят в день да плюс мои две сотни за фотографии. Я в буквальном смысле подыхаю с голода, и за квартиру уже тоже пора снова платить. Прошу, Вэнни, не отказывайся, не то первого числа следующего месяца я сварю обед из тебя.
– Выходит, ты вполне серьезно настаиваешь на том, чтобы я легла в постель с психом ради перспективы набить желудок? – возмущенно крикнула Ванесса.
Вслед за ее вспышкой раздался мощный раскат грома. Сара округлила глаза и растерянно вгляделась в потемневшую комнату. Она устало потянулась. С шести утра Сара была на ногах, бегала по агентствам в поисках работы. Сегодня она раздобыла целых три предложения, а Ванесса вместо благодарности собачится, как рыночная торговка.
– Все, что от тебя требуется, это немного приветливости. За это ты сможешь наедаться до отвала в буфете миссис Ричмонд да еще класть в карман по двести пятьдесят баксов наличными. И так три дня. Послушай, Вэнни, ведь это рай. Неужели ты этого не видишь?
– Все, что я вижу, это жирный, хромой, старый сластолюбец, который вцепится мне в юбку, прежде чем я успею хотя бы попробовать знаменитые корзиночки с икрой миссис Ричмонд, – сухо возразила Ванесса. – И я уйду оттуда такой же нищей и голодной, какой пришла.
– Но почему бы не попытаться? – теряя терпение, уговаривала ее Сара. – Я сошью нам два красивых платья из ткани с последней распродажи.
Ванесса пригладила ладонями волосы.
– Я подумаю, ладно?
Саре пришлось временно удовлетвориться этим. Она достаточно хорошо знала подругу, чтобы понимать, когда и на какую тему с ней лучше не спорить.
За ужином Ванесса сама вернулась к спорному вопросу.
– Что точно рассказала Соммерсет об этом задании? – захотела выяснить она.
Они уселись на крохотной терраске, чтобы насладиться последними лучами заходящего солнца. Гроза давно закончилась, оставив после себя чистый теплый воздух.
Сара разглядывала длинные стебли томатов, которые Ванесса вырастила вокруг террасы. Из соображений экономии газон и цветочные клумбы со временем уступили место грядкам с овощами, превратившими девушек из-за отсутствия прибыльных заказов чуть ли не в вегетарианок.
– Эй, Сара, я с тобой разговариваю.
Сара оторвала взгляд от бурых плодов и повернулась к Ванессе, вяло жевавшей редиску.
– Ты имеешь в виду дизайн?
– Нет, черт побери! – Редиска едва не попала Саре в голову. – Ты отлично знаешь, что я имею в виду Ричмонд! Что сказала об этом Соммерсет?
Сара схватила помидор и покрутила его в руках, прежде чем решительно надкусить.
– Двести пятьдесят долларов в день, – жуя, объясняла она. – Мы должны взять с собой купальники и легкую одежду, поскольку праздник будет проходить, в основном, в саду, но Соммерсет считает, что кое-что поторжественнее тоже не повредит.
– Сара! – Голос у Ванессы стал подозрительно тихим. – Все это нисколько меня не волнует. Я хочу знать то, что связано с клиентом!
– Ах так. – Сара смущенно усмехнулась. Значит, речь идет об интроверте – очень замкнутом человеке, видимо с трудом заводящем знакомства. Твоя задача – просто попытаться его расшевелить, пробудить в нем хоть какую-то активность и вообще его… ну, скажем, обслужить.
– И как далеко заходит это обслуживание?
– Нет, не в спальне, это Соммерсет железно пообещала. Кроме того, у нее серьезное агентство. Она не настолько глупа, чтобы рисковать своим добрым именем. – Сара наклонилась вперед и пристально посмотрела на Ванессу. – Вэнни, ты должна быть для этого мужчины только компаньонкой. Если он захочет, чтобы ему почитали газету, окажи ему эту любезность. Но если он пожелает, чтобы ты спела ему на ночь колыбельную, смело говори «нет».
– А если он будет мне абсолютно несимпатичен?
Сара взяла очередной помидор из большой стеклянной миски.
– Тогда стисни на три дня зубы и думай о семистах пятидесяти зеленых, гарантирующих нам не один приличный обед. – Она обтерла помидор о свои вылинявшие джинсы и впилась в него зубами. – Слушай, Вэнни, ты только представь, сколько долларов сразу попадет в нашу кассу! Это означает, что мы сможем оплатить жилье, бензин для «чери» и заполнить холодильник. Это тебя не привлекает?
Ванесса покачала головой.
– Нет, если речь идет об отвратительном нелюдиме, который к тому же становится похотливым, как фавн, после двух стаканов первосортного виски.
Прежде чем ответить Ванессе, Сара положила на тарелку надкушенный помидор и аккуратно промокнула салфеткой губы.
– Сама подумай, Вэнни… – Подозрительный взгляд подруги подсказал ей, что это не лучшее начало. Она встряхнулась. – Ну ладно, я уже дала согласие. Отказаться мы не можем. Прошу тебя, спрячь сомнения и поедем на уик-энд. Думай только о шикарном угощении и деньгах, и ты выдержишь самого мерзкого придурка.
Раздался звонкий шлепок. Надкусанный помидор прямиком угодил в хорошенькое личико Сары.
– Ты безмозглая, пустая обжора! – раскричалась Ванесса. – Ты что, ни о чем, кроме жратвы, не можешь думать? Почему ты сама этим не займешься, если так помешана на деликатесах и деньгах?
– Потому что я должна фотографировать праздник, коза! – рявкнула в ответ Сара, стирая с майки остатки помидора. – Не могу же я бегать по пятам за знатными гостями в количестве более тридцати человек и одновременно служить нянькой. Неужели ты не понимаешь?
– О, я все понимаю. – Ванесса никак не могла успокоиться. – Кроме одного: почему няньку должна изображать именно я?
Сара огорченно бросила салфетку на стол.
– Потому что я по своей глупости полагала, что ты обрадуешься. – Она встала и с грустью посмотрела на Ванессу. – Но снова ошиблась. Ну что ж, тоже неплохо, посидим на помидорах и хлебе с луком. Я все равно давно забыла вкус сочного бифштекса.
С этими словами она повернулась и пошла прочь, не обращая больше внимания на Ванессу. Она была уже у двери террасы, когда подруга ее остановила.
– Я поеду с тобой, если эта миссис Ричмонд в письменной форме гарантирует мне, что я, во-первых, не обязана с этим типом спать, а во-вторых, имею право сразу уехать, если этот человек мне категорически не понравится.
Вечерние птицы в ветвях вдруг опять защебетали громче! Сара обернулась и с интересом взглянула на Ванессу.
– Но семьсот пятьдесят долларов должны быть выплачены авансом? – с надеждой спросила она.
– Это уж как сумеешь договориться, – усмехнулась Ванесса. Она встала, подошла к Саре и по-дружески взяла ее за локоть. – Если тебе удастся выторговать эти условия, я поеду. В противном случае пусть миссис Ричмонд ищет другую компаньонку.
– Она не сможет! – с ликованием воскликнула Сара. – Праздник состоится через три дня. Поэтому на поиски нет времени. Либо она берет тебя на твоих условиях, либо ее шизанутому гостю придется скучать. Я позвоню ей завтра утром. – Сара снова села за стол и принялась за очередной помидор. Она с аппетитом вгрызлась в него и весело подмигнула Ванессе. – Передать ей, что ты требуешь оставить за собой право бросать в мужчину различные предметы, если он окажется монстром?
– Не дури, – так же весело предупредила Ванесса. – Лучше жуй и веди себя прилично. У нас будет много работы, ты должна быть в форме.
Вилла Вероники Ричмонд в Уайлдбиче живописно расположилась на краю скалистого берега, напоминая орлиное гнездо. С дороги усадьба выглядела изысканно и идиллически. Окруженный огромным парком, сияющий белизной дом красовался на зеленой лужайке, как драгоценный камень на бархате.
Само место, где должен был проходить праздник, располагалось слева от виллы. Над облицованной мрамором террасой были натянуты яркие навесы, чтобы по-летнему одетые гости при желании могли укрыться в тени.
Чуть поодаль, несколькими ступенями ниже, сверкал на солнце бассейн, вокруг которого стояли столы и стулья, а с деревьев свисали разноцветные гирлянды, трепетавшие на легком полуденном ветерке, словно разморенные жарой птицы.
Вечером место праздника должны были освещать факелы и фонарики, а ансамблю исполнителей музыки «кантри» предстояло развлекать гостей и вдохновлять их на танцы.
– Ой, как это похоже на «вкусное детское мороженое мистера Белмена», – удивилась Ванесса, когда «чери» подкатила к вилле, над окнами которой пестрели маленькие полукруглые маркизы. – Знаешь, такие ужасно яркие порции мороженого, украшенные крохотными бумажными зонтиками и игрушечками.
– Да, да! – кивнула Сара. – Жутко сладкие, но мечта всех ребятишек. Я обязательно должна заснять дом.
– Надеюсь, что пленка у тебя не слипнется. – Ванесса засмеялась и вырулила на посыпанную гравием стоянку, где их уже ждал слуга в ливрее.
Стоило «чери» остановиться, как он бросился к ней и распахнул дверцу. Пока Сара и Ванесса шли к дому, маленькая машинка была припаркована среди сплошных «роллс-ройсов», «мерседесов» и «шевроле», на фоне которых выглядела еще меньше, чем была на самом деле.
Миссис Вероника Ричмонд ожидала девушек в своей рабочей комнате. Это была привлекательная женщина лет сорока пяти, которой пришлось преждевременно схоронить своего богатого супруга. Взамен он, однако, оставил ей солидное состояние, более чем удвоенное ею благодаря потрясающему деловому чутью.
Раз в год Вероника вознаграждала себя шумным праздником за неустанные труды и компенсировала свою разочарованность в собственном сыне, чей интеллектуальный коэффициент являлся одной из семейных тайн.
Когда Сара и Ванесса вошли в изящный кабинет, Вероника сидела за массивным письменным столом, склонившись белокурой головой над конторскими книгами, которые читала с таким же увлечением, с каким иные зачитываются закрученными детективами.
– Ах, вы наверняка дамы из агентства миссис Соммерсет. – Она улыбнулась стоящим перед ней девушкам, взяла конверт из корзины для хранения бумаг и протянула его через стол. – Ваш гонорар, семьсот пятьдесят долларов. – Конверт не был конкретно направлен ни Саре, ни Ванессе, а лег точно посередине. – И дополнения к договору, на которых вы настаивали, тоже там. – Вероника тонко усмехнулась. – Надеюсь, что вы довольны.
Ванесса взяла конверт и сунула его в сумочку.
– Я – Сара Монтгомери, – поспешила представиться Сара. – А это – моя подруга Ванесса Лонг. Она будет выполнять поручение.
– Что ж, тогда… – Вероника поднялась из-за стола и протянула Ванессе холеную руку. – Тогда я рассчитываю на успешное сотрудничество. Мистер Тэйлор – человек чрезвычайно замкнутый, но очень приятный. С ним произошел тяжелый несчастный случай, и он психологически все еще сильно страдает от его последствий. Я надеюсь, что вам удастся немного отвлечь его.
– Как я узнаю мистера Тэйлора? – по-деловому осведомилась Ванесса.
– Он с трудом передвигается, – так же по-деловому ответила Вероника. – По этой причине мистер Тэйлор пользуется черной тростью с серебряным набалдашником. Его легко узнать. – Затем она повернулась к Саре. – Я хочу портретную фотографию каждого гостя и столько моментальных снимков, сколько получится, – объяснила хозяйка дома. – Фотографии пришлете мне, а я потом вставлю их в рамки и отправлю в качестве сюрприза гостям.
– Да, мадам, – выдохнула Сара, подавленная элегантностью миссис Ричмонд.
Та снова тонко усмехнулась. Идеальный макияж скрывал малейшие неровности ее красивого лица.
– В таком случае желаю вам приятного времяпрепровождения.
– Спасибо, – пробормотала Ванесса, схватила Сару за руку и вытащила из представительного кабинета.
За дверью их уже поджидал другой слуга. На нем тоже была яркая опереточная ливрея, в которой он явно неуютно себя чувствовал.
Слуга повел девушек на верхний этаж по длинному, покрытому ковровой дорожкой коридору в их комнату.
– Bay! – вырвалось у Сары, когда он открыл дверь. На самом деле это была не комната, а мечта о клубничном мороженом со взбитыми сливками. Все, начиная с кроватей под балдахинами и заканчивая гардинами на окнах, было выдержано в белом и розовом тонах. Белая лакированная мебель пышно драпировалась облаками тюля и шелка, а ноги по щиколотку утопали в мягком ворсе розового ковра.
– Я же говорила, что здесь рай, – благоговейно прошептала Сара, когда слуга удалился из комнаты.
– Но в каждом раю есть свой змей, – напомнила Ванесса, хмуро разглядывая бело-розовый туалетный столик. – Не забывай, для нас это Тэйлор. Не распаковывай пока чемоданы.
– Вечно ты каркаешь! – надулась Сара.
Но, чтобы не спорить с Ванессой, она не стала трогать чемоданы, принесенные лакеем, а достала свое фотоснаряжение и выбрала нужные объективы, которые собиралась взять потом с собой.
Глава 2
Девушки появились на террасе не раньше чем через час, и к этому времени там уже находилась большая часть гостей.
Сара тихонько присвистнула от изумления, увидев всю эту одетую с небрежной элегантностью публику, среди которой сразу отметила несколько знакомых лиц.
К ним поспешила Вероника Ричмонд.
– А вот наконец и вы, мои милые. – Особый тембр ее чуть хрипловатого голоса предназначался для тех, кто стоял неподалеку. – Идемте, я хотела бы познакомить вас с моим сыном Энтони.
С этими словами она подошла к группе молодых людей, оживленно беседующих около бара.
Стоило Веронике в сопровождении Сары и Ванессы подойти к ним, как разговор смолк.
– Тони! – Вероника остановилась рядом с молодым человеком, на лице которого выделялись круглые, навыкате, тусклые глаза, словно глядящие сквозь того, в кого они упирались. Но когда миссис Ричмонд слегка подтолкнула вперед Ванессу, в этих глазах мелькнуло что-то вроде легкого интереса.
Ванесса скупо кивнула ему, а Вероника начала представлять девушек.
– Это мисс Ванесса Лонг, молодая, но многообещающая художница.
Какое преувеличение! На самом деле она всего лишь живущий впроголодь рекламный дизайнер.
– А это мисс Сара Монтгомери, которая своей камерой навеки запечатлеет наше общество. А это… – Вероника взяла Энтони за локоть и приблизила к себе. – Это мой сын Энтони Ричмонд. Тони, можно я пока оставлю дам под твое покровительство? Желаю всем вам хорошо повеселиться!
Взгляд Тони жадно прилип к декольте Ванессы, щедро открывавшее слегка загорелую кожу. Сара сшила платье по простой выкройке из женского журнала, прилагавшейся к каждому номеру. Несколькими нехитрыми приемами ее можно было так изменить, что даже неопытные портнихи быстро создавали по ней целую коллекцию очаровательных платьев.
Платье Ванессы состояло из зеленого лифа, сшитого практически из одной широкой полосы ткани, оставлявшей спину открытой, а спереди сходившейся в острый треугольник. Юбка была присборенной и пышной, напоминая формой воздушный шар, что было одно время в моде.
Тони все еще не сводил глаз с Ванессы.
– Сегодня ужасно жарко, – сказала она, чтобы отвлечь его от своей груди. – Я бы не возражала чего-нибудь выпить.
– Ох, я тоже, – присоединилась Сара, которая не могла не заметить голодного взгляда Тони. – Что предлагается в баре?
Своими словами девушки вызвали лихорадочную активность не только у Тони. Остальные джентльмены едва ли не наперегонки кинулись потчевать их прохладительными напитками.
– Неплохо, если за тобой так ухаживают, – сказала чуть позже Сара, когда подруги прогуливались по лужайке со стаканами в руках. – Только этот Тони очень уж противный. Глаза как у настоящей жабы.
Ванесса молча кивнула. Она искала своего подопечного, но среди веселящихся, жизнерадостных людей не видела ни одного угрюмого инвалида.
– Сразу атакуем буфет? – спросила Сара. Ванесса покачала головой.
– Сначала я хочу познакомиться со своим клиентом. До этого я от волнения все равно не смогу проглотить ни кусочка.
– О'кей. – Сара, в виде исключения, проявила редкое единодушие. – Тогда я займусь работой. Если я где-нибудь встречу этого типа, то подам тебе дымовой сигнал.
И она повернула направо, в сторону буфета, где сейчас толпилось большинство гостей.
Ванесса побрела к бассейну, но там было пустовато. Лишь две-три парочки сидели под пестрыми зонтами, совершенно разморенные жарой, которая в этот полуденный час тяжелым колпаком накрывала землю.
Джеферсон Тэйлор ненавидел любые празднества. Он с удовольствием уклонился бы и от этого, но тем самым обидел бы свою старую приятельницу Веронику, чего ни в коем случае не мог и не хотел допустить.
Вероника оставалась верной ему на протяжении всех тяжелых, скверных лет, неизменно подбадривая, когда остальные друзья от него отвернулись. Поэтому Джеферсон послушно упаковал свой чемодан, с которым обычно летал, и отправился в Уайлдбич, чтобы принять участие в ненавистном ежегодном празднике на свежем воздухе.
И вот он сидит около бассейна в тени пестрого зонтика, не спасавшего от жары, которая, казалось, только еще больше застаивается под ним, и наблюдает за толпой гостей, разоряющих холодный буфет.
Чем богаче люди, тем больше в них жадности. Любой из этих одетых у Бенеттона, Гуччи или Луи Ландона господ запросто мог позволить себе съедать ежедневно по килограмму русской икры, но здесь они, словно пираньи, набросились на бутерброды, хотя на таком пекле еда никак не могла доставлять удовольствие.
Сам он, Джеферсон Тэйлор, не смог бы сейчас проглотить ни кусочка. Все равно пища для него была не наслаждением, а необходимостью поддерживать силы своего разрушенного, неуклюжего тела, которое он ненавидел не менее остро, чем праздники и вообще жизнь.
Он дважды пытался покончить с ней, и дважды его возвращали из окончательного небытия.
Психотерапевт и Вероника пытались тогда внушить ему, что его существование нужно и прекрасно. В конце концов Джеферсон со всем согласился, лишь бы от него отстали, но в глубине души по-прежнему считал, что он просто слишком труслив, чтобы сделать последний шаг. Во всяком случае, он перестал травить свой и без того надорванный организм и погрузился в работу.
Внимание Джеферсона привлекла девушка, медленно приближавшаяся к месту, где он сидел. Он инстинктивно положил прислоненную к столу трость себе на колени в качестве явно отпугивающего барьера.
Девушка как будто споткнулась, потом как ни в чем не бывало пошла дальше. Джеферсон недовольно смотрел, как она уселась рядом с ним, под ближайший зонтик, положила одна на другую длинные загорелые ноги и с наслаждением сделала большой глоток из стакана, который принесла с собой.
Нельзя было отрицать, что она красива. Джеферсон с легким интересом рассматривал ее безупречную фигуру и длинные белокурые волосы, рассыпавшиеся по спинке кресла.
Редкое сочетание, мелькнуло у него в голове. Белокурая, зеленоглазая, но не бледная и без единой веснушки на носу. Ее кожа напоминала дорогой бархат, такая гладкая и нежная, что хотелось протянуть руку и погладить ее.
Джеферсон вздохнул и отвел взгляд. Это не для него! Девушка слишком молода и слишком красива. Она принадлежит к числу либо алчных до денег гиен, либо жизнерадостных мотыльков, занятых лишь поиском развлечений! То есть в обоих случаях чересчур утомительное занятие для него, которое в итоге могло привести только к разочарованию.
Так это мистер Тэйлор! Ванесса узнала его по черной трости, которую он при ее приближении положил на колени. Она остановилась на мгновение, поскольку портрет, который мысленно нарисовала, нисколько не совпадал с реальностью. Потом Ванесса решительно двинулась дальше.
Правда, она поставила условие, чтобы ее подопечный не был неприятным или невыносимым. Во всяком случае, внешне Тэйлор нисколько не напоминал звонаря собора Парижской Богоматери. Чтобы выяснить, как обстоит дело с его характером, Ванессе необходимо было познакомиться с ним поближе.
Она села за соседний столик и с облегчением закинула ногу на ногу.
– Нужно запретить праздники в такую жару, – вздохнула Ванесса, вволю напившись. Она одарила Джеферсона приветливо-заинтересованным взглядом и убрала со лба светлые пряди. – Слишком душно, чтобы веселиться.
Джеферсон не хотел ни сам с кем-то заговаривать, ни выслушивать мнения других. Однако эта девушка производила милое, безобидное впечатление. Настроение Джеферсона не улучшилось бы, обидь он ее угрюмым молчанием, так что он решился на лаконичное ворчливое «да».
Ванесса искоса взглянула на него. Поняв, что, кроме сухого согласия, ни единое слово больше не сорвется с губ Тэйлора, она повернулась к нему красивой спиной и закурила сигарету.
Если он не желает разговаривать, она ничего не сможет изменить! Даже за двести пятьдесят долларов в день!
Поэтому Ванесса удобно откинулась на спинку кресла, попивая свой напиток и наблюдая за гостями, все еще толпящимися вокруг канапе.
«Почему ты с ней не поговоришь?» – мысленно спросил себя Джеферсон, уставившись в красивую спину девушки. – «Потому что хочу покоя», – ответил он сам себе. – «И невыносимой скуки», – поддразнил первый голос.
Джеферсон нервно вздохнул. Если он сейчас заговорит с девушкой, то она, скорее всего, пристанет к нему как репей, потащит танцевать и плавать, будет ждать от него каких-то поступков, на которые он не способен. Отказывать потом будет еще неприятнее, чем скучать среди всех этих веселящихся людей!
Ванесса допила свой стакан и поднялась. Напиток из маракуйи и ананаса очень освежал в жару, поэтому она позволит себе вторую порцию.
– Ваши сигареты! – задержал ее голос Джеферсона.
Ванесса остановилась и повернулась к нему.
– Вы забыли свои сигареты, – буркнул Джеферсон, уже раскаиваясь, что обратился к ней.
Ванесса взглянула на столик, на котором действительно осталась пачка сигарет рядом с золотой зажигалкой, рекламным сувениром. Потом перевела зеленые глаза на Джеферсона Тэйлора. Как может человек выглядеть таким угрюмым, когда над ним сияет с небес солнце?
– Спасибо, сэр. – Ванесса изобразила небольшой шутливый поклон. – Но если это не слишком нарушает ваше благородное уединение, я бы с удовольствием вернулась за этот стол. Только принесу себе какой-нибудь напиток. – Ее взгляд упал на пустой стакан Джеферсона. – А вам что-нибудь захватить? – непроизвольно вырвалось у нее.
– О… – Джеферсон смущенно сглотнул. Он понял, что ведет себя довольно нелепо.
Ванесса вернулась и взяла его стакан.
– Что в нем было? – Она понюхала и слегка передернулась. – Ба, да это алкоголь! На таком пекле! Так что, принести вам опять нечто подобное или все-таки что-нибудь менее крепкое?
Джеферсон нервно играл с тростью, лежащей на коленях.
– Я выпью то же, что и вы, – промямлил он. И сразу, чтобы не выглядеть законченным идиотом, добавил крайне нелюбезно: – Но не воображайте, что я не в состоянии сам принести себе напиток. Я совсем не такой немощный и никчемный, как вам представляется.
– Разве я сказала что-то подобное? – возмутилась Ванесса. Это нечто! У него мгновенная аллергия даже на минимальную приветливость. – Вот! – Стакан со стуком вернулся на столешницу. – Продолжайте демонстрировать дурное настроение и сами возьмите себе напиток. И раз уж вы в такой отличной форме… – Стакан Ванессы с тем же яростным вдохновением последовал за первым. -…То и мне тоже что-нибудь принесите. Но благодарить я вас не буду!
Джеферсон не смог не рассмеяться. Девушка оказалась с характером.
– Ладно, все в порядке, – попытался он ее успокоить. – Я принимаю ваше предложение.
– Слишком любезно с вашей стороны. – Блеск в зеленых глазах Ванессы ясно говорил о том, что она все еще злится. – Я было подумала, что вы хотите вступить со мной в длительную дискуссию.
И она забрала оба стакана и удалилась, не оставив ему времени передумать.
Когда она спустя десять минут вернулась со свежими напитками, Джеферсон решил отказаться по отношению к ней от своего недовольного, ядовитого тона, по крайней мере, частично. Может, это и неплохо – поговорить со вспыльчивым человеком? Во всяком случае, она показалась ему не такой пресной и вялой, как другие дамы.
– Пожалуйста, на сей раз маракуйа и ананас со льдом. – Ванесса улыбнулась, ставя стакан перед Джеферсоном. Она хотела уйти со вторым стаканом за свой столик, но Джеферсон задержал ее.
– Почему бы вам не пересесть ко мне? – Ему даже удалось растянуть строгие губы в улыбке, что сразу сделало его намного моложе.
Ванесса бросила на него скептический взгляд.
– Лучше не надо, – пока еще вежливо отказалась она. – А то у меня создалось впечатление, что вас тяготит даже ваше собственное общество.
Улыбка на лице Джеферсона погасла.
– Черт побери, садитесь! – Это прозвучало как приказ, а не просьба. – Если я приглашаю вас разделить мое общество, то именно это и имею в виду.
– А если я не желаю сидеть вместе с рявкающим грубияном, то и не делаю этого! – огрызнулась Ванесса, уже всерьез разозлившись.
Еще немного, и она выплеснула бы содержимое своего стакана в лицо Джеферсону. К счастью, ее гнев заглушил тоненький, но упорный голосок, очень настойчиво предостерегавший от такого поступка. Поэтому Ванесса поспешила поднести стакан к губам.
Джеферсон в душе усмехнулся. Он разгадал истинное намерение Ванессы.
– О'кей, о'кей, – пошел он на уступки и, ловко схватив Ванессу за подол, когда та собиралась проскользнуть мимо него, удержал ее.
В ответ Джеферсон получил острый, как бритва, взгляд, но не сдался.
– Я приношу извинение за грубое поведение и искренне прошу вас посвятить мне немного времени. Ну что, так лучше?
Ванесса быстро проглотила заготовленный резкий отказ. Этот человек совершенно открыто потешался над ней, но, поскольку он показал краешек белого флага, она, в свою очередь, решила не упускать шанс и попытаться выполнить злосчастное поручение.
– Ладно, – все еще колеблясь, пробормотала Ванесса. – Давайте попробуем. Я только возьму свои сигареты.
